Текст книги "Тайный монах"

Автор книги: Валерий Макеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Но случилось странное. Это заставило всех, кто видел резню, оцепенеть. Через мгновение, потоптавшись, словно напуганные присутствием невидимого, но сильного зверя, дворняжки повернули от церкви и разбежались. Матросик обвел диким волчьим взглядом презрения своих «братишек». И этот взгляд очень напоминал взгляд Якова Кумкина.

Сам атаман Симон Петлюра осудит это бессмысленное дикое «Проскуровское варварство». Но пройдет уже не столь много времени, и в 1926 году, в Париже, на судебном процессе над агентом-чекистом Шварцбартом, который убил Петлюру, фактически будет признано, что после Проскуровского погрома УНР осталась без сообщников, и это было началом краха Украинской республики и ее вооруженных сил во главе со знаменитым атаманом.

Часть 3. Люди в черном

В один из ноябрьских вечеров 1924 года в квартиру сотрудника института мозга и высшей нервной деятельности Александра Буренкова пожаловали четверо людей в черном. Один из непрошеных гостей назывался Константином Владимировым. Такой псевдоним, после официального возвращения к делам в 1919 году, дали в ВНК Якову Кумкину.

– Извините за неудобства, которые доставляем вам в такое позднее вечернее время, но… дела государственного уровня. Сам товарищ Феликс Эдмундович попросил вас представить короткий письменный отчет об исследованиях в сфере телепатии…

Ошалевший Буренков что-то пытался отрицать: «Что вы, что вы?.. Как это?.. Мы же только в начале пути!.. Это же пока только теория!..»

Но мягкий колдовской голос улыбающегося и настойчивого Константина сумел переубедить ученого в том, что для государства не может быть неважных дел там, где исследуется мозг. Более того, через некоторое время ученый с гордостью рассказывал гостю за стаканом кипятка с сахаром о новейших достижениях в этой засекреченной сфере науки.

Оно и неудивительно. Домашние уже давно смирились с тем, что «профессор сошел с ума», да побаиваясь разглашения и, как следствие, возможных обвинений в измене Родине, справедливо решили не выносить мусор из избы.

На работе у профессора был только один ассистент, потому что тематика слишком неперспективная. Совсем молоденький Яков Семёнов разинув рот, жадно поглощал, казалось, не только слова, но и мысли своего наставника.

«Наконец-то ТАМ таки поняли, что нет ничего важнее его исследований и экспериментов, которые казались этим администраторам от науки каким-то ржавым хламом!» – взлетел в мыслях Александр Васильевич. «Дурень думкою багатіє!», – говорят в Украине, как правило, даже не понимая философской мудрости этого выражения.

– А хотите, я прямо сейчас вам кое-что продемонстрирую?! – загорелся Александр Васильевич. – Останьтесь подпирать двери. Товарищ Васильев, подойдите-ка ближе к столу!

Ученый стал звать молодого человека в кожанке, к затылку которого, казалось, прилипла такая же кожаная фуражка, которая вряд ли могла быть снята не только в квартире Александра Васильевича, а даже ТАМ – у Ильича.

– Боитесь, что вдруг стол взлетит? – казалось, профессор неудачно шутит.

Заподозрив что-то неладное и перевоплотившись на мгновение в руководителя оперативной группы, Константин четко стал отдавать приказы:

– Васильев, Степанов! Проверьте комнату на наличие взрывчатых средств!

«Оперативники» содрогнулись, будто ошпаренные кипятком. Профессор замахал руками, как мельница.

– Оставьте, оставьте! Убеждаю вас, единственное взрывчатое устройство, которое есть в квартире – это моя жена. Чистый динамит! Но если мы её не будем беспокоить, то некоторое время можем чувствовать себя в безопасности…

Миролюбивая ирония странноватого профессора остановила оперативников. Александр Васильевич этим воспользовался.

– Прошу прощения, господа, – Владелец дореволюционного пенсне и чеховской бородки был сама любезность. – Могу ли вас попросить, чтобы вы на минуточку убрали этот предмет?

Профессор показывал на маузер в руках Степанова. Тот глянул на товарища Константина и после кивка согласия спрятал оружие в кобуру.

– Прошу вас немного расслабиться и оставить любые возгласы на несколько минут, а я всё объясню.

С этими словами Александр Васильевич странно коснулся правой рукой бородки и повернулся к незашторенному окну, за которым красовалось звездное небо.

Через мгновение профессор с доброй улыбкой обернулся к присутствующим. Казалось, он их уже не замечал…

И вдруг стол как-то неспешно, будто чтобы никого не обидеть своей выходкой, завис над полом и медленно поплыл по воздуху к своему «повелителю». Гости были обескуражены. Хотелось не верить глазам. Но как не верить? Они же видели это безумие! Затем стол вернулся на своё место – посреди кухни-столовой.

* * *

С отчетом об увиденном Яков Кумкин неотложно добился приема у самого Дзержинского. «Железный Феликс» настолько был заинтригован эмоциональным докладом Кумкина, что ни минуты не колеблясь, попросил помощника вызвать к нему руководителя тайного отдела Якова Арканова. Несколько дней спустя Арканов и Буренков встретились. Ученый рассказывал чекисту и о своих исследованиях, и о величественной стране Шамбала.

Но Кумкин, который привык никому не доверять, в этой «игре» не собирался отдавать роль первой скрипки ни Дзержинскому, ни Арканову. Якову не терпелось единолично проникнуть в Шамбалу и овладеть тамошними тайными знаниями. Для начала он сделал так, чтобы о Шамбале стало известно не только Дзержинскому и Арканову. Убедил профессора Буренкова написать письмо в коллегию ОГПУ. Естественно, делом рук Кумкина была и организация встречи с расширенным составом руководителей всех отделов, которых мог касаться доклад ученого.

Итоги встречи были быстрыми и прагматичными. В помещении Московского института энергетики «под пристальным взглядом» ОГПУ начала действовать лаборатория нейрон-энергетики с воистину «безграничными полномочиями» исследований – от изучения НЛО, гипноза и «снежного человека» до изобретений, связанных с радио-шпионажем.

Учитывая уникальные способности профессора Буренкова, ставилась задача подобрать сотрудников ВНК, которые имели бы способности к изучению телепатического чтения мыслей противника на расстоянии и приёма информации при помощи взгляда.

Существование этой лаборатории, до мая 1937 года входящей в специальный отдел ОГПУ, было одной из главный государственных тайн советской России.

Но стоит вспомнить случай, который произошел с профессором Буренковым зимой 1923 года. Бог знает, почему он остановился возле витрины магазина, внимательно разглядывая узор выставленного восточного ковра. Удивительно, какое стечение обстоятельств вынудило среди сплошного потока прохожих остановиться именно этих двух людей. Второй подошел после того, как Буренков застыл перед витриной. Незнакомец – худощавый мужчина в возрасте 30–40 лет – застыл возле Александра Васильевича, не смотря на традиционный русский морозец.

– Вам это о чем-то говорит? – обратился профессор к незнакомцу, будто к коллеге, с которым они только что прослушали какой-то научный доклад.

В ответ незнакомец ногой по снегу нарисовал какую-то геометрическую фигуру:

– А вам это о чем-то говорит?..

«Коллеги» подобрали для общения новый способ – рисование на снегу носком ботинка одним им известных геометрических знаков.

– А вот такой элемент?.. – нарисовал незнакомец.

– Так это ж!.. А, подождите, что вы на это скажете? – мягко усмехнулся профессор Буренков.

– Без сомнений! И здесь, и здесь – элементы универсальной схемы! – развел в восторге руками незнакомец.

– Профессор Буренков! – потянулась рука к незнакомцу, а лицо сияло от радости – «Нашел единомышленника!».

– Петр Сергеевич Шандаровский. Слышал, слышал… Очень приятно!..

Шандаровский просидел с Александром Васильевичем на кухне-столовой всю ночь. Время от времени миловидная жена профессора Наталья приносила им не кипяток с сахаром, а настоящий пахучий чай, который хранился для уникальных случаев. Они сидели практически молча. Но за ту ночь их совместными усилиями было исписано интегралами килограмм бумаги.

Снова время от времени кто-то из них взволнованно подпрыгивал со стула, кружил вокруг стола и выдавал что-то в роде: «Не может быть! Невероятно!».

Но все-таки более ошеломленным от творческого процесса был Александр Васильевич, который выяснил для себя «универсальную схему» «числового механизма» древней науки, которой щедро делился Шандаровский.

Здесь всего хватало. И число Фибочиани, и «золотое сечение», и интегралы, которыми руководствовался впоследствии Анисимов, когда маялся над своим полускоростным вихрем.

– Так-так. И вы утверждаете, что эти «числовые механизмы» древней науки и «универсальная схема» не только дают аналитический расклад многих парадоксов настоящего, а так же показывают алгоритм определения местонахождения центров «доисторической культуры»?

– Именно так! – подчеркнул Шандаровский.

«Именно так!» – подумал профессор. «Мы должны были встретиться! Пускай даже возле заснеженной базарной витрины».

* * *

Так в определенное время в России началось некоторое объединение коллективного мнения для познания потаенных участков мира. Именно с этой целью и было основано в Советской России тайное общество «Единое трудовое братство», которое возглавил Александр Васильевич Буренков.

Как-то перед камином, который сжигал дубовые дрова и освещал вдохновленные лица, совершилось посвящение в члены Братства.

– Товарищи! – торжественно открыл это событие Буренков, – Господа!

И здесь пошло – о христианском смирении и моральном саморазвитии, о непротивлении злу и помощи человеку в нужде… Словом, все те фразы, которые профессор щедро позаимствовал из постулатов одного средневекового Ордена. Конкретным было лишь одно – нужно готовиться к походу в Шамбалу. А чтобы братья ощутили свое единство, Буренков промолвил:

– Сейчас предлагаю принятие выше оглашенного устава, как душой, так и телом!

Ритуальный огонь камина будто затанцевал фанатичный танец в зрачках главенствующего. Никто и не вскрикнул и не пошевелился в момент посвящения – выжигания на предплечье красной розы с лепестком белой лилии, обозначенной крестом. Знак Розы и Креста было позаимствовано у мистического ордена Розенкрейцев из средневековой «Универсальной силы музыки» Атанасиуса Кирхера.

* * *

Яков Кумкин в тайное общество не вступил. То ли какая-то неведомая сила отталкивала его от новосозданного братства, то ли он не считал это целесообразным. А «дружить» с Буренковым и быть фактически в курсе всех дел общества он по тайному своему плану был обязан.

«Единое трудовое братство» готовилось к походу на Шамбалу. Учитывая высокий статус многих членов общества, финансирование и организационные вопросы планировалось решать (ни много, ни мало) через коллегию ОДПУ.

Яков Кумкин в это время двигался параллельным путем. И как всегда был на шаг впереди.

В начале сентября 1925 года на границе Британской Индии появился хромой дервиш. Он хотел, а впоследствии и присоединился к экспедиции в Гималаи Николая Константиновича Рериха, которая странствовала в поисках Шамбалы. Дервишем был Яков Кумкин.

Кстати, сам Николай Константинович в 1925 году попал в Тибет очень интересным путем. Конечно, с помощью ОДПУ.

* * *

В июне 1925 года экспедиция в Тибет под руководством Буренкова, которая состояла из членов тайного «Единого трудового братства», куда входили чекисты, приказала долго жить. Этому поспособствовали интриги между заместителями «железного Феликса». Но уже 7 августа 1925 года вопрос, касающийся экспедиции в Тибет, снова был пересмотрен, учитывая обстоятельства особого значения.

В этот день Якова Кумкина вызвал начальник спецотдела ОДПУ Глеб Бокой:

– Поздравляю, товарищ Кумкин! Вы у нас специалист по вопросам мистического Востока. Не так ли? Так вот, готовьтесь к дальнему путешествию! Ваш псевдоним в этой операции – Лама!

«Прозрение» руководства ОДПУ по вопросам Востока было неслучайным. Оно стало закономерным следствием возмутительного письма вождя всех народов: «В чем дело? Почему мы расходуем инициативу на Востоке – в Китае, Тибете, Индии? Как реализуется предложение китайских и индийских товарищей о создании там Восточного Интернационализма и победе над английским колониальным угнетением? Действуйте энергично, не считайтесь с расходами! Докладывайте регулярно. И.В.Сталин».

* * *

Достоверно неизвестно, кто из великих произнес эту сакраментальную фразу: «Тибет – это не просто государство, это состояние души!».

Странно, но когда идет речь о каком-то месте на нашей родной Земле, которое творцы характеризуют таким, что раскрывает Душу, то рано или поздно в это место устремляют свои взгляды все могущественные спецслужбы мира. Тибет привлекал не только ОДПУ. Еще с двадцатых годов двадцатого века свои тайные спецоперации в этом регионе осуществляли также спецслужбы США, Германии и Англии.

К участию в специальных тибетских операциях привлекались такие серьезные агенты, уровень квалификации которых позволял им вести собственную игру, обслуживая интересы нескольких спецслужб одновременно.

Спецагент Маг, который в миру имел имя Исаак, вначале двадцатых годов двадцатого столетия работал на спецслужбы Англии и США, а впоследствии возглавил тайную разведывательную сеть Германии в России. Именно Магу удалось в 1925 году завербовать работника спецотдела ОДПУ Рубца, из-за которого немецкой разведке стало известно о подготовке чекистами экспедиции в Тибет. Немцы недолго размышляли над тайным донесением, и несколько дней спустя Исаак получил четкие указания:

«Отправляйтесь в Гималаи, не теряйте времени. С вами – Краб и Табу, сотрудники немецкого посольства в России. Задание – попасть в экспедицию Рериха. Главное задание – не допустить достижения Шамбалы ни Николаем Рерихом, ни англичанами, ни советской стороной».

Спецагент Рубец без ведома своего непосредственного руководства «слил» Магу не дезинформацию. Это была чистая правда. Однако совершил он это по указанию своего главного хозяина – Иосифа Виссарионовича. Но почему? Может вождя всех народов больше увлекал не результат, а сам процесс революционного преобразования мира?

* * *

В июне 1926 года Транс-Гималайская экспедиция ОДПУ «Тибет-XIV» совершила незаурядный крюк – к Москве. Николай Рерих, который впервые после октябрьских событий 1917 года ступил на родную землю, был в восторге. К тому же убежденности в величии этого шага добавляла спецмиссия – доставка послания тибетских махатм-учителей Тибета Советскому Правительству с признанием величественной миссии Советской России. Странным было то, что позже подобное послание получил и Адольф Гитлер.

«Послание махатм» Рерих торжественно вручил в Кремле Луначарскому и Чичерину.

Нужно отметить, что послание вызвало неоднозначную реакцию в Кремле. Под угрозой оказалось продолжение Транс-Гималайской экспедиции Рериха, которое, в конце концов, финансировалось средствами ОДПУ.

6 июля 1926 года с Николаем Рерихом встретился руководитель спецотдела ОДПУ Глеб Бокой:

– Ситуация, Николай Константинович, неоднозначна. С «посланием махатм» ознакомился непосредственно товарищ Сталин. По поводу послания он заметил Чичерину и Луначарскому: «Марксизм-ленинизм – это материалистическое учение, и оно ни с какой религией не может быть соединено». Однако есть существенное «но». Есть уважаемое лицо, которое однозначно поддерживает продолжение экспедиции «Тибет-XIV»…

– Не томите душу. И кто же это?

– Феликс Эдмундович Дзержинский. Вы обязательно с ним встретитесь при обсуждении деталей продолжения экспедиции. Встреча назначена на 22 июля 1926 года.

Но… встреча не состоялась. Потому что именно в назначенный день Дзержинский скоропостижно скончался после выступления на Пленуме ЦК.

– Экспедиция продолжится, – с нескрываемой трагичностью в голосе произнес Рериху Глеб Бокой. – Это одно из последних пожеланий Дзержинского. В этот раз кроме Кумкина с вами отправится его тезка – наш молодой сотрудник Яков Семенов.

Но путешествовал с экспедицией Яков Кумкин лишь до Улан-Батора. Там он получил новое задание – создать в Монголии службу, подобную советскому НКВД. Сам он становится советником Государственной внутренней охраны Монголии.

Наконец, в 1929 году его жизненный путь оборвется в казематах НКВД.

Впрочем, прошло время, и Яков Кумкин четко ощутил, куда ведет его путь в никуда. Во время миссии в Улан-Баторе к нему привели интересного задержанного, как подозревалось, английского агента. Да, это был спецагент Маг.

– Ну что, дружище, ищем Шамбалу? – спросил Кумкин.

Маг был удивлен такой прямотой.

– Не с той, не с той стороны подходите, уважаемый.

– В смысле?

– В Шамбалу нам с вами не дано попасть. Туда нам нельзя.

Маг уже не скрывал своего удивления и темой разговора, и построением допроса. Он только широко раскрыл свои удивленные глаза и переспросил:

– Почему?

– На нас с вами ждет не Шамбала, а Аирти, – будто лектор, продолжал замечтавшийся Кумкин. – Меня – в ближайшее время, вас – позже, если будете достойны этого.

Яков немного помолчал для того, чтобы собеседник сполна почувствовал весомость следующих слов:

– Шамбала и Аирти – две стороны одной медали. У каждого человека глубоко спрятана своя Шамбала и Аирти.

– Почему вы все это сами мне рассказываете? – поинтересовался Маг.

Яков какую-то минуту стоял неподвижно, а потом, будто в гипнотическом трансе, то ли проговаривал, то ли бредил:

– Наше количество на Земле не должно уменьшаться. Мы должны удерживать тех, кто как бабочка на свет, движется к Шамбале. Мы с тобой – охранники и воины могущественной энергии, другие уточняют – энергии Зла. А скажу еще полнее. Это первичная энергия, которую не искривили идеалистические наивные романтики. Мы с тобой лидеры Черного братства. Наша миссия – чрезвычайная. Все на свете просто замерло бы, если бы не было того, что люди нарекли Прогрессом, если бы не существовало Зла. Добро – это сон, это лунатизм. Это, может, просто отдых от той первичной жизни, которая заложена в Человеке, и которая заколдована на выживание.

Маг смотрел на него заворожено.

– Я уже выполнил определенную миссию в этом мире. Наши покровители дали мне «ключ» от ворот Аирти. Но земную миссию я передаю в твои руки. Будь достоен этого. Пред тобой очень интересный путь. Пройди же его. И вот что запомни – ты теперь действующий воин передового отряда Черного братства! Ты тринадцатый!

В это время Исаак заметил, что возле стены выстроилось двенадцать то ли теней, то ли воинов в одеждах монахов.

– Это твой отряд. Помни, что у белых воинов, воинов Добра, тоже есть свой авангард. Их семеро. Избегай с ними прямых столкновений. Земля может не выдержать такого поединка.

* * *

Вторая мировая война накапливала критическую энергию взрыва еще с начала двадцатых годов двенадцатого столетия, и охватывала эта подготовка практически всю планету.

Довольно странно, но гималайская экспедиция Николая Рериха продвигалась своим путем аж до весны 1928 года, несмотря на придирчивое внимание разведок ведущих государств мира к этому, на первый взгляд, обычному научному путешествию.

Но вот 4 марта 1928 года экспедиция Николая Рериха «по маршруту Лубянки» была фактически окончена запретом на въезд в столицу Тибета Лхасы.

Николай Константинович пошел «своим путем», а вот его спутник, по совместительству – агент ОДПУ – Яков Семенов, получил последнюю директиву от Центра в лице Глеба Бокия:

* * *

«Оставайтесь в Тибете. Состояние – законсервированное. Ожидайте связи. Г.Бокий. 01.04.1928».

Но Глеб Бокий по неизвестным причинам на связь так и не вышел… Вскоре он был расстрелян по приговору «Особой тройки НКВД».

Для Якова Семенова потеря связи с НКВД, возможно, была к лучшему. В Тибете стало на одного любопытного монаха-новичка больше. Звали его Шао-Ниль.

– О, Великий учитель, поведай мне о Шамбале! – обратился Шао-Ниль к своему наставнику.

– Великая Шамбала находится одновременно и близко, и далеко. Это, с одной стороны, могучее небесное владение, с другой – земное, но находится оно в другом измерении.

– А существуют ли воины-защитники Шамбалы? И если да, то где они – на небе или на земле? Что они охраняют?

– Находятся они и на земле, и на небе. Все силы Добра объединены, дабы противостоять тьме. Речь не идет о победе раз и навсегда. У каждой стороны есть своя миссия на этой земле. Мы же отстаиваем то, что называется Добром, Светом. Мы должны быть сильнее. А охраняют воины Шамбалы доступ к высшей тайне – оси Мира. Наконец, даже увидеть ее могут лишь те, кто владеет доступом к высшим уровням сознания.

– Учитель, то есть и Черные силы, которые на высшем уровне сознания, могут увидеть ось Мира?

– Да, могут. Но к самой оси воины-защитники никогда не подпускают. Впрочем, борьба существует.

– И что тогда?

– Тогда и образуются скоростные и полускоростные вихри в русле оси мира. А как следствие, на планете происходят нарушения привычного хода событий.

* * *

Приблизительно в то же время, как в Тибете появился монах Шао-Ниль, в Китае появился его визави – монах Шао-Кунг, которого родители в свое время именовали Исааком, а спецслужбы – Магом. На то время он был уже тройным агентом – Японии, США и Германии. В 1928 году, когда он прибыл в США по вызову своих патронов из ФБР, Исаак познакомился с немцем Хаусхофером, который как раз посещал Америку. Конечно, эта встреча была не случайна. Высшие силы из Аирти руководили этим движением. Хаусхофер и Маг сразу понравились друг другу.

Особенно профессору понравилось то, что Исаак оповестил его об общности национал-социалистической доктрины, которая как раз самоутверждалась в Германии, с официальной идеологией государства доисторических времен, что существовала на территории современного Китая. Это, и много других окультных «откровений», например – эгрегор-свастику, Хаусхофер поспешил пересказать именно тому, кто пребывал в поле внимания Мага. Профессор направился к любимому ученику, который в это время производил на свет в мюнхенской тюрьме свою рукопись «Mein Kampf» – к Адольфу Гитлеру.

Именно Карл Хаусхофер, конечно же, умышленно руководимый адептом Черного Братства спецагентом Магом, не только приобщил Гитлера к мистическим тайнам, но и открыл со временем для нацистов двери, расположенные в глубоких ущельях Гималаев, монастырей древней религии Бон-Бо, что в переводе означает «Черный путь».

Под влиянием Хаусхофера на практике черного ордена СС были применены ритуалы тибетского оккультизма, связанные, прежде всего, с техникой психофизических тренировок по системе тибетской йоги. В то же время, Маг в Тибете подбирал «монастырскую рать», которая в свое время тайно была доставлена в Германию в распоряжение Гимлера и сложила один из специальных отрядов оккультного центра СС – «Аненербе».