Текст книги "Власть оружия"

Автор книги: Валерий Калюжный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Калюжный Валерий
Власть оружия

Валерий Александрович Калюжный

ВЛАСТЬ ОРУЖИЯ

Персонажи и события, описанные в книге – вымышленные и не имеют ничего общего с реальной жизнью, хотя никто не застрахован от их явного воплощения. И пусть хранит нас Бог от такого.

ВСТУПЛЕНИЕ

Поселок имени Котовского, а в народе просто поселок Котовского – один из самых отдаленных районов города Одессы. По своему географическому положению он скорее напоминает отдельный городок, примкнувший к большому городу. С Одессой его связывает одна большая транспортная артерия – Николаевская дорога и узкая, плохо ухоженная дорога, под названием "объездная". Со стороны материка к поселку ведут две дороги – николаевская и старо николаевская трассы. Таким образом, если каким-либо способом перекрыть четыре дороги, то поселок оказывается полностью блокирован, как со стороны материка, так и со стороны Одессы, единственным путем остается море.

ГЛАВА 1.

АГРЕССИЯ.

01:30. НОЧЬ.

Тишину и спокойствие душной летней ночи нарушил гул мощных моторов. Три военных грузовика с зачехленными кузовами промчались по шоссе, разрезая тьму приглушенным светом фар. Ярким красным светом вспыхнули задние габаритные огни. Машины, притормаживая, сбавили ход и свернули с шоссе на примыкающую к нему дорогу. Спустя некоторое время свет автомобильных фар наткнулся на металлические ворота с трезубым гербом и вырвали из темноты табличку "Воинская часть № ХХХХХ. Одесский военный округ". Скрипнув тормозами, грузовики остановились и замерли, не глуша моторов. Из караульного помещения вышел заспанный сержант. Он поправил примятую гимнастерку и, прикрывши рукой глаза от яркого света, попытался рассмотреть, кого это принесло в столь позднее время. Свет слепит глаза, ничего не видно. Из ревущих грузовиков никто не выходит, а разглядеть кого-то за темными стеклами автомобильной кабины не получается. Сержант сплюнул и, не спеша, пошел к первой машине. Увидев, за опустившимся боковым стеклом грузовика, худощавого, коротко стриженного, средних лет полковника, сержант слегка растерялся, поправил болтающийся ремень и попытался застегнуть верхнюю пуговицу гимнастерки. – Спишь, боец? Сержант лихо вздернул под козырек. – Никак нет, пан полковник. Полковник окинул сержанта взглядом с головы до ног, легкая тень улыбки пробежала по его тонким губам. – Ну, тогда открывай свое хозяйство. Сержант лихо козырнул и побежал к воротам. Мимолетное сомнение заставило его остановиться. Он оглянулся. Да нет, все в порядке, из окна первой машины на него пристально смотрит человек в форме полковника. Отбросив последние сомнения, сержант бегом направился к воротам и широко их распахнул. Автомобили, опутавшись клубами выхлопных газов, сорвались с места и, набирая скорость, въехали на территорию военной части. Развод караула только, что закончился. Сонный разводящий, тупо глядя себе под ноги, вел на отдых своих сонных часовых, до караулки оставалось метров пятьдесят, когда мимо них, на большой скорости, промчались три грузовика. Резкий порыв ветра от промчавшихся машин отбросил солдат к обочине дороги, сон прошел. Дальнейшие события развивались быстро и стремительно. Машины выехали на плац между караулкой и войсковыми ангарами, остановились и из их зачехленного нутра стали выпрыгивать вооруженные люди в камуфляжной форме с черными масками на лицах. Они моментально рассыпались, как горох, по всей территории, беря все в оцепление. Не прошло и пяти минут, как без единого выстрела, были обезоружены все часовые. А казарма тем временем мирно спала и смотрела сны о доме, о любимых и друзьях.

Из-за шума на плацу, больше от любопытства, чем от бдительности, из караульного помещения вышел начальник караула, молодой, недавно призванный, лейтенант. Он некоторое время смотрел на машины, на суетящихся вооруженных людей, на, лежащих на земле, солдат его караула. Постепенно до его сознания начало доходить, что происходит что-то не очень хорошее, а скорее даже очень плохое. То, что это нападение он уже понял, но почему именно во время его дежурства, этого он понять никак не мог, но, тем не менее, надо было, что-то делать. -Вот, черт! – руганулся сквозь зубы лейтенант и бросился бежать обратно в караулку. В комнате бодрствующего состава тихо, мирно и сонно. Ничего не объясняя дремлющим бойцам, лейтенант проскочил в комнату начальника караула, дрожащими руками сорвал пломбу с кнопки общей тревоги и уже было, собрался ее нажать, как вдруг дверь караулки распахнулась от мощного удара и в комнату ворвалось пять вооруженных людей. Один из них быстро подбежал к лейтенанту и, резким рывком за рукав, повалил его на пол, остальные, образовав полукруг, взяли на прицел весь, теперь уже бодрствующий, состав караула. В комнату, решительно и смело, вошел полковник. Он обвел взглядом окружающих, посмотрел на, лежащего на полу, лейтенанта. Скептическая улыбка слегка скривила губы полковника. – Не так быстро, сынок, не так быстро. Полковник подвинул к себе ближайший стул и сел. – Ну, что, лейтенант, поговорим? Лейтенант искоса посмотрел на полковника и опустил глаза. – Подымите его, – обратился полковник к своим бойцам. Два боевика, схватив лейтенанта под руки, резким рывком поставили его на ноги.

– А теперь, лейтенант, ты собственноручно откроешь нам все ангары, властно произнес полковник и, после небольшой паузы добавил. – Если конечно хочешь жить. Лейтенант молчит и безучастно смотрит, куда то под ноги. Один из боевиков передернул затвор автомата и приставил его ствол к боку лейтенанта. Легкий толчок вывел начальника караула из оцепенения. Лейтенант посмотрел на боевика, затем перевел взгляд на полковника. – Ты, слышал, что я тебе сказал? – спросил полковник. В голове у лейтенанта роем пронеслись фразы из присяги о долге перед отечеством, о защите его интересов, однако дуло автомата оказалось более реальным и убедительным. – Это вам просто так не пройдет... – полушепотом выдавил из себя лейтенант. – Не твое собачье дело, сопляк. Делай, что тебе сказано, – грубо оборвал его полковник. Лейтенант вздрогнул, посмотрел на полковника, обвел взглядом комнату. Его взор остановился на черном сейфе в углу комнаты начальника караула. Он медленно подошел к нему, набрал код, открыл тяжелую дверцу и достал связку ключей. Лейтенант еще раз посмотрел на полковника, тот кивком головы указал на входную дверь и начальник караула в сопровождении двух боевиков вышел из караулки.

От мощного гула моторов, спугнувших тишину, нависшую над военным городком, слегка задребезжали стекла казармы. Дневальный, слегка задремавший около тумбочки, вздрогнул, встряхнув головой отогнал одолевшую его дремоту, и подошел к окну. На плацу выстраивалась в ряд танковая колонна. Дневальный оперся локтями о подоконник и с интересом стал наблюдать за происходящими событиями, думая про себя, как хорошо, что ночные учения не коснулись его подразделения. Формирование колонны завершилось и танки, окутав себя черным дымом выхлопных газов, сорвались с места и, набирая скорость, стали покидать плац. Замкнули колонну грузовики с бойцами. Дневальный еще некоторое время постоял у окна, порывшись у себя в карманах, достал пачку сигарет и поплелся курить в туалет.

По дороге от плаца к КПП, на полной скорости, мчалась колонна из пятнадцати танков. Нарастающий гул моторов и легкое позвякивание стекол в окнах сторожки, заставили проснуться старшего прапорщика Иваненко. Протерев глаза, он огляделся по сторонам, поднялся с топчана и подошел к сержанту, пристально глядящего в ночную тьму. – Что у них там происходит? Тревога, что ли? – спросил он у сержанта. – С караулки не звонили? – Никак нет. – Открой ворота, на всякий случай. Не успел Иваненко окончить фразу, как из-за поворота появился первый танк колонны, который на полной скорости снес ворота. Прапорщик и сержант отскочили от окна к противоположной стене. Сержант бросился к кнопке тревоги, на ходу перекрикивая лязг гусениц и рев моторов. – Это не наши! Прапорщик схватил сержанта за рукав и отбросил его в дальний угол комнаты. – Тихо, тихо, сынок. Ты, до дембеля дожить хочешь? Сержант посмотрел на прапорщика, затем на окно, за которым промелькнула последняя машина колонны. Старший прапорщик присел на корточки рядом с сержантом, прислонившись спиной к стене. По его щеке стекла крупная капля пота, он снял фуражку и смахнул пот рукавом. – Доигрались, черт, – сквозь зубы прошептал прапорщик. Лязг гусениц и рев моторов постепенно стих, военный городок погрузился в тишину.

03:05. НОЧЬ.

Мало-мальски крупные партии аммиака с припортового завода, в случае их перевозки автомобильным транспортом, старались отправлять поздней ночью, когда трасса максимально разгружена. Обычное, рядовое событие – три, тяжелогруженых, аммиаковоза, натужно ревя моторами, покинули территорию завода и, постепенно набирая скорость, взяли курс на Николаев. Обычный ночной рейс. Водители пристально всматриваются в набегающую на них пустынную ночную трассу, встречных машин нет, мало кто ездит в столь позднее время. Можно немного расслабиться, выкурить сигарету под ритмичное бульканье какой-то ночной радиостанции. На подъезде к участку, где встречаются новая и старая николаевские трассы, колонну из трех аммиаковозов поджидал сюрприз в лице патруля ГАИ. Взмах жезлом и грузовики останавливаются, слегка съехав на обочину дороги. К кабине первого грузовика подошел милиционер. – Что-то не так, начальник? – спросил водитель инспектора, слегка высунувшись из окна дверцы. Милиционер, зевая, вяло отдал честь. – Да нет, все так. Аммиак? – Аммиак, – подтвердил водитель. – Ну, тогда вылазь, приехали. Милиционер оглянулся и помахал рукой куда-то в темноту ночи. С обеих сторон трассы выскочили вооруженные люди с черными масками на лицах. Мгновение и аммиаковозы окружены и взяты на прицел. Водителям больше ничего не остается, как покинуть кабины своих машин, их места заняли боевики. Взревели моторы аммиаковозов, вспыхнули красно-синие маячки милицейской машины, колонна тронулась с места и продолжила, как ни в чем не бывало, свое движение, только теперь, изменив свой маршрут в сторону Одессы. Проехав несколько километров, тягачи притормозили и остановились. Спустя час мимо них, лязгая гусеницами, пронеслась танковая колонна. Аммиаковозы, натужно взревев, пристроились в хвост колонны и вся армада, пыхтя, лязгая и ревя, понеслась к Одессе.

04:15. РАННЕЕ УТРО.

До смены дежурства в посту ГАИ на николаевской трассе оставалось около четырех часов, когда, где-то вдалеке, нарастающей волной, послышался шум мощных моторов и какое-то громыхание. Дежурная смена в полном своем составе, а именно три человека, во главе с лейтенантом Серым, вышла на обочину дороги удовлетворить свое любопытство. – Что за шум, а драки нету? – спросил лейтенант, как бы сам у себя, всматриваясь в появившийся на трассе далекий свет фар. – По-моему, это танки, – выдвинул предположение один из милиционеров. Гул нарастал. Уже отчетливо был слышен лязг гусениц. – Твоя, правда. Танки. Не спится людям в ночь глухую. Все воюют, промолвил лейтенант, собираясь уходить. Он, уже было, направился обратно к посту, когда в голове у него промелькнула мысль, которой лейтенант поспешил поделиться с окружающими. – А чего они в город прутся? Праздника с парадом вроде нет. Или новый появился? – Да нет, нам вроде ничего не сообщали, – ответил один из милиционеров. – Кучеренко, – обратился лейтенант к старшине, – ну-ка, давай, запроси, на всякий случай. Старшина Кучеренко быстрым шагом направился выполнять приказ, а тем временем танковая колонна уже поравнялась с постом и, не сбавляя скорости, обдавая оставшихся милиционеров смрадом выхлопных газов, продолжала свое движение. Неожиданно три последних танка колонны резко отвернули в сторону и, заскрежетав гусеницами, остановились. Их башни пришли в движение и развернулись по направлению поста. Медленно опустились орудийные стволы, беря прицел. Ба-бах!! Выстрелил первый танк. Бах!! Бах!! Второй. Третий. От разрывов снарядов вздрогнула земля, воздушная волна, резким толчком в спину, сбила милиционеров с ног, присыпая их пылью, гравием, кусками земли и бетона. Танки, заревев моторами и вздыбившись от резкого "газа", бросились догонять уходящую колонну. Все стихло. Милиционеры осторожно приподняли головы и оглянулись назад. За спиной у них догорали руины поста ГАИ на николаевской дороге. – Какого черта? Это, что, война? – спросил один из милиционеров.

– Не знаю. Может и война, – ответил другой. Огонь охватил покореженные останки милицейского "жигуленка" и, получив свежую "пищу", вспыхнул с новой силой. Начинало светать.

В пять часов утра танковая колонна, сохраняя боевой порядок, въехала в Одессу со стороны поселка Котовского, а еще через полчаса были блокированы все подъездные дороги к жилмассиву в центральной части которого замерли аммиаковозы с нацеленными на них танковыми орудийными стволами. Поселок медленно просыпался. Ранние прохожие, с нескрываемым интересом, наблюдали за передвижением военной техники, совершенно не подозревая, что с этого момента они обрели абсолютно новый для них статус – статус заложников.

ГЛАВА 2.

БИТВА.

После возвращения из Афганистана капитан воздушно-десантных сил, тогда еще советской армии, Александр Головин полностью выполнил свое обещание если останется в живых, то по возвращению, сначала уйдет в отставку, потом женится и никогда не будет брать в руки оружие. И все было хорошо до определенного момента, однако жизнь сделала крутой поворот и, играя судьбами людей, потекла совершенно по другому руслу. Не от хорошей жизни Александру пришлось пройти Приднестровье и побывать в Чечне, на первый план, из мастерски сплетенной, советской властью, тени, вышли деньги, а их надо было как-то зарабатывать. А как заработать денег ушедшему в отставку офицеру, как ни, все тем же, оружием? Вот и пришлось Головину побывать, практически во всех "горячих точках", а теперь, работая в охране одной из фирм, ждать возникновения нового конфликта, чтобы окунуться в него с головой, не ради какой-то идеи, а ради, все тех же, денег. На работу Александр вставал рано. Не изменил он своей привычке и в тот, памятный для всех горожан, день. Выпив, по обыкновению, чашку кофе, поцеловав жену и заверив ее, что перекусит на работе Саша быстро сбежал вниз с четвертого этажа, прыгнул в свое, слегка потрепанное, "Жигули" и, бормоча себе под нос какой-то веселый мотивчик, взял курс по проспекту Добровольского в сторону города. Странно как-то, оживленная, обычно в это время, дорога была практически пуста. По встречной полосе, сигналя и мигая фарами, промчалась зеленая "Таврия", попутных машин не было вообще. Саша огляделся вокруг. Странно, и людей практически нет, а те которые есть, как-то странно себя ведут – передвигаются почти бегом и постоянно оглядываются. Саша включил радиоприемник и в машину сразу ворвался грубый мужской голос: "... в целях вашей же безопасности. Повторяю. Жители поселка Котовского, район оцеплен, не покидайте ваших домов, всякое передвижение по улицам запрещается в целях вашей же безопасности. По..." Саша перестроил приемник на другую волну. Теперь уже знакомый голос ди-джея сообщал : "...поступают сообщения о блокаде поселка Котовского. Официальной версии происходящего пока нет. Известно только, что поселок полностью отрезан от Одессы, блокированы, так же, все подъезды к поселку со стороны области. Кто за этим стоит и каковы их требования пока не известно." Александр оторвал удивленный взгляд от приемника и посмотрел на дорогу. Прямо на него, на большой скорости, ехал танк. Саша резко ударил ногой по тормозу. "Жигуленок" пошел юзом, оставляя на асфальте черный след от шин. Саша выскочил из машины, отбежал в сторону и, споткнувшись, свалился в траву на обочине дороги. Танк, не сбавляя скорости, переехал через капот "Жигули" и, выплюнув в воздух черное облако выхлопа, помчался дальше по дороге, оставляя за собой груду никому не нужного металлолома. То, что раньше гордо называлось автомобилем, загорелось и взорвалось, разлетаясь в разные стороны. – Гады! – выругался Александр, в сердцах стукнув кулаком о землю. – Только резину поменял. Вот черт! Неожиданная утрата машины задела Головина за живое. Буквально несколько минут назад он ощущал себя вполне полноценным человеком и вдруг, вот так, без всякой на то причины, не известно кто, лишил его машины и вывалял в пыли. Все существо Головина кипело от возмущения и требовало мести. Саша даже не подозревал, что случай с ним это просто мелочь по сравнению с масштабностью происходящих событий.

07:30. УТРО.

Заторы на николаевской дороге дело обыденное, однако такой грандиозной пробки здесь давненько не было. Огромное количество рычащих, гудящих и сигналящих машин полностью заполонило всю проезжую часть дороги. Смрад выхлопных газов, ругань водителей, рев моторов – все смешалось воедино, создавая атмосферу нервозности и раздраженности. Некоторые водители, пытаясь вырваться из толкучки, еще более усугубляли дорожную обстановку, раздражая и нервируя других. Причиной затора были три танка, перегородившие своей броней дорогу. Приземистые исполины равнодушно замерли поперек проезжей части, совершенно не реагируя на суету вокруг них. Неожиданно башня одного из танков пришла в движение. Она резко сделала пол-оборота, а затем стала медленно вращаться в противоположном направлении, явно кого-то преследуя. По обочине дороги, подпрыгивая на ухабах, петляя среди редких чахленьких деревьев, нагло сверкая хромом, мчался новенький джип. Он все ближе и ближе приближался к танкам. С каждой секундой расстояние сокращалось. Двести, сто пятьдесят, сто метров. Выстрел! Прямое попадание и горящие обломки джипа разлетелись во все стороны. Над николаевской дорогой повисла тишина ужаса, только гул работающих моторов, слившийся в монотонно-напряженный шелест, людей охватило всеобщее оцепенение страха. Один из водителей, полу машинально, заглушил мотор своего автомобиля, взял с заднего сидения кейс, вышел из машины и, не оглядываясь, быстрым шагом, переходящим в бег, иногда с трудом пробираясь сквозь плотные ряды машин, направился в обратную общему движению сторону, назад к поселку. Это послужило первым сигналом к панике. Люди, толпясь в узких местах, давя и ругая друг друга, оставляли свои автомобили и, спасая жизнь, покидали дорогу. Все заботы и тревоги дня, которые, буквально двадцать минут назад, казались самыми важными вдруг резко забылись и ушли на задний план, самым важным оказалась жизнь. Подобные события произошли и на других подъездных дорогах. Над поселком повисла атмосфера страха и неопределенности.

10:30. УТРО.

Одесса, равнодушная ко всяким политическим перипетиям, с болью восприняла сообщения о наглой выходке, поставившей под угрозу тысячи жизней горожан. Огромное количество людей собралось на приморском бульваре около, оцепленного нарядами милиции и военных, горсовета. К одиннадцати часам утра поползли слухи о том, что, наконец-то стало известно кто эти люди, решившиеся на столь дерзкий поступок, и чего они хотят. В горсовет была доставлена видеокассета с обращением лидера группировки. Из записи стало ясно, что главарем террористов является некий Вадим Гайманов, в прошлом боевой полковник. Требования группировки были предельно ясными и, до банальности, простыми – десять миллионов долларов, транспортный военный корабль и возможность беспрепятственного ухода, в противном случае Гайманов грозился залить поселок аммиаком. Из предшествующих дерзких и бескомпромиссных действий группировки было ясно, что это не блеф, они сделали шаг и отступать им просто некуда. О штурме поселка не могло быть и речи, в этом случае Гайманов незамедлительно осуществил бы свою угрозу. Городские власти были загнаны в глухой тупик, единственно возможным оставалось тянуть время, в надежде на скорое прибытие из Киева спецподразделения, либо, в случае не удачи, попытаться выторговать менее разорительные условия. Было принято решение не разглашать выдвинутые террористами требования и угрозы, чтобы не создавать в городе паники, что тут же спровоцировало появление различных слухов и догадок, которые оказались гораздо страшнее и масштабнее, чем реально выдвинутые условия.

Лишившись, совершенно неожиданно, автомобиля, Головин разозлился не на шутку. Он, во чтобы-то ни стало, решил отомстить за "железного коня" и совершенно наплевать, кто они эти люди, сколько их и кто за ними стоит. Они его обидели, значит должны быть наказаны. Перебегая от одного дома к другому, прячась в парадных и за киосками, Александр добрался до пересечения проспекта Добровольского с улицей Бочарова, здесь находился центральный рынок поселка, носящий название "Северный". Выглянув на одно мгновение из-за угла высотки, Головин успел разглядеть группу боевиков, около пяти человек, тягач с огромной цистерной на которой было крупно написано "аммиак" и два танка, башни которых были развернуты в сторону аммиаковоза. Не имея конкретного плана, Головин решил подобраться немного ближе к танкам, в надежде на то, что решение придет само собой, в зависимости от того, как будут развиваться события. Выжидая моменты, когда в его сторону никто не смотрел, Александр, короткими перебежками от одного ларька к другому, переместился к одному из танков, быстро нырнул под его днище и затаился. В нос ударил резкий запах солярки и машинного масла. Перевев дыхание, Головин ползком стал пробираться к передней части танка. Глухой удар металла о металл заставил его остановиться и прижаться к земле. Сердце бешено заколотилось. Послышалась какая-то возня и кто-то спрыгнул с танка на землю. – Эй, мужики, у кого огонь есть? Саша приподнял голову. Можно было продвигаться дальше. Добравшись до передней части танка, Головин выглянул наружу, слегка высунувшись из-за гусеницы. В двадцати метрах от танка, прячась в тени от цистерны аммиаковоза, стояли четыре боевика, они курили и, громко смеясь, что-то обсуждали. Решение пришло мгновенно, Головин, уловив момент, быстро выбрался из-под танка и нырнул в люк механика-водителя. Никто ничего не заметил. Снаружи по-прежнему доносились обрывки фраз в вперемешку с веселым хохотом. Саша огляделся по сторонам. Отвратительно воняло соляркой, спертый и теплый воздух был мало пригоден для дыхания. "Ничего, сейчас провентилируем," подумал Головин и привычно положил руки на рычаги управления. Взревел мощный мотор и танк рванул с места. В первое мгновение боевики просто остолбенели, затем, сорвав с плеч автоматы, стали беспорядочно стрелять по удаляющемуся танку. Пули, противно воя и высекая искры, отскакивали от брони. Что делать дальше Головин пока не знал, он просто уходил от погони вдоль Бочарова к днепропетровской дороге, а вслед за ним уже мчался второй танк, облипший как мухами, боевиками. Александр поддал "газу", еще рывок и вот она днепропетровская дорога. Головин резко застопорил одну гусеницу. Танк круто развернулся на сто восемьдесят градусов и остановился. Сквозь узкую щель люка механика-водителя Головину было видно, как к нему, на полной скорости приближается танк противников. Вот он все ближе и ближе, расстояние сокращалось каждое мгновение, но тут танк террористов стал притормаживать, а потом и вовсе остановился. Наверное боевика, который управлял танком, смутил вид, хладнокровно замершего, танка неизвестного ему угонщика. Два приземистых исполина замерли один напротив другого, как два диких зверя, готовящихся к смертельной схватке.

– Ладно. Хотите войны? Вы ее получите, – сказал Головин, крепче сжав кулаки на рычагах управления. От резкого старта его танк, как норовистый конь, встал "на дыбы", сделал пол-оборота на месте и помчался в сторону огромного пустыря за днепропетровской дорогой.

Танк бросало из стороны в сторону по, петляющей между холмами пустыря, дороге, подбрасывало на ухабах и он всей своей многотонной массой выбивал облака пыли из, высушенной солнцем, земли. Александр пожалел, что не надел на голову шлем. Он прекрасно понимал, что где-то позади него, в каких-то двадцати, а может десяти метрах находится, бросившийся за ним в погоню, танк террористов. И чем дольше пыль будет слепить противника, тем сложнее будет занять выгодную позицию и расстрелять танк Александра. Головин уже и сам начал присматривать себе холмик, чтобы с его вершины поохотиться за преследователем, как вдруг, немного впереди и справа, раздался взрыв. Комки сухой земли градом забарабанили по броне. От неожиданности Саша резко бросил танк на левую сторону дороги. На этот раз снаряд разорвался где-то сзади. Преследователь открыл охоту первым. Надо было искать укрытие. Увертываясь от снарядов противника, Александр направил свой танк к ближайшему холму, за склоном которого и спрятался. Головин откинул крышку люка, быстро выбрался из танка и, полупригнувшись, стал пробираться к краю склона. Танк противника красовался во всей своей красе на вершине одного из холмов, где-то в двухсот метрах от того места, где укрылся Александр. Дальнейший план действий придумался как бы сам собой. Головин вернулся к своему танку, забрался во внутрь и на малых оборотах двигателя развернул его передом к холму за которым он спрятался. Затем, перебравшись в башню, зарядил орудие и вернулся на место механика-водителя. – Сыграем-ка мы с тобой в прятки, дружок, – сказал Головин, поудобнее устраиваясь на сидении водителя. Резкий рев мотора всколыхнул прогретый воздух над пустырем. Танк Головина взлетел на вершину холма, замер на несколько секунд, выстрелил и, не дожидаясь результата своего залпа, так же резво, скатился назад по склону. И, несмотря на то, что снаряд разорвался где-то в стороне, дерзкий маневр Головина привел как раз к тому результату, которого он и ожидал противник испугался и запаниковал. Танк террористов задним ходом покинул свою позицию на вершине холма. В то же мгновение из-за соседней возвышенности, высоко подпрыгнув, выскочил танк Александра. Вздымая клубы пыли, он промчался по пустырю и, не сбавляя скорости, стал взбираться вверх по склону холма за которым скрылись террористы. До вершины оставались считанные метры, когда с противоположной стороны холма выскочил танк боевиков. Такого поворота событий Головин просто не мог предположить. Он был готов ко всему, но когда над ним нависла многотонная махина, закрыв на мгновенье солнце, Александр испугался не на шутку, он полуавтоматически резко осадил свой танк, пригнулся и зажмурился. В то же мгновенье танк террористов всей своей массой, подобно гигантской кувалде, опустился на машину Александра. Скользнув левой гусеницей по башне, танк террористов накренился на правую сторону и, продолжая движение вниз по склону на одной гусенице, стал все больше и больше заваливаться на бок. Крен достиг критической точки. Танк опрокинулся и, бешено вращая гусеницами, сполз к основанию холма. От мощного удара и скрежета металла в голове у Александра все помутилось. После того, как все стихло и успокоилось, первая мысль, которая пришла на ум – скорее выбраться из танка. Головин откинул крышку люка и, вдохнув полной грудью свежий воздух, осторожно выбрался наружу. У подножия холма, по-прежнему молотя воздух гусеницами, лежал перевернутый танк боевиков, вокруг никого не было. Александр присел на корточки, пошарив по карманам рубашки, достал примятую пачку сигарет и закурил. Оставаться на пустыре было не безопасно. Головин прекрасно понимал, что его наверняка уже ищут, надо было уходить. Не выкурив и половины сигареты, Александр откинул в сторону "бычок" и вернулся к своему танку. В это время, где-то на окраине пустыря послышался отдаленный рокот, заставивший его оглянуться. Два танка мчались на выручку своему, теперь уже поверженному, собрату. Решение пришло мгновенно. Головин, не мешкая, забрался в свой танк, развернул его по направлению к противнику и, прихватив автомат, покинул машину, спрыгнув с танка на ходу.

Расстояние между танками быстро сокращалось. Прогремел первый выстрел. Снаряд разорвался под гусеницей и, неуправляемый, совершенно беззащитный, танк Александра, сделав несколько оборотов на месте, остановился. Второй снаряд разворотил двигатель, навсегда пригвоздив грозного исполина к земле. Головин, со стороны пронаблюдав за кончиной своего танка, полупригнувшись и, слегка прихрамывая, после, не совсем удачного падения, короткими перебежками, стал пробираться к руинам новостройки. Надо было скорее покидать пустырь, пока его не заметили боевики.

12:20. ПОЛДЕНЬ.

Гайманов нервничал. Он прохаживался по автозалу телефонной станции, которую выбрал в качестве своего штаба, время от времени поглядывая то на часы, то в окна. Станция, по его приказу, была отключена и тишина, которая ворвалась в, привыкшие к постоянному шуму, помещения, просто угнетала. Власти города откровенно тянули время. Они все еще надеялись на скорое прибытие спецподразделения. К подобному шагу Гайманов был готов и это его меньше всего беспокоило. В этом случае он бы без лишних колебаний применил бы силу и осуществил бы свою угрозу. Все понятия о человеколюбии Гайманов оставил давным-давно на, залитых кровью, полях сражений. Беспокоило другое – кто-то пытается сорвать его план изнутри. И, судя по действиям, этот кто-то хорошо знает свое дело. Все шло, как по маслу, а из-за какого-то сумасшедшего весь план может пойти насмарку. Этого Вадим допустить никак не мог. Он нервничал, ходил по залу, мимо притихшего своего окружения, и ждал важного для него сообщения. В руках у Гайманова ожила радиостанция. – Первый, первый, ответьте орлу. Вадим резко поднес радиостанцию на уровень лица. – Слушает первый. – Помехи нет. Все чисто, – прохрипела радиостанция. – Подробности. – Танк уничтожен, – ответила радиостанция. – Я сказал подробности, – Гайманов начинал злиться. – Кто он? – Горящий танк никто не покидал. На лице у Гайманова заиграли скулы. Он всеми силами старался держать себя в руках, однако крупные капли пота, выступившие у него на лбу, явно говорили о том, что он очень разозлился. – Возвращайтесь на исходную, – четко выговаривая каждое слово, произнес Вадим в радиостанцию. – Если танк был пустой, пеняйте на себя. Гайманов подошел к окну и долгое время в полной тишине смотрел на, залитый солнцем, дворик перед зданием телефонной станции. – Карту, – бросил он через плечо. Боевики, находящиеся в зале, оживились. Гайманов подошел к столу и склонился над картой.

– Прочешите этот район, – обратился он к одному из боевиков, ткнув пальцем на значки новостроек вдоль днепропетровской дороги. – Если он не дурак, то он там.