Текст книги "Фунтик и пират"

Автор книги: Валерий Шульжик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Фунтик и пират

Срочно и очень секретно.

Передать с посыльным мальчишкой или дождаться пока сама зайдёт.

Госпоже Беладонне,

владелицы универмага "Слеза ребёнка", двух кондитерских и большого магазина игрушек.

Доложительная записка

Рад сообщить Вам, мадам, что поросёнок Фунтик, сбежавший от Вас некоторое время назад, пойман и в настоящее время содержится в сейфе полицейского участка города Ухты-Мурликанска. Общеизвестно, что этот проходимец и его сообщники – клоун Мокус и другие беглые элементы, обманули нас на болоте, облапошили на бензоколонке и оставили с носом в отеле у трёх дорог.

Но пока я работаю в полиции, никто не скажет, что здесь сидят одни дураки!

Короче, преступник схвачен. Операция была сложной… Этот доклад я пишу левой рукой… (правая в схватке повреждена). Но о себе ни слова! Скромность прежде всего! Хотя и мне награда не повредит: мопед у сына совсем старый, у кота кончается вискас, а жена просит шубу… Размеры (жены) 100*98*100. Всё… Раны дают о себе знать… Да, если к шубе подвернётся шапочка такого же цвета, не буду возражать.

К сему: бескорысный защитник частной собственности

начальник полиции

Фокстрот.

Кто хоть раз сидел в полицейском сейфе, знает, как это тяжело: места мало, душно, да и играть особенно нечем – бумажки, печать да пузырёк для чернил!

Конечно, по приказу Беладонны в сейфе насверлили множество дырок, но сквозь них смотреть не на что: только полицейские бутылки да лица в папиросном дыму.

– Требую адвоката! – кричал Фунтик, стуча по железу. – Хочу пить!

– Молчи, – отмахивались от него полицейские, – нечего было от бабушки убегать!

Шоколадный коктейль Фунтик одолел без удовольствия и, поскучав немного, вновь принялся стучать.

– Опять пить? – спросил дежурный со вздохом.

– Нет, – сказал Фунтик, – другое!

Пришлось полицейским купить в соседней лавке горшок.

Сидя на ночной вазе, Фунтик припомнил, что многие большие поэты творили в неволе, и принялся сочинять…

 
Сижу за решёткой в темнице сырой,
Вспоённый в неволе орёл цирковой…
 

– Замолкни, орёл, – приказали полицейские, – ты и так уже достаточно натворил! Сама госпожа Беладонна упекла тебя в ящик. А эту старушку все знают, у неё миллион!

Вдруг странная мамаша с детской коляской ввалилась в полицию, нарушив радостную суету.

– Стоп! У нас выходной! – закричали полицейские. – По воскресеньям подкидышей не берём!

И тут из коляски высунулся усатый малыш.

– От госпожи Беладонны, – сказал он ледяным тоном. – Приказано забрать у вас Фунтика и препроводить куда следует!

Младший сыщик без диплома подошёл к сейфу и заглянул в дырку.

– Ты здесь, Фунтик? – спросил он.

– Здесь, здесь! – сказал Фунтик и выдул через соломинку заряд чернил.

– Это хорошо! – порадовался Добер, вытирая платком лицо.

Полицейский сейф открывался не ключом, а кодом – набором секретных цифр…

То есть открывался до тех пор, пока там Фунтик не побывал!

– Ладно! – решили сыщики. – Повезём в ящике, дорога дальняя, мало ли что!

И общими усилиями полицейские водрузили сейф на коляску.

– Пива?! – предложили они. – Совершенно бесплатно! Госпожа Беладонна так и указала в своей телеграмме: «Полиции города Ухты-Мурликанска – угощение за мой счёт!»

***

Пират «рваная майка» лежал на полу, не подавая признаков жизни.

– Нокаут! – понял Бамбино, просчитав до десяти.

– Он сам начал, – оправдывался Бегемот.

– Нехорошо! Ой, как нехорошо! – причитал дядюшка Мокус, орудуя полотенцем.

Конечно, желая всех попугать, «рваная майка» задрался первым, о чём сильно жалел после того, как ему дали понюхать боксёрской перчатки, а потом и нашатыря.

– Где я? – спросил пират, приходя в себя. – Где острова?!

– Будут! – пообещал Бегемот. – Если не скажешь, куда ты Фунтика дел!

– А-а-а-а, – понял всё «рваная майка» и тотчас же завёл шарманку: – Перед вами законченный негодяй, жизнь бросала меня, море швыряло, дурное вливание, то есть влияние, короче, плохие товарищи сбили меня с пути! И вот теперь я здесь, перед вами, бедный, непонятый и больной!

– Поможем! – пообещал дядюшка Мокус. – Только скажите, где Фунтик? Он ведь нам как родной!

– Значит, так, – продолжил пират, приподнимаясь на локте, – перед вами законченный негодяй! Позавчера эта добрая крошка принёс мне в бар майку и шляпу, а я его за это… в полицию засадил! Обещали тысячу, но надули! Дали только разрешение нищенствовать в этом городке. Вы представляете, я, пират «рваная майка», тяну руку за подаянием?! Да я лучше ноги сто раз протяну!

– Опять врёт! – сказал попугай со вздохом. – Клянчит у всех!

– Ой! – удивился «рваная майка». – У вас и ворон говорящий?! Ну да, ведь вы циркачи!

– Нет, не врёт! – сказал Мокус. – Разрешение с печатью. Бежим в полицию, там тоже люди, попробуем их уговорить!

– Поздно, – сказал пират, – ваш Фунтик сидит в сейфе с дырками, а шифр у начальника в голове! За ним сыщики из другого города едут… По имени Добер и Пинчер. Они заберут Фунтика и увезут!

– Беладонна! – сказал, хватаясь за сердце, дядюшка Мокус. – Я так и знал!

Старый клоун сильно огорчился, но потом взял себя в руки.

– Я – в полицию! – сказал он. – Бегемот – на вокзал! А вы остаётесь. Цирковое представление, что бы ни случилось, начнётся ровно в двенадцать часов!

Когда Бегемот и Жако добрались до станции, паровоз уже был готов отправиться в путь.

Раззадоривая себя перед дорогой, выпускал он белые клубы пара, похожие на гигантские усы…

Перрон был почти пуст, только мамаша с ребёнком у детской коляски да чей-то пёсик, машущий кому-то лапой в окно.

– Внимание! – сказало радио голосом инспектора манежа. – Поезд задерживается на две минуты – машинист в буфете пьёт чай.

– Ну вот, – сказал малыш маме басом, – ещё две минуты, а пива уже почти нет!

Бегемот взял стоявшую у двери метёлку и, изображая дворника, пошёл по перрону.

Ну, точно… Так оно и есть!

Те, кого простые люди принимали за мамашу с ребёнком, были на самом деле сыщики Добер и Пинчер! Да и сейф на детской коляске от зоркого взгляда Бегемота им было не утаить.

– Что делать, Жако? – спросил Бегемот шёпотом. – Это сыщики. Через две минуты они увезут нашего Фунтика навсегда!

Жако нахохлился:

– Сейчас я клюну в нос одного и второго, они полетят за мной, а ты хватай колясочку и беги!

– Хорошо! – сказал Бегемот. – Только я не уверен, что эти двое умеют летать.

– Да? – сказал Жако. – А дядюшка Мокус говорил, что они полетят с работы, если Фунтика Беладонне не привезут.

И тут Жако вспомнил о даре, которым наградила его природа, – умении копировать звуки и голоса!

– Прощай! – сказал он Бегемоту. – Если не вернусь, передай нашим, что я их всех полюбил!

Сказав это, попугай сорвался и тотчас же куда-то исчез…

Бегемот был в растерянности… План у Жако, наверное, был хорошим, но он, вот беда, не успел его объяснить!

Неожиданно вновь напомнило о себе станционное радио.

– Внимание! – сказало оно. – В связи с заменой круглых колёс на квадратные поезд задерживается на девяносто десять минут!

– Девяносто десять – это сколько? – спросил Пинчер у Добера.

– Много, – сказал Добер, – успеем в буфет заглянуть.

– Эй, мордатый, – окликнул младший сыщик без диплома шуршащего метлой Бегемота, – посмотри за коляской, мы из полиции, но ты об этом никому здесь не говори!

– Конечно, помогу, – сказал Бегемот, – ведь вы же с дитём!

Не прошло и минуты, как перрон опустел… Сыщики скрылись за дверью буфета, поезд за поворотом, да и Бегемот с коляской знал, куда ему нужно идти…

Лишь попугай Жако, сидя на рупоре громкоговорителя, ещё полчаса развлекал себя от души…

Чух-чух-чух!

У-у-у-у!!!

– Внимание! Мамаша, забывшая на перроне сейф и коляску, ваши вещи ждут вас в комнате матери и ребёнка на полустанке тридцать первой версты…

Чух-чух-чух!

У-У-У-У!!!

До злополучной 31-й версты сыщики Добер и Пинчер добрались не без приключений и в весьма потрёпанном виде.

Вокруг странной парочки уже начали собираться зеваки, но тут новое зрелище увлекло всех на противоположный перрон.

Судя по всему, кондуктор и контролёр встречного поезда отрывали от подножки вагона какое-то безбилетное существо, а то отрываться не желало и отбивалось, и не без успеха, руками и ногами в роликовых коньках.

– Рассудите нас, – попросил Пинчера запыхавшийся контролёр, – скажите, сколько, по-вашему, этой девочке лет?

– Семьдесят! – определил сыщик навскидку.

– Ну вот, – обрадовался контролёр, – а она говорит – двенадцать и предъявляет для проезда детский билет.

– Что?! – скривился Пинчер. – Когда этой даме было двенадцать, железная дорога ещё не была изобретена!

Приободрённые участием, кондуктор и контролёр вновь принялись за своё.

– Только без рук! – вопило престарелое дитя, отбиваясь. – Я хоть и маленькая, но за себя постою!

Первый синяк получил бедняга контролёр.

– Полиция! – завопил он.

– Уже здесь! – сообщил сыщик, отстёгивая дубинку от ремня. Сверкая полицейским жетоном, Пинчер резво бросился в бой, но тотчас же получил саквояжем по голове.

«Знакомый ударчик! – подумал сыщик, ощупывая панаму. – Боже, да это же госпожа Беладонна! Каким ветром её сюда занесло?!»

– В тюрьму! – требовала общественность. – Там ей покажут, как без билета кататься и на полицию нападать!

– Кого?! – спросил Пинчер, осуждающе оглядывая толпу. – Эту крошку?! Это немытое, забытое Богом дитя?!

И, измерив рулеткой тень безбилетной пассажирки, продолжил:

– Этой девочке одиннадцать лет, девять месяцев и двадцать три дня!

– Так ли?! – засомневалась общественность.

– Да, – подтвердил Пинчер. – Но выглядит старше… Недоедает, бродяжничает, ну, в общем, растёт, как на помойке цветок!

– Ох, мало ещё у нас думают о детях… – поддержал сыщика контролёр и, протянув пятак, который он только что прикладывал к синяку, добавил: – Купите этой крошке что-нибудь вкусненькое от меня.

– Что это вы там про помойку несли?! – спросила Беладонна у сыщика, когда толпа разошлась.

– Был не прав! – признал свою вину Пинчер. – Нужно было честно сказать, что вам уже не двенадцать лет, а чуть более… И что в саквояже вашем лежат не переводные картинки, а честно нажитый миллион.

– Уже больше! – сказала Беладонна, отбирая у сыщика мелочь, подаренную на гостинцы.

– Докладывайте! – приказала она. – Во-первых: где Фунтик? Во-вторых: почему у вас такой вид, будто вас выкупали в киселе?! И в-третьих: почему вы здесь?!

Старший сыщик с дипломом приложил руку к панаме и начал отчёт:

– Во-первых, Фунтик окончательно схвачен и скручен и находится здесь, в комнате для забытых зверей! Во– вторых, нас били и, в-третьих, били ещё раз!

В этом месте доклада к старшему сыщику присоединился младший, и они вдвоём, перебивая друг друга, продолжили грустный рассказ:

– Все контролёры, госпожа Беладонна, похожи, как близнецы! Ехали мы по науке, лишнего не болтали, пассажиры своё кушали, мы – своё. Как приказано, в целях конспирации изображали мать и дитя.

И тут – контролёр. «Как?», «Что?», «Почему?» – привязался, как к собаке репей. «Почему, – говорит, – грудной ребёнок пьёт пиво?!»

– Ну и?.. – поторопила Беладонна.

– Отбрил, мадам, как учили… Виски, говорю, кончился, вот и пью! Короче, всё хорошее кончилось, а плохое только началось.

Старушки, дедушка – сушёный кузнечик, мальчик с сачком – общественность! Шум… Гам… Тарарам… Явился начальник поезда и по общему настоянию лишил его материнства.

– Да, – подтвердил Добер, давясь от всхлипов, – какой позор!

– Ох, – покачала головой Беладонна, – если глупость заразна, нужно держаться от вас в стороне!

Потом добавила:

– На какие финансы гуляете, позвольте спросить?!

– На ваши, мадам! – радостно доложил Пинчер.

– Как на мои?! – Одной рукой Беладонна схватилась за сердце, а другой за саквояж. – Мои здесь!

– А телеграмма?! – напомнил Добер. – Полиции Ухты-Мурликанска угощение за мой счёт?!

– Начальнику, а не всей полиции, идиот!

– Может быть, я и идиот, – согласился Добер, – но только полицейские гуляют под ваш кредит уже четыре дня!

– Всё, – сказала Беладонна, – я разорена. Они пьют пиво, а я – кофе без сахара и езжу, заметьте, на роликовых коньках!

– Успокойтесь! – попросил Пинчер.

– Не успокоюсь! – сказала мадам. – Брошусь под поезд, раздам миллион бедным, отберу у этих полицейских их велосипеды и кошельки!

– Вперёд! – приказала Беладонна. – Где тут у них комната для подкидышей и телефон?!

На роликах госпожа Беладонна смотрелась так же изящно, как лошадь на лыжах, и потому сыщики Добер и Пинчер шли рядом, поддерживая бабушку с обеих сторон.

– Добер, – заметила мадам, приземлившись в очередной раз, – снимите юбку, здесь не Шотландия, да и материнства, как мне известно, вы уже лишены!

Известие о том, что на полустанок высадилась настоящая миллионерша, облетело окрестность со скоростью паровозного гудка.

Собаки лаяли, дети искали дыры в заборе, а начальник станции с перепугу зелёной краской красил запылённый сквер.

Разбуженный по тревоге носильщик решился задать высокой гостье умный вопрос:

– Это правда, мадам, что миллионеры дают носильщикам сумасшедшие чаевые?!

– Да, – подтвердила Беладонна, – сумасшедшие миллионеры такие чаевые дают!

Комнату для забытых животных искали долго, некоторые старожилы даже не верили, что таковая на станции есть. Искали, искали – нашли.

– Убеждена, что поросёнка здесь нет! – заявила Беладонна, открывая в нужное помещение дверь ногой.

– Есть! – возразил ей старичок смотритель. – Сидит, ждёт!

– Заверните! – приказала Беладонна и протянула смотрителю полосатый мешок.

Старичок замялся:

– Мадам, в этот он не войдёт!

– Как не войдёт?! – встревожилась Беладонна, наезжая на обидчика грудью. – Фунтик не войдёт?!

– Два года назад, – пояснил старичок, – когда нам этого беднягу сдали, может быть, и вошёл бы… Но за это время поросёнок вырос, а мешок нет.

– Ну хватит! – рявкнула Беладонна. – Я сейчас здесь сальдо с бульдо сведу!

И, отстранив смотрителя, она ринулась в глубь помещения и запричитала:

– Фунтик? Сказочка? Крошечка? Где же ты?!

Огромный поросёнок, килограмм под сто, а то и под все двести, сидел в одной из комнат и смотрел телевизор. На вошедших он даже внимания не обратил, только почесался да хрюкнул басом, думая о чём-то своём.

– Я так и знала! – произнесла Беладонна севшим от волнения голосом и, рухнув на что-то мягкое, принялась развязывать на ботинках узлы.

– Что происходит? Что там?! – волновался не попавший в комнату Добер.

– Не мешай! – обернувшись, попросил Пинчер. – Госпожа Беладонна отбрасывает коньки!

– Значит, не возьмёте?! – огорчился смотритель. – Ну тогда хоть удавчика усыновите… Он, если в кольца сложится, в сумочку вашу войдёт.

– Нет, – сказала Беладонна, – и удавчика не возьму… Мало того, ещё вам этих двух оставлю, пока за ними хозяева не придут!

– Не виноват! – скулил Пинчер. – Я телеграфировал, они отвечали… Да и приметы сходились: хвостик, ушки, пятачок…

– Нет, – сказал наконец-то протиснувшийся в комнату Добер, – приметы другие! Наш в сейфе был, а этот в фуражке.

– Я сейчас здесь всё разнесу! – заявила Беладонна.

– Мадам, – шёпотом попросил её старичок смотритель, – пожалуйста, не кричите! Вы ведь на крокодиле сидите, он, если проснётся, может и богатого укусить.

***

Дамы в атласных нарядах, мужчины во фраках и котелках, девочки в кружевах и мальчики в матросских костюмах стекались цветными ручьями к базарной площади в этот радостный для города час.

К цирку бежали собачки и шли великаны. При ближайшем рассмотрении они оказывались малышами, сидящими на плечах отцов.

Дети уплетали сахарную вату, орехи и пастилу, иногда угощали «носильщиков», чтобы те как можно быстрее доставили их в цирк-шапито…

Ветер раздувал флаги, а пожарный оркестр – щёки…

Цветы на клумбе у цирка изо всех сил цвели.

Ударил гонг, и зал тотчас же затих: по ту сторону занавеса таилось чудо, и дети боялись его спугнуть.

Мокус вздохнул: время ожиданий прошло.

– Всё! Начинаем! – сказал он решительно, закрывая баночку румян.

– Как?! – всплеснула руками девочка Триолина. – Нас только трое?!

– Так, – сказал Мокус, – но дети пришли к нам за радостью, и мы не можем сказать: «Ой, у нас артист потерялся, зайдите как-нибудь в другой раз!»

Послав своим друзьям воздушный поцелуй, клоун напружинился и, как пробка из духового ружья, вылетел на манеж:

 
Я – Фокус-Мокус, старый клоун,
Вам будет весело со мной!
В карман не лезу я за словом,
А если лезу – только в свой.
Я ничего от вас не прячу,
Разоблачений не боюсь,
И, если плачу, значит, плачу,
А веселюсь так веселюсь!
 

Пятясь спиной, в дверь протиснулся Бегемот.

– Шоколад! – обрадовался Бамбино. – Как вовремя ты пришёл!

– Мы пришли, – сказал Бегемот, вкатывая коляску. – Фунтик нашёлся, он здесь сидит!

Бамбино недоверчиво обошёл сейф со всех сторон.

– Это я, Фунтик, – сказал он, постучав по железу.

– Нет, – сказало железо, – Фунтик – это я!

– Ура! – завопил Бамбино. – Фунтик нашёлся! Ура!!!

– Тише! – попросила Триолина. – Дядюшка Мокус на манеже, ведь представление уже началось!

Фунтик приложил ухо к дверце и уловил звуки знакомой музыки, голос дядюшки Мокуса, аплодисменты и смех.

– Открывайте меня скорей! – потребовал он. – Вот-вот мой номер, а я не знаю, где реквизит.

– Терпи, – сказал Бегемот, – сейчас придёт дядюшка Мокус и сделает тебе «ап».

Вслед за Бегемотом, влетев в форточку, в цирк вернулся Жако.

– Спокойно, – объявил он, – сыщики далеко.

– Герой! – похвалил Бегемот.

– Я герой? – не поверил Жако, но, подлетев к зеркалу и присмотревшись, добавил: – А что, весьма может быть.

Всё первое отделение, даже узнав о том, что Фунтик нашёлся, дядюшка Мокус не мог найти минуты, чтобы покинуть манеж. Сначала он помогал силачу Бегемоту: хватал гири, падал в опилки и при виде силача в панике удирал; потом страховал Триолину – она впервые работала номер под названием «свободный канат». Потом вместе с Бамбино Мокус жонглировал горящими булавами, а за огнём нужен глаз да глаз. Наконец, промокнув лоб платком, старый клоун смог перевести дух.

– Во втором отделении, – объявил он торжественным голосом, – вас ждёт знаменитый цирковой поросёнок Фунтик, а пока антракт!

Заметим, что часть циркового представления под названием «антракт» дети тоже очень и очень любят. Кто бы мог сказать почему?

– Дядюшка Мокус, – завопил поросёнок, увидев клоуна в дырку, – идите сюда, я вас через соломинку обниму.

Старый клоун накрыл сейф платком и сказал своё знаменитое «ап», потом ещё раз, потом ещё.

Бегемот, напружинив мускулы, тянул ручку, но железо не одолел.

– Фунтик, – спросил Мокус, – ты там внутри колёсики не крутил?

– Крутил, – сказал Фунтик, – и по многу раз.

– Бедный ребёнок, – огорчился Мокус, доставая платок, – несчастное наше дитя!

– Успокойся, дядюшка Мокус, – попросил Фунтик, подозрительно шмыгая носом, – я так редко бываю в сейфе… Я даже рад, что туда попал!

– Придётся отменить номер, – сказал Мокус, – в связи с болезнью. Шоколад, ты объявишь детям, я этого произнести не смогу!

И тут сейф не выдержал и залился слезами навзрыд.

Неожиданно за кулисы по-свойски заглянул знакомый пират. Он был с цветами, но без деревянной ноги.

– Опять?! – возмутилась Триолина. – В нашей майке и со всеми ногами?!

– Произошла ошибка, – объяснил пират, – в том сражении ногу потерял не я, а другой.

И, увидев дядюшку Мокуса, «рваная майка» порулил к нему на всех парусах.

– Ваше искусство потрясло меня, – заявил он, вручая чахлый, но честный букет, – перевернуло всю душу… А когда кролик ударил лапами в барабан, я даже подумал: «Зачем я живу?»

– Спасибо, – сказал Мокус, заряжая голубя в секретный карман, – вернитесь в зал, нам пора начинать.

– Да, да, – согласился пират, – во втором отделении Фунтик. Вы не поверите, я с этой знаменитостью лично знаком!

– Знаем, – сказал Бамбино, – как же не знать?

– Боюсь, – сказал дядюшка Мокус, – что на манеж в этом представлении Фунтик не попадёт.

– Позвольте, – заупрямился «рваная майка», – у меня контрамарка, я пришёл на знаменитость посмотреть! И вдруг его у вас нет?

– Он здесь, в этом ящике, – сказал Мокус со вздохом, – но мы не можем его достать.

– Это же просто, – сказал пират, осмотрев сейф, – нужно только набрать шифр. Обычно это либо год рождения начальника полиции, либо стоимость кружки пива в ближайшей пивной.

Набрав обе цифровые комбинации, «рваная майка» развёл руками:

– Очевидно, здесь нужен мастер крупнее меня.

– Проклятая Беладонна, – проворчал Бамбино, – нужно попросить крыс, чтобы они сожрали её миллион!

– Миллион!!! – поднял вверх палец «рваная майка». – Наберём миллион!

И в этот момент дверца сейфа с грохотом отошла, и первым, кого увидел Фунтик, выбравшись на свободу, был, конечно, пират.

– Дядюшка, – завопил поросёнок, – перед нами законченный негодяй!

– Узнал! – обрадовался «рваная майка». – Узнал!

– Фунтик! Фунтик! – требовал зал.

Услышав это, Фунтик сменил гнев на милость и, прихватив концертино, выкатился на манеж.

 
Я мал и в дальних странах не был,
Но только знаю я про то,
Как хорошо под этим небом
С названьем сладким ШАПИТО!
Увижу вас, и грусть растает,
И я обидчиков простю.
Душа, как бабочка, взлетает,
Летит, летит, и я летю.
 

– Да, – отметил Бамбино, наблюдая за Фунтиком сквозь щель занавески, – над рифмой ему ещё надо работать! Но ничего, я помогу!

Представление в этот раз продолжалось дольше обычного. После каждого номера довольные зрители вызывали артистов на комплимент.

Газета «Честный ухтымурликанец» назвала выступление цирка «очень успешным», а «Вчерашние новости» написали просто и скромно: «Триумф».

– Спасибо вам, – поблагодарил пирата дядюшка Мокус, когда тот заглянул за кулисы во второй раз, – без вас нас ждал бы провал.

– Да что там, – отмахивался пират, – ведь я вас как никто понимаю: у меня самого потерялся попугайчик Жако. Птица, а душа человечья… А я его предал: соблазнился на чужой миллион. Бывало, сам не поем, не попью, а ему орешек несу.

– Врррёт! – сказал, раздувая перья, Жако.

– Жако! Ты, что ли? – обрадовался пират.

– Я, – сказал попутай, – кто же ещё?!

Поспорив немного, попугай и пират помирились.

– Прощаю! – сказал Жако. – Я ведь попугай-неразлучник! Да и куда он без меня, даже на двух ногах?!

– Спасибо, друг! – прослезился «рваная майка», подставляя плечо. – Вдвоём веселей! Жизнь мне досталась нелёгкая, и кем в ней я только ни побывал: и матросом был, и поваром, и сиротой, даже интеллигентом работал – книги на ярмарке продавал. «Пираты подземного моря», «Сто бочек рома», «Жизнь или кошелёк» – обалденные истории, я вам скажу!

– А! – догадался дядюшка Мокус. – Теперь всё понятно: у вас в голове каша от плохих книг.

– Нет! – возразил «рваная майка». – Книги были хорошие: в глянцевых переплётах! Я, конечно, мог бы и с вами?! – предложил пират, видя, что артисты пакуют узлы. – Продавцом сахарной ваты или кассиром, в конце концов?!

– Только не кассиром! – завопил попугай.

Посовещавшись, друзья решили помочь пирату уехать к маме. Ведь он об этом так давно мечтал!

В машине по дороге к вокзалу «рваная майка» пересказал друзьям все прочитанные романы, наивно полагая, что они-то и есть прожитая им жизнь.

Уже поднявшись в вагон, пират немного заупрямился.

– Не поеду, – заявил он, – как только я к мамулечке приезжаю, что-то да пропадёт: то наливка, то кошка-копилка, а я своей старушке зла не хочу!

После уговоров и угроз попугая поссориться навсегда «рваная майка» всё же забрался в вагон.

– Дайте мамочке телеграмму! – попросил он.

Дзинь!!!

Чух!!!

У-у-у-у!!

Поезд, лязгнув колёсами, начал набирать ход.

– Я вас никогда не забуду! – крикнул попугай на прощание, высовываясь из окна.

В телеграмме пирата было всего несколько слов: «Прячь всё. Еду скорым. Целую. Сынок!»

– Вперёд, друзья! – приказал Мокус, усаживая артистов в автомобиль. И команда тотчас же погрузилась, ожидая чуда от новых мест и нового дня. И лишь за городом, у переезда, автомобильчик дядюшки Мокуса на мгновение попридержал ход: встречный поезд спешил в городок, который только что покинули наши друзья.

Красивые цветные вагончики проплывали мимо автомобиля, и вдруг в окнах одного из них, как портреты в рамах, возникли знакомые лица:

Фокстрот – начальник полиции,

Добер – младший сыщик без диплома,

Пинчер – старший сыщик с дипломом

и… госпожа Беладонна – владелица универмага «Слеза ребёнка», двух кондитерских и большого магазина игрушек.

– Фунтик! Вернись!!! – вопила Беладонна, прижимая к груди миллион.

Но Фунтик лишь помахал своей хозяйке панамой:

– Прощайте, мадам! Встретимся в другой раз!