Текст книги "Кладоискатель"

Автор книги: Валерий Вычуб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 6

Рублевик 1807 года, пара гривенников 1809 го, полтина 1813 года, пятаки, гривенники, аж 20 копеек 1816 года. Это все братца ныне царствующего царя Николая монетки, покойного Александра Павловича. Сколько какая в будущие, неимоверно далекие сейчас от меня времена стоит? А хрен их знает, сколько стоят. Одни дороже, другие подешевле. Монетки все в хорошем состоянии, не сказать чтобы идеальном, в обиходе уже побывали, в кошельке слегка пообтерлись. Пятачком нынешнего 1828 года у меня в кошельке целая пригоршня. Милостыню подавать, очень удобно. Прошлогоднего “орла крыльями вниз”, пятирублевика, у меня нет. Это даже я знаю. И на нет и суда нет. А вот полтинушка с поднятыми крыльями. Год позапрошлый, состояние отличное. Сижу, перебираю монеты в кошельке, бабушка опять внуку подбросила на мелкие развлечения. И зудит, зудит, съезди к соседям Боренька, съезди. А как я съезжу? Вдруг меня и к соседям заговор наложенный не пустит. Поеду туда, приеду неизвестно куда. Лучше дома посижу, пощиплю ягодку и девка тут новая обрисовалась, интересная на фигуру девка. Не иначе как мамку её цыган в сене повалял. Приходила с ягодами к барыне, я успел с ней парой слов перекинуться. Не хочу ни к каким соседям!

А из города, наконец, газеты привезли. О холере пока мало чего слышно. Холера еще в Азии, в Сибири появилась, но у нас, слава богу, начальству слава и почет, холеры пока нет. Ох, скоро придет и мало никому не покажется. Холерные бунты в Москве, об этой страшилке читал я в свое время. Надо бы предупредить как-то Александра Сергеевича. Да как его предупредишь? Да и не поверит он мне. Это ж смех один: граф Апраксин предупреждает опального стихотворца Пушкина о том, что в будущем году…..!!!

Граф Апраксин научились будущее предсказывать. Авель, Нострадамус, Калиостро и граф Борис Викторович Апраксин.

День июльского безделья. В купальню теперь хожу с почетным эскортом. Для защиты от русалок, водяных и говорящих щук в дворне выбрал двух девок покрепче. Сослался, что раков боюсь. Пусть по дну ходят и ногами всякую подводную живность отпугивают. Девки хихикают, но свою задачу выполняют добросовестно. Еще бы, это им не прясть, не ткать, не в лес за ягодой бежать. Там в лесу и слепни и комары. Да и медведь, говорят, опять в малиннике пасется. Егерь обещал, сходить туда, шугануть обжору. Я блаженствую, поглядывая на мясистые прелести моих охранниц. Я сыт. Поберегу себя для ночных утех.

О, как не правы мои современники, ругая проклятое крепостное право. По мне так оно очень даже приятное. Спросить бы народ, ему тоже приятно? Боюсь, если спрошу, меня неправильно поймут. 25 декабря 1825 года было совсем недавно. Кто-то из моих полковых знакомцев успел побывать на допросе. И в полк уже не вернулся.

Завтра попробую, проедусь на лошади в сторону усадьбы ближайших соседей. Барышни там играют на фортепьяно, отец большой оригинал, сельскохозяйственные опыты делает. Выращивает в открытом грунте помидоры и учит этому своих крепостных. Те, из любви к барину, делают вид, что сей овощ им по вкусу. Идиллия!

День тёк в мирных беседах с бабушкой. О том, о сем, о том, как в старину хорошо жили. О том, как Григорий Александрович пригласил её на мазурку, и что при этом сказала Государыня Императрица. Большая шалунья была покойница. Но крепко ревнивая. Поглядела только раз на веселие юной графинюшки и на следующий день приказ: Ехать сей же час в деревню. И готовиться выйти замуж за графа Апраксина. Сей Апраксин был её старше на двадцать лет.

– И ведь прожили в мире и покое десять лет, трех детей породили. Младшенький, правда, от оспы умер.

– Дедушка твой от ран страдал, с Румянцевым воевали, ордена имел. Да что я рассказываю, ты все сам знаешь, Боренька.

Боренька ничегошеньки не знал, и бабушкино повествование выслушал с большим интересом.

Вечер блаженного ничегоделания. Проходя со свечой в свои, уже привычные покои, я задержался на минуту у окна. Уже надвигалась ночь, без электричества неуютно как-то по вечерам. Взять что почитать, но выбор книг у бабушки был специфический. Всё французские романы. Какие-то дикие авторы, я о таких и не слыхивал. Вольтер был. В школе, слава богу, учили мы французский. Но читать неадаптированного Вольтера! Да я сказку Шарля Перро про Красную Шапочку осилю только в изложении для детей.

Второе полезное завоевание моей мятежной молодости это два года занятия фехтованием в кружке у очень неплохого тренера. Дорого маме обошлось моя учеба. Но теперь я вполне неплохой для начала девятнадцатого века фехтовальщик.

Уже двинулся было к себе, в постель, там ждет крепкий сон. Наташка то ли придет, то ли нет. Прошлой ночью крепко отшлепал её по горячей заднице. Решила у барина выклянчивать послабления для своего отца. Папаша у ней лодырь, бабушка о нем рассказывала. Пару раз не заплатил недоимку, простила. В этом году опять нацеливается обжулить господ. Дружба дружбой Наташенька, а денежки врозь. Все больше чувствую себя помещиком крепостником. Уже мечты о гаремах витают в голове. Надо бы и заняться правильным земледелием. Помидоры выращивать не буду, бог с ними.

– И не надо помидора выращивать. Отцы наши жили без помидора и нам завещали. Ты скажи, доволен жизнью сегодняшней? Чего-то ты суетишься, бегаешь туда-сюда. Тебе граф бегать не годится, большие беды и себе и людям набегаешь.

– Кто это?! Кто со мной говорит?

Тень у стены сгустилась в неопределенную фигуру, то ли человек, то ли зверь.

– Зовите меня как хотите. Дворня кличет Герасим. Хотя какой я Герасим. Собак у меня сроду не бывало. В крепости мне быть тоже не приходилось. Крепостное оно для вашего брата, для людей. А я, сами видите, в человеки никак не гожусь.

И вправду, несуразное это существо походило на что угодно, только не на человека. Угрозы от него явно не чувствовалось. И все же. Не тот ли Герасим, которым мне давешний комарик грозил?

– Он самый и есть. При барском доме я с рождения. Все для его благополучия делаю. Уж, извините, надо было вас сюда препроводить. Случай такой один раз бывает.

– Да зачем?!!

Вопль мой не получил ответа. Дрянная случайность прервала беседу. Надо же, все та же дура Наташка прошлепала босыми ногами по полу и взвизгнула, наступив на ногу моему собеседнику. Он метнулся в сторону и исчез.

– Ну что ж, идем в опочивальню Мессалина.

– Кто, кто барин?

– Настя Рыбка. Плыви вперед, нас ждет теплая постель.

Выехав поутру на лошади, имел я остановку все у того же камня. Коровы еще не паслись на лугу, опять проспал дрянь пастушонок. Но мне это на руку. Сделал еще одну закладку с другой стороны валуна. Горсть мелочи, кому повезет, тот её найдет и всячески разбогатеет. Дай бог, чтобы это был я. Не тянет меня домой, совсем не тянет. Но чувствую, ждать мне тут в ближайшее время серьезных неприятностей.

– Барышень зовут Катя и Лена, ничего сложного. Отца Евстафий Иулианович! Во как. Сложного особо ничего в местных визитах и нет. О чем-то читал, что-то мне простят, буду держаться грубовато, графу и богачу это дозволено. Куда заворачиваешь, моя лошадушка, здесь нет пути. Конь норовит свернуть с дороги, там, где поблескивает все та же речушка. Ведь напоили тебя с утра, что ж ты волчья сыть, травяной мешок. Рвется в кусты, я не бог весть какой наездник, падаю на траву.

Благо, успел ухватиться за что-то. Холодное такое, дерево? Нет, металл. Да это ж мой металлоискатель. Стою все там же в крапиве среди фундамента дома. Головку солнце напекло? Надо же, какой бред, какой роскошный бред. Голова не кружится, в глазах ясность. На часах все те же 11 утра.

Приходил я в себя где-то полчаса. Отошел от греха подале, подальше от родных развалин. Посидел на травке, распечатал НЗ. Глоточек коньяку на лоне природы, это очень даже. Но не больше глотка. Спрятан был флакончик на случай необычайной, невероятно богатой находки. И ходит со мной в походы уже, почитай, с прошлой осени. Закусил, продышался. Жизнь хороша, жить хорошо, даже в нашем веке, даже с нашей экологией. Экологически чистые коровы ушли с пастбища. Всюду приятная пустота. Птички щебечут: Борька дурак! Дурак Борька!

Нет, сегодня охота на антиквариат отменяется, поеду домой, отдохну дома. Но надо же, какой отчетливый сон.

Надо скорей ехать домой. На электричку не опоздаю, она минут через сорок, дойду шагом. Спокойно дойду. Но только сначала сверну к тому валуну.

Я понимал, что я дурак и совершаю дурацкий поступок. С полной уверенностью в собственном идиотизме, я протискался через кусты, выбрался на площадку перед камнем. В этом году тоже жгли костры. Наверное на майские, дачники выбирались на лоно. После карантина оно самое то, посидеть у костерка, организовать шашлычок. В прошлом году опять лес горел.

В каком месте я во сне закладку делал? Начну с того, где я час назад отметился. Еще на лошади ехал, надо же, до сих пор задница болит, как будто и вправду ехал. Лишайник оброс валун не намного сильнее, чем тогда, во сне. Ну, естественно, лишайники медленно растут. Вот это местечко, ямочка такая была на валуне. И вот здесь….

Металлоискатель пискнул, подтверждая, здесь что-то есть.

Я с возрастающим энтузиазмом начал разрывать землю, нож у меня хороший, настоящая финка. Еще глубже. Земля тут утрамбовалась. Я заворачивал в платок, шелк, натуральный шелк. Острие на что-то наткнулось….

Не может быть. Сон обернулся явью. В обрывках ветхого шелкового платочка звякнули недавние отобранные мной во сне монетки. Одна к одной, те же самые. Серебро потускнело, монетки подрастеряли товарный вид. Но многое можно восстановить, не все потеряно. Но главное не этом. Главное тут. Голова опять закружилась. Все было, не во сне, в какой-то яви было. И было со мной.

– Поздравляю вас, Ваше Сиятельство! И я еще раз глотнул коньяка из горлышка.

Поиск и обнаружение главного клада, моей редчайшей находки с полуполтинником, длилось недолго. Земля в том месте оказалась рыхлой, и я вытащил оттуда и монету и чернильницу. Отчистив все, спрятал в плаще, во внутреннем кармане. Ликвидация следов раскопок заняла больше времени. Все зарыл, притоптал, присыпал песочком. Эх, травки бы здесь посадить, не помешало бы. Хотя, чего стараться, там уже ничего нет.

Ожидание следующей электрички на платформе, дорога домой. Господи, домой. Утренний завтрак у бабушки давно переварился. Все бутерброды я сожрал там в лесу. И колбаса у нас невкусная, и коньяк у нас дрянной. То ли дело…

Может, не надо было ехать никуда, сидел бы дома, в своем особняке. Бабушка бы не прогнала. От какой жизни сам отказался, миллионер хренов!

Глава 7

Жизнь продолжается! Вы выиграли свой суперприз и ваш суперприз вас в покое не оставит. Догонит вас и съест. Вы идете к антикварам и антиквары вас обжулят. Если не обжулил, то это не антиквар. Хороший антиквар непременно жулик. Горжусь знакомством с некоторыми из этого благородного семейства. Антиквары кучкуются на толкучках, собираются в своих клубах. Обманывают друг друга и бесконечно любят свою трудную и интересную профессию. Хотя, что я, антиквар это не профессия, это судьба.

Я поступил просто, пошел в магазин “Нумизмат”. Волшебные монеты должны быть проверены профессионалами. У них техника, у них опыт, никакие леший, водяные и говорящие щуки нашего продавца не обманут. Щука фальшивомонетчица получит решительный отпор.

Пригоршня моих монет была тщательно проверена и выставлена на продажу. Ждите поступления граф. Предположительную сумму выручки мне озвучили. Не так хорошо, как мне бы хотелось. Но в целом, очень и очень неплохо. Одну монетку я успел продать у входа в магазин. Знакомый мужик дал с ходу за неё полцены. Но восемь тысяч деревянных сразу очутились в кармане. Миллион я пока озвучивать не собирался. Продавать такую монету надо не спеша и тщательно оглядываясь. Это не мой уровень. Полуполтинник не в идеальном, но в очень хорошем состоянии, тут надо замахиваться на престижный аукцион. Искать пути, подходы. Возможен и другой вариант, найти покупателя. Очень богатого покупателя.

А пока я дома, день длиною в полторы недели подошел к концу. На работу мне завтра не идти. Можно почитать, поразмышлять над удивительным происшествием. Основной вывод, что я должен сделать: оно было. Невозможное случилось. Путешествие во времени возможно. Не было ни машины времени, ни безумного ученого. Только пропищал комарик и уволок меня на двести лет назад.

Пришло время уточнить мой социальный статус. Профессия программист и не очень хороший программист. Сижу сейчас на удалёнке и обеспечиваю моих заказчиков всякой полезной мелочью. На хлебушек хватает, а черная икра, как вы сами понимаете, проплывает мимо.

Поработал весь вечер над срочным заказом, следующий день тоже прошел в привычной суете. Трудитесь граф, посмеивался я в глубине души. Порочное безделие, погубившее великую страну, повлияло и на вас, милый граф. Ночью вам снилась девушка Наташа и подушка ваша, не сказать чтобы, была сыра от слез. Но чего-то мне в постели не хватало. Мои временные подруги на текущий момент не спешили разделить мое одиночество. Да и черт с ними. Не бог весть, какое сокровище. Одна правда, все стремится замуж. Если все-таки стану миллионером, она поможет мне миллион успешно потратить.

Неправедно нажитое мной несметное богатство потратил на разовый поход в магазин. Купил хорошей еды и бутылочку недорого коньяка. Приучайся жить по бюджету, граф.

Телефон в квартире разрывался, звонил не переставая. Бросив покупки в прихожей, подбежал и снял трубку.

– Деда. Завтра с утречка едем в лес. Не забыл еще дорогу? Буду ждать у кассы на платформе.

Голосок молодой, девчоночий.

– Не туда попали, милая девушка. Дедушка по другому номеру.

– Не валяй дурака, дедушка Боря. Огулял бабулю, будь готов, старый хрен, нести ответственность. В дорогу захвати чего-нибудь, я люблю на пленэре что-нибудь вкусное.

И как меня зовут знает. Дети у меня еще могут быть, но вот внуки никак. Даже с учетом проклятой акселерации. Это надо было мне начать гулять с 13 лет… 13 на 13 и голос тянет лет так на пятнадцать с хвостиком. А мне всего ничего, двадцать шесть.

– Я внучка Ани. Той самой, с которой вы в войну. Вспомнили теперь? Стыдно тебе дед, согрешил и в кусты.

Меня как холодной водой облили. Я стоял у телефона описавшимся котенком и ждал, что она еще скажет.

Но моя мучительница удовольствовалась уже сказанным.

– Значит, жду у кассы в половине шестого.

– А как я тебя…?

– Узнаешь.

Мои покупки пришлись очень кстати. Побрился я с вечера. Ехать куда в такую рань и все утренние процедуры с утра выполнить. Это лучше спать не ложиться. Но куда меня эта девица тянет? Неужто. Но я еще не решил, сунусь ли еще раз туда. Слишком страшное приключение. Все обошлось, но в другой раз может и не обойтись. Попаду неведомо куда, стану неведомо кем. Ехать, не ехать?

В тягостных раздумьях я тащился на вокзал. Благо, мне близко, можно пешком. Николаевский вокзал, он же Московский. В такую рань народа не слишком много. Но есть. Он на Московском всегда есть. Кто же моя предполагаемая внучка? Эта? Или та? Ни ту, ни другую, я бы не то что в родственники, в соседи по купе не взял бы. С такими рожами только в лесу жить. Пугать зверей и бороться с браконьерами.

– Дедушка! Миленький. Заждалась я. Оголодала, продрогла. Надеюсь, ты купил мне стейк из говядинки вагю. Твоя Анечка кушает только черную икру, но в дорогу, так и быть, съем пригоршню орехов макадамия. Ты их почистил дедуля?

Маленькая, мне едва по плечо. Мордочка, вылитая Анюта, что та, с мельницы, что это чудо, с которым я на острове согрешил.

Энергия из неё так и прет. Сразу попытался поставить её на место.

– Не знаю девочка с чего ты решила, что мы родственники. И откуда мой телефон узнала. Скажем так, мне стало интересно, что это за чудо меня беспокоит. Время свободное у меня есть. Но с чего ты взяла, что мы с тобой за город поедем. Тебе мама не объясняла, что нельзя с чужими дядьками в лес ходить?

– Ах, дедушка. Ты меня боишься. Не бойся, мой старичок, я буду с тобой ласковой и послушной.

– Хватит паясничать.

– Короче. Сейчас мы едем с тобою в известную тебя усадьбу. Ну, точнее, на остатки усадьбы. И попробуем, проверим твое счастье.

– И не мечтай.

Зеленые глаза моей собеседницы блеснули как две лазерные слепилки.

– Верхом на тебе долететь до леса я могу. Не по-родственному будет. Но если ты еще думаешь дурака валять, придется и так.

– Ничего родственного я к тебе не испытываю, дрянь ты такая. Зря я сдуру поперся на вокзал. Чего, спрашивается, ждал?

Язык еле поворачивался у меня во рту. От гипнотического взгляда голова кружилась.

– Ведьма! Вдруг вскрикнул он, вспомнился гоголевский Вий.

– Да, я ведьма, милый дедушка. Ну что, поехали?

И я безропотно согласился. Согласился уверенный, что иначе еще хуже будет. Я влип и, похоже, уже давно влип.

Электричка тащилась в этот раз медленно, останавливаясь у каждого столба. Ремонтные работы где-то там, в аду, велись, как всегда, основательно и без оглядки на претензии земных грешников. Маленькая ведьма рядом со мной быстренько съела почти всё запасенное мною в дорогу. Говорить со мной девчонка не хотела. Ухмылялась, пару раз зевнула. Сквозь закрытые глазки шепнула.

– Не вздумай соскочить дружок. Сиди тут и сторожи мой покой. Алименты ты мамке не платил, с тебя многое причитается.

Я бы и рад был выскочить на первой попавшейся остановке, но ноги не держали. Отвратительное чувство беспомощности и бессилия. Знать бы заранее, сто раз бы всё переиграл. Правильно сказал мудрец: все зло от женщины.

Интересно, какими духами моя т.с.з. “внучка” пользуется?

……………………………………………………

– Платформа 107 километра. Следующая станция Карбусель.

Погода с утра просто ангельская. Идущей рядом со мной по лесу ведьме она как ни странно вполне по вкусу. Девчонка нежится на солнце. Как я заметил, её совсем не кусают комары. Подлетевший было слепень, с жужжанием тут же отлетел в сторону. Только вот вороны в лесу по сторонам дороги неумеренно раскаркались. Встревожились.

– Прибавим ходу дедуля.

– И не подумаю. Если спешишь, можешь меня на плечи взвалить и тащить.

– Нам еще долго сегодня по лесу гулять. Так что давай не ссориться.

– А интересно, что мы есть будем? Ты же все еще в электричке слопала.

– Мир не без добрых людей дедушка.

– Да перестань ты, дедушка, да дедушка. Мне двадцать шесть, тебе 15, не больше. Даже в папы не гожусь.

Мы шли по лесу и собачились. Порой на ходу она демонстрировала свои таланты. Сорвала мухомор и съела. Пустила из глаз лучик, типа лазерной указки, сбив с ветки особо нахальную ворону.

– Где-то так дедуля. Я очень страшная?

– В своем классе в призовую тройку войдешь. Экзамены то все в школе сдала?

– Я второгодница дедушка. Мне не хватает мудрого совета старшего товарища. Вот ты скажи, как пойти туда, не знаю куда. И найти то, не знаю что? Не знаешь.

– Вот, кстати, та самая река и те самые развалины.

Я приготовился сопротивляться. Пусть тащит меня силой, сам я туда не пойду.

– Не напрягайся дедушка Боря. Мы будем искать, будем искать весь день. Но не там, где ты подумал. Наш будет весь лес. Вот погляди.

Из кармашка курточки девчонка вытащила обычную палочку. Правда, отполированную, не из нашего местного дерева. То ли самшит, то ли еще какая южная экзотическая дрянь.

– Твой металлоискатель нам не понадобится, кстати, хорошо, что его с собой не взял. Таскаться еще с ним. Это дедуль волшебная палочка. Артикул вечная, вспомогательная, учебная. Я, видишь, девочка еще, могу пользоваться только детской косметикой и юношескими средствами для волшебства. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. Для наших целей и такая штука сойдет.

– Какая наша цель? Рискнул я, наконец, спросить.

– Найти захоронку. Очень важную захоронку. В ней моя жизнь и возможно твоя.

Глава 8

Начали мы с участка леса, окружающего место бывшей усадьбы. Здесь у моей бабушки был парк и сад с теплицами и прочими удовольствиями. Даже персики росли. Анютка лазала между деревьев, таща меня за руку, и другой рукой водила над землею этой самой палочкой. Реакции нигде не было никакой. Девчонку это ничуть не смутило. Мы переходили от одного дерева к другому. Как я заметил, девочка предпочитала хвойным растениям лиственные. Осину все же обходила. Ольха, береза, орешник местами. Ива, да черемуха, рябина. Лес казался бесконечным, бессмысленное шатание с глупой девчонкой замучило вконец.

– А сейчас перекусим, вдруг изрекла она и потащила меня куда-то. Я еле уворачивался от лезущих в глаза ветвей. Выдравшись на то же поле, где опять паслись знакомые мне животные, Анютка закричала:

– Эй ты, рогатый! Приведи ко мне самую красивую твою подругу. Чтоб с молоком была. А то, гляди у меня.

– Кому это она? Успел удивиться я.

Бык в поле, мотнув в нашу сторону башкой, поскакал к своим подругам. И вправду, вскоре к нам, присевшим на траву с гудящими от усталости ногами, пожаловала местная красавица. Большая, пестрая, с огромными добрыми глазами. Корова явно желала поделиться с нами накопленным уже молоком.

– Слышал, что наш брат по ночам у коров молоко выдаивает. Мы такие. Парное будешь пить?

Через десять минут я покорно пил парное молоко. Не сказать, чтобы дрянь, но очень непривычный вкус. Заедали хлебом, который моя спутница не успела съесть в электричке.

Отдых, впрочем, длился недолго.

– Нам до вечера надо обойти тут по максимуму. Все, что можно и, частично, что нельзя. Терпи дедушка, физические нагрузки омолаживают организм. Помолодеешь лет на двадцать зараз.

– Это мне в детсадик опять в старшую группу, есть манную кашку? Внучка, есть в тебе хоть что человеческое?

Она смеялась, гладила меня по руке. Не будь она черт те что, да еще с претензией на родственные отношения… Красивая у меня внучка. Жаль, что ведьма.

Последняя электричка уходила в город в 21.17. это меня только и спасло. Я уже еле волочил ноги. Дважды падал, чуть не выколов себе глаза. Хоть моя спутница и отгоняла каким-то макаром от нас комаров, но меня они все-таки с удовольствием ели.

– Все. Чего нет, того нет. Или еще нет. Как это проверить, будем думать. Время у нас есть. В смысле, еще есть. Немного, очень немного, но есть. Давай я тебя старче домой отвезу. А то гляжу, весь распух, спотыкаешься. Еще заболеешь. Совсем нам это не надо.

Заботливая ты моя! Как мы доплелись до платформы, не умею сказать. На последнем дыхании, сказал бы Годар. И все же, она подошла, она приняла последних пассажиров. И в вагоне нашлись добрые люди, стали угощать нас дарами леса и домашними заготовками. Я попробовал и первых ягод и домашнего пирожка.

– Учись родственник. Выгодно с ведьмой путешествовать. Захочу, они нам с тобой все корзины с припасами отдадут.

– На кой они мне.

– Я и в ресторане могу с тобой бесплатно пообедать. Скажут, что за счет заведения. Еще и подарок с собой дадут, чтобы поужинали. Люблю бесплатные пирожные! Ты как к ним?

У меня болел живот, подташнивало от съеденных ягод.

– Э, да ты не заболел, дружок.

– С тобой заболеешь. С одного раза заболеешь. А пару раз пообщаешься, на кладбище угодишь.

– Ну зачем так грубо. Сейчас начну тебя лечить.

И она принялась меня лечить. Делала пассы, искры из пальцев восхищали наблюдавших за нами малышей.

– Вот будете мамочку не слушать, и у вас животики заболят.

Сделала страшную морду моя спутница. Вся усталость у меня вдруг прошла, боли в животе утихли.

– Так и будем в лес ездить? Мне же работать надо. На хлеб насущный зарабатывать.

– Не знаю. Пару раз, наверное, придется съездить.

– Ты как, историю своей фамилии изучаешь сейчас? Вас много было Апраксиных. Интересная все публика. Почитай пока, почитай. О, мы уже приехали.

Она проводила меня до подъезда. Она поцеловала дедушку в щечку. Пахло от неё лесом и, что странно, каким-то зверем. Сумасшедший денек. Я терялся в догадках, что ей от меня нужно? Какой клад ищет молоденькая ведьма в окрестностях моего бывшего имения?

И все-таки я продал бабушкину чернильницу. Грандиозные деньги выручил, аж целые сорок пять тысяч. Бронза, видите ли, хорошего мастера. Ювелирное, видите ли, исполнение. А еще чего-нибудь такого этакого у вас не затерялось, молодой человек? Приносите, мы вас будем очень рады. Напаял меня антиквар. Самое противное, не знаю, на сколько напаял. Если на половину цены, то бог с ним. А если и вообще, продал раритет. За бесценок продал!!!

Сижу дома, богатею, пью коньяк. Совсем запустил я основную работу. А растеряешь заказчиков, потом контакты долго восстанавливать. Не факт, что еще и восстановишь.

История рода Апраксиных богата и занимательна. У крещеного басурмана Солохмира был правнук прозвищем Опракса. Оттуда мы и пошли. Сражались мы под Казанью, служили и в стольниках и в боярах. Женщины в женах царей побывали, мужчины все больше воевали. И при Петре и после. Графами нас как раз Петр сделал. И богаты мы сделались и знамениты. Сенаторы, камергеры, тайные советники и генерала, генералы и генералы…

Читал я и всё чувствовал себя выскочкой. Какой же я Апраксин, мало ли что мне комарик в ухо напел. Аристократ это воспитание, это, если тебя с детства учили всему, что должен знать дворянин. Если ты кровью умеешь отвечать за свои привилегии. Сгибаешь шею только перед монархом. И монарх для тебя лишь первый среди равных. Увы, наш век кромешной демократии и изысканного рабства. Не ощущаю себя Апраксиным!

Звонок прозвучал в мою дверь не в этот, а на следующий день. Я трудился как пчелка, вылизывая очередную программу. Я чувствовал себя человеком. Не каким-нибудь старорежимным Апраксиным, а Борисом свет Викторовичем, программистом 21 века, века новых технологий и забытых суеверий.

Она ввалилась в прихожую, едва не сбив меня с ног.

– Выручай дед! Пропадаю.

Щеки впали, глаз блестят нехорошим блеском. Внучка моя за три дня постарела лет на десять. Уже не девчонка школьница, девица средних лет, чем-то явно больна.

– Если не поможешь, ноги протяну в самый короткий срок. Думала, время еще есть. Много еще времени. Я ведь среди наших самая молодая. Меня, думала, не затронет. Выручай! Ты же, правда, мне родственник. Думаешь, обманывала?

– Ничего я не думаю. Чтобы думать, надо хоть что-то понимать. А я ничего не понимаю. Незнакомая девчонка появляется и начинает мною командовать. Да и еще всякие чудеса творить. Мне чудес и там, в моем недавнем вояже, выше крыши хватило. Скоро рехнусь от всех непоняток.

– Короче. Я ведьма, самая настоящая. И нас не то чтобы много, но достаточное количество имеется. Людей особо не едим, с малых детей кровь не сосем. В общем, сложные мы, но не очень вредные. Coven наш не самый главный, но достаточно авторитетный. Живем, значит, хлеб жуем, шкоды мелкие делаем, людям по мере мочи помогаем. И тут вымирать начали. Почему, зачем. Спроси, что полегче. Не знаем! То ли климат для ведьмы стал неподходящий, то ли мутация какая проявилась. Вирусы опять же, думаешь, на нас они не действуют. Они мелкие, им все равно кого кусать и есть. Людей ли, ведьм или еще кого. В общем, нужна срочная помощь.

– Бред какой. Не выдержал я.

– Инженер спасает ведьм. Чем же я могу помочь? Программу какую написать? Или в сети поискать рецепт спасения.

– Не здесь и не в интернете. Тебе надо опять вернуться туда. Где ты недавно был, в усадьбу твою.

– Что я там потерял? Нет, там хорошо, но чужой я там человек. Не приживусь.

– Да не на постоянное жительство. Найти там надо кое-что. Точно не знаю, и никто из нас не знает. Но знаем, что там артефакт спрятан. Спасти нас может. Он еще там. Найди, ну пожалуйста, найди.

Бред крепчал.

Она долго еще меня уговаривала. Плакала, обнимала и даже попробовала укусить. В общем, для ведьмы вела себя очень сдержанно. На ночь мне не хотелось её оставлять. Родственница да еще ведьма, плохое соседство. Я вызвал ей такси. И она вдруг отказалась ехать. Выгнать её я был не в силах. В общем, ночью то все и произошло. Нет, никакого секса. Секс у родственников не мое хобби. Она меня заколдовала. Буквально закодировала. “Завтра ты поедешь туда. И сделаешь все, чтобы вернуться в свой девятнадцатый век. Как ты это сделаешь, мне неинтересно. Вывернись наизнанку, но домой не возвращайся. Уходи туда и добывай наш артефакт.”

Снова мы ехали на той же, утренней электричке. Металлоискатель со мной, хотя не понимаю, на кой мне он в этот раз. Последние наставления: надо найти, на что похож, не знаю, где-нибудь среди вещей хозяев усадьбы. Найдешь, спрячь в укромном месте. Так, чтобы долежал до нашего столетия. Как буду искать, не твоя забота. Найду. Главное, спрячь подальше, зарой поглубже.

– А не спросить ли у местной, у тамошней нечисти? Может, чего знают. Их ведь сфера, всякие иррациональные штуковины.

– Нежелательно. У ведьм со всякими там домовыми, лешими и прочими отношения в целом напряженные. Разве что, в крайнем случае.

Боже, как голова болит с утра. Лечения от ведьмы не хочу в принципе, таблетку скушал, пока не действует. Все, кто пытается искать клады, мой вам совет. Не ищите, не дай бог найдете. Будете остаток жизни мучиться.

Электричка остановилась, мы вышли на пустую платформу