Текст книги "Письма В. Я. Брюсова Г. Чулкову"

Автор книги: Валерий Брюсов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Письма В.Я. Брюсова Г. Чулкову
(Примечания Г. Чулкова)

Ноябрь 1902

Дорогой Георгий Иванович. Спасибо, что Вы вспомнили именно обо мне. Ваше письмо пришло ко мне лишь на этой неделе, пропутешествовав больше месяца. Вы не будете очень гневаться, что я промедлил несколько дней исполнить Ваши поручения. Тем более, что, вероятно, Вы получили уже книги, переданные мною для Вас (раньше В. письма) Кларе Борисовне Р.[1]1
  Клара Борисовна Розенберг (ум. 1926), лично знавшая и меня и В.Я. Брюсова, взяла на себя хлопоты по отправке книг сосланным в Сибирь по делу «об организации политической демонстрации в городе Москве в феврале месяце 1902 года». Я в это время жил в Амге, в Якутской области, на расстоянии трех тысяч верст от железной дороги.


[Закрыть], так что первый Ваш читательский голод утолен. Посылаю Вам для начала последнюю книгу Верхарна и Монну Ванну[2]2
  «Монна Ванна» – М. Maeterlinck. «Monna Vanna». Piece. Paris(М. Метерлинк. «Монна Ванна». Пьеса. Париж (фр.)). 1902.


[Закрыть] новейшее издание Скорпиона. Это первая посылка, за которою последуют дальнейшие. Думаю, что Вам не интересно было бы получить всего Верхарна[3]3
  Книга Верхарна, о которой упоминает Брюсов, – «Les Forces tumultueuses»(«Буйные силы» (фр.)).


[Закрыть]. Он написал чрезвычайно много, и у него немало скучного. Еще две его книжки я выписал для Вас, они придут через две недели. Доставлю Вам любопытный роман Пшибышевского «Homo sapiens», если только его пропустит цензура. Он уже напечатан, но цензура его задержала. Быть может, удастся нам его провести.

В литературе чрезвычайно мало нового. Этот год как-то особенно скуден. Аннунцио еще весной издал драму о Франческе и Паоло, – на мой вкус слишком длинную и археологическую. Мережковский напечатал второй том своих исследований об Антихристе в русской литературе, – то, что печаталось в Мире искусства. Интересует ли Вас эта книга? Если да, пришлю ее Вам. Около него же, т. е. около Мережковского, возникает в Петербурге новый журнал «Новый путь», полулитературный (конечно, нового направления) и полурелигиозный, богословский. Это «полу» его погубит. Впрочем в петербургском обществе религиозное движение очень явное.

В Москве затишье. Художествен, кружок влачится по старым бороздам. По выбору дирекции устроена «Комиссия по организации вторников». Непостижимой случайностью попал туда и я. Мы собираемся и болтаем пустяки. Ах, не люблю я «комиссий» и всяких «собраний». Мое твердое убеждение, что делать что-либо возможно только по личной воле, а все коллегиальное, все, где будто бы работают сразу многие, – есть самообман; работают все же единицы, а собирающиеся только тешатся. Этот год в кружке собирается быть скучным.

Теперь обо мне. Летом уезжали мы в Италию. Страна, которая публично торгует своей красотой, но все же удивительно прекрасная. Вновь в Москве уже с июля. Очень томлюсь однообразием жизни, т. е. однообразием ее разнообразия. Те же волнения, то же блаженство, такое же отчаяние. Хочется взять тросточку и уйти, просто уйти вперед без цели, идти и не думать, не заботиться. А удерживает именно забота: написал я множество стихов, хочется их оформить, привести в порядок, издать.

Ваш сердечно Валерий Брюсов

II

Paris, 8 mat 903

Привет, дорогой Георгий Иванович. Очень Вами интересуется здесь А.С. Ященко[4]4
  Александр Семенович Ященко, юрист, оставленный тогда при Московском университете. Он был по недоразумению привлечен по делу московского студенческого Исполнительного комитета в начале 1902 года и сослан в Сибирь, но вскоре был возвращен оттуда. Весною 1903 года Ященко жил в Париже и занимался там по своей специальности – международным правом. Впоследствии он защитил магистерскую и докторскую диссертацию и занимал кафедру философии права в Юрьеве, а потом и в Петербурге (ныне Ленинграде).


[Закрыть]. Пишите ему. Он полюбился мне еще больше с тех пор, как я узнал его здесь больше. Эх! Уезжайте и Вы в Париж. Здесь можно жить и работать. Это один из истинно мировых городов, т. е. для всех.

Ваш Валерий Брюсов

III

Уважаемый Георгий Иванович. Посылаю Вам Вашу статью[5]5
  Моя статья «Светлеют дали», о которой в этом письме сообщает Брюсов, была напечатана в мартовской книжке «Весов» за 1904 год. Эта юношеская статья, которую я не решился перепечатать ни в одном из своих сборников, была исполнена странного – на мой теперешний взгляд – оптимизма. «Мы теперь накануне великих откровений, – писал я в конце этой статьи, – природа человеческая утончается. То, чего раньше мы не видели, пламенеет красками. Мы чуем на своем лице прикосновение теней…» «Мы делаемся причастными величайшему прозрению, отвергая те пути познания, по которым следовало заблудившееся человечество». Этот наивный патетизм вполне, впрочем, соответствовал настроениям тогдашних представителей «нового искусства». Брюсов писал в первом нумере тех же «Весов»: «Ныне искусство, наконец, свободно». И далее: «Пусть же современные художники сознательно куют свои создания в виде ключей тайн, в виде мистических ключей, растворяющих двери из его „голубой тюрьмы“ к вечной свободе». Подобный же пафос мы находим и в статьях других авторов, которые уснащали свой стиль такими, например, изысканностями: «Знойные потоки солнечной светозарности омывают нас вечной лаской, когда раздаются звучные строки о том, что мы „будем как солнце“. Орлиный взлет к обаятельному томлению июльских дней и к печали пожарных закатов…» и т. д. В Петербурге был не в моде этот приподнятый и восторженный стиль.


[Закрыть] с той небольшой «ретушью», которая нам показалась необходимой. Именно: мы пропустили несколько строк, где перечисляются довольно случайно сопоставленные имена Уистлера, М. Дениса, Шопена и др. и несколько строк в конце, где очень недоказательно утверждается (впрочем совершенно справедливая мысль), что Пушкин и Лермонтов были причастны этому чувству и вкусу вечности. Другие поправки ничтожны и касаются слов, напр., в начале слово «момент» заменено словом «мгновение» и т. п. Почти везде пропущено выражение «символическая» поэзия, поэт-«символист» и т. п., ибо мы ни в коем случае «символистами» себя не считаем[6]6
  Признание Брюсова, что он и его соратники по «Весам» вовсе не символисты, чрезвычайно любопытно и выражено с достаточной определенностью: «мы ни в коем случае „символистами“ себя не считаем». Что касается самого Брюсова, то это заявление совершенно точно, и понимание его как символиста было основано на недоразумении. Если его трудно причислить к символистам в том смысле, в каком этот термин принимался школою французских символистов, то уже совершенно невозможно считать его символистом в более глубоком смысле, присоединяя его имя к именам Тютчева, Влад. Соловьева или Фета.


[Закрыть].

Что до заглавия, то, конечно, «Накануне» невозможно. Но и предложенное мной «Le gout de I 'infini» («Вкус вечности» (фр.)) не очень хорошо.

Что, если оставить статью вовсе без заглавия, а эти французские слова поставить эпиграфом? На этот случай сообщите точно, из какой вещи у Бодлэра они взяты[7]7
  Выражение Бодлэра «Le gout de I'infini» («Вкус вечности» (фр.)) взято из его книги «Paradis artificiels».


[Закрыть].

Очень просим не замедлить ответом. Статья идет в первом листе, который надо уже подписывать к печати.

Ваш Валерий Брюсов

IV

1904

Дорогой Георгий Иванович. Уступая просьбам Вяч. Иванова, посылаю Вам свои стихи о современности.

Ему кажется, что они нужный pendant к его стихам. Мне мои стихи не нравятся. Решайте Вы и Дм. Вл.[8]8
  Дмитрий Владимирович Философов был в это время официальным редактором «Нового пути».


[Закрыть] Втайне желаю, чтобы мои стихи были осуждены.

Прилагаю обменное объявление.

Готовлю для Н. П. важную рецензию и большую (сравнительно) переводную вещь в стихах.

Ваш Валерий Брюсов

V

1904, июль

Уважаемый Георгий Иванович. Во вчерашнем письме, написанном очень наспех, я забыл добавить, что если мои стихи не могут успеть идти вместе с стихами Вяч. Иванова, то лучше им вовсе не идти.

Стих 9-й: поправка для цензуры вместо подлинного:

Кто б ни был вождь, где б ни был случай.

Да. Кстати. В объявлении нашем опечатка: не von Bever, a van Bever (Соответствующее, под стать, равное чему-либо (фр.)).

Пожалуйста, исправьте.

Ваш Валерий Брюсов

VI

Пятница, 9 июля 1904

Дорогой Георгий Иванович, Серг. Алекс.[9]9
  Серп Алекс. Поляков – издатель «Весов» и «Скорпиона».


[Закрыть] уехал неожиданно в Омск. Я приехал, не зная этого, только сегодня.

Телеграмма Ваша, хотя и срочная, пришла в 12 часов дня. Итак, исполнить Вашего поручения не мог[10]10
  «Поручение» заключалось в том, что я просил Брюсова возложить от редакции «Нового пути» венок на могилу А.П. Чехова.


[Закрыть] – и на похоронах Чехова не был (не люблю я, когда великого человека хоронят маленькие, т. е. не люблю любоваться на это).

Стихи в августе ни в коем случае не печатайте. Бросьте их. Вы один в Н. П., я один в «Весах». Ровно один. Я и наш Василий. Ни сотрудников, ни помощников.

Да. Если будете перепечатывать первые страницы Н.П., обратите внимание на объявление «Скорпиона». Это устарелый список. Посылаю Вам правильную редакцию. Нельзя ли получить Ваше июльское объявление заранее, не позже как к 15.

Сердечно Ваш Валерий Брюсов

P.S. 600 оттисков «Гнили»[11]11
  «Гниль» – повесть Вацлава Берента. Она печаталась в «Новом пути» с заглавием «Гниение» – по-польски «Prochno», в переводе В. Высоцкого.


[Закрыть] тем не менее сделайте в том самом виде, как будет напечатано в журнале. Адрес Бальмонта? Европа.

VII

1904

Дорогой Георгий Иванович. Очень досадно, что Вы дважды не заставали меня дома. Нам было о чем поговорить. Но я последние недели мучительно заняты «Весами» и (удивляйтесь) выборами в нашу Думу, в которых принимаю деятельное участие. Посылаю Вам вырезку «Русс, слова», подтверждающую мои слова. Итак, не сердитесь на меня. Напрасно Вы не оставили своего адреса: я бы сообщил Вам, где меня можно увидать, а то я подумал, что Вы в Москве на один вечер. Другой раз самое лучшее, прошу Вас об этом, извещайте меня заранее о своем приезде в Москву – и я приберегу для Вас свободное время.

Посылаю Вам опять стихи – увы! Опять в античной одежде, но право с содержанием очень современным. Все не удается мне закончить лучшей из предлагаемой мною для Н. Пути вещи: «Царь, народ и поэт» (может, будет называться и иначе – это приблизительно). Опасения мои относительно «Кинжала»[12]12
  Об истории «Кинжала» см. мои воспоминания. Журн. «Искусство». М., 1925. N 2, стр. 241–256. Письмо Брюсова ко мне, в котором он высказывает опасение, как бы пресса не истолковала опубликование этого стихотворения как уступку духу времени, утрачено: часть моего архива погибла вместе с библиотекою в 1920 году в Царском Селе (ныне Детском Селе). – «Кинжал» был напечатан в «Новом пути» в октябрьской книжке за 1904 год по рукописи 1901 года.


[Закрыть], к сожалению, оправдываются. «Русь» (N от 13 ноября) и «Русс. вед.» (N от 16 ноября) относят его прямо к нашим дням, когда дают предостережения «Нашей жизни» и «Праву» и когда студенты в Москве не могут придумать ничего лучшего, как отговаривать солдат идти на войну или освистывать народный гимн (в это воскресенье). Нет, я не это разумел, говоря о призывном громе. Скорей это те самые «зовы», над которыми можно только хохотать.

Сердечно Ваш Валерий Брюсов

VIII

Дорогой Георгий Иванович. Знаю, что поступил безбожно, не прислав до сих пор Мятежа. Сам редактирую журнал и знаю, что такое авторская неаккуратность. Но дело вот в чем. Во-первых, самые стихи Верхарна не очень хороши и в переводе становились уже совсем тусклыми. Во-вторых, мой перевод был не особенно удачен и очень неровен: то без нужды близок к слабым местам подлинника, то пропускал лучшие строки французского текста. Исправить было его необходимо. Мне это удалось сделать только сегодня. Сегодня Вам его и посылаю. В конце концов перевод настолько удалился от оригинала, что я не осмеливаюсь поставить помету «Из Верхарна».

Не лучше ли просто эпиграф? Но если такая помета нужна для цензуры, конечно, пусть она стоит в казнь мне (и тогда не нужно эпиграфа). Подлинник Вы найдете во второй серии Poemes, V, изд. Мегсиге, стр. 149. Посылаю это письмо для скорости простым, не заказным, поэтому не откажите ответить, получили ли. Очень вероятно, что стихи уже опоздали к январской книжке. В таком случае я думаю лучше их вовсе не печатать, так как они интересны как злободневный намек, а самостоятельной цены – ни как стихотворения, ни как перевода – в них нет.

У З.Н. есть мой перевод Ворона Эдг. По[13]13
  Зинаида Николаевна Гиппиус передала в редакцию «Вопросов жизни» перевод «Ворона», сделанный Брюсовым, и этот перевод был напечатан в январской книжке журнала.


[Закрыть], назначенный для «Вопросов жизни». Нельзя ли Вам добыть его? Перевод далекий, но одобрен двумя «авторитетами», К. Бальмонтом и Н. Минским.

Сердечно Ваш Валерий Брюсов

P.S. Во 2-й строфе последняя строка «в умах» (через «м»), ради Бога не в «ушах».

IX

1905, февраль

Уважаемый и дорогой Георгий Иванович. Спасибо за N «Вопросов» и за гонорар (27 р.), который получил с аккуратностью изумительной. Мучительные занятия по «Весам» и чисто личные переживания все не дают мне закончить те стихи, которые я давно прочу для «Вопросов». Пока предлагаю Вам одно из классических стихотворений, в духе Шиллеровских баллад, сколько могу судить, безукоризненное по форме, но несколько холодное и отрешенное от жизни[14]14
  Стихотворение «Ахиллес у алтаря» («Знаю я, во вражьем стане…») было напечатано в мартовской книжке «Вопросов жизни».


[Закрыть]. Располагайте им по своему усмотрению.

Хочу предложить «Вопросам» свои новые попытки (о, совсем новые) писать рассказы.

Сердечно уважающий Вас Валерий Брюсов

X

1905, март

Уважаемый и дорогой Георгий Иванович. Спасибо за память. Рецензию Мирэ[15]15
  Мирэ – Александра Михайловна Моисеева (1874–1913), сотрудница «Вопросов жизни», «Перевала» и др. изд., автор небольших новелл. Первая ее книжка «Жизнь» вышла в Нижнем Новгороде в 1904 году (о ней рецензия А.А. Блока в «Вопросах жизни», 1905, N 7). Вторая книжка «Черная Пантера» вышла в Москве, в изд. «Гриф». Некролог П. Юшкевича в газете «День» 9 декабря 1913 г. и некролог Семена Юшкевича в «Одесских новостях», 1913, 13 декабря.


[Закрыть] еще не имел времени просмотреть. Если не подойдет, верну по адресу. Но, если подойдет, «Весы» оставляют за собой право сократить ее. Очень спасибо за желание дать ряд моих стихов. Но сейчас ничего нет: все роздал или уже напечатал. Если напишется – пришлю. А не хотите ли ряд переводов из Верхарна? В том числе переводы таких поразительных вещей, как «Мор», «Звезды», «Мадонна на перекрестке». Рассказ мой написан, да все некогда придать ему окончательную форму. Задерживают «Северные Цветы», где печатаю свою драму.

Сердечно уважающий Вас Валерий Брюсов

XI

1905, апрель

Уважаемый и дорогой Георгий Иванович. Благодарю за полученный гонорар. Верхарна пришлю вскорости – с маленькой вступительной заметкой (страницы 2). Если мое P.S. было Вам невнятно[16]16
  По-видимому, Валерий Брюсов говорит здесь об одном из утраченных ныне его писем ко мне.


[Закрыть], значит, должен был обратить его к кому-то другому. Мне показалось, что это Вы спрашивали меня, что значит один стих в моем стихотворении «Фонарики», отданном для чеховского сборника.

Сердечно Ваш Валерий Брюсов

XII

18 мая 1905 г.

Дорогой Георгий Иванович. Я получил письмо и деньги для Андрея Белого, – получил с некоторым опозданием, п.ч. Ваш конверт почему-то был разорван, деньги выпали, и мне их выдали на почте не без некоторых «процедур». Сегодня пишу Белому, спрашивая, как ему переслать деньги – ибо он живет в имении, так что в общем свой гонорар он получит лишь в конце недели, но, право, не по моей вине.

Очень спасибо за песни Метерлинка[17]17
  Переводы песен Метерлинка были первоначально напечатаны в июльской книжке «Нового пути» за 1904 г. В 1905 году они вышли в Москве в изд-ве В.М. Саблина с рисунками Шарля Дудлэ. Эти переводы вошли и в IV сбор, моих сочинений, изданных «Шиповником».


[Закрыть]. Еще не успел перечитать ваши переводы, впрочем знакомые мне по «Новому пути». Издание – прекрасно. Французский оригинал давно библиографическая редкость и книжка должна «пойти» за границей. Прошу рецензировать ее для «Весов» Вяч. Иванова[18]18
  Рецензия Вяч. Иванова появилась в июльском нумере «Весов» за 1905 год. В том же нумере Брюсов напечатал свою обстоятельную статью по поводу моих переводов и присоединил образцы своих переводов тех же метерлинковских песен.


[Закрыть].

Верхарн все еще не готов. Мне хочется представить русским читателям его поэзию более или менее полно – сразу в 5–6 разнохарактерных образцах. А иное никак не удается воспроизвести по-русски. Хочется также предпослать переводам вступительные слова, – о, простые и деловые, – в которых объяснить, кто и что такое Верхарн. Думаю, однако, что в начале июня весь материал будет в ваших руках.

Раньше этого хочу Вам предложить несколько своих стихотворений, которые, если хотите, могут идти и в летние месяцы. Это античные образы, оживленные однако современной душой. Все говорят о любви. Полагаю, что и в дни, когда погибла эскадра Рожественского, а с нею пошла ко дну и вся старая Россия (ныне и я должен признать это), – любовь остается вопросом современным и даже злободневным. – Эти стихи вышлю Вам вскоре, завтра, послезавтра.

Через неделю, числа 27, буду проездом в Петербурге. Если Вы к тому времени будете еще в городе, позвольте посетить Вас.

Тогда и передам Вам лично то, что уже готово из переводов Верхарна.

Сердечно Ваш Валерий Брюсов

P.S. Рассказ, который я обещал «В.ж.», продолжаю доделывать.

XIII

12 июня 905 г.

Дорогой Георгий Иванович. Хотел я много сделать летом, но де сделал ничего – и ничего не работается. Покорюсь судьбе. Очень прошу, если есть в редакции письма на мое имя с передачей Н.И.С.[19]19
  Н.И.С. – Нина Ивановна Соколова. (Нина Петровская), беллетристка, сотрудница «Перевала» и некоторых других изданий. Умерла в Париже в 1928 году.


[Закрыть], переслать их сюда: Финляндия, Иматра, пансион Рауха.

Ваш. Валерий Брюсов

XIV

20 июня 905

Благодарю за журнал. Помните ли Вы наши мечты о Верхарне (издать совместно переводы)? Ныне занят им. Напишу из Гельсингфорса. До июля мой адрес: Гельсингфорс, poste restante. После – Москва.

Валерий Брюсов

XV

23 июня 905

Дорогой Георгий Иванович. Спасибо за весть. Не знаю, воспользуюсь ли Вашим приглашением. Может быть, придется ехать через Ревель. Жду Вашего перевода Aubes[20]20
  «Зори» Верхарна были напечатаны в моем переводе в одиннадцатом сборнике «Знания».


[Закрыть]. Занят своим романом. Привет.

Ваш Валерий Брюсов

XVI

29 июля 1905 Таруса, Калуж. г., Антоновка

Дорогой Георгий Иванович. Я написал подробный разбор Ваших переводов Метерлинка – целую статью[21]21
  Статья Брюсова «Фиалки в тигеле» была напечатана в июльском нумере «Весов» за 1905 год.


[Закрыть]. Решил напечатать в июле «Весов» – вместе со своими переводами тех же «Песен». Думаю, что моя статья, хотя в иных своих частях и Очень «критическая», не покажется Вам враждебной. Во-первых – Вы, конечно, уступаете ее право критике. Во-вторых – посвящая Вашим переводам целую статью (притом напечатанную – хотя, сознаюсь, против моего желания – крупным шрифтом), я тем самым показываю, какое значение придаю я этим переводам. В-третьих – наконец, присоединяя к статье свои переводы, я предоставляю Вам возможность ответить мне такой же критикой моих попыток.

А переводы Верхарна все не подвигаются вперед. На горе я взялся переводить для С. Венгерова (изд. Брокгауза) Байрона и после этой официальной переводческой работы чувствую себя не в силах взяться и за «любительские» переводы. Ближайшим образом предложу для «Вопросов» два рассказа: «В подземной тюрьме» и «Республика Южного Креста», которые требуют только самой последней ретуши. Пишу роман, исторический, соперничая с Д.С.[22]22
  Д.С. – Дмитрий Сергеевич Мережковский.


[Закрыть] Оставляю (т. е. покидаю) редакторство «Весов».

Сердечно Ваш Валерий Брюсов

XVII

20 августа 1905

Дорогой Георгий Иванович. Одновременно с этим письмом посылаю Вам заказным семь своих «политических» стихотворений[23]23
  В сентябрьской книжке «Вопросов жизни» было напечатано три стихотворения Брюсова – «Одному из братьев», «Грядущие гунны», «К счастливым». К циклу этих пьес было сделано примечание от редакции: «Три стихотворения Валерия Брюсова, также посвященные современности, – „Близким“, „Знакомая песнь“ и „К ним“ – мы не могли поместить в этом нумере по не зависящим от редакции обстоятельствам».


[Закрыть], все, что я написал в этом роде и что теперь, после заключения мира, может быть напечатано. Рассмотрите их. Помещение их в «Вопросах» зависит, конечно, не только от художественных достоинств и недостатков стихов, но и от того, насколько идеи их согласны со взглядами редакции. И в этом случае, как впрочем и во всех других, мое самолюбие нисколько не будет затронуто, если Вы не захотите напечатать присланное мною (говорю это однажды – на будущее). В частности, думаю, совсем не подходят «Вопросам» два стихотворения, N 3 и N 6. Последнее даже не следует посылать цензору одновременно с другими (если эти другие будут посылаться), а то оно может их погубить. А для N 3, мне кажется более подходящим приютом, чем «Вопросы» – «Слово», куда я его и перешлю, если получу от Вас рукопись обратно.

«Весы» будут продолжаться до конца года, наверное, в будущем году, вероятно, особенно если получится разрешение на беллетристический отдел (прошение о нем уже подано). Но я решительно покинул свое редакторство, оставаясь только «близким» (а уже не «ближайшим») сотрудником. Через это у меня оказалось сравнительно много свободного времени, которое я с удовольствием бы использовал для «Вопросов». Но нуждаются ли «Вопросы» в моей систематической работе? Опять прошу, ответьте откровенно и прямо: это вопрос деловой, в разрешении которого нет места никакой обидчивости. С своей стороны могу предложить следующее:

Во-первых, ряд давно мною задуманных этюдов о французских поэтах с переводами из них. На первом месте этюд о Верлэне, по разным, довольно редким источникам, тридцать его стихотворений в своем переводе (переводы сделаны между 1900 – 5 гг. и частью уже были напечатаны). Во-вторых, такой же этюд о Верхарне тоже с рядом переводов (эти пресловутые мои переводы из Верхарна значительно подвинулись вперед и две маленькие пьесы «Голова» и «Лондон» я уже послал в «Журнал для всех»). В-третьих, этюд о Рембо, в-четвертых, о Ренэ Гиле (более интересный, чем в «Весах», где я должен был только расшаркиваться) и т. д.

Во-вторых, свой труд как переводчика разных мелких рассказов, какие Вы от времени до времени печатаете, как новых, так и прежних авторов. Труд этот для меня совершенно нечувствительный. Напротив, мне давно хочется передать по-русски некоторые любимые мною страницы Ренье, Маллармэ, Стриндберга, Демеля.

В-третьих, свои рассказы, о которых я уже Вам писал и о которых не смею говорить подробнее, потому что они все еще не закончены.

Предлагая Вам такую груду своих писаний, я нисколько не хочу посягать на кассу «Вопросов», вероятно, истомленную годовым изданием журнала. Так, все мои переводные стихи (из Верлэна, Верхарна) я очень прошу расценивать как прозу; иначе такое количество стихов будет решительно бременем для книжки. Свои переводы рассказов я предлагаю «Вопросам» совершенно бесплатно, потому что для меня эти переводы будут скорей всего забавой. Я только спрашиваю, нужны ли, пригодятся ли такие переводы редакции, есть ли для них место. И вообще, если бы Вы предложили мне какое другое дело, нужное «Вопросам», прошу не считаться с гонорарным вопросом, который стоит для меня весьма на втором плане.

Книжку «Весов» с моими нападками на Ваши переводы Вы, вероятно, уже получили. Жду Вашей отповеди в «Вопросах» или хотя бы в письме. Мне кажется, что я поставил несколько принципиальных вопросов, по которым возможна истинная полемика, «турнир рыцарей», как пишет малограмотный Эллис у нас в «Весах».

Сердечно Ваш Валерий Брюсов

XVIII

21 авг. 1905 г.

Дорогой Георгий Иванович. Стихотворение, о котором я Вам писал как о N 7, я решил пока не печатать. N 6, как Вы сами видите, совершенно нецензурен. В N 4 в третьей строфе прежде читалось:

Лишь его слуга мгновенный, Робеспьер или Мара[24]24
  Брюсов пишет о своем стихотворении «Знакомая песнь». Оно было напечатано в N N 10–11 журнала, вышедшего тогда уже без предварительной цензуры. Запрещенная строфа читается так:
Это колокол вселеннойС языком из серебра,Что качают миг мгновенныйРобеспьеры и Мара.

[Закрыть].

Так понятнее. Но мыслимо ли мне сказать или? Кажется, немыслимо. В следующей строфе подлинное чтение:

И над нами загудела

«Над полем» лишь для цензуры. Если хотите, можно восстановить подлинное чтение после цензора, в корректуре.

P.S. А. М.[25]25
  А.М. – Александра Михайловна Моисеева. См. письмо Х-е.


[Закрыть] пишу завтра.

XIX

24 авг. 1905 г.

Дорогой Георгий Иванович. Я мог бы дать для сентября следующие переводы из Верхарна:

1. Depart. (Poemes, II, 141) («Исход» (Поэмы) (фр.))

2. Le Banquier. (Les Forces tumultueuses, 47) («Банкир» (Буйные силы) (фр.))

3. Le Fleau. (Les Villes tentaculaires, 75) («Мор» (Города-спруты) (фр.)).

4. Les nombres. (Poemes, II, 187) («Числа» (Поэмы) (фр.))

5. Vers le Futur. (Les Villes tentaculaires, 209) («К будущему» (Города-спруты) (фр.)) Эти переводы могут быть у Вас приблизительно к понедельнику. Везде только придется исключить «Les nombres», где есть стихи, мне не удавшиеся. Перевод «Кузнеца» (того, что был напечатан в сборнике Знания IV), я, по просьбе Миролюбова, послал в «Журнал для всех», но думаю, что он не подойдет ему (слишком длинно и много «декадентского»), тогда буду располагать и им. Сообщите же, прошу, высылать ли эту груду стихов. И как тогда быть со стихами «Из современности»? Нельзя же в одной книжке «Вопросов» напечатать столько стихов одного Валерия Брюсова. А с другой стороны, современность через несколько месяцев перестанет быть современностью, и для меня лично гораздо важнее напечатать свои оригинальные стихи, чем переводы.

Вы правы. Патриотизмом, и именно географическим, я страдаю. Это моя болезнь, с разными другими причудами вкуса, наравне с моей боязнью пауков (я в обморок падаю при виде паука, как институтка). У меня есть еще начатое и неоконченное (уже безнадежно) стихотворение, которое очень нравилось тому самому А.С. Ященко[26]26
  Относительно А.С. Ященко см. примечание четвертое (второе письмо).


[Закрыть].

Я люблю тебя, Россия, за торжественный простор: Ты как новая стихия, царство рек, степей и гор…

Четыре стиха Вл. Соловьева, приведенные Вами, меня очень соблазнили.

Жду Вашего ответа на свои «Фиалки»[27]27
  Статья «Фиалки в тигеле». См. прим. 21 (шестнадцатое письмо).


[Закрыть] (печатного, не правда ли?). Статью о Верлэне приготовлю точно к октябрю. Но Вы мне ничего не ответили, полезны ли будут Вам переводы маленьких рассказов (сейчас имею в виду новейший рассказ Альтенберга). Речь может быть только о полезности, ия настаиваю на бесплатности этих моих переводов.

Сердечно Ваш Валерий Брюсов

XX

28 авг. 1905 г.

Дорогой Георгий Иванович. В первые дни недели вышлю Вам Верхарна. «Кузнец» решительно у B.C. Миролюбова. Может быть, вместо него переведу «Трибуна» который начат. К октябрю приготовлю Верхарна. О «Цусиме»[28]28
  Насколько я припоминаю, редакция «Вопросов жизни» предложила Брюсову выбросить последнюю строфу стихотворения, которая читалась так:
И снова все в веках, далеко.Что было близким наконец –И скипетр Дальнего Востока,И Рима третьего венец.

[Закрыть] напишу отдельно. Еще не могу решить, мыслимы ли эти стихи, без конца. М.6., уместно будет восстановить прежнее чтение, как заканчивалось стихотворение раньше. Пока шлите в цензуру так. Жду Вас в Москву.

Сердечно Ваш Валерий Брюсов.

XXI

29 авг. 1905 г.

Дорогой Георгий Иванович. Переписываю и во вторник высылаю Вам «Банкира», «Мор» и «К грядущему» Верхарна. Будет у Вас в среду (в крайнем случае, по вине почты, в четверг).

«Трибуна» и «Отплытие» могу выслать не раньше четверга-пятницы. Если поздно, не откажите известить.

Сердечно Ваш Валерий Брюсов

XXII

30 авг. 1905 г.

Дорогой Георгий Иванович. Против ожидания высылаю Вам сразу четыре стихотворения[29]29
  Все четыре стихотворения появились в «Вопросах жизни» N N 10–11. Этот двойной нумер вышел без цензуры «явочным порядком».


[Закрыть] Верхарна: «Трибун», «Банкир», «Мор» и «Города». Больше, вероятно, и не придется высылать, потому что все другие мои переводы, когда их ближе рассмотрел, оказались очень несовершенными. Да и в посылаемых стихах есть, говоря строго, многое, что нуждалось бы в поправках. Я был бы очень благодарен Вам, если бы Вы нашли возможным выслать мне корректуру этих стихов, хотя бы на то время, когда они будут у цензора: может быть, мне удалось бы найти замены некоторым мучащим меня выражениям. И еще больше был бы благодарен, если бы Вы выбрали время, рассмотрели мои переводы (может быть, даже с подлинником en regard (Напротив (фр.))) и прислали мне свои замечания.

Я столько работал над этими переводами («Мор» впервые переведен в 1900 г.), так «записал» их, что, сокрушаясь над мелкими неточностями, очень может быть, не замечаю крупных промахов.

Предоставляю всецело на Ваше усмотрение, нужно ли общее заглавие моим переводам, а также следует ли оставить то примечание, которое сделано мною к переводу «Мора», или такие оправдания перед читателями неуместны. Смущает меня «Мор» и с точки зрения своей цензурности. Нельзя ли растолковать цензору, что пьеса написана в намеренно наивном тоне, в духе примитивном, что в ней больше младенческой веры, чем кощунства.

А что сталось у цензора со стихами «Из современности»? Замены последней строфы «Цусимы» я не нашел пока. Если уж Вы беспощадны к этой строфе, – зачеркните, соглашаюсь, хотя и не без боли в сердце.

Сердечно Ваш Валерий Брюсов

XXIII

8 сент. 905 г.

Дорогой Георгий Иванович. Меня смущает Ваше молчание. Дошли ли до Вас мои переводы из Верхарна?[30]30
  И сопровождающее их, довольно важное письмо.


[Закрыть] Посылали ли Вы их цензору? Что он с ними сделал? И со стихами «Из современности»? Простите эти вопросы, но на расстоянии 600 верст трудно не беспокоиться о судьбе своих стихов.

Всегда Ваш. Валерий Брюсов

XXIV

10 сент. 905 г.

Дорогой Георгий Иванович. Ваша весть[31]31
  Мое сообщение о запрещении цензурою трех стихотворений Брюсова.


[Закрыть] повергла меня в полное отчаяние. Недаром я тревожился, и еще вчера писал Вам, спрашивая о судьбе своих стихов. Да, не очень-то помогают нам улиты-Кобеки и кастрированные Государственные Думы. Но что теперь делать с обломками моих стихов? «Цусиму», разумеется, печатать неуместно, неприлично. Оставшиеся две пьесы, думается мне, можно напечатать, сохранив (если оно не запрещено) прежнее заглавие и поставив цифры, при первом I, при втором V. Это в связи с анонсом, о котором Вы пишете, и о котором я всячески умоляю Вас – дать понять читателям, что они имеют дело с руинами. Но нельзя ли сделать еще две вещи? Во-первых, отстоять в «Гуннах» зачеркнутую строфу[32]32
  В «Гуннах» цензура вычеркнула строфу:
Поставьте, невольники воли,Шалаши у дворцов, как бывало,Всколосите веселое полеНа месте тронного зала.

[Закрыть], заменив злополучный стих так:

 
На месте колонного зала
 

или еще:

 
На месте пышного зала
 

В данном случае «тронность» зала не так важна. А во-вторых, нельзя ли присоединить к оставшимся стихам то, которое здесь прилагаю. Оно с самого начала предполагалось в составе целого цикла, и я изъял его лишь в последнее мгновение, перед отсылкой Вам рукописи. Если еще мыслимо (в смысле времени) включить эти стихи, они «подопрут» немножко «Гуннов» и «Брата», повисших в пустоте. И тогда над пьесой надо будет поставить VII.

Если переводы Верхарна отложены на месяц, я могу прислать «Отплытие».

Сердечно Ваш Валерий Брюсов

P.S. Если же заглавие «Из современности» запрещено[33]33
  Заглавие «Из современности» удалось сохранить.


[Закрыть], можно дать трем стихотворениям иное. «Стихи о далеком», причем первое «Одному из братьев» будет как бы вступление. Смущаться, что слово «современность» не подходит к стихам о «будущих» веках, я думаю, нечего, если будет анонс и если цифры I, V, VII будут означать пропуск по крайней мере четырех пьес.

Есть, конечно, у меня и другие стихи «Из современности», которые я по разным соображениям не присоединил к первому циклу, но послать их Вам «взамен» теперь, конечно, уже поздно. Впрочем если захотите их иметь, телеграфируйте, и я вышлю их немедленно.

Ваш В.Б.

XXV

22 сент. 905 г.

Дорогой Георгий Иванович. Очень благодарю Вас за Ваши хлопоты о моих стихах, за отстаивание их перед секирой цензора. Жаль без конца, жаль, что цикл «из современности» изувечен. Возлагаю некоторую надежду на примечание о «независящих обстоятельствах». Относительно «Мора». Перевод этот я включаю в издаваемый мною (одновременно со Stephanos (Венок (лат.))) сборник переводных стихов, который выйдет до рождества. Судя по вашим словам, редактируемый Вами сборник появится позже. Удобно ли помещать в нем перепечатку? Думаю, нет. По той же причине я бы очень хотел, чтобы мои переводы Верхарна появились именно с октября «В. ж.» (Вы пишете «вероятно»). Я столько работал над ними, торопясь приготовить их к указанному Вами сроку, что мне и грустно и обидно откладывать их появление в свет до конца ноября. Между прочим, «Мор» очень нужен в том цикле переводов, который я Вам прислал. Остающиеся три стихотворения слишком похожи друг на друга и являют Верхарна лишь с одной стороны. Для ноября же «В. ж.», если хотите, я могу дать серию переводов из Верлэна.

Но участвовать в сборнике, о котором Вы пишете, я все-таки был бы очень рад и с настоящим удовольствием дал бы для него что-либо оригинальное или переводное. Хотел бы точнее узнать о целях и намерениях книги.

Один важный и «конфиденциальный» вопрос: будет ли существовать «В. ж.» в 1906? Спрашиваю для себя, не для «Весов», и клянусь хранить ответ в совершенной тайне.

Ваш сердечно Валерий Брюсов

XXVI

22 сент. 905 г.

Дорогой Георгий Иванович. Приезд Мережковских (которые, в скобках сказать, действительно объявили о конце «Вопросов») совсем выбил меюгиз колеи жизни, и я три дня не мог выбрать времени, чтобы переписать и отослать стихи для «Огней»[34]34
  В неосуществившемся сборнике «Огни» должны были участвовать: Валерий Брюсов, Бор. Зайцев, Вяч. Иванов, Ив. Новиков, А.М. Ремизов, Ф. Сологуб и др. Об этом сборнике было объявление в девятом нумере «Вопросов жизни». Вместо «Огней» вышел другой сборник «Факелы».


[Закрыть]. Высылаю теперь два стихотворения, такие, которые не войдут в мою книгу. Это последнее требование (ведь «Огни» и «Stephanos» выйдут почти одновременно) очень меня затрудняет. Не будь его, я мог бы дать вещи гораздо более значительные. Но они не могут уже быть изъяты из моей книги. На всякий случай, завтра вышлю Вам еще одно стихотворение «Рысь». Если появление его в двух книгах сразу неуместно, прошу, не откажите вернуть мне обратно. Мог бы дать для «Огней» еще один перевод из Верхарна («Мятеж» – не тот, что я предлагал для «В. ж.», а другой), но выправление его требует времени. А «Огни» торопятся загореться, не так ли?

Присланное Вами сообщение помещу еще в этом N «Весов», который очень запаздывает из-за стачки наборщиков (ведь Вы хорошо знаете, что в Москве маленькая, пока, революция. Наблюдаю картины любопытные и порой потрясающие). Очень, очень радуюсь, что «Вопросы» будут существовать в 906[35]35
  «Вопросы жизни» прекратились в 1905 году.


[Закрыть]. Без них стало бы пусто в литературе. Пригодно ли будет Вам, если я пришлю, как «Письмо из Москвы», корреспонденцию о двух наших новых театрах: «Студия» (в котором я участвую и которому сочувствую) и «Дионисово действо» (в котором не участвую и которому не сочувствую)?

Сердечно Ваш Валерий Брюсов

P.S. Очень спасибо за гонорар, который получил. Вы приезжаете в Москву читать о «мистическом анархизме»? Так сообщил Д.В. Философов.

XXVII

905, октябрь

Дорогой Георгий Иванович. Приветствую Вас в дни революции. Насколько мне всегда была (и остается теперь) противна либеральная болтовня, настолько мне по душе революционное действие. Впрочем, пока я не более, как наблюдатель, хотя уже и попал под полицейские пули. Пишу Вам вот с какой целью. Когда у Вас возобновятся типографские работы, не пользуйтесь свободой печати (ведь есть она) для напечатания тех моих стихов, которые были запрещены цензурой. Я этого решительно не хочу. Напишу новые, более достойные времени. Но, умоляю, воспользуйтесь этой свободой, чтобы напечатать мои переводы из Верхарна. Этого очень хочу. Верхарн воистину революционный поэт, и надо, чтобы его узнали теперь.

Всегда Ваш Валерий Брюсов

XXVIII

10 окт. 905

Дорогой Георгий Иванович. В области искусства никогда не надо говорить «завтра», все сроки ничего не значат. Я думал, что исправлю свои строфы в несколько минут, лишь примусь за это дело, но не сумел исправить их и в неделю. Когда сделаю, не знаю, не обещаю более ничего.

Пишу эту записку, во-первых, чтобы извиниться в своем неисполнении обещаний, а во-вторых, чтобы подать Вам свой голос, пока еще есть связь между Москвой и Петербургом. Она, надо думать, оборвется очень скоро (это из числа неприятных сторон революции). Если почта будет все-таки функционировать, пришлю Вам небольшую рецензию на книгу R. Gh.il (Р. Гиль (фр.)). Надеюсь, что это обещание сдержу: это не стихи.

Сердечно Ваш Валерий Брюсов

P.S. Думаете ли Вы быть в Москве?

ХХIХ

28 окт. 1905

Дорогой Георгий Иванович. Писал Вам, поздравляя Вас с революционными днями, но не получил ответа. Дошло ли письмо? Я здесь в большом неведении. Что «Вопросы жизни»? Будут ли выходить в этом и будущем году? Под цензором или пользуясь «свободой»? Изменится ли программа? Изменится ли состав сотрудников? Изменится ли Ваше отношение к ним? Может быть, некоторые вопросы кажутся Вам легкомысленными, но я больше месяца не получаю ни от кого точных вестей из Петербурга и, по современному ходу событий, легко верю всевозможным слухам. Очень прошу, пришлите мне весть.

Есть и частный вопрос. Среди залпов казаков, между двумя прогулками по неосвещенным и забаррикадированным улицам, я продолжал работать над своим романом[36]36
  Роман, над которым тогда работал Брюсов, – «Огненный ангел».


[Закрыть]. И как-то хорошо работалось (тем более, что в начальных главах пришлось изображать религиозно-революционное движение в Германии 1553 г.). Теперь надо мне думать, куда пристроить это мое дитя трехлетней работы. Если «Весы» не будут выходить в 1906 (это очень вероятно), все мои мечты, разумеется, обращены к «Вопросам». Можете ли Вы сообщить мне от лица редакции, желают ли «Вопросы» в принципе получить мой роман. (Разумеется, прочтя первые главы в рукописи, они могут переменить решение). И если да, то каковы условия журнала в будущем году для такого рода произведений? Простите, что затеваю переговоры так заранее, но очень уж многого стоит мне мой роман, и я не могу не относиться к нему с преувеличенной заботливостью.