Текст книги "Попала! или Жена для тирана (СИ)"

Автор книги: Валерия Чернованова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 5

К моему огромному счастью и великому облегчению, времяпровождение на троне быстро закончилось. Находиться рядом с этим несговорчивым мужланом не было никакого желания. К тому же из-за скопления народа в зале было слишком душно, а разглядывать лепнину на потолке и хрустальные люстры мне быстро наскучило.

Когда церемониймейстер объявил, что их величества великодушно приглашают дорогих гостей переместиться в Жасминовый сад, дабы «отведать изысканных яств и насладиться винами из лучших виноградников Треалеса», народ дружно хлынул в распахнутые двери. Так всем не терпелось добраться до выпивки и угощений.

В который раз поискав глазами Эдару, но так нигде её не обнаружив, я в растрёпанных чувствах последовала за, прости Господи, мужем. Времени до полуночи оставалось всё меньше, а негатива к его величеству становилось всё больше.

Мне так и не удалось с ним подружиться. Редфрит попросту меня не слушал. Успешно делал вид, будто кресло рядом с ним пустует или в нём сидит бессловесная кукла. С каждой минутой мне всё сложнее было сдерживать эмоции, а с ними и магию, которая так настойчиво просилась наружу. В какой-то момент заметила, как ладони снова начинают искриться.

Эти сполохи не укрылись и от внимания чёртового величества. Чуть слышно усмехнувшись, он успешно повысил во мне градус неприятия и нежелания покоряться, когда подался ко мне с насмешкой в голосе и ядовитым советом:

– Держи себя в руках, Даниэла. Демонстрация силы ничего не изменит. Теперь ты моя жена и королева Треалеса. Ты обязана исполнить свой долг перед королевством. Мы оба теперь заложники долга.

А я к тому же ещё и заложница чужого тела и чужого мира.

Хотела сказать, что это не даёт ему права устраивать прилюдное секс-представление, но Редфрит не стал задерживаться. Бросив меня посреди сада, присоединился к какой-то шумной компании: несколько молодых мужчин в военных мундирах уже вовсю наслаждались винами из лучших виноградников Треалеса и останавливаться в ближайшее время явно не собирались.

Может, Редфрит возьмёт с них пример и напьётся до недееспособного состояния? Вот это было бы счастье.

Разбившись на пары, небольшие группки и шумные компании, придворные с удовольствием проводили время. То тут то там раздавались взрывы смеха, звучали весёлые голоса, звенел хрусталь.

Жасминовый сад утопал в крошечных, похожих на белые и жёлтые звёздочки цветках, отчего в воздухе витал нежный цветочный аромат. Смешиваясь с весенним ветром (для лета погода стояла слишком прохладная), он ненавязчивым штрихом дополнял праздничную атмосферу.

Вот только у меня настроение было совсем не праздничным и всеобщего веселья я не разделяла. Что мне до парящих в сумерках диковинных огоньков или многоярусного роскошного торта, величаво возвышавшегося посреди стола, когда на сердце так тревожно.

На меня никто не обращал внимания. Вроде и королева, но чувство такое, словно я здесь пустое место не только для Редфрита, но и для его подданных.

Повертев головой из стороны в сторону и поёжившись от прохладного ветра, пробежавшего по оголённым плечам, я направилась к фуршетным столам. Пьянеть сейчас, конечно, лучше не стоит, но с другой стороны, почему бы не напиться с горя? Я непонятно где, непонятно с кем и непонятно в ком. И что будет дальше мне тоже непонятно, а значит…

Схватив бокал, до краёв наполненный шампанским, залпом его осушила и тут же потянулась за добавкой.

– Моей королеве не стоит увлекаться винами. Они порой бывают очень коварны. От них меркнет разум и тело перестаёт слушаться.

Скосив в сторону взгляд, заметила поравнявшуюся со мной девицу в струящемся платье и почему-то сразу для себя определила: Гита. Ну то есть чародейка его величества с заковыристым именем.

Если Эдара выглядела как обычная холёная дамочка, представительница местной аристократии, то при взгляде на эту девицу можно было прийти к одному-единственному выводу: колдунья.

Глаза зеленющие, волосы тёмные, ниспадавшие на плечи непокорными локонами. Глубокий вырез чёрного-пречёрного платья подчёркивали множество цепочек с самыми разными подвесками, начиная от крашеных перьев и заканчивая отлитыми из серебра непонятными закорючками. Кисти рук тоже были обильно украшены: браслетами разной степени ширины и странности. Расклешённые рукава касались земли, обнажая тонкие предплечья с вытатуированными на них знаками.

В общем, это стопроцентно была ведьма. Яркая, красивая и вместе с тем пугающая. Мне даже захотелось от неё попятиться.

– Моя королева, с вами всё в порядке? – Во взгляде чародейки читалось участие, в то время как в голосе мне слышалась откровенная насмешка.

Вряд ли, конечно, но, может, удастся подступиться к королевской ведьме, раз уж не получилось подружиться с королём-цербером.

– Не в порядке. Совершенно точно не в порядке. – Я широко распахнула глаза, изо всех сил стараясь казаться напуганной и отчаявшейся.

Особо стараться не пришлось, я и так уже готова была удариться в панику и волком взвыть от тупиковой ситуации, в которой оказалась стараниями Эдары.

– Скажите, чем я могу помочь? – Участие из зеленоглазой Гиты так и пёрло, как, впрочем, и насмешка.

Ещё немного, и из ушей полезет.

– Убедите этого цер… я хотела сказать, короля, – так, королеве сегодня больше не наливать, – не возлагаться… возлёживаться… В общем, не устраивать брачную ночь в храме. И вообще пока от неё воздержаться. Пока мы с ним друг к другу… не притрёмся. Вот!

Тонкие губы колдуньи искривила усмешка.

– Если учесть при каких обстоятельствах вы… хм, сблизились с его величеством и стали королевской избранницей, его спешка вполне оправдана. – Гита шагнула ближе, почти вплотную, и промурлыкала мне на ухо: – Ему неприятна близость с вами, моя королева, и он не желает тратить на вас своё бесценное время. Ритуал в храме Темнейших поможет вам зачать…

– Это я уже слышала, – сухо перебила ведьму, очевидно являвшуюся таковой и по призванию, и по профессии.

– …И вас оставят в покое. А король вернётся к той, – усмешка превратилась в улыбку, желчную и ядовитую, – которая ему интересна. Которая живёт в его сердце, при мыслях о которой его чресла наполняются силой и…

– Я поняла, – спешно перебила колдунью, совершенно не желая думать о королевских чреслах.

Вообще не желая о нём думать, если честно. Есть любовница – прелестно, просто прелестно! Мне же лучше – стопроцентно. Гита его в постели развлекает или какая другая придворная красавица – плевать. Но мне совсем не улыбается забеременеть сегодня ночью от этого животного.

– Значит, не договоримся? – Машинально сделала глоток из бокала и тут же себя за это отругала. Точёные черты лица колдуньи смазались, как и стоявшая чуть поодаль нарядная парочка.

– Я служу своему повелителю.

Враги, кругом сплошные вражины. Вот и как, скажите, выживать королевам в таком беспощадном мире?

Ещё и шампанское у них какое-то странное… Палёное, не иначе. Шибучее больно. Я даже со вторым бокалом ещё не успела расправиться, а меня уже, кажется, шатает.

Или это стол, к которому прижалась рукой, для опоры, начал ходить ходуном. Ещё и Гита как-то странно задёргалась, размножаясь, ну то есть увеличиваясь в количестве.

Про размножение, Даниэла, тебе сейчас тоже лучше не думать.

Кажется, меня повело, потому что спустя мгновение я ощутила на своём локте пальцы ведьмы.

– Осторожнее, моя королева, я же предупреждала: вина могут быть очень коварны. Хотя с другой стороны, – едкий шёпот проник в затуманившееся сознание, – так вы уже точно расслабитесь и примете своего мужа и господина.

– Сегодня не приёмный день, – заметила я, но как-то вяло, особо не протестуя против принятия ненавистного тирана.

– Ну вот, бедняжка переволновалась, позволила себе лишнего, – раздражающе громко заявила выдра, привлекая к нам внимание, после чего продолжила купать меня в океане приторной заботы, явно мечтая, чтобы я ею захлебнулась. – Боюсь, сама её величество в храм не дойдёт. Ну же, скорее, проводите её! Для обряда уже всё готово. Вот так, сюда, моя королева. Да, да, осторожнее. По дорожке, по дорожке.

Очень хотелось скинуть клешнёй вцепившуюся в меня руку, но тело снова не слушалось. Прямо не везёт мне с этим телом и с местными ведьмами.

Мысленно ругнувшись, я дёрнулась и услышала ядовитый шёпот колдуньи:

– Спокойно, Даниэла, спокойно. Ничего не бойся. Всё, что от тебя требуется, – это пошире раздвинуть ноги. Согласись, не такая уж это и сложная для королевы задача. А большего от тебя и не требуется, моя дорогая.

Всё, что последовало дальше, напоминало кошмарный сон. Вот реально кошмарный и такой… нереальный. Казалось, будто всё происходит не со мной, будто я не я и свадьба не моя. Впрочем, так оно и было.

Сначала меня раздели, не взирая на мои смягчённые шампанским протесты. Потом, к счастью, одели, но даже это не понизило градус моего мысленного возмущения и внутреннего протеста. Тем более что платье было чисто символическое. Ни тебе кринолина, ни панталончиков с корсетом. Какая-то тёмная туника с разрезами по самое интересное и вырезом на груди чуть ли не до этих самых интересных разрезов.

– А можно мне нормальную одежду? И бельё настоятельно прошу вернуть.

На королевскую просьбу никто не откликнулся. Девицы, приводившие меня в непорядок, кружили вокруг молчаливыми тенями. С каменными лицами, которые то расплывались, то множились, распускали мне волосы, цепляли украшения. Вот на руках защёлкнулись золотые кандалы-браслеты. Точно такие же прилепили к лодыжкам. На шею присобачили колье-удавку, добавив ко всему этому безобразию массивный кулон на длинной цепочке. При взгляде на вульгарное украшение невозможно было не заметить округлости новоиспечённой королевы, которые оно предательски выделяло и подчёркивало.

Стилиста на мыло, а Редфриту все дружно желаем вот прямо сегодня стать недееспособным мужчиной. Даже если до этого его величество в глубине души и стеснялся зрителей, то при виде жены, пусть и нелюбимой, в столь фривольном виде ему станет не до стеснения, а все мыслительные процессы резко перетекут и сосредоточатся в одном единственном месте – королевских, блин, чреслах.

Гита по сравнению со мной выглядела, как послушница из какого-нибудь монастыря. Уф, только дайте мне прийти в себя!

Как назло, разозлиться по-настоящему не получалось. Не получалось чувствовать то, что должна была испытывать при сложившихся обстоятельствах. То, что спровоцировало бы выплеск силы и появление на ладонях таких долгожданных искр.

Ничего! Максимум, на что я была способна, – это ругнуться шёпотом. А ведь ситуация такая, что тут бы всех и каждого крыть матом.

– Моя королева бесподобна! – словно из ниоткуда в затянутой туманом комнате-клетке возникло противно улыбающееся лицо ведьмы.

Её стоило послать первой.

– Мой повелитель останется доволен, как и темнейшая владычица Эсфа. Пойдёмте скорее, моя королева. – Она приблизилась ко мне вплотную, чуть слышно шепнула: – А чтобы не омрачали его величество кислым видом, вдохните вот это.

И прежде чем я успела отстраниться, чародейка сунула мне в лицо какую-то склянку. Нос пощекотал приторно-сладкий цветочный запах, и царившая в комнате прохлада сменилась жаром. По телу будто огненная волна пробежала. Я облизала губы, шумно вздохнула и почувствовала, как тяжелеет грудь и меня охватывает непонятное томление.

Чёрт возьми, как же неправильно всё это!

– Вот так, хорошо, – довольно заключила Гита, после чего объявила во всеуслышание: – Её величество готова!

Не готова! Совершенно точно не готова!

Не надо мне к нему!

Видеть его не хочу!

Секунда, другая, и на глаза как будто набросили густую вуаль. Я почти ничего не видела, зато прекрасно всё чувствовала. Малейшее прикосновение… да что там! Даже воздух, казалось, обжигал кожу. Заставлял в нетерпении кусать губы, дышать часто и неровно.

Щёки горели, горела я вся, и вот такая вот… горящая или разгорячённая и предстала пред очами короля. Стоит отметить, что очи эти вдруг резко потемнели. Не знаю, может, в храме погасли все свечи, а может, это я стала причиной внезапного потемнения.

– Даниэла… – хриплый, низкий, такой волнующий голос.

От него вдруг пересохло в горле, и я испытала острую нехватку кислорода.

Король продолжал смотреть на меня, не сводя глаз, будто до этого мы раньше никогда не встречались. На губы, на подвеску (ну или на то, что она выделяла) и снова возвращался к губам. От этого жадного взгляда перехватывало дыхание, с каждым новым мгновением я всё больше хмелела.

– Ты… – начал он всё так же хрипло, но его перебила возникшая рядом Гита.

Вечно появляется, когда не надо.

– Если вашему величеству угодно, можем начинать. Боги ждут и готовы благословить ваш союз.

Редфрит молча кивнул, и чародейка исчезла. Только сейчас, с трудом оторвавшись от его глаз, я заметила, что на нём всё та же праздничная одежда. И почему это его величество не переодели? Впрочем, наверное, даже и к лучшему, что на нём так много одежды.

Оглянулась, желая посчитать свидетелей этого распутства, но храм утопал в густом полумраке. Я не видела никого, кроме стоящего рядом мужчины. Лишь голоса, протяжные, заунывные, долетали до захмелевшего сознания.

– Дай мне руку, – не то попросил, не то потребовал Редфрит.

В любое другое время я бы воспротивилась этой просьбе-приказу, но сейчас со мной творилось что-то непонятное. Протянула руку, вздрогнула, ощутив жар его пальцев, и вместе с Редфритом опустилась на колени перед странного вида священником.

Ну прямо какая-то чёрная месса.

Полуночный обряд в храме тёмных богов мало чем отличался от обряда дневного. Нам точно так же пустили кровь, после чего переплели запястья лентой. Чёрной-пречёрной. Потом были клятвы и констатация очевидного: мы снова поженились. Наверное, чтобы уже наверняка.

Когда священник назвал нас мужем и женой, оплавленные свечи вокруг алтаря полыхнули так ярко и так жарко, что пришлось зажмуриться. К тому моменту я и сама уже вся пылала и даже попытки отвлечься созерцанием гигантских статуй, угнездившихся в каменных нишах в глубине храма, не помогали. Возбуждение разливалось по телу, дрожью предвкушения пробегало по коже.

Спустя несколько мгновений пламя схлынуло, почти погасло, погрузив всё вокруг в густое синюшное марево.

– Пройдёмте за мной, – сказал священник, и подвёл нас к крайней из пятёрки статуй – высеченной из камня величественной красавице.

По-видимому, это и была та самая Эсфа, богиня страсти и плодородия. Задрав голову, я скользнула по божественному лику взглядом, после чего опустила глаза на алтарь вроде того, возле которого мы только что стояли на коленях.

Только этот был меньше в размерах и весь в тёмных пятнах. Не иначе как кровавых. Брр! Феи ведь предупреждали о жертвоприношении. Наверное, какого-нибудь бедного ягнёнка зарезали.

А я ведь так люблю животных.

– Оставлю вас, – проговорил служитель Темнейших и растворился за завесой мрака.

Я даже пикнуть не успела, как Редфрит, подхватив меня под бёдра, решительно усадил на перепачканный в крови жертвенник и тут же, не теряя времени, стал покрывать моё лицо и шею жадными поцелуями. Пальцы мужчины требовательно скользнули по бёдрам, задирая юбку, и без того с готовностью оголившую мои ноги.

Нетерпеливые, обжигающие прикосновения в контрасте с холодом камня заставляли дрожать и кусать губы в предвкушении невероятного. Ещё один горячий поцелуй, и сильные, твёрдые пальцы сжались на моей груди. Не сдержавшись, я всхлипнула, выгнулась, подаваясь ему навстречу. Почему-то грубые, порывистые ласки этого мужчины ужасно заводили. Хотелось большего, причём немедленно, и я едва не застонала от счастья, когда Редфрит опрокинул меня на алтарь, а сам по-хозяйски устроился между моих покорно разведённых бёдер.

Кажется, он не собирался раздеваться, но даже это меня не раздражало.

Хотелось скорее перейти к самому главному, поэтому, когда он коснулся меня там, я шумно выдохнула и закусила губу, стараясь подавить стон всё усиливающегося удовольствия.

Даже хотела посоветовать ему действовать быстрее, не тратить время на разогрев (я и так уже горячее некуда), когда откуда-то сверху послышался женский голос, сухой и строгий:

– Ты разочаровал меня, король.

– Это не я, – быстро сказала я и нетерпеливо посоветовала: – Продолжай!

Но назойливый голос продолжал звучать, гулким эхом наполняя храм:

– Я не принимаю твою жертву и отказываю тебе в своём благословении.

– И чем я прогневил ваше темнейшество? – скрипнув от досады зубами, бросил в темноту Редфрит.

– Ты не с того начал, мальчик. А сейчас тебе придётся всё закончить.

Погодите-ка… Что значит закончить?

– Как? Всё-всё? – Приподнявшись на локтях, с упрёком посмотрела в дурацкую тьму. – Но я ведь только вошла во вкус!

– Вот, видите, – представил меня Редфрит живым доказательством того, что всё здесь происходящее совершенно нормально и ничуть не аморально, – жена уже успела войти во вкус. А я ещё не успел… войти.

И столько досады звучало в королевском голосе, что мне даже стало жаль его. Не голос, а удерживавшего меня за талию мужчину. Жену не хотел, а получил. Брачную ночь хочет, но, судя по всему, уже не получит.

И я тоже не получу…

Уф!

– Желание возлечь с тобой у девы должно быть добровольное. Чистое, ничем не замутнённое, – назидательно проговорила богиня. – Только обоюдная страсть даст плоды. А без обоюдной страсти плодов, король, не жди, – добавила философски и почти в рифму.

– Что-то я не заметил, чтобы она была против, – мрачно бросил владыка Треалеса.

– Совсем не против, – с готовностью подтвердила я, прицеливаясь к королевским губам и мечтая, как они снова начнут терзать мои жадными поцелуями.

– А кто ж под любовными чарами откажется? – усмехнулась невидимая Эсфа.

Не будь я под этими самыми чарами, сказала бы, что эта дамочка мне нравится. В отличие от Гиты с Эдарой. Но конкретно сейчас она мне жутко мешала и даже немного раздражала.

– Не отвлекайся, – посоветовала дважды мужу.

Но поздно. Редфрит отвлёкся, утратив в моих глазах все свои достоинства. А если быть точной, одно конкретное достоинство, которое я больше не чувствовала своими покорно разведёнными бёдрами.

– Под любовными? – Король сощурился, скользнул по моему лицу внимательным, хищными взглядом, а потом прогремел на весь храм: – Мильдгита! Какого демона?!

Он тут же отошёл от меня, и неприятный, колючий холод заскользил по обнажённой коже.

– Разве я разрешал?! – продолжал яриться его величество.

Сев на алтаре, я прикрыла оголённые ноги юбкой, правда, они снова раскрылись, потому что разрезы ни в какую не желали поддерживать образ благопристойной королевы.

Из полумрака донёсся тихий голос колдуньи, совсем не похожий на властный и резкий божественный:

– Я подумала, что так будет надёжнее, мой король. Чтобы уж наверняка и…

– Я. Не. Разрешал, – повторил он, рубя слова. – Что ты ей дала?!

– Её величество вдохнула настойку гретарры, а до этого…

– Значит, секса не будет? – решила я уточнить на всякий случай.

Ну мало ли, вдруг муж всё-таки передумает.

Вспомнив, что я всё ещё здесь, Редфрит обернулся, и наши взгляды, как это принято описывать в любовных романах, встретились, чтобы уже никогда не расставаться.

– Нам ведь не только ради… хм, плода надо стараться, – продолжила я добиваться королевского внимания.

Ну или просто короля добиваться.

– Можно ведь и отдохнуть, душой и телом. Особенно телом. На алтаре, конечно, жестковато. Поэтому предлагаю продолжить общение в моей спальне. Можно в вашей, мой король, – передразнила Гиту, добавив в голос рабской покорности. – Или она у нас общая? Тогда надеюсь, вы не храпите. Я сплю чутко и не переношу посторонние звуки. Но о сне поговорим после. Сначала немного… эмм, пободрствуем.

Редфрит прикрыл глаза, глухо произнеся:

– Уведите её, пока я не овдовел.

Кого попросил забрать меня, я так и не поняла, но спустя минуту-другую из синюшного марева, заволакивавшего не то храм, не то моё сознание, проступило, ну то есть выступило два стражника.

– Отведите её величество в её покои. И прекратите на неё пялиться! – рыкнул правитель, после чего стянул меня с алтаря, а с себя свой нарядный кафтан, в который меня и укутал, как гусеницу в кокон.

Приподнявшись на цыпочках, я прошептала ему на ухо:

– Надеюсь, ваше величество будет благоразумен и передумает. Если что, оставлю дверь приоткрытой и специально не буду надевать ночнушку.

Кажется, король досчитал до трёх. Может, до десяти – не берусь судить. После чего пробормотал тихо, так, что я едва его расслышала:

– Я сегодня точно кого-нибудь убью. – Вскинув на своих оловянных солдатиков взгляд, приказал: – Королеву в её покои, и лекаря к ней. Немедленно.

– Будет сделано, ваше величество, – поклонился первый.

– Прошу, моя королева, – второй тоже изобразил поклон.

Делать нечего, пришлось идти, хоть ноги, если честно, из храма не несли. Оставалось надеться, что Редфрит не станет слушать её темнейшество, поимеет совесть и придёт к своей молодой жене, чтобы и её тоже…

Ну вы поняли, о чём я.