Текст книги "Год вне Земли"

Автор книги: Валерий Рюмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

А днем работали с «Испарителем». Вообще работать мы с ним начали с 25 июня. Впервые этот прибор, созданный в Институте сварки имени О. Е. Патона, был доставлен на борт во время предыдущей экспедиции, и мы с Володей Ляховым тогда начали с ним работать. Он состоит из двух электронных пушек, тиглей с испаряемым металлом, образцов, располагаемых на барабане, помещаемом в шлюзовую камеру, и пульта управления. Тогда у нас одна из двух пушек не работала, и всю программу мы отработали с одной пушкой. Это были первые опыты по напылению на подложки из различных материалов в невесомости и в открытом космосе, различных металлов для получения металлических пленок.

На Земле металлические пленки получают методом напыления в глубоком вакууме. Причем этот процесс достаточно сложный и тонкий – малейшие изменения мощности электронного луча, времени протекания процесса, и пленки из одного и того же металла могут получиться матовыми или глянцевыми, белыми или черными или иметь другие оттенки. В пленке могут быть поры различных размеров и целый ряд других изменений.

Спрашивается, для чего нужны эти эксперименты в космосе и что они дадут в будущем. Если брать современные космические корабли, то на них сейчас имеется много металлических покрытий и зеркальных поверхностей... Все они под действием космических факторов стареют, характеристики их значительно ухудшаются. Если научиться восстанавливать эти покрытия, то сроки службы целого ряда приборов существенно увеличатся. То есть нужен переносной пистолет для распыления металла в невесомости. И в будущем для этого инструмента работы будет достаточно. Нужно будет монтировать и проводить напыления на отражателях солнечных электростанций, зеркалах телескопов и других объектов.

Первые образцы, полученные нами в том полете, показали, что пленки, напыленные в невесомости, не хуже, а некоторые из них намного лучше земных аналогов. Но для набора статистики образцов было мало. Сейчас на борт было доставлено около двухсот образцов, с которыми и нужно было провести серию экспериментов.

Для работы с «Испарителем» в нашей экспедиции нужно было сначала перебрать всю установку. Заменить тигли, электронные пушки и после тестовых проверок начать эксперименты. Образцы тоже подверглись изменениям. Будущие конструкции необязательно должны быть плоскими, поэтому среди образцов были пластинки с гофрированной поверхностью, и материал их был различен. После всех проверок мы установили образцы на специальный барабан, размещаемый в шлюзовой камере, и начали эксперименты. Для этого нужно было сбросить давление в шлюзовой камере и затем по определенной циклограмме включать электронные пушки. Иногда они с первого включения не запускались. Но после подстройки все начало работать. Большую помощь нам оказали специалисты Института сварки имени О. Е. Патона. Они все время сидели на связи с нами и в начальный период помогали своими советами. Совместный труд увенчался успехом. И мы постарались выполнить эксперимент по максимальной программе. Очень приятно было снимать образцы после напыления. Даже без лабораторных исследований было видно, что эта работа удалась. Мы напыляли медь, серебро, золото, алюминий. Когда выполнили всю программу и увидели, что у нас осталось в тигле серебро, взяли несколько значков с изображением Юрия Гагарина и провели напыление серебра на них. Получились действительно космические сувениры.

В один из прошедших дней на связь с нами вышел Георгий Гречко. Он рассказал, что проявили кинопленку, отправленную нами с «Орионами», на которую мы снимали заходы Луны и Солнца за горизонт. Съемка получилась очень интересной, и таких кинограмм еще не было. Георгий Гречко стоял у истоков этой работы, поэтому для него эти данные были очень важны. Во время первой экспедиции на «Салют-6» Гречко, наблюдая заходы Солнца за горизонт, заметил, что на диске Солнца при проходе атмосферы появляются «ступеньки». Они его заинтересовали. Он сделал несколько фотоснимков, где «ступеньки» были отчетливо видны. Удалось получить и фотографии «разорванного» светила. Ученым предстояло найти ответы на эти загадки.

Для объяснения природы этого явления фотоснимков было недостаточно. Нужны были совместные работы из космоса и с Земли. Необходимо было иметь кинограмму заходов, снятых с орбиты с точной привязкой их по времени и месту. А параллельно провести зондирование атмосферы с Земли с максимально возможными точными данными по распределению температур и давлений по высоте. До этого считалось, что изменение температур и давлений идет плавно с изменением высоты. С другой стороны, разрывы на заходящем диске и «ступеньки» наводили на мысль, что температуры и давление воздуха изменяются с высотой и не плавно, а очень сложным образом. А разрывы могли появиться, если в атмосфере есть как бы воздушные линзы – «блины» значительных размеров, давление в которых ниже, чем в окружающей атмосфере.

Сейчас, когда я готовил дневник к печати, удалось уже, используя математические методы, расшифровать кинограммы заходов. Вычислительные машины, имея всю информацию и обработав ее, выдают разрезы атмосферы с указанием малейших колебаний температур и давлений. Таких данных ранее ученые никогда не получали, так как параметры атмосферы измеряются в основном с помощью аэрозондов, которые в полете не летят строго по вертикали, а, увлекаемые восходящими и нисходящими потоками, несутся «по воле волн». Поэтому выделить детали из таких измерений невозможно.

Таким образом, родился новый вид зондирования атмосферы. Первые успехи дают основание полагать, что в будущем можно создать систему искусственных спутников Земли на стационарных орбитах, которые будут постоянно проводить такие измерения. Оперативно обработав на Земле данные о состоянии атмосферы сразу над всеми районами Земли, метеорологи смогут прогнозировать погоду с максимально возможной точностью.

Мы за время полета сделали несколько десятков таких съемок, используя длиннофокусный объектив или бинокль. Работа, казалось бы, простая. Но в условиях станции это не так легко. То Солнце заходит, а через нужный иллюминатор его не видно, то закрепиться самому не за что, то еще что-нибудь мешает. Да и кинокамера с длиннофокусным объективом – инструмент громоздкий и не совсем удобный. Думаю, что эта работа все же перспективна и в будущем сулит большую отдачу.

13 июля 1980 года

Воскресенье. Наконец мы отоспались. Леша проспал 13 часов, а я одиннадцать. Все-таки организм в невесомости ведет себя не так, как на Земле. Дома, каким бы я ни был уставшим с вечера, за 6-7 часов высыпаюсь всегда и больше спать не могу. Здесь же иногда могу проспать 10-11 часов и все равно встаю с трудом. Хотя физической усталости к вечеру, как правило, не ощущаю и засыпаю с трудом. А иногда без снотворного заснуть не могу. Был период, приблизительно двухнедельный, когда без снотворного заснуть не мог. Принимал по полтаблетки. Потом это прошло и сон восстановился. Леша засыпает без таблеток всегда.

За истекшее время закончили работы с «Прогрессом-10». Разгрузили и уложили в него все ненужное. Провели дозаправку. Удобные зоны связи были рано утром. Поэтому вставали в 3-4 часа утра. А днем отдыха не получалось. Отсыпались сегодня. Хотя мы стараемся с каждым грузовым кораблем выбрасывать все ненужное и отработавшее оборудование, все равно грузовик привозит больше, чем мы выбрасываем. Поэтому свободный объем станции постепенно уменьшается. А это вносит в наш быт все большие неудобства. Когда нужно что-нибудь найти, приходится тратить лишнее время. Особенно когда вещь небольшая и неприметная. Правда, мы стараемся при каждой разгрузке сразу разложить все привезенное по известным местам, но все равно иногда приходится заглядывать в несколько мешков, прежде чем найдешь нужную вещь.

Для удобства пользования цветным телевизором, который к нам подвезли, решили установить его в отсек научной аппаратуры. Для этого нужно было перепилить алюминиевый шпангоут толщиной около 10 миллиметров и сделать окно в стенке. С помощью ножовки и пылесоса для отсоса металлической стружки мы это проделали. Экран пришлось отделить и вмонтировать в это окно. Но чтобы его соединить с блоком питания, нужен был кабель, которого не было. Кабель я решил изготовить на борту. Нашел десятиконтактные разъемы с отработавшего оборудования и такой кабель изготовил. Ранее кабели мне паять не приходилось, но нужда заставила, и хотя приспособлений, применяющихся в кабельном производстве, не было – кабель я спаял. С помощью тестера прозвонил его и установил на место. Теперь мы получили телевизор, расположенный в очень удобном месте.

Вчера снимали зодиакальный свет. Работали вдвоем. Серии по нескольку снимков. Выдержки здесь большие, по минуте. Я снимал, а Леша фиксировал времена съемок. Нужна точная привязка по времени для последующей обработки фотографий и интерпретации. Снимки должны получиться хорошие. Но кончается высокочувствительная пленка, а следующая посылка будет только со следующей экспедицией посещения. До нее почти две недели. К полету готовятся Виктор Горбатко и вьетнамский летчик Фам Туан. Они скоро должны будут стартовать.

19 июля 1980 года

Сегодня в Москве было открытие Олимпиады-80. Прозвучало там и наше приветствие участникам и гостям этого всемирного праздника спортсменов:

«Уважаемые олимпийцы! Сегодня, в день открытия игр Олимпиады, шлем всем вам с космических высот горячий, сердечный привет. Наш экипаж продолжает космическую эстафету, начатую во имя мира и прогресса Юрием Гагариным.

В иллюминаторах станции вы видим Грецию, родину Олимпийских игр, Москву, где в гостях ныне цвет Олимпийского движения. На орбите космического марафона с исключительной силой ощущаешь, как прекрасна Земля. Она создана для счастья людей, и потому ей очень нужен прочный, надежный мир.

Пусть же горит на Земле всегда олимпийский огонь дружбы. Пусть люди соперничают лишь на спортивных аренах. Мы желаем вам космического здоровья, мужества и удачи, ярких побед в честной борьбе, успехов в труде, учебе, творчестве. С нетерпением будем ждать радиосообщений и телевизионных передач с олимпийских стадионов. Счастливых вам стартов».

Жалко, что мы не на Земле и сможем увидеть только коротенькие эпизоды по телевидению. В предыдущее воскресенье была встреча с Нелли Ким и Сергеем Беловым. Они рассказали о подготовке олимпийцев, а мы о нашей жизни. С Беловым я одно время вместе учился в Московском лесотехническом институте на одном курсе, но на разных потоках, хотя некоторые лекции слушали вместе. И вместе играли в баскетбол. Он уже тогда играл очень хорошо и значительно выделялся среди нас. Он выступал за первую команду института, а я за третью. Я так выше и не поднялся, а он попал затем в ЦСКА и в сборную и вот уже на протяжении многих лет капитан сборной и настоящий лидер в нашем баскетболе.

В течение нескольких предыдущих дней проводили работы по замеру шумов гидроблоков. Дело в том, что большинство гидроблоков системы терморегулирования, в которых стоят шестеренчатые насосы, выработали свой ресурс и хотя продолжали верно служить, но в отдельных гидроблоках появился повышенный шум. С помощью специального прибора мы должны были выявить гидроблоки с повышенным шумом, с тем чтобы их в дальнейшем исключить из работы. Разработчики системы боялись, что в связи с выработкой ресурса может протереться тонкая стенка, контур потеряет герметичность, и тогда жидкость из системы терморегулирования проникнет в жилой отсек. И вот мы совместно с ЦУП, который по определенной программе включал гидроблоки, проводили такие замеры.

25 июля 1980 года

Вчера встретили очередную экспедицию посещения – Виктора Горбатко и вьетнамского космонавта Фам Туана. Их позывной «Тереки».

Витю мы знали давно. Он старожил отряда космонавтов. Первую медкомиссию проходил с Гагариным и Леоновым. Уже участвовал в двух полетах – на «Союзе-7» и две недели работал на станции «Салют-5». Фам Туана мы знали гораздо меньше. Он начал подготовку, когда я летал вместе с Владимиром Ляховым. И так как я к этому полету не готовился, то и контактов деловых у меня с ним не было. Леша знал его чуть больше, ведь они оба жители Звездного городка.

Биография Фам Туана героическая. Летчик, участник войны с американцами. Он единственный из вьетнамских летчиков, кому удалось сбить «летающую крепость», как называют американцы свой стратегический бомбардировщик В-52. За этот подвиг он был удостоен звания Героя Социалистической Республики Вьетнам. Человек он очень немногословный, скромный и большой мастер своего дела. В отряд космонавтов он пришел, прервав учебу в Военно-Воздушной академии имени Ю. А. Гагарина.

Участок автономного полета на корабле «Союз-37» у них прошел с мелкими замечаниями по работе счетчика импульсов на пульте космонавтов. Он механический и где-то стали «заедать» шестеренки. Но ЦУП быстро разобрался, уставки на маневры стал вводить по командной линии, и дальше все прошло без замечаний. Стыковка была в автоматическом режиме. Я снимал на кинопленку приближающийся корабль до его входа в тень. Это произошло на дальности около 150 метров. В тени очень хорошо были видны включения двигателей причаливания. Очень красочная картина работающих двигателей на фоне черного неба. Факел образует конус приблизительно в 160-170 градусов.

Через два витка после стыковки мы встречали ребят в станции. Как обычно, установили телекамеру перед входным люком и, включив ее с пульта космонавтов, ушли в хвост к входному люку. Когда люк открылся, первым вплыл Фам Туан. Он, наверное, не знал, что телевидение работает, и вплыл босиком. Мы его предупредить не успели, и эта картина вплывающего босиком Фам Туана развеселила ЦУП и нас тоже. Проведя согласно программе первый телерепортаж, мы закончили сеанс связи, быстро провели консервацию «Союза-36» и пригласили гостей к столу. Удивительные это беседы в летящей со скоростью около 8 километров в секунду станции. Пришли люди с Земли, а у нас, конечно, масса вопросов, которые можно задать только с глазу на глаз. Фам Туан чувствовал себя хорошо. Был совершенно спокоен и не выказывал никаких эмоций. Витя же, наоборот, был возбужден, и, хотя первый этап их работы прошел успешно, чувствовалось, что он еще не отошел от впечатлений. Фам Туан ел плохо, только пил чай. И довольно быстро стало видно, что Фам Туан устал и надо отправить его спать. Мы это и сделали. Витя еще посидел с нами и в пять утра тоже ушел спать. Мы же с Лешей сели читать письма. Читали до 8 утра.

А сегодня проснулись в час дня. Разобрались с доставленным ребятами оборудованием. Заменили блок электроники в печи «Кристалл». Теперь печь заработает снова. Затем помогали новому экипажу провести запланированные для них эксперименты. Конечно же, разобраться в нашем хозяйстве им с первого дня было нелегко. Где что лежит, откуда что взять, знали только мы.

Фам Туан оказался человеком малоразговорчивым, но этот его «недостаток» с успехом компенсировал его командир. За завтраком и обедом Фам Туан опять почти ничего не ел, только хлеб и чай. Тогда я ему сказал, что, наверное, ему не нравится наша космическая пища и придется мне на него жаловаться Земле. Это, конечно, была шутка, но она подействовала, и он стал есть наравне с нами. Рабочий день сегодня бы коротким, и мы почти вовремя легли спать.

31 июля 1980 года

Во Вьетнаме есть поговорка; радостный день короток. И в этом мы убедились на станции. Все дни оказались очень короткими. Дни совместной работы пролетели как один миг. В программе экипажа «Тереков» было много медицинских экспериментов. Мы, откровенно говоря, к этим экспериментам относились с некоторой долей скептицизма. Лично я через это все проходил и, глядя «со своей колокольни» инженера, большого значения этим экспериментам не придавал. Может быть, потому, что мне больше по душе вещи реальные – эксперименты, где бы я видел конкретную задачу. А медицинские эксперименты проводились ради статистики, накопления данных. Хотя были и технологические работы на установках «Сплав» и «Кристалл». Была целая серия геофизических экспериментов, когда мы снимали территорию Вьетнама всей имеющейся аппаратурой. В момент старта экипажа «Тереков» над Вьетнамом был циклон. В первые дни была сплошная облачность, и только к концу экспедиции, когда циклон сместился, можно было проводить наблюдения Земли.

Надо сказать, что геологические исследования Вьетнама в настоящее время проведены еще очень слабо. Особенно мало изучен Южный Вьетнам. Там, по сути дела, сплошное «белое пятно». Поэтому было особенно важно выполнить серию экспериментов и исследований территории Вьетнама. Надо, например, провести инвентаризацию земель, лесов, выявить точно масштабы повреждений, нанесенных американскими агрессорами. Ведь химическим оружием повреждены огромные территории лесов. Уничтожены рисовые плантации, разрушены дамбы, нарушена гидромелиоративная система, создававшаяся веками трудом вьетнамских крестьян. Этим мы и занимались. Было бы очень хорошо, если бы наши съемки помогли в поиске полезных ископаемых, навели бы геологов на неизведанные запасы сырья.

Была проведена серия биологических экспериментов на установке «Азола» с широко распространенным во Вьетнаме водным папоротником – азолой. Азола во Вьетнаме – это источник получения азотного удобрения. Для советских биологов интересно изучить это растение для возможного применения его в будущих космических системах жизнеобеспечения. Для вьетнамских биологов важно привлечь советских ученых к фундаментальным исследованиям растения, играющего важную роль в сельском хозяйстве Вьетнама. «Тереки» привезли с собой установку «Малахит» с распустившимися орхидеями. Я их пересадил в нашу установку и вечером в телевизионном репортаже совершенно серьезно сказал, что по случаю прихода гостей у нас даже распустились цветы. Но по реакции ЦУП понял, что они еще не забыли шутку с огурцами, выросшими в наше отсутствие на станции. И тем не менее мне немедленно дали советы, как растения сохранить и упаковать для возвращения на Землю.

Во все сеансы связи операторы связи вклинивают сообщение с Олимпиады-80. Мы, конечно, совершенно небезразлично относимся к этим соревнованиям. Лично я очень люблю легкую атлетику, гимнастику, баскетбол, футбол, волейбол. И результатами соревнований в этих видах спорта постоянно интересуюсь. Каждый день у нас бывает два-три сеанса «ЦУПовидения», когда нам на борт передают видеосюжеты с Олимпиады-80. Радуют высокие результаты и большое количество рекордов. Убеждаешься, как рушатся надежды противников Олимпиады-80, организаторов позорного бойкота всемирного форума спортсменов. Витя Горбатко привез нам олимпийские майки и символические удостоверения «Заслуженных мастеров спорта СССР». В торжественной обстановке он их нам вручил. Мы пообещали соблюдать все традиции Олимпийской хартии и свои личные тренировки довести до уровня «мировых стандартов».

В почте, привезенной «Тереками», была специальная газета, выпущенная совместно редакцией газеты «Известия» и редакцией центральной газеты страны – участницы программы «Интеркосмос», в данном случае газеты «Нян зан». Предыдущая интернациональная экспедиция В. Кубасова и Б. Фаркаша также привозила газету, специально подготовленную к этому полету. Газета в продажу не поступала. Она распространялась только среди работников ЦУП. В ней помещались приветствия участникам экспедиций, репортажи из дома, юмористические рассказы и карикатуры. Мы были очень благодарны коллективу редакции «Известия» и основному составителю таких выпусков – Б. Коновалову за их внимание и заботу к международным полетам. Газета эта прочитывалась на одном дыхании и сразу же становилась сувениром. Тираж ее был очень небольшим, и популярность газета имела необыкновенную. На нескольких экземплярах такой газеты мы поставили свои автографы, и «Тереки» уложили ее в возвращаемое оборудование.

За трое суток до окончания совместного полета состоялась пресс-конференция «Земля – борт». Вопросы задавали представители ведущих газет Советского Союза и Вьетнама. Пресс-конференция сопровождалась телевидением. Мы посадили Фам Туана впереди, а сами расположились сзади. Сделали это нарочно, предполагая, что основные вопросы будут к нему. И это было естественно. Нас уже достаточно знала пресса, а Фам Туан впервые попал в поле зрения журналистов. Большинство вопросов следует к Фам Туану. Он, как может, старается подробно ответить на каждый из них. Затем с вопросами обращаются к В. Горбатко и ко мне с Лешей. Задающий вопросы В. Благов спросил у меня: «Где, на ваш взгляд, труднее работать: на Земле сменным руководителем полета или в космосе?»

Вопрос сложный. Но я думаю, что труднее работать сменным руководителем полета, потому что космонавт отвечает, по сути дела, только за свою работу, а сменный руководитель и за работу космонавта, и за работу Земли. Нужно так организовать работу своей смены, чтобы программа полета была выполнена. А это всегда труднее, чем организовать свой собственный труд. Но так в лоб, напрямую я ответить не могу, поэтому даю очень уклончивый ответ. Это специально, чтобы ЦУП не зазнавался и работал бы с некоторым напряжением. Последний день совместной работы был очень напряженным. Мы провели тесты на обоих транспортных кораблях. Убедились в нормальной работе всех систем кораблей. Помогли «Терекам» уложить возвращаемое оборудование в спускаемом аппарате и упаковали все нам ненужное в бытовом отсеке, который должен был отстрелиться и сгореть в плотных слоях атмосферы. В 11 часов 52 минуты закрыли переходной люк, и на следующем витке «Тереки» отстыковались от станции «Салют-6». В 18 часов 15 минут они были уже на Земле и принимали поздравления с успешным окончанием полета.

2 августа 1980 года

Курьезы в космосе случаются не часто, но все же случаются. Вчера у нас была очередная перестыковка. «Тереки» улетели на корабле, который у нас был причален к стыковочному узлу, расположенному как бы впереди на переходном отсеке. А нам оставили корабль, расположенный в «хвосте», подстыкованный к узлу, к которому должны «швартоваться» грузовые корабли. Нам надо было освободить этот узел для очередного грузового корабля, поэтому мы и проводили перестыковку. После того как мы закрыли люки, нужно было провести проверку герметичности закрытых люков. Для этого сбрасывается давление из большой полости стыковочного узла и с помощью мановакуумметра контролируется давление в этой полости. Эта операция длится полчаса. Замеры проводятся с интервалом в пять минут. Делать в это время нечего. А в бытовом отсеке было холодно. Как по заказу взошло солнце, и оно светило в наш единственный иллюминатор, пропускающий ультрафиолетовые лучи Солнца. Мы решили немного погреться. Правда, у меня утром лопнул сосуд в глазу, и глаз от яркого Солнца резало. Поэтому я сразу же от иллюминатора отошел. А Леша устроился напротив иллюминатора, закрыл глаза и стал греться. Он просидел так минут десять, не больше. Потом мы начали надевать скафандры и дальше работали как обычно на перестыковке. Она прошла хорошо. Мы успешно состыковались, законсервировали свой корабль, поужинали и легли спать.

А сегодня, проснувшись утром, на Лешу было страшно смотреть. У него обгорела одна сторона лица, та, которой он был обращен к иллюминатору, и совсем заплыл глаз. А у нас встреча с семьями и двустороннее телевидение. Мы попытались так расположиться перед телекамерой, чтобы эта сторона его лица была не очень видна. Но жены все-таки заметили, и Лешина жена Валя даже расплакалась. Мы как могли все перевели на шутку, а все равно их не успокоили. У меня глаз стал болеть еще больше, но по телевидению никто ничего не заметил. Я заложил под веко лекарство и между сеансами глаз завязывал, а на сеансы развязывал. Вид у нас, конечно, был далеко не бравый. Один с распухшим лицом, другой с перевязанным глазом.

После перестыковки нам уточнили оставшуюся часть программы и дату посадки. Оставалось летать 70 дней. «Тереки» привезли новую пленку, и теперь мы были обеспечены всем необходимым для работы. Я еще совсем не занимался полярными сияниями, молниями. В предыдущей экспедиции нам встречались очень мощные полярные сияния, но тогда их не на что было снимать. Теперь пленка была, но полярные сияния были исключительно слабые. Несколько раз видели серебристые облака, но, когда впоследствии проявили пленку с этими кадрами, на них ничего не обнаружили. Видимо, неправильно были подобраны параметры съемки или что-то другое. Еще один курьез случился на Земле. Я уже рассказывал, что в одном из телерепортажей после прихода «Тереков» я пошутил, что в связи с их приходом у нас даже цветы зацвели. Этот розыгрыш, как нам сначала показалось, Земля «проглотила» молча. Чуть позже оператор ЦУП попросил нас вернуть цветущие растения на Землю. Нужно было выкручиваться. Пришлось искусственные цветки вживить в настоящие растения. Биологи поехали встречать «Тереков». С большой осторожностью извлекли из спускаемого аппарата укладку с растениями и собрались немедленно зафиксировать и растения и цветы. И тут обнаружили подлог, хотя и очень искусно сделанный, как они нам потом сказали.

А вообще-то биологическими экспериментами мы занимались много и с удовольствием. Мы надеялись, что все-таки живой цветок мы на борту увидим. И впоследствии наши надежды оправдались. У нас зацвел арабидопсис – маленькое модельное растение, используемое при экспериментах в космосе, дало первые цветы. С «Тереками» мы отправили сосуды с горохом и пшеницей. В эксперименте «Ориентация» проверялось предположение, что растения будут лучше развиваться на орбите, если семена при посадке сориентировать корнями вниз, а ростками вверх. Под «верхом» подразумевается место расположения источника света, под «низом» – источник влаги. При отсутствии ориентации растения сначала развиваются хаотически, иногда так и не находят нужное направление роста и погибают.

Проводили мы опыты с электростимуляцией. Видимых результатов они не дали. Хотя нужны, конечно, исследования на клеточном уровне. Работали мы и с прибором, в котором искусственно создавалась микрогравитация. Прибор «Биогравистат». В нем даже на глаз было видно, что микрогравитация оказывает влияние на прорастание семян и направление расположения корня и ростка. Думаю, что все эти опыты помогут биологам создать теорию роста растений в невесомости.

16 августа 1980 года

Второй год подряд свой день рождения я отмечаю в космосе. Вчера на связи был Главный конструктор. Он поздравлял меня с наступающим днем рождения. Сказал, что очень доволен нашей работой, и попросил внимательно провести оставшуюся часть полета и выполнить ее с тем же качеством, что и предыдущие этапы.

Как я и предполагал, сегодня был тяжелый день. Станция находится в произвольной ориентации, поэтому съемки и наблюдения практически исключены. С самого утра начались поздравления. Сначала приехал поздравить Петя Климук и дежурная смена ЦУП, затем приехал директор Института медико-биологических проблем О. Г. Газенко. Мы давно знакомы, у нас очень теплые и добрые отношения, которые он и подтвердил своим приездом. Затем руководитель группы психологической поддержки Ольга Павловна прочитала целую оду, нам посвященную. Опуская отдельные места, приведу ее здесь:

Нет в истории примера,

Чтобы дважды, кто летал

На орбите, как Валерий,

День рожденья отмечал.

Сложно, что ни говорите,

Ситуацию создать,

Чтобы дважды на орбите

День рожденья отмечать.

И огромное терпенье

Надо было запасти,

Чтоб подряд два дня рожденья

На «Салюте» провести.

Снова все почти как прежде:

И «Салют», и Рюмин – те же.

Год прошел – пора опять

С днем рожденья поздравлять.

Пожеланий очень много

Шлем тебе с Земли от ГОГУ —

И успешно долетать,

И Героем дважды стать.

.................

Чтобы не надоедали

Вам космические дали,

Чтоб вода в СРВК

Чище, чем из родника,

Чтобы ладили с Валерой

«Биосфера» с «Литосферой»,

Чтобы даже гидроблок

Огорчить тебя не мог,

Чтоб, усилий не жалея,

Вы растили орхидеи

И на Землю слали их

При оказиях любых.

Очень все горды мы тут,

Что цветы у вас растут.

Где-то в прошлом отдаленном

Был Валерий то «Фотоном»,

И «Протоном» полетал,

Вот «Днепром» теперь он стал.

Так надолго будь здоров,

Протон Фотонович Днепров.

Быстро спутники летают,

Время медленно идет.

Не впервые попадают

Именинники в полет.

Как-то раз туда собрались

Севастьянов с Климуком

И впервые оказались

В положении таком:

Именинник в экипаже,

Не один, а двое даже.

Мало спутники летали,

Но в космических краях

Не однажды отмечали

Дни рожденья в кораблях.

Те короткие полеты

Не устроили кого-то,

Быстро сделали «Салют» —

Здесь летать больше дают!

В руководстве зреет мненье:

Растянуть на год полет.

Вот тогда уж день рожденья

В космос к каждому придет.

И конечно, всем понятно,

Что, пока живет «Салют»,

На него неоднократно

Ваши сменщики придут.

Будут в ходе их полетов

Дни рожденья у кого-то.

Никому не говорите,

Только вам могу сказать —

Будет Леша на орбите

День рожденья отмечать.

Но такие юбилеи —

Только в память о былом.

Чтобы дело шло быстрее,

Мы идею выдаем.

Захотелось нам дождаться,

Чтоб в космической среде

Люди начали рождаться,

Размножаться, как везде.

Намекаем очень тонко:

Время женщин набирать,

Чтобы в космосе ребенка

Можно б было заказать.

И при этом руководство

Мы б хотели попросить

Старый способ производства

Непременно сохранить.

Хочешь – сына, хочешь – дочку,

Можешь выбрать в корабле,

Мы на этом ставим точку.

Все. До встречи на Земле.

Следующие сеансы связи, с телевидением на борт и с борта, проводились из моей квартиры в Сокольниках. Кто это придумал, я не знаю, но тем не менее картина была впечатляющая. Поздравления начал Володя Коваленок, с которым я был в первом полете и с семьей которого у нас сохранились самые добрые отношения. Моя мама, жена, Валентина Попова, Нина Коваленок – все говорили теплые слова и, конечно, добрые пожелания.

На нашем экране появился Юра Визбор с Никитиными. Оказывается, до этого они сидели в спальне и сочиняли песню, которую и исполнили. Музыка была в ритме вальса, и были очень добрые слова о возвращении в родной дом. Слова были Визбора. Это чувствовалось по наличию эпитетов в тексте. Только Юра мог написать такие стихи. Нам песня очень понравилась, Мы записали на кассету, и ее мелодия и слова не выходили у меня из головы весь оставшийся день.