Текст книги "Русская мафия 1988-2007"
Автор книги: Валерий Карышев
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 51 страниц)
Из досье
Отари Квантришвили родился в 1948 году в грузинском городе Зестафони. В прошлом был мастером спорта международного класса по классической борьбе. Однако, как и многие его коллеги по спорту, занимался криминалом: был карточным «каталой», играл по-крупному в гостинице «Советская» в Москве. В 1966 году был осужден за изнасилование. Но через четыре года попал в больницу в Люблино с диагнозом «вялотекущая шизофрения». После этого, выйдя на свободу, имел тесные связи с самим Япончиком. Когда в 1981 году Япончика арестовали, Квантришвили взял на попечение двух его сыновей. В то же время О. Квантришвили работал тренером МГС «Динамо» и объединял вокруг себя много классных борцов, боксеров, штангистов. С 1988 года О. Квантришвили активно занялся предпринимательством.
Похороны Отари8 апреля 1994 года на Ваганьковском кладбище состоялись похороны Отари Квантришвили. По этому поводу газета «Сегодня» писала:
«С раннего утра у Ваганьковского кладбища наблюдалось скопление иномарок престижных моделей и людей в кашемировых пальто и пиджаках. К полудню их число (по самым приблизительным подсчетам) перевалило за полторы тысячи. В толпе были замечены многие известные спортсмены, артисты и бизнесмены („Новая ежедневная газета“ упомянула на своих страницах 9 апреля таких людей, как народный артист СССР Иосиф Кобзон; известный киноактер, президент Форума болельщиков футбола Борис Хмельницкий; популярный певец Александр Розенбаум; олимпийские чемпионы: биатлонист Александр Тихонов, боксер Станислав Степашкин, борцы Михаил Мамиашвили, Николай Балбошин, Санасар Оганисян). Кроме того, на похоронах присутствовали представители практически всех преступных группировок города, в том числе воры в законе и авторитеты криминального мира. Солидную часть присутствующих составляли представители прессы и телевидения, на похоронах присутствовали представители практически всех московских газет.
В 12.20 закончилась панихида, гроб с телом г-на Квантришвили вынесли из кладбищенского храма и поставили на траурный постамент. Все желающие смогли подойти и проститься с телом...
На похоронах присутствовали и более тридцати оперативных сотрудников МУРа, РУОПа, МВД и ФСК, которые вели видеосъемку. Кроме того, у входа на кладбище стоял автобус с бойцами ОМОНа и микроавтобус со спецназовцами. Однако эти меры предосторожности оказались излишними: никаких инцидентов и нарушений общественного порядка во время церемонии зарегистрировано не было. С утра перекрывшие движение по прилегающим улицам сотрудники ГАИ, буквально сбиваясь с ног, тщетно пытались справиться с потоком все прибывающих иномарок.
Около 14.00 гроб с телом г-на Квантришвили был опущен в могилу, и пятеро землекопов принялись за работу. Отари Квантришвили похоронен прямо у входа на кладбище, рядом с могилой своего старшего брата Амирана. На могилу были возложены цветы и венки от Союза ветеранов Афганистана, частных лиц и нескольких крупных столичных банков и общественных организаций».
Сразу после похорон наиболее близкие покойному люди были приглашены на поминки, которые проходили на третьем этаже гостиницы «Москва» (там расположен ресторан). Выступивший на поминках Иосиф Кобзон сказал: «В Отари стреляли те, кто против России. И я горжусь, что одна из газет написала, будто следующим после Отари буду я».
Некоторые из друзей Отари намекали, что отмашку на убийство Квантришвили мог дать тогдашний начальник московского РУОПа В. Рушайло, у которого с покойным был конфликт. И действительно, выступая на одном телеканале, Отари намекнул на скрытую угрозу в отношении детей В. Рушайло.
«Белая стрела»
После убийства по столице вновь поползли слухи о «Белой стреле» – как специальном секретном подразделении, состоящем из бывших работников спецслужб, отстреливающих криминальных авторитетов. Легенда о знаменитой «Белой стреле» последнее время все больше и больше занимает обывателей, милиционеров и бандитов. Этот феномен интересен больше с психологической, чем фактической стороны.
Якобы еще Юрий Андропов, после того как стал Генеральным секретарем ЦК КПСС, инициировал создание в структуре КГБ подразделений «В» и «С» с целью ликвидации лидеров криминального мира. Сотрудники этих подразделений проходили обучение в 7-м управлении КГБ, объединялись в мобильные группы и внедрялись в преступную среду, выдавая себя за рядовых боевиков.
С приходом к власти Владимира Путина, большого поклонника Ю. Андропова, миф о «Белой стреле» возродился.
Криминальная хроника
День 12 апреля в Москве начался с очередного заказного убийства крупного авторитета преступного мира. На этот раз жертвой наемных убийц стал 37-летний вор в законе Квежо Чиквадзе. По оперативным данным, Квежо входил в пятерку наиболее авторитетных грузинских воров в законе и был близким другом Арсена Микеладзе (убит в Тбилиси 11 декабря 1993 года) и Резаного (пропал без вести).
Убийство Квежо произошло в 7.45. Неизвестные позвонили в дверь его квартиры, что в доме № 82 по Ломоносовскому проспекту, и, когда дверь открыла супруга Чиквадзе, расстреляли ее из автомата. После этого они заскочили в квартиру и пустили очередь в только что проснувшегося вора в законе. На шум в коридор выскочил девятилетний сын Чиквадзе Гурам. Преступники выстрелили и по нему, но мальчишке хватило смекалки упасть на пол и притвориться мертвым. Пуля между тем лишь оцарапала ему спину.
В мае 1994 года спецслужбы проводят беспрецедентную операцию под кодовым названием «Банкет».
Операция «Банкет»
Хроника операции «Банкет», разработанной и осуществленной совместными силами РУОПа, ФСК и Следственным комитетом МВД РФ.
«В РУОП поступила информация о готовящемся проникновении в СИЗО № 48/2 ГУВД г. Москвы большой группы криминальных авторитетов.
После проверки информации через агентурные источники, а также посредством технических средств руководство РУОПа поставило в известность о планирующейся акции СК МВД и ФСК.
Вопрос поставлен на контроль директора ФСК и министра внутренних дел.
Московский городской суд санкционировал прослушивание телефонных переговоров гр. С. Липчанского (уголовный авторитет Сибиряк) и его близкого окружения.
Совместными силами РУОПа, ФСК и СК МВД создан оперативный штаб, расположенный в приемной начальника следственного управления г. Москвы (окна кабинета выходят на Бутырскую тюрьму. – Авт.). Начата разработка операции под кодовым названием „Банкет“. После детальной проработки нескольких вариантов проведения операции решено остановиться на силовом решении.
Окончательно выработана тактика операции. Открытая атака СИЗО № 2 силами спецназа исключена, так как она спровоцирует ответную стрельбу охраны, расположенной на вышках и в карауле. Охрана имеет предписание открывать огонь на поражение при любой попытке несанкционированного проникновения на территорию режимного объекта. Исключаются и предварительные переговоры с администрацией следственного изолятора – это обрекает операцию на провал.
Принятый комплекс оперативных действий: сведение к минимуму лиц, знающих о предстоящей операции, категорический запрет на любой контакт с администрацией СИЗО № 2 для лиц, информированных о предстоящей операции, активизация агентуры силовых ведомств в криминальной среде, скрытый контроль за администрацией СИЗО № 2 с привлечением технических средств и службы наружного наблюдения, скрытый контроль за лидерами криминальных структур, указанных в агентурном сообщении в качестве участников предстоящего несанкционированного проникновения на территорию СИЗО № 2, привлечение для участия в силовой акции оперативно-боевого подразделения „А“ и сил специального отряда быстрого реагирования, определение спецсредств для оперативно-боевых подразделений: световые и шумовые раздражители, нервно-паралитический газ, электрошокеры, детальный анализ режима охраны, а также архитектурных особенностей следственного изолятора и прилегающих строений по ул. Новослободской и Лесной, возможное задействование плана „Перехват“ на случай попытки участников несанкционированного проникновения скрыться.
20.05.94.
С 13.00 за корпусами СИЗО № 2 установлено наружное наблюдение. Проводится прослушивание служебных кабинетов администрации. Ничего подозрительного не зафиксировано.
К 20.00 ударные группы, составленные из бойцов „Альфы“, рассредоточены вокруг следственного изолятора.
В 22.40 у главного входа в СИЗО № 2 зафиксировано появление подозрительных лиц.
В 22.45 у главного входа в СИЗО появились автомобили: „Линкольн“, „Мерседес“, джип „Чероки“, „Мазда“, „Форд“, „БМВ“, „Ниссан“. Служба радиоперехвата подтверждает намерение преступных авторитетов несанкционированно проникнуть на территорию режимного объекта.
В 22.55 группа из двенадцати человек направилась к воротам режимного объекта.
21.05.94.
В 00.40 отдан приказ о штурме СИЗО № 2. Бойцы оперативно-боевого подразделения „А“ и СОБРа оцепляют автомобили, стоящие у главного входа в следственный изолятор. Все 22 человека уложены на землю.
В 00.45 шесть человек из состава ударной группы, используя спецсредства, врываются на территорию СИЗО № 2.
К 01.10 охрана режимного объекта полностью обезврежена.
К 3.30 операция „Банкет“ полностью завершена. В ходе силовой акции задержаны 34 человека, 7 из которых оставлены в Бутырской тюрьме. Среди задержанных – вор в законе Сибиряк, коммерческий директор фирмы „Солли“ г. Шаповалов, коммерческий агент МП „Момент“ г. Авилов, коммерческий агент МП „Аякс“ М. Леднев. При обыске у С. Липчанского обнаружен пистолет Токарева и три патрона, у г. Шаповалова – самодельный револьвер и три патрона, у г. Авилова – „браунинг“, у М. Леднева – 65,8 г соломки опийного мака.
По оперативным данным РУОПа, г. Шаповалов, г. Авилов и М. Леднев относятся к солнцевской преступной группировке. Среди изъятого – радиостанции, настроенные на милицейскую волну, два мобильных телефона, продукты, медикаменты, дезинфицирующие средства и спиртное. Также задержаны и взяты под стражу: дежурный помощник начальника СИЗО № 2Н. Заболоцкий, его заместитель Р. Бондарский, дежурные контролеры Н. Савкин и Н. Ерохин».
Банкет в Бутырке20 мая 1994 года, примерно в 22 часа 40 минут, к главному входу следственного изолятора номер два, больше известного в народе как Бутырка, подъехал «БМВ» цвета мокрого асфальта. Машина, въехав на небольшой скорости под арку со стороны Новослободской улицы, очутилась в небольшом дворике, примыкающем к следственному изолятору. Притормозив, она остановилась около стены, оставив свободное место для других машин, которые, возможно, могли вскоре появиться.
В «БМВ» сидели трое: Алексей и совсем молодой паренек Володька, который был за рулем. Костя, сидевший на переднем сиденье, повернувшись к Алексею, сказал:
– Вот мы и приехали. Пойди посмотри, как там дела.
Алексей нехотя вышел из машины, достал из пачки сигарету. Закурив, осмотрелся по сторонам. Небольшой дворик, примыкающий к следственному изолятору, был размером не более сорока квадратных метров. Ступеньки, ведущие наверх, упирались в стену с массивной железной дверью, которая вела непосредственно в тюремный дворик и была закрыта. С правой стороны – обычный жилой дом, с обычным двором, огороженным железным заборчиком, и детской площадкой. Посередине двора, на лавочке, сидели два мужика, рядом с ними стояло несколько пивных бутылок. Мужики оживленно разговаривали друг с другом.
Алексей решил выяснить, что это за люди. Он вынул изо рта сигарету, переложил зажигалку из кармана пиджака в брючный и не спеша пошел к мужикам. Те насторожились. Один из них, лет тридцати пяти, обращаясь к Алексею, сразу же сказал:
– Все нормально, начальник, заканчиваем, уходим... Все!
Алексей, как бы не придавая значения услышанному, спокойно сказал:
– Спокойно, мужики, я просто хочу стрельнуть огонька у вас. Не будет огонька?
– Как не будет! – оживился второй. – Как же! – И он полез в карман за спичками. Как ни странно, два коробка, которые он выудил оттуда, оказались пустыми. Наконец он нашел третий коробок и дал Алексею прикурить.
Алексей старался внимательнее всмотреться в лица мужиков. Обычные русские лица... «Наверное, где-то погуляли, – подумал он, – а может, ждут кого-то...» Закурив, он постоял еще несколько секунд и спросил:
– А что, мужики, ждете, что ли, кого?
– Ну, – ответил один, – к Верке хотим в гости зайти. Что-то сучка загуляла!
– Понятно. Давайте, отдыхайте дальше, – сказал Алексей и направился к машине.
Подойдя к «БМВ», он сказал сидящему внутри Александру:
– Все нормально, мужики гуляют, бабу ждут.
– Садись пока в машину, скоро остальные будут, – произнес Константин.
Алексей сел в салон. Он знал, что сейчас им предстоит войти в легендарную Бутырку, чтобы навестить какого-то известного вора и братву. О предстоящем визите Константин сказал ему буквально накануне. Алексей также знал, что должны быть еще какие-то люди, в том числе несколько человек из их бригады: Эдик, Леня, Володька, а также жена одного коллеги, который три месяца находился под следствием. Главным же организатором этого «похода» был Серега по кличке Сибиряк. Его приезда ожидали с минуты на минуту.
Алексей сидел спокойно, время от времени поглядывая на часы. Вскоре в арке показались огни машины, и во двор въехал черный «Мерседес». Он медленно притормозил возле «БМВ», двери открылись, и оттуда вышел здоровый, выше двух метров, детина в белой рубашке, в светлом пиджаке, с массивной золотой цепочкой на бычьей шее. По телосложению он здорово смахивал на борца-тяжеловеса. Это, бесспорно, был Сибиряк.
Сибиряк улыбнулся своей широкой улыбкой и, обратившись ко всем, произнес:
– Здорово, братки! Ну что, не опоздал?
– Нет, точняк, – ответил Алексей. – Все в норме.
– Сейчас и другие подъедут, – сказал Сергей, доставая мобильный телефон и пытаясь набрать какой-то номер.
Действительно, через пару минут в арку въехала «Мазда» с двумя женщинами, джип «Чероки», «Форд», а чуть позже еле протиснулся «Линкольн».
Всего набралось человек двадцать-тридцать. Каких-то людей Алексей знал, некоторые были незнакомы. Но все пришли с одним намерением – пройти в Бутырку.
Постепенно все вышли из машин, тепло поздоровались, стали рассказывать что-то друг другу, не обращая на других внимания. Больше всех, как видел Алексей, радовался встрече Сибиряк. Безусловно, это был его звездный час – это он все организовал, собрал всех. И если все пройдет нормально, то авторитет Сибиряка поднимется очень высоко.
Конечно, Алексей слышал, что когда Сибиряк раздавал «приглашения» различным авторитетам и ворам, то многие отнеслись к этому скептически. Больше всех отговаривал Сибиряка от этого Павел Захаров, известный под кличкой Цируль. Захаров был вором старой закваски, не одобрял такой визит и сказал, что ничего хорошего от него не ждет. Но Сибиряк, как рассказывали, успокаивал его:
– Что нам сделают? Мы идем по-простому. Если что, «попрессуют» влегкую, а потом отпустят – куда им деваться? Дело – верняк!
Подъезжая к Бутырке, Константин спросил Алексея:
– А что ты будешь делать, если нас все же заметут?
– Не знаю, – ответил Алексей.
– Как ты объяснишь свое нахождение в тюряге?
– А ты как?
– Я? Я скажу, что с тобой выпил, и спьяну оказались в Бутырке. Как оказались? А черт его знает! Пьяные были.
– И я так скажу.
– Вот и хорошо, теперь у нас одна легенда на двоих. Ее и будем придерживаться.
Народ, прибывший к Бутырке, уже достаточно расслабился. Многие рассказывали анекдоты, другие что-то обсуждали, собравшись в небольшие группы и куря сигареты одну за другой.
Алексей заметил двух женщин – Жанну и Тамару. Тамара была женой – точнее, подругой – их близкого кореша Лени Шального, который третий месяц сидел под следствием в Бутырке. Женщины стояли, куря тонкие дамские сигареты, и о чем-то переговаривались между собой.
Неожиданно Алексей заметил, как в арку медленно въехал «Москвич» синего цвета, с «мигалкой». Это были менты. Все насторожились, замолчали.
«Все, – подумал Алексей, – сейчас нас повяжут! Я так и знал!» Сердце у него учащенно забилось.
Машина не смогла въехать во двор и остановилась, притушив огни. Оттуда вышли два милиционера. Алексей всмотрелся в их погоны. Они были сержантские и старшинские.
«Если уж нас и будут брать, то не ниже лейтенантов, – подумал Алексей, – а тут какие-то „макаронники“ подъехали!»
Сибиряк быстро сориентировался. Он подошел к ментам практически вплотную и сказал:
– Все нормально, командиры! Братишку ждем – освободиться должен скоро.
Менты внимательно посмотрели на него. Один, улыбнувшись, достал сигарету. Конечно, трудно было поверить в правдивость такого заявления. В одиннадцать часов вечера не выпускают... «Но нас – три человека, – подумали про себя менты, – а их около тридцати!» Они еще раз улыбнулись, снова сели в машину и выехали из дворика.
– Ну вот, – расплылся в улыбке Сибиряк, – я же говорил, что дело – верняк! Если бы повязали, то сделали это уже давно, – заявил он, придав голосу авторитетную уверенность. – Все, пора!
Он поднялся по ступенькам, три раза стукнул в дверь. Железная дверь приоткрылась. Сибиряк вошел внутрь, и дверь захлопнулась за ним.
Алексей поймал себя на мысли, что начинает волноваться. А вдруг сейчас его заберут? Ладно, чему быть, того не миновать. Он повернулся вправо и увидел, что двор, примыкающий к зданию тюрьмы, также полностью находится в темноте и никого, кроме двоих подвыпивших мужиков, там не было. Все тихо и спокойно.
Вскоре массивная дверь вновь открылась, и Сибиряк вышел обратно, довольный, показывая всеми пальцами «о’кей». Подойдя к Алексею, он сказал:
– Пойдут человек десять, остальные пусть останутся на улице.
Алексей кивнул головой.
– Слышь, Витюха, – обратился Сибиряк к мужчине, сидевшему в «Форде», – как там у тебя, радио работает?
– Все нормально, прослушиваем.
Алексей вопросительно посмотрел на Сибиряка. Тот, перехватив взгляд, сказал:
– А ты что, не знал? У нас все тут подготовлено по полной программе! У нас все ментовские радиоволны прослушиваются. Так что мы в курсе, если что... – Тут же Сибиряк достал портативную японскую рацию системы «Стандард», включил ее.
– Как слышишь меня, Витек?
Витек, улыбаясь, ответил из машины:
– Слышу классно!
Алексей тоже вытащил телефон, включил его. Все работало.
– Ну что, Витек, если что – то как договорились.
– Конечно, браток! Все будет нормально. Если менты подъедут, сделаем конкретную драку. Так помахаемся, что все будет в натуре!
Алексей понял, что в случае опасности люди, оставшиеся во дворе, не только будут прикрывать их, но и инсценируют драку, что отвлечет внимание милиции.
– Так, минут через пять идем, – сказал Сибиряк. – Еще раз напоминаю тем, кто пойдет: выложите все свои плетки. Идем чистыми.
– А колеса? – раздался чей-то голос.
– Что за вопрос? Базара нет, берем с собой. Ребят-то подогреть надо!
– Все правильно, – ответили ему из другой группы.
Двое молодых ребят вышли из «Мазды» и из джипа, достали две большие картонные коробки, в которых находилось угощение: коньяк, фрукты, консервы и другие деликатесы для сидельцев.
Какое-то новое чувство – волнения и радости одновременно – заполнило организм Алексея. Он вопросительно взглянул на Константина. Тот сказал:
– Ну что, Сибиряк, ты молодец – все организовал как надо.
– Все схвачено, куплено, все по правилам, – улыбаясь, ответил Сибиряк.
Все хорошо знали о том, как Сибиряк сидел под следствием в Бутырке около двух лет назад. Ходили легенды о его сидении. Он закорешился практически со всеми вертухаями и сумел так поставить свой авторитет, что его очень многие сотрудники даже побаивались до сих пор, за что, в общем-то, и уважали.
Серега был человеком добрым и часто угощал едой и куревом соседние камеры. Иногда он, получая спиртное, угощал и сотрудников следственного изолятора, которые впоследствии и согласились на эту акцию. Так по крайней мере говорили в Москве.
Вскоре калитка вновь приоткрылась, что означало: пора идти. Девять человек, отделившись от общей массы, помахали оставшимся руками и стали подниматься по лестнице.
Алексей шел третьим или четвертым в этой процессии. Войдя в железную калитку, он увидел, что внутренний дворик был величиной около тридцати квадратных метров. С левой стороны была большая стеклянная стена, разделяющая два помещения: комнату ожидания для адвокатов и следователей и комнату ожидания для родственников осужденных и подследственных.
Гости вошли в стеклянную дверь и стали вновь подниматься по каменным ступенькам. Обернувшись назад, Алексей увидел, что человек в военной форме, пропустивший их, был без знаков различия. На нем был надет бушлат и фуражка, показывающие, что он имел офицерское звание. Но какое конкретно – ясно не было, так как погоны на бушлате отсутствовали.
По ступенькам они поднялись на второй этаж. Там Алексей увидел помещение, огороженное решеткой. Раздался зуммер, и дверь моментально открылась. Сидевшая внутри женщина читала книгу. Она специально опустила голову, чтобы не было видно ее лица.
– Все нормально, – сказал Сибиряк, шедший первым, улыбаясь и показывая всем, что здесь он как у себя дома.
Все молча шли следом. Так они прошли еще один отсек и вновь оказались на лестнице. Поднявшись этажом выше, они вошли в небольшой коридор, отгороженный решетчатой железной дверью. Открыв ее, шедший впереди мужчина в военной форме пропустил всех внутрь. Как только вошел последний, он ключом-«вездеходом» тут же закрыл замок.
Коридор был длинный – метров двадцать. На каждой двери, многие из которых были обиты коричневым кожзаменителем, висели таблички: «Административно-хозяйственный отдел», «Финансовый отдел», «Отдел кадров» и так далее. Алексей понял, что это коридор служебного помещения администрации тюрьмы. Вскоре пошли кабинеты с цифрами на дверях: 21, 22...
Дошли до конца коридора. Алексей обратил внимание, что коридор заканчивался тремя дверями, перед которыми они остановились, ожидая сотрудника изолятора. Алексей заметил, проходя рядом с ним, что от того попахивает спиртным. Значит, принял для храбрости...
Левая дверь в конце коридора вела вниз. Дверь прямо была огорожена металлической сеткой со стеклом. Вероятно, там были служебные помещения оперчасти. С правой стороны находились следственные кабинеты, где происходят встречи следователей и адвокатов с подследственными.
Вдруг Алексей заметил, как со стороны следственных кабинетов к ним приближается темная фигура человека в военной форме, который держал что-то в руках. У него вновь часто забилось сердце.
Человек медленно подошел и, не обращая внимания на присутствующих, обратился к контролеру:
– Что так долго?
– Так получилось, – ответил контролер.
– Ну, пошли, все готово, – сказал человек в военной форме.
Вновь все пошли по коридору. Алексей внимательно смотрел по сторонам. Тут находились комнаты-боксы – помещения не больше квадратного метра, так называемые «стаканы», где иногда находились заключенные, ожидая, когда освободится кабинет или за ними придет конвой, чтобы увести их в камеры. С правой стороны находился тюремный туалет, дверь в который была без ручки, но зато с массивным замком, вмонтированным внутрь железной двери, открывающимся также ключом-«вездеходом».
Все остановились в конце коридора.
– Сразу направо, – скомандовал военный.
Они вошли в просторное помещение – громадный коридор, напоминающий холл, высоченный потолок... Это был знаменитый коридор Бутырки, который часто показывали в телепередачах, на страницах газет и журналов. По обе его стороны находились следственные кабинеты.
Все ждали, в какой кабинет их пригласят пройти.
– Проходите туда, где открыты двери, – сказал второй военный.
В конце коридора виднелись три кабинета с открытыми дверями. В двух из них уже стояли столы, а в третьем – тоже стол, но поменьше. Когда все уже хотели войти, инициативу взял на себя Сибиряк.
– Так, братва, проходим в первые два, а третий оставим для наших женщин, – ласково улыбнулся он. – Мало ли какие вопросы могут у них возникнуть...
Все молча вошли внутрь. Кабинеты представляли собой большие комнаты, размером двадцать-тридцать квадратных метров. Набор мебели был стандартным: около окна стол и два стула, приколоченные к полу железными скобами. Окно было зарешечено двумя рамами. Фонарь также был закрыт сеткой. С правой стороны – крючки для одежды. Вот и вся мебель. Стены были выкрашены то ли в синий, то ли в зеленый цвет – при слабом освещении трудно было разобрать.
Алексей сразу заметил, что помимо стандартного стола в кабинете находились еще два и несколько стульев, стоящих в углу, видимо, заранее приготовленные конвоирами. Кто-то из молодых начал расставлять стулья и сдвигать столы, создавая что-то вроде большого стола для банкета. Женщины открыли коробки, из которых достали белые скатерти, постелили их на столы и стали выгружать продукты – коньяк, фрукты, консервы, красную икру, салями, сигареты, какие-то деликатесы...
Тем временем Сибиряк настроился на волну своей маленькой радиостанции и спросил:
– Витюха, как там дела?
Раздалось шипение, и издалека, словно из подземелья, донесся голос:
– Все нормально, командир! Все спокойно! А как у вас?
– Отдыхаем, – сказал Сибиряк. – Ждем.
– Желаю удачи!
– Понял тебя, братуха!
Выключив рацию, Сибиряк спрятал ее в карман.
Первый военный сказал:
– Вам придется немного подождать. Все будут минут через десять-пятнадцать. Пока посидите, покурите, отдохните. Я вас закрою.
Он вышел и повернул ключ в замке.
У Алексея мелькнула мысль: «А вдруг это конец? Вдруг нас здесь и накроют?!»
Алексей стоял около окна следственного кабинета, закрытого мощной решеткой, и всматривался в тюремный двор. Давно стемнело. Тюрьма перешла в режим отбоя, но во многих камерах работали телевизоры – показывали эстрадную программу.
Со стороны тюремного двора доносились голоса заключенных: одни искали своих подельников, другие переговаривались с соседями по камерам и передавали друг другу новости.
Алексей подумал: «Слава богу, пронесло! Не сижу на нарах, а гуляю на свободе. Хотя мое место давно среди них».
До прихода долгожданных визитеров оставалось несколько минут. Алексей уже начал нервничать. К нему подошел Костя и сказал:
– Не тушуйся, братишка, все будет нормально. Только что звонил старшему, он с нетерпением ждет известий.
Алексей знал, что особых игр с ворами у них не было. Им необходимо было обсудить с Шакро-старшим – известным вором в законе – одну коммерческую операцию, которую они должны были провести в ближайшее время. Никто из близкого окружения Шакро окончательного решения этого вопроса на себя брать не стал, поскольку там были задействованы слишком большие капиталы.
– Все решит он, – говорили они, имея в виду Шакро.
– А как с ним связаться?
– Есть у нас одна дорога...
И когда Сибиряк предложил вариант прохода в Бутырку для встречи с Шакро, то на совете группировки почти все подняли руки, одобряя такую операцию, так как согласование предстоящей коммерческой операции непосредственно с Шакро было оптимальным вариантом.
Вскоре дверь открылась, и вошел Шакро[1]1
Шакро – он же Шакро Какачия, пятидесятитрехлетний вор в законе, контролировавший Щукинский рынок и практически все Тушино.
[Закрыть] . Это был крепкий лысоватый мужчина лет пятидесяти. Он вошел осторожно, но, увидев Сибиряка, заулыбался. Сибиряк, раскинув широко руки, стал подходить к нему. Они поцеловались, обнялись. Шакро не ожидал, что к нему кто-то придет. Его тут же окружили другие ребята, стали хлопать по плечу, радоваться. Потом в кабинет вошли еще двое из группировки. К ним подбежали Костя и Алексей. Так же тепло с ними поздоровались.
Сибиряк обратился к конвоиру:
– Николаша, может, примешь на грудь с нами по маленькой?
– Нет, – покачал головой контролер СИЗО. – Я в следующий раз, позже. Ну что ж, времени у вас полтора-два часа. Через два часа подойду. Если что, пусть кто-нибудь из вас выйдет. За столом сидит наш человек. – После этого Николай ушел.
Ленчик, увидев свою временную жену Тамару, которая была на четвертом месяце беременности, крепко обнял и расцеловал ее.
– Братва, не обижайтесь, жену давно не видел – три месяца! Я сейчас, я быстро...
Все засмеялись:
– Ты давай не быстро, а качественно!
Ленчик, схватив Тамару обеими руками, удалился с ней в соседний кабинет.
Все спокойно сели за стол, открыли выпивку, наполнили стаканчики и подняли первый тост в честь Шакро.
Когда выпили вторую рюмку, Алексей почувствовал себя немного захмелевшим. Он уже давно не пил. Строгая дисциплина, которая поддерживалась в группировке, имела очень жесткий характер. Хотя Алексей уже относился к разряду «старших», которым разрешались некоторые послабления, злоупотреблять этим никто из них не имел права, как бы показывая свой характер и выдержку подчиненным.
Вторая рюмка коньяка дала себя знать, и Алексей немного расслабился и решил, что все закончится благополучно. Он молча сидел за столом и внимательно слушал.
Разговор начал Шакро. Он коротко рассказал, какие дела творятся в СИЗО, кто правильно заехал, кто идет в «непонятке», затем спросил, что творится в столице. Все переглянулись, как бы решая, кто будет отвечать на этот вопрос. Алексей взглянул на Сибиряка. Тот, перехватив этот взгляд, решил, что если уж он заварил все это, то и говорить надо именно ему.
– В Москве все по-старому, – сказал он и коротко рассказал о тех криминальных войнах, которые ведутся, кто из воров застрелен, кто находится на лечении, кто уехал, кто с иглы не слезает, на что Шакро сразу же отреагировал ругательством на непонятном для Алексея тюремном жаргоне.
– Да, Шакро, тут к тебе ребята из одной группировки пришли, ты их знаешь, – показал Сибиряк на Алексея. – Они хотят обсудить с тобой один деловой вопрос.
Вдруг дверь кабинета резко открылась, и из коридора раздался крик:
– Всем оставаться на местах!
Все вскочили и насторожились. Из-за двери показалась улыбающаяся физиономия Ленчика.
– А-а. Испугались, братва! – засмеялся он. – Как я вас!
– Тьфу ты! – выругался Шакро. – Нехорошо шутишь!
Ленчик вошел, веселый и удовлетворенный.
– Ну, братва, и подарок вы мне сделали! Век воли не видать!
Участники предстоящего штурма в составе всех оперативных групп ровно в ноль часов сорок минут были на своих местах. Группа, состоящая из шести офицеров «Альфы», ворвалась на КПП стремительно, открыв своим ключом железную дверь. Первым контролером была женщина, дежурившая на главных воротах. Ее быстро прижали лицом к стене. Прапорщик, сидевший недалеко, даже не успел расстегнуть кобуру, как уже лежал в наручниках на грязном полу лицом вниз и с заклеенным широким скотчем ртом, чтобы не кричал.
Сотрудники «Альфы» быстро шли по коридору. Все они были в камуфляжной форме и в черных масках. Группа проникла в здание тюрьмы и блокировала кабинет дежурного помощника начальника следственного изолятора. Дежурный и его заместитель сидели за столом, смотрели телевизор и пили чай. На столе стояла бутылка коньяка. Увидев людей в камуфляжной форме, они были настолько ошарашены, что лишились на какое-то время дара речи. Раздалась четкая команда:
