Текст книги "Психоаналитическая традиция и современность"
Автор книги: Валерий Лейбин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Психоаналитические идеи проникли и в русскую педагогику. Так, в 1912 году в общепедагогическом журнале для учителей и деятелей народного образования, издававшемся в Санкт-Петербурге под редакцией Я. Я. Гуревича, была опубликована статья В. Рахманова «Психоанализ и воспитание». В начале статьи подчеркивалось: «Еще недавно известный только специалистам по нервным болезням, психоанализ начинает заинтересовывать все более и более широкие круги публики. Особенно привлекает он внимание лиц, занятых разработкой теоретической и практической педагогики» (Рахманов, 1912, с. 1) Затем В. Рахманов изложил идеи Фрейда о механизмах формирования человеческой психики, толковании сновидений, методах психоаналитического исследования человека и лечения его психических расстройств. Обращая внимание на предложенные основателем психоанализа приемы изучения детской души, он особо отметил значение метода Фрейда для развития медицины, психологии, педагогики и показал, что «ни врач-невропатолог, ни педагог как практик, так и теоретик, разрабатывающий науку педагогику и педологию, не могут, не должны пройти мимо него» (Рахматов, 1912, с. 10).
В 1914 году в «Вестнике воспитания» появляется статья М. Вайсфельда, в которой тоже говорилось о том, что психоанализ начал оказывать влияние не только на медицину, но и на педагогику. В ней излагались идеи, содержащиеся в работе цюрихского пастора Пфистера, опубликованной в 1913 году и посвященной психоаналитическому учению в его применении к воспитанию детей. При этом подчеркивалось, что воспитатели не должны упускать из виду интимные стороны жизни ребенка, служащие источником возникновения болезненных симптомов, и что «врачи и педагоги, занимающиеся психоанализом, достигают очень благоприятных результатов» (Вайсфельд, 1914, с. 117).
Стоит, пожалуй, обратить внимание на то обстоятельство, что распространение психоаналитических идей в дореволюционной России было связано не только с именем Фрейда, но и с другими исследователями, первоначально разделявшими многие концепции основателя психоанализа, но позднее порвавшие с ним. В этом отношении наиболее значимыми фигурами были К.Г. Юнг и венский врач и психолог Альфред Адлер (1870–1937), создавший со временем свое собственное учение, получившее название индивидуальной психологии. Хотя адлеровское учение имело свою специфику и тем самым отличалось от классического психоанализа, тем не менее проявление к нему внимания со стороны русских врачей и ученых способствовало их общему ознакомлению с психоаналитическими идеями.
Как и по отношению к психоаналитическому учению Фрейда, рупором популяризации адлеровских концепций в России до Первой мировой войны был журнал «Психотерапия». Первое упоминание об Адлере в этом журнале относится ко второй половине 1910 года, когда в разделе «Хроника» были помещены два сообщения. В одном из них до сведения читателей доводилось, что с октября 1910 года за рубежом будет выходить психоаналитический журнал, издаваемый Фрейдом и редактируемый Адлером. В другом сообщении давалась информация об образовании ряда отделений Международного психоаналитического общества, в частности, отделения в Вене под председательством Адлера.
Первое же упоминание работ Адлера имела место в последнем номере журнала за 1910 года, где была опубликована статья ассистента психиатрической клиники О.Б. Фельцмана «К вопросу о самоубийстве». С конца 1910 – начала 1911 года имя Адлера стало постоянно фигурировать на страницах журнала «Психотерапия». Н.А. Вырубов, М. Вульф и другие психоаналитически ориентированные исследователи публикуют обзоры и рефераты о его работах. Во втором номере журнала за 1912 год появляется первая переведенная на русский язык статья Адлера «К вопросу о „сопротивлении“». С этого момента широкий круг русских читателей в России мог ознакомиться с адлеровскими идеями, почерпнутыми не из вторичных обзорных работ, а из первоисточника. В дальнейшем в этом журнале неоднократно публиковались переведенные на русский язык статьи Адлера.
В одном из номеров «Психотерапии» за 1912 год в разделе «Хроника» было опубликовано сообщение о том, что в Вене по инициативе Адлера образовалось Общество свободного психоаналитического исследования, ставящее задачей дальнейшую разработку психоанализа, не ограничивающее постановку вопросов догматическими рамками фрейдовского учения. Сообщалось и о том, что данное общество предполагает публикацию ряда материалов, объединенных общим заглавием «Этика и психоанализ». От имени редакции Н. А. Вырубов уведомил читателей о том, что в журнале «Психотерапия» будут своевременно даваться отчеты о заседаниях и работе Общества свободного психоаналитического исследования. Столь пристальное внимание к идеям Адлера и к работе организованного им общества объяснялось тем, что в январе 1912 года Н.А. Вырубов был избран членом данного общества и, следовательно, имел возможность получать соответствующую информацию о научно-исследовательской и организационной деятельности адлеровской группы.
В третьем номере «Психотерапии» за 1912 год перепечатан текст обращения президиума Общества свободного психоаналитического исследования к читателям, а также предисловие к вышедшему в свет труду «Психоанализ и этика», написанному Адлером. В обращении президиума адлеровского общества подчеркивалось, что данное общество разрывает отношения с замкнутой организацией Международного психоаналитического общества, а его члены выдвигают свое понимание основных положений научной работы, свободной от фрейдовской догматики. В свою очередь, в предисловии издателя Адлер отметил, что публикуемые «Записки Общества свободного психоаналитического исследования» преследуют цель применения эмпирических результатов патологии неврозов к разработке вопросов философии, общей психологии и педагогики.
С 1913 года Адлер активно сотрудничает с журналом «Психотерапия». Он выступает в качестве зарубежного члена редколлегии этого журнала, а его имя выносится на обложку. В трех номерах «Психотерапии» за 1913 год публикуются сообщения о восьми заседаниях адлеровского общества, состоявшихся в период с сентября 1912 года по январь 1913 года. Интересно отметить то обстоятельство, что автором этих сообщений была жена венского врача и психолога Раиса Адлер, родившаяся и получившая воспитание в России. Через нее, надо полагать, устанавливались более тесные связи между русскими врачами и венскими психоаналитиками. В этом плане ранее выявленные русские истоки ряда психоаналитических идей могли иметь свое дальнейшее подкрепление в атмосфере русскоязычной культуры, которую, несомненно, вносила Раиса Адлер в венские круги.
Значительное внимание адлеровским концепциям уделял одесский психиатр И.Б. Бирнштейн. Будучи вторым после Н.А. Вырубова, русским членом Общества свободного психоаналитического исследования, он делился с читателями журнала «Психотерапия» различной информацией, связанной с развитием адлеровского учения. Сообщая о том, что осенью 1913 года предполагается издание в Вене нового журнала индивидуальной психологии, И.Б. Бирнштейн призывал читателей оказать поддержку данному изданию и подписываться на него. В первом номере «Психиатрии» за 1914 год он дал рецензию на книгу «Лечение и воспитание», опубликованную на немецком языке под редакцией Адлера и Фуртмюллера. Подчеркивая то обстоятельство, что данная книга содержит поучительный материал и представляет значительную научную ценность для врачей, педагогов и родителей, он специально остановился на эволюции адлеровских взглядов.
Рефераты на работы Адлера содержались также в публикациях Ю. Каннабиха и Н. А. Вырубова. При этом Ю. Каннабих отмечал, что имя Адлера как творца и представителя особого психотерапевтического направления, опирающегося на оригинальную систему психологических и философских воззрений, с каждым годом приобретает все большую известность. А Н. А. Вырубов обращал внимание на интересное приложение психологических взглядов Адлера к произведениям художественной литературы, что нашло отражение, в частности, в адлеровской статье «Невропсихологические замечания к произведению барона Альфреда фон Бергера „Гафрат Эйзенгардт“».
Если Н. А. Вырубов уделял значительное внимание переводу работ Адлера на русский язык, реферированию и рецензированию его трудов на страницах журнала «Психотерапия», то И.Б. Бирнштейн опубликовал ряд оригинальных статей, в которых на клиническом материале стремился подтвердить полезность адлеровских идей при лечении неврозов. К их числу относятся такие его публикации в журнале «Психотерапия», как «Психологический этюд к вопросу об алкоголизме», «Сон В.М. Гаршина. Психоневрологический этюд к вопросу о самоубийстве», «К психологии курения» и «Индивидуально-психологическое изложение одного нервного симптома». Эти статьи были опубликованы отдельными изданиями, что свидетельствовало о значении, которое придавалось популяризации адлеровского учения в России до Первой мировой войны.
В своих работах И. Б. Бирнштейн не только подробно излагал основополагающие идеи Адлера, но и, исходя из клинической практики, приводил конкретные примеры, подтверждающие общие положения венской психоаналитической школы. С его точки зрения, трактуемые в адлеровском духе симптомы невротических заболеваний дают в руки аналитика «нить Ариаднова клубка, которая неизбежно приведет его чрез массу запутанных и подземных (бессознательных) ходов к центральному пункту лабиринта: к существу характера» (Бирнштейн, 1913, с. 373).
Ценность адлеровских идей признавали также такие психоаналитически ориентированные врачи и ученые, как М.М. Асатиани и А. Б. Залкинд. Первый из них считал, что по сравнению с психоанализом Фрейда концепции Адлера являются более убедительными, особенно в случае их приложения к выяснению характерологических особенностей больных и здоровых людей. Второй подчас подчеркивал, что, несмотря на определенные расхождения в теоретических позициях, исследуемые им клинические случаи удобнее вписываются в русло адлеровских схем, чем в любые другие объяснения, в том числе и фрейдовского толка. При этом А. Б. Залкинд высказывал следующее соображение: «Моно-этиологическая теория Фрейда (невроз как замена сексуальной цели) и монокомплексная – Адлера (невроз как средство достижения власти) содержат в себе, но лишь взятые вместе, крупное зерно истины; однако в ряде случаев требуют значительных ограничений и дополнений» (Залкинд, 1914, с. 158).
Кстати сказать, сравнение между собой взглядов Фрейда и Адлера по тем или иным вопросам было характерно для многих русских врачей и ученых, апеллирующих к психоанализу. Оно имело место и в работах зарубежных авторов, публикуемых в журнале «Психотерапия». Так, в статье «Наше понимание душевных процессов при неврозе в связи с теориями Фрейда и Адлера» (1913, № 6) О. Хинришсен высказал точку зрения, согласно которой Адлер решительно исправил некоторые заблуждения Фрейда и оказал существенное влияние на многих учеников основателя психоанализа. По его мнению, адлеровская теория неполноценности человеческого существа имеет большее значение, чем фрейдовская сексуальная теория независимо от того, какой вклад внесла каждая из них в объяснение динамики протекания бессознательных психических процессов. В свою очередь, Э. Вехберг в статье «Две психоаналитические теории» (1912, № 4–5) подчеркнул, что в отличие от Фрейда, энергетически рассматривающего природу сексуальных влечений, Адлер избегает абстрактных рассуждений о человеческом существе и придает большое значение факторам воспитания.
Отмечая различия в позициях Фрейда и Адлера, укажем, что анализ сходств и различий между классическим психоанализом Фрейда и индивидуальной психологией Адлера не входит в задачу данного раздела книги. Это особый предмет рассмотрения, несомненно, важный, способствующий пониманию эволюции психоаналитического движения, но выходящий за рамки исследования истории развития психоаналитических идей в дореволюционной России. Важно лишь иметь в виду, что освещение различных концепций Фрейда и Адлера в русской научной литературе действительно способствовало распространению психоанализа в России.
И дело не в том, кто из русских исследователей отдавал предпочтение Фрейду, а кто Адлеру. Не столь существенно и то, отождествлялись ли в сознании некоторых русских психиатров и психотерапевтов учения обоих венских врачей или между ними проводились какие-либо различия. Более важен сам факт обращения русских исследователей к разнообразным идеям и методам лечения, так или иначе связанным с психоанализом. В этом смысле обзоры, рефераты и рецензии на работы Фрейда, Адлера и других психоаналитически ориентированных теоретиков и практиков, а также публикация оригинальных материалов русских авторов, интересующихся психоаналитическими концепциями, несомненно, способствовали не только распространению психоаналитических идей в дореволюционной России, но и становлению русского психоанализа.
Литература
Бехтерев В.М. О личном и общественном сознании // Вестник психологии, криминальной антропологии и гипноза. 1904. Вып. 8.
Бирнштейн И.Б. К психологии курения // Психотерапия. 1913. № 6.
Вайсфельд М. Психоанализ и его применение к педагогике // Вестник воспитания. 1914. № 4.
Владиславлев М.И. Психология. Исследование основных явлений душевной жизни. СПб., 1881. Т. 1, 2.
Вырубов Н. А. К психопатологии обыденной жизни // Психотерапия. 1913. № 1.
Вырубов Н.А. Психоаналитический метод Фрейда и его лечебное значение // Журнал невропатологии и психиатрии имени С. С. Корсакова. 1909. Кн. 1–2.
Вырубов Н.А. Психотерапевтические задачи санатория для нервнобольных. М., 1910.
Гейманович А. И. О психоаналитическом методе лечения неврозов (по Freud’y) // Харьковский медицинский журнал. 1910. Т. Х. № 6.
Гиляровский В. S. Freud. Отрывки из анализа одного случая истерии // Журнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова. 1906. Кн. 1–2.
Грот Н. Я. Значение чувства в познании и деятельности человека. М., 1889.
Грот Н. Я. Психология чувствований в ее истории и главных основах. СПб., 1879–1880.
Залкинд А.Б. Индивидуально-психологический анализ трех случаев сомнамбулизма // Психотерапия. 1914. № 3.
Залкинд А.Б. К вопросу о факторах, сущности и терапии психоневрозов // Психотерапия. 1913. № 1.
Кавелин К. Задачи психологии. СПб., 1872.
Кандинский В. Общепонятные психологические этюды. М., 1881.
Лавров П. Л. Философия и социология // Лавров П. Л. Избр. произв.: В 2 т. М., 1965. Т. 1.
Лихницкий В. Н. Психотерапия и психоанализ. Одесса– М., 1912. Лопатин Л.М. К вопросу о бессознательной душевной жизни // Вопросы философии и психологии. 1900. Кн. 54.
Нечаев А. Очерк психологии для воспитателей и учителей. СПб., 1904.
Осипов Н. Е. Мысли и сомнения по поводу одного случая «дегенеративной психопатологии» (окончание) // Психотерапия. 1912. № 6.
Осипов Н. Е. Последние работы фрейдовской школы // Журнал невропатологии и психиатрии имени С. С. Корсакова. 1909. Кн. 3–4.
Осипов Н.Е. Психологические и психопатологические взгляды Sigm. Freud’s в немецкой литературе 1907 года // Там же. 1908. Кн. 3–4.
Осипов Н.Е. Психология комплексов и ассоциативный эксперимент по работам Цюрихской клиники // Журнал невропатологии и психиатрии имени С. С. Корсакова. 1908. Кн. 6.
Певницкий А. Психотерапевтические школы Запада по личным впечатлениям // Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии. 1911. № 2.
Певницкий А. Реферат на статью В. Штекеля «Состояние страха у нервных лиц и их лечение» // Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии. 1907. № 12.
Певницкий А. Рецензия на книгу А. Матмэна «К психологии и лечению невротических симптомов. Исследование на основании учения Фрейда о неврозах» (1907) // Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии. 1909. № 4.
Певницкий А. А. Навязчивые состояния, леченные по психоаналитическому методу Breuer – Freud’s // Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии. 1909. № 4.
Радин Е.П. Личность с психологической точки зрения // Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма. 1906. Вып. 8–9. С. 510, 513.
Радищев А. Н. О человеке, его смертности и бессмертии // Антология мировой философии. М., 1970. Т. 2.
Рахманов В. Психоанализ и воспитание // Русская школа. 1912. Т. II. Кн. 7–8.
Серебреников В.С. Учение Лейбница о бессознательной душевной жизни // Вестник психологии, криминальной антропологии и гипноза. 1904. Вып. 2.
Сеченов И. Психологические этюды. СПб., 1873.
Троицкий М. Общие свойства и законы человеческого духа. СПб., 1882. Т. 2.
Трубецкой С.Н. О природе человеческого сознания // Вопросы философии и психологии. 1889. Кн. 1.
Ушинский К.Д. Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии. СПб., 1871. Т. 2.
Федоров Н. Ф. Соч. М., 1982.
Фельцман О.Б. К вопросу о психоанализе и психотерапии. М., 1909.
Филиппов М. М. Психология человека. СПб., 1903.
Фрейд З. Очерк истории психоанализа. Одесса, 1919.
Фрейд Сигм. О сновидениях. СПб., 1904.
Чиж В.Ф. Обзор // Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии. 1909. № 10.
Шаталов Н.Ф. Бессознательная психическая деятельность и ее роль в жизни человека // Вопросы философии и психологии. 1898. Кн. 43.
Шентелич-Харцеско И.К. К вопросу о влиянии сновидений на воспоминания // Журнал невропатологии и психиатрии имени С. С. Корсакова. 1907. Кн. 2–3. С. 381.
Постреволюционный синдром: Фрейд, Троцкий, Сталин
Первая мировая война, втянувшая в свое горнило материальные и интеллектуальные ресурсы многих стран, замедлила распространение психоаналитических идей в России. Прекращается публикация журнала «Психотерапия», в котором наиболее часто печатались психоаналитические материалы. Сворачивается издательская деятельность психотерапевтической библиотечки под редакцией Н.Е. Осипова и О.Б. Фельцмана, а также библиотеки психотерапии под редакцией Н.А. Вырубова. Приостанавливаются психоаналитические исследования и проведение конгрессов, конференций, семинаров. Так, например, в конце марта 1915 года планировалось проведение I Всероссийского конгресса психологов, в программе которого предусматривалась секция по психоанализу. В организационный комитет конгресса входил Н.Е. Осипов, ставивший целью предстоящей работы секции выступления с докладами по психоаналитическому учению Фрейда и обсуждение актуальных проблем психоанализа. Однако русским психоаналитикам не удалось реализовать свои планы, ибо Первая мировая война внесла свои коррективы в научную жизнь России.
Вполне понятно, что в период войны не могло быть и речи о сколько-нибудь заметном развитии психоанализа в России. Правда, русские психиатры и психотерапевты столкнулись с новыми для себя явлениями, связанными с возникновением военных психозов. Не исключено, что кое-кто из психоаналитически ориентированных врачей мог использовать соответствующие методы лечения подобного рода психических расстройств. Что касается развития теории психоанализа, то в то суровое время было не до этого. Единственное, пожалуй, что еще могло иметь место, так это редкие публикации, прямо или косвенно относящиеся к психоанализу.
Из публикаций тех лет можно отметить второе издание работы Фрейда «Психопатология обыденной жизни» (М., 1916) и труд Н. А. Бердяева «Смысл творчества», законченный им в 1914 году и вышедший в свет два года спустя. Бердяев специально не рассматривал психоаналитическое учение Фрейда. Однако в своих примечаниях к книге «Смысл творчества» он ссылался на такие работы основателя психоанализа, как «Толкование сновидений», «Теория полового влечения», «Леонардо да Винчи».
Бердяев критически относится к пансексуализму школы Фрейда, усматривая нечто комическое в тех натяжках в объяснении личности Леонардо да Винчи и толковании сновидений, которые, по его мнению, наблюдаются у основателя психоанализа. Он даже склонен считать, что размышления представителей школы Фрейда о сексуальности принимают порой форму маниакальной идеи. Вместе с тем Бердяев признает, что, в конечном счете, основатель психоанализа помогает осознанию сексуальности. «У Фрейда, – подчеркивает он, – нет обычной психиатрической затхлости, у него есть свобода и дерзновение мысли. Фрейд научно обосновывает ту истину, что сексуальность разлита по всему человеческому существу и присуща даже младенцам. Он колеблет обычные границы нормально-естественной сексуальности» (Бердяев, 1989, с. 562–563).
С окончанием Первой мировой войны и после Октябрьской революции 1917 года психоаналитические идеи вновь получают широкое распространение в России. Они начинают использоваться как в психиатрии и психотерапии, так и в педагогике и литературоведении. Правда, в начале 1920-х годов некоторые русские психоаналитики покинули Россию, как это, в частности, сделал Н. Осипов, уехавший в Прагу и приложивший немало усилий для развития психоанализа в Чехословакии. Тем не менее в Москве, Одессе, Петрограде, Казани, Ростове-на-Дону возникают группы и кружки, участники которых проявляют значительный интерес к теории и практике психоанализа. В постреволюционную Россию возвращаются некоторые психоаналитики, включая, например, С. Шпильрейн, долгое время находившуюся за рубежом и работавшую в Берлине, Мюнхене, Женеве. Стоит отметить, что решение Шпильрейн о возвращении на родину было поддержано Фрейдом. Из переписки между ними явствует, что Шпильрейн советовалась с основателем психоанализа относительно возможности осуществления своей психоаналитической работы в России. Вначале Фрейд рекомендовал ей остаться на Западе, но затем одобрил ее план возвращения в Россию. В своем письме от 9 февраля 1923 года он писал своей корреспондентке: «В Москве вы будете способны вести важную работу на стороне Вульфа и Ермакова» (Carotenuto, 1982, p. 127). В том же году Шпильрейн приехала в постреволюционную Россию и развернула свою психоаналитическую деятельность в Ростове-на-Дону.
В Казани молодой А. Лурия основал кружок, участники которого обратились к психоаналитическому учению. Он переписывался с Фрейдом, опубликовал работу о развитии психоанализа, а когда переехал по приглашению в Москву, начал использовать психоаналитические идеи в своих исследованиях. В Петрограде Т. Розенталь, учившаяся в свое время в Цюрихе и приобщившаяся там к психоаналитическим идеям и возвратившаяся в Россию в 1911 году, в постреволюционный период начинает активно использовать психоаналитический метод и читает лекции о психоанализе.
В 1921 году в Москве открывается детский дом «Международная солидарность», где под руководством В. Шмидт используются психоаналитические методы воспитания и лечения детей. В 1922 году при Наркомате просвещения на базе этого детского дома создается Государственный психоаналитический институт. Начинает свою издательскую деятельность профессор И.Д. Ермаков, под редакцией которого была подготовлена и опубликована целая серия психоаналитических работ.
В 1922 году по инициативе И. Ермакова и И. Вульфа создается Русское психоаналитическое общество, членами которого становятся первоначально А. Бернштейн, И. Ильин, Ю. Каннабих, а затем и многие русские ученые, проявившие интерес к теории и практике психоанализа. Его председателем становится профессор Государственного психоневрологического института И. Ермаков (1875–1942), который еще в дореволюционный период обратился к психоанализу, сделав в 1913 году доклад об учении Фрейда на научном собрании врачей психиатрической клиники. По своей значимости Русское психоаналитическое общество было фактически третьим центром психоанализа после Вены и Берлина.
Одной из первых постреволюционных публикаций Фрейда на русском языке был изданный в 1918 году «Очерк истории психоанализа». Затем на протяжении 1920-х годов издаются практически все его основные труды: «Лекции по введению в психоанализ» (два тома. М., 1922–1923), «Я и Оно» (Л., 1924), «Остроумие и его отношение к бессознательному» (М., 1925), «Тотем и табу. Психология первобытной культуры и религии» (М., 1925), «По ту сторону принципа удовольствия» (М., 1925), «Психология масс и анализ человеческого „Я“» (М., 1925). Переиздаются несколькими изданиями книги Фрейда, опубликованные еще в дореволюционный период: «Психология сна» (М., 1924, 1926), «Психопатология обыденной жизни» (М., 1923, 1926). Публикуются сборники, включающие разнообразные материалы, принадлежащие перу Фрейда. Среди них – «Методика и техника психоанализа» (М. – Пг., 1923), «Основные психологические теории в психоанализе» (М. – Пг., 1923), «Психоаналитические этюды» (Одесса, 1926). Одна из последних работ Фрейда того периода – «Будущность одной иллюзии», написанная в 1927 году, выходит на русском языке двумя изданиями – в журнале «Атеист» (1928, № 32) и отдельной публикацией (М.—Л., 1930).
Помимо трудов Фрейда, в 1920-е годы публикуются также работы многих зарубежных психоаналитиков, включая К. Абрахама, Ф. Виттельса, Э. Джонса, М. Кляйн, А. Фрейд, К. Юнга и других. Издаются оригинальные исследования и русских психоаналитиков, принимающих активное участие не только в научной жизни России, но и в работе международных психоаналитических организаций, конгрессов, в издании журналов. Причем в те годы русские психоаналитики играли значительную роль в развитии международного психоаналитического движения. Достаточно сказать, что к середине 1920-х годов они составляли примерно одну восьмую часть всех членов Международной психоаналитической ассоциации.
Середина 1920-х годов является, по сути дела, пиком развития русского психоанализа в постреволюционной России. Если отечественные философы и психологи спорили о том, возможно ли использование психоаналитических идей в рамках марксизма, то ряд психиатров и психотерапевтов применял психоаналитические методы в своей практической деятельности, некоторые педагоги в школах и воспитатели в детских садах опирались на психоаналитические концепции в процессе воспитания детей, отдельные теоретики давали психоаналитическую интерпретацию художественных произведений и различных видов человеческой деятельности.
Так, М. Вульф занимался теорией и практикой психоанализа, изучая психологию детских капризов под углом зрения психоаналитического учения Фрейда, а И. Перепель использовал психоаналитические идеи в процессе изучения патологии психики детей (см.: Вульф, 1925; Перепель, 1925). В. Рыжков рассматривал психоанализ в качестве системы воспитания, а Д. Смирнов исходил из того, что ни один педагог или исследователь-педагог не может пройти мимо психоанализа, пролившего свет на многие стороны эволюции ребенка (см.: Рыжков, 1922; Смирнова, 1927, с. 94–95) Д. Балик подчеркивал значение психоанализа при изучении психологии читателей, А. Гайворовский использовал психоаналитические методы для выявления воздействия образности плакатов на людей, Н. Рубакин высказывал идеи о реализации учения Фрейда в процессе создания библиотечных фондов (см.: Балик, 1927, с. 59–61; Гайворовский, 1928, с. 105; Рубакин, 1929, с. 220–227, 233–243).
И. Ермаков опубликовал работы, в которых с позиций психоанализа попытался рассмотреть психологию творчества Гоголя и Пушкина, А. Халецкий осуществил психоаналитическое исследование личности и творчества Т. Г. Шевченко, Я. Коган изучал вопросы, связанные с процессами отождествления в художественном творчестве (см.: Ермаков, 1923а, 1923б; Халецкий, 1926; Коган, 1926).
В. Внуков предпринял попытку соединения психоанализа с социологическим методом исследования, а А. Гербстман – приложения психоаналитических идей к раскрытию структуры шахматной игры (Внуков, 1924; Гербстман, 1925).
Разумеется, далеко не все концепции Фрейда принимались русскими учеными. Многие из исследователей критически отнеслись к вторжению психоаналитических идей в сферы литературы, философии, социологии, политики, психиатрии и психотерапии. Однако, несмотря на критическое осмысление фрейдизма в целом, неприятие отдельных его допущений, гипотез и конечных выводов, большинство ученых отдавало должное Фрейду и его исследованиям человеческой психики, называя его не иначе как «выдающийся психопатолог» (П. Блонский), один из «крупнейших умов Европы» (А. Лурия) и «самых бесстрашных умов нашего века» (Л. Выготский).
Лучше всего, пожалуй, можно составить представление об отношении здравомыслящих русских ученых 1920-х годов к Фрейду и его учению по высказыванию профессора В. Гаккебуша, подвергшего решительной критике применение психоаналитических методов лечения в медицинской практике. «Было бы странно в настоящее время, – писал он, – не признавать величайших заслуг Фрейда в учении о бессознательном или не воздавать ему должного в крайне интересных и весьма часто совершенно правильных взглядах на многие неврозы, их генез, этиологию, лечение. Я с большим удовольствием читаю его столь горячо и убедительно всегда написанные книги; преклоняюсь перед его острым умом, эрудицией, образованностью, глубиной его обобщений, находчивостью, перед силой этого крупнейшего из наших современников, ставшего властителем дум современного нам общества эпохи „Заката Европы“» (Гаккебуш, 1925, с. 91).
Прошло несколько лет, и положение радикально изменилось. Сначала набирающая силу коммунистическая идеология начала идейное наступление на психоанализ, сопровождаемое не только критикой учения Фрейда, но и административными мерами, направленными на изгнание психоаналитических методов исследования и лечения из клиники и исследовательских лабораторий. В дальнейшем явственно стал проявляться прямой запрет на теорию и практику психоанализа.
14 августа 1925 года принимается официальное постановление о закрытии Государственного психоаналитического института. Сворачиваются психоаналитические программы и исследования. Возникают осложнения в публикации психоаналитической литературы, в результате чего И. Ермакову не удается опубликовать часть работ из запланированных 30 выпусков. Закрывается детский дом «Международная солидарность», а А. Лурия слагает с себя обязанности секретаря Русского психоаналитического общества, которое официально прекращает свою деятельность в 1933 году.
В 1930-е годы уже не могло быть и речи о каких-либо публикациях оригинальных психоаналитических работ. Одного благожелательного отзыва о Фрейде в исследованиях ученых стало достаточным для того, чтобы они оказались под огнем жесткой критики. Идейная обстановка способствовала тому, что работы Фрейда стали закрыты для тех, кто ранее проявлял к ним живой интерес. В тот период книги Фрейда не сжигались публично в постреволюционной России, как это имело место в Германии с приходом Гитлера к власти. Однако многие работы по психоанализу оказались за семью печатями и доступ к ним в общественных фондах стал весьма затруднительным. В последующие годы эта тенденция усилилась, в результате чего отдельные книги по психоанализу были изъяты из библиотек, как это произошло, в частности, с работой Г. Малиса «Психоанализ коммунизма» (1924).
