Текст книги "Темные горы"

Автор книги: Ванесса Вейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава Третья

КИТ

Все в Каттроте уже слышали про Эрин. Население здесь было около двадцати тысяч – достаточно для того, чтобы я не знала здесь каждого – но все здесь знали Эрин Миллс или как минимум семью Миллс. Слухи здесь разносились, как лесные пожары во время летней засухи. И каждый пытался получить инсайдерскую информацию, хотел послушать сплетни. От меня. Им было плевать, что все это было просто ужасно, что она была моей подругой, и ей кто-то пробил голову.

После того, как меня отпустили из больницы и довезли до моей машины, – строго настрого запретив мне покидать город, прежде чем детектив возьмет у меня официальные показания – я поехала в офис.

Мне было некуда больше пойти. Проживание в доме Эрин было временным решением. Я хотела собрать немного денег, так как каждый до последнего пенни ушел бы на депозит и первый месяц аренды жилья. У меня не было много вещей; из-за мании накопительства моей матери я научилась противоположному – у меня были только те вещи, которые были жизненно необходимы. У меня был телевизор, диван и даже кровать, но все это хранилось на складе до того момента, когда я найду себе собственное жилье. А этому не суждено было случиться в ближайшее время, по крайней мере, я теперь вряд ли смогла бы подыскать себе что-то хоть отчасти приличное или безопасное.

–Об этом уже говорят в новостях. —Моя мать была взволнована, и это был плохой знак. Ее голос всегда был тревожным, но сейчас она практически визжала в телефонную трубку.

–Да, я знаю, —ответила я, расхаживая взад и вперед и позволяя ей выговориться. Я позвонила ей, чтобы сказать, что у меня было все в порядке, что ей не нужно было беспокоиться. Ох, она, конечно, все равно беспокоилась, но не за меня.

–Они же не придут сюда, как думаешь?

Я нахмурилась.

–Кто? Убийца?

Она ахнула. Черт. Не надо было этого говорить.

–Я не подумала об этом. Я здесь совсем одна.

Я закатила глаза. Она специально оставалась одна. Ее болезнь не позволяла ей жить с кем-либо еще. Она принимала лекарства, но все равно она будто постоянно качалась на качелях – одно неловкое движение, и она слетала с катушек. Ее мания накопительства дошла до такой степени, что теперь никто не мог даже попытаться навредить ей в доме, потому что там у него не было ни малейшего шанса подобраться к ней. Я не переживала по поводу одержимого маньяка-убийцы, который мог бы прийти к ней, я переживала о том, что произойдет, если в доме что-то загорится.

–Ты в полной безопасности. Правда. Скорее всего, это был кто-то из знакомых Эрин, и у них произошла драка.

Именно на это я и сама надеялась.

–Полиция же не придет сюда, правда?

–У них нет для этого причин.

–Но ты же была там, ты сама сказала.

–Да, была. —Я плюхнулась на диван и постаралась прогнать из головы образы мертвой Эрин, лежащей на полу. —Мам, для тебя ничего не изменилось, и не изменится.

–Ты купила мне лотерейный билет? А счет за электричество забрала?

Я выпустила воздух сквозь поджатые губы как можно тише.

–Да и да. Мне пора. Я зайду к тебе завтра. —Я повесила трубку и бросила телефон на подушку возле себя. Задумалась о том, каким образом я должна была оплатить мамин счет за свет, не имея работы.

Совершенно очевидно, я не могла остаться жить у своей матери. Это не было вариантом еще со времени, когда я окончила старшие классы. Из-за ее тревожности ей было трудно выносить, когда я была дома, а ее мания накопительства превратила мою спальню в свалку. И я не могла рисковать тем, что я могла довести ее до срыва. Если убийство не разбудило в ней материнский инстинкт, который бы подтолкнул ее пригласить меня пожить у нее, то уже ничто не могло этого сделать.

Открыв ящик своего рабочего стола, я достала оттуда резинку для волос и собрала волосы в хвост, потом вздохнула. Черт, кто-нибудь вообще согласится сдавать мне жилье? Помимо пары вопросов, которые мне задал Никс в доме, меня пока особо не допрашивали, но все это было еще впереди. Я была в своей комнате, на первом этаже, когда ее убили. Почему я ничего не услышала?

В больнице у меня взяли образцы ДНК. Сделали фотографии. Меня осмотрели, чтобы убедиться, что у меня на самом деле не было травм под всей этой кровью, а потом добродушная медсестра отвела меня в душ и дала мне чистую одежду. Я посмотрела на простую белую футболку, штаны и шлепки, которые на мне были надеты. Это был далеко не стильный прикид, но, по крайней мере, эта одежда была не в крови.

Телефон в офисе не замолкал весь день. Поначалу я переживала, что это могли звонить по поводу какого-то из наших мероприятий, которое оказалось под угрозой срыва, но потом выяснилось, что это звонили всякие любопытные сплетники, начиная от парикмахерши Эрин и заканчивая представителем газеты, которые хотели получить от меня скабрезные подробности происшествия.

После этого я отключила телефон и позволила себе выплакаться. Я уже привыкла к одиночеству, но это… Боже, это было одиночество совсем нового уровня.

Я пришла сюда сегодня вечером и завалилась на кожаный диван, который оказался вполне удобным, – Эрин бы не купила что-то неудобное – а об остальном я решила подумать завтра. Мне придется спасать оставшиеся забронированные мероприятия в одиночку. Если клиенты все-таки захотят работать с нами.

Нет, не с нами. Со мной.

Проклятье. Эрин была мертва. И это была ее компания.

Я подскочила, когда послышался стук в дверь.

–Кит, это Никс.

Мое сердце замерло на секунду; я слезла с дивана, открыла замок и впустила его. Он выглядел так же, как и утром, его взгляд был таким же проницательным и оценивающим. Он был по-прежнему привлекательным – высокий, широкоплечий и просто шикарный. Его квадратный подбородок теперь покрывала щетина, и я задумалась о том, была ли она мягкой или жесткой. Представила, как она терлась бы о мои бедра, Боже.

–У тебя все нормально? —спросил он, закрыв за собой дверь. Он осмотрел меня, вероятнее всего, заметив, что я ужасно выглядела, что я плакала до этого. Ну, сейчас я хотя бы не была в крови.

Я рассмеялась, отчасти над собой, из-за того, что я представила себе, как он набросился бы на меня, и отчасти от того, что после всего произошедшего за сегодняшний день, мое состояние можно было описать как угодно, но только не «нормально». Я вздохнула.

–Моя подруга умерла. Мне негде жить. Зарплату я, скорее всего, не получу в ближайшее время, и я, совершенно очевидно, осталась без работы. Единственное, что может усугубить мое положение, это, если ты пришел сюда, чтобы арестовать меня.

Он смотрел мне в глаза, но не говорил ничего.

–Господи, ты пришел, чтобы арестовать меня. —Я облизнула губы. Начала паниковать. Пока я мечтала о том, как он набросится на меня, он собирался…

–Я не собираюсь арестовывать тебя. Но не буду врать. Ты теперь подозреваемая.

Мне опять захотелось расплакаться, но я с трудом сглотнула ком в горле. Нет.

–Ты пришел, чтобы забрать меня на допрос? —Мой голос звучал тихо, взволнованно. У меня не было денег на адвоката.

Он покачал головой.

–Завтра.

–Значит, никаких зацепок? Никаких неопровержимых доказательств?

–Нет. Держи. Я принес тебе кое-что из твоей одежды. —Я узнала в его руках свою небольшую дорожную сумку. —Я нашел ее на полу в твоей гардеробной. Я не знал точно, что тебе может понадобиться. Но этого должно хватить до тех пор, пока дом не откроют, и ты не сможешь забрать все, что тебе нужно.

От мысли о том, как он рылся в моем шкафу, Господи, в моем ящичке для нижнего белья, я покраснела. Вот эти большие руки трогали мои шелковые и кружевные трусики. У меня не было дорогого, гламурного белья, я чаще всего брала его на распродажах, но мне всегда нравились красивые вещички.

–Спасибо.

–А еще я пришел, чтобы отвезти тебя домой.

–Я могу остаться здесь. Мне уже приходилось спать на этом диване. Он очень удобный.

Он осмотрел помещение своим проницательным взглядом.

–Это не место преступления, но мы будем здесь работать по делу завтра.

Я посмотрела вокруг.

–О. —Точно. Конечно. Им надо было изучить все аспекты жизни Эрин. Ее компьютер был здесь. Документы. Возможно, мне не стоило находиться здесь. Это, вероятно, могло усугубить мое положение. И что теперь мне делать?

Протянув руки вперед, я сказала:

–Я не собираюсь ехать в дом моей матери. Я уже разговаривала с ней, успокоила ее. Она переживала, что, если я останусь у нее, ей начнут звонить, или кто-то может прийти к ней. Она не сможет с этим справиться. Ты же помнишь, какая она. —Я попыталась немного приуменьшить реальное положение вещей, потому что мне не нужна была чья-либо жалость, когда дело касалось мамы.

Он кивнул, но не сказал ничего.

–А сейчас ей еще хуже. Ее дом, как карточный домик, или домик из старых газет, вещей, купленных по интернету, комнат, забитых под завязку…хламом. Лишь одна небольшая перемена в ее устоявшемся образе жизни, и она сорвется. Я приходила к ней несколько раз со дня моего приезда в город, но я никогда не оставалась у нее дольше пары минут, потому что это провоцирует у нее приступы тревожности. Наше взаимодействие с ней теперь ограничивается лишь тем, что я оплачиваю ее счета по интернету и говорю с ней по телефону.

В его глазах я видела больше понимания, нежели чем сочувствия. Школьные годы были трудными для меня; другие дети постоянно дразнили меня из-за моей сумасшедшей матери, из-за моего сумасшедшего дома. Но Никс никогда не смеялся надо мной, никогда.

–Не к твоей маме. Ты поедешь домой ко мне.

Я уставилась на него с открытым ртом. Я бы меньше удивилась, если бы он сказал, что собирался арестовать меня.

–Домой…к тебе?

Он кивнул.

Я нахмурилась, потом отвернулась, подошла к окну и посмотрела вниз на Мейн-Стрит. Жизнь на улице шла своим чередом: никаких проблем, люди наслаждались летним вечером, в ресторанах и симпатичных магазинчиках кипела работа. Поехать с ним домой…Господи, подобные фантазии преследовали меня последние несколько лет. Но нет. Нет. Мне надо было перестать думать о таких глупостях, перестать представлять себе, как он целовал бы меня между ног. Он не захотел бы этого ни со мной, ни с любой другой женщиной. Этому должно было быть какое-то более разумное объяснение.

–Ты переживаешь, что я могу сбежать, в этом дело?

Я услышала, как он вздохнул.

–Убийца все еще на свободе. Я не хочу, чтобы ты была здесь одна.

Я развернулась так резко, что у меня на секунду закружилась голова. Встретилась взглядом с Никсом.

–Ты думаешь…думаешь, что тот человек пришел тогда за мной? —Я прижала руку к груди. Твою мать.

Он пожал своими широкими плечами.

–У нас нет основания так думать, но ты была там. Черт, да он мог вообще зайти не в тот дом. До того, как мы узнаем больше, я хочу, чтобы ты оставалась в безопасном месте.

Он подошел ближе ко мне, слишком близко, и заправил мне за ухо прядь волос, которую я упустила, когда делала хвостик. Это был простой жест, но точно не то, что обычно делают детективы с подозреваемыми.

Мысль о том, чтобы Никс оберегал меня, показалась мне уж очень привлекательной. Я не хотела иметь дело со всем этим в одиночку. Но мне придется это сделать, всегда приходилось. Я сама заботилась о своей матери, а не она обо мне. Я и до сих пор заботилась о ней. Но то, что Никс будет помогать мне? Оберегать меня? Господи, будет заботиться о моей безопасности и возьмет на себя все эти проблемы?

–В безопасном, —отстраненно повторила я.

Нет. Этого не произойдет. Никс решал проблемы. Делал так, чтобы все было правильно. Это была его работа. Он был детективом, и сейчас я была его работой. А я не хотела этого. Я не хотела только этого. Я хотела большего от него. Намного большего. Я влюбилась в него в старших классах, я практически слюни пускала, глядя на него всякий раз, когда он возвращался домой из колледжа. Мы встречались с ним пару раз, чтобы обсудить Полицейский Бал. Ходили на ужин. Пили кофе. Но он ни разу не приглашал меня к себе, мы ни разу даже не обжимались с ним в машине. Мы с ним никогда не заходили дальше, чем один поцелуй в щеку у двери моей квартиры, но я отдала ему свое сердце – хоть он и не знал об этом. Это была безответная любовь, по крайней мере, с моей стороны.

Но я узнала правду, узнала, что он никогда не хотел меня. Я была не в его вкусе, и это было больно. Это было больно до мозга костей. И эта боль заставила меня тогда уехать из города.

Хотя мне было приятно, что он переживал за меня – я очень сомневалась, что он приглашал к себе домой всех подозреваемых, – я не могла принять его приглашение. Мое сердце не смогло бы вынести этого. За год вдали от него, мои чувства должны были угаснуть, но нет. Черт, нет. Я все еще хотела, чтобы его большие руки прикасались ко мне. Я хотела почувствовать, как его сильные мышцы играли бы под моими ладонями. Мне все еще хотелось узнать, каково бы это было, если бы его губы коснулись моих губ, или других мест.

Чистые фантазии, и мне уже надо было заканчивать с этим. Он не хотел меня. Он не хотел меня – или любую другую женщину – от слова «совсем». Я надеялась, что мои эмоции успокоились за этот год, но нет.

Высвободив свое сознание из омута фантазий, я сказала:

–Мне и здесь нормально. —Я показала рукой на диван. По тому, как Эрин обставила свой офис, было видно, что у нее было много денег. Шикарная мебель бежевого и светло-розового цвета. Современное остекление в сочетании с состаренными кирпичными стенами и деревянными балками. В углу офиса даже мини-бар стоял. Все самое элитное, как и сама Эрин.

–Кит, —сказал он на выдохе и снова потянулся ко мне, но, видимо, увидев что-то в моем лице, опустил руку. —Это не единственная причина, по которой я хочу, чтобы ты поехала ко мне. Я…

–Как там Донован? —спросила я, сделав шаг назад и оборвав его на полуслове.

Он нахмурился, вероятно, удивившись моему вопросу.

–У него все нормально.

Донован Нэш был еще одним мужчиной, в котором все для меня казалось привлекательным. Он был полной противоположностью Никсу. Светловолосый, мощный, как танк. Не менее сексуальный. И милый. И забавный. И…еще много «и». Он присоединился к нам несколько раз, когда мы обсуждали бал, но у нас ничего не вышло, как бы я этого ни хотела. Я, совершенно точно, была не в себе, потому что хотела двоих мужчин одновременно. Но теперь я видела ситуацию в совершенно ином свете и чувствовала себя очень глупо. Наивно было думать, что мной интересовался не один горячий мужчина, а сразу двое.

–Я не могу позволить тебе остаться здесь. —Я еще никогда не видела, чтобы он на меня так смотрел. В его взгляде было что-то темное и первобытное. Властное.

И все же, я снова все неправильно поняла, и это было, как удар ножом по сердцу.

–Я знаю, что тебе нравится защищать других…

–Я хочу защищать тебя, —сказал он, прервав меня. —Я думал…думал, что у нас с тобой было что-то. Раньше.

–До того, как я уехала из города? —спросила я, начиная злиться. Он, похоже, издевался надо мной.

–Почему ты уехала, Кит? —спросил он.

Будто бы он сам не знал.

Мои глаза округлились, а рот открылся.

–Ты серьезно? Ты меня спрашиваешь об этом сейчас?

–Ты вернулась пять недель назад, а я узнаю об этом…я вижу тебя только этим утром и всю в крови твоей подруги.

–Я говорю, сейчас? —Я устала, была напугана, паниковала, и все это перерастало во мне в злобу и раздражение.

–Я думал, мы были друзьями. —Он потер затылок. —Я думал, мы были больше, чем друзья.

Дверь офиса открылась, и я подпрыгнула. Да, подпрыгнула от испуга. Никс повернулся и выставил руку, словно пытаясь прикрыть меня от того, кто зашел в помещение.

Донован заглянул в дверь и ухмыльнулся. Сердце подскочило у меня в груди. Эта его улыбка, от которой я вся стекала себе в трусы, ничуть не изменилась с того дня, когда я в последний раз виделась с ним, и была прекрасным напоминанием о том, почему я уехала из города, и о том, что мои чувства к нему тоже не угасли.

Меня тянуло к ним обоим. До сих пор. Нелепо. Безумно! И это было одной из тех вещей, о которых я не переставала думать весь этот год. Почему я хотела двоих мужчин сразу? Двоих мужчин, которые не хотели меня? Которые хотели друг друга?

–Кити-Кэт, —сказал он, зайдя в офис и притянув меня в свои объятия. Он был таким твердым…везде. Теплым. Уютным. Боже, а его запах. Мне казалась, я забыла его, но нет. Он буквально впитался в мой мозг. А то прозвище, которым он меня называл. Я ничего этого не забыла.

–Никс рассказал мне, что ты вернулась, но, Господи, женщина, когда ты возвращаешься, ты не остаешься незамеченной.

Он не улыбнулся, когда сказал это. Конечно, он знал, что произошло. Должность в прокуратуре обеспечивала ему непосредственный доступ к любой информации, которую обнаруживал Никс или его коллеги.

–Сочувствую по поводу Эрин, —пробормотал он, внимательно осматривая меня.

У меня не было сомнений, что он понял, что я плакала. Я была одета в больничную одежду и выглядела ужасно. У меня даже не получилось сделать больше, чем просто пальцами причесать волосы после душа в больнице.

–Черт, это ужасно.

Он сделал шаг назад и встал возле Никса. Они оба – ах! – вместе. Один темный, другой светлый. Один серьезный, другой…забавный. Никс был на два дюйма выше Донована, но Донован имел объемы, телосложение игрока регби. Мое сердце принадлежало им обоим, но они выйдут за дверь, отправятся в свой дом, в котором они жили вместе, и оставят меня ни с чем. Они не хотели, чтобы я была там, вместе с ними, не нуждались во мне. Они уже были друг у друга.

Он кивнул в сторону Никса.

–Он выяснит, что произошло.

–Я знаю. —И я действительно знала это. Никс узнает правду, найдет убийцу. —Что ты здесь делаешь? —Одно дело, если детектив пришел, чтобы допросить подозреваемого, но прокурор? Ой. —Господи, мне нужен адвокат?

Я посмотрела на Никса.

–Что? —спросил Донован, и между бровей у него появилась небольшая морщинка. —Черт, нет. Я здесь с Никсом, пришел забрать тебя домой. Давай, поехали.

–Поехали?

–Ты поедешь домой с нами, —добавил Донован, в точности повторив то, что сказал Никс до того, как он приехал. Так, они, получается, и на самом деле жили теперь вместе. Просто замечательно.

Да уж, этого никогда не произойдет. Я не могла остаться под одной крышей с этими двумя. Мое сердце этого не выдержит.

–Она не согласилась, —сказал ему Никс.

–Почему нет, черт побери? Где-то рядом разгуливает убийца. Мать его, только мысль о том, что ты спала там, на первом этаже, пока он…—Руки Донована сжались в кулаки, но он не закончил свою мысль. Он, может, и был юристом, но он не был мягок.

Нигде.

–Я как раз спрашивал ее о том, почему она уехала из города, —сказал Никс.

–Это не допрос, —возразила я.

–Мне кажется, мы заслуживаем ответа.

–Да, Кити-Кэт, почему ты уехала? —Господи, когда Донован называл меня так…

Я не могла смотреть на них. Они были слишком безупречными. Это было слишком для моего несчастного сердца. И весь этот день был ужасным. Да вся моя жизнь была сплошным кошмаром. Мне просто не могло стать еще хуже от того, что я расскажу им все. Они не были моими мужчинами. Они мне не принадлежали и никогда не будут принадлежать. Если я произнесу это вслух, это совершенно ничего не изменит. Они уйдут, а устроюсь на диване и усну. Возможно, наконец-то отпущу их.

–Ладно. —Я отвернулась, уперлась руками в свой рабочий стол и уставилась на его гладкую поверхность. —Я уехала из-за вас двоих.

–Из-за нас? —переспросил Никс, вздернув брови. —Тебе надо было остаться здесь из-за нас.

Мои глаза наполнились слезами, и я покачала головой.

–Я не могла остаться в городе. Я была такой дурой.

–Потому что хотела нас? —спросил Никс.

–Нас обоих? —добавил Донован, и в его голосе к моему удивлению послышались отголоски надежды.

Я кивнула и повернулась к ним лицом. Я вздернула подбородок и посмотрела им в глаза.

–Я хотела вас обоих, но вы не хотели меня. Я вам не нужна. Вы есть друг у друга.

Они посмотрели друг на друга, потом на меня.

–О чем, черт возьми, ты говоришь? —спросил Никс.

–Ты хочешь, чтобы я это по буквам повторила?

Донован уперся руками в бока. Несмотря на то, что он работал в прокуратуре, на нем не было костюма, он был в темно-синих штанах и рубашке. Он был одет не совсем, как ковбой, но точно не как городской парень.

–Да.

–Вы любите друг друга, а не меня, —прокричала я.

Глава Четвертая

ДОНОВАН

Какого хрена?

Кит думала, что мы были геями? Она думала, что мы с Никсом были вместе?

Я уставился на нее.

Никс уставился на нее.

Она говорила серьезно.

Из всех возможных причин, которые она могла бы озвучить, именно эта никогда, вообще никогда, не приходила мне в голову.

–Кити-Кэт, я даже не знаю, стоит мне отшлепать тебя или поцеловать, —наконец сказал я.

Она была чертовски хорошенькой. Она всегда была миниатюрной, даже до плеча мне не доставала. И все же у нее были формы. Отличные формы. Даже в этих невзрачных штанах и белой майке на два размера больше – которая не скрывала тот факт, что она была без бюстгалтера – она выглядела безупречно. Начиная с ее ярко-розовых ногтей на ногах и заканчивая ее непослушными волосами, а также каждый дюйм ее мягкого тела между ними. И именно эти дюймы ее мягкого тела я представлял себе каждый раз, когда передергивал в душе. Долгие годы.

Ее глаза цвета темного шоколада были красными от слез, но в них я видел ее искренность, правду, которая стояла за ее словами. Она хотела нас, но по какой-то совершенно непонятной для меня причине пришла к выводу, что мы с Никсом любили друг друга, а не ее.

Слова здесь были бессильны.

–К черту, —сказал я, подойдя к ней ближе, взяв ее лицо в руки и поцеловав ее. И это был далеко не братский поцелуй. О, нет. Я впился в ее губы, забрал ее дыхание, завладел ее сладким ротиком. Теперь она уж точно не подумает, что мы были геями.

Никс прорычал, и я прекрасно понимал, почему у него вырвался такой животный рев. Я поднял голову, отошел назад и посмотрел на Кит, когда она качнулась на месте. Ее глаза были закрыты, ее губы были красными и блестели. Никс оттолкнул меня и тоже поцеловал ее. И то, что мой лучший друг целовал Кит, не вызывало во мне ревности. Это заставило мой член затвердеть. Сейчас моим хреном можно было гвозди забивать. Она принадлежала нам так долго, и теперь мы наконец-то могли доказать это.

Теперь между нами не должно было быть никакой путаницы. До этого момента я был не просто сексуально неудовлетворен. Я был в ярости. Недопонимание эпического масштаба привело Кит к совершенно неправильным умозаключениям. И что было еще хуже, она вернулась в Каттрот пять недель назад. Пять. Гребаных. Недель. И ни я, ни Никс не знали об этом. Еще больше потерянного времени.

А сейчас…черт, сейчас она была замешана в убийстве? Она была главной подозреваемой, потому что у нее не было алиби. Она была вся в крови Эрин. Ее ДНК была по всему ее телу. Все это рассказал мне Никс, но мне не нужны были подробности происшествия, чтобы знать, что она была невиновна. Каким мог быть ее мотив? Деньги? Кит могла желать смерти Эрин, чтобы завладеть ее бизнесом? Эрин упомянула ее в своем завещании? Или в страховке? Но Эрин было двадцать пять, а не семьдесят пять. Если бы были какие-то зацепки по какому-либо из этих вопросов, в прокуратуре уже знали бы об этом, и Кит уже была бы за решеткой.

Но от Миллсов ничего не было слышно. Ничего не было слышно и от моего босса, который, вне всяких сомнений, играл в гольф с Китсом Миллсом. Я был прокурором, и моей задачей было сделать так, чтобы убийца сел в тюрьму. При помощи доказательств. Мотивов. Орудия убийства. Задачей Никса было найти все это, а я должен был заставить присяжных поверить в это без тени сомнений.

А спутаться с главным подозреваемым по делу об убийстве? Совсем не умный ход. Со дня, когда мою мать насмерть сбил пьяный водитель – со дня, когда его отпустили, слегка пожурив и начислив пару штрафных баллов на его водительские права – моей главной миссией стала борьба за то, чтобы плохие парни получали то наказание, которого они заслуживали. Все, что я делал с того времени, это работал над тем, чтобы так это и происходило. Это не могло вернуть мою маму, но это могло подарить другим людям возможность спокойно жить и крепко спать по ночам, возможность, которой у меня не было.

Помимо всего прочего, мой отец бы просто охренел, узнав, что я связался с Кит Ланкастер. Так как он был мэром города, он, наверное, уже рвал на себе волосы, переживая о том, что убийцу в Каттрот могли не найти. Такое бы точно не понравилось избирателям. Ох, а ему очень нравилось, что его сын работал в прокуратуре – наши две должности были ему, как мед на душу, и помогали обеспечивать порядок в городе – но не то, что этот сын собирался переспать с главной подозреваемой.

Хотя она все же таковой являлась, Кит была невиновна. Конечно, если она пойдет под суд, отношения с ней станут катастрофой, не только для дела, но и для моей карьеры. Сторона защиты будет ссылаться на что угодно, от конфликта интересов до давления на обвиняемого. Дело можно будет выбросить на помойку. Меня уволят. Черт, меня, возможно, даже лишат лицензии.

Но Кит Была невиновна. И она не была просто какой-то легкодоступной девчонкой. Черт, нет. Это была Кит Ланкастер. Я собирался жениться на этой женщине. Она не была убийцей. Она была моей. Нашей.

Ее не арестуют. Она не предстанет перед судом. Никакого конфликта интересов не было. Никс докажет, что она была невиновна. Этим все и кончится. А сегодня? Сегодня я собирался заставить Кит кончить. Кончать на мой член. На мой язык. Всю ночь напролет.

Никс сделал шаг назад, наклонился, обхватил ее за талию и перебросил себе через плечо. Черт, да.

–Никс! —визжала она, колотя его по спине. Один из ее шлепанцев свалился на пол, но он не остановился, он вынес ее из офиса и пошел по коридору.

–В твой пикап, —крикнул он мне, без промедления направившись к лестнице. —И не забудь ее сумку.

Ухмыльнувшись, я схватил ее ключи, сумку и шлепанец, погасил свет, запер дверь и пошел вслед за ними, поправив свой член в штанах, чтобы было удобно идти.

Мы не произнесли ни единого слова, пока ехали к дому Никса, который был ближе моего. Я не был уверен, что мог бы дольше продержаться, ощущая ее запах, который наполнял кабину пикапа. Судя по всему, Кит молчала из-за шока, который она испытала от наших поцелуев, от той правды, которая скрывалась за ними. И у меня еще сильнее затвердел, когда я представил себе ее реакцию, когда мы сделаем с ней кое-что еще.

Дом Никса представлял собой старое – почти ветхое – бунгало в нескольких кварталах от главной улицы, к счастью, не больше чем в миле от офиса их компании. Он купил его несколько лет назад и ремонтировал, когда у него было свободное время. В гостевой спальне сейчас не было стен, что совершенно не имело значения, потому что мы не собирались ею пользоваться. Мы будем проводить время с Кит в постели Никса.