355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Валерий Карышев » Криминальная история России. 1993-1995. Сильвестр. Отари. Мансур » Текст книги (страница 32)
Криминальная история России. 1993-1995. Сильвестр. Отари. Мансур
  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 05:09

Текст книги "Криминальная история России. 1993-1995. Сильвестр. Отари. Мансур"


Автор книги: Валерий Карышев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 67 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

Глава 12
Грузинский след
1994 г., февраль, Тбилиси, 15.00

Особняк грузинских спецслужб располагался в трехэтажном здании в живописном пригороде Тбилиси. Сегодня на 15.00 было назначено совещание всех силовых министров и руководителей спецслужб. Ожидали также приезда самого президента. Но незадолго до начала совещания стало известно, что президент отменил свою поездку по причине легкого недомогания. Вместо него на совещании должен был присутствовать один из его ближайших соратников, помощник президента по национальной безопасности генерал Качарава.

На совещании присутствовал также министр внутренних дел Грузии, заместитель председателя КГБ, заместитель министра финансов, заместитель министра экономики, резидент грузинской разведки в Москве полковник Тохадзе.

Совещание было закрытым. На нем должен был обсуждаться один-единственный вопрос – о приостановлении экономического кризиса в Грузии и борьбе с организованной преступностью.

Основным докладчиком являлся помощник президента по национальной безопасности Качарава. Перед ним стояла сложная задача: объяснить собравшимся, почему президент в последний момент отказался от тех радикальных и достаточно жестких мер, которые были разработаны с его согласия аппаратом спецслужб.

Генерал Качарава коротко обрисовал и без того известную всем присутствующим обстановку в стране, подтвердил тот факт, что после грузино-абхазской войны экономика Грузии в значительной степени ослабла и в стране разразился кризис.

Вместе с тем генерал отметил, что, несмотря на то, что экономика находится в полном упадке и большая часть населения едва сводит концы с концами, в Грузии существует так называемая зажиточная категория лиц, которые именно благодаря войне нажили сумасшедшие капиталы.

Причем большая часть этих людей проживает вне Грузии, в частности в России, в основном в Москве. Генерал также выдал присутствующим историческую справку о том, что история знает много примеров того, как та или иная диаспора помогала своей стране во времена тяжкого экономического кризиса.

Так было во времена недавнего азербайджано-армянского конфликта в Нагорном Карабахе, когда зарубежная часть армянской диаспоры охотно делилась деньгами и оказывала другую материальную помощь воюющим соотечественникам.

– Нужно отметить, – продолжал генерал, – что мы имеем серьезную информацию о том, что наши земляки, проживающие за рубежом, и в частности в России, владеют колоссальными капиталами. Но об этом подробнее вам расскажет полковник Тохадзе.

На трибуну взобрался высокий седовласый человек лет пятидесяти пяти, внешность которого была не слишком типична для грузина. Это был резидент грузинских спецслужб в Москве полковник Тохадзе.

До провозглашения Грузии суверенным государством он долгое время работал в постоянном представительстве Грузинской Республики в Москве. Затем перешел работать в грузинское посольство, но вскоре его вызвали в Грузию. Около двух лет Тохадзе проработал в Комитете безопасности Грузии, а потом снова перебрался в Москву. Он прекрасно знал представителей грузинской диаспоры в Москве и мог поделиться с собравшимися действительно интересной информацией. Его доклад был объективным и изобиловал цифрами.

Сказав несколько вступительных слов, Тохадзе развернул перед присутствующими два листа бумаги.

– Вот, – сказал он, – здесь имена пятидесяти самых богатых грузин, проживающих в Москве. Некоторые из них связаны с криминальным миром, есть в списке несколько воров в законе. Другие занимаются коммерческой деятельностью, которая также довольно часто носит полукриминальный характер. – Тохадзе зачитал несколько фамилий, а затем пустил список по столу, дабы с ним мог ознакомиться каждый из присутствующих.

Рядом с каждой фамилией, в скобках, была написана многозначная цифра, дающая представление о примерном состоянии человека. Список произвел эффект разорвавшейся бомбы – многие из присутствующих были поражены размерами капиталов своих бывших соотечественников.

– Ну а теперь представьте себе, коллеги, – заговорил генерал Качарава, сполна насладившись произведенным Тохадзе эффектом, – если мы сложим хотя бы половину этих состояний, то в экономику Грузии могут влиться средства, равные годовому бюджету.

В помещении стало тихо. Все обдумывали слова генерала, пытаясь понять, к чему он, собственно, клонит.

Первым слово взял министр экономики Грузии.

– У меня возник лишь один, но очень существенный вопрос. С чего вы взяли, что эти люди захотят делиться своими деньгами? Из того, что они не делали этого раньше, можно сделать вывод, что и теперь они делать этого не захотят!

Генерал Качарава кивнул, давая понять, что даст ответ на этот вопрос.

– Мы собрали доказательства того, что многие из этих людей руководят в Москве преступными группировками, – начал он. – Исходя из этой информации, мы разработали несколько подходов. Первый – переговорить с влиятельными людьми из этой среды об оказании ими добровольной помощи Грузии. Я думаю, что начинать подобные переговоры следует с человека, чье имя в списке стоит на первом месте.

– Вы считаете, что Отари нам поможет? – спросил со своего места министр экономики.

– Я полагаю, что он не только сам должен оказать нам помощь, но и надавить на других представителей грузинской диаспоры в Москве, – ответил Качарава. – Второй вариант заключается в том, что, если люди откажутся помогать нам добровольно, мы поставим вопрос перед компетентными органами России об их депортации.

– Российские власти могут отказать нам в выдаче, – возразил заместитель председателя КГБ. – Ведь не выдают же они нам бывшего руководителя Совета безопасности президента.

– В таком случае у нас останется последний вариант, – кивнул Качарава. – В ближайшее время наш министр МВД приглашен к своему московскому коллеге, министру внутренних дел России на совещание по разработке согласованных между нашими государствами мер в борьбе с организованной преступностью. Я думаю, что мы поставим российских коллег в известность о нашей секретной акции, которая касается варианта депортации. Тем более, по нашим данным, многие из этих людей давно уже надоели московской милиции.

Качарава сделал паузу и, переведя взгляд на московского резидента грузинских спецслужб, спросил его:

– А вы как думаете, Тохадзе? Можно ли списать последствия нашей акции на межклановую грузинскую разборку?

– Сейчас трудно предугадать возможную реакцию, – как бы размышляя вслух, сказал Тохадзе, – но я думаю, что все можно будет списать на мафиозную войну. К тому же в Москве каждый день происходит по два-три заказных убийства. Не думаю, что кто-нибудь будет докапываться до сути происшедшего.

– Что ж, это совсем неплохо, – подвел итог Качарава, – предлагаю начать операцию сразу после того, как наш министр внутренних дел вернется из Москвы с официальных переговоров.

На этом совещание было закончено. Генерал Качарава поблагодарил всех присутствующих и, попрощавшись со всеми, попросил остаться только резидента грузинских спецслужб для обсуждения конкретных деталей предстоящей операции.

Глава 13
Конкуренты
1994 г., февраль, Москва, клуб ГУВД, 22.15

Клуб ГУВД Отари покинул в отвратительном расположении духа. Все его планы насчет нормализации отношений с начальником московского РУОПа рухнули, и виноват в этом был только один человек. Тот самый, что подошел к Ушакову и тем самым помешал Отари поговорить с ним. Он был одним из основных врагов Отари, хотя также являлся выходцем из Грузии. Звали этого человека Тимур Пилия. Он был правой рукой владельца «ЛогоВАЗа», а тот, в свою очередь, являлся главным конкурентом Отари в бизнесе, связанном с торговлей автомобилями.

Автомобильный бизнес в нашей стране всегда был делом весьма прибыльным. Еще во времена Советского Союза, когда все основные товарные отношения были построены на двух словах – дефицит и блат, автомобиль являлся предметом роскоши и стоил очень дорого.

Поэтому в те времена, когда автомобиль по государственной цене приобрести было практически невозможно, а единственным способом покупки было приобретение его на черном рынке, за двойную или тройную цену, Отари начал заниматься автомобилями, а точнее, спекуляцией ими.

Чуть позже он сколотил бригаду и начал кидать доверчивых владельцев автомобилей, желающих продать своего четырехколесного друга подороже. Происходило это так: продавцу обещали две или три цены автомобиля, давали задаток и в последний момент меняли остаток суммы на «куклу». Таким образом, вместо ожидаемой гигантской суммы денег продавец получал, в лучшем случае, лишь официальную стоимость своего автомобиля. На подобном бизнесе Отари сделал неплохие деньги, но вскоре пришли другие времена.

В России начало развиваться кооперативное движение, принесшее некоторую свободу торговли, но купить машину в нашей стране было по-прежнему сложно.

Единственной лазейкой для покупки приличной машины был так называемый экспортный вариант. Хитроумными дельцами была разработана достаточно несложная схема: автомобиль якобы направлялся на экспорт за рубеж, в основном это были страны бывшего социалистического лагеря.

Затем автомобиль столь же быстро возвращался в Россию, но уже по другой, более высокой, цене. Иногда случалось и так, что автомобиль, хоть и считался экспортным, границы не пересекал, а продавался тут же, на месте.

В начале 90-х годов активизировались частные дилеры, которые занимались перепродажей автомобилей. Начиналось все с моды на дешевые японские автомобили с правым рулем.

Но Отари сразу интуитивно почувствовал, что эта затея неперспективна. Такие машины были плохо приспособлены к правилам дорожного движения, действующим в нашей стране, и было очевидно, что скоро ажиотаж вокруг японских машин должен был пойти на убыль.

Отари все рассчитал правильно. Он не бросался из крайности в крайность, не подчинялся всеобщему ажиотажу, продолжая продавать классические автомобили.

К тому времени в стране уже образовалась достаточно широкая прослойка обеспеченных людей, сделавших свои капиталы либо на теневом бизнесе, либо на кооперативном движении. И эти люди хотели иметь престижные модели машин. Вот тогда Отари и развернул сеть по продаже импортных автомобилей. В основном пригоняли их из Германии и Голландии. И хотя Отари продавал, по сути, секонд хэнд, его двух-трехгодичные «Мерседесы», «БМВ», «Ауди» и «Вольво» котировались достаточно высоко и продавались в России за хорошие деньги.

Бизнес был очень выгодным, приносил немалые доходы, но неожиданно у Отари появился конкурент в лице компании «ЛогоВАЗ». Компания сумела заключить прямые договоры с крупнейшими автомобильными компаниями Европы, и в Москве стали продаваться новенькие автомобили «Мерседес».

Кроме того, та же компания взялась за строительство станций технического обслуживания для иномарок. Подобные станции ранее были вотчиной того же Отари.

Он неоднократно пытался повлиять на своего конкурента, но тот был тоже достаточно влиятельной фигурой для того, чтобы удержаться на плаву. К тому же директора «ЛогоВАЗа» поддерживали правоохранительные органы, с которыми Отари не хотел портить отношения ни при каких обстоятельствах.

Автомобильному бизнесу Отари был нанесен существенный ущерб, и он на всю жизнь возненавидел шефа «ЛогоВАЗа» и его помощника Тимура Пилию.

После злополучного торжества у Отари не осталось ни малейшего сомнения в том, что Пилия не упустит случая досадить конкуренту. Отари был уверен в том, что Пилия специально отирался возле начальника РУОПа, перекрывая к нему подход для него, Отари. Пилия, безусловно, был в курсе происшедшего скандала и сделал все, чтобы Отари с Ушаковым не смогли заключить перемирие.

* * *

На следующее утро Отари прибыл в офис довольно рано. Вечером накануне ему на мобильный позвонил один из его бригадиров, Антон, и попросил о срочной встрече.

Договорились встретиться в 10 часов. Антон приехал ровно в назначенное время и почти с ходу сообщил Отари, что вчера через его знакомых парней к нему обратились два коммерсанта из Прибалтики с просьбой свести их с Отари.

– Зачем я им понадобился? – поинтересовался Отари.

– Они хотят, чтобы ты был их «крышей» по одной сделке, – пояснил Антон.

– Чем эти прибалты занимаются? – продолжил свой допрос Отари.

– Насколько я знаю – нефтью, – ответил Антон.

– Что ж, нефть – это хорошо, – задумчиво пробормотал Отари. – Пожалуй, я встречусь с прибалтами.

– Они готовы встретиться с вами в любое время и в любом выбранном вами месте.

– Хорошо, пусть подъезжают к «Пеликану», скажем, часиков в одиннадцать вечера...

Ночной клуб «Черный пеликан» на Плющихе, 23.08

Деловые встречи с новыми клиентами Отари предпочитал назначать в ночных клубах. Обычно они проходили в клубе «Черный пеликан», который принадлежал самому Отари. Такой выбор был не случаен – в ночных клубах соблюдалось главное требование – режим безопасности.

После прокатившейся по городу волны заказных убийств, когда погибли люди, многих из которых Отари хорошо знал, он решил, что будет совершенно нелишним прогонять своих клиентов через раму металлоискателя, стоящую при входе в любое приличное казино. Тем более в подобных заведениях всегда вышколенная охрана, что тоже факт далеко немаловажный.

Антон в сопровождении прибалтов появился минут на пять позже оговоренного времени. Отари уже ждал их за столиком ресторана на антресолях ночного клуба.

Антон представил гостей. Одного из них звали Андрисом, другого Костей. Было им обоим на вид около тридцати лет. Оба высокие, худощавые, и различить их издалека можно было разве что по цвету волос – Андрис был блондином, а Костя скорее шатеном. По-русски оба говорили свободно, но с характерным сильным акцентом.

Прибалты начали вводить Отари в курс дела. Оказалось, что они выиграли нефтяной тендер в Новороссийске и готовились, пользуясь услугами некой экспортной фирмы, вывозить нефть за рубеж. Однако прибалты хотели иметь твердые гарантии того, что фирма-посредник их не кинет. От московских знакомых Андрис и Костя были наслышаны об Отари и, узнав, что его участие в сделке убедительнее банковской гарантии, решили обратиться за помощью к Отари.

– Значит, вы предлагаете мне стать гарантом вашей сделки? – задумчиво переспросил Отари, когда прибалты закончили свой рассказ.

– Совершенно верно, – в один голос подтвердили бизнесмены.

Отари вопросительно посмотрел на Антона. Тот сразу же понял, что означает этот взгляд, и незамедлительно вступил в разговор:

– Подождите, ребята! Здесь какие-то непонятки пошли! Вчера, когда мы с вами встречались в Измайлове, вы говорили о том, что вам нужна «крыша», не так ли? Теперь вы базарите совсем о другом. Вы уж решите, чего вы конкретно желаете!

– Вы, вероятно, нас неправильно поняли, – натянуто улыбнувшись, ответил Андрис. – Собственно, «крыша» у нас есть. Мы бы лишь хотели, чтобы Отари Давидович принял участие в данном контракте в качестве гаранта под двадцать процентов. Более ни о чем речь идти не могла.

Антона такой ответ не устроил абсолютно, и он хотел было снова наехать на прибалтов, но Отари остановил его:

– Подожди, Антон, не нервничай. В конце концов, мне совершенно неважно, кем быть – «крышей» или гарантом. Главное, что ребята правомочны дать под эту сделку тридцать процентов? – полувопросительно, полуутвердительно сказал Отари.

Прибалты переглянулись. Такой поворот событий им явно пришелся не по душе, но выбора у них практически не было, и они вынуждены были согласиться на условия Отари.

– Хорошо, мы согласны на тридцать процентов, – ответил Андрис.

– Вот и отлично, – улыбнулся Отари. – Завтра жду вас в своем офисе, скажем так, часиков в двенадцать... Привозите все нужные бумаги – я хочу, чтобы их посмотрел мой юрист. Потом мы поконкретней обговорим нашу сделку и подпишем бумаги. Надеюсь, вас все устраивает?

Прибалты ответили утвердительно.

– Кстати, если не секрет, кто ваша «крыша»? – поинтересовался Отари.

– Чеченцы... мы с ними недавно работаем. Они сами нас нашли, так что выбора у нас особого не было, – как бы оправдываясь, сказал Костя.

– Ну и что? Не обижают вас «чехи»? – вмешался в разговор Антон. – А то с ними...

Но Отари не дал ему договорить:

– Хватит, Антон! О делах завтра поговорим. А сегодня давайте лучше отдыхать. Сейчас девочки нам стриптиз покажут, – кивнул Отари в сторону сцены, на которую только что выскочили две стройненькие девицы.

Заиграла музыка, представление началось. Девушки извивались в такт музыке, постепенно обнажаясь все больше и больше. Наконец на них не осталось ничего.

Отари всегда был большим любителем женских прелестей, и подобные представления всегда его заводили. Он внимательно наблюдал за действом, происходящим на сцене, а потому не сразу расслышал обращенный к нему вопрос Андриса.

– Что? – переспросил Отари, с некоторым сожалением отрывая взгляд от сцены и переводя его на постное лицо прибалта.

– Вы, говорят, бывали у нас в Прибалтике? – повторил вопрос Андрис.

– Бывал, но, по правде говоря, это было так давно...

1981 г., 15 июня, Рига, 8.15

Путь до Риги был неблизким. Отари успел привыкнуть к мерному перестуку колес и протяжным гудкам встречных поездов. Теперь, сидя в купе, Отари размышлял о предстоящем деле, ради которого он, собственно, и ехал в Ригу.

* * *

Наезды на цеховиков, валютных спекулянтов и других крупных дельцов теневого бизнеса, выбивание долгов в начале 80-х годов были главным занятием многих преступных группировок.

В 1981 году бригада, которой руководил Вячеслав Иваньков по кличке Япончик, занималась выбиванием денег у карточных игроков. В эту бригаду входили тогда Быков, сам Отари и его Брат и еще несколько человек.

Действовали они обычно довольно нагло. Для того чтобы попасть в квартиру того или иного должника, переодевались в милицейскую форму. Должник, ничего не подозревая, открывал дверь. Его тут же хватали, избивали и вывозили за город, где с помощью пыток выколачивали из клиента требуемую сумму. Попутно они также получали сведения и о других толстосумах.

Не было ничего удивительного в том, что потерпевшие не обращались в милицию. Объяснялось это тем, что за каждым из потерпевших были кое-какие грешки и нарываться на неприятности со стороны правоохранительных органов никому из них не хотелось.

Однако сотрудники милиции не теряли времени даром и вскоре накопили компромат на Япончика и его людей. Вскоре вся бригада была арестована.

Состоялся суд. Сам Вячеслав Иваньков получил 14 лет строгого режима. Правда, отсидел он только десять. Все остальные члены его бригады тоже попали на нары. Единственным, кто сумел избежать наказания, был Отари. Его участие во всех преступлениях, совершенных бандой Япончика, доказано не было.

* * *

Поезд прибыл в Ригу рано утром. Оказавшись в городе, Отари, Каратаев, Черкасов, Бродский и Попов сняли номера в гостинице. Теперь им предстояло установить место жительства «прибалтийского Корейко», как они называли между собой свою будущую жертву, некоего гражданина Самовича.

Самович был типичным цеховиком, владельцем нескольких подпольных мастерских, в которых в те далекие времена дефицита шилась различная одежда, начиная с джинсов и заканчивая замшевыми куртками.

Выяснить место жительства Самовича большого труда не составило, тем более что Каратаев получил наводку от одного из конкурентов Самовича – такого же цеховика, как и он.

Началось деление по ролям. Они распределились следующим образом: все члены бригады, кроме Отари, будут выступать в роли налетчиков. Они не должны брезговать ничем, в том числе и применением силовых методов. Отари же должен играть роль спекулянта из Грузии, который хочет выйти на Самовича, чтобы заключить с ним договор о закупке оптом большой партии курток и джинсов для последующей их перепродажи у себя на родине.

Когда все было готово, команду постигло разочарование. Как выяснилось, в своей рижской квартире Самович давно уже не жил. Он со всей семьей перебрался в загородный коттедж, оформленный на имя жены, а потому найти его было довольно трудно. Где искать этот коттедж и подпольные мастерские, никто не знал.

В Риге бригада находилась уже пять дней, а результата пока не было никакого. Тогда и пришла в голову Отари мысль попробовать найти Самовича через рижские комиссионки. Он стал появляться в различных комиссионных магазинах, приглядываясь к тряпкам, пытаясь вычислить продукцию, произведенную в мастерских Самовича.

Наконец в одном магазине Отари повезло. Он наткнулся на несколько похожих замшевых курток. На каждой из них красовался лейбл «Made in Italy», нетрудно было догадаться, что все эти вещи не что иное, как местный «самопал». Отари попытался получить информацию о поставщике курток от продавцов и приемщиков, но те решительно отказались разговаривать с Отари, послав его непосредственно к директору магазина.

Делать было нечего – пришлось идти к директору. Это был типичный прибалт – голубоглазый и светловолосый, говоривший с таким сильным акцентом, что некоторые слова Отари приходилось переспрашивать.

Директору магазина Отари понравился. Он ни минуты не сомневался в том, что перед ним спекулянт из Грузии. Причем человек достаточно солидный. Последнее было видно по манере Отари одеваться, по качеству его одежды.

Отари сразу начал разговор с главного. Он признался, что вычислил куртки, которые, по его мнению, являются местной продукцией, и рассказал о том, что ему необходимо выйти на производителя, чтобы заключить с ним выгодные сделки по продаже курток в Грузии.

По ходу разговора с лица директора сползало привычное полусонное выражение, а в рыбьих глазах засветился неподдельный интерес. Выслушав Отари до конца, он сказал, что может познакомить Отари с производителем курток, но ему бы тоже хотелось иметь с этого дела процент. Отари вытащил из бокового кармана пять тысяч рублей в банковской упаковке, протянул директору и сказал:

– Остальные пятнадцать тысяч вы получите после того, как мы заключим сделку с этим человеком.

Директор явно не ожидал столь счастливого поворота событий. Сумма в пять тысяч в те времена была очень большой – столько стоили новенькие «Жигули».

Спрятав деньги в стол, директор взял листок бумаги и быстро написал на нем адрес и имя человека, в подпольных мастерских которого производились пресловутые куртки. Отари взял листок. Радости его не было предела – на нем была записана фамилия Самовича и адрес его загородного дома.

Когда подельники Отари узнали о том, сколько стоит маленькая бумажка с адресом Самовича, они попытались наехать на Отари, поскольку деньги были общаковскими и распоряжаться самовольно такой суммой Отари не имел права.

– Отари, как ты мог отдать такие деньги? – рычал Каратаев.

– Ничего, что вы так волнуетесь? – спокойно отвечал Отари. – Поверьте мне на слово – мы получим гораздо больше. После того как мы потрясем нашего Корейко, навестим и этого директора и ты, – Отари показал на Каратаева, – сможешь сам, лично, взять у него пять тысяч, а может, и больше...

Присутствующие недоверчиво переглянулись, но наезжать на Отари перестали.

* * *

К загородному дому Самовича Отари и его спутники прибыли рано утром следующего дня. Дом находился в небольшом чистеньком поселке, до которого надо было километров пять ехать по идеально ровному и прямому, как стрела, шоссе.

Поселок считался элитным, поскольку здесь строили себе дачи то ли члены Союза писателей, то ли Союза композиторов. Оттого и расположился поселок в престижном месте, практически на берегу Рижского залива. Рядом были изумительные песчаные пляжи, а к самому поселку примыкал густой еловый лес.

Каждый дачный участок был обнесен высоким деревянным забором. От ворот отходили маленькие тропинки, вливающиеся в асфальтированную дорожку, которая, извиваясь, петляла по всему поселку.

Найти дачу Самовича большого труда не составило. Практически все дачи в поселке были деревянные, старой постройки, и лишь коттедж Самовича был выстроен из добротного красного кирпича и покрыт черепицей, что придавало ему сходство со сказочным пряничным домиком. Участок был обнесен забором из металлических прутьев, что тоже было нетипично для этого поселка. За забором перед коттеджем стояли две машины: белая «Волга» и синяя «триста сороковая» «Вольво».

– Кучеряво живет наш Корейко! – язвительно заметил Каратаев, не спуская глаз с «Вольво».

– На тачки можешь даже и не глядеть. Машины брать не будем, – твердо сказал Отари, – только засветимся с ними!

Отари специально выбрал роль грузинского коммерсанта. Ведь придется взять на себя функции разведчика – войти, определить, есть ли в доме посторонние. Иначе может случиться облом: ввалится туда его бригада, а там человек пять мордоворотов из личной охраны или просто друзья Самовича. А это совершенно ни к чему.

Отари войдет в дом первым, и это ни у кого не вызовет подозрений – пришел коммерсант обсудить будущую сделку. Потом уж ворвутся ребята, Самовича поучат уму-разуму, а в качестве заложника свяжут и вынесут самого Отари.

Если же в доме у Самовича будет кто-нибудь посторонний – операцию придется отменить. Отари выйдет минут через десять и предупредит своих сообщников.

Отари подошел к калитке и нажал кнопку звонка. Из динамика послышалась прибалтийская речь. Тогда Отари заговорил по-русски:

– Мне бы товарища Самовича, – сказал он с подчеркнуто грузинским акцентом.

– А кто его спрашивает? – ответил женский голос на плохом русском языке.

– Это его партнер будущий, из Тбилиси приехал. Мне его адрес дал... – и Отари назвал фамилию директора комиссионного магазина.

– Минуточку, сейчас вам откроют, – ответил тот же женский голос.

Через несколько минут из коттеджа вышел высокий парень лет тридцати с русыми волосами.

– Вы Самович? – спросил Отари.

– Нет, я его зять, – ответил парень. – Проходите, он вас ждет.

Пройдя, Отари оказался в уютном холле. Он вел в большую гостиную, обставленную изящно и со вкусом. Внимание Отари привлекла массивная горка с фарфором. Опытным взглядом он определил, что весь фарфор – старинный. Кузнецов, Гарднер, старый Попов... Хорошее вложение капитала! Да и картины, развешанные по стенам, выглядели недешево.

Возле камина на кожаном диване сидел невысокий мужчина, полный, лысоватый, в огромных роговых очках. Он приветливо протянул руку Отари.

– Я слышал о вас. Мне Гинтарас говорил, что вы взяли мой адрес, что приехали вы из Тбилиси и интересуетесь моими изделиями. Можно спросить, как вы про меня узнали?

Отари смущенно заулыбался:

– Как говорят русские, язык до Киева доведет. Вы человек известный... – сказал он, не ответив на вопрос прямо.

Но Самович продолжал настаивать:

– Но все же – кто вам меня рекомендовал? Откуда вы узнали, что я занимаюсь именно тем, что вас интересует?

– Сейчас не об этом разговор, – сказал Отари, оглядывая комнату.

– Марк, что же ты гостя мучаешь? – неожиданно послышался женский голос. В дверях появилась женщина, видимо, жена Самовича, – высокая, с черными волосами, похожая больше на еврейку, нежели на латышку. – Предложи ему чаю!

– Чай – по твоей линии, – ответил Самович.

– Что вы будете пить – чай, кофе? – спросила Отари женщина.

– Лучше чаю, пожалуйста, – ответил Отари и снова повернулся к Самовичу. – Дом у вас просторный. Наверное, здесь большая семья живет? – Само собой разумеется, Отари нисколько не интересовало семейное положение Самовича, он просто хотел выяснить таким образом, сколько человек находится в доме.

– Не такой уж он и большой, как кажется с первого взгляда, – ответил Самович. – А семья небольшая: я, моя жена, дочь и зять. И еще наши собаки.

– Ну, собаки, наверное, на улице? Страшно держать животных в доме, где так много дорогих и хрупких предметов... – Отари обеспокоился. В случае налета с собаками могла выйти неувязка. Черт его знает, что это за зверюги – может, хлипкие болонки, а может, и бультерьеры.

Самович промолчал, не ответив. Отари продолжил:

– Я смотрю, у вас много антиквариата, бронзы...

– Вы тоже увлекаетесь бронзой? – оживился Самович. – И что вы предпочитаете, какой период времени?

Отари стушевался и сделал неопределенный жест рукой. Он ничего не понимал в бронзе, соответственно, не разбирался в стилях и направлениях тех или иных мастеров. Он посмотрел на часы. Уже прошло семь минут, как он находился в доме Самовича. Оставалось три минуты, а через три минуты его бригада начнет штурм. Отари быстро подошел к окну и, отодвинув занавеску, посмотрел в сад.

– У нас в Тбилиси сады гораздо больше, чем в Прибалтике, – меланхолично заметил Отари.

– А вы были раньше в Прибалтике? – спросил Самович.

– Нет, впервые приехал.

– И как вам?

– Ничего, нравится.

Над воротами появилась голова Каратаева. Он спрыгнул в сад, за ним последовал Бродский, потом Попов и еще два парня-боксера, которых Каратаев прихватил на подмогу. Все, время потеряно. Теперь Отари нужно было отвлечь хозяина.

Но тут Отари с ужасом заметил, что все окна закрыты стальными решетками и что возможность проникнуть в дом через окно у Каратаева и его команды отсутствовала полностью. И дверь в дом была железной. А если хозяин не откроет дверь, как быть? Тогда вся операция будет провалена, и Отари могут заподозрить в том, что он заодно с ними...

Нужно было как-то выходить из положения. Отари быстро направился по коридору к входной двери в коттедж. Хозяин с зятем удивленно посмотрели на него.

– Кажется, я обронил у входа свои очки, – сказал Отари, улыбаясь. Хозяева не успели ничего сказать в ответ – он уже открывал дверь. Шагнув на порог, он почувствовал толчок – Олег Каратаев несильным, но точным ударом отшвырнул Отари в сторону, и ребята ворвались в коридор.

– Всем стоять! – громко кричал Попов. – Оставаться на местах!

Самович пытался что-то сказать:

– Кто вы? В чем дело?

Но тут же он получил удар в живот и упал. Зятя его уже скручивали Попов с Бродским, а два боксера вцепились в Самовича. Отари присел на корточки, съежился в комок, как будто получил сильный удар и теперь загибается от боли.

Через несколько мгновений Попов и кто-то из ребят уже держали хозяина на мушке. Отари знал, что эти пистолеты – всего лишь искусные муляжи, но Самович и его домочадцы не могли этого знать...

– Кто еще есть в доме? Быстро все сюда! – кричал Попов.

Уже были перерезаны телефонные провода, хозяин был связан, зять его, пытавшийся по мере сил оказать сопротивление, лежал на полу, также связанный.

Со второго этажа в сопровождении Каратаева спускались жена и дочь Самовича. Их закрыли в ванной комнате, подперев дверь массивным старинным стулом.

– Ну что, господин Корейко, – обратился к хозяину Каратаев, – где вы храните денежки? Добровольно выдадите или придется прибегать к непопулярным мерам?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю