Текст книги "Литерасутра. Знаменитые книги в эротическом переложении"
Автор книги: Ванесса Пароди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
7. Вирджиния Вулф «Миссис Дэллоуэй»
В то прекрасное утро она очутилась в восхитительно пышной гостиной полковника Пикенфута; полковник – неуклюжий грубиян с неприлично румяными щеками и (как странно!) глазами проныры, пытающегося всучить страховку для покойного дядюшки, – напоминал хищника, застигнутого за пожиранием совы.
И все же, все же… Наверное, ее одурманил аромат свежесрезанных лилий на подоконнике, кружащий голову, точно шорохи затемненных бархатом опиумных курилен; точно шепоток куртизанок с шелковистой кожей. Она сбросила лавандовое платье с изумительной кружевной отделкой (кружево было куплено у добродушной старухи-бретонки во время короткой бесплодной поездки в Рен); нимфой метнулась мимо недоуменно хрюкнувшего полковника к французскому окну; не догадавшись открыть створки, она какое-то время билась в стекло, прежде чем вырвалась наружу; медленно пройдя несколько шагов по влажной росистой траве (как-то в июне сын полковника – пухлый выпускник Оксфорда с липкими руками – устроил ей на этой лужайке странный пикник), она встала на колени и начала раскачиваться. Полковник и его гости, чета Попкоутов из Литтлуэйна, стояли у развороченного окна, очевидно, ее порицая, но это не имело значения; она прижимала растопыренные пальцы к тайному бутону. Какое блаженство! (Час спустя полиция насильно увела ее в участок и заперла в пустой камере, где она провела ночь безо всякого смысла и удовольствия.)
8. Джером К. Джером «Трое в лодке, не считая собаки»
Предложение перепихнуться. О Монморенси и сексе. Кожа Джорджа. Милая старая нянюшка. Бифштекс и портер. Трезвые дамы. Почему опасно сдавать назад.
– Друзья мои, вы когда-нибудь занимались сексом в лодке? – осведомился я.
Нас было четверо – Джордж, Уильям Сэмюель Гаррис, я и Монморенси. Вопрос был скорее обращен к первым двум: Монморенси – пес, а собаки, как известно, совокупляются где попало. Гаррис сказал, что не доводилось. Джордж признался, что как-то гонял лысого в каноэ.
– А с парнями пробовали? – спросил я.
(Монморенси это тоже не касалось. Собаки совокупляются с чем угодно. Даже завидно иногда – ни забот, ни хлопот, один лишь секс. Все-таки здорово быть собакой.)
– После окончания школы ни разу, – ответил Джордж.
– Да ладно, Джордж, – сказал Гаррис, – со «Школьными годами Тома Брауна» и так все ясно. Я спал только с девчонками… – И, помолчав, добавил: – То есть мечтал переспать с девчонкой. Если не считать случайный опыт с ночной бабочкой, которая скорее напоминала дородную мать семейства.
– А давайте побалуемся. – Я обвел друзей взглядом. – Парни есть, лодка есть – почему бы не перепихнуться?
Мое предложение всем понравилось. Только Джордж заволновался, что обгорит на солнце, но мы пообещали поставить его вниз, прикрыв собою от лучей, и он радостно согласился.
– У меня нежная кожа, вы же знаете, – сказал он. – Я не виноват, такой уж уродился.
Чтобы не нацеплять заноз, Джордж положил под колени подушки и опустился на четвереньки, а Гаррис вставил свою, как он выразился, сардельку, в горячую, как он выразился, булочку Джорджа. Я, в свою очередь, сделал с Гаррисом то, что делает парень, когда очень любит другого парня, – по крайней мере, так говаривала моя милая старая нянюшка. И пошло-поехало, заработали поршни!
Сначала все было отлично. Кто же не любит секс? Правда, Джордж ворчал, что мы весим целую тонну и вот-вот его расплющим (да уж, бифштекса и портера мы перебрали); я же злился, что Гаррис получает вдвое больше удовольствия, чем мы с Джорджем, а Гаррис злился просто так. Под боком без умолку лаял Монморенси, раздосадованный, что не участвует в любовных утехах, но включать его в игрища мы не собирались. Все-таки у меня есть принципы.
И вдруг лодка обогнула речной мыс. По сей день ума не приложу, каким образом. Наверное, течение или что-то в этом роде. Когда у штурвала стоит Джордж или Гаррис, мы непременно врезаемся в берег. Однако в тот миг, пока три парня играли в «чух-чух-паровозик», лодка, описав идеальную дугу, вынесла нас прямиком к дамам из Общества трезвости, расположившимся на лужайке для пикника.
– Назад! Назад! – завопил Джордж.
Гаррис, разумеется, понял его неправильно и вынул налитую немецкую колбаску на обозрение добропорядочных – немедленно завизжавших – дам. Чем лишил нас последнего шанса притвориться, будто мы занимаемся греко-римской борьбой на свежем воздухе. Да еще нечаянно стукнул меня по испанским, как он выражался, луковкам, от чего я взвыл громче Монморенси.
– Черт подери! – раздраженно воскликнул Гаррис. – Ну и дурацкую же затею ты придумал!
9. Овидий «Наука любви»
Как попечительство Жозе Моуриньо вывело «Челси» на вершину премьер-лиги, так и мои наставленья помогут тебе соблазнить неприступнейших современных женщин.
Следуй мудрым советам, и она быстро станет покорным Клеггом при твоем Кэмероне, хнычущим Бекхемом Виктории-Пош, ноткой ванили в ошеломляющем аромате твоего шираза.
Как ее найти
На работе. Офис – благодатная территория для охоты, но если кабинеты в одном здании, есть риск, что избранница поведает всем и каждому о скромных размерах твоего достоинства. Вероятно, даже раздаст в доказательство фотоснимки.
В тренажерном зале. В спорте нет места обману. Сразу видно, что получаешь. Когда женщина жмет сто двадцать килограмм в положении лежа, по вздутым пульсирующим венам ты легко вообразишь, как она выглядит на пике страсти. К несчастью, это касается и твоих повизгиваний, когда ты борешься с трицепс-машиной.
В сауне. Если быть оптимистом, ты получаешь профессионалку, которую не смутят даже самые разнузданные фантазии. Но как же охотничий азарт? Кроме того, регулярные свидания – это дорого, особенно если речь о подлинном извращении.
Как ее завоевать
Обычно женщины делают вид, будто их это не интересует, уверяя, что по четвергам у них кружок вышивания, хотя на самом деле только и мечтают пуститься вскачь на твоем Росинанте.
Благодаря моим простым советам жертва привяжется к тебе так, как не привязали бы и кожаные путы. Главное – больше уверенности!
Перетяни на свою сторону ее подруг. Или хотя бы нейтрализуй – только не через постель. Это не способствует успеху на любовном фронте, зато способствует распространению хламидиоза.
Покупай ей всякие мелочи. Подарки – верный способ завоевать избранницу. Подари на первом свидании белье. Это сразу задаст нужный тон вашим отношениям. От изысканного кружева один шаг до трусиков-веревочек и кисточек для сосков. А там можно переходить к наручникам, плетям и кляпам.
Следи за личной гигиеной. Эту высоту мужчинам обычно взять тяжелее всего. Но если хочешь, чтобы тебя облизали с головы до ног, потрудись принять душ накануне встречи, а не за неделю до нее. Проверь, не стоят ли колом трусы и не пустится ли избранница наутек при виде твоих ногтей на ногах.
Итак, друзья, на этом все. Возложите же миртовый венок на мое благоуханное чело. Как Тони Блэр, а до него Билл Клинтон, я открою фонд и до конца своих дней буду зарабатывать на жизнь посещениями званых обедов, изрекая мудрости и остроты за рюмочкой коньяка.
Я дал вам оружие, способное поразить коварнейших из женщин. Так не забудьте, победив моим мечом амазонку, в миг оргазма восторженно вскрикнуть: «Был мне наставник Назон!»
10. Алан Александр Милн «Винни-Пух»
В которой Винни-Пух попадает в Безвыходное Положение.
Винни-Пух был всегда не прочь немного побаловать себя Сладеньким, в особенности часов в одиннадцать утра, и, конечно, он страшно радовался, что Кролик его в этом поддерживает. Однако сегодня Кролик, к его удивлению, не приготовил ни чашек, ни тарелок. На столе лежали только веревки и алый шелковый носовой платок.
– Слушай, Пух… – начал Кролик. Уши его стояли торчком, дрожа от возбуждения, – …я тут кое-что придумал. Это Необычная Затея. Тебе понравится. Хочешь поиграть?
От удовольствия шерстка у медвежонка вздыбилась и порозовела.
– Чудесно! – Он даже затанцевал. – Обожаю игры!
– Я и не сомневался, – немного зловеще, как показалось Пуху, ответил Кролик. – Скидывай рубашку и ложись на стол!
Стол был очень холодный. Медвежонок хотел пожаловаться на замерзшую спину, но Кролик так сосредоточенно вязал его лапы веревками, что он решил не беспокоить друга. И начал сочинять песенку о столах.
Тут перед его мордочкой снова появился Кролик, да не с пустыми руками, а с горшочком золотистого меда.
– Это мне?! – вскричал медвежонок. – Ну скажи, что мне! Потому что я самый голод…
Договорить бедняга не успел – Кролик сунул ему в рот алый шелковый платок, хрустящий и противный на вкус.
– Так-то лучше! – заявил Кролик. – Для медведя, у которого в голове опилки, ты слишком болтлив. Кроме того, хотелось бы тебя рассмотреть.
Он провел лапой по мохнатой ляжке Пуха, а потом взял большую ложку и начал аккуратно накладывать мед ему на живот. Лакомство липким ручейком медленно поползло вниз. От удивления медвежонок потерял дар речи, а от грозного взгляда Кролика задрожал всеми шерстинками.
– Пух, я знаю, как ты любишь мед, – сурово сказал Кролик. – Но съем его я. Я оближу тебя дочиста. До последней капельки. Пока не заблестишь.
У Пуха округлились глаза. Что происходит? Когда кончики кроликовых ушей склонились над пушистым животом, он вдруг вспомнил, что Кристофер Робин советовал ему носить штанишки. И внезапно почувствовал себя Гадким Медвежонком.
11. Чак Паланик «Бойцовский клуб»
Первое правило секс-клуба – никому не рассказывать о секс-клубе.
Второе правило секс-клуба – никому никогда не рассказывать о секс-клубе.
Ты отправляешься перекусить, и к твоему столику подходит официант, еле переставляя ноги, потому что прошлой ночью ты «жарил» его три часа то сверху, то снизу, вперед-назад, и так, и эдак, пока, весь в поту и слюне, едва дыша, он наконец не исхитрился прохрипеть: «Хватит! Умираю!» Ты просто говоришь: «Салат “Цезарь”, соус отдельно. Без гренок», – так как упоминать клуб запрещено, да и перерыв на ланч всего двадцать минут. Кроме того, если бы ты начал обсуждать клуб, то забыл бы сказать о гренках, а глютен тебе нельзя.
Ты видишь паренька, что работает в копировальном бюро. Месяц назад ты приходил к нему лишь с жалобами на неполадки в офисной технике, за новым тонером и штучкой для вынимания скрепок, – черт знает, как она называется, короче, за рас-степлером (и почему ее до сих пор никак не обозвали?), – а теперь он твой кумир. На твоих глазах он вытрясал душу из жирного волосатого главбуха, вколачивая, пока тот не обмяк. Таково третье правило секс-клуба: если противник теряет сознание, акт окончен.
Четвертое правило секс-клуба запрещает использование лосьонов после бритья и любых ароматизированных косметических средств, потому что у Тайлера аллергия.
Правила с пятого по седьмое в основном касаются дресс-кода.
В первой встрече секс-клуба участвовали только я и Тайлер. Это случилось в магазине «Bed Bath and Beyond». Я выбирал керамическую плитку, и вдруг Тайлер сказал:
– Я хочу, чтобы ты меня трахнул. Да пожестче.
– Я не извращенец.
– Трахать мужчину – не извращение. Извращение – трахать женщин.
– Ладно, – согласился я. – Только давай подложим полотенца.
Столпившиеся вокруг сотрудники магазина хлопали в ладоши, подбадривая нас криками, а потом их разогнал управляющий и велел прекратить безобразие. Теперь нам закрыт вход во все мебельные магазины Восточного побережья, кроме «Valu Home» – там всегда рады новым покупателям.
Говорить о секс-клубе нельзя, зато можно вывешивать видео в Интернете, и теперь у нас собирается все больше и больше парней. Что с этим делать, непонятно. Надо бы потолковать с Тайлером о том, чтобы их не пускали, но я даже не знаю, как подступиться, – он иногда вспыхивает, точно спичка.
Всякий раз, являясь на чертово совещание, я узнаю в коллегах и партнерах соклубников: по странным, неудобным позам, в которых они сидят, по ужасной сыпи на коже, раздраженной соприкосновением со щетиной, – и мы незаметно передаем друг другу тюбик с мазью-антисептиком.
Начальник удивляется, откуда у меня так много знакомых.
Приятели по книжному клубу, говорю я.
Первое правило книжного клуба – никому не рассказывать о книжном клубе.
12. Генри Джеймс «Женский портрет»
Изабелла прокручивала в голове утренние события: у собора они с Пэнси неприлично терлись друг о друга турнюрами. Наверное, перевозбудились из-за причастия. Она сама ничего не понимала. Глупая американская наивность! Сейчас не помешал бы мудрый совет светского человека, хорошо знакомого с европейскими обычаями. Обращаться со своей дилеммой к мадам Мерль было страшновато, но, к сожалению, другой столь искушенной, изысканной дамы, способной разобраться в неловкой ситуации, она не знала.
Мадам Мерль играла в гостиной на фортепьяно сонату Бетховена. От красоты исполнения у Изабеллы захватило дух. Неужели нет конца достоинствам этой женщины? Конца им и правда не было, потому что играла мадам Мерль ногами, одной рукой препарируя пчелу, а другой скручивая канноли. С первого взгляда было ясно, что она долго жила на Континенте.
– Господи, я и не слышала, как вы пришли, иначе переоделась бы во что-нибудь более элегантное! – воскликнула мадам Мерль и, любезно выбравшись из-под инструмента, расправила семнадцать слоев шелкового вечернего платья.
Изабелле стало неловко за свой откровенно американский наряд. Она нервно поправила на голове звездно-полосатый цилиндр и, не смея заговорить об интересующей ее теме, расстроенная, подошла к окну, чтобы полюбоваться великолепной зеленой статуей Бенджамина Дизраели, которую выстригла в саду талантливая хозяйка. Было все-таки что-то необычное в мадам Мерль, но что именно, Изабелла не понимала.
Внезапно ее стан обвила рука. Грудь накрыла мягкая ладонь.
– Вам нравятся женщины? – вкрадчиво прошептала мадам Мерль. В серых глазках горело лихорадочное возбуждение.
Изабелла вспомнила Пэнси, милую подругу Генриетту, добрую тетушку Тачит…
– Нравятся.
– Так я и думала. Вы пришли по адресу, дорогая! – Мадам Мерль лучезарно улыбнулась. – Флоренция просто кишит лесбиянками.
– Что-что? – удивилась она.
– Милая, сбросить цепи мужского ига ради куннилингуса с сердечным другом, у которого есть не только сердце, но и грудь, – это очень по-европейски.
– Правда?
– Ну разумеется! – заверила ее мадам Мерль. – Мы катаемся на велосипедах, гуляем за городом… Моемся редко – впрочем, это чисто европейская привычка. Видите ли, мы все здесь последовательницы Сапфо. Леди Карандаш – страстная поклонница страпона, что ясно по ее прозвищу. Мисс Альпинист обожает предаваться французским ласкам, раскачиваясь на люстре, а графиня Джемини [3]3
Gemini – близнецы ( англ.).
[Закрыть], старая развратница, любит вставлять себе в оба отверстия все, что попадется под руку. А у вас есть предпочтения?
Изабелла смутилась. Какой позор! Нет у нее предпочтений – она ведь американка.
– Мне нравится теннис, – наконец пролепетала она.
– Ради всего святого! Я думала, главное для вас – независимость. Почему бы не пожить в свое удовольствие?
В мгновение ока мадам Мерль нырнула ей под платье и заскользила вверх, точно енот по дымоходу. Изабелла задохнулась от восторга. Божественно! Мадам Мерль и тут не знала себе равных. Казалось, она ласкает везде одновременно… а может, она вообще не двигалась. Так или иначе, это было чудесно. Изабелла Арчер содрогнулась от удовольствия. Ничего общего с истинными леди она, несомненно, не имела. Написание портрета следовало отменить.
13. Морган Скотт Пек «Непроторенная дорога»
Жизнь трудна. Нам постоянно приходится принимать тягостные решения. Иногда мы оказываемся на распутье, где одна дорога – торная, а другая – непроторенная. Казалось бы, выбор очевиден: торным путем ходят все, значит, он лучше. А я говорю: неправильно! Надо выбирать путь непроторенный. Он принесет вам больше удовлетворения. Поэтому и книга называется «Непроторенная дорога». Хотя если непроторенным путем начнут ходить многие, он вскоре станет торным. Тогда я напишу книгу «Торная дорога».
Мысль о путешествии по непроторенной дороге вряд ли кого-то увлечет. Она темнее. Теснее. Зловоннее. Как ни крути, прогулка по ней менее приятна. Сперва кажется, что крутой подъем неодолим и рассчитан на спуск. К тому же доступный, накатанный торный путь куда привычнее и милей. Но жизнь и не должна быть легкой. Лишь борьба с трудностями доставляет истинное удовольствие. Итак, повернитесь к торной дороге спиной. В прямом смысле слова. И смело шагайте по другой. Не волнуйтесь. Я вам помогу. Я и вазелин – если он у вас под рукой.
Возможно, вы скажете: «Спасибо, но непроторенный путь не для меня. Мне и на торной дороге хорошо, а на непроторенную я даже не знаю, как ступить. Больно узок вход». Тут не обойтись без дисциплины. Дисциплина – единственное средство духовного развития. Если не можете контролировать себя сами, обратитесь за помощью. Человек с сильным характером, пробираясь по непроторенной дороге, на удивление убедителен.
Чтобы прочувствовать все прелести путешествия, необходимо усвоить четыре техники – составляющие дисциплины.
1. Отсрочка удовольствия.
Отсрочка удовольствия – это процесс, во время которого мы учимся сначала переживать боль и лишь потом радоваться удовольствию. Наслаждаться путешествием по непроторенной дороге начинаешь далеко не сразу. Порой думаешь: «Что я тут делаю? Не нравится мне этот путь! Ужас ужасный, а не дорога». Однако при известном упорстве, преодолев боль и психологические барьеры, пережив мучительные приступы смущения, сами потом станете удивляться, почему прежде ходили скучной торной тропой, ведущей, как правило, в Тоскавиль.
2. Принятие ответственности.
Вы сами решили отправиться в это непростое путешествие. Вас никто не заставлял. Поэтому глупо разводить нытье, обнаружив на полпути, что ожидания не оправдались. Поворачивать назад крайне несправедливо по отношению к вашему попутчику.
3. Приверженность истине.
Не бойтесь говорить: «Мне страшно. У меня спазм. Нужно больше смазки».
4. Уравновешивание.
При необходимости подложите под себя подушки.
Не впадайте в уныние, если вояж долог, труден и сомнителен. Чтобы добиться успеха на непроторенной дороге, нужна незаурядная гибкость. Учитесь подстраиваться. Лишь тогда вы испытаете подлинное удовлетворение и восторг.
14. Эдгар Аллан По «Падение дома Ашеров»
Наконец, когда уже смеркалось, впереди вырос сумрачный дом Ашеров. Едва я его увидел, как мною овладело нестерпимое уныние, настолько глубокое, что меня стошнило сыром. А это странно, так как на обед я ел цыпленка. В доме неприятные ощущения лишь усилились, столь ядовитая, смрадная царила там атмосфера. Казалось, сотни трупов, восстав из могил, совершили длинный забег по пересеченной местности, а потом не удосужились искупаться. Однако я слишком устал, а кроме того, вспомнил, что у моего школьного друга Родерика Ашера есть сестра – любвеобильная красавица леди Мэдилейн, страдающая близорукостью и амблиопией, потому не слишком разборчивая, если подойти к ней слева.
Едва я вошел в зловонную гостиную, Ашер поднялся с кушетки, на которой ел карри, и приветствовал меня со столь горячей сердечностью, что я даже попятился, пытаясь увернуться от поцелуя в губы. Вскоре настроение моего друга переменилось. Он рассказал мне, что дух всей его жизни сломлен постоянным ужасом и отвращением к дому. Я считал, что недуг этот легко излечим, стоит лишь открыть окно и выкинуть коврики для ванной, но вряд ли его успокоили бы подобные соображения. Когда в грязные зарешеченные окна заглянула ночь, тревога моя возросла. Внезапно тяжелая дубовая дверь с грохотом распахнулась, и на пороге, с диким блеском во взоре, возникла мертвенно-бледная леди Мэдилейн. Молча прошествовав мимо нас, она шумно высморкалась в штору и уплыла обратно.
– Моя сестра пребывает в странном оцепенении, – печально вздохнул Родерик. – Ею овладела Злая сила.
– Да, конечно… – поддержал я друга. Хотя было ясно как день, что ей просто нужны очки.
Ночью, после пережитого ужаса в гостевой ванной, я долго не мог уснуть, поэтому сразу почувствовал, что в изножье кровати кто-то стоит. Призрачная фигура быстро приподняла одеяло и подол моего ночного облачения, и по икрам жадно заскользил горячий язык. Я даже закричать не успел. Чем выше продвигались губы и язык неведомого гостя, тем сильнее била меня дрожь. Наконец, растворяясь в блаженном ощущении, я восторженно выдохнул:
– Мэдилейн! Я чуть не умер!
– Я не Мэдилейн, – ответил мужской голос.
– О господи! Что за дух меня посетил?
– Это Родерик. Прости, похоже, я неверно истолковал знаки…
Пробившаяся сквозь тучи луна струила отвратительный яркий свет на смущенное лицо Родерика Ашера, моего старинного друга и нежеланного любовника.
Я спрыгнул с кровати, крепко при том ударив палец о тумбочку, и пронзительно крикнул:
– Где Мэдилейн?!
Ашер молчал. От его дьявольской порочной ухмылки сердце чуть не выскочило у меня из груди. Наконец он произнес:
– Я похоронил Мэдилейн в фамильном склепе – нашей третьей гостевой спальне, ибо душа ее иссохла и умерла.
– Мэдилейн не умерла! – вскричал я. – Ей нужны новые линзы!
В ответ Родерик запрокинул голову и захохотал.
Я кинулся прочь из дома Ашеров. Когда я захлопнул за собой парадную дверь, одна из башенок обвалилась, и у меня не осталось сомнений, что замок вот-вот падет.
