Текст книги "Адъютанты удачи."
Автор книги: Валерия Вербинина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Мне тоже. – Видок угрюмо кивнул.
– Вы его видели? – подала голос Полина.
– Нет. Он удрал. – Бывший полицейский покачал головой. – Черт возьми, неужели Селестен…
Договорить Видок не решился. Они вошли в дом, после чего Видок с пистолетом наготове прошелся по всем комнатам. Селестена нигде не оказалось. Никаких следов чужого пребывания тоже не обнаружилось.
– Н-да… – пробурчал Видок, пряча пистолет. – Я вам говорил, что прозвище Селестена – «Бархатная лапка»?
– Нет, вы вообще о нем не упоминали.
Видок тяжело вздохнул.
– Вот вам еще одно доказательство того, что никому нельзя доверять. Я спас его от каторги и взял в дело, а он… Но что толку теперь говорить об этом? Возьмите на буфете свечу и идите за мной.
Глава 14
Потайные ходы. – Романы и действительность. – Сообщники поневоле
Сыщик шел впереди, указывая дорогу, Каверин со свечой шел за ним следом, а Полина, которая не забыла прихватить с собой портрет ненаглядного друга детства, замыкала шествие. В гостиной, обставленной ореховой мебелью, Видок нажал на какую-то скрытую кнопку в стене, и в камине открылась потайная дверь.
– Об этом убежище не знает никто, даже Селестен, – пояснил Видок. – Вы первые, кому я его показываю.
Полина поколебалась.
– Думаете, нам стоит…
– Там мы будем в безопасности, – коротко сказал Видок. Затем взял у Алексея свечу и, согнувшись в три погибели, полез в потайной ход.
Особым агентам ничего не осталось, как последовать за ним. Внутри потайного хода Видок нажал на завиток в стене, и дверь вернулась на место.
– Осторожнее, тут ступеньки, – предупредил сыщик. – Не сломайте себе шею, потолок нависает низко.
Полина чихнула и, не удержавшись, чихнула еще десять раз подряд. В потайном ходе было очень пыльно и к тому же сыро.
– Простите, – застенчиво промолвила барышня. И не удержалась от восторга: – Ну прямо настоящий роман! Потайные ходы, секреты…
– А вы думали, ничего из того, что описано в романах, не существует в действительности? – ухмыльнулся Видок. – Еще как существует!
Шагов через тридцать ход стал выше, и теперь Алексей с Полиной могли продвигаться по нему, выпрямившись в полный рост. Они спустились по ступенькам и через два десятка шагов оказались в чистенькой комнатке, убранной с большим вкусом. Цепкий взгляд Алексея выхватил шкаф с картотекой, связки каких-то бумаг повсюду и множество самого различного оружия на стенах.
Видок поставил свечу, источавшую слабый трепетный свет, на стол и зажег другие в подсвечниках. Комната еще больше похорошела и приобрела почти праздничный вид.
– Садитесь, – сказал Видок. – Настало время поговорить серьезно.
Полина села в кресло, Алексей опустился на низенькое канапе. Видок устроился в кресле за столом. Он посмотрел на простреленный цилиндр и с отвращением отшвырнул его в угол комнаты, после чего энергично взъерошил волосы. Затем положил перед собой на стол пистолеты и стал перезаряжать их, приговаривая:
– Как говорят у меня на родине, положение – полная жо… нет… ну, положим, полная подушка гвоздей. Да?
– То есть? – переспросил Каверин, который был куда сильнее в классическом французском, чем в экспрессивной его стороне.
Полина тем временем старательно разглядывала потолок.
– Я к тому, – отозвался Видок, любовно прочищая дуло специальным ершиком, – что пока мы ничего не нашли, кроме неприятностей на свою голову.
– Простите, – усмехнулся Алексей, – но мы ничего и не искали.
– Это ведь ваше дело, – добавила Полина. – В любом случае мы вовсе не намерены вам мешать, если вы об этом.
– Да? – иронически молвил Видок. – Зря вы так думаете. Отныне это и ваше дело тоже.
– С чего бы? – раздраженно спросил Алексей.
– А с того, – обронил Видок, – что я решил взять вас к себе в помощники. И пока мы не раскроем загадку, вы остаетесь со мной.
Агенты переглянулись и, как по команде, придвинулись ближе друг к другу.
– Мы не работаем на вас, – качнул головой Алексей.
– Мы рассказали вам все, что знали, – поддержала соратника Полина. – Простите, но мы не намерены больше задерживаться в Париже.
– Мы и так оказали вам большое одолжение, посвятив вас в дела, которые, в сущности, вас не касаются. – По взгляду Полины Алексей сразу же понял, что совершил ошибку, начав эту фразу, но все же довел ее до конца.
– Вы так думаете? – холодно спросил Видок.
– Я просто уверен, – ответил офицер.
Видок положил пистолет на стол и соединил руки кончиками пальцев.
– Не люблю ни у кого одалживаться, – сказал он желчно. – Если вы считаете, что вам тут не место, скатертью дорожка, я не удерживаю вас.
Агенты тотчас же поднялись, но тут Полина посмотрела на Видока и заколебалась.
– Знаю, о чем вы думаете, – безмятежно отозвался Видок. Тени играли на его лице, делая каким-то вдохновенно-зловещим. – Именно так я и поступлю. Если вам даже и удастся добраться до посольства – в чем я сильно сомневаюсь, зная, сколько ваших «друзей» разгуливает снаружи, – вы все равно не сумеете покинуть Париж. На первой же заставе вас арестуют по обвинению в убийстве, а если надо, то прибавится и шпионаж. Кто знает, что именно я нашел протоколы у Эпине-Брокара, а не вы сами их украли?
– Но протоколы до сих пор у вас… – начала Полина.
– Тем не менее их вполне могут обнаружить среди ваших вещей, – ответил Видок, усмехаясь. – Все зависит от того, как именно искать, мадемуазель.
Алексей чувствовал, как в нем поднимается бешенство. Этот старик держал их, и держал очень крепко.
– Я же предупреждал вас, Полина Степановна, – шепнул он вполголоса. – А вы меня не послушали!
Барышня Серова благоразумно промолчала.
– Сядьте, вы оба, – сказал Видок почти дружески. – Вы и сами знаете, что никуда не денетесь от меня.
Вне себя от бешенства Алексей двинулся к столу, но Видок тотчас же наставил на него пистолет.
– Без глупостей! Убивать вас я не стану, но могу доставить достаточно хлопот, прострелив руку или ногу. Гарантирую вам очень неприятные ощущения. Так что лучше сядьте.
Алексей плюхнулся обратно на канапе, стараясь не глядеть на Видока. Губы у молодого человека почти побелели. Он тяжело переживал свое поражение. Полина опустилась в кресло, развернула портрет Лёвушки и принялась деловито стряхивать с него пылинки, словно происходящее ни в малой мере ее не касалось.
– Вы подлец, – сказал Алексей сыщику.
Видок только плечами пожал.
– Я просто использую свои преимущества, вот и все. Теперь, когда вы все знаете, было бы неразумно отпускать вас. Ничего не хотите добавить к своему рассказу о шкатулке?
– Мне нечего добавить.
– Мне тоже, – поддержала напарника мадемуазель Полина, вновь заворачивая портрет.
Старый сыщик вздохнул.
– В сущности, я спасаю вашу жизнь. Пока вы со мной, вам нечего опасаться. Вы хоть об этом подумали?
– Я не нуждаюсь в защитниках, – проскрежетал Алексей.
– Мыне нуждаемся, – поправила его спутница.
– Еще как нуждаетесь! – живо отозвался Видок. – Вы попали в очень непростую ситуацию, в которой никому не можете верить. Друзей у вас нет, покровителей – тоже. В сущности, вы никому не нужны. Так будьте хоть капельку признательны мне за то участие, какое я принимаю в вас.
– Можно подумать, совершенно бескорыстно, – язвительно, как ему казалось, произнес Алексей.
Видок укоризненно покачал головой.
– Дитя, запомните: в нашем мире никто и ничего не делает бескорыстно. Разумеется, я использовал вас. И намерен и дальше вас использовать, а как же иначе? Вы единственные видели ту чертову шкатулку и держали ее в руках. Так разве я могу вас отпустить? И потом, чисто по-человечески вы мне очень симпатичны. Я бы не хотел, чтобы вас выловили из Сены с пулей между лопаток и мне пришлось бы опознавать ваш раздувшийся труп… или ваш, мадемуазель. Так что, вместо того чтобы точить зубы на злобного папашу Видока, хуже которого нет никого на свете, порадуйтесь лучше, что он находит вас достаточно сообразительными и смелыми для того, чтобы взять к себе в помощники. Поймите: даже если вас используют, то это верный признак того, что не могут без вас обойтись!
По мере того как Видок говорил, Алексей испытывал странное ощущение. Его раздражение куда-то улетучилось, более того, он начал даже думать, что было бы в самом деле любопытно и поучительно поработать в одной команде со старым каторжником, о котором ходит столько легенд. Каверин и хотел бы продолжать дальше злиться на него, но не мог.
Что касается Полины, то откроем маленькую тайну: она вообще ни мгновения не принимала угрозы Видока всерьез. Барышня Серова знала, что самые большие пакости всегда исходят от людей, которые о них не предупреждают.
– Ну хорошо, – сказал Алексей, чтобы потянуть время и узнать, что же на уме у старой лисы. – Только мы-то что получим взамен?
Видок одобрительно кивнул головой, словно именно таких слов и ожидал.
– Разумный вопрос. Итак, вы поможете мне разобраться в происходящей чертовщине, и я отпускаю вас на все четыре стороны. С протоколами, разумеется, которые вы искали.
– Повторяю: мы ничего не искали, – сердито буркнул Алексей, в котором снова взыграл дух противоречия.
– Ладно, ладно, верю, – не моргнув глазом, отозвался сыщик. – Тогда можете использовать никчемные бумажки хоть на растопку, мне все равно. Кроме того, когда мы найдем сокровища короны или то, что от них осталось, вы получите свою долю. Я лично прослежу.
– Деньги нам не нужны, – упрямо возразил офицер.
«Говорил бы за себя!» – помыслила в тот момент практичная Полина Степановна.
Видок шевельнул кустистыми бровями.
– Вы пренебрегаете деньгами? Зря! Деньги дают свободу не делать того, чего не хочется, а в наш век всеобщего принуждения это – все. Если у вас есть деньги, вы не горбатитесь от зари до зари, в поте лица своего добывая себе пропитание. Если у вас есть деньги, вы можете спокойно начхать на людей, которые в иных обстоятельствах помыкали бы вами. Наконец, если у вас есть деньги, вы можете себе позволить любые развлечения, любые траты, любые безумства. Вы вольны прожигать свою жизнь – или наполнить ее новым смыслом. Ну так что? По-прежнему считаете, что деньги не нужны вам? Мой мальчик, тогда мне искренне жаль вас.
Алексей вздохнул и поморщился. Большие часы на стене показывали час ночи, и, по правде говоря, ему очень хотелось спать.
– Пока об этом рано говорить, – вмешалась Полина. – Насколько я поняла, мы еще ничего не нашли.
– Ну, как знаете, – заметил Видок, пряча пистолеты.
– В любом случае вы не оставляете нам выбора, – насупился офицер.
По губам Видока скользнула тонкая улыбка.
– Выбор есть всегда. Вас же двое, и вы могли бы, например, попробовать отнять у меня пистолет.
– Ну да, и вы бы всадили мне пулю в живот, – в тон ему отозвался Алексей.
– А я не умею управляться с оружием, – пояснила Полина. – И вообще не стала бы этого делать.
– Почему? – поинтересовался Видок.
– Ну-у… – Мадемуазель вытянула губы трубочкой. – Я думаю, что в таком деле, как это, плохой союзник лучше никакого. Не то чтобы я вам очень доверяла… вы же знаете, человек с вашей репутацией… и вообще… Но тем не менее… Вот!
И, покраснев, барышня взмахнула рукой. Глаза Видока блеснули, что бог весть отчего страшно не понравилось Алексею Каверину.
– Ага, – заметил сыщик с удовлетворением. – Стало быть, вы все-таки благоразумны. Я люблю разумных людей. Вот увидите, мы с вами отлично поладим.
– Хотелось бы надеяться, – проворчал Алексей.
Видок фыркнул.
– Вы неподражаемы, мой мальчик… Нет, честное слово! Иногда вы ставите меня в тупик, а меня нелегко удивить. Кого хотите спросите, вам подтвердят. – Видок подался вперед. – Знаете, в чем ваша главная беда? В том, что вы себя считаете сложнее, чем вы есть на самом деле. Вам кажется, что вы человек, видавший виды, и для вас уже нет тайн ни в чем. Опять же, вы гордец, но вам определенно есть чем гордиться. Вы здорово фехтуете и имеете голову на плечах, но вам здорово вредит ваша нетерпимость. Даже когда вас загоняют в угол, вы никак не хотите признать свое поражение. Вы слишком честны, чтобы идти на компромиссы, а ведь жизнь только из них и состоит. – Видок откинулся на спинку кресла. – Признайтесь, вы никогда не замечали, насколько невыносимы для окружающих? Вам надо измениться. Стать чуточку легковеснее, и тогда вам цены не будет. Научиться говорить «да», когда так и тянет крикнуть «нет!» и врезать собеседнику по челюсти. И запомните: когда вы лжете, то отнюдь не изменяете себе. Ложь – всего лишь средство сохранить свой душевный мир с минимальными затратами. Пока вы умеете только восстанавливать людей против себя, но не умеете их приручать. Научитесь пользоваться другими, как они умеют использовать вас. Черт возьми, если бы у меня была половина вашего обаяния, я бы покорил весь мир! Я знаю, вы честолюбивы, и это прекрасно, потому что человек без честолюбия не стоит и полушки. Но вы совершенно не умеете себя ценить. Что за работу вы выполняете, бог мой! Согласились красть какие-то жалкие бумажонки у еще более жалкого проходимца… Сопровождать воришку и следить, чтобы он чего не натворил… Вот в том-то и заключается ваша беда: вы так стремитесь сохранить верность себе в мелочах, что не замечаете, как проигрываете по-крупному. Смотрите, как бы в один прекрасный день вы не проснулись и не заметили вдруг, что партия проиграна навсегда!
Видок был великолепен. Его голос гремел под потолком низкой комнаты, раскатами отражаясь от стен. Алексей боялся шелохнуться. Этот человек – вор, каторжник, убийца, перебежчик – и в самом деле умел читать в сердцах, как никто другой. Он был всеведущ, аки Господь Бог.
«Что за сравнения мне приходят в голову? – подумал Алексей. – Он просто умен… очень умен… И разговаривает со мной так, как никто никогда не говорил прежде. Положительно, весьма странный человек».
«Сколько слов об Алексее Константиновиче и ни одного обо мне! – думала в тот же момент обиженная Полина. – Как будто меня тут совсем нет, честное слово… Интересно, что он сам обо мне думает?»
Видок умолк и некоторое время глядел на пламя свечи, потирая пальцами виски. Наконец вздохнул.
– Ладно, что-то я заболтался. Завтра с утра мы приступим к работе. Скверно то, что Селестен исчез. Он должен был ждать меня сегодня, но его нет. И кольцо тоже исчезло.
– А что это было за кольцо? – подала голос Полина.
– Перстень с печаткой, – хмуро бросил Видок. – Очень затейливая работа.
– Что за печатка? Там были какие-нибудь инициалы? – допытывался Алексей.
– Были. «Н. С. Д.»
– «Н. С. Д.»?
– Именно. Вам это что-нибудь говорит?
Алексей покачал головой.
– Ничего.
– Мне тоже, – откровенно признался Видок. – Ладно. Мои молодцы уже наводят справки где только можно. Думаю, скоро мы узнаем, кто кроме нас и графа Максима охотится за сокровищами. Жаль, что ваш воришка не в состоянии говорить, он бы многое мог нам поведать.
– По-моему, и так все ясно, – заметила Полина. – Нас обоих задержал Максим де Шевран, а Матвей успел сесть в карету. Но тут один, допустим, человек садится к кучеру и угрожает ему пистолетом, а второй садится в карету. Как вариант – кучера оглушили, засунули в карету, на козлы сел сообщник, а в карету – преступник. Так или иначе, но преступников двое… По меньшей мере двое…
– А где двое, там еще дюжина. – Видок в возбуждении щелкнул пальцами. – Но нам важно другое. Кучер плюс еще один, это ничего вам не напоминает?
– Напоминает. – Алексей нахмурился. – То, как на меня сегодня напали: один человек на козлах, один в карете.
– И это приводит нас к светлоглазому парню в месте, которого вы лишили его зеницы ока.
– Значит, он и есть Н. С. Д.?
– Пока ничто не противоречит этой версии, – заметил Видок.
– Если не он, то тогда кто-то из гостей! – воскликнула Полина.
– Или слуг, – согласился Видок. – Круг сужается, не правда ли? В любом случае он должен быть где-то рядом.
– Разве в дом нельзя пройти незамеченным? – проговорил Алексей в сомнении. – Под видом лакея, или поставщика, или…
– Дорогой мой мальчик, – снова заговорил Видок поучительно, – человек – не булавка, его всегда видно. Выбросьте из головы истории о преступниках-невидимках. Первое правило сыщика: что бы ни произошло, ищи свидетеля. Пока же мы знаем следующее: кроме Максима де Шеврана в доме или возле него был некто с печаткой Н. С. Д., который тоже желал завладеть шкатулкой. Поэтому он сел в карету Матвея и…
– Вряд ли Матвей мог что-то ему рассказать, – заметила Полина. – Он говорил только по-русски.
– И если наш Н. С. Д. не разумел на вашем замечательном языке, вор оказался ему совершенно бесполезен, – подхватил Видок. – Что дальше? Он обыскивает вора и карету, убеждается, что шкатулки нигде нет, избавляется от ненужных свидетелей, после чего вспоминает, что с воришкой на бал явился некий молодой человек, который – вот незадача! – назвал свое имя графу, а затем дрался с ним на дуэли.
– Матвей украл у незнакомца кольцо, – напомнил Алексей.
– И тот вскоре спохватился и подкупил Селестена, чтобы вернуть себе кольцо, – подытожил Видок. – А заодно как следует взялся за вас.
– Мне только одно непонятно, – признался офицер. – Кто взял шкатулку?
– А мне непонятно очень многое, – призналась Полина. – Например, кто такая Эжени, кто писал письма и каким образом Эпине-Брокару удалось до них добраться. Это ведь тоже немаловажные вопросы.
– И еще неплохо бы знать, – внес свою лепту в разговор Каверин, – является ли Н. С. Д. нанимателем Максима де Шеврана или же работает сам по себе.
– Кроме того, – добавил Видок, подняв палец, – меня занимает, почему Н. С. Д. заинтересовался именно вором и откуда понял, что тот имеет отношение к шкатулке. У вас есть какие-нибудь соображения на сей счет?
Алексей подскочил на месте.
– Боже мой, да ведь Матвей сам проболтался! Я же застал его с какой-то дамой, явно ровесницей века, которой он твердил, что…
– Это была Розетта, – усмехнулся Видок. – И ваш подручный мог говорить ей что угодно, она ни слова не знает по-русски.
– Вы уверены? – недоверчиво спросила Полина.
– Как и во множестве других вещей, – хладнокровно отозвался Видок.
– Но тогда я не понимаю, откуда…
Видок пожал плечами.
– Вы же держали шкатулку в руках. Вас попросту могли заметить, друзья мои.
Алексей чувствовал себя полным глупцом. Такое простое объяснение даже не приходило ему в голову.
– Но почему они первым делом взялись за Матвея, а не за нас? – допытывалась Полина. – Ведь в руках сверток держали я и мой спутник, именно нас должны были с ним увидеть!
– Ну да, дорогая мадемуазель, – кивнул Видок со смешком, – так оно и было. Но внезапно шкатулка исчезает. Вы стоите на виду у всех с пустыми руками и честными лицами, а сообщник ваш поспешно скрывается. Вывод напрашивается сам собой: вы передали шкатулку ему, а сами для отвода глаз остались на месте. Поймите, человек, знающий ценность содержимого шкатулки, даже вообразить себе не мог, что вы взяли да и бросили ее в кусты.
Алексей тяжело вздохнул. Благодаря острому уму Видока те маленькие противоречия и неувязки, которые подспудно терзали молодого офицера, объяснились самым простым и естественным образом.
– Что вы намерены предпринять? – спросил Каверин.
Видок поморщился.
– Думать над всем этим. Если вы сказали мне правду и шкатулка в самом деле оказалась в кустах, то исчезнуть оттуда она могла только одним способом: кто-то ее подобрал. Ставлю сто против одного, что пресловутый «кто-то» либо гость Эпине-Брокара, либо принадлежит к его прислуге. – Сыщик взял со стола два листка. – Вот перечень гостей бала, среди которых должен находиться и наш таинственный Н. С. Д., а во втором списке все слуги. Будем искать. Кроме того, завтра придет мой осведомитель. Он обещал все-таки разузнать поточнее, на кого работал Максим де Шевран.
Алексей незаметно зевнул и прикрыл рот рукой.
– Э, вы, должно быть, порядком устали, – спохватился Видок, – а я вам тут голову морочу. Ложитесь и спите спокойно, а я пока постерегу.
– А я? – обиженно спросила Полина.
– Гм, тут есть диван и кушетка. – Видок в некотором смущении развел руками. – Надеюсь, вы как-нибудь поделите их между собой?
Алексей ждал со стороны Полины взрыва, но, к его удивлению, барышня Серова только вздохнула, сказала «хорошо» и без всяких церемоний захватила диванчик. Алексею досталась узкая кушетка, но на ней вполне можно было вздремнуть.
– Как вы думаете, наш вор мог догадаться, что оказалось у него в руках? – спросил Видок после небольшой паузы.
Полина смущенно призналась, что она только нашла шкатулку, но не заглядывала внутрь.
– А я видел лишь начало верхнего письма и конверт, – пояснил снова Алексей, – на остальное не обратил внимания. Вот если бы в тексте было какое-то указание…
– Разумеется, оно там есть, – раздраженно бросил Видок, – иначе бы все не гонялись так за этой шкатулкой. – Хозяин тайной комнатки задул свечи, оставив только одну. – Ладно, спите. Завтра я разбужу вас.
Полина закрыла глаза и сама не заметила, как погрузилась в глубокий сон.
