Текст книги "Двойник"

Автор книги: Валерий Горшков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Алтаец

Пика торопливо набрал номер Алтайца и сообщил:

– Курочка в гнезде, босс! Кай только что вошел в подъезд!

Сунув мобильник во внутренний карман. Пика вытащил из-за ремня пистолет и спрятал его в боковой карман спортивной нейлоновой куртки. Накинул на голову капюшон и, кивнув Слону, первым вышел из машины под дождь и ветер. Обошел ее вокруг, достал из багажника небольшой баллон с тонким резиновым шлангом, внешне похожий на автомобильный огнетушитель, и протянул его подельнику.

Закрыв «восьмерку», боевики короткими перебежками, стараясь держаться вдоль забора и стен домов, достигли подъезда и, приоткрыв дверь, тенью проскользнули внутрь. О том, чтобы на лестнице не горела ни одна лампочка, регулярно «заботились» пацаны из дневной смены.

Прислушались, выхватив оружие. Полная тишина. Стараясь ступать как можно тише и держа в руках снятые с предохранителей пистолеты, поднялись на шестой этаж и остановились у обитой дерматином двери с латунной табличкой «21» над обзорным «глазком».

Приложив ухо к замочной щели. Пика долго прислушивался, потом выпрямился и, сверкнув в темноте белозубой улыбкой, прошептал, склонившись вплотную к Слону:

– Кажись, включил воду. Или на кухне, или в ванной. Подождем пару минут.

Неподвижно застыв у стенки, боевики простояли несколько больше, чем две минуты. В полной тишине ночного подъезда шум льющейся в квартире воды был слышен даже без прилипания к двери. Значит, подпитый Кай решил согреться и освежиться в ванной, подумал Пика.

– Давай! – выждав еще немного, подал он команду.

«Диверсанты» надели извлеченные из карманов легкие спецназовские респираторы, рассчитанные на пять минут работы с отравляющими веществами. Слон выпростал из пластмассового держателя на баллоне резиновую трубку и осторожно, сантиметр за сантиметром, просунул ее в довольно широкую щель замка «паук».

Переглянувшись с подельником, медленно открыл вентиль на баллоне со снотворным газом. Послышалось тихое, едва различимое на слух шипение, которое прекратилось уже спустя каких-то двадцать секунд.

Слон вытащил шланг из двери, заклеил отверстие полоской скотча, и ребятки бесшумно, мягко опуская подошвы кроссовок на ступени лестницы, поднялись на полпролета вверх и скрылись в закутке, за трубой мусоропровода. Томительно потянулись полные молчания и нервного напряжения минуты…

Хлопок подъездной двери, и торопливые, но осторожные шаги двух человек послышались снизу спустя примерно четверть часа. Вскоре на площадку перед квартирой поднялись Алтаец и сопровождающий его незнакомый боевикам мужчина средних лет в длинном плаще и широкополой шляпе. Рассмотреть его лицо в деталях было невозможно из-за царящего в подъезде полумрака.

– Порядок? – шепотом спросил Алтаец, взглянув вверх, и Пика ответил ему утвердительным кивком.

– Семнадцатая минута пошла… Бронский сделал знак своему спутнику, и тот, расстегнув плащ до пояса, достал из сумочки-кенгуру стеклянный пузырек с прозрачной жидкостью и пипетку. Отклеив скотч, капнул дважды в щель замка.

Потом закрыл пузырек, убрал обратно вместе с пипеткой, извлек из другого отделения сумочки хитрое приспособление, отдаленно смахивающее на консервный нож-вертушку, вставил в дверь и, недолго поковырявшись, трижды провернул отмычку по часовой стрелке.

Неприступный четырехлепестковый «паук», который так массированно рекламируется производителями металлических дверей, позорно капитулировал в течение смешного промежутка времени, едва за дело взялся профи.

Спрятав отмычку назад в поясную сумку и застегнув плащ, молчаливый незнакомец легким кивком головы попрощался с Алтайцем, скользнул взглядом по браткам и так же пешком спустился вниз, при выходе из подъезда слегка громче, чем хотелось бы, хлопнув дверью…

Первым в прихожую вломился громила Слон, с пистолетом, обхваченным обеими руками.

Тихо. Никого. Только в единственной, тронутой бледным голубым сиянием комнате едва слышно бормочет включенный телевизор, а в дальнем конце коридора, из-под двери в ванную, пробивается полоса электрического света.

Израильский газ «Морфей», без последствий вырубив хозяина квартиры ориентировочно на полчаса, саморазрушился уже через пять минут и теперь не представлял никакой опасности для незваных ночных визитеров.

И все-таки Пика и Слон «по запарке» до сих пор были в респираторах и, вкупе с грозным, увенчанным глушителями оружием, вид имели весьма даже колоритный. Словно сошли с экрана спецназовского боевика.

Быстро сообразив, что опасаться неожиданных осложнений уже нечего, Алтаец отодвинул вальщиков в сторону и шагнул вперед.

Мельком окинув настороженным взглядом пустую, если не считать мебели и телевизора, просторную комнату, он сделал несколько приглушенных мягким персидским ковром решительных шагов и остановился у двери в ванную. Постоял секунды три, словно набираясь сил, а потом положил руку в перчатке на золотистую изогнутую ручку и, нажав вниз, распахнул дверь настежь.

Обнаженный, заросший густой недельной щетиной мужчина, в котором авторитет не без труда узнал сильно похудевшего Влада Кайманова, полулежал в ванне, привалившись головой к голубому кафелю стены, и тихо храпел, приоткрыв рот.

Рука с обожженными указательным и средним пальцами свешивалась за край ванны, а прямо под ней, на мягком коврике, лежал потухший окурок сигареты.

На подставке рядом с ванной, по соседству с грязными носками, майкой и потертыми джинсами, стояла на две трети опустошенная бутылка виски «ред лейб» со следами губной помады на горлышке.

Тут же валялись скрученная пробка, отключенный мобильный телефон и несколько варварски смятых денежных купюр, в основном мелкого достоинства.

– Вот мы и встретились, мент поганый! – сквозь крепко сжатые губы прошипел Алтаец, брезгливо разглядывая спящего врага, из-за которого ему пришлось потерять не только огромные деньги, большую партию оружия, двух бойцов, но и не имеющую цены свободу, платить за которую приходится частью своей единственной жизни!

А попади он из СИЗО в «Кресты» – и купленные бывшим омоновцем урки устроили бы тот самый «несчастный случай», о котором предупреждала Лана.

Из-за Кая его до полусмерти бил ночью в камере-одиночке поганый вертухай и за все время отсидки ему не давали свиданий.

Но самое главное – из-за его стукачества и последующего вынужденного побега из зала суда с убийством четырех ментов он, Алтаец, теперь обречен до конца жизни существовать под другими именами и с фальшивым – чужим – лицом! А такое не прощается врагу даже за миг перед казнью, в полумраке тюремного коридора блока смертников. Впрочем, сейчас, кажется, не расстреливают?

– Будем ждать, пока очухается? – сплюнув прямо в ванну, поинтересовался Слон, поглядывая на наручные часы. – Будить бесполезно, а так ему надо еще минут пятнадцать-двадцать, не меньше… – Боевик поиграл пистолетом и, подумав, сунул его в карман куртки. Это уже дело Алтайца, а он свою работу выполнил на все сто.

– Нет. – Каменное, решительное лицо авторитета чуть шевельнулось, изобразив нечто похожее на вымученную улыбку марафонца, наконец-то достигшего финишной ленточки и тут же упавшего без сил. – Я – человек добрый и незлопамятный, а поэтому сделаю менту последнее одолжение! Он, счастливчик, даже не узнает, что умер…

С этими словами Алтаец твердой рукой медленно поднял пистолет и дважды нажал на курок. Одна пуля попала лежащему в ванной мужчине точно в сердце, а вторая – в висок.

Все было кончено. Прозрачная вода, смешиваясь с двумя струйками крови, прямо на глазах бандитов становилась похожей на вишневый лимонад, приобретая нежно-розовый оттенок.

– Недолго корчилась старушка в высоковольтных проводах… – облегченно выдохнул Алтаец, опуская руку, и, словно гася спичку, по-ковбойски дунул на горячий ствол пистолета. Застрелив Кая, он, как и ожидалось, ощутил настоящее облегчение.

– …Ее обугленную тушку нашли тимуровцы в кустах! – усмехнулся, заканчивая бородатую дебилку, оттаявший Пика. – Сваливаем?..

Покинув квартиру, Алтаец и боевики спустились вниз, вышли из подъезда и, сев в разные машины, джип и «восьмерку», понеслись друг за другом по ночному Питеру, прочь с Морской набережной и раздираемого холодными ветрами с залива Васильевского острова.

Ворон

– Очухался?! – грозно произнес «эфэсбэшник» – Значит, мы немедленно приступаем ко второй части нашей операции…

Закурив сигарету. Ворон извлек из внутреннего кармана куртки мобильный телефон и снова набрал номер крещенного в семи морях и пяти океанах русского морского волка.

– Трофим Федорович? Майор Орлов снова беспокоит… Как мы с вами и договаривались, господин Иванько в данный момент находится в двух метрах ниже офиса «Наследия», а именно в полуподвале известного вам здания. И, как мне кажется, очень хочет встретиться со своими благодарными клиентами, чтобы слезно попросить прощения и вернуть им уворованные деньги… Кстати, в настоящий момент они лежат в камере хранения Витебского вокзала, в ячейке номер сорок три, код – все пятерки… Да, прямо там, можете сами в этом убедиться…

Хорошо, Трофим Федорович, я согласен принять от вас личный отчет о выплаченных суммах. Считайте, что мы договорились… А сейчас вас очень ждет господин Иванько… Что вы сказали?! Уже собрали группу товарищей у себя дома?!

Оперативно, товарищ капитан второго ранга! Значит, мне здесь делать нечего, теперь ваш ход. Поступайте с ним так, как считаете нужным. Можете прямо сейчас вызвать милицию, можете обойтись без нее. Всего хорошего, Трофим Федорович…

Убрав мобильник. Ворон вопросительно посмотрел на громко мычащего, нервно сучащего ногами и дрожащего, словно в тропической лихорадке, афериста.

Несколько раз молча затянулся сигаретой, презрительно сплюнул и, развернувшись на каблуках, направился к ведущим наверх трем разбитым ступенькам…

Он свое дело выполнил – нашел и преступника, и деньги. А судьями этому алчному гаду пусть будут те люди, кому это право принадлежит по закону человеческой справедливости и заслуженной благородной мести.

Сев в «восьмерку». Ворон вырулил со стоянки, развернулся, остановил машину на противоположной стороне улицы, под неработающим фонарем, и стал ждать прибытия отставного офицера ВМФ Борисова «со товарищи».

Потрепанный желтый «москвич», скользнув фарами по витрине цветочного магазина, появился из-за поворота спустя пятнадцать минут и, со скрипом притормозив возле въезда на стоянку, скрылся, глухо урча, в темноте за зданием.

Со своего нехитрого наблюдательного пункта Ворон успел заметить, что, помимо водителя, в машине находились еще три человека…

Закурив новую сигарету. Ворон запустил двигатель и не спеша повел машину по пустынному ночному городу, мимо моргающих светофоров, к разведенному для прохода кораблей Троицкому мосту.

Кайманов-старший

Покинув квартиру Кая, Алтаец и боевики сели в разные машины, джип и «восьмерку», и понеслись друг за другом по ночному Питеру.

Братки ехали по городу расслабленно, в полной уверенности, что Влад Кайманов, он же Кай, враг номер один, лежит сейчас мертвый в остывающей кровавой ванне на шестом этаже нового блочного дома.

Но они ошибались.

В жажде мести «алтайцы» не обратили внимания на одну существенную и находящуюся у них прямо перед глазами деталь, а именно на два синих перстня с лучами, вытатуированных на обожженных сигаретой пальцах руки застреленного мужчины. Они не заметили, что убитый был дважды судим. В отличие от бывшего омоновца Кая, этой участи избежавшего. И худые, впалые, обросшие щетиной щеки жертвы приняли за признак нервного стресса, пьянства и усталости, вместо того чтобы подумать о возрасте.

Да, убитый был действительно очень похож на Влада Кайманова. Но это совпадение черт лица объяснялось до банальности просто!

Мужчину звали Юрием, и он был родным братом Кая, появившимся на свет на три года раньше. Вопреки постоянным предложениям крутого родственника вступить в его организацию, после выхода из тюрьмы Юрий решил прочно завязать.

Но он воспользовался предоставленной братом возможностью организовать себе чистую, без судимости, анкету, получил в ОВИРе загранпаспорт и вот уже год работал обычным водителем-дальнобойщиком на фуре «Росинтеравто», три недели в месяц болтаясь между Питером и Финляндией за баранкой большегрузного «вольво» и возя продукты в северную российскую столицу. А в свободное время, которого было совсем немного, предавался зеленому змию и плотским удовольствиям эскорт-сервиса.

Однажды работяга Юрий просто «на всякий случай» оставил Владу ключи от своей однокомнатной холостяцкой квартиры – подарка брата ко дню выхода на свободу – и, сам того не ведая, тем подписал себе смертный приговор.

Что же касается Алтайца, то он еще долго пребывал в неведении относительно допущенной им ошибки…

Часть 2.
Частный детектив

Ворон

Уже был поздний вечер, и прохожие, спешащие с остановки автобуса к манящим тысячами ярких окон многоэтажным жилым домам, предпочитали обходить погруженный в темноту парк стороной, умышленно или интуитивно выбирая более освещенные, хоть и идущие вокруг, переходные дорожки.

Ворона же темнота никогда не пугала. Скорее наоборот… Он любил прогуливаться здесь именно в это время суток.

Сергей пропустил новенький серебряный «мерседес», сотрясающий окружающее пространство рвущейся из салона громкой музыкой, быстро перешел дорогу и окунулся в прохладу пустынного парка с растущими по обе стороны аллеи густыми кустами сирени.

Сдавленные женские стоны, доносящиеся из-за кустов, миновавший уже половину аллеи Ворон сначала принял за нечто более обыденное, чем единственную возможность жертвы насильника привлечь к себе внимание. Но вскоре понял – стонущая дама явно не испытывала удовольствия от того, что с ней делали.

Не раздумывая ни секунды, он, вытянув вперед руки, ломанулся через плотные кусты к тому месту, откуда уже отчетливо слышались придушенные всхлипы. Как будто насильник изо всех сил зажимал женщине рот ладонью.

Ветки сирени больно стеганули Ворона по лицу, сильно поцарапав щеки, но он не обратил на это никакого внимания. Вылетев из кустов на совершенно темную, плотно окруженную со всех сторон зеленью, маленькую прогалину, размерами не более клумбы, Ворон увидел копошащиеся на земле две блеклые тени.

Сгруппировавшись, Сергей бросился к ним, уже примеряясь нанести стоящему на карачках над своей жертвой мужчине сокрушительный удар ногой в голову. Но мельком брошенный взгляд на активно сопротивляющуюся девушку неожиданно возымел пагубные для Ворона последствия – ее силуэт показался ему смутно знакомым, и он невольно замедлил движение.

Для насильника это оказалось хорошим подарком.

Проворно вскочив на ноги, он выхватил из-под расстегнутой куртки нечто блестящее и резко махнул рукой в сторону притормозившего Ворона.

Острый нож, распоров одежду, вошел в мышцы живота с левой стороны. Сделав по инерции еще несколько шагов, Сергей упал на сырую, прохладную траву…

Ирина Сосновская

Прошло около года со дня ее похищения. За это время характер Ирины изменился разительно. Из безалаберной, рано начавшей вести беспорядочную половую жизнь, не знающей ни в чем удержу и ни у кого отказа девчонки она превратилась в сдержанную, несколько надменную и даже придерживающуюся пуританских правил юную женщину.

Рано созревшая и приобретшая эффектные физические формы, Ирина одевалась подчеркнуто строго, избегала молодежных тусовок и пребывала по большей части в одиночестве, в некоем задумчиво-меланхолическом состоянии.

История ее похищения и освобождения не стала достоянием публики. Об этом знали только мать с отцом, да несколько особо доверенных телохранителей Михаила Сосновского, доставивших девушку с потайной дачи ликвидированных киднепперов в родной дом.

Что с ней произошло и что могло бы произойти, не вмешайся этот таинственный Ворон, Ирине очень внятно объяснил отец.

Удачливый бизнесмен Михаил Сосновский не слыл великим оратором, но в необходимых случаях был весьма убедителен.

И вот со дня его энергичной проповеди в душе и в стиле жизни молодой девушки и начались столь существенные перемены.

Ирина все чаще с благодарностью вспоминала своего загадочного спасителя (тщательно вытравливая из памяти тогдашнее собственное поведение), пытаясь по мелким деталям хоть частично восстановить его образ, но ничего не получалось.

Вот только голос… Голос, как ей казалось, она запомнила…

Тот день проходил как обычно, но к вечеру все пошло наперекосяк. У шофера-телохранителя, забравшего девушку из театра, где она была на премьере, вдруг прямо в машине случился, кажется, приступ аппендицита.

Ирина села за руль, отвезла парня в больницу и решила самостоятельно добираться до дома. Но на приличной скорости, в темноте, налетела на не закрытый дорожными рабочими и кое-как обозначенный ими канализационный люк.

«Мерседес» выбросило на обочину, он врезался в уличный фонарь и заглох.

Несколько ошарашенная, но физически не пострадавшая девушка сообщила по мобильнику о происшедшем отцу, но помощи дожидаться не стала. Отсюда до дома пешком десять минут.

Если идти напрямую, через парк…

Ворон

Острый нож вошел в мышцы живота Ворона. Сделав по инерции еще несколько шагов, он упал на сырую, прохладную траву.

Насильник развернулся и быстро направился прочь от ставшего опасным места, руками, словно при плавании брассом, раздвигая ветки кустов…

Усилием воли открыв глаза и увидев лишь широкую спину торопливо рвущегося сквозь плотную стену сирени подонка, Сергей левой рукой с трудом нащупал заткнутый за пояс пистолет, вырвал его из-под широкого ремня на джинсах и, прицелившись, дважды нажал на спуск.

Нелепо крутанувшись на месте и взмахнув руками, беглец, подломив ветки сирени, с гулким треском рухнул на землю и, конвульсивно дернувшись, застыл.

Смерив его полузакатившимся взглядом и поняв, что с мерзавцем покончено.

Ворон снова ненадолго зажмурился, заскрипел зубами, потом тяжело поднял веки и опустил глаза вниз, на торчащую из живота роговую рукоятку охотничьего ножа.

Если вытащить его прямо сейчас, то истечешь кровью в считанные минуты.

Если оставить так и попробовать добраться до дока, то есть шанс побарахтаться…

Тем временем благополучно избежавшая изнасилования девушка подскочила к опирающемуся на руку с зажатым в ней пистолетом Ворону и осторожно обняла его за плечи, помогая удерживать туловище в вертикальном положении. Широко раскрытыми от ужаса глазами она посмотрела на торчащий из живота нож, вокруг которого быстро росло бурое, но в темноте парка кажущееся совершенно черным пятно крови, и, срываясь на рыдания, заговорила:

– Вы… вы только не волнуйтесь, ладно?!.. Я сейчас… я сейчас немедленно вызову «скорую помощь»!.. – Она стала рыться в траве в поисках утерянного в схватке с насильником мобильного телефона и вскоре нашла его. – Вы только, пожалуйста, не умирайте, хорошо, а?! Все будет в порядке, вот увидите!.. – приговаривала девушка, набирая номер. – Сейчас приедет врач и отвезет вас в больницу!..

Ворон, уже узнавший к тому времени Ирину Со-сновскую, с огромным трудом поднял руку, схватил девушку за рукав коротенькой замшевой курточки и, крепко сжав пальцы, покачал головой.

– Не надо… никуда звонить, понятно тебе?! Иди домой!.. Я доберусь сам!..

Ну, живо! Чего ты ждешь, дура?! Хочешь, чтобы я и тебя пристрелил?!

Он почти кричал на ничего не понимающую девушку, одновременно с этим делая отчаянные по пытки подняться на ноги. Наконец, не без ее помощи, ему это удалось.

Пошатываясь, прижав одну руку к животу, а другой то и дело хватаясь за кусты, продравшись сквозь плотную зеленую стену, он побрел в сторону расположенного в трехстах метрах впереди по аллее проспекта. Там, на противоположной стороне, у входа в бар, стояла оставленная им «восьмерка».

Спасенная от насильника девушка молча шла рядом, время от времени поддерживая Ворона за плечи и как-то странно и напряженно его разглядывая.

«Чего доброго, так она со мной до самой машины проковыляет, – морщась от боли, размышлял Ворон. – Вот этого нам уж точно не надо».

Остановившись, он выхватил из кармана куртки пистолет и направил его на напрягшуюся Ирину Сосновскую.

– Я считаю до трех, а потом, как в затылке того ублюдка, просверлю в твоем лбу дырку размером с грецкий орех, – как можно весомее и непреклоннее прошипел Ворон. – Живо, никуда не сворачивая с аллеи, проваливай во-он в ту сторону!..

Раз! – Он больно ткнул тупым стволом в гладкую щеку Ирины и угрожающе свел брови к переносице. – Два! Бего-ом!..

Не похоже, что она сильно испугалась, но тем не менее» как бы с пониманием кивнув головой, резко развернулась и, чуть прихрамывая на одну ногу, побежала прочь, гулко стуча каблучками по тротуарной плитке…