Текст книги "Экспресс следует без остановок(СИ)"

Автор книги: Варвара Мадоши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Вот то-то и оно!

– Кстати, волки и тут есть, – Элиас указал в окно.

И в самом деле: серо-бурая спина вынырнула из соцветий ромашек, рядом с ней показалось еще несколько загривков. Мелькнула белозубая пасть с вываленным языком.

– А, розы и розмарин! – Тимоти отстегнул от пояса фляжку, висевшую рядом походной шестиструнной лирой, и сделал пару глотков. – И сюда влезли!

– Спокойно, – ответил Элиас. Он отобрал флягу, завинтил ее и повесил обратно менестрелю на пояс. – С твоим божественным вдохновением пока погодим. У нас одна задача: дойти до конца этого вагона и перейти в следующий. Это предпоследний, кабина машиниста вскоре.

– Вознесем короткую молитву и пойдем, – кивнул юноша-сектант.

– Ты Дин или Дейв? – с любопытством спросил Тим.

– Не имеет значения.

– Я пойду первой, – сказала Мора 54.

До этого она стояла у всех за спинами, ибо закрывала дверь, но сейчас выступила вперед. Элиас только взглянул на нее – и потерял дар речи. Перед ним стояла дева-воительница. Сложно сказать, увидел он этот образ впервые или вспомнил, но в один миг перед ним предстала она целиком: и смуглая кожа, и дымчато-голубые глаза, и черные косы, и серебряный браслет в виде змеи, и лук, полный зачарованных стрел… Он знал, что ее призвали из темных стран под холмами, чтобы служить людям, призвали давным-давно – и забыли отпустить обратно. Теперь она скитается по солнечным землям, которые кажутся ей освещенными луной, и пытается найти путь по границе сновидений, в страну, которую не помнит.

Умом он понимал, что здешний Элиас всегда видел ее такой, с их знакомства в вагоне-ресторане. Помнил он ее и киборгом. Это ничего не меняло. Вся прошлая жизнь вдруг оказалась странным сном. Сердце заныло.

«Да он влюблен в нее!» – подумал «настоящий» Элиас: тот, кто родился в занесенном снегами Глен-Эбби. Очень странно было думать о себе «он».

Мора 54, между тем, не тратя времени, ногой распахнула ближайшую дверь купе. Там никого не было. За окном с опущенной рамой вальяжно шествовали мимо такие же холмы, как и с другой стороны. По коридору пролетел сквозняк, обдав прохладой.

– Где все? – спросила Мора.

– Рискну предположить, что в прошлом вагоне их пожрали… эээ… наргхи?

– Хорошо, а здесь?

– Им понравился пейзаж, и они попрыгали в окна, – колко заметил Тим. – Не зря волчата-то поживу чуют.

– Может, и попрыгали. Фицджеральд, откройте следующую дверь вы.

Мора вернулась в коридор и натянула лук.

– Не смею отказать даме, – согласился Элиас.

Перед следующим купе было зеркало. Проходя мимо него, Фицджеральд краем глаза заметил нечто странное. Там не было видно окна напротив, как следовало. Вглубь зеркала уходил еще один вагонный коридор.

Элиас упал на пол, будто по сигналу.

Тимоти тотчас вскинул свою лиру и даже взял аккорд до мажор, Гилберт поднял меч, а сектант – сложный амулет на цепочке. Одна Мора не двинулась с места.

– Что с вами? – спросила она. – Я не чую опасности.

– Моя госпожа, я не разбираюсь в оптике, однако уверен, что зеркала так не отражают, – произнес Элиас, прижимаясь щекой к полу.

– Какие зеркала? Здесь нет никаких зеркал.

– Вы его не видите? – вдруг заинтересовался сектант. – А что видите вы?

– Просто коридор. Деревянный.

– Двери, ведущие в купе, украшены или голые?

– Голые, и весьма грубо сколочены!

– Я вижу прекрасную роспись… – проговорил сектант. – Прошу вас всех отойти назад. Лежите, где есть, сэр.

– Лежу, – вздохнул Элиас. – Хотя им не мешало бы мыть пол почаще.

Подняв свой амулет, Дин или Дейв выступил вперед и зашептал что-то на непонятном наречии.

Фицджеральду ничего не было видно с пола. Другие же наблюдали, как поднявшийся ветер – позднее Гилберт рассказывал, что он дул не из раскрытых окон за их спинами, а из зеркала – взъерошил длинные светлые волосы юноши-сектанта и уронил их на сведенные судорогой плечи.

– Бегите! – выдохнул сектант, не меняя позы.

Фицджеральд вскочил, но не ринулся сразу прочь, бросил взгляд через плечо. Мора вихрем пронеслась мимо. Гилберт как будто замешкался – хотел кого-то рубить? – но Тимоти уже дернул его за рукав.

Элиас сорвался с места.

Они торопились не зря.

…Когда их небольшая группа миновала зеркало, каждого обдало холодом. Обернувшись, Гилберт увидел позади потусторонний отряд. Похожие на них точно отражения люди, одетые в меха и шелка, с серебряным и золотым оружием, беловолосые, белокожие, ослепительно синеглазые, неслись на беглецов словно бы из открывшейся позади призрачной дали.

– Не оглядывайтесь! – крикнул сектант.

Бегущий первым Фицджеральд миновал второе зеркало, и оттуда высунулась какая-то мохнатая лапа. Гилберт рубанул мечом – руки сработали вперед головы – лапа полетела в сторону, а из-за зеркала донесся дикий вой. Следующее зеркало разбила Мора – просто кулаком. Осколки так и брызнули.

«Она же их не видит!» – удивился про себя Гилберт, но потом сообразил: зеркала висят через равные промежутки. Темная воительница догадалась, что он не просто так машет мечом.

В конце вагона обнаружилась резная дубовая дверь. Мора дернула серебряные шнуры, распуская косы, и ее черные волосы, словно живущие свой жизнью, прильнули к древесине, вплелись в узор.

Гилберт обернулся, готовый защищать их личный ключ от призрачного воинства. Это потребовало от него мужества, которого он сам от себя не ожидал.

Воинство по-прежнему догоняло словно бы издалека, не приближаясь и не отдаляясь. Невидимый ветер трепал их одежды. Против воли Гилберт нашел глазами своего двойника – и не смог отвести взгляд.

Двойник ничего не делал, просто смотрел и улыбался – но Гилберту показалось, будто жизнь перетекает из него в двойника.

– Петуньи и подковы! – ругнулся Тимоти, хватая Гилберта за рукав и затаскивая его в дверь. – Вот уж навязало юнца…

* * *

– …на мою голову, – закончила Мег. Они стояли в дощатом, грубо сколоченном тамбуре следующего вагона, из-за прикрытой двери раздавались выстрелы, вопли и звон бутылок.

Габриель тряхнул головой.

– Ты поседел, – сказал вдруг Элиас.

– Ну и черт с ним, – пожал плечами Гейб. – Девушкам будет больше нравиться… Э, э! Уж не старый ли добрый кольт я слышу за стеной?

Элиас поднял руку, призывая к молчанию. За дверью тамбура отчетливо раздавались выстрелы. Все здесь присутствующие были достаточно опытны, чтобы различить модель оружия.

– Там девятнадцать человек, – определила вновь хромированная Мора 54. Она не делала попыток прислушаться. – Десять с оружием, двое без сознания, пять связаны.

– Да, и обратите внимание, что за стенами, – сказал Гейб.

Окон в тамбуре не было, зато воняло самогоном и табаком, валялось несколько бутылок из-под «Джек Дениэльс», а в дощатых стенах светились многочисленные щели. В них можно было видеть рыже-серое мелькание, а если прижаться глазом – что Гейб сделал после короткого колебания – то различалась равнина с пожухлой травой и редкими деревцами, а на горизонте – полупрозрачные голубые горы. Примерно в четверти мили от поезда по равнине двигались темные крапины.

«Неужели койоты?» – подумал Гейб.

Он мог бы поручиться, что еще минут пять назад не знал даже слова «койот».

– Там банда Хромого Гарри, – хмуро сказала Мег. – Я видела, они садились в первый вагон. Их как раз шестеро.

– Невежливо они себя повели, – заметил Элиас.

– Все полетело к чертям, – резко сказала Мег. – Шеф, вы меня простите, я вернусь.

– Куда вернешься?

– В предыдущий вагон.

– Зачем? – поинтересовался Фицджеральд. Глаза у него стали холодными.

– Там Тим, – ответила Мег. – О, шеф, прошу вас! Там он остался жив! Я теперь поняла. Все точно как с мальчишкой. Мы тогда… во время той заварушки… если бы вы оставили при себе его, шеф, а не меня!..

Мальчик-сектант, который сменил Гейба у самой широкой щели, вдруг обернулся к ней и проговорил странным тоном:

– Вы хотели бы сделать его несчастным на всю жизнь?!

Мег выдержала его взгляд.

– Мальчик, – сказала она. – Не пори чепухи. У нас был сын, понимаешь? На пару лет младше тебя. Я не смогла его спасти, сил не хватило. А Тим вытащил. В прошлом вагоне… Ну, у меня его память теперь. Если я вернусь туда…

– Попробуйте, Мег, – сказал Фицджеральд. – Желаю вам удачи. Только отдайте мне половину патронов.

– У меня тоже все кончились, – просто ответила женщина. – Госпожа киборг?

– С этой стороны дверь не заперта, – сказала Мора.

Она стояла, скрестив руки на груди, а ее глаза, еще недавно человеческие, вновь превратились в объективы.

Мег дернула за ходящую ходуном ручку, дверь послушно распахнулась.

Очень странно смотреть из одного вагона поезда в другой на повороте – пол и потолок словно бы смещаются и появляется ощущение, будто глядишь в другую реальность.

В этот раз, несмотря на иллюзию, реальность осталась прежней.

Это был общий вагон, а не купейный. В проходе между одинаковыми креслами катались бутылки и ездили туда-сюда осколки стекла. С полок над окнами свисали никому уже не нужные вещи. На лавках и в проходе валялись продырявленные, окровавленные тела.

– Вы разве не помните, как мы шли через этот вагон? – мягко спросил Фицджеральд.

Мег захлопнула дверь и повернулась к своим спутникам. Она была очень бледна, но тут же улыбнулась и вновь стала похожей на крысу.

– Значит, пути назад нет? – спросила секретарша.

– Его никогда нет, – неожиданно ответила ей Мора. – Только вперед.

– Повеселимся, – усмехнулся Фицджеральд. – Я вырубаю первого, кто попадется, а вы забираете его оружие.

– У меня есть еще три патрона, – сказал Гейб. – Лучше я.

– Давай, парень, – Фицджеральд светским жестом пригласил его к двери. – Только стреляй точно.

– Я же аналитик, – усмехнулся тот.

Однако, когда он распахнул дверь вагона, Гейб, вопреки уверениям в своих аналитических особенностях, выстрелил наугад и тотчас упал на пол, под прикрытие ближайшей лавки: чья-то пуля снесла с него шляпу прямо в тамбур.

– Молодец, – прошипела Мег, ползком продвигаясь к нему. – Ты вышиб пушку у Джина Четверть-Башки! Хороший смит-и-вессон! Только как мы теперь его достанем?

Мора 54 в мгновение ока оказалась рядом с ними – Гейб не заметил, перекатилась она или просто прошла, не обращая внимания на пули – и подняла руку над спинкой скамейки. Узкий щуп вылетел из ее запястья, а еще через секунду она протягивала Мег револьвер.

– О, спасибо, мисс! – радостно воскликнула секретарша. Приподнявшись над спинкой, она прицелилась и собралась выстрелить, но тотчас, выругавшись, вскочила во весь рост: Элиас, ничуть не скрываясь, вышел на середину прохода и там уже с кем-то дрался, не давая стрелять.

Остальные разбойники банды радостно улюлюкали.

Фицджеральд, однако, закончил довольно быстро. Отобрав у своего противника – Джина Четверть-Башки, возмущенного бегством револьвера – висевший у того на пузе «Миротворец», купец миролюбиво сказал:

– Привет, Гарри, старый пропойца. Пропустишь меня?

Никто даже не поднял оружия на Фицджеральда.

– Да что ты говоришь, Элиас, – протянул тот, к кому он обращался. Гарри восседал на импровизированном тряском троне. У его ног притулились две девицы, одна связанная и с кляпом во рту, другая – без пут, полуодетая и ярко накрашенная. Последняя бросила на Фицджеральда надменный взгляд и облизнула губы. – А почему бы мне не воспользоваться оказией и не заставить твоего дражайшего братца прикупить траурный костюм?

– Потому что поезд неуправляем, – спокойно проговорил Элиас. – И в соседний вагон вы пройти не можете. А я знаю, что делать.

– Чем докажешь?

– Слово Фицджеральда уже мало значит?

– Как насчет контрольного пакета «Тигра»?

– Ты же знаешь, Гарри, – развел руками Фицджеральд. – У меня скромная консультационная контора.

– Ну-ну, – фыркнул тот.

– Мои люди могут убить вас. Ты в курсе, кого я беру на службу.

– У вас кончились патроны. А у вашего киборга кончается ресурс.

– Рискни поставить на это, – Элиас улыбался.

– Я не настолько азартен, – осклабился Гарри в ответ. – Но! Фицджеральд! Кабина следующая. Если вам не удастся остановить поезд или замедлить его, возвращаться вам придется через этот вагон.

– Знаю, – кивнул Фицджеральд. – Мы можем идти?

– Валяйте, – Гарри махнул пистолетом.

Они миновали вагон, ощетинившись стволами. Дина спрятали в середину. Гейб старался не встречаться взглядом со связанными пленниками.

В тамбуре с другой стороны вагона помещалась дверь в туалет и пахло там не очень. Однако они сгрудились на крохотном пятачке, перед следующей плотно запертой дверью. За ней не слышалось выстрелов и вообще ничего не слышалось. В мутном круглом окошке бродили коричневые тени.

Фицджеральд обвел взглядом своих спутников.

– За этой дверью кабина. Здесь уже было много всего, но что может твориться в кабине – одному богу известно. Вы будете драться со мной за управление, Мора?

– У меня в самом деле кончается ресурс, Фицджеральд, – пожала плечами Мора. – Но вас я бы одолела. И миссис Моллиган с мистером Симсом тоже.

– Не сомневаюсь, – кивнул тот. – И все же?

– Вы знаете, как взломать базу данных поезда? – спросила она напрямик.

– Я надеюсь на это.

– Тогда вы попробуйте. Кроме того, мне нужна ваша помощь и в другом. Кабина может попытаться включить меня в свою систему. В незапамятные времена я и в самом деле была охранным элементом. В прошлый раз я еле сбежала. В этот… учитывая, что мы натворили в предыдущих вагонах, поезд должен потерять часть ресурса.

Фицджеральд церемонно ей поклонился.

– Мы сделаем все возможное.

Мора открыла дверь.

* * *

В этот раз их через порог словно втянуло – и дверь закрылась за спиной с неприятным чавканьем. К счастью, пол, на который они свалились грудой, оказался мягким.

– Охраняйте Мору 54! – приказал Элиас.

Но не было ни малейших признаков того, что поезд собрался захватывать киборга.

Зато они почувствовали звук.

Поезда стучат колесами, урчат двигатели, перестукиваются дверями и переговариваются голосами пассажиров. Этот же поезд – рычал.

Рычал низко, утробно, из самых глубин своего существа. Звук пронизывал все тело, отдаваясь зубной болью и ломотой в костях.

Загорелся свет – бледно-розовый, с багровым оттенком, очень неприятный.

– Черт возьми, – сказала Мег Моллиган, глядя на вилы, которые она держала в руках. – Вам повезло, шеф, что я не проткнула вам зад.

– Хреновый здесь обменный курс, – мрачно заметил Гилберт, взмахнув своей тяпкой. – И вот что удивительно! Я помню, как сам ее делал!

– Хей-хо, – сказал Элиас, поднимаясь и подавая руку Море. – Зато о патронах беспокоиться не надо.

У него в руках был длинный кожаный хлыст.

– Здесь вообще нет огнестрела, – ответила Мора.

Вставала она с трудом и даже помогала себе длинным хвостом.

Они стояли в узком душном коридоре. Пол под ними и стены вокруг неприятно пульсировали.

– По-моему, мы внутри живого существа, – заметил Гилберт.

– Мне тоже так к-кажется, – юноша-сектант заикался.

– И сейчас ты скажешь, что это воплощение богини, – съязвила Мег.

Она оперлась на вилы, достала из кармана небольшую костяную пудреницу и деловито принялась наводить красоту.

– Н-нет, – ответил юноша. – Не скажу. Б-безусловно, б-богиня не может так воплощаться. Я думаю, что этот п-поезд – ее в-враг. К-который выпивает ее сны.

– Думаю, – произнес Элиас, – скорее его нужно назвать инструментом постепенного разрушения мироздания.

Сектант сощурился, глядя на него.

– Это одно и то же. К-как давно вы знаете?

– У меня маленькая, но очень хорошая консультационная фирма, – покачал головой Элиас. – Мой хлеб и масло… Подозревал – достаточно давно. Но догадался только теперь.

– Вы согласны, что п-поезд надо разрушить?

– Нет. Пока еще рано делать выводы.

И только тогда Мег поняла, что густой, утробный рев, доносящийся отовсюду – это стоны. Впервые она подумала о том, как поезд выглядит снаружи. «Наверное, это волк, – решила Мег. – Белый длинный волк, который, высунув язык, мчится по рельсам… Тяжело дышит, задыхается, а остановиться не может…»

– Это червяк, – произнесла киборг-дива. – Пойдемте. Лучше не терять времени.

– Вы что-то вспомнили? – спросил Фицджеральд.

– Да, – после секундной паузы она добавила. – Поезд не будет меня захватывать. Сейчас я ему ни на что не сдалась.

Коридор оказался длиннее, чем они предполагали. Мег подумала: чудесно, что по стенам хоть желудочный сок не течет.

– Мы в какой части тела? – спросил Гилберт. – Кишечник, желудок?

Видно, думал о том же.

– Я же сказала, это червяк, – ответила Мора.

Они вновь стояли перед сомкнутой мембраной.

– Мисс киборг? – поинтересовался Фицджеральд.

– Это ненастоящая дверь, – заметила Мора. – Вагон же последний.

– Поезд, а поезд! – засмеялся Гилберт. – Пропусти нас по-хорошему, а то будет по-плохому! – и поднял свою тяпку.

Мембрана разъехалась, впуская изнутри чуть более яркий свет. Фицджеральд посмотрел на своего подчиненного с интересом.

– Да так, догадался, – пожал плечами Гилберт.

Мег вступила первой, воинственно выставив вилы перед собой. И замерла.

Впечатление, что она оказалась в чьем-то черепе, было полным.

Неровные угловатые выступы изнутри. Спереди два окна, точно две глазницы… как у животного, а не птицы или ящера. Отверстия, как дырки в черепе, и через них просвечивает красновато-коричневая дышащая масса.

Спереди, под глазами, из стены кабины выступал параллелепипед, покрытый отвратительно шевелящейся бахромой – пульт управления.

Зато перед «глазами»-экранами ритмично двигалось что-то черное и непонятное.

«Точно, червяк», – подумала секретарша и ощутила тошноту. Она терпеть не могла гадов, и только мысль о том, что киборг не обязательно права, удерживала ее от обморока в тоннеле.

– Здесь никого нет, – крикнула она и грязно выругалась.

Шагнувший следом за ней Фицджеральд присвистнул.

– Мег, голубушка, – проговорил он, – у червяков нет черепа. Так что успокойтесь.

– Правда? – Мег сразу же почувствовала облегчение. – Как же вы хорошо меня знаете, шеф!

– Это мои обязанности, – он улыбнулся. – Ээээ… господин поезд? Счастлив составить с вами знакомство.

Бахрома спереди на пульте разошлась, и за нею показалось лицо – от природы смуглое, но в этом освещении землистого цвета. И до ужаса невыразительное. Размером оно было в два или три раза больше человеческого.

Пухлые темные губы разошлись, между ними показался кончик языка. Все-таки это было жутко – словно ожила статуя или посмертная маска. Гилберт непроизвольно вскинул свою тяпку, остальные лучше себя контролировали.

– Меня зовут Колдуэл Пател, – проговорило лицо. – Опять вы на мою голову, мисс киборг! Чего вы от меня хотите, а?

Мора молчала, словно колебалась. Остальные повернулись к ней: им первый раз случалось видеть, как киборг мешкает с ответом.

– Я хочу увидеть своих создателей, – наконец произнесла Мора 54. – Это все. Вы знаете, как к ним попасть, Пател?

Лицо сложило губы трубочкой и свистнуло.

– Опять двадцать пять! Этот поезд идет по круговому маршруту, я его не контролирую – даже сейчас! Вы бы меня еще в небо взлететь попросили!

– Между прочим, один из вагонов летит в космосе. Вы позволите… так сказать, проверить одну гипотезу? – Фицджеральд шагнул к пульту.

– Пожалуйста, – ответил Пател и опустил веки. – Мне уже похрен.

– Это может занять какое-то время, – обратился Фицджеральд ко всем остальным. – Займитесь чем-нибудь, а?

Мег села на пол и снова достала пудреницу.

– Вы как хотите, – произнесла она, – а я чертовски устала. Ни у кого попить нет?

– У тебя фляжка, – подсказал Гилберт.

– Фу! – Мег сморщилась. – Это не питье, это лекарство. От сердца. А картишки?

– Картишки найдутся, – Гилберт вытащил колоду из кармана.

– Я присоединюсь, – неожиданно сказала Мора 54.

– А что, давайте, мисс киборг! – обрадовалась Мег. – Юноша, как там тебя… Будешь?

– Меня зовут Д-дин, – отозвался сектант. – Нет, спасибо. Вы п-правда можете сейчас играть?

Он наблюдал за действиями Фицджеральда. Мег, все еще сидящая на полу, вытянула шею, пытаясь разобрать, что там происходит на пульте.

По верхней панели ползали разноцветные жучки, ныряя в густой ворс. Фицджеральд поймал несколько и деловито пересадил на другие части пульта. Один жучок зарылся вглубь, другие продолжили бегать. Купец провел пальцем по внешней поверхности, оставив несколько бороздок. Одна из них углубилась и превратилась в щель, две другие побежали, змеясь, словно трещины по стеклу. Четвертая исчезла.

Мег тряхнула головой. Чушь какая-то. Лучше уж в карты.

– Естественно, – улыбнулся Гилберт. – Мы собираемся играть.

– А что еще делать? – поддержала Мег. – Карты есть, не играть глупо. Мистер Пател, извините, что вас не зовем, но вам карты держать нечем.

– Ничего страшного, – ответило лицо. – Спасибо за беспокойство.

Они расселись в круг на теплом, влажноватом полу, раздали карты – окружающий мир словно перестал существовать.

– Я говорю – раз.

– Бубны – козыри.

– Повышаю.

– Семь червей. Гил, не подглядывай.

– Я честный шулер – только телепатия. Снимаю.

– Десять в гору. Здесь.

– Вист!

– Заказываю валет червей.

– Это был третий джокер?..

– Не может быть. Мисс киборг, рассудите.

– Вы думали, все так просто? – пробормотал склонившийся над пультом Фицджеральд. – Ничего подобного.

– Я не заметила. Еще карту.

– Поднимаю на миллион. Шеф, вы там базу данных ищете?

– Уже нашел, – рассеянно отозвался тот. – Пытаюсь понять, что с ней делать.

Они с юношей-сектантом походили на коряги, склонившиеся над мшистым валуном.

– Ну, вот это ты не отобьешь!

– Пас.

– Двое на пасах…

– В прикупе чудеса. Между прочим, у меня стрит.

– Ах, черт. Ладно, еще раунд?

– Козыри трефы.

– Ну что, рыло и без трех?

– Интересный ход, – прокомментировал купец, по-прежнему не оборачиваясь.

– Мизер. И рыло, разумеется.

– На пять взяточек? Меняю козырь.

– Флеш-рояль.

– Двадцать одно.

– Господа, а во что мы вообще играем?

– Я выиграла, – заметила Мора.

В тот же момент Фицджеральд выдохнул:

– Получилось!

Тьма расступилась перед глазницами кабины, и поезд вынырнул… на поверхность?..

Серебряные рельсы убегали вдоль равнины, покрытой то ли снегом, то ли песком, то ли просто лунным светом, и слегка заворачивали влево. Поезд несся на огромной скорости. Луна висела низко над горизонтом и светила ярко, почти как солнце. В этом свете сразу стало ясно, какая кабина низкая и узкая. Стены точно окружили их. Мег обнаружила, что огромные ботинки Фицджеральда почти наступают на отложенные ею секунду назад рубашками вверх карты.

А еще ей показалось, что кабина перестала выглядеть живой. Или нет?.. В ярком белом свете было не понять.

– А, – сказал Пател. – Вы догадались.

– Да, – подтвердил Фицджеральд. – Этот поезд и в самом деле не соединяет анклавы между собой. Он их создает. Искажает реальность, разрушает понемногу.

– Вы согласны, что он должен быть разрушен? – напряженно спросил юноша-сектант.

– Я не знаю, поможет ли это. И не знаю, как.

– Я хочу встретиться со своими создателями, – произнесла Мора, выпрямляясь. Карты она продолжала держать в руке, но не как веер – как метательное оружие. – Они создали этот поезд. Они породили наргхов. Они – хозяева людей из зеркала. Они устроили Красный Четверг и отделили людей друг от друга. Они создали меня, чтобы я охраняла этот поезд, но я бежала.

– Тогда самый надежный способ – остановить поезд, – проговорил Пател каркающим голосом. – Перпетуум мобиле. Полная остановка невозможна. Они непременно явятся.

– И вы пойдете на это? – спросил Фицджеральд.

– Я здесь уже очень долго.

– Мы шли сюда… меньше часа, – подумав, произнес купец.

– Очень долго, – повторил Пател.

– Мы еще не прижали щупальца этим осьминогам! – заметила Мег. – Разве мы не хотели захватить поезд?

– Вообще-то, в этот раз мы шли только на разведку, – улыбнулся Фицджеральд. – Для захвата я взял бы людей побольше. Вам не кажется, что мы добились… сокрушительного успеха, Маргарет?

– «Сокрушительный» – нужное слово, – проворчала секретарша. – Что с нами будет, если мы остановим поезд тут, вдали от жилья?

– По мне так будет интересно, – пожал плечами Гилберт, засовывая карты в карман. – К тому же, сейчас поезд в таком состоянии, что до жилья мы вряд ли доедем. А вы как считаете, госпожа Мора 54?

– Я думаю, что Пател прав. На поезде до них не добраться, только выманить. Но как можно остановить поезд?

– Взорвать командный пульт, – сказал Фицджеральд. – Эта ситуация прописана в списке аварийных команд, и ее сымитировать проще, чем прямое попадание метеорита.

– Буду вам благодарен, – Пател чуть прикрыл темные веки. – Вы глава корпорации «Тигр», Фицджеральд?

– Всего лишь его брат и советник, – Фицджеральд поклонился. – Мой собственный бизнес куда скромнее. Мег, последняя работа Черного Мамбы еще у тебя в сумочке?

* * *

Широкая равнина, унылая и плоская. Снег не снег, трава не трава – в лунном свете не видно. Двойная змея рельсов, слабо загибаясь к востоку, исчезает за горизонтом. Тишина.

Тихий, мощный гул выходит из-за западного горизонта и наполняет собой все. Здесь и шелест рассекаемого воздуха, и стук колес, и рев механизма, и отчаянный агонизирующий стон. Два ярких белых огня, горящих в глазах огромного змея, ноздри под ними тоже изрыгают огонь – или нет, это окна передней кабины поезда с фарами внизу, – появляются над самой землей. Состав яростно летит, создавая впереди щит из прессованного воздуха…

И вдруг поезд начинает замедлять ход. Постепенно. Сперва это чудовищная гонка на грани взлета, потом – бег с невообразимой скоростью, и вот уже просто быстрая езда. Когда поезд снижает скорость, равнина вокруг начинает меняться. Теперь видно, что вокруг снег; точно на старинной фотопленке, проявляются тонкие риски елей и на горизонте, понемногу – горы.

В крыше переднего вагона открывается люк. Из него выпрыгивает юркое существо, похожее на серебристую обезьяну с дредами. Оно помогает взобраться остальным: высокому представительному мужчине, сухощавому молодому человеку, светловолосому юноше и женщине, в движениях которой ощущается крысиная резкость.

Юноша распластывается на крыше вагона и что-то шепчет, словно обнимая поезд; обезьяноподобное существо сидит на корточках, обернув хвост вокруг ног. Представительный мужчина выпрямляется во весь рост, опираясь на автомат. Женщина-крыса и молодой парень садятся рядом, женщина отстегивает от пояса фляжку и предлагает своему спутнику.

Внизу раздается взрыв, огни поезда гаснут; состав продолжает движение по инерции.

И тут, будто по сигналу, раздается протяжный, тоскливый вой. Волки выныривают из снежных складок и бегут к поезду, вздыбливая холки.

* * *

– Мы остановили поезд! – неверящим тоном произнесла Мег. – Нет, мы правда… Он же никогда не останавливается!

Теперь, в предутреннем свете, – луна уже зашла, – поезд казался удивительно маленьким. Четыре вагона после вагона-ресторана. Четыре вагона до. Сами вагоны очень короткие. Удивительно, как они шли через них так долго… субъективно – несколько вечностей.

Морозный воздух доставал до сердца, звенел в ушах. От остывающей крыши поезда валил пахнущий металлом теплый пар, и в туманной, дробящейся перспективе, в прибывающим утреннем свете мир казался безграничным, недолговечным и ослепительно прекрасным.

– Технически это неверно, – поправил ее Гилберт. – Он стоял на станциях… Но моторы и в самом деле не выключались.

– А мы – выключили! Черт побери!

Мора 54 стянула с левой руки серебристую перчатку, под которой оказалась вполне человеческая смуглая кисть, повертела перчатку в руке, оценивая потертости, и, фыркнув, натянула обратно. Потом по одному вытащила объективы глаз, оглядела каждый и распихала по карманам.

Ее собственные глаза оказались голубыми. Светоотражающая антилазерная маска ошметками сползала со щек, отработав свое.

– Нам еще нужно разобраться с ними, – киборг-дива махнула рукой на волков. – Предупреждаю, от меня сейчас толку мало.

Вопреки своим словам, она плавным движением извлекла игольник из кобуры.

– Вот не было печали… – Фицджеральд вскинул автомат, вспомнил, что патронов нет, и ругнулся.

– Не стреляйте! – крикнул юноша-сектант.

Он побледнел как полотно, вскочил на ноги и, с грохотом пробежав несколько шагов, спрыгнул с крыши на заснеженную насыпь. Один из волков – молодой, белозубый – вцепился в сектанта. Они покатились вниз по склону, с хрустом сминая снежную целину.

Мег вскрикнула и тоже подняла смит-и-вессон, но Элиас удержал ее руку.

– Стойте. Он ведь… ээээ… хотел вернуть брата?

Волк и человек достигли подножия насыпи и замерли.

Клубок распался, снежное облако осело. Стало видно, что волк радостно лижет лицо человека и по-собачьи машет хвостом, а человек смеется и треплет холку зверя, запуская пальцы в густую шерсть. Пар от дыхания серебрился вокруг них пыльцой фей.

– Молодцы, – одобрительно заметил Гилберт, убирая пистолет.

– Подожди, Гил, он тебе скоро понадобится, – остановил его Фицджеральд.

– Значит, мы на изнанке мира? – поинтересовалась Мора.

– Полагаю, что так. С минуты на минуту можно ожидать прихода ваших создателей. Им, разумеется, не понравится такое вмешательство в их планы. Позвольте вашу руку?

Купец помог киборг-диве встать, как раньше в первом вагоне.

– Вы похожи на своего деда.

– От вас я счастлив это слышать, – он чуть склонил голову.

– Значит, только вперед? – спросила Мег. – Мы впятером против властителей вселенной?

– Вшестером, – покачал головой Элиас. – Вы забываете о близнеце нашего сектанта. Да и другие волки едва ли будут стоять в стороне… А кроме того, есть еще пассажиры поезда – кто остался в живых, разумеется.

Двери первого вагона уже разъезжались. Оттуда вывалился Хромой Гарри – пьяный, в щетине и при оружии.

– Что за шутки, Фицджеральд?! – зарычал он. – Какого собачьего дерьма ты затормозил нас в чистом поле?!

– Сейчас я все объясню, – добродушно крикнул Фицджеральд.

В других вагонах тоже открывались двери – глухо чпокали диафрагмы, лязгало железо, стучало дерево. Из вагона-ресторана первой спрыгнула на снег дама с обнаженными плечами, сделала глубокий вдох и одобрительно сказала:

– Милое местечко.

– Предстоит отличная драка с существами, которые стоят за Красным Четвергом! – заорал Элиас. – Кто смелый?!

– Например, я, – невысокий толстяк в зеленом камзоле встал на ступени деревянного вагона в резных узорах и отсалютовал флягой – точно такой же, как висела на поясе Мег. Молодое солнце блеснуло на рыжих волосах.

– Тим Родерик Моллиган! – взвизгнула секретарша. – Сволочь! Я убью тебя! – и соскочила с крыши, как Дин минутой ранее, взметнув фонтан серебристо-белой пыли.

Волна яркого до рези в глазах света спускалась с гор, делая темные ели изумрудными и обращая иней в алмазную крошку.

– А вам не с кем встречаться, разогнавшись через край света? – спросила Мора.

– Есть, – улыбнулся Фицджеральд. – С вами.

Прямо перед ними, там, где над снегом вставало солнце, горизонт заворачивался воронкой и неслись к поезду угольно-черные тени.