Текст книги "Пьеса длиною в жизнь (СИ)"
Автор книги: Валерия Савельева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Да уж, он иногда бывает слишком горяч! Почему так? Почему такой серьёзный и уверенный человек, обдумывающий каждый поступок, иногда будто взрывается и идёт на поводу мимолётных желаний? Стоило быть более сдержанным и спокойным, лучше всё обсудить уже в официальной обстановке, но ночное происшествие так разозлило короля, что тому было на всё плевать. А ведь, помнится, выгодные условия предлагал этот Антар, но после такого прощания, скорее всего, сам на них не согласится.
Единственное, что успокаивало – мы отсутствовали недолго, и братец с сестричкой, оставленные за главных, не успели разнести дворец по камушкам или, что ещё хуже, распродать его соседним королевствам. Честно скажу, даже если Ират не считает, что они могут ради собственной выгоды выдать все его тайны, я думаю прямо противоположно. Могут!
Встреча же с королевой Ирдании была назначена очередным утром, когда король, наконец, успокоился, проспавшись. Пара часов на сборы – и вот правительница Каэрина Светлая уже встречает нас в своём дворце, предлагая моему королю отдохнуть немного после большой затраты магии на перемещение, а после присоединиться к ней за ужином. А обед, получается, мы пропустили – время здесь разнится с нашим, темнеет заметно раньше.
Кстати, Светлой правительницу прозвали не зря. Голубоглазая, с бледной кожей и солнечными волосами, ниспадающими до самого пола, она казалась удивительно нежной и лучащейся, будто дарящей свет окружающим. Красивая женщина, которая, пожалуй, отбоя в мужчинах не знает, но всё же одинока. Говорят, верно хранит память о погибшем на войне муже… В прошлом году он был убит в схватке с нашими войсками…
Честно говоря, я не думал, что Каэрина будет спокойно разговаривать о возможном мирном договоре, и даже сама предложит заодно подписать торговый союз. И это женщина, убивающаяся по своему мужу? Эй, это мы его убили, где эмоции? Как же раздражают эти королевские особы, что Ир, что она… и слова честного не вытянешь.
А перед глазами вдруг встала картина той ночи в замке кхади: прикушенная губа повелителя, его взволнованный взгляд, дрожащие руки и признание, которое плотно отпечаталось в памяти. Это мгновение – самое дорогое моё сокровище. Хотя нет, самое дорогое – сам повелитель, который сидит сейчас рядом со светловолосой женщиной и "награждает" её холодным деловым взглядом.
Хороший из меня глава войск, если присутствую на деловых переговорах, а слушаю разговоры повелителей лишь отчасти. Вон даже какой-то вельможа, сальным взглядом изучая королеву, внимательно прислушивается, а я…
После ужина, почти как и король Мидена, Каэрина утащила моего повелителя "прогуляться по замку", попросив его отослать телохранителя. Ну да, она его не съест! И я тоже не куплюсь на этот раз. Не сможет она Ира в кровать затащить, даже если пожелает. А я не стану убиваться ненужной ревностью.
Единственное, что пугало, когда я провожал взглядом удаляющуюся спину моего короля – ощущение чужих глаз, следящих за ним, которое почти не отпускало с того дня в Мидене. Оно замолкало только в те моменты, когда мы с королём оставались наедине, будто отношение повелителя с подданным совершенно не интересует странных бесплотных преследователей. Возможно, это действительно паранойя, но излишне качественная…
За окном уже стемнело, когда я зашёл в выделенную мне комнату. Вроде бы только что солнце опускалось к горизонту, и уже наступила кромешная тьма. Говорят, так из-за гор, окружающих столицу Ирдании – они отрезают последние солнечные лучи. Красивые закаты в этой стране, но быстрые – если у нас можно подняться в одну из башен дворца и пару часов наблюдать за постепенно темнеющим небом, покрытым алыми всполохами, здесь всё это занимает не более получаса.
"Зато ночь будет спокойной…" – пронеслось в голове, когда я избавился уже от мундира да рубахи и откидывал лёгкое одеяло с кружевной вышивкой.
Только вот появления на пороге светлой фигуры женщины, окружённой облаком золотистых волос, я никак не ожидал. Обернулся резко, услышав лёгкие шаги, посмотрел прямо в глаза Каэрины… Да, она была светлой и свободной, похожей на ангела. Свободная полупрозрачная рубаха для сна не скрывала ни единой детали фигуры, наоборот – подчёркивала её совершенство. Шикарная грудь, завлекающие изгибы фигуры, но мне ими голову не задурить. Я как-то больше… по мужскому телу сохну.
– Ваше величество, рад видеть вас… здесь, – с натяжкой выдавил из себя. – Но вы же решили прогуляться с Королём.
– Мне просто захотелось поговорить с вами, – заискивающая улыбка на губах, язычок, облизывающий губы.
Ну почему методы добиться доверия у всех настолько тривиальны? Зачем лезть в постель или кого-то подсылать, если что-то действительно нужно? Наверное, один Ир никогда не пытается решить всё через секс, он считает это низким… Что ты сделала с повелителем, стерва? Убью, если с ним что-то случилось по твоей вине!
– А как же прогулка по замку? Повелитель тоже уже вернулся?
– Не думай о нём. Твой сюзерен сейчас наслаждается картинами в галерее, – пожала плечами. – Или тебя не радует "такой" разговор? – подошла ко мне практически вплотную, коснулась кончиками пальцев плеча.
Я отступил, отводя взгляд. Женщина понимающе хмыкнула, но всё же снова придвинулась, закинула руки мне на шею.
– А может быть, мы всё же договоримся?
– Только без рук, – я нахмурился.
– Хорошо, – она рассмеялась, отходя от меня и присаживаясь на кровать. – Тогда сразу к делу. Уговори его отдать мне эти земли.
– Все решения повелитель принимает сам. Ему нет дела до своего охранника.
– Только ли?
И внимательный взгляд, проедающий до костей. Да, она всё знает и всё видит, но Ир действительно всё решает сам, он лишь может чуточку прислушаться к моему мнению. Потому киваю в ответ этой странной женщине, складываю на груди руки, будто закрываясь.
– Не ври королеве, – опять задорный смех, не вяжущийся со словами. Почему же сейчас она кажется мне сумасшедшей? – Ты пожираешь его взглядом, присутствуешь на всех деловых беседах… А мне нужны эти земли! Это память.
– О муже? – с сочувствием, мне было её немного жаль. Такую вроде бы сильную, но ради какого-то договора пришедшую "отдаваться" охраннику врага.
– О любовниках, дурачок, – она вновь подошла и щёлкнула меня пальцем по носу, будто маленького. – Старый мешок с деньгами был лишь путём к власти. А сейчас разве многое я прошу? Пару близлежащих земель.
– С золотыми рудниками.
– И что? – очередная порция смеха, уже лишняя. Прямо-таки пятая ложка сахара, добавленная в кофе. – Не умрёт же этот блондинчик от недостатка денег. Или это ты не хочешь иметь бедного полюбовника?
– Но вы ведёте себя не как королева, – на губы непроизвольно наползла усмешка.
Женщина резко замолчала, прожигая меня злобным взглядом. Зашипела, как рассерженная кошка, мгновенно теряя весь свет, что когда-то приносила с собой. Злая сучка, на всё готовая ради прибыли.
– Впрочем, извините за грубость, я знаю, что вам позволительно, – склонил голову. – Вы же были простолюдинкой? А после вас встретил король и взял в жёны, забыв обо всех законах. Или, лучше сказать, в просто обвели старика вокруг пальца, чтоб стать богатой и влиятельной?
Не смей плохо говорить о моём короле, стерва! Он – лучший, а ты – всего-то дочка знатного дворянина и простолюдинки, почти как я. Только я знаю, что такое честь, а ты, похоже, забыла.
– Мерзкий подонок! – взвизгнула женщина, кидаясь ко мне и влепляя пощёчину.
Больно было, даже Ир не бьёт с такой силой. Впрочем, второй раз ударить она не смогла, я перехватил руки, удерживая бьющуюся в истерике женщину. Даже годы сноровки не сделают из эмоциональной девчонки настоящую правительницу.
– Сучёнок! Я уничтожу тебя, я буду самой важной в этом мире, буду делать всё, что захочу. Я очарую твоего короля, он влюбится в меня, а потом сдохнет! Убью его, как сделала и с этим старым уродом. Но сперва наслажусь вниманием такого красавца, вернее, не вниманием, а тем, как ты будешь корчиться в муках без этого мужчины, при одной мысли о котором у тебя уже стоит.
Перехватил её запястья одной рукой, а ладонью другой закрыл этот бесконечный поток ругательств. Женщины… Многие из них бывают адекватны, но вот такие экземпляры…
– Адрэ, я слышал крики…
Ну вот, Ират как всегда вовремя. Прямо-таки дежавю. Правда, в прошлый раз на его месте был я, а на моём он в окружении двух красавиц.
– Они и есть, мой король. Хозяйка замка, в котором мы сейчас остановились, была излишне настойчива, – ответил ему, глядя прямо в глаза. Слышал ли, что она тут орала?
Нет, он не слышал… Я разжал руки, выпуская королеву на волю. Она будто бы мгновенно изменилась, улыбнулась нежно, проходя мимо мужчины. Но всё уже тщетно, я расскажу Ирату о произошедшем разговоре.
– Так что тут было? – хмуро спросил Ир, когда дверь за блондинкой захлопнулась. Подошёл ближе, провёл кончиками пальцев по щеке, которая сейчас явно уже покраснела.
– Я целиком ваш, мой король, – опустил голову, желая только, чтоб он понял: на эту "красотку" своего любимого не променял.
– Я знаю, – на губах тёплая улыбка, и нежный смех звенит в воздухе. – Но волнуюсь за тебя. Услышал шум… и примчался.
– Честно? – сделал ещё шаг вперёд, крепко прижимая к себе Ирата, такого любимого и самого лучшего. – Думаю, миру между нашими королевствами не бывать.
Гости будто бы околдованы, им интересно, что же будет дальше. Взгляды неотрывно следят за сценой, за пламенными речами и коварными планами. За всем тем, что можно показать. Оркестр пугает слух тревожной музыкой, действо будто замирает…
Но самое интересное, конечно же, происходит не на глазах множества людей, а вдали от их взглядов. За кулисами история находит продолжение.
Из замка Каэрины мой король сбежал сразу после того, как узнал о случившемся, рыкнул мне что-то недовольное, похватал вещи да переместился обратно в замок. Там велел прибежавшему на звон магической тревоги Лею предупредить воинов, что утром они выступают в сторону границы, так как армия Ирдании не заставит себя ждать. И выдохнув последние слова, свалился на камни пола с полным магическим истощением.
С утра три отряда выступили на запад, если будут продвигаться достаточно быстро, через неделю битва станет как раз на границе вместе с прибывшим подкреплением. Королева Ирдании, скорее всего, в запале бросит на нас всю свою армию, приграничные войска одни не справятся, но если я всё правильно продумал… мы сможем дать им отпор.
Впрочем, сам я остался в замке подле короля, лишь изредка связываясь с главнокомандующим и сверяя план действий. По времени они успевали – и это радовало. А пограничники уверяли, что не видят ещё жёлтых флагов Ирдании, будто сама судьба играла нам в пользу.
Ират долго не приходил в себя, метался в бреду… Придворный лекарь даже предполагал, что его отравили, идею эту подхватили и Лендерс с Патрицией, только я был свято уверен, что это лишь истощение. Впрочем, на третий день Ир всё же очнулся, подтвердив тем мою версию.
– Адрэ, я плохой король? – спросил он вечером того дня.
Бледный и измученный, сейчас он казался не Серебряным а Белым. На похудевшем из-за болезни лице ярко выделяются большие серебристые глаза. И так больно видеть его таким, хочется забрать всё на себя, страдать самому, но не позволять любимому.
– Вы – лучший, мой король! – отвечаю ему с улыбкой. – А войну мы выиграем, удача на нашей стороне.
Ират горько смеётся, прикрыв глаза. В пустой комнате его хриплый из-за усталости смех кажется приговором, точкой, поставленной на середине предложения. Но замолчав, правитель смотрит прямо мне в глаза, выжидающе и упрямо:
– А если тебе придётся за меня умереть, сделаешь?
– Да…
Не могу сказать ничего иного, потому что действительно так думаю. Я могу и умереть, с детства учили не бояться смерти, но он должен жить, ощущать вкус свободы и мирной жизни, которую мы вырвем у врагов зубами, перегрызя глотки. И я первый кинусь на их клинки, попаду под свистящие пули, если опасность будет угрожать Иру.
– Не то, что я хочу услышать, – произносит он со вздохом, думает пару секунд и задаёт другой вопрос: – Ну а если я попрошу тебя "спрятаться", не лезть под пули… Просто исчезнуть, став другим человеком, но оставшись во дворце. Начать жизнь здесь заново.
– Без вас? – спросил, не ожидая ответа, но Ир отозвался почти мгновенно.
– Я должен быть там, на войне, – почти не размыкая губ.
– А я ваш охранник. Защищать даже ценой своей жизни – моя обязанность.
– Но если прикажу?
Ират, до того лежащий на кровати, с трудом сел, схватив меня за руку, и вновь обессилено упал, прижимая мою ладонь к лицу, заставляя чуть податься следом. Его пальцы были такими холодными, просто ледяными…
– Зачем всё это, мой король?
– Ты обещал выполнять любой приказ! – упрямо, пальцы крепко вцепились в моё запястье.
– Но "стать другим"… Кому это нужно? – действительно не мог понять, о чём думает этот мужчина.
– Мне… – замолчал, на этот раз тишина долго резала слух, но король всё же продолжил – Я обязательно вернусь к тебе после войны, как можно скорее. Ты всё так же будешь фаворитом. Заклятье неузнавания держится долго, если его закрепить на источнике, а в замке…
Я покачал головой, давая Ирату понять, что да, исполню любой приказ, но этот – не просить. Не оставлю его одного ни за что и никогда. Жизнь короля – и моя тоже!
– Адрэ!
– Нет, только не это.
Он со злостью откинул мою руку, отвернулся, спрятав лицо в подушках. Смотреть на это было страшно и неприятно, но повиноваться такому приказу – ещё страшней. Без меня повелитель не вернётся из битвы, просто чувствую это.
– Вон! – рыкнул Ир, не смотря на меня. – Не смей приходить! – и когда я уже был у порога, держался за ручку двери, мужчина добавил глухо, будто б почувствовав, что его подданный исполняет даже такой приказ. – Я всё равно что-нибудь придумаю…
После этого разговора я больше не приходил в покои короля, боясь вновь его разгневать, но брошенная напоследок фраза не давала покоя. Зачем ему это? Если я стану кем-то выдуманным, оставлю Ирата одного на войне, без верной охраны, с этими уродами Патрицией и Лендерсом, готовыми разодрать ему спину и вырвать сердце… Что это даст? Не могу даже представить, откуда в голове всегда разумного Ира появилась такая странная мысль.
Вечером накануне дня прибытия войск на границу меня, корпящего над картой со стратегическим планом, отвлёк громкий стук в дверь. Визитёр подождал всего пару мгновений прежде чем войти, ответ хозяина комнаты ему явно не требовался. Хотя, когда, обернувшись, я увидел человека, замершего на пороге, все возмущения застряли в горле.
– Мой король…
Ират выглядел удивительно свежим и здоровым: хороший цвет лица, лёгкий румянец на щеках, максимально выпрямленная спина, расправленные плечи… и военная форма, идеально сидящая на его фигуре. Длинные серебристые волосы схвачены в хвост, а на голову надета фуражка с козырьком. Форму наш придворный портной "позаимствовал" в одном из миров, сказал – и удобно, и красиво. Хотя стоит признать, на повелителе она выглядит прекрасно, ему всё к лицу.
– И где улыбка? Почему последние дни не приходил? – он рассмеялся, разряжая какую-то неловкость, повисшую в воздухе.
– Вы приказали!
– А сколько раз я говорил, что ты не обязан выполнять каждое поручение? – тяжёлый вздох. – Адрэ…
Это послужило последней точкой, мгновением отсчёта: не смог устоять на месте, кинулся к королю, прижимая его к себе, утыкаясь лбом в плечо мужчины, который сейчас, поправившись, казался вновь сильным и уверенным, гораздо сильней, чем я. Не хочу отпускать Ирата от себя, вечность… почему ничто не длится вечность?
– Хотел сказать тебе, что через час уже отбываем на границу. Я полностью восстановился и смогу нас переместить, – прошептал он слова, которые резали сердце, будто нож масло. – И на самом деле мне страшно… Не знаю, что будет. Первый раз за всё время наделал столько глупостей.
– Всё будет нормально, – ответил, поднимая голову и касаясь поцелуем губ мужчины. – Удача на нашей стороне!
Мы целовались долго, очень долго… Стояли, не в силах насытиться даже такой незначительной близостью, а когда лёгкие уже стали гореть из-за недостатка воздуха, Ир всё же отстранился. Улыбнулся обещающе и уверенно, чмокнул меня в щёку и вышел из комнаты. Пару мгновения я всё ещё стоял на пороге, смотря на его удаляющуюся спину, а потом кинулся следом, сцепил руки на груди, поймав повелителя в объятия.
– Мы прорвёмся, мой король, – единственная фраза, сорвавшаяся с губ, и в неё я верил всем сердцем.
Кульминация, битва, война… Наконец она настала, и зрители замерли, боясь даже аплодировать. Они судьи, заведомо давшие положительный ответ, заинтересовавшиеся происходящим. Те, кого уже невозможно переубедить!
Только вот исход сражения от них уже не зависит.
Граница встретила нас ливнями, а ещё жёлтыми флагами Ирдании, ярко виднеющимися вдалеке.
– Мы вовремя, – король усмехнулся, отпуская мою руку и направляясь в сторону центрального шатра.
Пограничные поселения в военное время вообще были больше похожи на походные лагеря. Пару лет назад здесь стояли добротные дома, смотровые башни, прочные стены… потом всё это было разгромлено. Так что земляные насыпи, ограждающие палаточный лагерь – всё, что осталось.
Войска противника не собирались наступать. Думаю, они так же, как и мы, прятались под тканью шатров от ледяных капель осеннего дождя. Биться в мокрой одежде – не самое хорошее, что можно представить. Вообще, война – вещь паршивая, но отделаться от неё нереально. Мы должны отвечать за каждый свой шаг…
Потому-то, выйдя на улицу после долгих обсуждений стратегии грядущей битвы, я и смотрю вдаль. Туда, где желтеют в ночном небе тусклые и промокшие флаги противника. И понимаю, это именно мы с королём виноваты в том, что заставляем воинов кидаться грудью на амбразуры. Образно, конечно, но всё же…
Ир уже спал, когда я, вдоволь "накупавшись", вернулся в палатку. Переоделся во всё сухое и присел рядом со своим королём. Завтра случится что-то плохое. Конечно, начало сражения не означает ничего хорошего, но я чувствую где-то в глубине души – это не самое страшное. Ират, как ты мог предлагать мне оставить тебя одного? Если тебе будет угрожать опасность завтра, на пути меча или пули будет стоять моё тело. Я приму на себя любой удар!
Так и заснул, сидя рядом с повелителем, а разбужен был через пару часов звуком магической тревоги – ирданианцы атаковали. Мгновенно открыл глаза, услышав предупреждающий звон, кинулся к ещё мокрой, но более пригодной для сражения форме. Будить Ирата тоже не требовалось, он даже не переодевался для сна, так и лёг в военном мундире, только укутался лёгким одеялом. Потому сейчас я только натягивал штаны, а повелитель уже кинулся на улицу.
А там ведь темно ещё! Закончился дождь, и они сразу же выступили? Чёртовы ирданианцы!
– Стойте, мой король, подождите! – кричу ему в след, но Ират будто бы не слышит.
Мундир и какая-то защита? Зачем они нужны? Успеваю лишь накинуть на плечи рубаху да схватить меч с пистолетом, а после кидаюсь следом за королём.
Битва уже в самом разгаре: свистят пули, звенят мечи… Грохот просто сводит с ума. И ощущение чужих взглядов – почему оно снова вернулось? Какого чёрта воины достали ружья? В такой темнотище нельзя стрелять, задеть можно как чужих, так и своих. А ещё можно задеть короля! Ират, повелитель, где вы?
Вижу его, сцепившегося с одним из воинов королевы: сильный и упрямый, серебристые волосы, которые он не успел собрать в хвост, разметались по спине светлой волной. Руки напряжены, когда он, повернувшись, отражает атаку второго противника. Теперь двое на одного, Ират только и успевает, что отбиваться от них, отступая, а я мчусь со всех ног на помощь повелителю. Зачем ты лезешь, дурачок? Ты должен командовать! Сила – в воинах, мощь – в хорошей стратегии.
Оказываюсь, наконец, рядом, пронзая своим клинком одного из противников, тот падает, задыхаясь. Да, таким ударам меня и обучали с юношества. Меня, Ират, а не тебя. Поэтому, мой король, если так хочется – бейтесь, только прошу, будьте рядом в такие моменты, чтобы я видел ваше разгорячённое от волнения лицо, чтобы мог защитить в любой момент, чтобы…
Острая боль, пронзающая грудь и онемение, расползающееся по всему телу. Опускаю голову – между рёбер, почти на уровне сердца виднеется самый кончик клинка. "Насквозь, хороший удар", – проносится почему-то в голове, а по белой рубахе быстро расплывается алое пятно. Касаюсь его пальцами – кончики их тоже окрашиваются в алый цвет, а на языке чувствуется противный металлический привкус, будто от меча, что торчит сейчас у меня в груди.
Ноги уже не держат, заваливаюсь на бок, а потом и падаю на мокрую после дождя траву, окрашенную чужой кровью. Впрочем, это даже не ощущается – слышно только бешеное биение пульса у меня в голове. Или это не пульс, сердце же должно постепенно перестать биться…
Кажется, ещё слышны крики повелителя, он, как и обычно, произносит моё имя, наслаждается вибрацией языка при звуке "эр". А я люблю, как Ир говорит его… Адрэ. Из его уст – просто шикарно.
Прикосновения ладоней к щекам почти не ощутимы, но я всё же открываю глаза, встречаясь с безумным взглядом повелителя. Он весь в крови… Неужели? Ах, нет, это моя. Ну и хорошо, как же хорошо…
Багровая пелена застилает глаза. Живите, мой король! Единственное, чего я хочу даже сейчас – защитить вас.
"В тот день немало воинов полегло. Однако битва была выиграна и война вновь получила отсрочку. Стоило бы продвигаться дальше, разгромить Ирданию в пух и прах, только вот короля заботило другое – спасти тех, кто ещё мог бы выжить.
Повелитель своими силами, почти умирая от истощения, переправил всех в замок, к лекарям. И действительно, спасти удалось всех, кроме одного…
– Он был героем, который верой и правдой служил своему повелителю… – король с трудом размыкает губы, произнося эту короткую фразу.
На похоронах собрались только самые близкие: друзья и родственники умершего. И главное – сам Король, замученный и уставший. Его бледное и осунувшееся лицо кажется сейчас ликом призрака, а может, и самой смерти. Следом за священником он повторяет слова молитвы, шевелятся бескровные губы, а из глаз тонкими дорожками катятся по щекам слёзы".
И те, что следили за каждым его движением, зрители, собравшиеся в зале, они плачут вместе с ним, хоть и не знают, что слёзы короля предназначены не просто человеку, который защищал его ценой своей жизни, а возлюбленному.
И не о смерти он плачет, а о жизни, зная, как она повернётся.
Громкие аплодисменты сотрясают воздух. Занавес, тихая музыка… Антракт.
Зрители расходятся, украдкой вытирая не высохшие ещё слёзы, а история… она вновь находит продолжение за задёрнутыми шторами.
Открывать глаза не хотелось – казалось, боль пронзит тело, только я это сделаю. Но тихий голос, напевающий одну из известных в стране колыбельных, был словно маяк, он притягивал, манил.
– Мой король, – прошептал, всё же поднимая веки и пытаясь найти мужчину взглядом.
Пение мгновенно замолкло, а щеки мои коснулись ледяные пальцы повелителя. Они поднялись к виску, потом вернулись к губам, замерли на подбородке.
– Адрэ, мой Адрэ, – король склонился, исступлённо касаясь губами моих. – Боже, а я уж и не мечтал. Мы ведь тебя похоронили. Но дыхание, я его слышал, потому…
Он смотрел на меня неверящим взглядом, гладил пальцами щёку, будто бы желая удостовериться, что я лежу перед ним. А после Ират просто уронил голову на кровать и жалко разревелся, сжимая в кулак одеяло.
– Мой король, – я позвал так его несколько раз, но мужчина не отзывался, тогда уж, наплевав на все предрассудки, я всё же протянул руку, касаясь его волос, и тихо шепнул: – Ир… не плачь…
Ират поднял влажное от слёз лицо, ловя мой взгляд, кивнул медленно и осторожно.
– Они сказали, что хоть ты и дышишь, скорее всего, уже не очнёшься. Они настояли на церемонии похорон, хотели закопать твоё тело, – голос срывается. – А я не верил! Зачаровал куклу, а тебя…
Я слушал с улыбкой, любуясь лицом любимого. Господи, спасибо тебе, что позволил вновь вернуться к нему! Спасибо, что не забрал жизнь моего короля в той глупой битве. Как бы жил без него верный слуга?
– Дурак, почему ты не согласился на то моё предложение? Как бы я жил без тебя? – гневно закончил Ир свою речь.
Лишь рассмеялся в ответ, пытаясь его обнять. Глупый, а если бы убили тебя, что делал бы оставшийся в живых я? Ир отстранился сперва, скинул с плеч плотные парадные одежды, подошёл к столу, чтобы потушить стоящие там свечи. Плечи его были напряжены, серебристые волосы будто б померкли и не сияли уже в лунном свете, но всё же для меня он был лучшим.
Вернувшись, мужчина лёг на кровать рядом со мной, положив голову на плечо. Нежный голос затянул какую-то грустную песню. О короле, которого все презирали, а по-настоящему любила только одна; о том, как эту девушку попытались убить ненавидящие его люди; и о судьбе самого короля, которого всё же уничтожили, хотя он и делал всё для своей страны…
– Не стоит, – перебил я Ира, когда он вновь начал тянуть что-то такое же грустное – Давай, я спою? Больно слышать такие песни. Не трави душу, они не о нас.
– Не о нас… – эхом отозвался повелитель.
– Тогда давай…
Договорить я не успел, мужчина вдруг поднялся, закрывая мои губы поцелуем. Нежным и в то же время страстным, будто бы прощальным. И от этого стало страшно. Я хоть и боялся двигаться, но всё же крепко сжал руками его плечи, садясь на кровати. На удивление рана на груди ни капли не болела, хоть и была крепко перебинтована – много дней я, наверное, пролежал без сознания.
– Ират, что случилось? – нахмурился.
Имя короля так легко срывалось с губ, будто бы я всю жизнь без страха повторял его. Ират, Ир…
– Я хочу тебя, – он склонил голову, глаза закрыли длинные пряди светлых волос.
– И только? Всё в порядке? – не мог принять его состояние. Нет, не правильно, король встревожен чем-то!
Он замолчал, смотря мне в глаза взглядом зверя, загнанного в угол. Губы плотно сжаты, лицо измученное…
– Я люблю тебя? – больше вопрос, чем утверждение, но именно он заставил меня разжать руки и с удивлением глянуть на повелителя.
А после Ират просто накинулся на меня, целуя, не давая отстраниться. Его пламенные объятия были одновременно жесткими и осторожными, поцелуи – исступлёнными, стоны – полными боли, не физической, душевной. Он не говорил мне ничего, но сердце моё чувствовало и обливалось кровью. Что-то должно произойти, обязательно должно…
Утро встретило нас яркими солнечными лучами, пробивающимися сквозь плотные шторы. Проснулся я первым и не хотел будить возлюбленного, он казался таким забавным после жаркой ночи и сна – встрёпанный, расслабленный, совсем молодой ещё. Только вот из-за моего движения Ират вздрогнул и резко открыл глаза, подскочил практически мгновенно, расчёсывая пальцами волосы и подхватывая с пола одежду.
– Торопишься? – удивлённо спросил я.
– Ну, война ведь ещё, – он натянуто улыбнулся. – Я должен идти, не хочу подвести Лея… Он придёт к тебе позже. Выслушаешь? Решите, как тебе сбежать из замка и…
Я поднялся с кровати, подходя к королю и помогая тому расправить рубаху. Ират что-то недоговаривал, и противное ощущение чего-то неизбежного чёрным облаком висело над душой.
– А как же вы без меня, мой король? – посмел, наконец, спросить. Но не смог на этот раз назвать его по имени.
– Не переживай, сегодня всё решится, – он улыбается, порывисто обнимает меня, целует куда-то в висок. – Удача ведь на нашей стороне!
И убегает из комнаты, подхватив по пути с пола мятую парадную накидку, а у меня в голове звучат почему-то строчки той песни, которую он пел вчера:
…и желая спасти любимую, от всего отказался король,
Он врагам передал власть всесильную, согласившись вытерпеть боль…
Занавес вновь открывается, оркестр заводит свою песню, начинается второй акт, которого все так ждали. Занимают все свои места, откладывая в сторону чипсы и газировку, а пред их глазами предстаёт новая сцена.
Никто не знает пока, чем всё закончится, и несут ли хоть что-то светлое с собой эти серые тона.
Лежать в пустой комнате и смотреть в потолок мне быстро надоело, потому решил хотя бы приоткрыть окошко, чтобы слышать доносящиеся с улицы голоса. Интересно, что это за комната такая? Кровать, тумбочка да стол с вазой – вот и вся обстановка.
Раздвинув плотные шторы, присел на подоконник, глядя сквозь стекло на улицу. Ах, ясно, я в северном крыле замка, оно пустует большую часть времени, потому что под ним как раз находятся темницы. Хорошее место нашёл Ир, чтобы меня спрятать! Вот как раз напротив окна арка, ведущая во внутренний двор – прекрасно всё видно.
Я потянул задвижку, желая открыть окно, но она не поддалась, слишком плотно была забита. Ещё раз дёрнул – ни в какую. Потому пришлось лишь тоскливо изучать взглядом улицу. Интересно, почему это столько народа собралось? Все кричат, только не слышу слов, но люди явно оживленны. По периметру стоят воины, не давая простому люду добраться до дорожки проложенной прямиком от ворот тюрьмы к арке во двор. Неужто Ир казнить кого решил? Поймали королеву Ирдании и решили её обезглавить? Кинул взгляд на военных с ружьями – хотя нет, скорее, расстрелять.
Вот протрубили, сообщая, что ведут преступника. Послышались крики и хлопки, хотя люди стояли, не двигаясь, внимательно следя за открывающимися воротами. Потом зазвучала музыка.
Чёрт, что творится со мной? Откуда музыка и аплодисменты, почему я чувствую чужие взгляды? Что происходит? Крепко сжал виски пальцами, закрыл уши, чтобы ничего не слышать, зажмурился, но ничего не помогало. А когда я открыл глаза…
– Нет! – я вновь что было сил рванул задвижку, стремясь выскочить на улицу, встать у них на пути. – Нет! Нет!
Почему Ир в наручниках? Почему его ведут будто преступника? Что говорят там, я хочу это услышать! Не ужасную музыку, тревожно отдающуюся в голове, а слова, произносимые Лендерсом.
Шибанул со всей силы кулаком по стеклу, потом снова и снова уже двумя руками. Звук резко стал громче, но пальцы нещадно болели. Зато я смог услышать слова дес Кастро:
– …за измену стране, связь с врагами, за то, что подставлял нас под удар…
Это ведь не об Ирате они говорят? Не может быть об Ире, нет!
– Мой король, – закричал я, вновь и вновь ударяя кулаками по стеклу. – Нет!
Ир стоял у каменной стены замка, там, во дворе, практически недосягаемый, но я всё ещё надеялся добраться да него, закрыть своим телом. Ведь они же не могут…
Но смогли! Первый выстрел раздался, когда я всё-таки прыгнул наружу с высоты второго этажа. Прыжок отозвался болью в коленях и спине, а ещё в ладонях – из-за соприкосновения с землёй осколки стекла впились глубже, – но я поднялся, наплевав на всё. Кинулся к своему королю, надеясь его спасти. Но было поздно: второй выстрел, третий… Ир вздрагивал от каждого, будто тряпичная кукла. И умирая, уже не видел меня сквозь плотно зажмуренные веки.
