Текст книги "Отблески Тьмы"

Автор книги: Валерий Иващенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Молча она проглотила такое пренебрежительное сокращение своего имени, многим другим стоившее бы если не головы, то весьма болезненного ай-яй-яй точно. Лишь смотрела, как гордо и неукротимо распрямилась сжавшаяся было словно арбалетная пружина сущность этого потомка доблестного рода. И склонила голову, молча признавая превосходства человека знатного.

– А ещё лучше было бы не ходить к нему вовсе, – еле слышно прошептала она.

Однако Арриол уловил их. Его серые глаза с гордо поднятого и словно закаменевшего лица некоторое время пристально и с неудовольствием глядели на высящуюся над ним волшебницу на вороном коне. Что ж, бывают слова, которых лучше иной раз не произносить – уж парнишка отсутствием соображения никак не страдал.

Он кое-как отвернул взгляд, дёрнул в сдерживаемой ярости щекой. И наверное оно к лучшему, что уже вечером на постоялом дворе он не заметил, как волшебница одним лишь изменившимся выражением лица подозвала не замедлившего подскочить и замереть в угодливо-подобострастной стойке хозяина. И показав глазами вослед ушедшему в свою комнату парнишки, негромко распорядилась:

– Горе у него. Но если к утру не будет как огурчик, то уж не осерчай, сгорит твоё заведение… вместе с тобой.

На своё счастье, хозяин постоялого двора опытом и жизнью оказался умудрён. Чем и как лечатся у их благородий подобные напасти, хитрован знал прекрасно и вовсе не понаслышке. Потому, когда взгляд его остановился на пригожей девице в переднике, которая как раз выносила в заднюю дверь поднос с грязной посудой, та через некоторое время неслышно проскользнула к указанной хозяином двери. С кувшином в руках – и уж понятное дело, не молока.

Только, она легонько вздрогнула и замерла, когда взгляд кого-то невидимого остановился на ней. Безропотно отдала кувшин и на плохо подгибающихся, ставшими вдруг непослушными и словно деревянными ногах уковыляла в свой угол. Глаза её незряче уставились куда-то в вечность, и не было сомнений, что наутро девица будет уверена, что на самом деле всё сделала как надо…

В комнату, где на непривычно широкой постели метался в полубреду-полуяви парнишка, вошла полупрозрачная, истекающая темнотой тень. Несколько мгновений она смотрела на него, а затем покачала неодобрительно головой. Несколько неслышных слов, беззвучной вспышкой сотрясших мирозданье – и тот испуганным воробышком замер. Губы сами раскрылись навстречу, когда к ним прильнуло горлышко кувшина и напоило соком сладкого забвенья.

Из наполненных грёзами серых глаз словно выпорхнуло рыжее и весёлое воспоминание. Увлекаемое властной волей, оно запорхало по тёмной и печально притихшей комнате, и с некоторой ухмылкой оказалось одобрено. Послушно оно облекло тень, слилось с ней. Заиграла та вдруг радужными переливами – и в шагнувшей вдруг в комнату любой признал бы девчонку-служанку из лавки прежнего купца.

С горькой усмешкой – уж подобное лечится подобным – девица для начала и себе меланхолично отхлебнула сладкого вина с Южного берега.

А затем всё было просто и правильно. Нет, вовсе не то, что подумали бы любители клубнички. Рыжая просто наклонилась – и до дна выпила из доверчиво распахнувшихся навстречу глаз всё о себе воспоминание.

– Вот и всё, малыш. Я забрала твою боль… взамен что-нибудь придумаем. А теперь спи – и пусть тебе приснится хороший, чистый сон…

Они встретились посреди двора. Утреннее солнце только-только, позёвывая, заглянуло через стену внутрь храма своего божества, как это и произошло. В беспечно распахнутые ворота зашла из города девушка в простом платье зажиточной мещанки или среднего достатка купеческой дочери – а из пристройки навстречу спешила по своим делам озарённая внутренним светом молодая жрица.

По мере сближения словно выплывали из тумана видения, словно сползала хмарь с полузабытых воспоминаний, когда всё вдруг становится ясным и понятным. Столбами вымахнули косые тени невидимых до поры событий, закружили вокруг них призраки былого – и обе девицы в остолбенении остановились, не дойдя друг до дружки полудюжины шагов. Ещё чуть, и неизбежно произошло бы непоправимое. Однако обе неосознанно замедлили шаги, а потом вовремя спохватились.

– Надо же, какая встреча, тёмная! – полуэльфийски зелёные глаза Эсмеральды с неудовольствием заметили соперницу.

Фирелла подняла задумчивый взгляд – и со внезапно сузившихся ресниц едва не сорвалась самая настоящая молния. Она тут же погасила её, втихомолку досадуя, что судьбе угодно было в это почти прекрасное утро подстроить встречу с жрицей ясноликого Риллона.

– Уйди с дороги, светлая – и никто не пострадает, – негромко процедила Мастер Молнии с потемневшим от презрения лицом.

Жрица покачала головой, упрямо не желая встречаться с извечной противницей взглядом. Так уж повелось, что неизбежно владеющие Силой становились по разные стороны. Глупости всё насчёт Света и Тьмы – то всего лишь обозначения, всего лишь цвет. На деле оказывалось всё куда проще и в то же время замысловатее. Стремление к порядку, к торжеству идей традиционно отождествлялось со светлым, в то время как идущие на поводу своих желаний и стремлений столь же привычно назывались тёмными.

– Мы не можем драться, тем более здесь, – кисло процедила Эсмеральда.

Волшебница оживилась.

– А что, так хотелось бы оказаться битой? – хохотнула она с непонятным даже самой себе весельем. – Ладно, не будем заводиться…

В нескольких словах поведала она, что всего лишь пришла осведомиться о некоем парнишке, выросшем при Храме и этой зимой покинувшем его стены. Может ли кто поведать о его прошлом – там оказалось столько непонятного и странного, если не сказать загадочного.

– Ты попала как раз к той, кому нужно, – невесело признала жрица. – И стало быть, Арриол остался за воротами, отказался войти в храм пресветлого Риллона?

Промолчавшая Фирелла улыбалась сладко, как завидевшая беспечную мышь кошка. К чему лишние слова, когда всё и так оказывалось предельно ясно – уж слишком неприглядные воспоминания оставил о себе Свет в истерзанной душе парня.

– И значит, теперь тёмные взяли потомка доблестного рода под своё крылышко? – полуэльфка печально вздохнула.

А затем произошло то, чего обе они ожидали меньше всего. Эсмеральда тряхнула золотистыми волосами и неожиданно для себя самой сообщила, что она тоже едет… куда?

За разговором как-то незаметно оказалось, что обе уже вышли за ворота храма – уж здесь-то и общаться друг с дружкой им было не зазорно. Да и в случае стычки закон оказывался почти бессилен. Ну встретились двое магиков на нейтральной территории, ну кто-то кого-то грохнул. Бывает – дело-то житейское.

Арриол с непонятным оживлением наблюдал за приближающейся парочкой. Надо же – какие обе эти женщины родные и до боли знакомые. И в то же время разные, словно две стороны одной и той же монеты. Озарённая внутренним сиянием небесного света Эсмеральда с еле заметно заострёнными кончиками ушек и прекрасная в своём негодовании. И бархатно-уютная темнота Фиреллы, в которой блистали сполохи неистовых молний…

– Кого из нас ты выберешь? – вопрос жрицы прозвучал именно так, хотя подразумевал он под собою совсем, совсем иное.

Да и многое другое, если призадуматься…

– Обеих, – парень не раздумывал и не колебался ни мига.

Хотя он прекрасно понял подоплеку произнесённых весьма важных слов, папенька и маменька прокляли бы его с того света, если бы он не проявил свойственную потомку рыцарского рода прижимистость и не заграбастал себе в названые матери сразу обеих. Уж лапки у их благородий и должны быть загребущими, верно я вам говорю.

– Это как? – Фирелла ненароком припомнила, как на следующий день всё-таки одарила парня поцелуем за победу в поединке с травником, и какого труда стоило им обоим удержаться на грани невозможного…

Эсмеральда своим безошибочно чутким к малейшим нюансам эльфийским слухом мгновенно различила тут некие сложности и проворчала в сторону, что Тьма пользуется порою недозволенными методами.

– Дура, – глаза волшебницы на миг сузились от ненависти.

И всё же, она легонько рассмеялась. Что ж, а парень таки сделал правильный выбор!

– Что ж, я готова следовать за своим учеником и почти сыном. Сколько тебе надо, чтобы собраться, о моя светлая сестра? – произнесла она нараспев.

В ответном взгляде жрицы без труда читалось кое-что весьма нелестное о потакающих своим прихотям тёмных волшебницах вообще и об этой зловредной магии в частности. И всё же, Эсмеральда с вызовом посмотрела в тёмные глаза соперницы и тоже рассмеялась. Не ей убояться трудностей, не ей, истоптавшей не одну стёжку-дорожку в те горние выси, куда не залетит ни орёл ни облако. Лишь дух людской горячий и нескромный осмелится забраться так высоко, откуда истина и ложь видны столь явственно, различно и понятно.

– Да нисколько. Один из наших девизов – всё своё носи с собой, – жрица осмотрела себя, кивнула и тут же с совершенно женской непоследовательностью поинтересовалась. – Как у нас с деньгами?

Фирелла в ответ неопределённо поморщилась. Уж она, будучи на попечении Школы и всецело отдаваясь научным и преподавательским занятиям, столь низкими и презренными материями, как стяжательство, как-то не интересовалась. А Арриол в ответ лишь ухватился за рукоять боевого ножа и высоко задрал лицо.

– Понятно, – Эсмеральда немного покрутила носом. – Пару минут, я себе коня приведу, да кое-что из мелочей по женской части.

Тут они с Фиреллой обменялись понимающими взглядами, и жрица не мешкая ушла обратно в храм. Хотя Арриол и сильно сомневался в возможности женщин делать таковые дела быстро, он всё же запасся терпением и вернулся в тень под старым ясенем, где расположились несколько выносных столиков трактира.

– Мэм, – рекомендую этот сок.

Волшебница с сомнением попробовала что-то ядовито-оранжевое в запотевшем бокале, что принёс служка. Однако, выдавленный чернокожими рабами на дальнем полудне и сохранённый беспощадной магией бритоголовых жрецов апельсиновый сок, выдержавший затем дальнее путешествие в бочках, и в самом деле оказался превыше всяких похвал. Да ещё и с эдаким бархатистым оттенком… пожалуй, это Магия Воды?

Они ещё некоторое время посвятили чинной и чуть ли не научной беседе, обсуждая и смакуя разные оттенки вкуса да способы сохранения напитков – согласитесь, в жарких краях задача отнюдь не простая и в тоже время животрепещущая.

– Кстати, надо будет этим заняться, – оказалось, что Эсмеральда уже обреталась рядом.

И естественно, в поводу жрица держала белоснежную кобылку, составившую столь разительный контраст с придремавшим по жаре вороным коньком волшебницы, что в другое время тому стоило бы и восхититься.

Арриол хоть и не умел на этих животных ездить, но согласился поскучать немного в отправляющейся в полдень почтовой карете – благо путь её проходил вплотную к никогда не виданным родным местам.

К барону по молчаливому соглашению решили не заходить. Уж очень как-то некстати случился тот пожар, ну очень – вернее то, что он за собою повлёк…

Старые камни, на которых кое-где ещё сохранились следы копоти, да весь этот заросший бурьяном расплывшийся холм – вот и всё, что осталось нынче от родового замка рыцаря д'Эсте.

– Жжётся, – Арриол отдёрнул ладонь и зачем-то посмотрел на неё, словно огонь бушевавшей здесь некогда битвы и в самом деле обжёг кожу.

Обе заклятые подруги благоразумно остались внизу. Не стали подыматься сюда. И не только для того, чтобы дать парню побыть наедине с останками никогда не виданного дома. А скорее по той причине, что яростное пламя ещё и сейчас опаляло всё восприятие неслышным жаром. И никому не хотелось чересчур испытывать судьбу – даже у подножия холма, где в зарослях ещё угадывались остатки крепостного рва, неведомые остатки лизали ауру обеих владеющих Силой.

– Да уж, маменька, если это она, делов тут натворила нешуточных, – прошептали сжавшиеся было в горькую струнку губы.

Место оказалось в высшей степени непримечательным. Обширное, до горизонта поле, посреди которого небожители словно нарочно воткнули старый холм. И лишь где-то на пределе зрения – там, где земля сходилась и никак не могла сойтись с небом – виднелась тёмная ниточка леса.

"Да ведь, просто вырубили деревья" – запоздало обожгла мысль.

Арриол вытер пот и осмотрелся вновь. Отсюда, с чуть обдуваемой тёплым ветерком высоты, его отвыкший от тесноты городских стен взгляд вдруг вычленил среди кустарника некую неправильность. Да ещё и легчайший дымок указывал, что оное глазу не почудилось. Определённо, в том месте некогда была деревня… да и сейчас там кто-то жил. Расположение уж больно хорошее – в излучине большого ручья. Да, скорее всего, угадал верно.

– Никак, молодой рыцарь пожаловали? – как после звуков этого скрипучего голоса, неизменно напоминавшего о дурно смазанной телеге, Арриол не подпрыгнул от неодиданности, осталось ведомо только небесам.

Позади обнаружилась старуха в засаленном домотканом одеянии и с кривою клюкой в руке. Седые волосы её печально свисали с поникших костлявых плеч напоминанием о бренности всего живого. Только не это удивило парня – обе девицы внизу точно так же ничего не заметили.

"А ведь старая плесень наверняка что-то может знать, да и меня узнала сразу" – всё же, иногда умные мысли приходили в голову своевременно, каковым обстоятельством Арриол немного загордился.

– Да, это я… а ты, бабуля?… – в глаза этой карги смотреть отчего-то очень не хотелось.

И всё же, он пересилил себя. И оказался вознаграждён стократ – глаза у старухи оказались молодые, ясные и полные той силы, что неизбежно напоминают о весне.

– Вижу, вижу – как раз малыш Арри и есть, – бабка ухмыльнулась и виновато моргнула. – Что ж, коли так – здравствовать вашей милости.

Кланяться до земли не стала, правда – но Арриолу того и не надобно. А старуха покивала то ли своим мыслям, то ли подслушанным парня и продолжила уже безо всякого скрипа и сиплого бульканья в голосе.

– Верно, верно – я тоже с кое-какими умениями, малыш, – негадано-нежданно объявившаяся ведунья пренебрежительно глянула с холма на по-прежнему пикирующихся и ничего не замечающих девиц. Да загнула что-то такое пренебрежительное про кичливых неумех, что в другое время Арриол просто восхитился бы.

– Ладно, Арри, не станем ходить вокруг да около. Смотри… – и сухая старушачья рука неожиданно ловко коснулась пальцем мокрого от пота лба парнишки…

Закружило, завьюжило нынче над землёю. Заволокло мглою ещё более чёрною нежели ночная темень. Да только не снегом – дымом и пеплом. Пришла в эти благословенные края война, и чад сожжённой дотла деревни несло ветром прямо на осаждённый замок.

Десятник Вернье задремал всего на миг. Даже и не задремал вовсе – он себе такого не позволил бы, да и спать стоя на посту никак не возможно – однако едва он хлопнул пару раз глазами, отгоняя так и лезущую сладкую дрёму, а перед ним уже стояла госпожа. Осунувшаяся и бледная леди д'Эсте с факелом в руке пристально и пытливо всматривалась в своего верного воина.

– Что скажешь? – голос леди оказался куда более красноречив, нежели её внешний вид.

– Худо дело, госпожа, – старый десятник не стал кривить душой перед супругой господина, который сейчас где-то вместе с остальными рыцарями и солдатами оборонял переправу через Реку.

Однако леди покачала головой, и словно подтверждая сомнения похолодевшего от догадки Вернье, пламя факела заметалось в безветрии под прикрытием привратной башни.

– Нет больше рыцаря, погиб – я почувствовала то явно, – тихо и печально промолвила леди, и словно тяжкий груз мягко обрушился на поникшие под кольчугой плечи солдата.

Ведь госпожа не просто женщина. Ведьма, да не обыкновенная – одна из тех великих, чьи прихоти могли бы волновать или успокаивать по своему велению души и сердца. Да и сэр д'Эсте не из обычных провинциальных дворян… слыхал ли кто из нынешних о Договоре Равновесия? Когда вселенная закачалась в неустойчивом положении, готовая уже сгореть в пламени беспощадной битвы Света и Тьмы, бессмертные вдруг спохватились – а ведь мало что останется на пепелище от этого с таким трудом созданного и поддерживаемого мира?

И тогда было принято простое, и в то же время весьма непростое решение. Дюжина сильнейших ведьм, воспитанниц первозданного мрака и унаследовавших его силу и умения – и с другой стороны ровно столько же паладинов Света, могущих одним лишь словом или жестом творить чудеса. Да-да, вошли они к ним как к женщинам и образовали супружеские пары, став простыми смертными…

– Сейчас я вынесу сюда сына. Отнеси его в город. Для прикрытия устрою бурю и дождь, а потом… – дальнейшие слова оказались не нужны. Если сэр рыцарь до конца исполнил свой долг, супруга по Договору не имеет права пережить его.

А коль скоро истерзанный замок осаждали беспечные полки Кооролевства Всадников, то судьбе их нынешней ночью завидовать не приходилось. Всё равно завтрашнего штурма защитникам не выдержать…

– И ещё, Вернье, – глаза леди на миг полыхнули яростью. – В наш замок с такой силой и яростью вцепились не просто так… мой бывший друг, которого я отвергла дабы сдержать свою часть великого Договора…

Арриол с усилием протолкнул воздух в ставшее вдруг непокорным горло и кое-как перевёл дух. Сердце колотилось так, будто он без передыху заполнил сорокаведёрную бадью водой, а по спине чуть ли не ручьём лился отчего-то ледяной пот. Стоило признать, что заглянуть одним глазком в прошлое оказалось не столько забавно, сколь страшно.

Выходит, та непонятная Харальда оказалась таки права. Папенька из самих паладинов Света – да и маменька… кстати!

– А не из скамаррских ведьм она часом была? – после произнесённых негромко этих слов старуху прямо-таки скрючило пополам и с хрустом приложило о полускрытый сухой травой щебень.

В глазах её заплескалось такое изумление пополам со страхом, что Арриол не сдержался. Шагнул вперёд и навис над извозюканной в грязи деревенской недоучкой грозным приветом из прошлого.

Смутно, смутно и неохотно поминалось о том могучем и почти неведомом племени даже в тех немногих книгах, где о них всё-таки хоть что-то было. Некогда ведьмы едва даже не взяли в этом мире верх, сколотив подобие государства. Однако молодая и стремительно набирающая силы Империя тогда всё же сумела одержать победу в той беспощадной бойне, в которую обратилась обыкновенная война.

– Из них, – старуха отвела глаза. А затем вскинула их вновь. – Нет, что-то я в толк никак не возьму…

Рука её не по-старушачьи проворно и ловко шастнула вперёд и выудила за шнурок привычно обретающийся за пазухой парня амулет.

– Ах вот оно что!

Из постепенно становящихся всё более сбивчивыми слов её Арриол всё же разобрал, что это нельзя носить ему боле. Потому он и никак не добьётся в жизни толка, что прячется за зелёным камнем – вот когда в силу войдёт, только тогда и можно…

Она постепенно бледнела и таяла, становясь всё более полупрозрачной и размытой – а сама фигура старухи колебалась в полуденном жарком ветерке всё более откровенно. Ах вот оно что – морок! Видать, старую плесень ухайдакали где-то поблизости, а кости так и остались непогребёнными с должным обрядом. Уж если хоть проблеск Силы в ауре имелся, таковое непростительно – хорошо хоть не пакостила напоследок. Теперь-то понятно, отчего обе девицы внизу ничего не почуяли.

Ладонь сама собою сняла с шеи привычное не то украшение, не то защитный талисман – а глаза по-новому всмотрелись в искрящуюся изумрудной зеленью глубину камня. А ведь, очень даже может быть… сколько можно прятаться от судьбы? И Арриол решительно намотал шнурок на запястье левой руки, сделав что-то вроде кожаного браслета с украшением.

Не сдерживаемое и не скрытое боле в отбрасываемой бериллом тени нечто привычно воспарило вокруг. Коснулось уже почти совсем истаявшей, но упрямо бормочущей тени старухи, отдёрнулось брезгливо. И подумалось отчего-то парню, будто совсем он голым остался, словно без одежды посреди людной площади.

– Надо же – но ладно, – Арриол шагнул с вершины старого и притихшего под полуденным зноем холма в ту сторону, куда вело его и тянуло просто-таки настойчиво.

В самом деле, в заплывшем рву из-под нескольких скатившихся сюда сверху глыб на него из бурьяна укоризненно смотрел выбеленный солнцем и дождями череп.

– Ну что ж, – парень погладил добычу в своей ладони.

Поскольку двигать такие здоровенные каменюки без рычагов он не умел – а шарашить молниями или огнём по примеру патентованных волшебников не собирался, то решил ограничиться разумным и не докапываться остального. Ноги сами вынесли своего обладателя обратно наверх, где остатки былой волшбы обжигали горячим ветром. И здесь-то он сунул череп в наспех освобождённую от щебня расщелину да старательно присыпал опять.

– Покойся с миром, бабка – кто б ты ни была. И спасибо тебе от наследника рода д'Эсте…

Взвился на миг горячий и душный вихрь, запорошил глаза мельтешением ярких искр. На душе сразу стало эдак чуть спокойнее. А отчётливо пронизывающий всё естество поток магии, некогда испепелившей замок вместе с упрямо лезущими внутрь захватчиками, отчего-то на миг подластился, словно весёлый щенок. Выходит, сделал всё правильно?

Мельком улыбнувшийся Арриол сел на нагревшийся под солнцем камень и огляделся вокруг уже новым взглядом. Да уж, не лучше ли было оставаться круглым сиротой, нежели однажды узнать о своих родителях такое?…

Но с другой стороны – война тогда была с расположенным на восходе королевством Всадников. И стало быть, искать надо там… но имя? Имя!

– Эсмеральда! – крикнул он с вершины холма. – А не сможешь сверху своею силою подглядеть, где бы мне разыскать несколько живых скамаррских ведьм?

На полуэльфийское лицо жрицы выползла брезгливость, словно при той сказали непристойность. Надо же, сколь разительный контраст – Арриол припомнил строгое и спокойное лицо матери, за которым тем не менее полыхало неугасимое и яростное тёмное пламя. Да уж, маменька красавица была… а вот внутренняя сущность её куда как далека от этой открытой и словно всегда освещённой изнутри солнечным светом жрицы. Вот Фирелла зато куда ближе со своей сдержанной силой.

А всё же, серые глаза наверняка от папеньки достались… и в этот момент жрица отозвалась.

– Зачем это тебе, малыш?

"Ещё раз назовёшь так – и ты о том пожалеешь!" – эти бешеные слова едва не сорвались с языка парня, однако полуэльфка всё поняла с одного взгляда. Она ещё менялась в лице, когда обстановка вокруг решительно понеслась вскачь.

У подножия холма, совсем рядом с обеими по-прежнему неприязненно поглядывающими друг на дружку девицами, в знойном воздухе разлилось радужное сияние. Оно сгустилось, пошло жемчужными разводами – и вдруг стало столь реальным, что взирающий на это диво с вершины холма Арриол не сразу поборол в себе желание бегом спуститься и своими руками потрогать диковину.

Сначала раздался лязг. Потом кто-то невидимый отдал команду, и на притихшее под полуденным солнцем поле выбежали две цепочки закованных в чёрную сталь солдат.

– Слава Императору! – громко и страшно выкрикнули они зычными голосами, одновременно, слаженно ударив блестящими мощными копьями по своим сумрачным щитам.

И в это время из портала – а в том, что эта доступная едва ли нескольким величайшим из магиков диковина им и оказалась, сомнений не было уже ни у кого – в это время оттуда вышел разодетый в алое и золотое человек.

На первый взгляд он не поражал ни исполинским ростом, ни шириною плеч. Не обреталось при нём рогов и хвоста, как по злобе втихомолку поговаривали кое-где в совсем уж глухомани. Не ударили с ясного и слегка выцветшего от зноя неба и молнии, как приписывала молва при появлении повелителя Полночной Империи. Всего лишь вышел молодой, красивый и уверенный человек в сопровождении нескольких весело беседующих и над чем-то похохатывающих сановников.

– В чём здесь дело, и кто посмел творить Великие Заклятья? – тёмные глаза Императора по очереди осмотрели обеих не замедливших присесть в глубочайшем реверансе девиц, и наконец остановились на сконфуженном Арриоле.

В походке того самый пристальный взгляд не усмотрел бы смущения или раскаяния – однако парень спускался с холма весь отчего-то сконфуженный. Надо же, а всего-то от всей души упокоил старую ворону… значит, от папеньки и маменьки досталось много чего помимо внешности? Ах, как же права была Фирелла – учиться, учиться надо было и овладевать своими способностями, а не дурью маяться! Щёки молодого рыцаря залила жаркая волна.

– Рад приветствовать Ваше Величество на своей земле, – он понятия не имел о всяких там светских условностях и этикетах, но стал перед Императором на одно колено, как несколько раз видал на картинах и в представлениях бродячих лицедеев, и склонил голову.

А затем представился, запинаясь от непонятного смущения – согласитесь, не каждый день на голову словно гром с ясного неба сваливается самолично Император, да ещё с таким грозными словами на устах! Как бы тут не угодить прямиком на плаху…

– Очень хорошо, сэр д'Эсте, – Его Величество нетерпеливо кивнул и жестом изобразил – встать.

Ноги словно сами собою подбросили Арриола, настолько велика оказалась власть этого человека. Да и Сила тоже – уж где-то парень несколько раз встречал упоминание, что Император и сам патентованный волшебник.

– Ваше Величество, мы можем говорить открыто и не боясь быть подслушанными? – и едва после повелительного кивка повелителя Полночной Империи вокруг взлетела непроницаемая, обернувшая обоих людей ватной тишиной завеса, продолжил.

Выражение лица Императора поначалу было скептическим, но в общем терпеливым. Арриол рассказывал сбивчиво, запинаясь и перескакивая с пятого на десятое. Но когда прозвучали слова о Великом Договоре и о том, что его некогда, вполне возможно, пытались нарушить, на лицо Его Величества набежала тень.

– Сэр Родерик и Изабелла д'Эсте… да, я помню эти имена из списка. Всё, парень – ни слова больше. Этим делом теперь займутся куда более сведущие в розысках, да и в тёмных делах подобного рода тоже. А пока… – Император задумчиво посмотрел на безучастно и всё же как-то непокорно стоящего пред его ликом парня. – А пока займёшься делом. Будет к тебе поручение…

Из дальнейшего обливающийся холодным потом и проклинающий втихомолку всю эту высокую политику Арриол узнал – с находящимся на закатной границе Империи королевством эльфов опять трения вышли. Недавно приплыла с моря на ладьях хорошая ватага троллей, да с шаманами. Погнали остроухих далеко и быстро.

– И быть бы там совсем беде – да случайно, недалеко от тамошней границы проводил маневры усиленный магиками полк нашей тяжёлой баронской конницы, – Арриол всё же приметил скользнувшую по губам Его Величества улыбку. А уж потом и сообразил, что собирать по мирному времени такую силищу и кормить-поить да содержать её просто так никто не станет. Видать, у Императора разведка толково поставлена…

Короче, вышел весьма редкостный и заковыристый в юридической практике казус – Империя порубала захватчиков, но уходить с отвоёванных земель не спешила. Любая судейская крыса душу продаст за возможность ухватиться за подобное дело, ибо валандаться с ним можно десятилетиями. Ваши чиновники и ярлы с этих земель ушли, господа остроухие? Мы обратно у троллей отвоевали, кровушку свою пролили? А вот не отдадим, или выкупайте на весьма вкусных для нас условиях…

– В общем, тебя они не знают – получишь там хороший кус земли и начинай хозяйничать. Обустроиться совсем, скорее всего, не выйдет – но мне там нужен человек, чистый душою. А главное, не замеченный раньше во всяких громких делах. Обдумай – а потом обсудим подробности.

По спине уже давно вместо холодного пота струился горячий – такой чудовищной смеси полунамёков и недоговорок Арриол не слыхал никогда. Однако, не выполнить поручение самого Императора? Шалите, господа хорошие и плохие – потомок рода д'Эсте трудностей не боится! Да и слишком уж недвусмысленно совпало… реши мою проблему, и я решу твою.

– Ваше Величество… – он нерешительно облизнул пересохшие губы. – Действовать по совести или по закону?

Воцарилась такая тишина, что стало слышно шуршание сухих травинок под ногами. Наконец, отчаявшись дождаться ответа, Арриол поднял глаза. Император молча и как-то загадочно улыбался, глядя на него – и эта улыбка отчего-то ободрила парня и обрадовала больше любой поддержки. Так… ага! Значит, на верном пути?