Текст книги "Луна в тумане. Путеводитель по боевым искусствам для новичков"

Автор книги: Валерий Хорев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

3. Некоторые действительно крупные мастера воинских искусств советуют во время схватки пристально сверлить взором глаза противника, подавляя таким образом его разум и легко читая коварные замыслы последующих атак. Возможно, их воля, интеллект и личные гипнотические способности позволяли им проделывать подобные вещи, но я бы не стал рекомендовать сугубо индивидуальные выдающиеся дарования в качестве универсального образца, чтобы не получилось, как в известном анекдоте, где прапорщик тужился подавить золотых рыбок в аквариуме силой своего духа, но вместо этого сам начал разевать рот и таращить глаза. Проще говоря, – нет гарантии, что, скрестив взгляды с соперником, именно вы не будете повержены его внутренней мощью.

«Не смотри в глаза противника, иначе твой ум утонет в его глазах!»Возможно, вы слышали об авторе этих слов. Это основатель айкидо, некий Морихэй Уесиба.

Но есть кое-что похуже, нежели привычка бороться взглядами, словно мартовские коты на залитой лунным светом крыше, а именно: самоубийственная манера глядеть на оружие противника. Под оружием здесь нужно понимать все то, чем он старается нас уязвить – кулаки, локти, колени, ступни и любые ударные, колющие и режущие предметы. Тот же Уесиба далее пишет: «Не смотри на его меч, иначе ты будешь убит его мечом. Не смотри на него, иначе дух твой будет рассеян…»Поскольку у читателей немедленно возникает резонный вопрос: куда же тогда смотреть? – необходимо, слегка опережая события, ответить:

Нужно направить расфокусированный взгляд на противника, смотреть при этом внутрь самого себя, а видеть и чувствовать решительно все, что происходит вокруг!

Тогда действия оппонента станут невеликой частной мелочью на фоне общей картины коловращения событий во внешнем пространстве, и не составит труда их расшифровать и пресечь с любым желаемым исходом.

Как только мы приклеимся взглядом к ужасному, опасному острию его меча или к его каменным кулакам, тотчас наше текучее сознание будет сковано необходимостью отслеживать все перемены положения, дистанции и еще тысячу всевозможных параметров. Целостность восприятия будет потеряна, и в следующее мгновение мы будем низвержены в прах тысяча первой неучтенной атакой.

Поэтому расслабьтесь и просто взгляните сквозь того, кто находится перед вами, будто через пустое место. Смотрите вдаль, на те деревья, что растут где-то за стенами, а лучше – еще дальше: за город, за леса и моря, куда угодно. Постарайтесь равнодушно отмечать, что происходит внутри всей полусферы, фиксируемой зрением (глаз – чрезвычайно широкоугольный оптический прибор). Китайцы говорят, что «дух глаз» должен быть сокрыт, то есть «его не выпускают», в результате чего глаза смотрят, но не рассматривают.

Спиной, кожей и костями почувствуйте, что делается позади вас. Это не так трудно. Осознайте тихие и громкие звуки, запахи и сквозняки воздуха вокруг – вся эта рассеянная информация после целенаправленной тренировки превращается в пресловутое гоку-и, интуицию самурая.

В ней нет ничего мистического, таинственного или загадочного, а есть лишь обыкновенные природные органы чувств, освобожденные от зажимов и поставленные на службу определенной цели. Раскрепощенный разум вполне в состоянии улавливать даже тонкие эманации чужого мозга и вовремя подавать сигнал опасности, если вблизи появился ее источник, пышущий смертью, – вспомните хрестоматийный пример с Ягью Мунэнори и его слугой.

Зловещие ниндзя умудрялись в рамках подобной схемы так навострить воспринимающий аппарат, что дали пищу огромному множеству самых фантастических легенд о своих нелюдских способностях.

Итак, смотрите подобным образом сквозь противника на уровне его груди. При этом ваш взор не будет задран вверх, будто у взнузданной лошади, но вы не упустите и нижнюю зону, в которой антипод горазд орудовать ногами.

В то же время ваша голова сама собой займет единственно правильное положение, когда подбородок приближен к груди, а макушка «подпирает небесный свод». В этом случае шейные позвонки выпрямляются и энергия течет несравненным образом.

Вот еще несколько простых упражнений:

– обязательно практикуйте ежеутреннюю гимнастику для глаз, которая состоит во вращении ими вверх-вниз, влево-вправо и по кругу в одну и другую стороны. Также необходимо слегка постукивать указательными и средними пальцами по глазным яблокам и тихонько надавливать на них в течение минуты-двух. Эти манипуляции улучшают кровоснабжение глаз, их подвижность и остроту зрения и предотвращают сползание к близорукости и дальнозоркости. Ряд источников приводят данные упражнения как излюбленное занятие злых ниндзя, хотя на самом деле корни уходят в глубины даосской и индийской йоги;

– возьмите в руки палку длиной один метр, а лучше бокэн, деревянный меч. Приведите его в позицию, когда передний торец или острие смотрят как бы в лицо противнику. Сфокусируйте взгляд на острие. Обратите внимание – это принципиально отличается от фиксации на оружии противника. Меч в наших руках, мы не ждем от него подвоха, поэтому разум остается свободным и подвижным. Коль скоро взгляд прикреплен к собственному оружию, противник со всей своей амуницией отступает на второй план, на периферию, что и требуется. Сохраняя полнейшую цельность позиции и не допуская даже ничтожных колебаний острия по высоте и горизонту (для чего мысленно направьте поток Ци из даньтяня через руки и меч в бесконечность), начинайте любые перемещения – вперед и назад, вправо и влево, но главное – повороты на 90, 180 и 360 градусов с сохранением устойчивости и равновесия. Повороты должны выполняться легко, живо и стремительно, разумеется, в классических стойках из богатого арсенала ушу или будо.

Потренировавшись всласть подобным образом, измените фокусировку зрения, перенеся ее центр на окружающий мир, видя притом острие несколько размытым и нечетким. Сделайте взгляд максимально бесстрастным и всеохватным. Во время поворотов замечайте в мелькании предметов их детали и частности, но абсолютно отрешенно, не позволяя разуму «прилипать» к чему бы то ни было.

Вы – центр сферы и единственно устойчивая точка отсчета, поэтому все остальное преходяще, эфемерно и полностью подвластно лично вам;

– последняя методика также направлена на овладение искусством фиксации внимания по глубине – теперь уже с пустыми руками. В полной мере эта работа проделывается в тайцзи-цюань, но с успехом и пользой практиковать ее могут представители иных направлений. Вам просто требуется медленно и свободно, будто плавая в густом масле, выполнять фрагменты известных вам комплексов – таолу или ката. Китайские техники предпочтительнее в силу своей естественной пластичности и текучей взаимосвязанности. На фоне такого движения отрабатываются три режима взгляда и внимания, причем переход на следующий, более глубокий, уровень допустим исключительно после овладения предыдущим.

А . Первый режим знаком всем, практикующим какие угодно формальные комплексы. Обычно мы тренируемся в спортивных залах и волей-неволей привыкаем ощущать себя словно бы в сетке координат. Ведь никто не становится наискосок по отношению к стенам и окнам, но непременно лицом вдоль или поперек помещения. Более того, абсолютное большинство комплексов (если не все) предполагают перемещения и повороты исключительно вдоль взаимно перпендикулярных осей, и редко когда встречается движение, делящее прямой угол пополам, по 45°. При этом мы, скользя взглядом по окружающим конструкциям, словно привязываемся к ним незримыми нитями, которые поддерживают наше равновесие и позволяют вовремя замечать и исправлять отклонения.

Чтобы увидеть силу такой зависимости воочию, попросите своего товарища, искушенного в ката, выполнить свою самую отработанную форму в чистом поле, на стадионе или круглой полянке, окруженной хаотично растущими деревьями и кустами. Можно биться об заклад, что если он и не запутается совсем безнадежно, то уж точно не явит былую чистоту исполнения. Впрочем, трибуны стадиона послужат, скорее всего, неплохим ориентиром, а вот в голой степи в пасмурный день ему придется туго.

Будет еще лучше, если подобный опыт вы произведете над самим собой, ибо тут станут заметны внутренняя пустота и потерянность без привычных точек привязки формы к местности. Нехитрый эксперимент выявляет иллюзии о собственном мастерстве, показывая полную зависимость от окружающей обстановки и запустение там, где следует находиться «внутреннему компасу». Понятно, что при таком унылом положении вещей нечего и мечтать о действенности вроде бы отточенных техник в мало-мальски реальной ситуации.

Б. Чтобы избавиться от пресса окружающей обстановки, надо освоить работу зрения и сознания во втором режиме. Как и раньше, основой будут неторопливые плавные движения – шаги, повороты и какие-либо технические действия. При этом требуется сместить центр восприятия, обратив внимание на кисти рук. Не следует фокусировать взгляд и пытаться увидеть их четко и ясно, наоборот – совершенно необходимо видеть руки словно бы полупрозрачными, продолжая следить сквозь них за общим планом. Но в то же время нельзя ни на миг терять их из виду, забывая об их существовании. Если в режиме «А» наше внимание целиком и полностью отдано окружающим декорациям, то теперь следует поделить его пополам, слегка углубившись во внутренний мир с помощью ненавязчивой слежки за собственными руками. Этим удается немного ослабить путы, ставившие нас в зависимость от местности и загромождающих ее предметов. Вполне возможно, что теперь мы сумеем исполнить хитроумную форму «среди долины ровныя».

В. Последний, еще более трудный режим состоит в полной фокусировке зрения и внимания на собственных руках. При этом суета окружающего мира сдвигается на тридесятый план, а все его атрибуты в виде стен, деревьев, агрессивных молодцев и бешеных собак размываются, теряют четкость очертаний и в дальнейшем присутствуют лишь в виде туманных нематериальных объектов. Мы их прекрасно видим, но нам они неинтересны, поскольку никак не могут повлиять ни на движения, ни на внутреннее состояние. Разум центрован на даньтянь, тело висит на идеально вертикальной оси позвоночника, более того – на центре тяжести, именуемом в японской терминологии сэй-ка-но-ит-эн(«одна точка»). Заметьте – внимательное отслеживание рук есть ни в коем случае не самоцель, а только средство, прием, с помощью которого мы загоняем лукавый, прыгучий разум в упомянутую точку, как в дом родной. До тех пор, пока он пребывает в сих уютных пенатах, мятежный внешний мир мало что в состоянии сотворить с нашим бренным телом, так как реальные, спонтанные ресурсы даже нетренированного человека огромны, а уж свободный от цепей командир всегда сумеет вовремя задействовать достаточную их часть.

Теперь для безупречного исполнения самой заковыристой формы нам не нужно ничего, кроме самих себя. Не требуется даже ровной площадки, поскольку неукоснительно отрабатываемый чертеж заложен глубоко внутри и его реализации не помешают ни восторженный рев или хохот зрителей, ни дождь со снегом, ни пролетевший над головой дракон.

Послушаем, что говорят об этом классики.

Когда сознание деятельно,

оно может принять

тень от лука за змею,

а камень в траве —

за лежащего тигра.

* * *

Для покоя и сосредоточенности

не нужны горы и воды.

Когда сознание умерло,

даже огонь приносит прохладу.

* * *

Пусть тело будет подобно

отпущенной с привязи лодке,

которая то плывет по течению,

то застревает в затонах.

Пусть сердце будет подобно

засохшему дереву,

которому не грозит, что его

будут резать или крыть лаком.

* * *

Если хочешь быть

безмятежным в минуты волнений,

прежде всего научись

быть собой в час покоя.

После того, как вы в совершенстве освоите тонкое искусство пребывания «внутри себя», вам потребуется сделать еще один маленький шаг, чтобы парить, будто феникс над грешной землей. А именно – овладеть «слепой» техникой, то есть научиться проделывать комплексы любой сложности с закрытыми глазами. Тот, кто думает, что это пустое дело, пусть попытается выполнить так один-два поворота с какими-нибудь ударами и блокировками. Будет странно, если он при этом не потеряет равновесия.

Исполнить что-то в быстром темпе с произвольными углами и направлениями действительно несложно, однако со снижением скорости трудности вырастают в геометрической прогрессии. В условиях полного отсутствия зрительных ориентиров в нашей бедной голове смерчем взметаются полчища фантомных ощущений и сигналов, способных напрочь лишить нас осознания низа, верха, азимутов и расстояний. Поэтому уверенная работа с закрытыми глазами является показателем того, что вам удалось достичь предела самодостаточности в гармонии Инь и Ян. Теперь никакие вихри сумасбродного мира не в состоянии выбить вас из колеи.

Работа вслепую элементарна: тренируйтесь обычным порядком, но с закрытыми глазами. Главное требование – не хватать все сразу. Начните с базовых вещей и переходите к последующим, лишь в совершенстве отточив предыдущие. Применительно к оружейным техникам это справедливо десятикратно, так как любой посторонний предмет в руках есть попросту дополнительный фактор, требующий обуздания.

Такая специфическая работа поглощает много времени и требует полной самоотдачи, упорства и спокойной, несуетливой обстановки. Одно дело – под счет инструктора раз за разом «долбить» блоки и удары, но совсем иное – пытаться уловить и закрепить некие эфемерные нюансы восприятия, которые проявляются вначале настолько смутно, что сразу и не скажешь, есть они или нет. К тому же успех напрямую зависит от личной принадлежности каждого к одной из двух категорий, на которые изначально разделен род людской: интроверты и экстраверты. Интровертам легко, поскольку они самой природой «завернуты» внутрь. Самосозерцание, медитация, размышление и отрешенность от окружающего мира – их стихия. Им не интересны двуногие соседи по планете Земля. Самодостаточным от рождения, этим счастливцам остается лишь огранить сей алмаз, придав чудесному дару некоторые специальные моменты – и вот перед нами невозмутимый герой, достойный служить самому Нефритовому императору.

Экстраверты же пребывают в невыгодном положении, ибо люди данной породы распахнуты наружу, а бескрайний, суматошный окружающий мир во всем его многообразии и есть их космос. Какое тут созерцание, какая безмятежность? Тысячи событий, сотни бесед и дел уносят их, подобно горному потоку. Пять минут одиночества для них нестерпимы, попав на необитаемый остров, они через месяц сходят с ума, тогда как интроверт в подобной ситуации решит, что взят живьем в рай.

Но терпение и труд все перетрут, и при наличии непоколебимого усердия даже выкрученный диск-жокей может стать завзятым пустынником. Вопрос лишь в упорстве и количестве затраченного времени.

* * *

Птица, которая долго томилась на земле,

непременно взлетит высоко.

Цветок, который распустился первым,рано отцветет.

(Хун Цзычен.Вкус корней )

Глава 5. КОМАНДОРА ШАГИ ЗЛЫ И ГУЛКИ…

О стойках, перемещениях и прочем

Не косись пугливым оком,

Ног на воздух не мечи,

В поле гладком и широком

Своенравно не скачи.

А. С. Пушкин

Мы, несчастные дети машинного мира, едва обучившись науке переставления ног, считаем программу исчерпанной, и всю оставшуюся жизнь эксплуатируем детские навыки, шагая из дома в магазин и с работы домой, так как в действительности ничего большего от нас не требуется. Но история, между прочим, гласит, что отпрысков дворянского сословия во времена оны скрупулезно и придирчиво обучали, наряду со многими иными дисциплинами, также искусству ходьбы, дабы не выглядело чадо ни расхлябанным, ни чересчур скованным. Само собой, есть индивиды, с рождения наделенные кошачьей грацией, но таких мало. Однако если в очереди в кассу можно стоять по-всякому, то вряд ли это допустимо, когда на тебя несется пьяный детина с ломом наперевес. Кстати, здесь любопытным образом смыкается круг, поскольку истинный мастер в щекотливой ситуации назревающей битвы как раз и будет стоять (чисто внешне) как ни в чем не бывало, новичок же непременно опустится в какую-нибудь «стойку дракона» и зашипит паровозом.

Каждая школа и стиль предполагают свой собственный рисунок скачек по ристалищу, вытекающий из общей концепции и арсенала используемых техник. Самые характерные построения такого рода – преобладание круговых (ай-кидо, багуа-чжан) либо прямолинейных ( синьи-цюань, каратэ) движений, работа руками или, наоборот, ногами, и т. д. Но какие бы выкрутасы ни оставили нам в наследство отцы-основатели, порядок обучения мастерству перемещения бренного тела в пространстве остается одним и тем же для всех действительно старых школ. Вначале следует учиться стоять, а только потом – ходить, бегать и прыгать. В традициях, где счет тренировочного времени исчисляется, как и положено, не месяцами, но годами и десятилетиями, а усердно отзанимавшиеся три-пять лет считаются лишь подступившими к вратам учения, все эти «три-пять» безропотные абитуриенты проводят в основном в различных статических позах, закладывая основу, без которой дальнейшая работа лишена смысла.

Разумеется, спортивные направления не могут позволить себе такой роскоши, поэтому уже на второй тренировке доблестные гладиаторы резво носятся, сражаясь с «тенями» и друг с другом. Очень может быть, что для светлого зала с единственным противником и массой прочих льгот и запретов вполне достаточно уметь подпрыгивать, будто мячик, легко смещаясь вправо-влево и вперед-назад.

Но традиционные стили изначально ориентированы на предполагаемый бой со многими вооруженными противниками, окружившими со всех сторон и нападающими одновременно. В такой ситуации «попрыгунчик» будет мгновенно убит в спину, а его смятенная душа понесется ввысь, горюя, что не пришлось вовремя научиться подлинному искусству передвижений вместо того, чтобы набивать кулаки и доводить растяжки до стадии «шпагатов».

Реально одна большая задача освоения принципов перемещения может быть методически разбита на несколько отчетливых последовательных этапов. Хотя реальное их изучение допускает известную «надвижку» друг на друга и параллельность, в полной мере окунаться в стихию последующего можно, лишь с блеском впитав предыдущее. Вот эти этапы:

1. Изучение стоек

а) вертикальность и прямизна позвоночника;

б) сохранение и восстановление равновесия;

в) овладение хара, тандэном и «точкой».

2. Технология шагов, прыжков и поворотов

а) движения на четыре стороны и наискось;

б) прыжки, подскоки, провалы и прочее;

в) повороты на месте и в движении.

3. Приход к безыскусности.

Возможно, я что-то упустил или позволил себе вольную трактовку методики, но в целом последовательность такова. Теперь по порядку.

Изучение стоек

Ипполит Матвеевич преобразился.

Грудь его выгнулась, как Дворцовый мост…

глаза метнули огонь, из ноздрей…

повалил густой дым.

И. Ильф, Е. Петров. Двенадцать стульев

Возможно, где-нибудь в дебрях до сих пор загадочного Востока можно отыскать стили, исповедующие преимущество кривой спины над прямою, а согбенных позиций – над всеми прочими. Но мы, грешные, все же постараемся придерживаться иных норм постановки тела, каковые для абсолютного большинства школ подразумевают прямизну позвоночника в качестве наиважнейшего отправного пункта всех дальнейших действий. Здесь следует сразу четко оговориться, что прямизна спины вовсе не означает ее непременную и постоянную вертикальность, хотя в девяти случаях из десяти так оно и есть. Мы вольны наклоняться вперед, вбок или откидываться назад, сохраняя, по возможности, ровный позвоночник, что достигается использованием поясничной степени свободы в качестве шарнира.

К счастью, подобные изыски редки, и основную долю времени наш спинной хребет надлежит располагать не только прямо, но и строго вертикально, как будто мы подвешены за макушку на невидимом тросе. Новичкам поначалу требуется неусыпное внимание в слежке за собой, но этот этап короток. Очень скоро нарабатывается устойчивая и необратимая привычка держаться прямо в любых ситуациях. Как правило, «изнутри» такой переход отмечается как внезапное обретение приятной раскрепощенности, при которой походка становится быстрой и невесомой, а повороты завершаются быстрее, чем успеваешь это осознать. Если внимательно поглядеть на фотографии, увековечившие поучительный облик старых мастеров, то первой бросается в глаза именно прямизна спины, и именно она чаще всего позволяет с первого взгляда отличить специалиста от замаскированных дилетантов. Однако заметим, что выгнутая колесом грудь и распахнутые плечищи совсем не означают искомой прямизны, напротив – этого следует всячески избегать как другой стороны той же медали, не меньшего извращения, чем сутулость, – просто с иным знаком.

Формула прямизны позвоночника элементарна: для достижения идеала поясницу необходимо слегка подать назад, а бедра сдвинуть вперед, под себя, словно поджимая хвост. Этим мы ликвидируем поясничный лордоз. Затем, опять же слегка, нужно сдвинуть лопатки друг к другу, выдавив тем самым среднюю зону позвоночного столба вперед и убрав грудной кифоз. Напоследок чуть притяните подбородок на себя, будто вы макушкой собрались подпереть небо. Таким, едва уловимым, «сбычиванием» сводится к нулю шейный лордоз. Если вдобавок ко всей этой занимательной анатомии вам удастся задействовать упомянутый образ «подвески за макушку», то хребет станет прямым, как струна, наградив старательного ученика неведомой дотоле поворотливостью и легкостью движений.

Разумеется, так выглядит упрощенная схема, имеющая на деле гораздо большее число всевозможных нюансов, требующих соблюдения и шлифовки. Но даже этого более чем достаточно для плодотворной работы на многие годы. Те же, кто жаждет копать глубоко и самостоятельно, могут обратиться к литературе по тайцзи-цюань, список которой приведен в конце книги, поскольку отчего-то все прочие авторы, пишущие о разных направлениях (в основном японских), считают проблему позвоночника как бы несуществующей и не стоящей внимания.

Начинать, несомненно, лучше всего с твердокаменной статики, проводя в каждой из своих базовых стилевых стоек не менее 5–10 минут в абсолютной неподвижности, сканируя при этом мысленным взором геометрию тела на предмет соответствия идеалу и концентрируя свой прыгучий ум если не в нижнем даньтяне, то хотя бы на животе вообще. В этой работе неоценимую услугу окажет большое зеркало, отражающее фигуру целиком, с головы до пят, что позволит легко корректировать неизбежные ошибки, ибо внутренний взор дает, как правило, картинку, разительно не похожую на реальность. Только не увлекайтесь использованием зеркал, чтобы вовсе не потерять «автопилот», поскольку в жизни сверяться предстоит как раз с ним.

После того, как вы достигли успеха в статике, переплюнув всех шаолиньских монахов вместе с их наставниками, переходите к шагам и поворотам, имея главной и единственной до поры задачей одну только прямизну спины. Когда станете перемещаться в любых направлениях и любым способом, постоянно ощущая вертикальную ось хребта как иглу, на которой свободно вращается компасная стрелка тела, можете поздравить себя с маленькой победой и, как в компьютерных играх, переходить на следующий уровень.

* * *

Не клонися ты, головушка…

Песня

Если под воздействием какой-либо внешней силы или не справившись с собственной инерцией, вы начинаете терять равновесие и чувствуете, что вот-вот рухнете наземь, спасение можно получить двумя диаметрально противоположными способами.

Первыйположен в основу тайцзи-цюань, айкидо, большинства школ дзю-дзюцу и прочих «непротивленческих» систем. Его суть состоит в уступке атакующей силе, каковая может являться в двух ипостасях – толкающей и тянущей. Здесь, опять же, возможны варианты. Так, я могу полностью отдаться во власть стихии, в какую бы сторону она ни несла, и попросту уйти в кувырок ( укэми), что и проделывают миролюбивые айкидзины, навлекая на себя подозрения в игре в «поддавки».

На самом деле человеку, поднаторевшему в искусстве падений, гораздо проще мягко улететь в сторону и начать «игру» снова, внеся соответствующие поправки, нежели бычиться и цепляться за подол ускользнувшего успеха.

Обычно так поступают при мощных рывках и протяжках, ибо, строго говоря, лучшего выхода тут не существует.

Толчки также можно воспринимать как своеобразную помощь для разгона перед укэми, но можно и пропустить мимо себя в пустоту путем легкого поворота на месте или шага вбок – сочетаний и вариаций достаточно. Именно такая «рокировка» инь-ян характерна для прикладного тайцзи-цюань, когда атакующий противник внезапно обнаруживает бездонную яму там, где только что стояла каменная стена. Но что делать, когда вы цепко схвачены за одежду и вас начинают заламывать вперед, назад или куда угодно, либо вы сами попались на толчке с перспективой неконтролируемого полета?

Второйвариант восстановления утраченной стабильности предполагает активное действие, я бы даже рискнул сказать – противодействие, хотя ни о какой борьбе «сила на силу» речи быть не может. Коль скоро между вами и противником сложился плотный контакт, то не только ему позволено воздействовать на ваш центр тяжести, но и вам – на его, что и следует немедленно реализовать. В подавляющем большинстве случаев агрессивное усилие направлено параллельно земле, а потому мы можем легко изменить вектор, внеся вертикальную составляющую, направленную либо вверх, либо вниз. При этом равнодействующая сила, как и положено, рванет нападавшего наискосок в ту же сторону.

Запускать усилие вверх выгодно не всегда, а лишь в тех случаях, когда вы подверглись резкому воздействию без образования жесткого захвата. То есть речь идет о коротком толчке или рывке, после которого противник предоставляет вам полную свободу падения. Ваш ответ при этом является обыкновенным подскоком, вслед за чем вы мягко приземляетесь на новом месте, словно подброшенная кошка, – и начинаете люто мстить.

Гораздо чаще приходится обретать потерянное равновесие посредством просадки вниз в любую из широких, устойчивых стоек. Данный маневр способен выручить, если обыкновенный сильный человек (монстры не в счет) крепко ухватил нас за одежду или даже за горло и хочет начать борьбу. Неважно, тянет он при этом, толкает или крутит – главным здесь является неразрывный контакт, на обеспечение которого именно он затрачивает часть своих сил и внимания. Вам остается лишь неожиданно и глубоко просесть вниз, как он тут же неминуемо потеряет устойчивость, ибо удержать на вытянутых руках все ваши десятки килограммов не сможет никто, разве что исчадие ада во плоти. Если же вы одновременно с просадкой скользнете немного вбок или добавите вращательный момент, то песенка его спета окончательно, но – лишь на доли секунды, за которые вам предстоит надежно нейтрализовать агрессивный запал любым доступным способом в полном соответствии со своей квалификацией и моралью.

К сказанному могу добавить только то, что вам незачем устраивать проверку эффективности предлагаемых действий – они испытаны множество раз и замечательно работают в самых неблагоприятных условиях, ввергая противника в вашу власть. Кстати, если вас классически сгребли за грудки, надо искренне порадоваться удачному повороту событий, поскольку в этом случае хватающий идеально беспомощен и открыт для любых неотразимых (ручки-то заняты) контрмер с неограниченной степенью поражения, от мягкого дружеского пинка до смертельного удара в жизненно важную зону.

Подводя итог, можно сформулировать закон восстановления равновесия следующим образом:

Любые сбивающие горизонтальные усилия нейтрализуются своевременно приложенными вертикальными, а всякая неожиданная горизонтальная подвижка гасится и преобразуется подъемом или опусканием центра тяжести, чаще всего – резким прыжком вверх или расслабленным сбросом вниз.

Строго говоря, упомянутый «сброс» является краеугольным камнем правильного водворения в ту или иную стойку, когда движение на какое-то время сменяется тихой статикой. Ведь мы не всегда крутимся и катаемся, будто ртуть по столу – как раз в момент остановки необходимо расслабленно и автоматически «сбрасывать» свой вес в слегка обмякшие ноги, обретая тем самым дивную устойчивость и получая мимолетную передышку. Это элементарно проверяется на практике, стоит лишь попросить приятеля внезапно и сильно толкнуть вас в спину или грудь. Если вы одеревенеете в самой стабильной и низкой стойке, изо всех сил вцепившись в земную твердь, то вас ждет конфуз – даже средний толчок низвергнет напряженное тело, как вырванный бурей дуб. Когда же вы расслабите нижнюю часть тленной оболочки от пояса до ступней, позволив ногам слегка «поплыть» под весом и «укорениться», потуги толкача пропадут всуе, как будто он задумал опрокинуть громадную, тяжеленную, подтаявшую снежную бабу ^[38].

Каждый без труда может повалить стоящую бутылку или даже чугунную парковую скамью на литых «ногах». Не особенно сильный фронтальный пинок сносит кряжистого гимнастического коня, который с грохотом падает на пол, бесстыдно задрав к небу резиновые копыта. Но еще никому не удалось опрокинуть брошенную комом мокрую тряпку или домашнюю любимицу Мурку, подобную своей мягкостью той же тряпке. Кошка – вот идеальный объект для наблюдения и подражания. В пучинах ее непротивления вязнет и глохнет абсолютно любое внешнее усилие, но многие знают, с какой пугающей быстротой сонная уступчивость превращается в слиток железных мышц, зубов и когтей. Поиграйте с кошкой, потолкайте ее так и эдак, и вы воочию увидите идеал, к которому надо стремиться.

У одного моего приятеля был старый огромный кот-ориентал бирманской породы, внешне похожий на сиамца, только раза в два крупнее. Ужасное животное больше всего любило отдыхать на перекладине оконной рамы при раскрытой форточке. Он умудрялся развесить мясистое тело на узкой рейке так основательно и уютно, что мог часами спать в этом положении с полным комфортом. Будучи мастером айкидо, приятель одно время ставил над любимцем коварные опыты на предмет определения пределов кошачьей цепкости. Подкараулив Альфошу (имя такое) спящим на окне, он подкрадывался и тихонько пихал его в бок, надеясь порушить абсолютно неустойчивое с виду равновесие. Какое там! С таким же успехом можно было толкать прилипший ком смолы или саму оконную раму. В ответ на посягательство глинобитное чудовище, однажды мгновенно убившее (причем, зубами) не в меру наглого соседского добермана, приоткрывало глаз и тихим урчанием извещало хозяина, что тот услышан, но грёзы сна милее. В то же самое время наш герой панически боялся пылесоса. Стоило неожиданно включить адский агрегат, как беспробудно спящий зверь в неуловимую долю секунды единым махом взлетал на шифоньер (стоящий у противоположной стены) и ненавидящим глазом жег проклятую машину.