Текст книги "Гипербореец (СИ)"

Автор книги: Варди Соларстейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Варди Соларстейн
Гипербореец

 
«Не для златого вам руна,
Не для несчастной Андромеды,
О россы! предлежит война
И предлежат в войне победы.
Не гордость вас на брань зовет —
Защита ближних и спасенье».
 

М. Херасков

Прелестная гречанка-экскурсовод, стараясь держаться к группе в профиль, вдохновенно рассказывала о древних развалинах. Мужская часть группы откровенно поедала красавицу глазами, не отвлекаясь на всякие булыжники, мечтательно рассматривая прямой греческий носик, выпуклости грудей, плоский животик и точеные ножки балканской Афродиты. Степан Соболев, тоже не устоял перед искушением, и бесстыдно пялился на женские прелести, пока не получил острым локтем в бок – дочь Иришка, победно улыбаясь, прошипела: «Степан, я Наташе все расскажу!». В их семье как-то так сложилось, что старший ребенок называл отца с матерью по именам. Родитель, жизненное кредо которого содержало постулат «не поддаваться шантажистам» демонстративно поднял объектив фотоаппарата и сделал снимок экскурсовода. А затем вообще переключился в режим видеозаписи.

Девушка, тем временем, без акцента рассказывала о древней истории острова и стоящем на нем храме. Экскурс в прошлое об истории дороги львов Соболев прослушал, но теперь невольно акцентировал внимание на словах гида:

– Ранее этот остров назывался Астерия, но был переименован в Делос, после того как на нем скрывавшейся от гнева Геры, супруги Зевса, дочерью титана по имени Лето был рожден Аполлон. Делос – это по гречески «являю». Весь архипелаг после этого стали называть Киклады – «окружащий» священное место. По преданию, когда Аполлон родился, весь остров залили потоки солнечного света. Этот лучезарный бог в греческой мифологии стал покровителем науки и искусств, охранителем света и защитником путников и мореходов. А также предсказателем будущего. Строителем, а также первым прорицателем знаменитого храма в Дельфах считается некий гипербореец Олен. Он а затем и те кто сменил его, Пифии, фактически держали под контролем своими предсказаниями почти все аспекты жизнедеятельности древних греков, так как в то время к дельфийскому оракулу было принято идти за советом по любому более-менее важному поводу. В Дельфах, также установлен камень Омфал – Пуп Земли, святыня Дельфийского храма. Образ Аполлона в древнегреческой мифологии постоянно менялся: от грозного хтонического бога, несущего смерть, до божества гармонии и поэзии. В темные века средневековья, миф об Аполлоне оказался востребован и получил воплощение в новой ипостаси: борьбы святого Георгия с драконом. Среди многих прозвищ данных этому богу, я бы хотела выделить одно: Аполлон Гиперборейский. По этому преданию, бог света жил где-то далеко на севере, в Гиперборее, но обязательно посещал свой храм один день в году. Как я уже говорила, считается, что первые храмы построены гиперборейцами…

– Пап, а пап, – зашептала заинтригованная Ирина дернув его за футболку. Отец немедля послушно склонился к дочери чтобы выслушать ее вопрос. – А потоки света, в которых родился Аполлон – это ядерный взрыв?

– Да, дочь моя, – совершенно серьезно ответил ей Степан. – Он был мутантом! А у главного строителя вообще по-нашему погоняло – «олень» его звали.

Иришка громко прыснула, чем заработала недовольный взгляд экскурсовода.

Гид, возвысив голос продолжила лекцию:

– Долгие века, в храмы Аполлона приходили с дарами паломники из Гипербореи, потом, когда это стало невозможным, с севера все равно, через сопредельные земли продолжали пересылать подарки для святилища.

– Прямо как мы, раз в год, куда-нибудь с севера да выбираемся, правда, пап? – вновь пристала к отцу неугомонная дочь, которой экскурсия уже порядком надоела. – Мы гиперборейцы?

– Конечно! А главная гиперборейка – это твоя мать. Ты вся в нее. Но вас мало осталось, ведь тех, кто много болтает, часто жгли на кострах.

Вместо ответа на очередную хохму Степан получил четкий удар локтем в районе печени.

Пока Солнце не вошло в полную силу экскурсию повели обратно на судно по извилистым тропам, вдоль рассыпанных тут и там живописных обломков. Корабль гордо именовали круизным лайнером, хотя тот выглядел, честно говоря, как катер-переросток. Соболев вообще не понимал, как эта посудина ухитряется плавать по здешнему морю с такой низкой кормовой прогулочной палубой.

После обеда в расписании стояло запланированное посещение близлежащего острова Минокос. Все шло своим чередом, пока в кают-компании кто-то не включил новостной канал. Оказалось, что несмотря на мирную атмосферу на закрытых хитоном бога времени, Хроносом, от остального мира Кикладах, всю прочую Грецию вновь начало основательно колобродить. На экране афинские демонстранты закидали камнями полицию. Неожиданно один из булыжников оказался гранатой, и плотный строй полицейских разметало в месте взрыва. Бунтующие, как ожидая этого, бросились с зажатыми в руках прутьями арматуры на растерявшихся стражей правопорядка. В динамиках раздались хлопки выстрелов. Сюжет прекратился, так как камера, по-видимому, упала на землю. Тут же начался следующий кадр, кроме картинки показывавший часть интернет-сервиса, судя по всему, запись была закачена на онлайновый файлообменник. На ней какой-то неизвестный, с лицом замотанным по глаза платком, зрелищно, с огненным фейерверком, шарахнул неопознанным типом фаустпатрона по полицейскому грузовику. Карта Греции, следом выведенная на экран в процессе репортажа, показывала факелы восстаний во всех крупных городах страны.

Иностранцы, довольно многочисленные итальянцы, поляки и немцы начали серьезно нервничать. Русские, вернее русскоговорящие, отнеслись к происходящему совершенно спокойно, что безмерно еще больше возмутило представителей западных государств. На экскурсию в Минокос пошла только славянская часть, плюс беспечная молодежь, которая в независимости от национальности всегда жадно ищет острых ощущений и новых впечатлений. На богатый историей остров, который одно время ухитрился даже стать русской колонией, с целью ознакомления с греческой культурой, сошел и Степан с дочерью. Но среди приевшихся за время круиза красот древностей самое большое впечатление на него произвел электронный тир в одной из забегаловок, а Ирине запомнился магазин игрушек. На обратном пути, идя по пирсу они стали невольными свидетелями разговора двух русских, которые хотели попасть на их корабль. Оказалось еду на остров не завозили с материка уже три дня, и хотя кладовые ломились от запасов, прокормить прорву туристов с параметром «все включено» управляющим полдюжины отелей скоро станет совсем непросто.

Вернувшись с экскурсии, после ужина, отец с дочерью узнали, что и в Турции, находящейся к востоку от них тоже уже не все хорошо. Негласное правило не следить за новостями пало смертью храбрых в безнадежной попытке противостоять стремлению людей обменяться информацией. В основном слухами и новостями заведовали женщины, которые любили, закончив впрыск очередного пакета ужасов, сделать паузу в две-три секунды и следом победно взглянуть на находящихся рядом мужчин с выражением лица: «Ну, давай, скажи чего-нибудь героическое!» Степан недоумевал, ну что они ожидали добиться от среднестатистического сытого мужика на отдыхе, обремененного семьей или, на крайний случай подругой? И к чему были все эти побуждения к подвигам? Однако слабый пол неутомимо продолжал обсуждать новости и стрелять глазами. Главным событием сегодня выступала опять начавшаяся заваруха к востоку от Балкан, между горячими турками и принципиально настроенными курдами. К югу от Греции, на африканском континенте уже давно полыхали страсти после череды сменяющих друг друга как в калейдоскопе революций разной направленности. А тем временем быстроходные катера с интернациональным составом, начали захватывать суда с заложниками в средиземноморском бассейне. Деклассированным мятежникам всех мастей и расцветок показался перспективным сомалийский опыт, и они поспешили переквалифицироваться в пиратов. Про Палестину, Сирию и Израиль лучше вообще было не напоминать – все как всегда, только еще горячее. Степан отметил, что, если верить новостям, за время их круиза градус напряженности в мире резко повысился.

Следующим утром, народ, обычно малообщительный, вновь живо обсуждал в кают-компании происходящее. Ночью новые средиземноморские пираты в результате ожесточенной перестрелки захватили огромный пассажирский корабль и заломили гигантский выкуп за заложников. На невинный вопрос Степана: «А где военные? Где хваленый шестой американский флот?» ему зло ответили, что корабли стран НАТО ошиваются в районе Гонконга, где готовились сразу двое масштабных военно-морских учений: совместные русско-китайско-северокорейские и американские с союзниками. Это выглядело, мягко говоря, странно, что блок НАТО чего-то там потерял, на другом конце земного шарика, но союзники по блоку уже давно воспринимались «звездами и полосами» как провинции в составе сильнейшей за всю историю человечества империи.

Кто-то предложил прервать круиз, сойти с корабля и добираться домой на перекладных. Пока русские спокойно обсуждали ситуацию, у нескольких пожилых англичан не выдержали нервы. Они прошествовали на мостик и там устроили истерику капитану, с требованием немедленно выделить им охрану. Тот в просьбе отказал, сославшись на некомплект экипажа, но предложил для общего спокойствия скорректировать курс судна на север, отказавшись от посещения южных архипелагов.

Следующий день приковал весь земной шар к телеэкранам и мониторам. Трагедия благодаря интернету, разворачивалась на глазах у зрителей, буквально в прямом эфире. В ответ на неудачный штурм спецназом захваченного судна, на верхней палубе лайнера, прямо под жадными дулами телекамер, террористы начали расстрел заложников. Ими оказались экипаж и израильтяне из числа пассажиров. Откуда-то появилась информация, что к захвату причастны турки. Так это было или нет, но после этого репортажа ближний восток взорвался. Взревели моторы танков, стороны обменялись ракетными ударами, счет жертв пошел на сотни – все закрутилось в дьявольском вихре.

Жар накаленной обстановки подбирался все ближе к маршруту круизного лайнера. Вновь на Кипре греки сцепились с турками из-за пары маслин. На какой-то интернациональной свадьбе родственники молодых принялись выяснять отношения и с банального мордобоя плавно перешли на стрельбу. Сильно сокращенные в последние годы силы ООН, опирающиеся на две английские военные базы, не смогли, или вернее не захотели, удержать «зеленую милю» и под перекрестным огнем с обеих сторон наглухо заперлись на укрепленных базах, предоставив жителям Кипра самим решать свою судьбу. Анкара и Афины, несмотря на терзающие их беспорядки, обменялись угрожающими нотами. Турецкий сторожевой корабль в виду острова прицельно обстрелял греческий катер.

К вечеру этого наполненного событиями дня, даже самые оптимистически настроенные тугодумы на борту лайнера пришли к мысли, что следует как можно быстрее уносить ноги из Эгейского моря, пока их поход за порцией золотого руна положительных впечатлений не превратился в участие в очередном троянском походе.

Капитан окончательно развернул корабль на север и на всех парах направился к Проливам. При подходе к турецким берегам лайнер встретил сторожевик под османским флагом. После раунда яростных радиопереговоров между капитанскими мостиками, на борт корабля поднялся представитель Турции и затребовал судовой журнал вместе со списком пассажиров. Все это турок-офицер мотивировал тем, что ищет курдских террористов. Также он интересовался наличием оружия и военной подготовкой экипажа. Не найдя ничего подозрительного на болгарском судне, с осознанием выполненного долга, потомок янычар, выписав какую-то бумажку, удалился на свою лохань. Надо заметить, что когда офицер садился в лодку, карманы его оттопыривались от купюр.

Весело отсемафорив лайнеру какую-то ободряющую тарабарщину, сторожевик развернулся форштевнем на юг и лихо почесал дальше зарабатывать денежку.

После этого визита капитан заметно погрустневшим голосом объявил по громкой трансляции об ограничениях на увеселения в связи с тяжелой международной обстановкой.

Совершая вечерний променад с дочерью по верхней палубе, Степан любовался красивейшим заходом солнца, как по заказу напоследок стрельнувшим из-под воды роскошным зеленым лучом. И тут зоркий глаз охотника заметил две стремительно вырастающие точки на потемневшем горизонте. К кораблю на большой скорости приближались две длинные посудины. Степан немедленно обратил на это внимание стюарда. Парень неверяще улыбнулся, но все же прошел к телефону и позвонил на мостик.

Через несколько секунд, вахтенный истошно заорал, чуть ли не на весь корабль. Звон тревоги зазвучал на всех палубах. Старший помощник, подменявший капитана, не растерялся, дал полный ход и начал маневрировать, не давая лодкам занять позицию вдоль борта для проведения абордажа. По внутренней связи на нескольких языках прозвучали призывы не покидать каюты, выключить свет и задраить иллюминаторы.

Степан был не из той породы людей, которые отсиживаются в углу, а потом принимают с благодарностью удары от захвативших власть хапуг. Воспитанный на Севере он знал цену поступкам и как надо себя вести в критической ситуации. Насильно надев на дочку спасательный жилет и посадив ее в углу каюты, он помчался обратно на верхнюю палубу.

Судя по неразберихе на мостике, капитана так и не сумели выковырять из его каюты, куда он, сдав вахту, удалился с бутылкой русской водки. Вся ответственность за корабль сейчас лежала на старпоме, который честно говоря, пока не знал что делать, кроме как, используя скорость и отчаянно маневрируя, попытаться оторваться от подозрительных суденышек. Один из катеров, чуть не врезавшись в левую скулу лайнера, в последний момент лихо развернулся на волне и пошел параллельным курсом. Второй пролетел за кормой и теперь находился справа и чуть позади, пытаясь нагнать медленно набирающий скорость корабль. Неожиданно с борта первого атакующего быстроходного судна раздались выстрелы, в рубке посыпались разбитые стекла, кто-то из команды упал, зажимая огнестрельные раны. Следом, в словах усиленных мегафоном, прозвучало по-болгарски предложение немедленно сдаться. Степан присел за ограждением палубы, которое, конечно не могло защитить от пули, но зато скрыло его от пиратов.

– Брандспойты! Разворачивай рукава! – заорал он на какого-то члена экипажа, присевшего рядом, указав на секцию с пожарным гидрантом. Тот ошалело смотрел на кричащего русского, видимо, потеряв от страха способность соображать. Соболев дал ему пощечину и грозно повторил приказ. Матрос дернулся от удара, пришел в себя, подскочил к противопожарной секции и хитрым пассом руками раскрыл створки. Турист помог ему развернуть бухту с брезентовым рукавом.

В эту минуту звякнули лапы кошек, которые пираты, наконец, подгадав момент из-за замешательства на мостике, закинули на часть палубы, огражденной леерами. Кто-то уже схватился за канат и полез на борт круизного лайнера, закинув автоматы за спину. Остальные, радостно гогоча, готовились присоединиться к товарищам. Степан выпрыгнул из-за фальшборта как чертик из табакерки и прижав пожарный ствол к планширю открыл клапан. Он целился не в карабкающихся по узлам канатов, а в плотную группу захватчиков, столпившихся на корме катера в ожидании своей очереди. Двоих пиратов мощным напором смыло за борт кораблика, остальные покатились по палубе, с ругательствами сплевывая воду. Соболев возблагодарил северных богов за то, что он не халявил на занятиях по гражданской обороне на своем комбинате, и четко знал с какой стороны держать рукав гидранта. Ведь при сильном давлении, бывали случаи, когда от отдачи неопытному человеку разбивало в кровь лицо отпрыгнувшим пожарным стволом. Увидев успешные действия русского самооборонщика, на корме также решили попытать счастья с водяным оружием и сейчас распаковывали пожарное оборудование. Но первая тройка пиратов уже почти залезла на корабль, и их появление на палубе грозило поражением, так как оружие у туристов отсутствовало.

Степан удачно «выстрелил» ближайшему пирату в голову шипящим водяным мечом. Тот от неожиданного нокдауна отпустил канат и плюхнулся в воду. Второго пирата кто-то из лихих пассажиров пинком ноги в открытое лицо, и присовокупив до кучи забористое ругательство по-немецки, отправил вслед за первым. А вот третий успел проскользнуть между леерами, перекинуть вперед свой автомат и открыть огонь, целясь в ближайших защитников. Пули прошили тех двоих, кто копошился возле второго пожарного рукава, следом нападающий развернулся и полил дождем свинца пространство открытой палубы справа от него. Бросив за борт пожарный ствол, Степан укрылся в открытом противопожарном блоке. Рядом забился, спасаясь от автоматных очередей, помогавший ему матрос. В этот момент на мостике положили руль резко влево и корабль накренился. Пожарный рукав, надувшись от избытка давления, танцевал за бортом, выбивая свободно вертящимся наконечником стекла в иллюминаторах. Из воды раздались истошные вопли, а следом послышался противный скрежет и хруст. Пират не удержался и посмотрел вниз, чуть перегнувшись за ограждение, к которому его прижало инерцией поворачивающего корабля. И больше взгляд оттуда не отводил, так как в следующие пять секунд, там, на его глазах, страшной смертью погибли трое их четырех попавших в воду его товарищей: двоих сдавило между судами, а третьего, в результате столкновения бортов, затянуло под винт катера. Море за кормой окрасилось в красный цвет, и пиратская посудина резко потеряла ход – винт оказался поврежден.

Пираты дружно взвыли, вытаскивая четвертого, кому повезло свалиться на левый борт их пиратской шаланды и что-то крикнули по-турецки своему удачливому товарищу наверху. Пират принялся, воздев руки, нечто боевое и задорное скандировать в ответ, но вдруг горло его издало предсмертный клекот и турчонок, выронив оружие, с плеском рухнул в воду. Из подмышки у него торчала рукоятка багра, который мощным броском вдоль борта угостил неутомимый русский ушкуйник.

Град пуль незамедлительно обрушился на то место, где находился метатель багров. Три пули прошили грудь матроса, напарник Степана скорчившись упал, и кровь его закапала из шпигата. Рой смертоносных свинцовых ос вился над головой более удачливого русского, который бросился лицом вниз на доски палубы и прижался к стене надстройки. Не теряя времени, Соболев пополз вдоль судна, перевалил через порог люка ведущего внутрь надстройки, там встал на ноги и пригнувшись перебежал на другой борт. В боковом коридоре ведущем на правую нижнюю прогулочную палубу, он увидел несколько мужчин, сжимающих в руках противопожарный инвентарь и нерешительно выглядывающих наружу.

– Что там? – задал вопрос Степан высокому худому мужику. Соболев знал, что тот русский, или, может быть с Украины, так как на одной из экскурсий случайно оказался рядом, и они разговорились о красотах, ведя общение на родном языке Степана.

– Лодка сразу за кормой, чуть что стреляют по всему что движется. Видимо догнать хотят, но наш капитан не дает это сделать – шатает судно в разные стороны.

Некоторые люди, в основном женщины, при наступлении смертельной опасности цепенеют, другие ищут способ убежать. Третьи придерживаются тактики «ударь посильнее и беги». Но существует категория людей, у которых не срабатывает почему-то ни одна из этих разумных стратегий, они безудержно сами контратакуют врага, не считаясь ни с размером противника ни с соотношением сил. И это почти всегда случается, когда требуется защитить своего ребенка.

Соболев, опьяневший от адреналина, которому уже Эгейское море стояло по колено, был сейчас слишком испуган за судьбу своей дочери, которую оставил одну в каюте. Поэтому он пошел в своих поступках чуть дальше, чем даже мог нафантазировать сидя в домашнем кресле за просмотром боевика.

– Принеси канистру бензина из спасательной лодки, – ткнул он пальцем в худого. Тот удивленно кивнул, и даже не перепрашивая зачем это нужно, отдав Степану фомку, побежал выполнять просьбу своего случайного знакомого.

Соболев тем временем подскочил к брошенной тележке стюарда и начал в ней копаться. Две плотные стопки металлических подносов он вбил в зазор между штангами и корпусом тележки, затем все что находилось на нижних полках, перенес на две верхние, выкинув оттуда стаканы и рюмки. Степан плотно забивал все свободное пространство, не считаясь с жалобным звоном емкостей многообразных калибров наполненных благородными напитками всего доступного человеку спектра вкуса и крепости. Из впечатляющего многообразия алкоголя он выбрал и отставил в сторону три полупустые бутылки с показавшимися ему перспективными этикетками. Затем вытащил из стопки со сменными элементами сервировки белое полотенце и порвал его на несколько частей. К этому моменту к нему подбежал запыхавшийся гонец с булькающей на каждом шаге канистрой.

– Молодец, мужик, спасибо! – отозвался на этот поступок Степан. – Плесни-ка до горлышка! – и он показал на троицу лишенных пробок бутылок.

Вымочив лоскуты в бензине, он вкрутил их в горлышки своих импровизированных «коктейлей Молотова», изобразив примитивные но от этого не ставшими менее действенными фитили. То что алкоголь лучше вылить и полностью заполнить бутылки бензином, Степан недокумекал – не до того было, да и время поджимало.

За время этих кратких приготовлений, пираты на второй лодке, получив миллион напутствий от оставшихся позади со сломанным мотором на первой посудине, выжав из своего двигателя все возможное, сумели все же забросить кошку на ют, и теперь десяток рук, несмотря на очередной лихой маневр старпома, споро подтягивали шаланду к борту корабля. Двое автоматчиков держали круизный лайнер на прицеле. Совершенно неожиданно для них на корме появился столик стюарда и покатился по простреливаемой палубе к месту крепления кошкой. Пираты вскинули свои автоматические пукалки и принялись расстреливать массивную тележку. На счастье Степана, который управлял этим передвижным предметом гарнитура, превращенным им в баррикаду на колесиках, малый калибр не смог преодолеть преграду в виде сложенных вместе подносов. Столик стукнулся о кормовые леера и его, к ужасу Соболева, чуть не развернуло вдоль кормы, лишив тем самым лихого северянина защиты. Но обошлось, и выхватив одну за другой бутылки с горючей смесью, он поджег фитили от бензиновой зажигалки, а затем выкинул их не глядя за борт в направлении пиратского катера. Судя по тому, что раздался стеклянный звон, а затем прекратилась стрельба и начались вопли, хоть одна бутылка, но достигла своей цели.

Степан высунулся из-за тележки чтобы оценить результат своего бутылкометания и чуть не получил пулю в голову. Оказалось, что пираты уже подтянули свою посудину под самый борт, а из-за того что он не учел скорость лайнера и размеры катера, и слишком сильно кинул – то сейчас чадил черным дымом объятый пламенем мотор на корме абордажного судна. Не долго думая, Соболев схватил полупустую канистру и мощным рывком отправил на вражескую шаланду. Перелетев через головы пиратов, упав на середину катера, канистра расплескивая бензин во все стороны, допрыгала до полыхающего мотора. Мощный двойной взрыв сбил всех находящихся на абордажном судне с ног. Не теряя времени, Степан подскочил к обвисшему тросу с зацепленной за леер кошкой и совершенно безнаказанно сбросил ту в малахитовые воды Эгейского моря.

Пираты на горящей лодке мгновенно потеряли всякий интерес к улепетывающему лайнеру и принялись дружно тушить полыхающий на корме пожар и оказывать первую помощь раненым. Вслед вышедшему из схватки победителем кораблю раздалось лишь несколько бессильных выстрелов. Под самый занавес боя, из своей каюты выбежал полураздетый, в стельку пьяный капитан и, сжимая в руках пистолет-ракетницу, кинулся на корму. Завидев легшие в дрейф пиратские катера, расстояние до которых увеличивалось с каждой секундой на пару десятков метров, он смело и безнаказанно обстрелял их сигнальной красной ракетой. А затем победно добавил по-русски: «Что бы вы без меня делали?!» Степан, так как ствол ракетницы в руках пьяного капитана смотрел ему в грудь, с готовностью согласился.

Проливы они проскочили без происшествий, видимо капитана многострадального лайнера тут знали как облупленного. А может, повлияло то, что в Турции начался военный мятеж, и всем стало не до транзитных туристов. Осторожно пройдя узости, круизный корабль вновь развил максимальную скорость и буквально полетел над волнами в порт приписки – Варну. Капитан судна решил от греха подальше, оставшиеся две недели круиза провести у причальной стенки. Он ничем не рисковал, так как все пассажиры единогласно решили прервать свой отдых и вернуться по месту жительства – новостные каналы пестрели сюжетами о разгорании конфликтов на всей территории Евразии.

Происходящее в мире напоминало на череду событий из древней игры «Defcon», имитирующей ядерный апокалипсис.

Аналитики и политологи, с упорством достойным Кассандры предрекали самому большому континенту Земли превратиться в арену кровавых военных конфликтов и ожесточенных гражданских войн в самое ближайшее время.

В России тоже что-то творилось. Русские туристы внимательно просматривали новостные каналы, и видели обычный ряд сюжетов, столь свойственных именно российскими СМИ, как всегда щедро переперченными «черными» сюжетами о преступлениях, катастрофах и сдобренных благостными поступками стоявших у кормила власти. И никаких новостей о погромах и беспорядках. Но вот западные агентства в одно прекрасное утро взорвались как стояк канализационной системы, зафонтанировав совершенно адской новостью: в главных городах зафиксированы многочисленные восстания. Не «мятежи», а именно «восстания». Кто читал детские стихи Маршака, тот понял. На рейсы до Родины было и так не попасть – столько оказалось желающих досрочно завершить отпуск, а теперь все вылеты вообще задержали. Степан пораскинул мозгами и пошел в интернет-кафе, чтобы почитать об этом из более правдивых, как он считал, источников – блогов и соцсетей. Перед тем как окунуться в океан из кипящих новостей, он споро нашел в интернет-поисковике ответ на вопрос: «где в Варне любят отдыхать русские пилоты?» У него созрела одна из идей, как побыстрее выбраться из этой страны. Сделав пару записей в блокнот, Соболев проследовал на новостные сайты. Там он нашел совершенно дикую истерику пишущих «правду-матку» о режиме и выкладывающих посты с интервалом в пять минут. В сообщениях с ненатуральной настойчивостью постоянно звучали призывы к насилию и свержению текущего строя. Соболев залез на ресурс по своему хобби, сайт «воинствующих графоманов», где он любил почитать писательские новинки, а новостной раздел славился холодной адекватностью. Прорезалась одна очень интересная деталь – все орущие в интернете о злодеяниях режима имели либо ровно двухмесячную регистрацию или заграничные «айпи». Сами сообщения возмутителей спокойствия изобиловали ошибками в русском языке, характерными для англоязычных пользователей, пытающихся писать на великом и могучем. Это навевало на весьма интересные мысли.

Внезапно коннект прервался, и обновленная страница в браузере выдала ошибку. Степан стал перебирать все ему известные сайты, но те тоже не хотели загружаться. Поисковые системы выдавали только сохраненные в своей памяти, кэшированные страницы.

Вечером, от писающих кипятком иностранных информационных агентств, Степан узнал, что Россия как-то ухитрилась обрубить доступ во всемирную сеть, сохранив ее работоспособность внутри собственных границ. Позвонить в страну тоже оказалось невозможным. Такая добровольная информационная самоизоляция огромного государства вызвала настоящее цунами негодования во всем «цивилизованном» мире.

Россия закрыла границы, но сделала в это в своей неповторимой византийской манере. Пограничники запретили вход в воздушное и морское пространство для всех иностранных самолетов и судов, поезда не пускали в страну из-за «террористической угрозы на железнодорожных путях», автомобильный транспорт заворачивали по аналогичной причине. В пределы государства стало возможным попасть только через дружественные страны, а таких оказалось ровно две. Сложилась весьма непростая ситуация – с территории родины перестали прилетать гражданские самолеты, а для авиалайнеров чужих государств небо оказалось закрытым.

Это все произошло в тот день, когда Соболев сумел договориться с командиром борта МЧС, стоявшего в аэропорту Варны. Те прилетели опять что-то показательно тушить, кого-то спасать, согласно внешнеполитической воле все еще играющих в империю государственных мужей, и оказывать прочую помощь братским славянским народам, обычно открещивающихся изо всех сил от этого покровительственного родства.

Он уже, держа дочь за руку, прошел сквозь двери аэропорта, когда по громкой связи истощенным от ругани с пассажирами голосом, объявили о том, что туристы с российским гражданством могут не терять здесь время и идти обратно, куда угодно, но отсюда, так как самолетов в ближайшее время не будет. Проход для них через таможенный пост невозможен. Голос помолчал, и на всякий случай дополнил запрет в более категорической форме, присовокупив, что проход русским вообще запрещен.

Соболев остановился на пару секунд в нерешительности. Но спустя несколько мгновений, крепко сжав руку Иришки, твердо направился к стойке с пограничниками. И положил паспорта на стойку перед проверяющим. Через пять минут, выдержав нервотрепку небольшого допроса он гордо прошел к посту личного досмотра. Еще бы, служивые в первый и, наверное, последний раз в жизни, видели паспорта граждан Родезии. Степан уже пару лет как озаботился приобретением так называемых маскировочных паспортов, выдаваемых на вполне легальных основаниях различными пронырливыми фирмами. Очень полезная вещь, например, когда нужно оставить на неохраняемой стойке рецепции отеля свой загранпаспорт, или отдать документ в залог за прокат авто или скутера. Их бы, наверное, и не пропустили по этим не совсем законным паспортам, но пара вложенных между страниц банкнот сделали свое дело. Правильно говорят: «Курица не птица, Болгария – не заграница».

Уже обнаглевший до нельзя Соболев, ощущающий себя минимум Д'Артаньяном в конце эпопеи с подвесками, остановил у выхода на взлетное поле проезжавшую мимо порожнюю автотележку, и немного поторговавшись с оператором-водителем снял это транспортное средство в виде такси. Cидя на паллетах для багажа, они выехали на полосу и с ветерком совсем как на курортном «паровозике», подкатили к борту МЧС.