Текст книги "МежМировая няня, или Алмазный король и я"

Автор книги: Валерия Чернованова

Соавторы: Марина Эльденберт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 4
НЯНЯ В КУСТАХ

Ира Илларионова

Модный журнал, модный журнал, модный журнал…

Я вздохнула и отодвинула стопку (если так можно выразиться о горке, которая грозила вот-вот съехать со столика на пол) периодики в сторону. В библиотеке Селани Тонэ не водилось ничего, кроме журналов мод. Собственно, это место и библиотекой-то можно было назвать с большой натяжкой, поскольку стеллажи сверху донизу были забиты изданиями, знакомившими с последними тенденциями моды, начиная от причесок и заканчивая духами, фирменными туфлями, сумочками и прочими милыми женскому сердцу безделушками. Рекомендации по созданию стиля, реклама украшений, шляпок и прочих аксессуаров – все это, к сожалению, никак не могло мне помочь с возвращением домой.

Равно как один-единственный любовный роман, который пылился на нижней полке с закладкой на пятой странице, и пособие «Как стать гениальной актрисой» Вирджинии Несравненной. Не представляю, кому в голову пришло взять такой псевдоним и зачем, но это меня волновало в последнюю очередь.

Идея заскочить в местную библиотеку посетила меня слишком поздно, и сейчас я понимала, что к счастью. Во-первых, я смутно представляла, что искать, а во-вторых, сомневаюсь, что у них в библиотеках найдется книга «Как вернуться домой в свой мир. Пособие для чайников». Но даже если предположить, что она все-таки отыскалась бы, наверное, за мной бы уже кого надо прислали, если у них такой строгий контроль над иномирянами.

Словом, домой я не вернусь.

Не в ближайшее время, это уж точно, зато скоро стану той самой ББИ, о которой думала перед встречей с… Память отказывалась подсказывать имя очередного знакомого Селани, перед которым я так позорно разревелась. Если честно, решать проблемы слезами я не привыкла, но, видимо, в тот момент у меня сдали нервы. Сейчас они вообще лопнули и вяло позвякивали, как музыка ветра, в аккомпанемент моим скорбным мыслям.

У меня нет дома.

У меня нет работы.

У меня есть тело актрисы (судя по всему, весьма посредственной, несмотря на советы Вирджинии Несравненной) и есть бывший любовник. Может быть, два. Насчет второго я была не уверена.

Хорошая новость: я понимаю язык обитателей этого мира или конкретно этой страны. Еще одна: непонятно-любовник-или-нет обещал все уладить, но что он сделает, как, а главное – что за это потребует от меня, оставалось пока загадкой.

На этом хорошие новости заканчивались, поэтому «музыка ветра» начала вытренькивать похоронный марш. Знала бы я, что любимое Светкино выражение «куда пойти, куда податься, кого найти, кому отдаться» материализуется и примет такие впечатляющие масштабы, не пошла бы на Машин голос в тот злосчастный туалет.

Хотя кому вру? Все равно бы пошла.

Для меня дети в саду уже стали родными. Мысль о том, что я никогда их больше не увижу, так же как маму с папой, Мишу и Светку, чуть было не заставила меня снова зареветь в голос, но я усилием воли затолкала ее поглубже. Если сейчас начну рыдать или того хуже – биться в истерике, меня сдадут в психушку. Может статься, и правильно сделают?

Я как-то смотрела один психологический триллер, и там героиня была в коме: ударилась головой, а все, что она видела и чувствовала, было лишь игрой ее сознания. С другой стороны, это как же надо было удариться, чтобы такое придумать? Я фантастикой никогда не увлекалась, предпочитала больше современную прозу и любовные романы, но тоже в нашей реальности. Светка – да, она обожает фэнтези о всяких там властных драконах, оборотнях и орках и читает эти книги запоем, а я как-то так и не рискнула приобщиться к столь популярной нынче литературе. Даже «Гарри Поттера» только собиралась прочитать для общего развития.

В общем, такому вот…

Я открыла журнал на первой странице. С рекламного разворота во все тридцать два зуба улыбалась красотка, касавшаяся пальчиками сверкающих камней в оправе из белого золота. «Ожерелье с алмазами обаяния. Надевающая его особа вполне может испытывать легкое головокружение (небольшой побочный эффект), зато весь вечер у мужчин головы будут кружиться только от нее».

…в моей голове точно взяться неоткуда.

Получается, у них тут официально разрешен приворот?

Закончить эту мысль я не успела, потому что дверь распахнулась с такой силой, что чуть не слетела с петель, и в комнату ввалился Ягуар… то есть Грегуар Фриэль. Пиджак его почему-то оказался без рукава, рубашка измята так, будто ей натирали полы, да и сам он в целом выглядел не лучше. Под глазом наливался синим цветом фингал, скула основательно поцарапана, спиртным от него разило на всю комнату.

С трудом сфокусировав на мне взгляд, антрепренер вскинул руку и с пафосом произнес:

– Беру себе последний шанс! Даю тебе шансовый послед… – Тут он нахмурился, явно заподозрив, что несет какую-то чушь. – В общем, уходи моей или будь! Решай никогда или сейчас!

Прежде чем он успел сделать шаг, я была уже на ногах. Опыта общения с нетрезвыми бывшими любовниками у меня не было, но кое-какие мысли на этот счет имелись: например, о том, что оставаться с ними один на один нежелательно. Особенно учитывая, что сейчас поздний вечер. Полин, служанка, уговаривала меня поесть, несмотря на зырканье Луарда, который ей все рассказал, но потом пошла спать. Луард тоже. В итоге я сейчас совершенно одна в огромном доме с нетрезвым директором театра, который не понимает отказов.

– Куда-а-а же ты? – пропел он, растопырив руки.

– Как – куда? Ухожу. Освобождаю помещение, – пробормотала я, подумывая, с какой стороны лучше обежать чужого любовника.

– Уходишь? – В мыслительный процесс Грегуара закралось сомнение. – Уходишь?! Значит, насчет тебя и Демаре все правда?!

– Правда! – ухватилась за спасительное предположение. – И он должен за мной приехать прямо сейчас. Поэтому в твоих же интересах немедленно оставить меня в покое.

Как ни странно, голос почти не дрожал, особенно когда я указала Фриэлю на дверь. При упоминании алмазного гангстера антрепренер как-то странно съежился, однако количество выпитого сработало получше алмазов обаяния. Он с ревом бросился на меня, я с визгом от него, и ведь почти успела проскочить… Но, видимо, лимит везения я на сегодня исчерпала, потому что Грегуар вцепился мне в плечо мертвой хваткой и потащил к двери.

– Не… благодарная… ик! – рычал он. – Больше… ни дома в моей минуте! Ик! Сголоднешь сдоха, как и все твое семейство, которое ты бросила!

– Мируар Фриэль! Мируар Фриэль! – На его вопли выскочила перепуганная служанка. – Что же вы делаете-то… Ай!

Хозяин дома запульнул в нее вазой, девушка едва успела увернуться. Очередные туфельки приказали долго жить: у одной сломался каблук, другую я попросту сбросила, чтобы не остаться без ног. Как выяснилось мгновением позже, не зря: Грегуар распахнул дверь и швырнул меня прямо в ночь, с крыльца. Я полетела кубарем в ближайшие кусты (к счастью, не в розовые) и сгруппироваться успела только благодаря йоге, на которую ходила уже два года.

Под грохот захлопнувшейся двери я на четвереньках выползла на мощенную мелким камнем дорожку, чувствуя, как саднят содранные коленки.

– Чтоб тебе в штаны наложить по самый воротничок! – пожелала ему от души.

И уткнулась макушкой в мужские ноги.

Прошлась взглядом по стильным брюкам и выше, обнаружила, что стою в позе кошки аккурат перед Фернаном Демаре.

– М-да, – протянул его алмазное величество, глядя на меня сверху вниз.

– Тьфу! – высказалась я.

И попала прямо на начищенный до блеска ботинок.

Глаза Демаре в тот момент надо было видеть, но я на них зацикливаться не стала. Как и на своем поведении. Когда у тебя во рту застряла какая-то горькая трава, об этикете думаешь в последнюю очередь. Судя по всему, Фернан посчитал так же, потому что протянул мне руку.

– Поднимайтесь.

При других обстоятельствах его рука была бы последним, чем бы я воспользовалась, но выбора у меня не было. Поэтому, скрипя остатками земли на зубах, ухватилась за сильные пальцы, и меня в один миг поставили на ноги.

Окинув таким взглядом, от которого срочно захотелось помыться (но если честно… помыться и правда не помешало бы), Демаре скомандовал:

– Отряхивайтесь – и в машину.

После чего развернулся и направился к распахнутым воротам. Как он сюда попал, я уточнять не стала. Похоже, пьяный Ягуар забыл закрыть калитку. У-у-у, жлоб! Жалко ему, что ли, мог бы оставить девушку переночевать.

Я последовала за королем, а поравнявшись с ним, резко сменила траекторию движения и направилась в противоположную от Демаре сторону. Признаться честно, не представляла, куда иду, но упорно ковыляла по улице.

– Вы совсем рехнулись?! – громыхнуло мне вслед.

– По-моему, вы сегодня уже задавали этот вопрос, – не оборачиваясь, заметила философски.

– Я сказал: садитесь в машину, мирэль Тонэ! – В его голос ворвалось раздражение.

– А то – что?

Вжик!

Ну вот, опять. Почему-то я совершенно не удивилась, когда на меня упало магическое лассо и потянуло назад. Тормозить пятками в капроновых чулках по брусчатке неразумно, сразу вам говорю. Я упорно молчала, пока меня тянуло несколько метров вдоль узорчатой ограды. Молчала, даже когда меня развернули лицом к себе.

Только когда обошли и с высоты своего мируародемарейского положения посмотрели как на какое-то ничтожное насекомое, при этом еще и гневно раздувая ноздри, высказала все, что думаю:

– Джентльмен из вас препаршивый.

– Кто?

– Мужчина, который уважительно относится к женщине.

– Я уважительно отношусь к тем женщинам, которые этого заслуживают, – парировал несносный тип. – Так что садитесь в машину, мирэль Тонэ, вы сегодня достаточно испытывали мое терпение.

– Я вас вообще не испытывала, – возразила и выдернула из волос репейник.

Точнее, что-то очень на него похожее, а после поежилась: во-первых, холод проникал сквозь драные пятки чулок, а во-вторых, не знаю, какое здесь время года, но сейчас ощутимо похолодало. Градусов так на десять, как весенней или осенней ночью после обманчиво теплого дня.

– Да ну? – хмыкнул Демаре.

А потом скинул с широких плеч пиджак и накинул на меня.

Если бы остались силы, я бы удивилась, но в тот момент почувствовала себя такой разбитой, что просто устало поинтересовалась, подцепив пальцем магическое лассо:

– Что вам вообще от меня надо?

Интересно, у них тут патрули ходят? И если я заору, меня заберут в полицию?

– Я хочу предложить вам работу.

Работу?

Работу, Ира, работу. Это значит, что ты можешь стать БРИ – бездомной работающей иномирянкой.

– Какую это работу вы собрались предложить мне на ночь глядя? – спросила недоверчиво.

– А на какую вы приходили сегодня устраиваться? – Сарказмом в его голосе можно было затопить парочку Марианских впадин по самый последний миллиметр. – Или вы уже передумали?

Передумала ли я?

Определенно.

Я открыла рот, чтобы сообщить ему об этом, но тут меня оглушило мыслью: я попала в этот мир через дом Демаре. Если только предположить, что мне нужно просто оказаться там, чтобы вернуться на Землю, то я просто обязана с ним поехать! Да даже если этого и не предполагать, у Демаре наверняка библиотека больше нашей областной. Он определенно сильный маг, а это значит, что сейчас самое время передумать, потому что БРИ быть легче, чем ББИ. Тем более что другого случая попасть в его дом, если сейчас не устроиться к нему на работу, мне точно не представится.

– Не передумала, – сказала я. – Но, учитывая то, как вы со мной обошлись, я соглашусь только на оклад вдвое больше обещанного.

Брови мужчины поползли вверх.

– И при условии, что буду проживать в вашем доме, пока не найду себе новое жилье.

Его брови заползли бы и выше, но выше уже было некуда – кончался лоб. Широкий такой, по-мужски красивый, несмотря на то, что сейчас он хмурился. Да и в целом Демаре можно было назвать привлекательным такой… истинно мужской красотой, без признаков смазливости. Его черты были скорее резкими, чем правильными, а в свете фонаря они казались выточенными из камня. Суровыми. Но все равно притягательными.

На этой мысли я решила закруглиться, а остальное додумать завтра.

– Мне кажется, или вы действительно не в том положении, чтобы ставить условия? – спросил он, опомнившись.

– Мне кажется, или не я вас сейчас удерживаю? – поинтересовалась ему в гон.

Демаре хмыкнул, и лассо свернулось. Или, вернее, втянулось в перстень, на миг окутав сильную ладонь искрящейся магией.

– Значит, так, Селани…

– Мирэль Тонэ.

– Мирэль Тонэ. – Демаре скрежетнул зубами. – У меня есть две шестилетние дочери, которых нужно уложить спать. Справитесь – считайте, что вы приняты.

«Сумеете ответить – столик ваш», – вспомнилась фраза из одного шедеврального мультика.

– А не сумеете…

– Век меня помнить будете?

– Что? – Демаре нахмурился еще сильнее.

– Ничего, – махнула рукой. – Едем укладывать спать ваших девочек?

Он как-то странно на меня посмотрел, но мне было уже не до странностей. Если повезет, через пару часов я стану ДРаНей – домашней работающей няней. Если очень повезет, то через три часа буду спать сама. А если повезет капитально, магический портал, перекинувший меня в дом Демаре, сработает в обратную сторону, и я буду спать в собственной постели, вспоминая все случившееся как бредовый кошмар.

Всю дорогу до демареновских хором и я и он хранили молчание. Я – потому что все ресурсы организма уходили на борьбу со сном, который нет-нет да и брал верх над изможденным сознанием. Другими словами, мне было банально лень ворочать языком, и я то и дело отключалась. Почему молчал его алмазное величество – не имею ни малейшего понятия. Да и меня это совершенно не интересовало. Если б еще не косил в мою сторону своим фирменным булыжным взглядом и не сидел вот так, вольготно развалившись на заднем сиденье, отчего приходилось вжиматься в обтянутую кожей дверцу, цены б ему не было.

Но сидеть компактно Демаре, наверное, даже не пробовал, поэтому, когда автомобиль остановился, я с трудом отодрала себя от дверцы (из-за долгого пребывания в неудобной позе левая рука занемела) и услышала насмешливое:

– Вообще-то я не кусаюсь, мирэль Тонэ.

– Предлагаете поверить вам на слово, мируар Демаре? – сказав это, с трудом подавила рвущийся наружу зевок.

Не дожидаясь, пока мне помогут выбраться из машины, сама из нее вытряхнулась, а заодно и из пиджака мируара, после чего окинула сонным взглядом роскошный дом. Может, стоит только оказаться в его стенах, и я действительно перенесусь обратно на Землю?

Ах, это было бы чудесно!

От волнения, что вот сейчас самый безумный день в моей жизни, возможно, закончится, я быстро взбежала на крыльцо.

За что была вознаграждена еще одной колкой репликой:

– Так не терпится приступить к своим обязанностям?

– Вам, как отцу, должно быть известно, что в такое позднее время детям уже давно положено находиться в постелях, – отбила я пас и, прежде чем окунуться в яркий свет холла, зажмурилась, отчаянно надеясь, что, когда открою глаза, окажусь в детском саду или у себя дома. Да, так и будет.

Так должно быть!

Переступая порог, как назло, едва о него не споткнулась. Почувствовала, как крепкие мужские пальцы сдавили, словно раскаленными тисками, мой локоть.

– С вами все в порядке, мирэль Тонэ?

О, он просто не представляет, насколько все… не в порядке. Оглядевшись по сторонам, едва не застонала. Все тот же роскошный холл. Все тот же усатый мажордом. Фернан и я в теле бездомной актрисы.

– Это я от радости, что стану няней, не чувствую под собой ног. – Осторожно высвободила руку из крепкого захвата демареновских пальцев. – Месье Жлобен, – поздоровалась вежливо, обращаясь к дворецкому, вылупившему на меня свои и без того навыкате глаза.

Видно, не каждый день Фернан Демаре приводил к себе припыленных девиц без туфель, в разодранных чулках и с сорняками в волосах.

Слуга выразительно цокнул. Должно быть, чем-то Селани его не устраивала, раз у него при каждой встрече возникала на нее чуть ли ни аллергическая реакция. А раз теперь Селани – это я, и мне неизвестно, сколько придется здесь находиться, нужно будет налаживать отношения и со Жлобеном, и с его гангстерского вида хозяином. А главное – с дочерями хозяина.

Надеюсь, они характером пошли не в папу.

– Проводите меня к девочкам в спальню? – постаралась вежливо улыбнуться, как делала это всегда, общаясь с родителями своих воспитанников, но улыбаться Демаре почему-то не получалось.

– По-моему, вы этот дом знаете лучше меня и можете провести себя сами, – снова уколол Фернан словами, а я мысленно обрушила ему на голову висевшую под потолком большую хрустальную люстру.

Уверена, ему бы пошла юбочка из блестящих висюлек.

Не скажу, что стало легче, но эта мысль помогла справиться со вспышкой гнева. Мне сейчас гневаться никак нельзя. И лишаться работы тоже.

– Что ж, если вас это так затрудняет, пусть меня проводит Жермен, а заодно покажет мою комнату. Или предлагаете мне самой определиться с выбором, раз уж я так хорошо знакома с вашим домом?

– Ваша комната – смежная с детской, – сделал Демаре контрольный выстрел взглядом. После чего развернулся и, уже скрываясь в недрах своего особняка, повелел: – Этиль, проводи мирэль Тонэ наверх.

– А где ее вещи? – захлопал глазами дворецкий.

А нету у меня вещей. Даже ночнушки нет. Я тут же успокоила себя, рассудив, что это самая незначительная из всех свалившихся на меня бед. Поспать ведь можно и в нижней сорочке, а что касается одежды… Может, его величество будет столь любезен выдать мне аванс и отпустить на часок-другой в магазины?

Но об авансе и магазинах сейчас лучше не заикаться. Главное, уложить спать себя… вернее, алмазных наследниц. Иначе и правда придется ночевать под ближайшим мостом.

Так и не получив от хозяина ответа, что-то негромко ворча, кажется, сетуя на дырявую, как решето, память некоторых молодых особ, дворецкий поднялся вместе со мной наверх. Довел до конца коридора, украшенного психоделическими картинами и так контрастирующими с ними светленькими обоями. Хмуро на меня покосившись, толкнул дверь, ведущую в небольшую, но вполне уютную комнату.

– Вот здесь будете жить вы. А вон там спальня мирэль Кристин и мирэль Аделин, – указал на соседнюю комнату, не преминув вполголоса продолжить: – Хоть вам, конечно, понравилось бы ночевать совсем в другой спальне.

На что это он намекает?!

Продолжая что-то бурчать себе под нос, дворецкий надменно вздернул подбородок и направился к лестнице.

Уложить спать… Уложить спать двух шестилетних девочек, и тогда можно будет самой хотя бы ненадолго сбежать из этой сумасшедшей реальности.

Тихонько постучав, прислушалась. За дверью не раздавалось ни звука, и в щель между створкой и полом не пробивалось даже малейшего лучика. Может, девочки не дождались новой няни и улеглись сами? Было бы здорово. Подумав так, осторожно приоткрыла дверь и шагнула внутрь. Откуда-то сверху послышался подозрительный хлопок, из темноты – сдавленное хихиканье. А в следующий момент я звучно чихнула, когда на меня обрушилось что-то сыпучее. Очень много чего-то сыпучего. Похожая на муку пыльца, только блестящая, даже в темноте переливающаяся всеми цветами радуги, окутала меня, осела на волосы, одежду, кожу.

Мысленно застонав, подула на прядь, упавшую на глаза. Что ж, это вполне закономерное окончание безумного дня. В кустах я побывала, с землей поцеловалась. Моему внешнему облику явно недоставало последнего штриха. Яркого такого акцента в виде непонятного светящегося вещества.

Зажегшийся ночник рассеял тьму, и я увидела двух смеющихся малышек.

– Ой, – удивилась одна из девочек, прижимая к груди странного вида игрушку – что-то среднее между Чебурашкой и драконом. Хорошо, что я эту игрушку при свете ночника увидела, потому что в противном случае заикание мне было бы гарантировано. Если не до конца жизни, то на пару дней точно.

– Мы думали, это Жужжен, – подхватила другая, садясь на кровати.

– Мы просто пошутить хотели, – добавила первая.

Понять, кто из них – Кристин, а кто – Аделин, не представлялось возможным. Девочки были совершенно одинаковыми: кудрявые, курносые и голубоглазые.

Я настороженно к себе принюхалась.

– Вкусно пахнет. Как фруктовая жвачка.

– А что у вас в волосах? – поинтересовалась одна из близняшек.

– И вообще с волосами.

– Почему у вас платье грязное?

– Я упала в кусты, – призналась честно.

Девочки слаженно хихикнули.

– Зачем?

– Как?

– А вот так. – Я вскинула руки и изобразила, что кувыркаюсь со ступенек.

Близняшки расхохотались.

– Вы на нас не сердитесь, мирэль Тонэ? – хором спросили они.

На то, чтобы сердиться, нужны силы. А у меня их уже не осталось. Последние высосал из меня ваш драгоценный папочка.

Разумеется, вслух я этого не сказала.

– Не сержусь. Хотите сказку послушать?

– Мы не любим сказки! – об этом мне тоже сообщили в один голос.

После чего девочка с чебуроном сказала:

– Мы их все уже наизусть знаем. Они скучные!

– А еще мама говорила, что все сказки – глупые и учат одним только глупостям.

– Все?

– До единой! – серьезно заявила близняшка без игрушки, сложив руки на груди.

– Ну ладно, – сдалась я. – Тогда не буду рассказывать вам про Русалочку.

– Про кого?! – снова хором.

Упс.

– Это такая человекорыба. – Я развела руки в стороны. – Большая, размером с…

– Пятноглаза? – подсказала одна из близняшек.

Если я здесь задержусь, точно придется разбираться в том, кто из девочек кто, а главное, кто такой пятноглаз.

– Примерно.

– И такая же толстая?

– Нет, она красивая. – Я устроилась прямо на полу, на мягком ковре, хоть и был риск его запачкать. Но это уже проблемы Жульена. Или кто тут у них за уборку ответственный. – Изящная, у нее длинные ярко-красные волосы, вместо ног красивый чешуйчатый хвост, а еще волшебный голос. Она поет так, что заслушаться можно. Но однажды она полюбила мужчину, который ходит по земле…

– Мама любила петь, – сказала одна из девочек грустно. – Но дедушка ей не разрешал, поэтому она не стала певицей.

Я сочувственно вздохнула.

– Отец Русалочки тоже не позволил ей быть с возлюбленным. Поэтому она решилась отправиться к злой ведьме… – Для себя я уже решила, что вариант Уолта Диснея лучше первоисточника.

– К злой – кому?

Только не говорите, что у них слова «ведьма» нет.

– К злой-презлой человекорыбе, которая хотела заполучить ее голос. Кстати, вот она была толстой.

– Разве можно заполучить чей-то голос?

– С помощью магии.

– А-а-а… – Девочка вскинула раскрытую ладонь. – Это как если перенастроить кольцо…

Чебурон прилетел ей в руку раньше, чем она успела закончить. Сестра выразительно на нее посмотрела, малышка ойкнула и поспешно спросила:

– А что было дальше?

– А дальше ложимся-ка поудобней и готовимся к захватывающему путешествию в далекое-предалекое морское царство…

Заинтригованные, девочки подтянули повыше одеяла и замерли в ожидании. И пусть потом не говорят, что не любят сказки. Вон как глаза заблестели.

– Ариэль отдала свой голос за возможность выйти на берег…

…Близняшки заснули сразу после того, как Русалочка вместе с принцем отбыла на корабле в свое «долго и счастливо», а я прислонилась к стоявшему поблизости креслу, думая о том, что надо подоткнуть им одеяла. На этой мысли я и провалилась в море, где почему-то скакала по волнам на русалочьем хвосте, распевая в стиле Ариэль: «А-а-а! А-а-а!», а следом за мной на серф-доске несся Демаре, одетый, как Аль Капоне. Злобно хохоча и размахивая магическим лассо.

Фернан Демаре

О том, что притащил в свой дом актрису, Фернан пожалел почти сразу же. Это чувство было ему не знакомо, потому что он никогда ни о чем не жалел и всегда отвечал за любые свои действия. Например, когда нехило вложился в добычу кармилия, а шахту завалило из-за неустойчивости пород. Хорошо, что произошло это ночью, и никто из рабочих не пострадал, но убытки компания понесла колоссальные. Естественно, в следующем году он заработал вдесятеро больше, однако та история научила его все взвешивать, прежде чем принимать важные решения, и заранее просчитывать риски.

До этого странного во всех отношениях дня.

Начиная с утреннего собеседования с мирэль Тонэ, уничтожения бассейна, разговора с Десмондом (который его и надоумил на эту аферу) и заканчивая выползающей из кустов актрисой. Последняя картина особенно ярко отпечаталась в памяти: Селани, лишенная своего привычного лоска, босая, смотрящая на него снизу вверх и при этом пытающаяся артачиться и дерзить…

Может, все дело в этом. Отправляясь к дому владельца театра и по совместительству ее любовника, Фернан совсем не ожидал увидеть то, что увидел. Растерянность на лице девушки, усталость в глазах. Первой мыслью было: весь этот цирк устроен для него, друг попросту решил пошутить и подкупил актрису. Но Фернан быстро отмел подобное предположение. У мирэль Тонэ напрочь отсутствовал актерский талант, а у Десмонда – чувство юмора. К тому же Шерро не мог знать наверняка, что он отправится за ней. Что тут скажешь, раньше он сам бы над этим посмеялся.

Потому что Селани в роли няни для девочек едва ли не страшнее того обвала.

А ему, видимо, нужен отдых, раз в голову лезут такие безумные идеи.

Фернан положил сигару в пепельницу, устало потер виски и, погасив в кабинете свет, отправился в детскую. Он дал мирэль Тонэ достаточно времени, чтобы она справилась с заданием. Хотя очень сильно сомневался, что она вообще способна с чем-либо справиться.

Селани была очень похожа на Жизель. Такая же зацикленная на деньгах тщеславная пустышка. Он понял это во время их первого знакомства и все сильнее убеждался в том, что она ничего собой не представляет, с каждой новой встречей. Возможно, именно поэтому актриса и его жена так быстро нашли общий язык.

Мирэль Тонэ делала все, только чтобы привлечь его внимание. Недвусмысленно намекала, что не прочь познакомиться поближе, откровенно предлагала себя и никак не унималась. Чем несказанно раздражала Фернана. До знакомства с Жизель такая тактика, возможно, и сработала бы, но сейчас он видел все женские уловки насквозь.

Самые разные уловки.

Впрочем, рвение стать няней для близняшек, признаться, его удивило. Потому что раньше Селани не горела желанием с ними общаться, несмотря на то, что была частым гостем в его доме. Удивило и сбило с толку.

Да, именно этим можно объяснить его временное помутнение рассудка.

Так что пора заканчивать этот балаган.

Нет, выгонять в ночь он ее не станет, но на большее пусть не рассчитывает.

В коридоре возле спальни близняшек дежурил дворецкий. Этиль прижимался к двери, будто пытался пройти сквозь нее или хотя бы с ней слиться, но после негромкого покашливания отскочил в сторону, словно ничего не делал. Вот только расплющенное покрасневшее ухо его выдало.

– Где мирэль Тонэ? – устало поинтересовался Фернан.

– Внутри, мируар Демаре, – кивнул Этиль на дверь в детскую.

– Что она делает?

– Последние десять минут молчит.

– Она молчит? Или девочки?

– Из спальни не доносится ни звука.

– И ты не заглянул узнать почему? – с легким раздражением спросил Демаре.

– Вы не давали такого распоряжения, мируар, – важно заметил дворецкий, сложив руки за спиной.

Обиделся.

Как будто Этилю нужно было разрешение, чтобы везде совать свой длинный нос. Мимо него в этом доме ничего не проходило, не пробегало и не пролетало, за что Фернан его особенно ценил.

Подумав о том, что сейчас сам все узнает, он толкнул дверь в комнату дочерей.

И замер.

Спальню освещал лишь слабый свет ночника. Девочки синхронно сопели в кроватях. Темные кудряшки разметались по подушкам, каждая из малышек прижимала к себе свою любимую игрушку – его подарок. Зрелище было таким умиротворяющим и желанным, что Фернан улыбнулся. Пожалуй, только рядом с дочерьми он и мог улыбаться.

Пройдя внутрь, Демаре едва не споткнулся о длинные ноги мирэль Тонэ и улыбаться перестал. На мягком коврике, до которого почти не доставал свет лампы, привалившись к креслу, спала Селани. Во сне ее лицо было безмятежным, кожа и волосы светлыми и сияющими, словно жемчуг, а сама девушка, укрытая густыми тенями, выглядела хрупкой и необычайно нежной. Грудь, тесно обтянутая модным платьем, едва уловимо вздымалась. Юбка слегка задралась, ровно настолько, чтобы обнажились колени, и был виден край ажурной подвязки. Зрелище открывалось более чем соблазнительное.

Фернан сглотнул и тряхнул головой, разозлившись на себя.

Наверное, мирэль Тонэ долго придумывала новую уловку, хотя, скорее всего, просто импровизировала. Знала ведь, что он зайдет посмотреть на дочек.

Без зазрения совести Фернан переступил через актрису и приблизился к спящим близняшкам. У каждой могла быть своя комната, да он перестроил бы целое крыло, если бы они того пожелали, но девочки хотели, чтобы их кровати стояли по соседству, и предпочитали спать вот так: голова к голове. Они все делали вместе.

Фернан Демаре, Алмазный король и каменный магнат, подоткнул одеяло сначала одной из дочерей, поцеловав ее в миниатюрный лоб, а потом то же самое сделал для другой.

– Добрых снов, – пожелал он тихо.

И повернулся к горе-няньке.

Мирэль Тонэ не сдвинулась с места, поэтому Фернану пришлось опуститься рядом с ней и потрясти за плечо. Пока что легко. Вместо того чтобы открыть глаза, Селани скользнула в сторону и завалилась на пол, поцеловавшись лбом с ковриком. А после под его изумленным взглядом (Фернана вообще мало что могло удивить) подтянула к груди свои соблазнительные голые коленки и свернулась клубочком, совершенно несоблазнительно засопев.

Притворяется или действительно спит?

Ясно было одно: оставлять ее здесь не стоит. Фернан подождал пару минут, а потом, тихо выругавшись, подхватил Селани и взвалил себе на плечо.

Комната для няни была рядом со спальней близняшек, поэтому он просто толкнул смежную дверь, быстро преодолел расстояние до кровати и сгрузил на нее актрису. Селани тут же перевернулась на бок, обхватила руками атласную подушку и, кажется, засопела еще громче, при этом, как ни странно, не утратив своей привлекательности.

Фернан сжал зубы и стремительно покинул комнату.

– Сообщите, когда мирэль Тонэ проснется, – велел он поджидавшему за дверью дворецкому.

А сам направился в свою спальню, находившуюся в другом крыле. Когда он только купил этот дом, то делил ее вместе с Жизель. Потом жена заявила, что окна комнаты выходят на солнечную сторону, из-за этого она не может долго спать, и выбрала себе другую. Это произошло сразу после рождения малышек.

Фернан за ней не последовал. Жена не спрашивала, мешает ли свет ему, а он уже не рвался менять что-либо в своей жизни ради нее. Хоть в самом начале все было иначе. Тогда они были счастливы. Точнее, ему так казалось.

Со дня знакомства с Жизель он сходил по ней с ума. По звонкому смеху, по чарующей улыбке, по пламени, которое вспыхивало в нем, стоило к ней прикоснуться. Самая красивая женщина из всех, которых ему довелось знать. А красивым женщинам можно простить любые капризы. Так он считал раньше, и был форменным идиотом.