Текст книги "Большой театр"

Автор книги: Валерий Зарубин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

ТЕАТРАЛЬНАЯ ПЛОЩАДЬ

Здание Большого Петровского театра, «удивительное огромностью, прекрасное соразмерностью частей и изящное по своей отделке...», венчало Театральную площадь Москвы. Восторгаясь его величием и красотой, 19-летний юнкер лейб-гвардии гусарского полка Михаил Лермонтов писал в своем произведении «Панорама Москвы»: «На широкой площади возвышается Петровский театр, произведение новейшего искусства, огромное здание, сделанное по всем правилам вкуса, с плоской кровлей и величественным портиком, на коем возвышается алебастровый Аполлон».

Окончательный план площади перед театром, составленный Бове летом 1821 года, представлял ее в виде прямоугольника, вытянутого с севера на юг. На севере она заканчивалась зданием Петровского театра, на юге – косо идущей стеной Китай-города.

На площади по сторонам проезда в Охотный ряд стояли каменные двухэтажные дома: на северном углу – дом Полторацкого, на южном – Сенатская типография, сооруженная по проекту архитектора Матвеева в 1818—1821 годах. В том же 1821 году было окончено строительство дома генерал-майора К. Полторацкого (проект Ф. Шестакова). Дом Полторацких вскоре стал одним из центров культурной жизни Москвы. Бывала здесь и племянница хозяина Анна Керн, воспетая А. Пушкиным в стихотворении «Я помню чудное мгновенье...».

В 1820—1824 годах для коллежского советника Таманского архитектором Элькинским был возведен огромный дом слева от здания театра, обычно называемый домом купца Варгина. Внутренние его помещения перестраивались в 40-е годы, фасад сохранился без изменений, это здание, в котором родился Малый театр.

В 30-е годы владельцев Сенатской типографии и дома Полторацких обязали сделать фасады своих зданий подобными фасаду Малого театра.

Таким образом, вокруг Большого Петровского театра расположились корпуса с боковыми выступами, заканчивавшимися портиками.

В 1838 году пустырь, где пыне находится гостиница «Метрополь», был куплен купцом Челышевым, который построил здесь дом, также внешне похожий на здание Малого театра. Во дворе дома находились бани.

Несмотря на то что проекты каждого из этих зданий делались различными архитекторами, в их основе лежал ранее утвержденный проект застройки площади Бове.

В 1826 году на площади был сооружен водоразборный фонтан, на котором спустя девять лет была установлена скульптурная группа, выполненная по проекту И. Витали. Красивый силуэт и строгие по рисунку решетки фонтана составили украшение, достойное классических форм Театральной площади.

Еще раньше, в 1817—1819 годах, река Неглинка была заключена в подземную трубу, а у стены Китай-города разбиты цветочный рынок и бульвар.

В центре площади находился незамещенный плац-парад для смотров войск и парадов. Он был обнесен толстым канатом на столбиках, и проход по нему запрещался. На всех четырех его сторонах горели масляные фонари.

Вот описание Театральной площади из справочника 1831 года «Москва, или Исторический путеводитель»: «Воспоминание о том, что за три или четыре года были здесь овраги, болотистое место, куда сваливалась нечистота, и непроходимая грязь, и что... в столь короткое время... она украшается зданиями, приводящими нам на память и древность, и новейший вкус: все сие ставит площадь сию превыше всех нам известных в столицах иностранных...» и далее: «...что придает большую прелесть... то это расположенный прямо против средины театра, близ стены Китая, Цветошный рынок... Это огражденный перилами искусно планированный сад, где можете гулять между куртин по прекрасным дорожкам, можете сидеть на устроенных скамейках и любоваться Театральной площадью и огромным великолепным портиком театра... С чем можно сравнить приятный летний вечер, проведенный в сем Цветошном рынке или на сем бульваре; как приятно любоваться на съезд к театру; толпы зрителей в ожидании начала спектакля ходят здесь в разных костюмах, парами, целыми группами...»

Во второй половине XIX века площадь изменила свой архитектурный облик. В ином стиле были надстроены и оформлены Сенатская типография и дом Челышева. Дом Полторацких перешел к купцу Бронникову. С 1869 года, перестроив бельэтаж здания под зрительный зал, новый владелец стал сдавать его театру Московского артистического кружка. В дальнейшем здание арендовала труппа М. Лептовского, здесь гастролировали различные драматические труппы, оперетта, итальянская опера, а с сентября 1898 года в этом помещении открылся и десять лет работал императорский Новый театр, в котором шли спектакли молодежи Малого и Большого театров. В 1909 году помещение арендовал режиссер и актер К. Незлобии, а с осени 1924 года здание получил МХАТ-2. С 193G года в этом здании идут спектакли Центрального детского театра.

В 1899—1903 годах по проекту архитектора В. Валь-котта было пострено здание гостиницы «Метрополь», а в 1906 —1908 годах рядом с Большим театром появилось высокое здание английского торгового дома «Мюр и Мерилиз» (архитектор Р. Клейн; ныне здесь находится ЦУМ).

Цветочный рынок еще в 50-х годах XIX века был перенесен на Трубную площадь. На месте плац-парада в 1910—1913 годах были разбиты два сквера, разделенные проездом в Охотный ряд.

Возведенные строения нарушили первоначальную гармоничность Театральной площади, но здание Большого театра не утратило значения композиционного центра ансамбля.

В 1919 году Театральная площадь была переименована – ей было присвоено имя Я. М. Свердлова.

В 1929 году перед зданием «дома Островского», как часто называют Малый театр, был установлен памятник великому русскому драматургу (скульптор Н. Андреев).

Через 20 лет в середине сквера против Большого театра был сооружен фонтан (архитектор В. Долганов), а в 1950 году металлическая решетка вокруг сквера была снята и заменена красивым гранитным бордюром.

Во втором сквере, через проспект, по проекту Л. Кербеля в октябре 1961 года был сооружен памятник Карлу Марксу; закладка памятника состоялась 1 мая 1920 года при участии В. И. Ленина.

На месте бывшей Сенатской типографии в 1977 году было завершено строительство второй очереди гостиницы «Москва», выходящей на площадь Свердлова своим многоэтажным корпусом.

Такой измененной по сравнению с первой четвертью XIX века предстает перед нами ныне бывшая Театральная площадь Москвы.

БОЛЬШОЙ ТЕАТР (1856—1917)

Пасмурным морозным утром 11 марта 1853 года по неизвестной причине в Большом Петровском театре начался грандиозный пожар. Пламя мгновенно охватило все здание, но с наибольшей силой огонь бушевал на сцене и в зрительном зале. Все деревянные части внутренних помещений, кроме боковых зал и нижнего этажа, где помещались касса, контора и буфет, сгорели в течение нескольких часов. Артист оркестра В. Безекирский вспоминал, как он метался вокруг горящего здания, желая спасти оставленную там драгоценную скрипку, но не смог проникнуть в зажатые воздушной тягой двери. Поднялась такая высокая температура, что расплавились чугунные кронштейны, поддерживавшие ложи, а по всей Театральной площади растаял снег.

Двое суток боролись москвичи с пламенем, а на третьи здание театра напоминало развалины римского Колизея, остались лишь обгорелые каменные стены и колонны портика. Останки здания тлели еще около недели.

В огне безвозвратно погибли костюмерная с костюмами, собиравшимися с конца XVIII века, превосходные декорации художников 20—40-х годов, архив труппы, часть нотной библиотеки, собранной А. Верстовским (к счастью, вся библиотека находилась в Малом театре), редкие музыкальные инструменты.

Современники оценивали стоимость сгоревшего, не считая самого здания театра, в 10 миллионов рублей серебром. Еще более тягостным было моральное ощущение потери. «Страшно было смотреть на этого объятого пламенем гиганта,– описывал пожар Большого Петровского театра очевидец Басистов в газете «Санкт-Петербургские ведомости».– Когда он горел, нам казалось, что перед глазами нашими погибал милый нам человек, наделявший пас прекраснейшими мыслями и чувствами...»

Вскоре после пожара было решено приступить к строительству нового театрального здания на том же самом месте. Но оперные и балетные спектакли труппы не прерывались, они проходили на сцепе Малого театра.

В конкурсе на проект восстановления театра приняли участие видные архитекторы К. Тон, А. Кавос и А. Никитин. Победил проект, представленный Кавосом.

Альберт Катеринович Кавос (1800—1863), сын известного композитора и дирижера Большого театра в Петербурге, был академиком архитектуры, главным архитектором императорских театров. В лучших своих работах Кавос отражал традиции позднего классицизма. Архитектор известен перестройкой почти всех крупнейших театров России: в Петербурге – Мариинского (из им же ранее построенного цирка), Большого Каменного, Михайловского, Александрийского, деревянного Каменноостровского. Кавос перестроил также Главный почтамт Санкт-Петербурга, построил несколько особняков.

Не отличаясь оригинальностью художественного дарования, он проявлял большое мастерство в решении сложных архитектурно-планировочных вопросов и технических задач   строительства    больших    театральных    зданий.

В 1847 году в Париже было издано сочинение Кавоса «Руководство к постройке театров», принесшее автору большую популярность.

Проект восстановления здания московского театра был утвержден 14 мая 1855 года, и в том же месяце площадь покрылась строительными лесами. Новое театральное здание было построено за один год и четыре месяца.

От прежнего оставались лишь наружные стены и колонны переднего фасада, которые Кавос использовал в работе. В целом он сохранил планировку и объем здания Бове, увеличив высоту, изменив пропорции и полностью переработав архитектурный декор. Будучи крупным знатоком устройства зрительного зала и сцены, знакомый с архитектурой лучших театров Европы, Кавос смог существенно улучшить акустические, оптические возможности зала и его освещение.

Размеры здания, уже первоначально построенного в грандиозных по тому времени масштабах, после пожара были еще более увеличены: общая высота здания с 36,9 до 40,7 метра, высота портика с 23,5 до 24,5 метра. Правда, высота колонн стала несколько меньше – вместо 15 метров 14,8.

Восстановленный московский театр превзошел своими размерами самые крупные итальянские театры. Например, ширина занавеса, или величина рампы, Большого театра составила 30 аршин' протяжения, тогда как в неаполитанском «Сан Карло» – 24,5 аршина, в миланском «Ла Скала» – немногим более 23, а в венецианском «Фениче» достигает лишь 20 аршин.

По образцу римского Пантеона Кавос воздвиг второй большой фронтон, который, в сущности, явился повторением фронтона портика с видоизмененной скульптурной обработкой. В стенах по бокам портика были вырублены две ниши для скульптур.

Вместо большой ниши в центре, служившей раньше фоном для группы с Аполлоном, верхняя часть фасада была оформлена 10 мелкими пилястрами с 13 окнами между ними. Такими же окнами были заменены в боковых фасадах здания прежние полуциркульные окна.

Алебастровая группа Аполлона погибла при пожаре. Для создания новой Кавос пригласил известного русского скульптора Петра Клодта, автора знаменитых четырех конных групп на Аничковом мосту через Фонтанку в Петербурге. Следуя образцу квадриги скульптора С. Пимепова, установленной на фасаде Александрийского театра, Клодт создал известную ныне на весь мир скульптурную группу с Аполлоном. Она была отлита на заводах герцога Лихтен-бергского из металлического сплава, покрытого гальваническим путем красной медью. Размер группы стал па полтора метра больше прежней и достигает 6,5 метра в высоту. Она выдвинута вперед и помещена на пьедестале по коньку крыши портика. Четверка коней, расположенных в один ряд, несется вскачь, увлекая за собой квадригу – античную колесницу на двух колесах. Управляет ими стоя бог Аполлон, его голова увенчана лавровым венком, в левой руке лира.

По бокам театра сооружены стройные чугунные галереи, состоящие из тонких колонн, поддерживающих навесы, с лампами. Колонны эти были отлиты на заводе московского купца Соловьева. Современники отмечали общий приятный вид этой колоннады, особенно красивой вечерами, когда смотришь на нее издали и ряд горящих ламп представляется бриллиантовой нитью, идущей вдоль театра.

Все эти и многие другие подробности придавали внешнему облику вновь отстроенного театра характер, отличный от прежнего.

Для хранения декораций и других сценических принадлежностей за четыре недели было построено специальное каменное здание между Малым театром и тогдашним зданием цирка, впоследствии замененным пассажем.

Значительным изменениям подвергся и внутренний вид театра. Тогда, как и каждый вечер ныне, входили зрители в вестибюль и поднимались в фойе по белокаменным лестницам.

Всю среднюю часть здания над вестибюлем занимает главное (Белое) фойе, окнами выходящее к портику и перекрытое цилиндрическим сводом с орнаментальной росписью. Множество встроенных зеркал зрительно увеличивают объем зала. Первоначально фойе освещалось одной люстрой и бронзовыми канделябрами. С введением газового освещения канделябры были заменены бра, существующими поныне, а вместо одной люстры подвешены три с пышным хрустальным убранством.

К главному фойе примыкают четыре зала: с правой стороны два зала бывшего императорского фойе, а ныне Круглый и Бетховенский залы, а с левой – хоровой и экспозиционный залы.

При реконструкции зрительного зала Кавос стремился в первую очередь исправить его акустические и оптические недостатки, увеличить размеры, а также пышно украсить.

Для улучшения акустики Кавос изменил форму зала, сузив его к сцене, а также выполнил в дереве все конструкции балконов ярусов и облицовку каменных стен; сделал более плоским плафон, составив его из маленьких кусочков дерева, значительно углубил оркестровую яму, что способствовало также и удобству зрителей партера. Вследствие такого устройства малейший звук, произнесенный на сцене, ясно слышался в самых отдаленных уголках зала.

Позади кресел партера, где раньше была галерея, Кавос устроил амфитеатр. Зрительный зал – партер, амфитеатр, ложи бенуара, бельэтаж и четыре яруса – стал вмещать 2300 зрителей. За счет уменьшения ширины коридоров па всех ярусах архитектор создал аванложи для отдыха публики во время антрактов.

Зрительный зал, декор которого сохранился до наших дней, был оформлен с исключительной торжественностью, хотя и отличался некоторой эклектичностью,характерной для архитектуры второй половины XIX века. Сам Кавос писал об архитектуре зала Большого театра следующее: «Я постарался украсить зрительный зал как можно более пышно и в то же время по возможности легко, во вкусе ренессанса, смешанном с византийским стилем. Белый цвет, усыпанные золотом ярко-малиновые драпировки внутренностей лож, различные на каждом этаже штукатурные арабески и основной эффект зрительного зала – большая люстра из трех рядов светильников и украшенных хрусталем канделябров – все это заслужило всеобщее одобрение».

«Достойно разукрасить московский храм муз» поручено было трем художникам. Скульптурные работы были выполнены Шварцем, резьба и лепнина барьеров с особым орнаментом – Ахтом и его двумя братьями, стенная живопись – академиком Титовым. Следует особо сказать о росписи Титовым подвесного плафона зрительного зала, общей площадью почти 1000 квадратных метров, посвященного Аполлону и музам, покровительницам различных видов искусства.

...Весной и летом, повествует легенда, на склонах лесистого Геликона и на высоком Парнасе Аполлон водит хороводы с девятью музами, дочерьми Зевса и Мнемози-ны. Юные, прекрасные музы поют под звуки золотой кифары Аполлона. Величаво идет увенчанный лавровым венком Аполлон, а за ним следует хор муз: Каллиопа (с флейтой) – эпическая поэзия, Эвтерпа (с книгой и флейтой) – лирическая поэзия, Эрато (с лирой) – любовная поэзия, Мельпомена (с мечом) – трагедия, Талия (с маской) – комедия, Терпсихора (с тимпаном) – танец, Клио (с папирусом) – история, Урания (с глобусом) – астрономия, Полигимния – священные гимны, однако художник изобразил ее музой живописи – с кистью и красками. Когда Аполлон и музы появляются на Олимпе, все замолкает вокруг, не сверкают молнии в руках тучегонителя Зевса, боги забывают раздоры, мир и тишина воцаряются на Олимпе. Залитые потоками золотого света, пляшут боги под звуки кифары Аполлона...

Интересно, что в 1940 году был объявлен конкурс на замену старой живописи плафона зрительного зала новой па тему: «Апофеоз искусств народов СССР». В конкурсе приняли участие крупнейшие мастера монументального искусства. К счастью, ни один из конкурсных проектов не был реализован в натуре. Бывший тогда заместителем директора Большого театра Ф. Петров рассказывал, что, когда он принес эскизы новых росписей на утверждение заместителю председателя Совнаркома СССР Р. С. Землячке, та внимательно рассмотрела их сначала с близкого, затем с дальнего расстояния и рекомендовала оставить старый плафон.

Одной из достопримечательностей театра Кавоса стал занавес, выполненный в совершенно новом стиле. Он был написан венецианским профессором живописи Козрое-Дузи и являлся уже не декорационной живописью, а скорее грандиозной картиной, отделанной во всех подробностях. По обычаю итальянских театров изображать иа главном театральном занавесе какое-либо событие из истории своего города для занавеса Большого театра также был выбран один из важнейших моментов истории Москвы, а именно 1612 год, запечатленный в опере М. Глинки «Жизнь за царя»,– торжественная минута встречи москвичами с хлебом и солью перед Спасскими воротами Кремля доблестного русского воинства во главе с Мининым и Пожарским. Этот занавес украшал сцену Большого театра в течение 40 лет и весной 1896 года был заменен новым– «Вид на Москву с Воробьевых гор»,– выполненным художником И. Андреевым по рисунку академика живописи М. Бочарова. Антрактный занавес – «Торжество муз» – был работы художника П. Ламбина.

Небезынтересна и дальнейшая история занавеса Большого театра. В 1907—1910 годах сцену украшал театральный занавес И. Савицкого с орнаментально-ландшафтным рисунком, затем до середины 20-х годов – запавес П. Ла-биша с музами и Аполлоном, мчавшимся на квадриге. Все эти занавесы были опускными.

6 февраля 1919 года в Малом Совнаркоме состоялось обсуждение ходатайства народного комиссара просвещения А. В. Луначарского «Об ассигновании в распоряжение Отдела государственных театров 40 тысяч рублей на изготовление нового революционного занавеса для Московского Большого Государственного театра». Постановили – протокол подписан В. И. Лениным – отпустить 26 тысяч на оплату труда художников по составлению эскизов. Исполнение эскиза было поручено пяти художникам: А. Бе-нуа, С. Коненкову, И. Машкову, К. Петрову-Водкину и В. Щуко, но в конкурсе могли принять участие все желающие. Однако ни один из эскизов не был принят к осуществлению.

В марте 1923 года во время постановки оперы Р. Вагнера «Лоэпгрин» прежний занавес был заменен раздвижным, сделанным из холста и золотящийся бронзой.

В 1935 году художник Ф. Федоровский, будущий автор проекта рубиновых кремлевских звезд, предложил иное оформление занавеса театра. На новом занавесе были вытканы три исторические даты: 1871 – год Парижской коммуны, 1905 – год первой русской революции и 1917 – год победы Великого Октября.

Прошло 15 лет, занавес Федоровского износился, и встал вопрос о его замене. В 1950 году было решено сделать новый занавес Большого театра, сохранив общий орнамент старого, но подчеркнуть в нем тему советской государственности. Эта задача была выполнена художником М. Петровским, взявшим за основу предварительные эскизы Федоровского. На полотнищах занавеса повторяется сложный орнамент. На нем изображен алый стяг и начертано – СССР, сверху – лира, нарисованная на фоне музыкальной фразы «Славься, славься, родная земля!», ниже – золотая звезда, серп и молот.

Занавес был изготовлен на московской фабрике «Декоративткань» из шелка и золотой нити, работа над его выполнением заняла около полутора лет. Общая его площадь около 500 квадратных метров, весит он более тонны.

Новый занавес Большого театра украсил сцену в апреле 1955 года и существует поныне.

Остается рассказать о вентиляции и освещении зрительного зала театра 1856 года. В первые десятилетия вентиляция его была весьма примитивна: «Для освежения воздуха сделано в крыше театра широкое отверстие, которое вытягивало и дым от ламп, и сгустившийся воздух в зале. Для пополнения воздуха двери лож, ведущие в коридоры, сделаны так, что на полвершка' не доходят до притолоки и дают приток воздуха. В стенах сделаны вентиляторы».

Кавос выполнил и эскиз центральной люстры зрительного зала. Она была трехъярусной – три золоченых круга, один меньше другого, свисали над залом. Переливаясь радужными искрами, хрустальные подвески, которых было более 15 тысяч, чуть-чуть покачивались под расписным плафоном зала. А среди них светились желтоватым пламенем 330 масляных ламп. Чтобы зажечь лампы, люстру поднимали вверх, в специально оборудованное помещение. В особо торжественные дни зажигали свечи в канделябрах.

В 1863 году люстра была заменена на новую, шестиметрового диаметра, дошедшую до нас, с 408 газовыми рожками и уже с 13 тысячами хрустальных подвесок. В 1893 году газ был заменен электролампами накаливания, а люстра осталась прежней.

Сцена театра Кавоса также отличалась от прежней своей вместительностью, хотя и уступала по размерам некоторым итальянским театрам. Вся механическая часть сцены, как-то: лестницы, подъемные полы, люки, машины и прочие приспособления – была устроена опытным машинистом Ф. Вальцем, отцом столь памятного в летописи театра декоратора и машиниста К. Вальца. В дальнейшем сцена постоянно механизировалась, ручной труд заменялся машинным.

Вот таким, уже не Большим Петровским, а просто Большим театром, здание было совершенно готово к лету 1856 года и открыто 20 августа оперой В. Беллини «Пуритане», прошедшей с огромным успехом.

Здание Большого театра, за исключением небольших переделок и с привнесением современной технической модернизации, сохранилось до наших дней. Правда, небольшие пожары случались еще не раз, например 27 декабря 1874 года во время антракта балета «Кащей», но без особого ущерба быстро ликвидировались.

В 1893 году было обращено внимание на значительные трещины в наружных и внутренних стенах здания театра. Причиной этого явилось постепенное загнивание деревянных свай, на которых были возведены стены, а также понижение уровня грунтовых вод, происшедшее вследствие заключения Неглинки в трубу и устройства водопроводных и канализационных линий.

Тогда же архитектором Э. Гернетом была сделана пристройка со стороны заднего фасада театра, и портик его оказался внутри здания. Сооружение пристройки было вызвано отсутствием элементарно необходимых помещений закулисной части. Однако эта пристройка лишь ухудшила архитектуру здания и очень незначительно улучшила условия работы артистов и технического персонала.

Первый капитальный ремонт театра прошел весной 1895 года: он был вызван осадкой здания и продолжавшимися появляться в его стенах трещинами. Под часть наружных стен был подведен каменный фундамент.

За период с 1898 по 1920 год никаких больших работ по зданию не проводилось, хотя появление трещин в стенах кольцевых коридоров и сводах продолжалось с нарастающей силой и быстротой.

В 1902 году во время спектакля произошла осадка стены зрительного зала, заклинившая все выходные двери лож средней части. Чтобы выйти из зала, публика вынуждена была перелезать через барьеры соседних лож, ближайших к сцене.

Однако в дореволюционный период работы по реставрации и ремонту здания Большого театра не проводились, и оно пришло в катастрофическое состояние.