Текст книги "Приключения солнечных зайчиков"

Автор книги: Валерий Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

ПРИКЛЮЧЕНИЕ ШЕСТОЕ
Зай устраивает общее собрание солнечных зайчиков и распределяет их по квартирам. Чишка сократил речь своего брата

На четвертый день обессиленная туча, истощив снежные запасы и устав бороться с ветром, ночью отступила от города.

Чишка и Зай, заболевшие от скуки бессонницей, с первыми лучами солнца выскочили из зеркала.

– Скорей на новоселье! – крикнул Чишка, пролетая сквозь стекло и усаживаясь на заснеженный подоконник.

– На какое новоселье? Все еще спят! И потом все его уже отпраздновали, – мы с тобой опоздали.

– Опоздали! – заскучал Чишка.

Очень уж хотелось ему повеселиться на празднике.

– А ты не вешай нос. Нашу бригаду такая работа ждет, смотри, туча какие сугробы наворочала.

Чишка взглянул вниз. Город был весь завален снегом. Заборы были убраны белыми валиками. В кустах цвели снежные розы.

Чишка вздохнул, проворчал, слетая с подоконника:

– Сказка про белого бычка… Топили, топили, а его опять вон сколько.

По саду прыгал заяц Блик, считая:

– Больших сугробов – двадцать, маленьких – пятнадцать, двадцать пять… тридцать… Светить всегда! – приветствовал он Зая и Чишку.

– Светить везде! – отозвались братцы.

– Что это у тебя, Блик, не все зайцы на работу вышли? – спросил строго Зай.

– Метель убаюкала. Никак не проснутся.

Блик полетел из окна в окно, от зеркала к зеркалу.

– Эй, зайцы! – кричал он. – Снегогреи, Снеготаи, Снеготопы! Лежебоки! На работу пора! Подъем!

Зай и Чишка занялись тем временем обследованием дома.

Нужно было выяснить, сколько у новоселов детей и не нужна ли кому из них солнечная скорая или неотложная помощь.

Так как в доме было очень много квартир, то Зай и Чишка управились только часам к двенадцати. В саду кипела работа.

– Зай, смотри-ка, вон наш Подуйка Порывыч!

– Где?

– У калитки.

– Действительно.

Ветер стоял у калитки и делал вид, что не замечает Зая и Чишку.

Он отворял дверцу калитки, потом с оглушительным треском захлопывал. Потом снова медленно отворял и хлопал.

Хлопал и отворял.

Отворял и хлопал.

– Большое дело делаете! – сказал Зай, подскакивая к забору.

Ветер молча отворил писклявую калитку и снова треснул ею об ограду.

Калитка запищала.

– Уж не могли, Подуйка Порывыч, день рождения не испортить… – съязвил Чишка.

Ветер промолчал. Ему было стыдно, что его так одурачила снежная туча.

– Да перестаньте вы мучить калитку…

Ветер оставил калитку в покое и сказал:

– Зато я теперь эту тучу знаете куда угнал?

– Куда?

– На колхозные поля.

– Молодец, Подуйка Порывыч!

– Молодец!.. Ее нужно было сразу туда гнать, а то все новоселье нам испортили, – никак не мог успокоиться Чишка.

– Вы уж извините меня…

– Ладно уж!.. – сказал Зай, а Чишка промолчал все-таки.

– Вы сейчас куда?

– На общее собрание солнечных зайчиков.

– А мне можно?

– Пожалуйста, Подуйка Порывыч, у нас от вас секретов нет. Блик, – крикнул Зай, – собери всех возле снежной бабы на собрание!

Вскоре вся солнечная бригада собралась в саду на клумбе, облепив снежную бабу.

Баба взяла и моментально растаяла.

– Произвели сильное впечатление! – сказал Чишка.

Тогда зайцы расселись по деревьям – так будет надежнее.

– Дорогие зайцы! – начал торжественно Зай. – Вы, конечно, все понимаете наше с вами значение в предстоящей весенне-летне-осенней кампании. На этом я могу не останавливаться.

– Можешь! – сказал Чишка. – На значении значения нашего солнечно-весеннего свечения тоже можешь не останавливаться.

– Договорились. Тогда я, с вашего разрешения, перехожу в своей речи к значению…

– С нашего разрешения переходи в своей речи прямо к заключению! – сказал Чишка.

Зайцы его поддержали.

– Тогда… в заключение своей речи я хочу сказать, что мы с Чишкой осмотрели новый дом и взяли на учет всех детей. В доме живут пятнадцать мальчиков и десять девочек. Из них пять мальчиков и пять девочек с нами дружат и ценят нас, четверо нас сторонятся…

– Почему?

– Причина еще не выяснена… Итак, четверо сторонятся, восемь человек не придают нам особого значения, а три человека не могут придавать нам значения…

– По какой причине?

– По причине своего малолетства.

– Им троим скоро будет вместе три года, – пояснил Чишка.

– Попрошу без шуток! – сказал Зай. – Должен вам сказать, что это очень славные малютки.

– Они не малютки, а малюшки, – уточнил Чишка.

– Какие еще малюшки?

– Малютки – это побольше, а малюшки – это совсем маленькие.

– Между прочим, оратора не полагается перебивать.

– Извините, – сказал Чишка.

– Значит так… – продолжал Зай, – приступаем к распределению… К малюткам, то есть к малюткам в квартиры тридцать пятую, двенадцатую и седьмую назначаются, назначаются… Прыжка, Тяп и Ляп. Когда малыши проснутся, будете их забавлять. Можно прыгать, кувыркаться, щекотать, но не сильно… а главное, не вздумайте наводить им на мордашки загар – им еще рановато.

– Знаем. Грамотные, – сказали Тяп, Ляп и Прыжка.

– Круть!

– Здесь!

– В четырнадцатую квартиру.

– Есть!

– Верть!

– Я!

– В шестнадцатую.

– Есть.

– Скок!.. Скок!..

– Скок выращивает в саду первые подснежники.

– Снять с цветов и перебросить на детей, – сказал Чишка.

– Ты думаешь, это будет правильно?

– Железно! – ответил Чишка.

– Тогда лучше будет тебя снять с дерева и перебросить в школу на урок русского языка.

– А я в школе и научился так разговаривать.

– Что? В школе? На уроке?

– Почему на уроке?.. На перемене…

Зайцы захохотали, даже Зай и тот не удержался.

Минут через пять Зай распределил всех солнечных зайчиков по квартирам.

– А мы чем займемся? – спросил Чишка.

– А мы займемся теми ребятами, что нас сторонятся.

– Всегда нам самые трудные.

– Чишка! Светить всегда!

– Светить везде! – нехотя ответил Чишка.

– Светить везде! – подхватили зайцы, и все разлетелись по квартирам.

– А меня в какую квартиру?

– Подуйка Порывыч! А я про вас и забыл.

– Сидел на собрании тихо, не шелохнувшись, слушал внимательно, не отвлекался, а меня почему-то никуда не назначили.

– Вы за небом, за небом повнимательней смотрите, – загорячился Чишка, – а то опять как с новосельем получится.

– Тогда разрешите хоть до квартиры вас проводить.

– А небо? – спросил Чишка.

– Ая буду лететь спиной и смотреть на небо.

– Если только спиной… – согласился Чишка.

ПРИКЛЮЧЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Зай и Чишка знакомятся с Боязливой Петровной, Наперекором Сергеевичем и мальчиком Болей

– Наперекор, не открывай форточку! Болик может простудиться!..

Форточка захлопнулась.

– Боязлива! Ты только посмотри, какая на улице сегодня чудесная погода!..

Форточка открылась.

– Сегодня холодный ветер! Форточка захлопнулась.

– Сегодня ветер теплый. Форточка открылась.

– На-пе-ре-кор!

Форточка захлопнулась.

– Боязлива Петровна!

Форточка открылась.

– Наперекор Сергеевич!

Форточка захлопнулась и закрылась на металлическую задвижку.

– Гм!.. – сказал Зай, поглядывая сквозь окно на ссорившихся между собой мужчину и женщину и на худенького и бледного, как кочерыжка, мальчика, лежащего под теплым одеялом в постели.

– Гмм!.. – сказал Чишка.

– Гмм, – сказал ветер.

– Придется вмешаться, – сказал Зай и проник сквозь стекло в комнату.

– Придется вмешаться, – сказал Чишка, исчезая вслед за братцем.

– Придется вмешаться, – сказал ветер, ткнулся лбом в стекло и отскочил.

Подуйка Порывыч всегда поражался умению солнечных зайчиков проскакивать сквозь плотные стекла или, например, нырнуть на дно лужи и выйти сухими из воды.

Ветер был совершенно лишен таких способностей. Возле воды Подуйка Порывыч всегда становился сырым ветром и в таком виде был противен даже самому себе, а проникнуть он не мог и сквозь самое тонкое стекло.

Зато он мог проскользнуть сквозь игольное ушко или сквозь самую узенькую-преузенькую щелочку.

К сожалению, окно, в которое нырнули Чишка и Зай, было по-зимнему наглухо заклеено.

Не найдя подходящей скважинки, Подуйка Порывыч постучался в окно и, видя, что на него никто не обращает внимания, полетел к подъезду.

Поднявшись по лестнице, он нашел нужную квартиру и сквозь замочную скважину протиснулся внутрь.

В комнате возле постели мальчика мужчина (Наперекор Сергеевич) все еще продолжал спорить с женщиной (Боязливой Петровной).

Чишка и Зай возились на подоконнике с цветами.

– Мальчик должен пойти гулять! – сказал Наперекор Сергеевич.

– Нет, мальчик не пойдет гулять! На улице ветер! – сказала Боязлива Петровна.

«Почему я на улице?.. Я уже здесь…» – подумал про себя Подуйка Порывыч, но, вспомнив, что все матери относятся к нему почему-то с предубеждением, решил пока не обнаруживать своего присутствия.

Наперекор Сергеевич хотел что-то сказать, но потом махнул рукой, чиркнул спичкой, закурил и выдохнул из себя такое большое облако дыма, словно у него внутри был пожар.

– И не кури, пожалуйста, в комнате!

Подуйка Порывыч взял весь дым в охапку и осторожно вынес его из комнаты в переднюю. Остатки через замочную скважину выдул на площадку. Вернулся.

– Ура! Ветер пришел! – шепнул Чишка.

– Подуйка Порывыч явился! – обрадовался Зай.

– Я могу не курить, но Боля должен гулять. Сегодня на дворе волшебная погода.

Спор возобновился.

– Сегодня на дворе коварная погода.

– Волшебная!

– Коварная!

В это время Чишка и Зай распустили на подоконнике бутоны домашних роз.

– Ах, какая прелесть! – шепнул ветер. – Как я люблю запах роз. Сейчас я всех надушу настоящими розами.

– Цветы! На окне распустились цветы! – радостно, не веря своим глазам, вскрикнула Болина мама.

– Я тебе говорил, что на дворе стоит волшебная погода.

– Чудеса! – прошептала женщина. – Даже кактус и тот расцвел. Волшебная погода…

– А раз волшебная, то наш сын должен идти гулять, а не париться под ватным одеялом. И все! И больше я на эту тему не разговариваю!

Болин папа оделся и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

ПРИКЛЮЧЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Чишкина ошибка. Подуйка Порывыч становится бризом. Зай, Чишка и ветер наводят Болику черноморский южнобережный загар

– Мама! Я хочу гулять! – сказал бледный, как кочерыжка, мальчик.

– У тебя температура.

– У меня нет температуры.

– Хорошо! Сейчас ты убедишься…

Болик подержал градусник.

– Тридцать… – стала считать мама. – Тридцать… Ничего не вижу.

– Сейчас я ей посвечу, – сказал Чишка, слетая с цветка и усаживаясь на стеклянную палочку термометра.

Ртутная змейка ожила и поползла вверх, пока не уперлась в стеклянный потолок.

Болина мама надела очки.

– Сорок два! – вскричала она в ужасе. – Я говорила! Я говорила! Доктора! Скорее доктора! Исцеляй Иванович!

С градусником в руках Болина мама выбежала из комнаты так быстро, словно ее сдуло ветром.

Доктор жил в этом же подъезде на первом этаже. Звали его Исцеляй Иванович, а фамилия у него была самая обыкновенная Ухогорлонос.

– Твои штучки? – спросил Зай Чишку, когда Болина мама убежала за доктором.

– Я ничего… Я хотел только посветить…

– Посветить… – сказал ветер, дуя на Чишку, чтобы его остудить.

– Посветить… – сказал Зай. – Сколько раз тебе твердил: при измерении температуры в разгоряченном виде…

– Никогда не прикасаться к градуснику! – докончил Чишка.

– А теперь давайте исправлять Чишкину ошибку.

– Каким образом? – осведомился ветер.

– Очень просто. Болина мама мнительная-мнительная, думает, что у нее сын больной-больной, а мы, пока она ходит за доктором, как наведем Боле загар, как закалим его. Вернется мама с доктором, а сын лежит загорелый-загорелый, здоровый-здоровый, закаленный-закаленный!

– Не успеем, – усомнился ветер.

– Успеем. Мы его по скоростному методу будем закалять.

– А какой загар будем делать? – спросил Чишка. – Речной или морской?

– Конечно, морской.

– Черноморский?

– Южнобережный!

– С ветерком! – добавил Подуйка Порывыч. – Ах, как я обожаю быть морским ветром! Когда я дую с моря, меня все величают бризом. Ах, как я люблю, когда меня величают бризом! – Ветер заволновался и надул все занавески, как паруса.

– Лево руля! – крикнул Чишка, прыгая по подоконнику, словно по палубе корабля. – А помните, Подуйка Порывыч, когда мы с вами были в Крыму…

– Хватит болтать! – сказал Зай. – Слушали! Постановили! И давайте выполнять. Вернется мама, а мальчик у нас лежит белей подушки.

Зай, Чишка и ветер окружили лежащего в кровати мальчика.

– Здравствуй, мальчик! – сказал Зай.

– Здравствуйте! Вы кто такие?

– Мы не «выктотакие», а солнечные зайчики. Меня зовут Зай, а это мой брат – Чишка, а это наш друг Подуйка Порывыч – ветер.

Мальчик повернул голову в сторону ветра и стал таращить глаза.

– Вы его не разглядывайте, – сказал Чишка, – он у нас невидимка.

– Здравствуйте, мальчик, – сказал ветер и нежно погладил его по лицу.

– Интересно! – сказал мальчик. – Первый раз вижу солнечных зайчиков и… ветер.

– Как, разве там, где вы раньше жили, у вас не было ни одного знакомого солнечного зайчика? – спросил Зай, покрывая загаром левую руку мальчика.

– Мне мама не разрешала знакомиться с вами. Она говорит – вы драчуны.

– Мы драчуны? – удивился Чишка, покрывая загаром правую руку мальчика.

– И что от вас только и жди солнечного удара. А на самом деле вы совсем не похожи на драчунов.

– И совсем мы не драчуны. Мы даже очень полезные. Хотите, мы вас сейчас в пять минут покроем морским загаром и закалим с Подуйкой Порывычем так, что вы никогда и ничего не будете бояться на свете?

– А это не больно?

– Что вы? Даже не почувствуете.

– Да я всю жизнь мечтал загореть, а мама говорит, что ко мне загар не пристанет.

– Еще как пристанет. Чишка, переходи на левую щеку!

– С ветерком его.

– Наддай жару!

– Чишка, нос не сожги!

– Ой, щекотно!

– Подуйка Порывыч, освежай!

– Лакируй!

Когда Болина мама в сопровождении доктора Ухогорлоноса вбежала в комнату, чудесный, ровный, морской, южнобережный загар был уже наведен на лицо и руки мальчугана.

ПРИКЛЮЧЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Доктор Исцеляй Иванович Ухогорлонос прописывает Болику солнечных зайчиков. Что такое соллюс трусус Заюс Чишкус? Боязлива Петровна выгоняет ветер из дома

– Я вам говорю: температура сорок два градуса! – крикнула в отчаянии Болина мама, влетая в комнату. – Он весь в огне!

– Не может быть! – крикнул доктор Ухогорлонос, потрясая градусником.

– Что такое, Болинька?! Что с тобой, мой мальчик? Боже мой! У него такая высокая температура, что он даже почернел! Мне дурно! Воды! – шепнула Болина мама, падая в обморок.

– Ничего не понимаю! – сказал доктор Ухогорлонос, подхватывая ее на руки.

– Здравствуйте, доктор! – сказали Чишка и Зай, усаживаясь Исцеляю Ивановичу на правое и левое плечо.

– А!.. Солнечные зайчики!.. Зай и Чишка! Ну теперь мне все понятно. Ваша работа? – Доктор перевел взгляд на мальчика.

– Понимаете, Исцеляй Иванович, – сказал Зай, – мы хотели Волиной маме сюрприз сделать, а получилось…

– А получилось вон что…

Доктор Ухогорлонос дал Боязливе Петровне воды, Зай и Чишка потерли ей виски, ветер дул ей в лицо до тех пор, пока она не пришла в себя.

– Успокойтесь, Боязлива Петровна, – сказал доктор Ухогорлонос, – ваш сын Болик вполне здоров.

– А это?

– А это обыкновенный загар, – пояснил Исцеляй Иванович.

– Это не обыкновенный загар, а черноморский, – поправил доктора Чишка.

– Виноват! Это необыкновенный черноморский загар, а это его виновники… То есть мастера целебного загара, мои помощники Зай и Чишка.

Зай и Чишка засияли изо всех сил от удовольствия.

– Очень приятно, – сказала Боязлива Петровна таким тоном, как будто это ей было очень неприятно.

– Славная работа! Славный загар! Ну-ка, загарыш, дай-ка я тебя послушаю, – сказал Исцеляй Иванович Болику. – Так… Так… Не дыши… Теперь дыши поглубже… Так… Отлично! Все в порядке! До свидания, Боязлива Петровна. Все в порядке. Мальчик вполне здоров.

– Исцеляй Иванович, а как же рецепт?

– А зачем он? Повторяю, ваш сын вполне здоров… Впрочем, можно и рецепт. – Доктор Ухогорлонос достал ручку. – Значит, так… И так… Вот… Держите…

Исцеляй Иванович протянул Боязливе Петровне рецепт, помахал рукой Болику, Заю, Чишке и ушел.

Подуйка Порывыч захлопнул за ним дверь.

– «Р… п… – читала Боязлива Петровна. – Болику… Соллюс трусус Заюс Чишкус. Принимать ежедневно на свежем воздухе. Цита. И. И. Ухогорлонос…» Что он такое прописал? Ничего не поймешь, какая-то чепуха.

– А что здесь непонятного? – сказал Зай, примостившись на самом уголочке рецепта. – Соллюс трусус значит по-латыни солнечные зайчики. Заюс – это я, а Чишкус – это мой брат. Цита – значит срочно. Ежедневно принимать нас – это, значит, каждый день! – продолжал объяснять Зай Боязливе Петровне. – А на свежем воздухе, это, значит, на свежем воздухе, а не в доме.

– А Ухогорлонос это доктор, а доктора надо слушаться, – вставил Чишка.

– Урра! – крикнул Болик. – Одеваться! Мне прописаны Чишка и Зай на свежем воздухе! Да здравствует доктор Ухогорлонос!

Боязлива Петровна хотела, как обычно, возразить своему сыну, но не смогла. Все было правильно. Зайцы были прописаны, придраться было не к чему.

– Да, да, одеваться… Только не надевай холодное белье на теплое тело. – Вот и все, что она нашла сказать.

– А мы сейчас его погреем! – успокоил Боязливу Петровну Зай.

– Пожалуйста, только не сожгите.

– Ну что вы!

Зай и Чишка согрели рубашку, штанишки, Подуйка Порывыч снял их со спинки стула, поднял в воздухе, надул, расправил и поднес к Болику – осталось только просунуть в них голову и ноги.

– Это еще что за штучки? – спросила с ужасом Боязлива Петровна, глядя на висящее в воздухе белье. – Что это такое, я вас спрашиваю?

– Это?

– Ничего особенного. Это наш друг Подуйка Порывыч – ветер помогает вашему сыну одеться.

– Какой ветер?

– Как какой? Обыкновенный… Ветер, и все…

– Вы с ума сошли! В моем доме ветер! Продуйка Порывыч!

– Не Продуйка Порывыч, а Подуйка… – ласково поправил Боязливу Петровну ветер.

– Подуйка, Продуйка! Какая разница! Вы мне простудите ребенка!

– Да я же ветер, я же не сквозняк! – прошептал Подуйка Порывыч шелковистым голосом.

– Он не сквозняк! – заступился за ветер Зай.

– Он хороший! – добавил Чишка.

– А он прописан моему сыну? Где рецепт? Вот рецепт. Где здесь ветер?.. Не прописан… Прошу оставить мой дом.

Боязлива Петровна открыла форточку.

– Я жду!

Подуйка Порывыч бросил рубашку Болика на постель и вылетел через форточку на улицу, громко треснув с досады створкой об окно.

Выпроводив ветер из комнаты, Болина мама присела к зеркалу и стала разрисовывать свое лицо, словно это была картинка для раскрашивания.

– Одевайся потеплее, – сказала она Болику, – и съешь на дорогу сырое яйцо.

– Но почему же сырое? – запротестовал Болик. – Почему я должен есть сырые яйца?

– Сырые полезней. Не спорь!

Чишка взглянул на Болика и понял, что ему ужасно не хочется есть сырое яйцо.

– Болик, ты не спорь, ты одевайся, – шепнул Чишка, а сам стал незаметно для Зая вертеться вокруг лежащего на блюдечке яйца.

Болик оделся и стал ждать, когда его мама кончит раскрашивать свое лицо.

– Ты съел сырое яйцо? – спросила она, кончая рисовать.

– Нет.

– Съешь сейчас же!

Боязлива Петровна взяла чайную ложечку и тюкнула ею по яйцу.

Скорлупа треснула, и из-под нее высунулась наружу головка светло-желтенького, как подснежник, цыпленка.

– Ой! – сказала мама и чуть не выронила новорожденного из рук.

– Цыпленок! – крикнул радостно Болик. – Тикает… как папины часы.

– Ничего не понимаю, – сказала Болина мама.

Болик радостно рассмеялся, а Зай сердито нахмурился, он-то знал, что это Чишкины проделки. Недаром тот кружился все время возле яйца.

Впрочем, сердись не сердись – дело сделано.

Цыпленка закутали в вату, положили в картонную коробку, и все вчетвером вышли на лестничную площадку.

Первым стал спускаться с лестницы Болик с мамой, а следом за ними прыгали Зай и Чишка со ступеньки на ступеньку, со ступеньки на ступеньку.

– Болик, закутайся потеплее, – сказала Боязлива Петровна, когда все спустились вниз, – возле дверей всегда гуляют сквозняки…

– Ему теперь сквозняки не страшны! – сказал Зай.

Дверь на улицу распахнулась сама. Так всем показалось, а на самом деле ее распахнул ветер. Он все время терпеливо ожидал своих друзей на улице.

– Наконец-то, – тихо шепнул он Чишке, – а то я вас тут заждался.

Садик был полон детей. Все они были ярко одеты и напоминали кто снегиря, кто жулана, кто канарейку, кто славку или пеночку.

Невидимые сквозняки, боясь разгневать ветер, держались от детей на почтительном расстоянии.

Увидев Болика, сквозняки стали трястись, дрожать и вздыхать.

– Ах, какой загореленький мальчик! – сипели они сырыми голосами.

– Ах, какой здоровенький!

– Такого, пожалуй, и не продуешь!

– Такого, пожалуй, и не простудишь!

– Эй вы, сквозняки! – крикнул ветер. – Хрипун, это я тебе говорю и тебе, Кашлюн, ну-ка, убирайтесь-ка подобру-поздорову отсюда, а то я рассвирепею, выйду из себя, превращусь в ураган и задам вам такую трепку…

Сквозняки исчезли.

Болик шел с мамой по саду. Мальчишки окружили Болика и с нескрываемой завистью рассматривали его черноморский южнобережный загар.

– Ты где это успел так загореть? – спросил один из них.

– Ты у моря загорал? – спросил другой.

– Вы с Кавказа приехали? – спросил третий.

– Мы с Кривоколенного переулка сюда приехали, а не с Кавказа, – ответил Болик и пошел пускать в луже кораблик.

– До свиданья, Болик! – сказал Зай мальчику.

– Пока! – сказал Чишка.

– Как, разве вы меня покидаете?

– Нам надо осмотреть свое хозяйство! – пояснил Зай.

– До свидания, дорогие зайчики! Спасибо вам за загар и за все… Если бы не вы, то меня мама ни за что не выпустила бы на улицу. Счастливого пути. До свиданья!

– Не бойся сквозняков! – сказал ветер и погладил Болика по лицу.

– Светить всегда! – сказал Зай.

– Светить везде! – отозвался Чишка, и трое друзей взлетели над городом.

Настроение у них было самое замечательное, ведь весна только начиналась, и, значит, все настоящие приключения были впереди.

Чишка и Зай улетали все дальше и дальше, пока не превратились в золотые пятнышки.

Все тише и тише доносилось с неба:

– Светить всегда! Светить везде!