Текст книги "Закон могущества"

Автор книги: Валерий Комков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Закон могущества

Пролог

– Кровь-трава бледнеет. Скоро наступит зима, какой мир не видывал! – пробормотал Старый Дамен, глядя на большой костер и будто бы сквозь него.

Кровь-трава бледнела осенью, предвещая заморозки, но шла только середина Теплых Ветров, месяца начала посевов, предшествующего жаркому лету, потому его слова были неуместны. Старик часто погружался глубоко в себя, будто бы переносясь в другое время и другое место, куда-то в глубины своих воспоминаний. Тогда он забывал, где он на самом деле и кто рядом с ним находится.

Однако дети, которые собрались вокруг большого костра, не желали ждать, пока Старый Дамен вернется из своих воспоминаний. Они носились, шумели, дергали старика за рукава серой полотняной рубахи и требовали рассказать страшную сказку.

Старый Дамен прожил на свете дольше всех в Истоке и был мудрее всех жителей деревни вместе взятых. Всю свою жизнь он провел в путешествиях, приключениях и учении, потому казалось, что он знает все и обо всем. В юности он учился грамоте и наукам в Колоннаре, столице Осеннего острова, после служил в Райдхарде легендарному лорду Ставросу Селектату по прозвищу Свистящий Клинок. Вместе с величайшим лордом-воителем своего времени он объездил весь Архипелаг и Снежный полуостров, бывал даже в обители волкиров Гротхане и Башне Байлора, а однажды проплывал мимо Инвернала, самого жуткого острова во всем архипелаге. Довелось Старому Дамену даже сразиться с немерами на войне, однако из-за возраста и многократных ранений он был вынужден отправиться домой. Оставив службу лорду Селектату, он вернулся в родную деревню Исток, доживать свои последние годы, рассказывая местным кучу интереснейших историй со всего Севера. Историй, которые он слышал, и в которых участвовал сам.

У Старого Дамена не было своих детей, а все его родственники умерли до его возвращения в Исток, потому жил он в одиночестве. Неделями он мог не выходить из своей избы, но если и покидал ее, то садился возле большого костра посреди деревни, и тогда все местные жители бросали свои дела, чтобы послушать увлекательные истории о мире за пределами Истока.

Так было и в этот вечер. Первыми Старого Дамена заметили ребятишки, бегающие по деревне. Окружив старика, они требовали у него страшную сказку. Затем к ним присоединились ребята постарше, которые хотели послушать о Черном Разломе, страшном событии, изменившем весь мир три столетия назад. Старый Дамен подумал с минуту и решил, что рассказ о Черном Разломе и есть самая страшная история, что можно только придумать.

– Тише, тише! – тщетно он попытался утихомирить ребятню. – Ладно, так и быть, я расскажу вам о Черном Разломе. О нем должен знать каждый, ведь это есть важнейшая глава в нашей истории, кровавая и страшная глава!

Добившись своего, дети все-таки расселись вокруг костра и приготовились слушать. Старый Дамен всегда рассказывал безумно интересно и даже сложновато для тех, что помладше. Казалось, что он не рассказывает, а читает по книге. Так складно передавать истории не мог никто в Истоке, потому старика очень любили и уважали.

– Давным-давно, еще до Черного Разлома, в Темную эпоху, наши земли были разрознены на множество небольших княжеств, постоянно воюющих между собой. Люди тогда были сильные, храбрые, гордые и своенравные. Но, несмотря на это, поклонялись они жутким и могучим существам, которых считали богами. Обладали эти существа чудовищной силой, той, что мы сейчас называем магией, но магия их была особого рода. Намного сильнее той, что обладают нынешние колдуны-волкиры. Те боги были бестелесными существами, но могли вселяться в чужие тела, как животных, так и людей, чтобы являться в них смертным. За богатые дары, а порой и кровавые жертвы, они помогали нашим предкам, поддерживали их в войнах, усмиряли бушующее море, защищали от всякой нечисти, могли даже менять погоду!

Прознав, что Старый Дамен снова что-то рассказывает, к костру стали подтягиваться остальные жители. Первой к ребятне присоединилась Горбатая Оша – очень красивая девушка с безумно печальными глазами. И у печали ее были причины. Несмотря на всю красоту, никакие мужчины ее не хотели из-за уродливого горба, доставшегося ей от рождения. Говаривали, что девчонка проклята, и, в основном, все местные чурались ее, делая жизнь девушки еще более несчастной. Затем стали приходить и другие. Истории Старого Дамена любили все – от мала до велика.

– Так и жили люди раньше, сражаясь между собой и поклоняясь своим божествам, пока не случилось кое-что страшное, – продолжал мудрый старик. – Черному Разлому предшествовала жуткая буря, затем небеса посреди ночи со страшным грохотом разверзлись и исторгли на землю гигантский огненный шар, который врезался в Инвернал и превратил некогда процветающий остров-княжество в дымящийся безжизненный кусок земли. Рассказывали, что грохот в небе был такой, что тряслись стены вековых крепостей, а вспышка от шара осветила весь Архипелаг, будто бы днем. Испуганные люди решили было, что само солнце рухнуло с неба. Сейчас волкиры называют этот шар Кометой и говорят, что она есть природное явление, такое же, как шторм, землетрясение или извержение вулкана.

Вокруг костра собиралось все больше и больше народа. Вот вернулись из леса молодые охотники, похваляющиеся добычей. Среди них были не только юноши, но и девушки, не уступающие им в охотничьих навыках. Многие крестьяне целыми семьями покинули свои избы, чтобы обсудить последние новости да послушать Старого Дамена. Причем, говорили все тихо – не смели перебивать старика и мешать слушать другим. Частенько Старый Дамен делал долгие паузы, чтобы передохнуть, и его слушатели, затаив дыхание, ждали продолжения. Жизнь в деревне была скучной и однообразной, потому истории старика казались им безумно захватывающими.

– Как бы там ни было, эта Комета не только уничтожила целый остров, последствия ее были еще страшнее. Ее падение послужило сигналом для жутких чудовищ. Полчища тварей, порожденных Хаосом, выбрались на свет и устроили кровавый пир. Люди, привыкшие сражаться с людьми, не были готовы биться с нежитью, демонами, вампирами, оборотнями, ящерами и левиафанами, потому гибли целыми селениями. Их же могучие боги неведомым образом утратили свою магическую силу и скрылись от людских глаз, оставив их на растерзание чудовищ.

Тогда народ был вынужден прекратить усобицы и объединиться перед новым врагом. Почти век люди вели ожесточенную войну против чудовищ, без надежды на победу. Наши предки заперлись в городах, обросших оборонительными укреплениями, деревни и села ощетинились частоколами, торговля почти встала, а если торговые караваны и выезжали из городов, то охранялись целой армией солдат. В море почти не выходили, боясь кракенов и морских змеев. Таким образом, между островами и Материком почти не было контактов, а в каждом из княжеств стала складываться собственная культура. На охоту ходили огромными отрядами, опасаясь, как бы самим не стать жертвами. Детей учили пользоваться оружием с малолетства, до старости доживали только самые сильные или хитрые. Человеческая смерть казалась чем-то повседневным, из-за разгула нежити павших перестали хоронить, а начали сжигать. Наука и ремесло почти не развивались. Богов больше не признавали, а на ослабевших божеств охотились, как на чудовищ. Быстро вспыхивающие и быстро затухающие культы пророчили гибель всему роду человеческому, и люди засыпали с мыслью о том, что завтра могут умереть.

Тогда, на закате первого века от Черного Разлома и появился некий Байлор, которого сейчас мы зовем Байлором Спасителем. Про его жизнь известно очень мало, ибо никаких записей он о себе не оставил и вообще вел отшельнический образ жизни. В своей башне на Снежном полуострове он посвятил целые десятилетия на изучение науки, прежде неподвластной человеческому разуму – магии. Никому до сих пор неизвестно как, но после многолетних стараний ему удалось открыть некий Портал – дыру в пространстве, через которую он смог перенестись за границы непреодолимой мистической Мглы, окружающей Раарок. Он попал в земли, о существовании которых не знал никто, и нашел тех, кто мог помочь с напастью, постигшей наши земли – волкиров. Нелюдимые колдуны-воители, знавшие о чудовищах все и даже больше. Орден волкиров посвятил свое существование борьбе с демонами и прочими исчадиями Хаоса. Их лидеры откликнулись на призыв Байлора о помощи. Двенадцать самых опытных и храбрых из них через тот же Портал вернулись сюда, в Раарок, чтобы разведать ситуацию. Но неожиданно для них Портал закрылся. Сейчас считается, что столь сложный магический ритуал истощил Байлора и тот скончался по ту сторону Мглы, а вместе с ним потух и Портал. Так дюжина волкиров стали невольными пленниками наших земель, но вместо того, чтобы искать путь домой, они посвятили себя борьбе с чудовищами и защите невинных людей.

Волкиры, в отличие от нас, знали, как бороться с демонами. Они убивали их сами и учили нас сражаться с ними. Подобно древним, они владеют магией. Не столь могущественной, но все же это делает их куда сильнее обычных людей и превращает в большую угрозу для чудовищ. За десятилетие двенадцать волкиров перебили больше тварей, чем все мы за целый век, а за пятьдесят лет им удалось восстановить баланс между людьми и чудовищами. Дороги и морские пути стали в разы безопасней, а демоны перестали хозяйничать на наших землях и попрятались обратно в свои норы. Пятеро из Первых волкиров погибли в бою, шестеро обосновались в Башне Байлора и посвятили себя борьбе с чудовищами, обучению новых волкиров и поискам способов открыть новый Портал. Двенадцатый же, самый могущественный из них, возжелал власти и захватил правление на юге, основав Летарскую империю. Благодаря своей рунической магии Первые волкиры живы до сих пор, хоть и прошло с их прихода два столетия, ибо стареют они в разы медленнее обычных людей. Потому Круг Первых волкиров и сейчас обучают волкиров Нового прихода в Гротхане, а седьмой волкир Шеаранис все еще правит Летарской империей.

Именно волкиры дали Черному Разлому название. По их предположениям удар Кометы о землю так сильно сотряс границы между мирами, что из Хаоса прорвались легионы нечисти. Они говорят, что дыры между мирами очень быстро штопаются, но тех демонов, что успели прорваться, нам хватило с лихвой!

К завершению рассказа Старого Дамена вокруг большого костра собрался почти весь Исток. Старик же устал рассказывать и обратил свой взор на пламя.

– А что со старыми богами? Куда они делись? – спросил кто-то из ребятни.

– После Разлома они утратили свое могущество и были вынуждены скрыться от людских глаз, – неохотно отвечал Старый Дамен. – Кто-то из них обезумел, кто-то погиб, кто-то просто исчез. На многих из них волкиры охотятся до сих пор, считая их такими же демонами, что и вышедшие из Хаоса твари.

– Истинно так! Вспомните, что Мышебород рассказывал про Уопороса, лесного бога, – подхватил кряжистый мужичок с русыми волосами, сдерживаемыми обручем.

– Только не начинайте про эти старческие бредни! – возмутился кто-то.

– Все было так, как я сказал! – прокряхтел серобородый старик, который и был тем самым Мышебородом. Когда-то он был лучшим охотником в Истоке, но после его историй о Уопоросе местные жители начали принимать его за безумца.

– Помолчи, отец! – вмешался пепельноволосый мужчина, сын Мышеборода. – Никто здесь не будет слушать про твоего говорящего оленя!

– А вот я бы с радостью послушал! – прервал разговоры селян громкий голос.

Принадлежал он незнакомцу, появление которого не заметил никто из собравшихся у костра, несмотря на то, что личностью он был вполне колоритной для такого места, как Исток.

Хоть и при нем не было оружия, кроме столового ножа в чехле на поясе, сразу было понятно, что перед ними воин. Среднего роста, грузного телосложения. Волосы его были неестественно серебряного цвета. Незнакомец зачесывал их за уши, сдерживал их темный обруч из плотной ткани, а своей длиной они достигали плеч. Серебряными были же и его густые брови и аккуратная борода, серебром отливали его зрачки. Грубая смуглая кожа, большой нос с горбинкой, который ломали, видимо, не раз. Одет он был в дорогой бардовый кафтан длиною ниже колен с застежками из черной кожи и серебряными пуговицами. Обут в высокие кожаные сапоги, которые завязывались на голени алыми шнурами. Такие носили далеко на юге, в Летарии, здесь же они выглядели неуместно. Пояс незнакомца перетягивал здоровенный кушак с серебряными кольцами, на которые вешались разные необходимые в пути вещи. В данный момент на кушаке у него висел уже упомянутый нож и пузатый кошель с серебряными застежками. Возраст незнакомца было трудно определить. Серебряные волосы и борода придавали ему вид старца, но благородно-мужественные черты лица скорее принадлежали зрелому мужчине.

– А ты кто таков будешь? – озабоченно спросил деревенский староста Мекул. Странники редко забредали в Исток, и их появление всегда было событием для местных. Не заметить приезда подобного гостя было как минимум странно.

Незнакомец проигнорировал вопрос, а староста не решился переспрашивать.

– Я хочу послушать про Уопороса! – повторил пришлый воитель.

– Да что там слушать-то, бредни выжившего из ума старика! – отмахнулся сын Мышеборода.

– Не припомню, чтобы я спрашивал тебя, – холодно осадил его странник. – Рассказывай, Мышебород! Да поподробнее!

Спорить никто не стал, потому старик начал свой рассказ.

– Так было-то это лет так тридцать назад! Я тогда молодой был совсем, да зеленый. Шел за медведицей, забрел в устья Кровянки. Обычно там нет дичи, из-за Железной опушки проклятой, это всем местным охотникам да лесникам известно. А тут гляжу – олень! Пьет из реки, да по сторонам не глядит. Здоровенный, как лось, а рога – как небольшое дерево! Я сдуру-то рогатину положил на траву, да за лук взялся. Только тетиву натянул, как вдруг олень пить перестал, голову поднял, повернулся, да прямо на меня глядит. Я думаю – сейчас рванет бежать! Прицеливаюсь наспех. А он смотрит на меня и не двигается. Глаза умные такие, как у человека! Я уже собираюсь стрелу спустить, как вдруг голос слышу. Бессвязное бормотание, только одна фраза повторяется. Я по сторонам озираюсь – никого поблизости. А олень все глядит. И тут я понял, что голос-то у меня в голове! Смекнул я тогда, что передо мной сам Уопорос Лесной Бог в оленьем облике. Отбросил лук со стрелой, да упал на колени. А олень поглядел на меня с минуту, да удалился. Спокойно, будто он хозяин этих земель. Я тогда деру дал оттуда. И про рогатину забыл и про лук. Бежал до самого Истока. И больше в те места не забредал!

Остальные слушали Мышеборода невнимательно и нетерпеливо. Видимо, они слышали эту историю далеко не в первый раз. Бородатый детина по имени Томмер, известный в Истоке пьянчуга, даже издал смешок, когда старик закончил.

– Тебе повезло, – дослушав, серьезно сказал незнакомец. – То, что ты упал на колени, спасло тебе жизнь. Обычно те, кому довелось встретиться с кем-то из богов-отшельников, не возвращаются домой, чтобы рассказать об этом. Видишь ли, боги, хоть и низвергнутые, все равно чрезмерно честолюбивы! Вот только меня кое-что особенно интересует. Ты упомянул, что голос в твоей голове нес полную чушь, только одна фраза повторялась. Что за фраза?

– А я не сказал? – удивился старик. – Кровь на рогах. Уопорос повторял: кровь на рогах, кровь на рогах, кровь на рогах…

– Интересно, интересно, – задумался таинственный странник.

– Я один не понимаю, что здесь вообще происходит? – возмутился осмелевший староста Мекул. В частности, смелости ему прибавили двое его крепких сыновей, которые ненавязчиво достали тяжелые дубины. Так, на всякий случай. Незнакомец, хоть и не имел оружия, да и телосложения был грузного, выглядел все равно грозно. – Немедленно отвечай, кто ты такой, что делаешь в моей деревне и зачем тебе сказки Мышеборода?

Незнакомец одарил старосту и его сыновей ледяным взглядом, заставившим их стушеваться и опустить оружие.

– В этих местах я проездом. Направлялся я в Колоннар, на турнир лорда Таймора, но меня задержали слухи об Уопоросе! Раз тебе так не терпится узнать мое имя, то знай, что говоришь ты с Анатаресом, которого также зовут Тарс Мясник. И прозвище Мясник мне дали вовсе не из-за того, что я работал на скотобойне! Хотя, если ты хорошо знаком с пантеоном твоих предков, и мое имя тебе что-то говорит, то ты и сам это понимаешь!

Как только селяне услышали имя странника, их охватили странные чувства. Среди собравшихся прокатился испуганный и удивленный ропот. Кто-то воспринял его слова скептически, кто-то насторожился, кто-то схватил детей и поспешил домой, а некоторые даже положили руки на оружие, которое после ужасов Черного Разлома было почти у каждого.

– Рассказ достопочтенного Мышеборода подтверждает мое мнение о том, что эта лесная тварь совсем сбрендила и прячется в лесах в облике животного, – невозмутимо продолжал Анатарес. – А значит, колоннарский турнир подождет. Мне нужно отыскать Уопороса. Но так как я мало знаю окрестные леса, мне нужен проводник из местных. Чтобы довел меня до той самой Железной опушки и в устья Кровянки. Имеются здесь такие? Плачу серебром. Двадцать монет!

Добровольцев не предвиделось. Уж очень сильно насторожило селян имя странника. Тарс насмешливо скривил губы, как бы показывая, что на такой эффект и рассчитывал, как вдруг среди группы молодых охотников поднялась девушка. Совсем юная, от силы лет семнадцати. Милая с виду, хоть и не первая красавица в Истоке. Ее волевое лицо с ярко выделяющимися скулами и пухлыми губами не было похоже на лица тех глупых девчонок, что таскаются за молодыми охотниками, а затем отдаются им под покровом ночи. Одета девушка была в жилет из волчьего меха и обтягивающие брюки, подчеркивающие ее еще девичью, но уже вполне аппетитную для мужского взгляда фигуру. Русые волосы были завязаны в косу, которая смирно покоилась на правом плече.

– Ты знаешь такого, девочка? – улыбнулся Анатарес.

– В том-то и дело что нет! – отвечала юная охотница. – Все знакомые мне следопыты и охотники сидят, наложив в штаны от страха, перед существом из сказок или самозванцем, за него себя выдающего. Но мне плевать кто ты. Главное, что ты готов хорошо платить.

– А ты мне нравишься, девочка! Вот только за двадцать серебряных монет я могу себе нанять обремененного большим опытом охотника с железными яйцами, – продолжая улыбаться, сказал Тарс.

– Среди наших ты не найдешь ни того, ни другого! – уверенно заявила девушка, и остальные охотники из ее компании гневно зароптали.

– Молчала бы ты, сучка! – бросил самый старший из них, с бородой и тяжелым луком на коленях.

– Я бы тебе то же самое посоветовала, хрен обвисший! – огрызнулась та в ответ.

Бородач злобно выругался, но отвечать юной охотнице почему-то не решился. Анатарес же довольно расхохотался.

– Что ж, уговорила! – сказал он. – Даже если ты не оправдаешь моих ожиданий, скучать мне точно не придется. А это стоит двадцати монет. Завтра жду тебя здесь же на рассвете. Снарядись получше, да набери провизии. Возможно, тебя ждет самое большое приключение в твоей жизни!

Сказав это, Тарс Мясник развернулся и удалился расслабленной походкой. Когда он скрылся на горизонте, жители Истока набросились на Старого Дамена с просьбами рассказать побольше об одном из древних богов, которому их предки поклонялись до Черного Разлома – о боге войны и крови, покровителе воителей по имени Анатарес.

Кровь на рогах

I

– Я не люблю красные леса. Вся эта листва напоминает кровь, – промолвил Анатарес, отхлебнув из бутыли. – Крови я повидал достаточно. Зеленые леса – они умиротворенней!

Лес вокруг действительно был красным, несмотря на то, что по календарю северян весна только плавно перетекала в начало лета. Осенний остров был назван так не случайно – все деревья на нем несли на себе алую, рыжую или золотую листву, а землю вдоль и поперек устилала кровь-трава. Осенью вся эта кроваво-золотая растительность медленно бледнела, пока не становилась молочно-белой, а ближе к зиме опадала. Затем выпадал снег, и только тогда Осенний остров ничем не выделялся среди других островов Архипелага.

– Я никогда не видела зеленых лесов, – задумчиво сказала юная охотница.

Она представилась ему Ярлой и уверяла, что знает местные леса лучше всех в округе. C ней они шли по красному лесу от самого рассвета, уже больше четырех часов. Шли почти все время молча, так как Анатарес жаловался на бодун, и любые громкие звуки вызывали у него жуткую головную боль.

– Не очень-то ты похож на грозного бога, – заявила Ярла, встретившись с ним на рассвете. – Больше на старого купца, который пил всю ночь.

Так и было. Лицо Анатареса опухло, а несло от него, как от целой гурьбы пьяных солдат.

– Ты тоже больше смахиваешь на сельскую недотрогу, чем на следопыта, – огрызнулся Тарс, поморщившись. – Но я-то тебе плачу. И больше не гуди – голова и так раскалывается!

Уже после полудня Ярла решила прервать молчание, заметив, что ее спутник выглядит куда бодрее.

– Где же ты пил вчера, мне интересно. Исток – деревня большая, но все же, кто тебя приютил? Или ты пил в гордом одиночестве?

– Есть у вас одна девчушка, – отвечал Анатарес. – Горбатая Оша, так вы ее зовете. Уникальная девушка. Очень печальная. И очень страстная.

Ярла сочла, что не хочет слышать подробностей, потому сменила тему.

– Я слышала, что вы, старые боги, скрываетесь от людей. Или не выдаете себя, по крайней мере. А ты представился перед всей деревней. Почему?

Анатарес усмехнулся, явно довольный вопросом.

– Видишь ли, девочка, как правило, я скрываю свое истинное имя. Так спокойней, знаешь ли. Когда люди слышат имя Тарс, они не хватаются за вилы. Гребаные волкиры развернули неплохую пропаганду, причисляя нас к демонам. Якобы мы тоже вышли из Хаоса, как все прочие твари, с которыми они борятся. Прибавим к этому то, что многие из нас действительно обезумели, утратив свое могущество после Разлома. И это плохо сказалось на нашей репутации в целом. Но возвращаясь к твоему вопросу – порой я хочу развлечься. Понимаешь, мне не хватает того суеверного ужаса в глазах людей. Это доставляет мне своеобразное удовольствие. А еще я хотел проверить, найдутся ли те, кто составит мне компанию, даже зная, кто я на самом деле такой. Как видишь, нашелся кое-кто. И это забавно.

– Что забавного? – удивилась Ярла.

– Ты согласилась вести в лес за деньги одно из чудовищ, перед которыми трепетали твои предки, а сейчас их зовут демоническими идолами и ложными богами. Тут три варианта – либо ты отбитая на голову самоубийца, либо ты плохо себе представляешь, кто я такой, или же тебе очень нужны деньги. Но ты не похожа на самоубийцу. Значит, первый пункт отпадает. Остаются еще два. И, сдается мне, с ними я уж точно не прогадал. Стоит проверить мою теорию. Ты хорошо представляешь себе, кто я такой? Как много ты знаешь о нас?

– Что-то ты разболтался, – поморщилась Ярла.

Они вышли к реке. Не очень широкой, но пересечь ее, не намочив грудь, вряд ли бы удалось. Из-за водорослей, которые, как и вся растительность на Осеннем острове, были красными, река имела кирпичный цвет. Анатарес сказал бы, что она напоминает потоки дерьма, но предки местных жителей считали иначе и назвали ее Кровянкой.

– Не уходи от вопроса!

– Я хорошо знакома с тем, с чем мне приходилось сталкиваться лицом к лицу. Вашу породу я вижу впервые. Потому я знаю о вас только по слухам, да по рассказам Старого Дамена. Но мне бы хотелось послушать все от тебя самого.

– Послушаешь. Времени, как я понимаю, у нас еще много.

– Немало. До устья реки мы доберемся только к вечеру, с учетом привалов.

– Значит, еще успеется. Так что насчет третьего варианта? Тебе ведь действительно нужны деньги? Я понимаю, всем жителям Истока они нужны, но не настолько, чтобы бросаться в столь рискованную авантюру из-за двадцати серебряных монет. Так в чем проблема?

– Я говорила, что отведу тебя в устья Кровянки, но откровенничать я не обещала, – отрезала Ярла.

– Это не умаляет моего любопытства!

Солнечный диск постепенно поднимался все выше, уверенно превращая утреннее тепло в полуденную жару. Они шли между деревьев-великанов, чьи огненные кроны укрывали небо, и высоких пламенных кустарников, стараясь не упускать из виду Кровянку. Здесь она была узкой и заросшей, но далеко на западе впадала в широкую полноводную реку Леттору, по которой ходили пузатые ладьи с гербами лордов и купеческих домов на парусах.

Ярла старательно обходила многочисленные медвежьи ямы, капканы и другие ловушки, которые охотники отмечали для людей разноцветными тряпками. Анатарес же шел вразвалку и не забывал отхлебывать пиво из бутыля, одного из полдюжины, которые он потащил с собой вместо провизии и снаряжения. При нем даже не было меча. Только все тот же столовый нож на поясе. Ярла спрашивал его об оружии еще утром, но он только отмахнулся, а затем добавил: «Все, кто так жаждали увидеть мой меч, вскоре находили его острие у себя в груди!».

– Расскажи мне что-нибудь о себе, тогда я расскажу, зачем мне деньги, – заявила юная охотница.

– Что ж, честная сделка. Что ты хочешь знать?

– Хм. Старый Дамен говорил, что тебе поклонялись, как богу войны.

– Так и было! – подтвердил Тарс.

– И чем же ты тогда занимался? Что делал для своих последователей? И что они делали для тебя?

– Хороший вопрос, – оценил Анатарес. – Ко мне призывали во время войны, а война в те времена казалась обычным делом. Собирались всем селением и несли мне дары. То, что я люблю. Знаешь, хорошее оружие, доспехи, головы поверженных врагов, знамена разбитых войск. Взамен просили покровительства в войне.

– И как ты им покровительствовал? – заинтересовалась Ярла.

– По-разному. В зависимости от даров, моего настроения и расположения к просящим. Ох, девочка, как же я тогда был силен! Ты себе даже представить не можешь. Мог вихрем пронестись по полю боя, разметав вражескую конницу. Мог посеять среди врагов такую панику, что они сотнями бросали оружие и улепетывали прочь. Мог вселиться в какого-нибудь князя на ристалище и его руками одолеть противника. Иногда учил княжеских сыновей воинскому ремеслу. Давал советы перед боем. Благословлял оружие. И прочее, и прочее. Ни разу войско под моим покровительством не было разбито. Ни разу мой подопечный воитель не падал в грязь лицом в поединке. То было время, да!.. Но теперь твоя очередь.

Ярла прикусила губу и ответила:

– Я хочу уехать из Истока. Я не хочу всю жизнь охотиться в окрестных лесах. Не хочу пить и танцевать вокруг костра с этими деревенскими парнями и глупыми девчонками. Не хочу слушать по вечерам Старого Дамена. Мир, он такой огромный. Я хочу поглядеть на него, хочу поучаствовать в чем-то важном!

Юная охотница говорила это все осторожно и неохотно, и Анатарес про себя предположил, что в прошлый раз, когда она произносила это все вслух, ее высмеяли.

– Но, по сути, я обычная деревенская сирота. Живу в доме чужих людей, которые приютили меня после смерти родителей. Жизнь в лесной деревне не сладкая, скажу я тебе. Охота приносит мало денег, зато отнимает много времени и усилий. Поэтому я и вызвалась пойти с тобой. Я привыкла считать медяки, о серебре никогда и речи не шло. А на эти деньги я смогу купить лошадь и уехать. Вот и вся история.

– Интересно, интересно, – задумчиво пробормотал Анатарес.

– Что уж тут интересного?

– Прости, девочка, но я сейчас говорю не о твоей истории. Погляди на это!

Бог войны имел в виду брошенный кем-то лагерь. Затухающий пепел костра, обгрызенные птичьи кости на земле, трава притоптана и примята там, где располагались лежаки. Это было удобное место для ночлега – в тени, недалеко от реки и на небольшой возвышенности, так, что было видно окрестности со всех сторон.

– Наверное, охотничий лагерь, – предположила Ярла. – Судя по костру, они ушли пару часов назад. Следы ведут на запад, туда же, куда и мы направляемся.

– Мне не нравятся две вещи, – молвил Анатарес.

– Какие же?

– Обычно с лагеря снимаются на рассвете. Эти же ушли недавно. Что их могло задержать?

– Может, это?

Ярла присела на корточки и подозвала Тарса. Когда он подошел, она указала ему на пятна на земле, там, где трава была примята.

– Кровь, – понял сразу бог войны. – Из-за красной травы ее трудно заметить, но ты молодец. Кровь явно человеческая, я такие вещи чую.

– Может у них раненый?

– Или регулы. Я уже убедился, что в ваших краях немало баб-охотниц, – ухмыльнулся Анатарес. – Но твой вариант правдоподобнее. Вот только если у них раненый, им не стоит идти на запад – там, насколько я помню, не скоро попадутся селения. Но что-то ведет их туда, несмотря ни на что. Забавно, но мы идем туда же.

– А что еще? Ты говорил, что тебе не нравятся здесь две вещи. Что второе? – спросила Ярла, принявшись внимательно изучать следы.

– Видишь размазанный уголь на дереве? Как будто кто-то что-то нарисовал, а затем пытался стереть рукавом. Пусть мой хрен отвалится, если это были не магические руны! Старый Дамен рассказывал, кто использует рунную магию? Знаешь, с кем мы имеем дело?

– Демоноборцы. Волкиры. И судя по следам, их шестеро. Один из них либо хром, либо ранен. Второе точнее, ведь мы видели кровь.

– И они тоже, мать их, идут на запад. Едва ли это совпадение!

– Думаешь, им тоже нужен Уопорос? – спросила Ярла. – Нас ждет нежелательная компания?

Губы Анатареса расплылись в нехорошей улыбке.

– Поверь, девочка, если мы встретим волкиров, и они догадаются, кто я, то нас ждет кое-что куда более нежелательное!..

II

– Мы гордо звали себя богами. Но после Черного Разлома мы потеряли связь с Хаосом, а с нею и способность перемещаться в пространстве и вселяться в людские и животные тела. Те, кто на тот момент были в чьем-то теле, так в нем и застряли. А вот те бедолаги, что были… эм… в «свободном плавании», если это так можно назвать… Им повезло куда меньше. Когда оболочки миров сотряслись, по Раароку прошла ударная волна, которую ощутили только мы, бессмертные. Живые тела послужили нам мощным щитом, но все равно эта волна лишила нас большей части могущества. А вот те, у кого не было такого щита, попросту исчезли. Мне повезло куда больше остальных. Я на тот момент был в теле грозного князя, в теле, которое ты сейчас видишь перед собой. Я должен был его рукой свершить правосудие в судебном поединке. Подло с его стороны, но очень эффективно. Обычно я такого не одобряю, но этот подлец принес очень богатые дары. Вернуть тело князю мне так и не удалось. Его разум пытался меня вытеснить, пока я его не уничтожил полностью. Не смотри на меня так. Выживает сильный, девочка, запомни это!