Текст книги "Зазеркалье/Имаго"
Автор книги: Ваня Важова
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Ваня Важова
Зазеркалье/Имаго
Иные миры
Анклавы чужих миров
Темных, светлых планет,
Усыпаны гроздьями в тон —
Черно-синих небес.
В них звуки уснувших навек,
В них заперта жизнь на ключ.
Анклавы близких миров
Анклавы других планет,
Там рифма имеет смысл,
четкую пастораль,
На вдохе, на выдохе – патокой
растеклась,
Не выходя за пределы эклога —
Анклава, надгробных стихов.
Набело…
Я хочу, чтобы выпал снег,
Отбелив меня от тоски.
Я хочу удивляться тобой,
Задыхаясь, глотая крик…
Я хочу, чтобы выпал снег
И укрыл меня от беды.
Я хочу рукою об лед,
Чтобы больно, до хрипоты.
Я хочу, чтобы выпал снег
Бело-серый, как томный след…
Отдаваясь эхом в ночи,
Боль оскалом застыла в груди.
Туманы
Уйти, забыться, утонув в тумане -
Несбыточных надежд, мечтаний,
Отдав себя на откуп тишины,
Иду в мир грез, как на закланье…
Безумием, очерчивая путь,
Границы, рамки раздвигая,
Запутывая нитью в круг,
Сакральный…
Колдунья
Ведунья одарила колдовством,
Поведав тайны мирозданья…
В котле своем варила зелье
Связующее нечто, между небом и
землей,
Пытаясь растворить медведя, в общем
корне,
Подмешивая исповеди соль,
Так нужной мне в метафизическом
пространстве,
И мудрости земли вложив,
Дала понять взаимосвязь между мирами.
Стихии
Прозрачность воздуха тяжелее
воды,
В нем воспоминания держат
за нить —
Тугой, натянутой тетивой,
Что не порвется от касанья
руки другой.
И небо, разделенное на до…
Свинцовым ливнем очищенья,
Обрушится к ногам моим,
Тем чувством, что не терпит
подтвержденья,
Прокалывая навзничь без стыда,
Мешая чаянья и страхи,
С холодной легкостью воды.
Громкое молчание
Заливкой солнечного света
Пытаюсь ночь я обмануть…
Зажгу светильник авангардный
Вбирающего темноту…
Молчаньем новый день
я встречу
Молчаньем, но не пустотой,
Все мысли подарю бумаге
Затупленным карандашом.
Маркиз
Пером де Сада вечность говорила с нами —
Обличьем добродетели в порочном круге
ада,
Застывшею гримасой искажало все естество
Гнездившиеся где-то в Шарантон-ле-Пон.
Пьянящий дух свободы, вкус невинной плоти,
Отрыв от времени, но не от своей природы,
Высмеивая человечества пороки – Бог трепетно
водил его рукою.
***
У меня запах женщины
Твой чем-то большим —
Запах ночных улиц,
темных квартир.
Запах скорости, крови, боли.
Запах музыки, песен, стихов,
Силой воли, дерзостью,
наперекор…
И улыбкой, такой озорной —
По-мальчишески честной, что ли…
Твой огонь по-другому горит,
Обжигает, ласкает, губит.
Рот твой запахом рома пьянит,
Кожа мускусом бьет изнутри.
Мой герой
А мой герой агент 007,
Поскольку, в нем есть все —
Секс, наркотики, rock-n-roll.
Он любит женщин и живет
одним днем.
Его приятель revolver всегда
при нем.
Он действует молниеносно и
идет напролом.
Двубортный костюм ему очень
к лицу
И Голливуда улыбкой бесстыдно
манит,
Он смел и отважен, не прощает
лжи,
Рядом с ним страхи камнем идут
на дно.
Подкупает то, что он человек —
Вне времени, вне систем, вне чьих-то
стен.
Он дерзок, он в стае, но сам по себе.
Его создатель любит то, что и он,
Брутальность – главный его конек.
Вы спросите меня, почему он?
Все просто, лодку качают такие,
как мой герой,
Любящий секс, наркотики, rock-n-roll!
В Дороге
Эта девочка пьет самбуку, как сладкий
мед,
Танцует твист на столе босиком.
Пульс жизни – все или ничего.
Эта девочка пьет самбуку, как сладкий
мед.
Краски жизни ее чисты, в них нет примесей,
нет суеты.
Эта девочка любит черный цвет, он ночами
скрывает ее от всех —
Горьким ядом сползая по телу вниз…
Эта девочка пьет самбуку, танцуя на столе
твист.
Друг А.
Мой друг философ слушает транс,
Его теорема проста как дважды
два.
В душе его звучит собственный
ритм,
Он не выносит лирическую ваниль,
Чужие слова будят в нем протест,
И в этой позиции смысл, безусловно,
есть.
Демоны
В твоих глазах черти танцуют танго.
Так мало видел, так много знаешь.
Твоя вселенная – это мариуанна,
В ней правда жизни, целостность —
ван намбер.
Пульс времени, атака дыханья…
В твоих глазах черти танцуют танго.
Горишь, задыхаясь привкусом ада,
Из пепла как феникс себя возрождая.
Твои демоны танцуют со мной танго.
Посвящение
Бунтарка, любящая выпить,
Ответить матерным словцом,
Жила когда-то в Койоакане —
Писала там, горела и ждала.
В ней было все – порок, отвага,
страсть,
Гасила жизнь она, как жгучую
текилу.
Любить любила тех, кто Богом дан,
Не отрекаясь ни на йоту от себя.
Красивое лицо не опалило время,
Не растоптало дух, не усыпило ум.
Творения ее бесспорно совершенны —
Вся боль миров, в которых можно
утонуть…
И вся ее экстраверсивная натура
Пылала соком, красками картин…
Мир умер вдруг, когда не стало
Бунтарки с улицы Альендэ и Лондрэс:
Отправлюсь-ка и я в тот дом,
Где из папье-маше гигантские иуды
по кроям
И где она еще жива.
В четыре руки
На мне, как на хорошем рояле,
Ты гаммы, пассажи играешь…
Контакт установлен, есть чувство
опоры,
Идем по инерции, шаг за шагом —
Синхронно, всей кистью, до упора,
По белым и черным клавишам
на рояле…
Без фальши, красиво, трелью терзая,
Наладив работу двух несоседних
пальцев,
Ласкаем терцией и ломаем октавой.
И так по кругу, до самых аккордов,
Первый от клавиш, по нужным нотам,
Затем все больше толчками…
Второй звучит сверху, без постановки.
В этом есть сложность, твой коварный
обман,
Он дает невесомость, прозрачность,
легкость бытия.
Аппликатура звучит эпилогом, музыкой,
Единым твореньем, созданьем от Бога.
Играешь наотмашь, что больно, что ранит,
Бьешь клавиши, гасишь, звучание губишь,
И ноты не те, звенящие, слишком…
Должны быть по струнке, рядочек, стан,
Без хлама, лишнего, без багажа,
А мне и надо всего-то одно…
Чтобы найти глубинное, нырнув на дно,
Но видно не время еще, не пора,
Как жаль, увы, расстроен рояль…
Дар
Четырнадцатого октября я проснулась
без подтекста и многоточий.
Проснулась ночью, в сверкающем
золотом доме,
Где аромат мужчин фишками и ромом,
Там женщины опутывают паучьей сетью
В том микрокосме алчность и похоть
имеют цену.
И вдруг я проснулась от чуждого для этих
мест слова,
От голоса, что крепче колумбийского кофе.
Проснулась от взгляда тигриного, смелого
такого,
От воздуха пьяного, с привкусом пота…
Проснулась, глотнув чистой, незамутненной
свободы,
И этот миг был дурманящим зельем —
Сердце включилось, стало быстрее.
Проснулась – мысли стали честнее, правдивые
бесконечно…
Бег сквозь сны
Гуляя по Лондонским крышам, спускаясь
за горизонт,
По узким, темным кварталам, бегущим
вдоль времен,
Петляя, блуждая волчицей, загнанной
в плен эфемен.
Несусь по дороге, где-то мимо больших
часов,
По самой красивой тропе, парящей над
водой,
Несусь без оглядки, вслепую, как хищник
на запах греха.
Фантазией пьяной манят открытые двери
столиц,
За ними сласть, истома, и правда жизни
в них.
И там стою, как нагая, вдыхая едкий дым,
Тот душащий миг свободы, иллюзии
окна открыл.
Нектар
И заглушая собственные звуки,
Я вслушиваюсь в чьи-то откровенья.
Застигнута врасплох, рассовываю мысли
по карманам,
Те мысли тайные, что не покроются
забвеньем,
Они пчелиным роем по капле собирают
Нектар времен, нектар любви, нектар
надежды.
Все в них мое – и горести, и счастье,
В них все мое, как самый сладкий мед.
Рефлексия
Рефлексирую, ковыряя старые раны.
Боль и страх заполняют мембраны.
Каждый вдох горит, пышет серой,
Воздух иглами по границе режет
И стоит, пустотой накрывая…
Длинный шаг все труднее дается,
Хочется в одночасье, с порога в омут
Или, сев в позу лотоса, послать привет
Джа,
Открестившись от прошлых исканий,
Поставить точку, а не запятую,
В разборе полетов, во сне, наяву,
Стерев ластиком, и написать вновь,
Чтобы без боли, страха, чтобы
не под ребро,
Осветлить бы память, до кипенной
белизны,
До стерильно чистой, девственной красоты,
Усыпив совести звук, мысли, что бегут в ряд,
Броситься в пучину других, не своих страстей,
В чужое, отравленное, не мое, разбиваясь
в кровь,
Простить себя и отпустить на четыре все…
К роману…
Теплый вечер, солнце близится
к закату
И женщина, застыв в глубоком
реверансе,
Стоит, слегка лишь голову склонив,
И ренессанс забытых тех времен
Звучит, как эхо возрожденья —
Далекий ренессанс, забытый стиль,
забытые движенья.
Как восковая статуэтка голову склонив,
Стояла женщина в глубоком реверансе.
Репродукция
Мечта незримая летит, как птица,
Окутывая крыльями лицо Парижа.
Глотая горький дым в кафе Монмартра,
Пишу стихи – несмело, робко, стыдясь
Той дерзости, с какой писалось мне
когда-то…
Ночами, вглядываясь в репродукцию Моне —
Манящий знак приоткрывает спальню,
В ней образы минувших дней всплывают,
Качая колыбель на волнах странствий…
Мечта незримая летит, как птица,
Расчерчивая то, что жизнь порой скрывала,
Как воспевать воспетое веками?,
Сижу в кафе, мечтаю, вымаливая строки
из глубин.
Властелин
Бабочка летит, неся исцеление,
Из мрака грусти в обитель души
Светлым пятном небо пронзая,
Крыльями чертит карту судьбы.
Нервные блики, яркие вспышки —
Танец бабочки и огня…
Пламя играет, искры бросая,
Сжигая прекрасные крылья твои.
Ты, как спаситель, ты это выше,
Падаешь вниз, рисуя скрижаль…
Все замирает, становится тише,
Взмахами пишешь картину добра.
Ты, как спаситель, ты это выше,
в жертву приносишь себя.
Песнь Леля
Холодно, холодно… Стучат по лужам крохотным
бубенчики зимы,
Вызванивая светлые, затихшие мелодии, отрадные
душе.
И слезы жгучие, соленой пеленой застелют взор,
Так снова память вырвала из прошлого кусок…
Меланхоличное звучанье гуслей Леля,
Как поводырь ведет, выстукивая образы
в пространстве,
Дробя хрустальными бубенчиками лед.
Хотелось бы за видимой личиной безразличья
На жизнь свою без сожаления взглянуть…
Уснуть… Уснуть… Скорей забыться и уснуть,
Под ласковое, нежное звучанье Леля.
Память
Обрывками всплывут воспоминанья —
Волной, ласкающей песок,
Накроет пенным гребнем облаков,
Надует южным ветром оправданья,
Раскатистыми слезами блеснув,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
