Текст книги "Как колют поросенка"

Автор книги: Васил Цонев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Цонев Васил
Как колют поросенка

Васил Цонев

Как колют поросенка

(Новогодний фольклорный рассказ с неожиданным финансовым эффектом)

Снег как зарядил, так и не переставал идти целую неделю. Наконец, небо посветлело и над матушкой-землей засияло огромное золотистое солнце.

Я стоял, утопая по пояс в снегу, и размахивал двумя огромными мясницкими ножами, которые бросали отблески на умное лицо Спаса.

– Вот, Спас, – сказал я, – время сейчас колоть поросят. Слушай внимательно и запоминай как следует, потому что тебе это понадобится, как пить дать.

Спас покорно сосредоточился.

– Похвально, – заметил я, – весьма похвально. А сейчас слушай:

Что необходимо для того, чтобы заколоть поросенка?

Прежде всего, расчищаем снег лопатой или другим подручным инвентарем так, чтобы образовался круг примерно в двадцать квадратных метров. В круг ставим большой медный таз, предварительно вылуженный до такой степени, чтобы отблески солнечных лучей ослепляли свинью. Это крайне необходимо, ибо ослепленные существа всегда легче поддаются соблазнам, а следовательно, – и гибельным влечениям. Ослепленная свинья решит что свет ей ниспослан самим раем, и в ее воображении начнут порхать свиные ангелы, издавая мелодичное похрюкивание. Рядом с тазом ставят три кадушки -одну для окороков, другую для холодца из свиной головы и ножек и третью – для кровяной колбасы. Кадушки предварительно следует окурить серой, сполоснуть кипятком и еще раз окурить – и на сей раз ладаном, против сглазу. Справа от кадушек (а можно и слева – в завивсимости от того, правша экзекутор или левша) ставят старинный деревянный сундук с лесными целебными травами, с сельдереем и морковью, чесноком и луком, тмином и чабрецом и еще многими-многими другими, необходимыми для образования нужного аромата. Немного позади – котел с розовым капустным рассолом, в который большими пригоршнями бросают морскую соль, зерна черного и душистого перца, лавровый лист, дикую мяту, толченый горький перец и заготовленный еще весной сок вареной алычи. Хорошо бы, кроме того, немного поодаль расположиться цыганскому оркестру в составе: зурна, барабан, волынка, скрипка и контрабас, который крайне необходим для создания подходящего настроения среди участников церемонии убоя. В прежние времена, когда у людей водились лишние деньги (тогда не было ни машин, ни дач), хозяева кроме оркестра приглашали и молодых цыганок, которые плясали вокруг музыкантов. А кое-где на месте убоя строили деревянные подмостки со скамейками, где пристраивались любопытные и знающие. Советами и замечаниями они помогали тем, кто колол поросенка, и в решительные минуты поддерживали их дружными криками. Рассказывают даже, будто рядом с подмостками раскатывали ковер, на котором с криками – "Машалла, машалла!" – кувыркались народные борцы, намазанные оливковым маслом.

Неплохо также позвонить по телефону 66-17-84, чтобы с телевидения пришли товарищи, ведущие "Каждую неделю", и взяли интервью у главного действующего лица и его помощников, а также сняли сцены самого действа, которые можно показывать по второй программе в перерывах между спортивными состязаниями.

Непосредственно перед столь важным событием обычно устраивают бега и скачки на лошадях и ослах, запряженных в расписные повозки, в которых красуются разряженные в пух и прах девушки и парни, размахивающие баклажками и пастушьими посохами. На баклажках же и посохах, словно знамена, развеваются пестрые носки. Давным-давно, когда в наших краях водились черкесы, они – ну, черкесы – именно на таких праздниках демонстрировали свой знаменитый танец с саблями (см. "Гаянэ" Хачатуряна). Собирались торговцы из Валахии и Молдовы – продавать прирученных волков из Турну-Мэгуреле, чернокожие арапы доставляли четки с гроба Господня и обломки Христова креста. В некоторых случаях разбивали свои палатки и циркачи, пожиратели огня и кинжалов, канатоходцы, спускались с гор медвежатники, питомцы которых показывали, как "бабка месит тесто" и как "дед ра-кию пьет", из Англии прибывали туристы с фотоаппаратами и блокнотами, проводились научные симпозиумы по убою поросят (это – в последние годы). Сбор великого множества людей использовали ораторы, которые разъясняли свои политические и религиозные убеждения; представители туристических агентств обходили народ, одаряя каждого проспектами, самолеты выписывали в воздухе подходя: щие мысли, а поэты набрасывали будущие стихотворения вроде такого:

БОЖИДАР – СВИНЬЯ!

"Весело хрюкает наш Божидар"

(Из поэмы Валерия Петрова "Мальчик с пальчик")

Божидар – свинья, свинья, свинья наш Божидар!

Дар божий – поросенок, а Божидар – свинья.

Да, поросенок – божий дар, свинья наш Божидар!

Говорят, что именно во время такого события Мидхат-паша стукнул себя по лбу и решил провести железнодорожную линию между Русе и Варной. Разумеется, это всего лишь легенда, что Генрих Восьмой Английский, глядя, как колют поросенка, догадался, каким образом уладить вопросы, связанные с его шестью супругами. Утверждают также, что в предсмертные минуты слепому Галилею явилось видение далекого отрочества: он увидел огромный вертел, на котором поджаривали поросенка, и воскликнул: "А все-таки он вертится!"

Согласно достоверным сведениям, город Кельн появился именно таким образом – сначала на том месте собирались, чтобы колоть поросят, затем появились торговцы Кельнской водой (Кельнише вас-сер), а потом монахи воздвигли кафедральный собор, после чего не составило труда построить и остальные дома. И только тогда появился Кеннет Кларк, которому мы обязаны прекрасными объяснениями относительно красот упомянутого собора. Не менее важен тот факт, что я лично тоже посетил этот город. Вот как это случилось:

Мне нужно было в Пазарджик. Один из друзей пригласил меня на поросенка. Мы привязали поросенка за ножки к пастушьему посоху, взяли по острому ножу, взвалили поросенка на плечи и отправились подыскиватьподходящее место.Смотрим туда, смотрим сюда – места нет! И вот из-за этого самого "туда да сюда" оказались мы аж перед самым Кельнским кафедральным собором, где лично бургомистр (о мэре идет речь) указал нам историческое место убоя, подле которого возник и сам город.

Расположились мы на этом месте, да вспомнили, что нет у нас луженого медного таза. Пришлось домой телеграмму отбить, и из института по убою поросят прислали семь человек, чтобы основательно изучить вопрос: какой именно таз нужен. Когда размеры были уточнены, к нам командировали искусных мастеров, затем лудильщиков... Гораздо проще оказалось переманить сюда оркестр с цыганками, отгрохать деревянные подмостки со скамейками для зевак и найти ковер для борцов. А потом как потянулись торговцы прирученными волками из Валахии и Молдовы, черкесы с саблями, наездники с ослами и скакунами, расписные повозки с девушками и парнями, циркачи, пожиратели огня и кинжалов, медвежатники, рекламные агенты, английские туристы, арапы от гроба Господня, ораторы и поэты – только держись! Вот тогда-то мы закололи поросенка и наполнили три кадушки: одну окороками, залитыми капустным рассолом с морской солью, горьким перцем, соком алычи и разными специями (сверху набросали лесных и горных лекарственных трав, дикой мяты, сельдерея, чеснока, лука, душистого и черного перца, тмина и чабреца), все это сверху прижали двумя округлыми булыжниками. Другую кадушку наполнили холодцом из головы и ножек, а в третью напихали кровяную колбасу. Весь этот шум и гвалт мы засняли на пленку, которую и продали западным телевизионным фирмам таким образом, нам удалось выплатить командировочные научным сотрудникам, лудильщикам, цыганскому оркестру с цыганками, зевакам с деревянных подмостков, циркачам, пожирателям огня и кинжалов, черкесам, девушкам и парням в расписных повозках, торговцам из Валахии и Молдовы, медвежатникам и арапам, ораторам и поэтам... А англичанам ничего не досталось, потому что деньги кончились. На оставшиеся пять долларов мы купили жевательной резинки и подобру-поздорову вернулись домой – я в Софию, мой друг – в Пазарджик.

– Да, совсем забыл, – стукнул тут я себя по лбу, – приехали туда и двое шотландцев с волынками, которые...

Тут Спас не выдержал.

– Как бы не так, – пробормотал он. – Не двое, а трое. И не с чем-нибудь, а с волынками...

– Да где же ты видел шотландца без волынки?

– А ты где-нибудь видел мохеровую болонью? Тут я присмотрелся к Спасовой болонье и ахнул.

В начале рассказа плащ был совершенно гладким, а сейчас его украшала пятисантиметровая рыжеватая шерсть.

Бедняга, у него шерсть встала дыбом от ужаса!

– Ладно, Спас, – примирительно сказал я. – Давай хоть поросенка заколем!

– Какого еще поросенка?

– А твоего!

– Нет у меня поросенка, – ответил Спас.

Послесловие:

Когда я начал писать рассказ, со всех концов страны стали приходить письма с вопросом: на кой черт я пишу эту белиберду и что хочу ею сказать?

Отвечаю:

Рассказ предназначен для литературного чтения в крупных библиотечных и театральных залах. Слушатели обязательно должны быть в болоньях. В конце рассказа у плащей шерсть встанет дыбом от ужаса, они превратятся в мохеровые и могут быть проданы втридорога. Как видите, и от таких рассказов есть польза, и то не какая-нибудь– финансовая!

Автор