Текст книги "МН или АК и я. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Валерия Чернованова
Соавторы: Марина Эльденберт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Впрочем, поверить его заставило не это, а то, как Селани кривилась, когда говорила про Иру и этого… Алмазного кроля. Которого тоже хотелось придушить, причем с особой жестокостью.
– Не волнуюсь, – сказал Михаил. – Волноваться нужно тебе.
– Ой, может, хватит уже угрожать? – Селани приподняла брови. – Когда окажемся в моем мире, МОРГ будет грозить нам обоим. Поэтому в твоих интересах во всем меня слушаться.
– Я не угрожаю. Просто ставлю перед фактом.
– П-ф-ф. По-моему, ты уже понял, что можешь мне доверять.
– Чтобы я мог тебе доверять, стоило рассказать все сразу, – хмуро сообщил Михаил.
– Ага. Откуда я знала, что ты мне поверишь? И что у вас нет аналогов МОРГа? – Селани пристально на него посмотрела. – В общем, решать, конечно, тебе, но вряд ли ты без меня доберешься до своей Иры. Не говоря уже о чем-то большем. В лучшем случае…
– Ладно!
– Что – ладно?
– Заключим деловое соглашение. До той минуты, пока я не найду Иру, и пока вы снова не поменяетесь телами.
– Да пожалуйста, – Селани передернула плечами. – Я, знаешь ли, тоже не горю желанием находиться рядом с тобой дольше, чем это необходимо. И вообще, там меня Демаре ждет.
– Уверена, что ждет? – ехидно поинтересовался Михаил.
– Для тебя же лучше, чтобы ждал, – не осталась в долгу Селани. – Потому что если он запал на твою Иру, назад ты ее не получишь.
Желание придушить стало просто невыносимым, поэтому Михаил отвернулся и уставился на проносящиеся за окном улицы.
В холле гостиницы их встречал Андрей: перекатывал браслет между пальцами, а заметив их, тут же поспешил навстречу.
– Мих, я все понимаю, но что вы там курите? И на кой вам сдался этот браслет в срочном порядке?
Он перевел взгляд на декольте Селани… Иры. То есть Селани-Иры, и залип.
– Давай где-нибудь сядем, – стараясь не думать о том, как сверкают глаза девушки, когда она смотрит на браслет, произнес Михаил. – Мне надо кое-что тебе объяснить.
– Да уж, объяснить тебе нужно многое. – Андрей кашлянул и протянул руку. – Приветик, Ириш.
«Ириша» не сводила глаз с браслета и даже не сразу поняла, что к ней обращаются. Пришлось толкнуть ее локтем.
– А, да, привет Андрей, – «отмерла» Селани. – Может, вы пока посидите, я тут погуляю?
– Далеко не уходи, – мрачно сказал Михаил, – подхватывая сумку с вещами.
– Да куда я тут уйду… так, прогуляюсь по улице.
– Владей, – Андрей вложил браслет ей в руку, и она тут же просияла.
– Общайтесь, мальчики!
После чего выпорхнула за вращающиеся двери. Михаил посмотрел ей вслед, усмехнулся, потому кивнул:
– Ну? Куда пойдем?
Пошли в ресторан при отеле. Обед пришелся очень кстати, потому что кормежка в самолете – не то, чем стоит подкрепляться перед межмировым переходом. Андрей слушал внимательно, и несколько раз Михаил ловил в его глазах знакомые чувства. Там просто неоновой строкой светилось: «Интересно, в Штатах реально хорошая психиатрия?»
– Ты читал «Пролетая над гнездом кукушки»? – поинтересовался он, когда в очередной раз увидел это выражение на лице друга.
– Что? При чем тут…
– При том, что я не спятил. И что в психушке не лечат, будь она хоть в Штатах, хоть на Венере.
– Хоть в другом мире. Миш, ты же понимаешь, что это бред?
– И все трое говорят одно и то же?
– Шизофрения – самая распространенная болезнь. Тем более что твоя Ира была в коме…
– Нет, не была она в коме. Она в другом мире.
А рядом с ней… какой-то Демаре, чтоб его черти драли.
Андрей приподнял брови.
– Знаешь, по-моему, выход у вас только один: проверить, что это не работает, а потом пролечиться. Ей чем потяжелее, тебе можно попроще. Хотя я уже не уверен.
– Об этом я тебе и говорю. Что нам нужно проверить браслет.
– А я-то вам зачем нужен? Чтобы позвонить в больничку?
– Не поверишь. С тобой я попрощаться хотел.
Андрей закатил глаза.
– Мих…
– Давай просто поднимемся в номер, идет?
Мрачная Селани обнаружилась в холле: вертела в руках браслет с таким видом, словно собиралась его разгрызть, чтобы добраться до тайны, почему оно не сработало.
– К вопросу о доверии, – фыркнул Михаил.
Селани скривилась и демонстративно направилась к лифтам.
– А регистрироваться кто будет?
Бронь отеля у них была, всего на одни сутки, но больше и не понадобится. Если сработает – точно. Если не сработает… Михаил не представлял, что будет делать, если Мария обманула. И представлять не хотел.
В лифте Андрей вызывающе молчал, Селани изучала свой маникюр и дулась, а он смотрел на лежащий в ладони браслет и думал об Ире. О той, что стала его семьей еще до того, как сказала: «Да». Собственно, кроме Андрея и Иры у него и не было никого в этом мире. Бизнес, деловые партнеры, прочие знакомства – не в счет. Родители погибли, когда он был совсем маленьким, потом – детский дом и отчаянное желание доказать себе и миру, что он выживет, несмотря ни на что. Не просто выживет, станет лучшим. До встречи с Ирой эта гонка-соревнование была единственным, что поддерживало в нем желание идти вперед.
– Ну, и? – нетерпеливо спросила Селани, когда дверь в номер захлопнулась.
В очередной раз наткнувшись на скепсис в глазах Андрея, Михаил отвернулся. Попрощаться хотел – попрощались. Не обниматься же, как в лучших традициях сериалов. Подхватил сумку (самое необходимое на первое время), кивнул Селани.
– Давай руку.
Девушка протянула ему раскрытую ладонь.
– Оплети браслет. Вокруг своего и моего запястья.
Селани так торопилась, что чудом не порвала их надежду на переход. Выругавшись, все-таки сделала все как надо и вопросительно посмотрела на него: теперь они были связаны. Такой до смеха хрупкой чередой нанизанных на нитку бусин, что со стороны это, должно быть, смотрелось по-идиотски. Да и чувствовал себя Михаил по-идиотски, особенно когда говорил записанные Марией слова (они впечатались в память, как гимн Советского Союза в начальной школе).
– Чувством, которое нас связало, – если бы напротив него стояла Ира, возможно, он бы не ощущал себя так, но рядом стояла не Ира. – Чувством, которое не разорвать даже границе миров. Чувством, которое приведет меня к тебе, где бы ты ни была, откроется дверь к тебе.
Тишина, воцарившаяся в номере после этих слов, была звенящей, а потом… он услышал крик Селани, успел повернуться к Андрею, чтобы увидеть изумление на лице друга, и черная, глухая темнота поглотила его без остатка.
Глава 6
О вреде алкоголя и пользе трезвого разума
Ира Илларионова
Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу.
Эта фраза всплыла в моем затуманенном сознании и отказывалась его покидать, особенно когда Демаре поднялся из кресла и стремительно шагнул ко мне. Не имея под рукой ничего лучшего, я вооружилась подушкой, и он остановился.
– Не подходите, – предупредила очень тихо. – Или я закричу.
Демаре приподнял бровь, а я, не представляя, что делать дальше (все события предыдущего вечера в моей голове напоминали картинки калейдоскопа, что стремительно сменяли друг друга, а потом замерли на самой ужасающей), выпалила:
– Что я делаю у вас в спальне?!
– Что? – похоже, такого он не ожидал.
– Да, что? – переспросила я, оглядываясь по сторонам.
В том, что это не моя спальня, я была уверена. Надежду внушало лишь то, что дверцы шкафа были плотно закрыты, и из них не выпадали сотрудники МОРГа. Гроздьями. Впрочем, может, до Ланси просто долго добираться, а в том, что местного филиала у них точно нет, я не сомневалась.
– Вы тут спали, – произнес Демаре.
– А вы?
– Я тоже.
– Спали?! – я подозрительно сощурилась, помня о том, что лучшая защита – нападение, и пока мозг не сгенерировал идею, что мне делать дальше, надо защищаться.
– Спал, – честно признался Демаре. – В кресле.
– Ладно, – сказала я чуточку более миролюбиво, потому что одна идея мне в голову все-таки пришла. – А теперь выйдите.
– Куда?
– За дверь! Чтобы я могла переодеться.
– Во что?
Вопрос поставил меня в тупик.
– Я принесу одежду, – вкрадчиво сообщил Демаре. – И даже сделаю так, что никто не узнает о том, где вы ночевали, если…
От такого предложения во мне кончились цензурные слова.
– Если?
– Если вы объяснитесь.
– О чем вы? – Я села на постели и тут же подхватила сползающую простыню, потому что под простыней была только я. – Вы-ы-ы-ы…
– О том, что случилось ночью. Почему вы сразу мне ничего не рассказали?
– О чем? – я сделала большие глаза. – Ах, вы о той ерунде про другой мир? Так это моя любимая сказка. Я вообще-то сочинительством увлекалась… в молодости. И вот писала про девушку, которая из другого мира попала в тело…
– С сочинительством у вас точно все в порядке, – перебил Демаре, а потом рявкнул так, что я подскочила: – Я не идиот, Селани! Ира.
Да? А я вот сейчас стану, если он не перестанет меня пугать.
– Не орите на меня! – рявкнула в ответ.
– А что мне остается делать, если вы в трезвом уме со мной говорить не хотите? Нормально!
– Нормально?!
– Нормально, – Демаре глубоко вздохнул. – Ладно. Когда мы познакомились, я был несколько… предвзят, но исключительно потому, что настоящая Селани Тонэ вела себя как… я не приемлю.
Я приподняла брови. Его алмазность, который подбирает слова – это что-то с чем-то.
– Но потом. Когда мы разговаривали нормально…
– Знаете, – начала я, – вы сами себе противоречите. То заявляете, что мы с вами нормально не говорим, то что говорим, но вас это не устраивает. Вы уж определитесь.
– Вы бы тоже определились, Селани… Ира! – Демаре шагнул ко мне и навис так угрожающе близко, что кожа мгновенно покрылась мурашками. – Что вы ко мне испытываете?
Эмм… что, вот так сразу?
– По-моему, вы несколько непоследовательны, – ответила я и попыталась отползти. Проблема была в том, что отползать было некуда: нависающий Демаре запечатал меня между сжатыми кулаками, на которые сейчас опирался. Под рубашкой бугрились мышцы, на шее бешено билась жилка, а я поймала себя на мысли, что не могу отвести взгляда от его губ. Вот что за наваждение, а?
– Я, – он выделил это слово. – Как раз последователен. А вот вы не очень. Почему ты вчера напилась?
Напилась.
Да. Мне вдруг стало очень стыдно, потому что я никогда, никогда не напивалась! Никогда не велась на подначки в школе, на общих вечеринках – вроде как, а что это ты не со всеми? Максимум, что могла себе позволить – бокал шампанского на Новый год или немного вина за ужином в ресторане, а тут…
– Простите, – серьезно сказала я. – Этого больше не повторится.
Демаре вздохнул.
Потом оттолкнулся от кровати и сел рядом со мной, подогнув под себя ногу.
– Значит, тебе настолько неприятен наш мир?
Он что, это серьезно?
– И я?
Он это серьезно.
– Мируар Демаре…
– Никаких больше мируаров, – процедил он. – Или Фернан, или никак.
– Никак, – выбрала я. – Вы, между прочим, женаты. И как вы предлагаете мне называть вас Фернаном? На людях?
– Ладно, на людях мируаркайте, – согласился он.
А я почему-то разозлилась. То есть на людях, значит, все останется как есть, а вот так, за закрытыми дверями… Выдернув простыню из-под него с такой силой, какой сама в себе не ожидала, завернулась в нее и вскочила. Демаре, похоже, тоже не ожидал и тоже вскочил, сверкнув на меня глазами. Вот только по ощущениям, мои сверкали не меньше.
– Вы спрашиваете, почему я вам ничего не рассказала? – поинтересовалась. – Что ж, возможно потому, что вы от меня шарахались, потом отдали Реми, потом протащили через весь дом…
– До лестницы! – скрежетнул зубами Демаре и заметил: – Нельзя же быть такой злопамятной.
– О, вы даже не представляете, что бывает, когда я злопамятная! Так вот, вы все время на меня рычите, а когда не рычите, лезете целоваться – и на этом все! Как, по-вашему, такое поведение способствует развитию доверительных отношений? Взять хотя бы ваше последнее заявление: на людях мируаркайте. А дальше – что?! Ваша жена пропала, ваши девочки надеются, что она вернется…
– Даже если она вернется, нас ждет развод.
– Что?
– Даже если она вернется, нас ждет развод, – повторил Демаре. – Потому что я люблю вас, Селани… Ира!
Люблю. Вас. Селани. Ира.
Вот к такому меня жизнь точно не готовила. Да я вообще оказалась не готова к своей новой жизни. И ответов на такое признание у меня не находилось. Поэтому я только открывала и закрывала рот, пытаясь осознать, уложить в голове, что мируар Демаре, то есть Фернан, то есть мируар «Называй меня Никак» совсем-совсем не шутит.
Да какие тут могут быть шутки? У него вообще чувство юмора есть? И если есть, то может, это оно и есть? А если нет…
– Значит, вы не сдадите меня в МОРГ?
Мируарские брови тут же поползли вверх.
– В МОРГ?
– Ну да, на опыты там. Над гостями из других миров.
Теперь темные брови сошлись на переносице, а я проследила их путь.
– Ира, откуда ты знаешь про МОРГ?
Ой! Значит, пьяная я не все секреты выболтала.
– От верблюда, – огрызнулась. Хотя в пору не на него злиться, а на себя. За болтливость. За неосторожность. За то, что от «люблю вас, Ира» что-то тоненько дрожит в груди…
– От кого? – сжал кулаки и нехорошо прищурился Демаре. – Я его знаю?
Я тяжело вздохнула, и решила, что еще капелька правды по сравнению с ведром выданных секретов мне уже не повредит.
– От Селани, – призналась я. – От настоящей Селани. Не спрашивайте, как, потому что в моем мире магии нет, и я в этом ничегошеньки не понимаю.
– С этого момента поподробнее.
Его спокойный тон разозлил меня еще больше.
– Не будет никакого подробнее! Я итак рассказала вам достаточно. И либо смиритесь, либо сразу сдавайте меня в МОРГ.
– Зачем мне сдавать в МОРГ женщину, которую я люблю?
Он опять это сказал!
Слова, после которых начинали хромать мысли и сбоил дар речи. И пока я моргала, Фернан продолжил:
– Насколько ты знаешь, в моем мире магия есть, но о таком я слышу впервые. Чтобы иномирянин попал в тело жителя Эоны. Обычно они попадают к нам… собственной персоной.
И пропадают в застенках Мальмарского Отдела Розыска Гостей, угу.
Взгляд Алмазного короля стал подозрительно-пристальным.
– Вы там вместе? Два сознания в одном теле? Ты слышишь голос Селанив своей голове? Так ты с ней и общаешься?
Чур меня, чур!
– Нет! Нет, нет и снова нет. Я в этом теле одна.
Мне показалось или Фернан облегченно выдохнул? Плечи у него точно расслабились, а взгляд потеплел.
– Это хорошо.
Да, хуже попадания в другое тело может быть только тот факт, что придется делить его с кем-то еще.
– Что ты ответишь? – вдруг спросил Демаре.
– По поводу мирэль Тонэ?
– В хмарь мирэль Тонэ! – рыкнули его величество. – Я говорю про нас с тобой Ира. Про свои чувства.
Ну что же мне про Селани-то не говорилось! Хотя не уверена, что информацию про Десмонда Демаре воспримет так же безмятежно. Но про чувства?
– А я что-то должна ответить? – я попыталась прикинуться валенком.
– Ира!
В его взгляде так и читалось: «Скажи это, скажи». А я… Я была не готова сообщать кому-либо, что меня тянет к Фернану Демаре. Тем более ему самому. Хватило и того, что себе призналась, но признаться ему, значит, капитулировать полностью. Да и какая тут любовь, когда я не я.
– Я вас не люблю! – выпалила и сложила руки на груди.
Ждала, что Фернан разозлится, достанет из кольца свое лассо… А дальше были возможны варианты. Но он молчал, и не спешил использовать магию или в гневе уходить. Хотя, что это я? Это же его спальня!
Демаре задумчиво потер подбородок.
– Хорошо, – глубокомысленно изрек он.
Хорошо?
– Ты права.
Права?
Со всем соглашающийся Алмазный король – это даже более невероятно, чем все, что со мной случилось за последнее время.
– Мы действительно очень мало общались. В основном, потому что я тебя сторонился. Но теперь сделаю все, чтобы ты могла получше меня узнать.
– Вы тоже меня совсем не знаете. Уверены, что любите меня, – я ткнула себя пальцем в грудь, – а не тело Селани?
– Мирэль Тонэ меня ничуть не интересовала, пока в ее теле не оказалась ты, – совершенно серьезно заявил Фернан. – Именно поэтому я так долго боролся со своим влечением к тебе. Но теперь не стану.
От последних слов, прозвучавших как клятва, даже мурашки по коже забегали. Туда-сюда. Захотелось накрыться простыней с головой и куда-нибудь уползти.
– Именно поэтому вы меня раздели?
В оправдание Демаре можно сказать, что раздел он меня не до конца: нижнее белье осталось на мне. А учитывая, что по мальмарской моде мои трусы напоминали шорты, а бюстье – маечку, то выглядела я приличнее, чем некоторые земные девушки. Но сам факт! Мы же не на Земле. Поэтому я чувствовала себя голой.
А как представила, что Фернан меня раздевает, так вообще будто в кипяток нырнула – стало жарко-жарко. И стыдно.
– Не волнуйся, Ира, я ничем тебя не обижу, – мои слова Демаре понял по-своему. – И сообщать о тебе в МОРГ не собираюсь.
– С условием?
Алмазный король снова прищурился.
– Без условий. Но мое приглашение остается в силе.
– О чем вы?
– О красивых местах Ланси. Вчера у тебя был не тот настрой, но сегодня я надеюсь ты все запомнишь.
Издевается?
– У меня голова болит, – отмазалась я.
И на меня бросили скептический взгляд.
– От этого орьятта не бывает похмелья, Ира. Это одно из его преимуществ. Так что я буду ждать тебя на веранде.
– Вы так в себе уверены?
– Ты. Давай на «ты».
Учитывая, что я в его постели (хоть и в трусах), то «выкать» поздно.
– Хорошо. Ты так в себе уверен?
– Я уверен, что смогу тебя удивить, – загадочно пообещал этот гангстер и опалил меня таким взглядом, что даже без похмелья захотелось сунуть собственную буйную головушку под ледяную воду.
Я предпочла ничего не отвечать, поднялась с постели и потопала на выход. Да и что тут ответишь? Мне главное до конца коридора добежать и ни с кем не пересечься. Потому что, если меня кто-то увидит в таком виде, то репутация Селани будет погублена навеки вечные и похоронена вместе с моей гордостью.
– Трусиха.
Я замерла возле двери, почти коснувшись ручки.
Хочет взять на слабо, значит? А вот никакая я не трусиха!
– Я приду, – пообещала, обернувшись. – Я тоже умею удивлять, Фернан. Так что постарайся не разочаровать.
Впрочем, уйти эффектно не получилось. Потому что впереди маячил длинный коридор.
– Ты не мог бы постоять на стреме? – поинтересовалась я.
– Что, прости?
– Посмотреть, нет ли там кого? Чтобы я могла дойти до своей спальни незамеченной.
Вместо ответа Алмазный король снял с мизинца перстень и надел на мой палец. От жара его ладоней и интимности жеста я снова покрылась мурашками с головы до пят.
– Тебя никто не заметит, если сама не захочешь себя выдать. – Он легонько нажал на камень, и тот засветился желтым светом. – И не станешь мешкать.
Вспомнились слова Кристин и Аделин про адаптивные иллюзии, и почему-то подумалось, что такое универсальное колечко, как у Демаре, заполучить хотел бы каждый. А он просто взял и отдал его мне.
На этой мысли я поспешно выскользнула за дверь. Правда, проверить, работает ли перстень, не получилось: никто не попался на моем пути, даже вездесущий дворецкий.
И только в своей спальне пришло осознание, что я попала. На этот раз окончательно.
Голова и правда не болела: мое сознание было ясным и очень трезвым. Я бы сказала, чересчур трезвым, потому что от всего случившегося хотелось схватиться за эту самую голову или снова напиться.
Нет, Ира, ты уже и так допилась до влюбленных мируарчиков!
Влюблен.
Фернан Демаре в меня влюблен.
Почему-то эта мысль вызвала глупую улыбку, отразившуюся в овальном зеркале трюмо. Я тут же ее стерла, пытаясь выдавить голосом разума не менее глупый женский восторг от признания в любви. Но разлившееся тепло в груди отрицать не могла. Как и сверкающий радостью взгляд, и слегка порозовевшие щеки. Поэтому, как была замотанная в покрывало, упала на кровать, наслаждаясь мыслью, что люблю и любима.
Целую минуту наслаждаясь.
А потом на меня обрушилась реальность, прогнав ощущение безоблачного счастья. Она обрушилась мне на голову настойчивым стуком в дверь и противным голосом дворецкого:
– Мирэль Тонэ, вы здесь?
Я соскочила с кровати быстрее, чем на нее упала, и подбежала к двери. Только уже добежав, вспомнила, что совсем не одета, а одежда, в которой была, так и осталась в спальне Демаре.
– А где еще я могу быть, мируар Жужжен? – поинтересовалась через дверь.
– Вы там не одни?
Вот хмарь его забери, неужели этот проныра вчера что-то видел? Или Алмазный король позаботился об иллюзии?
– Абсолютно одна.
– Тогда почему не открываете?
Это что, день под названием: «Возьми Иру на слабо»?
Я сбросила покрывало (позаимствованное на кровати Демаре), которое могло меня выдать, затолкала его в шкаф и распахнула дверь.
– Теперь понятно, почему?
О, это однозначно того стоило! Взгляд Жужжена непроизвольно прошелся по моей фигуре, а потом дворецкий побагровел и поперхнулся воздухом. Именно в таком порядке. Пока он приходил в себя, ослабляя воротник, я едва сдерживала победоносную улыбку.
– Мирэль Кристин и мирэль Аделин уже проснулись и ждут вас у себя.
Девочки!
Теперь мне стало не до победы над Жужженом.
– Сколько времени?
– Половина десятого.
Сколько?!
Со всеми своими мечтами о розовых единорогах, то есть об Алмазных королях, я совсем забыла про близняшек. Ну вот какая из меня няня? А мама?
Что-то тоненько дрогнуло внутри и обвалилось на меня со скоростью и мощью лавины.
Мама!
– Скажите, что буду через пару минут, – сказала я и захлопнула дверь. Мне сейчас было не до вежливости.
С парой минут я, конечно, погорячилась, потому что расчесать спутанные волосы, в которые ко всему прочему забился песок, удалось раза с пятого, а мыть голову точно было некогда. Еще дольше я выбирала платье: все казались слишком красивыми. А это значит, что, увидев меня, его величество подумает, что я пытаюсь ему понравиться. Вчерашний сарафан подошел бы идеально, но он оказался трофеем Демаре. В итоге выбрала самое закрытое и самое строгое в моем гардеробе – серое и длиной по щиколотку.
Близняшки действительно давно проснулись и встретили меня дружными улыбками и объятиями. А я гладила их по волосам и мне было перед ними стыдно. За то, что мечтала об их отце. О его ласках и поцелуях. О том, чтобы быть с ним. Пусть даже минуту, но мечтала. И с ними тоже.
Вот только у Аделин и Кристин есть мать, и девочки ее очень любят и тоскуют по ней. Когда она вернется… Захотят ли они видеть другую женщину на ее месте?
О чем вообще думаю?!
Демаре говорил мне о любви и о разводе с Жизель, но ни слова не сказал о том, что хочет жениться на мне. Он мне вообще ничего не обещал. Ну, кроме красот Ланси. Еще там что-то было про то, что мы должны узнать друг друга поближе. Знаю я это «поближе».
– Мирэль Тонэ, почему вы такая грустная? – спросила Аделин, когда мы спускались на завтрак. – Вас кто-то обидел?
– Нет, все в порядке. Просто задумалась.
– Вчера вы тоже были задумчивой, – это уже Кристин. – Может, вы влюбились?
От такого предположения я едва не покатилась кубарем с лестницы.
– С чего ты взяла?
Близняшки хитро переглянулись.
– Это секрет, – рассмеялась Аделин.
– Мы так и знали, – поддержала ее Кристин. – Не волнуйтесь, мы никому не расскажем. Только надеемся, что вы влюбились не в Жужжена.
Упаси боже!
– Нет! – выпалила я.
– Значит, это дядя Десмонд? – продолжили допрос близняшки.
– Девочки, – приняла я самый строгий вид, – вы не должны интересоваться личной жизнью другого человека, если он сам не пожелает вам о ней рассказать. И кто в кого влюбился вас интересовать не должно, понятно?
– Это в кого это ты влюбилась, дорогуша? – раздался за спиной противный голос номер два, читай Элоиз. – Не в Фернана, случайно? Так тут тебе ничего не светит. Даже не мечтай!
Я развернулась, готовая сказать мирэль Баклан все, что думаю о ней и ее мнении, но Кристин меня опередила:
– Мирэль Тонэ не может влюбиться в папу.
– Он ведь не сможет полюбить ее в ответ, – с самым серьезным видом добавила Аделин.
Элоиз хищно улыбнулась:
– Правильно, девочки. Все потому, что мирэль Тонэ всего лишь няня, и она совсем не пара вашему папе.
В тот момент мне захотелось ее треснуть… Да хотя бы декоративным веслом, висящим на стене в коридоре.
– Нет, – грозно сдвинула брови Кристин, – у папы уже есть мама!
Со всем изяществом, на какое была способна благодаря своей далекой до хрупкости фигуре, кузина Жизель присела на корточки, оказавшись вровень с близнецами.
– О, дорогуша, я бы очень хотела, чтобы ваша мама вернулась. Вот только ваша мама…
Нет, она у меня сейчас станет копией скульптуры «девушка с веслом», а точнее, девушкой, вырубленной веслом. Потому что подобные доверительные разговоры с этой змеей продолжать явно не стоило.
– Мирэль Варан, – перебила я, – мы опаздываем на завтрак.
– Не опоздаете, – огрызнулась она и приняла грустный вид. – Ваша мама не хочет возвращаться. Она бросила вас и вашего папу.
Повисла тишина. Такая, что моя рука машинально потянулась за веслом. Потому что лица девочек побледнели.
Еще бы им не побледнеть! Тут любому ребенку станет не по себе, если ему сказать, что его бросил родитель.
– Мирэль Варан! – прошипела я.
– Это неправда! – выпалила Аделин. – Маму похитили злые люди!
– Если бы похитили, то давно попросили бы выкуп, который ваш отец бы заплатил. А так он сбился с ног, чтобы найти мою кузину. Которая вовсе не хочет быть найденной.
У Кристин задрожали губы.
– Вы лгунья! – выкрикнула девочка и повернулась ко мне в поисках поддержки.
А во мне проснулось нечто черное и настолько зловещее, что прежняя ненависть к Демаре с его лассо показалась чем-то несущественным.
– Именно. Она еще и юмористка никакая. Извинитесь, мирэль Варан, и признайте, что пошутили.
Я бросила на рыжую предостерегающий взгляд, но либо он не передал всю глубину моей готовности воспользоваться веслом не по назначению, либо у нее было недостаточно мозгов, чтобы это понять.
– Я? – возмутилась Элоиз, выпрямляясь. – Наоборот, я решила открыть вам глаза. Что нужно быть готовыми к тому, что ваш папа скоро приведет в дом новую супругу, и что вы никогда больше не увидите вашу маму…
– Вашу мать! – рявкнула я и с размаху влепила ей пощечину.
В ладонь плеснуло болью, а в душу – удовлетворением. Не знаю, это на меня так Селани повлияла или я от Фернана набралась, но стыдно мне не было. Вот нисколько. Элоиз заслужила.
С полминуты (до нее вообще доходило как до жирафа) она таращилась на меня, словно не понимала, что только что произошло, а потом с визгом, достойным обиженного поросенка, бросилась ко мне, собираясь не то вцепиться мне в волосы, не то расцарапать лицо. Я отскочила в сторону, мирэль Варан пролетела как фанера над Парижем, то есть, тьфу, мимо меня, запнулась и полетела до конца лестницы, теряя тапки.
То есть модельные туфли, конечно же.
Бумк.
Бамк.
Шмяк.
Ой!
С грохотом Элоиз приземлилась внизу, а потом с этого самого низа раздался вой, похожий на сирену гражданской обороны:
– Ферна-а-ан! Она столкнула меня с лестницы-ы-ы! Ферна-а-ан!
На вопль Элоиз, естественно, сбежались все, кто был в доме. Все, кроме Десмонда (который, видимо, находился вне зоны досягаемости этой сирены, а может, просто использовал беруши во время сна). Первым появился Жужжен и попытался помочь рыжей подняться, но та заверещала еще громче. Мы с девочками тоже спустились, как раз в тот момент, когда через распахнутые двери, ведущие на веранду, шагнул Фернан. Бодрый, несмотря на сон в кресле, но с сурово сдвинутыми бровями.
При виде Демаре Элоиз придала своему лицу мученическое выражение и снова завела пластинку о том, что я толкнула ее с лестницы. Учитывая, что это была наглая ложь (я ей только пощечину влепила – свалилась она сама), я не собиралась пасовать и стоять со смиренным видом. Особенно после того, что эта самка барана сказала девочкам. Близняшки тоже бросились на мою защиту, стали кричать и указывать то на меня, то на Варан. Даже Жужжен подключился.
– Тихо! – приказал Алмазный король тоном: «А ну заткнулись все быстро».
И в холле действительно наступила тишина. Только прибой было слышно.
– А теперь объясните, что произошло? – спросил он у Аделин, хотя почему-то посмотрел на меня. Так посмотрел, что строгое платье показалось самым откровенным нарядом.
Ну вот как он это делает?
К счастью, все остальные перевели взгляды на девочку, которая сначала растерялась от всеобщего внимания, а потом рассказала все как было. И про ложь Элоиз, и про мою пощечину, и про эпичное падение кузины Жизель с лестницы. Даже Кристин не пыталась ее перебить, не говоря уже о взрослых. Разве что мирэль Варан кривилась не то от боли, не то от едва сдерживаемой злости.
– Но это не отменяет того, что я упала из-за нее! – выпалила рыжая, когда девочка закончила свой рассказ. – Фернан, ты должен ее уволить. Такое поведение для прислуги недопустимо. Какой пример она показывает детям?
Рыжая зараза!
Да, Ира, с примером ты, конечно, погорячилась. И вообще погорячилась выражаться рядом с девочками такими словами. Но эта… кузина заслужила! А за предложение меня уволить еще бы и добавила. Поэтому я сжала кулаки и перевела взгляд на Фернана, который смотрел на Варан так, будто готов был испепелить ее на месте.
– Нет, – ответил Демаре, – я не стану увольнять мирэль Тонэ. Она отлично справляется со своими обязанностями и нравится моим дочерям. А вот тебя, Элоиз, я видеть рядом с ними больше не желаю.
У рыжей от такого заявления натурально отвисла челюсть. Она попыталась подняться (кузина, а не челюсть), но ахнула, схватилась за поясницу и села обратно.
– Фернан! Как ты можешь?
– Как я могу? – процедил он. – После того, что ты наговорила моим дочерям, радуйся, что я не отправил тебя вплавь до Мальмара. Наслаждайся последним днем в Голубой жемчужине, до города вернешься с нами, но в моем доме ноги твоей больше не будет!
– Ты чудовище! – вскричала Элоиз. – Не удивлюсь, что это ты виноват в исчезновении Жизель!
– Вон, – спокойно ответил Демаре, но от его тона даже у меня зашевелились волоски на затылке. – И чтобы я тебя не видел до отъезда.
Побледнели все, а Варан сильнее остальных.
– Я не могу подняться! – истерично вскрикнула она.
– Сомневаюсь. Впрочем, если хорошо попросишь Жужжена, он тебя дотащит до твоей спальни. Девочки, завтракать.
Каким может быть демареновский гнев я успела прочувствовать на себе. Это было грубо, но сейчас мне было совсем не жаль мирэль Варан. Особенно после ее слов и всего, что за ними последовало. Тем не менее помочь ей подняться стоило, и я шагнула к ней, протягивая руку. Та отмахнулась от нее и вскочила, наградив меня таким взглядом, что мне полагалось тут же испариться.
Потрясенные близняшки послушно потопали на веранду, а я, тоже в прострации, последовала за ними и расположилась за столом, покрытым белоснежной скатертью. На последнем уже были разнообразные фрукты, лепешки с чем-то, напоминающим сыр, вареные яйца, вьярник и два кувшина с соками. Завтрак накрыли на всю компанию (не считая Жужжена), но два места теперь остались свободными. И мне сейчас было не до размышлений, куда подевался Десмонд.
