Текст книги "Кровавый Царский Полигон (СИ)"

Автор книги: Валерия Маркова-Бабкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Глава 9 – Такова Цена Победы

Едва я увидела что внутри, как сорвалась с едва торчащего обломка подоконника. Только какие-то инстинкты паники заставили меня вцепиться в стену у самого пола и не стать частью этого ужаса.

Господи… Божечки ты мой!

Нет-нет-нет! Мне это мерещится! Это не по-настоящему!

Но это было реальнее чем то, что небо синее.

Я оказалась в кромешной темноте с одним фонариком в руках, на маленьком клочке каменного пола. А вокруг все было завалено обрубками тел…

Человеческих.

По трупам ползали крошечные личинки, их терзали бегающие под ногами крысы. А в другой стороне “подвала”, на небольшой "горе", если так можно сказать, под рукой единственного целого тела лежала та самая проклятая папка…

Победа.

Сердце остановилось от ужаса, глядя на тело одетого солдата лицом вниз… Хотелось хоть стены царапать ногтями, лишь бы вылезти наверх и сбежать из этого проклятого места.

Но тело окаменело.

Я не упала в обморок, не выронила фонарик… Я не побежала и даже слезы не текли по щекам… Возможно, я и вовсе кричала в лишь своих мыслях, а по факту не издала ни звука. Окаменела, застыла в немом ужасе, который меня парализовал и просто не могла ничего сделать кроме как смотреть.

На этот кошмар и на табличку над горой трупов с надписью:

“Такова цена любой победы. Слабый никогда не сможет ее взять.”

Не знаю, что должны значить для обычного человека эти слова. Наверное, ввергнуть в отчаяние и страх увидеть войну, погибнуть самому или видеть смерть близких.

Но я не окажусь на поле боя. У меня нет шанса просто стать кровавым месивом. Я буду сидеть в бункере, и видеть лишь цифры погибших и сухие слова военных отчетов.

Я тот человек, который и будет отправлять других на мучительную смерть. Руками генералов и полевых командиров, разведчиков и прочих. Кого-то я буду знать как свою команду на Полигоне, а кого-то не увижу никогда в жизни.

И по факту любая моя победа или поражение будут выглядеть вот-так…

Голова кружилась и перед глазами все плыло, а в голове была всего одна мысль. Если я сейчас убегу отсюда и не смогу пойти и взять эту проклятую папку “победы”…

Будет ли это доказательством для меня самой, что Королева Шотландии не сможет принять кровавую правду бремени правителя и сломается?

Шотландия на пороге войны. Будет ли это означать, что моя страна, как и команда сейчас, из-за моей слабости в решающий момент проиграет?

Где-то далеко раздались громкие человеческие голоса, а я смотрела на табличку и снова и снова читала надпись:

“Такова цена победы. Слабый никогда не сможет ее взять.”

Сжав фонарик покрепче, я неистовым усилием пыталась набраться мужества встретиться лицом к лицу с самым большим испытанием. Ноги словно налились свинцом, и прилагая всю волю какая есть, я сделала шаг среди гнилого мяса.

А потом и еще один… И еще один, стараясь не видеть ничего кроме папки с надписью “победа”.

Тяжело было подавить рвоту и клокочущую внутри истерику, когда носком ботинка я отодвигала части каких-то тел и задержав дыхание упрямо шла к цели. С каждым шагом осознавая все четче и четче, что каждая моя слабость, каждый мой глупый поступок, будет влиять на то, сколько таких шагов по телам жителей моей страны мне придется сделать до папки с актом об окончании войны.

Когда я подошла к телу, слезы уже текли из глаз, а сквозь зубы прорывался тихий вой девушки, которая не могла смотреть на то, как дрожащие руки вытаскивают папку из под тела на горе трупов.

Слабый никогда не сможет ее взять. А я смогла.

– Я сделаю все, что мои солдаты не погибли напрасно… – отвернувшись, прошептала я, не сдерживая слезы. – Моя страна победит…

Где-то над головой светлеет та самая маленькая щель в окне, словно тот свет, который ведет сквозь самые тяжелые испытания. Голова кружилась, каждый вдох обжигал неистовой вонью смерти и лишал кислорода.

Но каким-то образом ноги брели обратно по этому месиву, а когда я встала на каменные плиты, я не заметила как в руках появился пистолет с сигнальными ракетами.

Прицел. Выстрел. Перезарядка и снова выстрел.

Соревнования закончились.

А вот мои войны еще ждут меня впереди.

Только после взрыва сигнальных ракет, я поняла, что яма на самом деле неглубокая. Метра три с половиной максимум. Но из-за действия трупной вони голова уже не соображала, как отсюда выбраться. Меня трясло, как сумасшедшую, и руки совершенно не могли уцепиться ни за один шершавый камень.

Как вдруг в лицо ударил яркий луч фонарика и я узнала голос Ридиена.

– Лиззи…?! – в ужасе почти взвыл он.

Я лишь отчаянно всхлипнула и не сопротивлялась тому, что, не теряя ни секунды, он начал поднимать меня на веревке, словно мешок с костями.

Неожиданно силы закончились и воля ослабла настолько, что едва я оказалась снаружи, то зарыдала в полный голос. Не сдерживаясь и не думая о том, как позорно выгляжу со стороны умываясь соплями. Что чужой человек прижимает мое лицо к своей шее и сдавленно шепчет мне на ухо:

– Все закончилось… Малышка, все уже хорошо...

Возможно, он меня куда-то нес, потому что я вцепилась в него руками, ногами и завывала как ребенок, не в силах ни успокоиться, ни остановиться. Перед глазами так и стояла одна и та же картина, не дающая никак поверить, что я выбралась. Потому что даже ветер никак не мог прогнать тот невыносимый смрад, окутывающий меня этим облаком смерти.

Жуткой, грязной и совершенно беспощадной.

– Поплачь-поплачь, Лиззи… – выдохнул Рид мне в ухо, неся куда-то. – Тебе станет легче… Здесь никто тебя не услышит, а от меня никогда ничего не узнает…

Усадив меня где-то под деревом прямо на землю, Рид расстегнул мою провонявшую куртку и решительно отбросил ее куда подальше. И дышать и правда стало немного проще.

– Т-т-там… – дрожащим голосом с трудом выговорила я, указывая на темнеющий вдали крошечный черный провал в окне главного штаба.

Встав на колени рядом со мной, Ридиен обхватил мое лицо в ладони, чтобы я смотрела только на него и твердо сказал:

– Это не люди, – непоколебимо сказал он мне. – Слышите, Элизабет? Это было испытание на стойкость психики. Мы в учебном заведении – здесь не может быть настоящих трупов.

Мысли снова и снова возвращали ту самую картину, чтобы убедиться в том, что он говорит правду. Невольно я опять вцепилась в его шею руками, прижалась к горячему телу. Просто это был самый простой способ поверить, что я снова оказалась среди живых.

– Там оторванные руки, ноги и…

Обняв меня как можно крепче за плечи, Риден прижался щекой к моему лбу и тихим твердым голосом сказал:

– Лиззи, это старые манекены, залитые краской и вперемешку с тухлыми кусками свинины…

– Но …

Поглаживая меня по волосам и спине руками, он решительно замотал головой.

– Друг Падловича месяц назад предложил забрать даром на полигон манекены так как они сгнили у него на складе зимой…

– Но запах… личинки…

– Холодильник на кухне сломался неделю назад, – пожал он плечами. – Вот личинки на мясе уже и появились. Там же целый холодильный зал, чтобы кормить столько учеников.

Всхлипнув, я посмотрела ему в глаза и замотала головой, чувствуя как снова погружаюсь в истерику.

– Не врите, я же не дурочка… Там точно один труп был! Я папку… вытащила из его рук.

– Я сам загрузил и разгрузил два грузовика с куклами, Лиззи, – слегка улыбнулся мне молодой человек. – А когда сломался холодильник в хозяйственном корпусе, выносил ящики с пропавшим мясом. Меня же наказали... Обычно меня или бьют две группы парней по очереди, или я отправляюсь на исправительные работы по указанию Падловича.

Ридиен тепло улыбался и гладил меня по затылку, а я разрыдалась еще сильнее.

– Какая же я идиотка…

Молодой человек снова крепко обнял меня и успокаивающе продолжал гладить меня по волосам.

– Просите меня, Лиззи… За все простите и особенно за это... Я не думал, что все так реалистично устроят... и будут всех и вас в том числе так жестоко испытывать. Мне казалось, что тут максимум разбросали кусочки пропавшего мяса, чтобы все почувствовали “запах войны”… Знал бы, что там такое… Я бы ни за что не пытался сдержать противников и выиграть для вас время, чтобы вы могли найти эту проклятую папку.

Вспомнив о папке, я отпустила его шею и дрожащей рукой потянулась к синему кожаному переплету покрытому пятнами старой крови и теперь уже очевидно яркой, красной краски. Похожей в дневном свете на засохшую гуашь.

– “Хочешь мира – готовься к войне.” – прочитала я вслух и с глубочайшей душевной болью пробормотала. – Как же жаль, что в реальности, горы трупов будут в Шотландии настоящими.

Проглотив ком в горле, я не по-царски шмыгнула носом и неистовым усилием воли пыталась взять себя в руки.

– Лиззи, но война ведь только закончилась… – непонимающе посмотрел на меня Ридиен, сжимая мою ладонь.

– А новая уже не за горами, – с болью прошептала я, глядя ему в глаза. – И нам ее никак не избежать.

Видимо мои слова стали для него не самым легким испытанием, потому что он с болью закрыл глаза и медленно осел на землю. Долгое время он молчал, держа мою ладонь в своей, а после вздохнул и тихо попросил.

– Ваше Величество, можете дать мне какое-нибудь задание? Любую работу… Хоть траншеи копать! Но чтобы я тоже хоть что-то делал полезное для моей страны.

Невольно я хмыкнула.

– Легко вы решили отделаться… Траншеи копать… – насмешливо шевельнула я бровью. – Если бы это решало проблемы, я бы сама уже всю Шотландию перерыла. Тут головой думать нужно, где деньги взять и как не брать те, что не сможем отдать. Оборонка нынче не из деревянных кольев делается.

– Много нужно? – вырвалось у Ридена.

– А сколько денег нужно на целую страну?

Но ответить он ничего не успел.

Раздался гул приближающегося грузовика санчасти и стало ясно, что это приехали за нами. После долгого дотошного осмотра врачами прямо в поле, оказания первой помощи и постепенной погрузки всех участников в грузовик, мы все вернулись в здание спортивного корпуса.

И не знаю сколько часов я мылась в душе пытаясь смыть эту невыносимую вонь. Наверное, я мылилась миллион раз и вылила полфлакона духов, собираясь на награждение.

Полные трибуны.

Долгие похвальные речи и торжественное награждение всей команды победителей. Но рассматривая ликующую толпу, я впервые осознала, что войны между странами выглядят точно также. Просто масштаб разный, а суть одинаковая.

Весь мир смотрит как две команды борются за победу. Сидя в тепле и уюте, из скучающего любопытства наблюдая за происходящим.

Перед глазами снова появилась та самая страшная картина горы трупов в разрушенном главном штабе.

И возвышающаяся над этим всем табличка.

“Такова цена победы. Слабый никогда не сможет ее взять.”

Но я ведь один раз смогла?

– Елизавета Михайловна Романова, торжественно награждаю вас за проявленную храбрость и мужество на соревнованиях, а также выполнение всех боевых заданий по всем критериям на баллы “Выше Всех Похвал”! Решением вашей команды, вам предоставляется право поднять Флаг Победы!

Трибуны оглушают криками победителя и Сергей Павлович не скрывая своей гордости надевает мне на шею ленту с золотой медалью. Пока команда соперников стоит в стороне и довольствуется лишь шансом наблюдать, как я с гордо поднятой головой поднимаю свое знамя.

Флаг Победы.

Однажды придет день и я подниму его еще раз.

Не учебный. Настоящий.

Глава 10 – Последний звездный аккорд

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ЗВЁЗДНЫЙ ГОРОДОК.

АМФИТЕАТР

30 мая 1937 года

Амфитеатр Звездного как обычно в конце полугодия был полон суеты. Темная ночь забирала свои права у вечера, а зрители неспешно занимали свои места. По вместимости и концертный зал Звездного, и летний Амфитеатр были больше многих театров мира, а уж по представлениям порой значительно превосходили их.

Сотрудники сцены спешно готовили начало нашего музыкального выступления со стрельбой в специально подготовленной зоне, чтобы никого не убило рикошетом от пуль. Пока же гримеры и прочие мастера красоты, поправляли мои волосы и темно-синее концертное платье. Почти такое же как и у моих фрейлин.

– А сейчас необычный музыкальный талант в стрельбе в исполнении лицеистки Елизаветы Романовой! Аккомпанемент исполняют лицеистки Дарья Ласточкина и Мария Гусева.

Зал под открытым небом аплодирует и выходим на отдельную сцену. Я ослепительно улыбаюсь, но все равно не покидает меня ощущение, что это какое-то прощание со Звездным.

Стрельба по звуковым панелям была похоже на звон металлофона под аккомпанемент фортепиано и флейты. Быстрая, четкая, слаженная мелодия, из вихря стали и нот.

Невольно приходит в голову мысль, что наверное, такой и будет моя жизнь. С пистолетом и в руках, и под подушкой. А весь мир будет наблюдать за мной, слушая звон металла и мелодии, которые у меня будут получаться.

А потом оглушать овациями и восторженными криками.

Но рассматривая ликующую толпу, я никак не могла избавиться от ощущения, что еще немного и разверзнется настоящая буря над головой. Вероятно, просто из-за того, какой же разительный контраст был между кровавым отчаянным кошмаром Полигона и этим ошеломляющим великолепием отчетного концерта в Звездном.

Я никому не говорю, но у меня до сих пор не выходят из головы черви в гнилом мясе, изображающем человеческие трупы, ужасы взрывов и тесный, удушающий подвал.

За кулисами кипит паникой выступлений пестрая толпа звездных артистов и десятков организаторов. И меня, и моих фрейлин едва ли не под руки хватают, чтобы успеть подготовить к последнему представлению этого вечера.

Танец нимф.

Машка нашла отличный способ сдать группу предметов по искусству. Пробилась для участия в отчетном концерте.

Ураган пудры, блесток, шум десятков девичьих голосов, обсуждающих бал цветов в конце июня. А мне отчего-то это кажется чем-то нереальным, хотя я тоже на него иду.

Наверное.

Никогда в жизни я больше себе не смогу позволить выйти в люди вот так, со сверкающей кожей, покрытой причудливыми узорами. Надеть платье как у балерины, но без пачки, а с легкими воздушными юбками, едва прикрывающими бедра. Или побыть еще хоть раз принцессой цирка под открытым небом.

Я – королева. Просто королева. И я уже смирилась с этим.

Страховку надежно прикрепили к платью, а снаружи выключили всё-всё освещение и ночь окончательно забрала свои права на наш таинственный танец волшебства.

Я исполняю легкие прыжки по сцене, как балерины из класса классического танца. Но по сути и я, и мои фрейлины пролетаем на страховке по несколько метров, почти не касаясь пола и кажется, что на сцену выпорхнули настоящие сказочные создания. Уловимые в темноте лишь завораживающим мерцанием блесток.

Страховка закручивается и нас троих постепенно поднимают высоко вверх, словно мы духи ветра. Остальные девушки танцуют, поют, играют на музыкальных инструментах на сценической земле.

Машка исполняет акробатические номера на кольцах, так же, как и когда-нибудь потом будет постоянно крутиться с моими поручениями. Даша стойко балансирует на крошечной опоре, стабильно ведя основную музыкальную партию на флейте среди звезд, словно контролирует каждую минуту моего расписания, а я...

А мне предназначен настоящий полет среди звезд и облаков.

Моя партия не предполагает опоры под ногами. Только страховку и движения на грани невозможного. Как в жизни.

Я ведь не погибну, верно?

Закручиваясь на страховке со скрипкой в руках, я тянула финальное вибрато и смотрела на зрителей, аплодирующих стоя. Чувствуя с непонятной горечью, что вижу все это в последний раз. Зависнув в воздухе над всеми в конце выступления, я смотрела на зрителей с высока и запоминала этот момент.

Вот и все...

Звездный спектакль закончен. Занавес опущен. А я окончательно спустилась на твердую землю.

Несколько человек осторожно снимали с меня сложную страховку, поэтому я не сразу заметила, как на сцену поднялся мой "недо-суженный" с огромным букетом цветов.

– Элизабет, вы были восхитительны настолько, что просите меня за то, что я никак не могу подобрать слова, чтобы выразить свое восхищение, – неожиданно очень эмоционально выпалил он. – Но я, надеюсь, что однажды вы сможете простить и забыть мою ошибку и дадите мне еще один шанс.

Я слегка кивнула, принимая букет. Невероятно взбудораженный моим выступлением молодой человек незамедлительно ушел, а я молча провожала его взглядом.

После душераздирающих испытаний на Полигоне месяц назад мы больше ни разу не разговаривали. А то, что мы пережили там плечом к плечу… Пускай там и останется.

Так что когда-нибудь мы начнем все с чистого листа.

Но это будет потом.

А пока у нас впереди еще так много месяцев, а может быть и лет, когда мы можем друг к другу присматриваться и делать вид, что мы едва знакомы и свадьбу пока не планируем.

Но судьба, как всегда любит преподносить сюрпризы, кардинально меняя жизнь буквально на следующий день.

И не только в хорошую сторону.

Но это уже совсем другая история.