Текст книги "Буду твоей тенью (СИ)"

Автор книги: Валерия Царюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Прекрати. – Вскакиваю на ноги. – Так не бывает. Мы только вчера познакомились, а ты уже жить без меня не можешь. Без невесты можешь, а без меня все серо и однотипно.

– Именно так.

– Я похожа на дуру?

Внутри все начинает бурлить. Разве я похожа на девушку, которую можно заманить громкими пафосными словами.

– Нет.

Ухожу.

Воображение рисует мужчину, припавшего к ногам женщины с ярким румянцем на щеках.

"Как только я тебя увидел, о моя герцогиня, так сразу позабыл как дышать". – Восклицает он даме своего сердца, целуя ее кисть. Она прикладывает руку ко лбу и падает в обморок от переполняющего чувства радости.

Глупости. Пусть рассказывает басни о своей любви и вешает лапшу на уши другим. Света упоминала о невесте и какой-то живой девушки, из-за которой он слетел с катушек. А тут мне про высокие чувства говорит.

– Я следил за тобой. – С долей обреченности в голосе говорит Никита, не поворачивая ко мне головы.

Останавливаюсь и продолжаю смотреть перед собой на тропинку, по которой мы сюда пришли.

– Выслушай меня, пожалуйста.

Не удержалась и посмотрела на него. Поникшие плечи и опущенная голова выдавали его обреченность.

– Я тебя слушаю.

Разместилась рядом с ним.

– Впервые я увидел тебе около двух лет назад. Меня тогда бросила невеста и я несколько месяцев скитался по городу, совершенно не понимая, что мне делать дальше.

– Сколько тебе лет? – Нагло перебиваю Никиту.

– Пятьдесят два.

Шокированная его заявлением, смотрю на собеседника. По нему и не скажешь, что он разменял шестой десяток. И это не из-за внешнего вида. По его манере общения, повадкам и взгляду на окружающий мир, можно предположить, что ему не больше двадцати пяти. И то, я дала бы меньше.

– Догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь. И сразу объясню, чтобы ты и в дальнейшем не удивлялась. Став призраками, мы не меняемся внешне: ни растем, ни стареем. То же самое происходит и с нашем развитием, оно стопорится, остается на том уровне, которое было во время смерти. Я не знаю почему именно так.

Никита погрузился в свои мысли, а я озадачилась своим положением. Мало того, что я всегда останусь с такой внешностью, так еще и с мозгами двадцати однолетней девушки. Не то чтобы я считала себя глупой, но взглянуть на мир глазами тридцатилетней женщины не смогу.

– В тот день, когда я тебя впервые увидел, ты стояла около кафе на Ленинском проспекте с Лидой и смеялись. Это была зима…

Он опять замолчал, а меня начинало раздражать хождение вокруг да около.

– Никита, если ты большую часть времени собираешься молчать, то нам стоит разойтись сейчас в разные стороны. Я и так злюсь на тебя, а ты своими словами, видимо, с глубоким смыслом, раздражаешь еще больше.

Мое негодование передалось и ему. Глаза заблестели, мышцы лица напряглись, заострив очертания.

– Хочешь сразу к сути? Хорошо. – Он вскочил с земли и сел напротив меня на корточки, схватил ладони и подтянул к себе. – Злишься значит, что какой-то несносный призрак преследовал тебя словно тень?! Наблюдал за тобой ежесекундно. Влюблялся в тебя с каждым новым днем все сильнее. Я смотрел, как ты гуляла с другими парнями, как мечтала быть со своим Костей. Это мне в пору было злился, что, в принципе я и делал. Потому, что я мертв. Труп. Не мог прикоснуться к тебе, ощутить тепло твоей кожи. Не мог раскрыть глаза на твоего возлюбленного, милого Костика, который далеко не такой благородный, как ты думаешь. А сейчас ты мертва. Такой же призрак, как и я. И что в итоге?! Ты меня даже выслушать не хочешь. Та, которая мечтала о красивой и чистой любви, прыгает в постель к совершенно незнакомому парню, а теперь даже ничего не желает слушать. Ты знаешь, как таких во все времена называли?!

Прикрываю глаза и делаю глубокий вдох. Следующее, что делаю, вырываю свои руки, и толкаю его. Не удержав равновесие, Никита заваливается на землю.

– Это все, что ты хотел мне сказать? – Как можно спокойней спросила, хотя внутри все полыхало от ярости.

Молчит.

– Я, пожалуй, пойду.

Встаю. Никита поднимается следом.

Темпераментный, вспыльчивый и слишком эмоциональный. Таким он был при жизни, таким и остался. С ним надо удерживать ледяную крепость, чтобы гасить его огонь. Это не для меня.

А что, если он действительно любит меня? Одно упоминание о Косте или о моей прежней жизни выводит его из себя.

Больше не сказав ни слова ухожу.

Глава 10

Ровно в десять часов я сидела за барной стойкой в клубе, положив руки на столешницу и опустив на них подбородок. Сегодня приведений было намного меньше, чем вчера. Свету с Егором еще не видела, но могу предположить, что эта парочка опять веселится на всю катушку.

Всю ночь я гуляла по слабо освещенным улицам города и думала о себе, о своей новой жизни, если существование в полупрозрачной оболочке можно так назвать. Пыталась найти положительные стороны и уверить себя, что все не так уж и плохо. И к моему удивлению, я смогла загнать себя в определенные рамки, оставив печаль и боль за ними. Чувства к Косте похоронила, пообещав больше никогда не вспоминать о нем. В конце концов, стоило действовать раньше, когда был шанс. Сейчас экспресс поезд уехал в противоположном направлении, а не купленный мною билет, так и остался в кассе вокзала.

Думала о Никите. Незачем врать, он мне нравится. Не скажу, что испытываю к нему пламенные чувства. Он симпатичный, забавный, иногда странный, но кто в нашем положении адекватен? Понимаю, что пытаюсь найти оправдание, его перепадам настроения и странной реакции на меня.

– Привет.

Брюнет присел на соседний стул.

– Привет.

Не меняю положение тела, смотрю на Никиту боковым зрением.

– Я разговаривал с Денисом, мы в одной группе, если ты не против.

Будто от моего мнения что-то изменится.

– Мне все равно.

– Эй. – Аккуратно касается пальцами моего локтя. – По поводу вчерашнего…

– Проехали. Не хочу больше что-то обсуждать или выяснять.

– Я обидел тебя вчера.

Выпрямляю спину и смотрю в упор на Никиту.

– Ты себя обидел. Разберись со своими эмоциями, а потом уже подходи ко мне. То ты орешь на меня без повода, обвиняя во всех смертных грехах, то ты ведешь себя будто случайно чихнул и в этом нет ничего страшного.

Переплетает руки на груди и несколько минут смотрит в сторону. Резко переключив свое внимание на кого-то другого уходит, грубо бросив через плечо: "Я тебя услышал".

Недовольно поджала губы. Я ожидала другой реакции. Хотя бы еще одной попытки оправданий. Это мои проблемы, что ожидала от призрака чего-то большего. Глупая.

Долго сидеть одной мне не пришлось. Буквально Никита скрылся из вида, как на горизонте замаячила Света. Схватив меня за руку потащила на улицу. На все мои возмущения и вопросы, девушка отвечала односложно: "Потом". Остановилась она только, когда мы отошли от здания на приличное расстояние.

– Да что случилось?

Света ослабила хватку и наконец смогла высвободить свою руку.

– Это ты мне скажи. – Света зло блеснула глазами. – Что ты вчера наговорила Никите, что после уединения с тобой, он ходил словно побитая собака?

– Ничего такого, что могло бы его обидеть.

Переплетаю руки на груди.

– Маша, не ври. Я за него тебя лично своими руками придушить готова. Егор тоже ходит со вчерашнего вечера встревоженный. Еще раз повторяю свой вопрос, что вчера случилось?

– Что случилось?! – Впилась пальцами себе в руку. – Я та девушка, за которой он следил! Только вместо оправданий, признался в любви, а потом назвал шлюхой. Вот что случилось! Тебе стало легче от этой информации?!

Светины глаза расширились от удивления, а рот немного приоткрылся. Она хотела мне что-то сказать, надеюсь, что это слова извинений, но я не позволила, выставив руку вперед.

– Хватит с меня. Надоело. Зря я вообще сюда пришла.

Поворачиваюсь и иду по неизвестной мне дороги на окраину города. Света что-то кричит, но я даже не пытаюсь разобрать ее речь. Почему мне все время попадаются неадекватные призраки? Мысленно хмыкаю. Видно, я такая же. Раз их магнитом ко мне тянет.

И я опять иду. Опять убегаю. Сколько мне так еще бродить по городу? Когда это все наконец закончится? Именно сейчас, как никогда ранее, я желаю умереть. Я устала от бардака, который у меня в голове. Только разложу все по полочкам, решу кто хороший, а кто плохой, как кто-нибудь обязательно потрясет меня, выкинет из зоны комфорта и все опять перемешается.

Добравшись до Северного моста, залезла на ограждение. Что дальше? Куда мне идти?

Нет смысла обвинять Свету в ее наездах. Она друг Никиты. Настоящий друг, который душу из тебя вытрясет. Мои подруги были такими же. Впереди планеты всей. Удивительно, что ни Лида, ни Оля не добрались до Кости и не промыли ему мозг относительно моей персоны. А они могли ему все рассказать.

– Привет. – Поздоровался Егор.

Закатываю глаза. Даже спрашивать не хочу, как и зачем он меня нашел.

– Чего тебе? Тоже собираешься выяснять отношения?

– Нет. – Облокачивается руками на перила и вглядывается в водную гладь.

– Ты прости Свету. Она погорячилась.

– Только не говори мне, что ты пришел извиняться за нее. Все равно не поверю.

– Никита переживает. Просил помочь найти тебя.

– Мне все равно.

– Неправда. Между вами что-то есть. И ты…

– Да, есть. Мы с ним переспали один раз. Но в этом нет ничего не обычного. Ведь так проводят время со шлюхами?

– Шлюхам не признаются в любви.

– Это еще почему? Они что нелюди и не достойны быть любимыми?

– Да, то есть нет. – Тяжело вздыхает. – Послушай, я не умею разговаривать на серьезные темы. Психолог из меня никудышный. Никита очень переживает из-за вчерашнего разговора. Он знает, что очень сильно обидел тебя. Поверь, он не хотел. Просто Никита бывает чересчур вспыльчивый и не думает, что говорит. Особенно, когда это касается тебя.

– Ты ведь знаешь, кто я. Не так ли?

– Узнал, когда после знакомства с ним пришли в клуб и наткнулись на фотографии. Таким я его никогда не видел. Если бы он мог, он разнес бы все здание, ни оставил бы и кирпича. Но он попсиховал немного, а потом отправился искать Светиного бывшего.

Не веря тому, что услышала, поворачиваю голову к Егору.

– Да. Это он за нас отомстил.

Позади слышится визг тормозов, несколько глухих ударов, сигнал клаксона. Синяя легковушка перевернулась и лежала на крыше. Несколько машин рядом были помяты. Люди выскакивали из машин и неслись к самой пострадавшей.

– Кто-нибудь вызовите скорую! – Эхом донесся до нас испуганный женский голос.

Мы поспешили к месту аварии. Я не успела сделать и двух шагов, как меня будто парализовало. Крепкий мужчина вытаскивал из машины Костю. Его лицо было все в крови. Правая рука неестественно вывернута. Он был без сознания.

– Костя. – Прошептала еле слышно.

Егор что-то сказал и исчез. Я продолжала стоять и смотреть, как участники аварии оказывают первую медицинскую помощь. Как незнакомая девушка с рыжими волосами что-то говорила по телефону, активно жестикулирую руками. Я не в силах была пошевелиться, когда приехала машина скорой помощи, из которой выбежали медики и стали отгонять людей от пострадавших. Костю погрузили на носилки и стали грузить в машину. Очухалась я только, когда зарычал старый мотор. Проскочив сквозь людей, запрыгнула в машину, да так и осталась стоять на месте, смотря во все глаза на окровавленное лицо.

До первой городской больницы мы доехали за десять минут. Когда задние двери открылись и Костю стали вытаскивать наружу, я запрыгнула на каталку.

– Костя, пожалуйста, открой глаза.

Врачи что-то друг другу говорили. Единственное, что я поняла из их разговоров, что Костя находится в тяжелом состоянии и сейчас его везут в операционную.

Мы ехали по коридорам и я ощущала на себе множество любопытных взглядов. Поднимать глаза и смотреть на призраков не было никакого желания. Когда мы выехали из лифта, кажется, на третьем этаже, чьи-то руки стащили меня с тележки.

– Нет! Отпусти меня! Я должна быть с ним.

Извиваться было бесполезно. Меня сильнее сжали в объятьях.

– Тебе туда нельзя.

– Отпусти. Там Костя.

Никита сильнее прижимает меня к своей груди.

– Там операционная. Не думаю, что тебе следует присутствовать при операции. Зрелище не для слабонервных.

Поворачиваю голову и смотрю в обеспокоенные глаза Никиты.

– Не стоит туда ходить. Подожди лучше здесь. Как только операция закончится, ты узнаешь первой.

Киваю головой. Тиски ослабляются и я снова могу свободно передвигаться. Чем я пользуюсь, усаживаюсь на пол облокотившись на стенку.

– Я могу побыть с тобой.

Коротко киваю. Не знаю, что сейчас лучше: быть одной или в компании кого-то. Он садится рядом и притягивает к себе. Не сопротивляюсь. Наоборот, усаживаюсь удобней и кладу голову ему на плечо.

– Что случилось?

– Авария на Северном мосту. Я не видела, как она произошла. Костина машина перевернулась.

– Мне жаль. – Никита поправил прядь волос, заправив ее за ухо. – Он сильный малый. Выкарабкается.

– Я надеюсь. У него маленькая сестренка, которая без него пропадет.

Не хочу думать о том, что Костя сейчас лежит на операционном столе и борется за свою жизнь.

– Никит, расскажи что-нибудь. Мне бы…

– Отвлечься. – Заканчивает за меня мысль. – Могу рассказать о себе. Мое имя ты уже знаешь. Фамилия оригинальностью не отличается, Кузнецов. Как и все ходил в садик, потом в школу. Ключевое слово "ходил". Учился я так себе. До сих пор помню, как мама краснела на ковре у директора, а отец устраивал мне такую взбучку, надеясь выбить из меня всю дурь.

Никита рассказывал с легкой улыбкой на губах смотря перед собой.

– После школы поступил в Строительный техникум на специальность "Промышленное и гражданское строительство". Сам от себя не ожидал, что втянусь в учебу. Ни одной тройки, представляешь? Мама была на седьмом небе от счастья. Потом устроился работать проектировщиком. Мне нравилась моя работа. А потом я умер.

Я повернулась к нему. Ни одна мышца его лица не дрогнула. Он все также сидел и улыбался, будто рассказывал очередную шутку. Как ему это удается?

– Если тебе неприятно вспоминать, ты не обязан рассказывать.

– Но я хочу. И поверь мне, я спокойно отношусь к своей смерти. Для меня это вроде ссадины на коленке после падения с велосипеда.

Проводит пальцами по мой щеке, даря легкую прохладу. Прищуриваю глаза, пытаясь понять, нравится ли мне это. Никита воспринимает все неправильно и резко отдергивает руку, прошептав извинения.

– Меня сбила машина. Я возвращался от друзей. В тот день я с товарищами поехал в поселок Рощино. Шашлык, баня. Я пропустил последнюю электричку и решил вернуться домой пешком, по трассе. Идти было недалеко. Водитель фуры был слегка выпившем. В общем, он зацепил меня и протащил несколько метров по дороге. Если бы мне дали возможность изменить смерть, я бы попросил, чтобы она была мгновенной.

С таким не поспоришь. Мне действительно повезло. Я умерла быстро, практически не испытав боли. Одиночная вспышка, а потом темнота.

– Чем ты занимался в первые дни?

Укладываю голову на его плече.

– Вернулся домой, к родителям. Смотрел, как они горевали, не в силах помочь. – Его рука сжалась в кулак, опомнившись, расслабил пальцы. – Тебе, правда, интересно?

Киваю и слегка прикусываю нижнюю губу.

Мы просидели так, в обнимку, общаясь, несколько часов. Никита несколько раз ходил проведать Костю. И каждый раз возвращался с одними и теми же новостями. Операция закончилась, Костя без сознания. Другой информации у него не было. Он мог бы отправится в ординаторскую и подождать пока кто-то обмолвится об операции, но не хотел оставлять меня одну, а я не желала двигаться. Чувствовала я себя отвратительно. Будто держала на своих плечах непосильный груз.

– Мы ни чем не сможем ему помочь. – Никита переплел наши пальцы. – Пойдем, прогуляемся?

Отрицательно качаю головой. Не хочу никуда идти.

Некоторое время мы сидим в тишине.

– Ты сможешь меня простить?

Никита отодвинулся от стены и выжидающе посмотрел на меня.

– Я… – Глубоко вдыхаю по привычке. – Ты, действительно, считаешь меня такой?

– Нет. Я сорвался. Наговорил необдуманных глупостей. Я не знаю, как загладить свою вину.

– Твоего раскаяния достаточно. Просто, постарайся меня больше не обижать.

– Обещаю.

Холодок коснулся моих губ, и я замерла с широко распахнутыми глазами. Правильно ли я поступлю, ответив на его поцелуй? Но, может, хватит постоянно думать? Может пора уже жить сегодняшним днем?

Неуверенно отвечаю на поцелуй, но потом сразу отстраняюсь. Это неправильно. Там Костя борется за свою жизнь, а я тут развлекаюсь.

– Прости. Я пока что не готова.

– Конечно. Я понимаю.

Через сутки Костю перевели в палату. Я последовала за ним. Никита все также не отходил от меня ни на шаг. Через какое-то время к нам присоединились Света и Егор. Втроем они старались отвлечь меня от назойливых мыслей и переживаний. И я была благодарна им за это.

Костя не пришел в себя ни в первый день, ни во второй. Это сильно меня нервировало. Я ни минуты не могла спокойно посидеть на месте. Света несколько раз предлагала прогуляться, но я каждый раз тактично отказывалась. Я должна быть здесь, когда он очнется. Мне нужно убедиться, что с ним все хорошо.

За эти два дня его мама ни разу не появилась. У меня только два предположения, почему она еще не сидит днями и ночами около кровати своего сына: либо ей не сообщили, либо она просто не хочет видеть сына в таком состоянии. Первый вариант можно отмести. Не поверю, что в таких случаях врачи не сообщают ближайшим родственникам о трагедии.

На третьи сутки Света и Егор покинули нас, сообщив, что им нужно развеяться и мне бы не помешало в кое-то веке выйти из этих стен на улицу.

– Никит, тебе не обязательно сидеть все время со мной рядом. Ты не сиделка.

Призрак сидит на подоконнике и рассматривает капли дождя на стекле.

– Тебе тоже. Ты уже приросла к этой кровати.

Он прав. Все время, которое мы находимся в этом помещении, я сижу у ног Кости в ожидании, что он очнется.

Никита поворачивает голову и приоткрывает рот. Хочет что-то сказать, но так и не решается. Вновь отворачивается к окну.

Датчики, что прикреплены к телу Кости, начинают пищать. Испугавшись отпрыгиваю от кровати. Секунда и Никита силой выталкивает меня из палаты, куда уже мчится медперсонал. В коридоре прижимает лицом к своей груди.

– Мне жаль. – Говорит Никита, не отпуская из своих объятий.

Почему-то я была уверенна, что это конец для Кости, когда противный звук приборов подобно грому на ясном небе, впился в уши.

– Надеюсь, что он хотя бы не станет таким, как мы.

– Не знаю. – Отстраняется. – Побудь здесь. Я сейчас.

Никита скрывается за стенами палаты. Я подхожу к ближайшей стенке и сползаю по ней на пол. В голову лезут мысли, от которых становится стыдно. Поэтому, как можно скорее прогоняю их. Но одна все же осталась. Если Костя станет призраком, мы сможем больше времени проводить вместе. Возможно, это будет моим шансом все исправить, поступить так, как не решалась при жизни. Но нужен ли мне тот второй шанс?

Парень долго не появляется, и я начинаю нервничать. Сама не заметила, как начала грызть большой палец, громко клацая зубами об ногтевую пластину. Никаких звуков пищащих приборов не доносилось до моих ушей. Или я просто их уже не слышу, полностью сосредоточившись на голосах за стеной.

Костя выскакивает из палаты первым и сразу находит меня взглядом. Сложно пройти и не заметить смутившуюся девушку перед обнаженным парнем. Именно так призрак и выскочил из палаты. Куда Никита смотрел?

– Представь, что на тебе одежда и пожелай этого.

– Это ты виновата! – Выплюнул со всей злостью, на которую Костя был возможен, мне в лицо.

Дернулась, как от пощечины, набралась решимости и посмотрела на уже одетое новое привидение.

– Не обвиняй ее в своих ошибках.

Тяжелый взгляд Никиты прошелся по новоиспеченному призраку.

– Тебя не спрашивали. Ты вообще кто?

Решаю вмешаться в начинающуюся словесную баталию. С трудом поднимаюсь. Ноги будто стали ватными и совсем не хотят слушаться. Все же мне удается сократить наше расстояние. Костя был рассержен. Я его понимаю. Нужно время, чтобы осознать случившееся. Я вот, например, до сих пор не могу привыкнуть к своему состоянию.

– Мне жаль.

Рука сама тянется к лицу парня. Костя перехватывает мою руку в воздухе, больно сжимает запястье.

– Не смей даже прикасаться ко мне.

В его глазах плещет огонь. Еще совсем немного и пламя ненависти сожжет меня дотла. Чем я заслужила такое отношение?

– Отпусти ее.

Костя лишь сильнее сжал мое запястье. Была бы я человеком, на коже остались бы синяки. Но я призрак и поэтому чувствую лишь легкие отголоски боли.

– Мне больно. Подаюсь назад, Костя снова притягивает к себе усиливая захват. – Отпусти.

– Отпусти ее.

Никита хватает Костю выше локтя. Мое тело начинает пробивать легкая дрожь. Костина рука разжимается, и я отскакиваю на безопасное расстояние. Все происходит слишком быстро. Вот, Костя замахивается на Никиту, а через секунду они уже катаются по полу, не позволяя друг другу встать.

– Прекратите! Перестаньте немедленно!

Мои слова ничего для них не значат. Они настолько увлеклись дракой, что даже не заметили, как появились зрители, которые сразу стали делать ставки.

– Во дают. Из-за бабы что ли?

Восклицает мужчина в странном пальто. Не придаю значение его внешнему виду и обращаюсь к ним за помощью.

– Зачем? – С непониманием смотрит на меня мужчина преклонного возраста. – Набьют друг другу морды и успокоятся. Вот молодежь пошла. В мое время вызывали на дуэль. Это был поединок, настоящий, а не вот эти детские игры. Соперников связывали, правые руки связывали между собой, и давали по ножу. После сигнала они кромсали друг друга. Вот это я понимаю зрелище. Редко хоть кто-то выживал. А это что? Даже морду набить не могут друг другу, полы только протирают.

Я с ужасом смотрела на старика и не знала, что ему сказать.

После моих оглушительных визгов несколько взрослых широких мужиков растащили парней в разные стороны. Костя не был похож на самого себя. Его глаза наливались кровью, черты лица заострились, а эмоции плескались через край. Никогда его таким не видела.

– Зачем лезете?! Пусть разберутся по мужски. – Крикнул кто-то из толпы зевак.

Подбежала к Никите. Схватила ладонями его лицо и заставила разорвать зрительный испепеляющий контакт с соперником. Мне хотелось подбежать к Косте. Потрясти его за плечи, чтобы он пришел в себя, но сомневаюсь, что нахождение около него для меня сейчас безопасно.

– Ты в порядке?

Коротко кивает и отводит взгляд.

– И в чем же я перед тобой виновата? – Поворачиваюсь к Косте, которого все еще продолжали держать два бугая, в то время, как Никита стоял самостоятельно без сдерживающей силы.

– Ты виновата в моей смерти! Из-за тебя вся моя жизнь пошла к чертям!

– Я не сидела за рулем автомобиля, который перевернулся. Заметь, это был ты.

– Если бы не ты…

– То, что?

Стараюсь принять расслабленную позу, но все мои движения выглядят неестественными. Переплетаю руки на груди и мысленно готовлюсь обороняться.

– То я был бы жив! Этого разве недостаточно?

Обида подобно змее впилась в сердце и пустила свой яд, который за считанные секунды распространился по телу.

– Ммм. Буду знать.

– Между прочем, – Никита делает шаг вперед, а его охрана, готовая в любой момент усмирить бунтующего, напряглась, – если бы не ты, Маша была бы жива. Забыл, что она стала твоим бронежилетом?

– На что ты намекаешь?

Костя подался вперед, но цепкие руки мужчин, удерживающие его, не позволили ступить и шагу.

– Что ты должен радоваться. Прожил дольше положенного.

Мне послышалось или Костя клацнул зубами?

– Варя. Она осталась одна, совсем одна.

– У нее есть мама. Уверенна, она позаботится о ней.

– Ты совсем ничего не знаешь о моей семье. – Рычит сквозь сжатые зубы.

Никита обнимает меня одной рукой за плечи. На душе становиться немного спокойней. Он рядом. Он сможет защитить.

– Я этого просто так не оставлю!

Меня переполняет раздражение. Реакция Кости мне не совсем ясна. Я понимаю, он переживает, что умер, но почему объектом для лютой ненависти выбрал меня? Даже если я постараюсь его убедить, что ни в чем перед ним не виновата, Костя не послушает меня. Его упертость когда-нибудь сыграет с ним злую шутку.

– Я принесу тебе на могилку венок. – Дразнит Никита.

Пихаю его в бок. Не время для шуток.

– Я буду в клубе "Сафари". Когда остынешь, приходи. Нам есть о чем поговорить. – Сжимаю губы, чтобы не сказать лишнего. Позволяю Никите увести меня из больницы.

Никита подталкивает меня в спину, шепча себе под нос: "Надеюсь, он не придет". Делаю вид, что не слышу.