Текст книги "По моему хотению"

Автор книги: Валерий Гудков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Гудков Валерий
По моему хотению

Валерий ГУДКОВ

ПО МОЕМУ ХОТЕНИЮ...

Фантастический рассказ

Я сидел за столом и рассматривал журнал. На глаза попался рисунок с новым транзисторным приемником. Появилось сумасшедшее желание иметь точно такой. Тогда Витька из нашего дома заткнется со своей "Ригой". Куда "Риге" до "Ленинграда". Желание было столь сильное, что совершенно автоматически я протянул руку и взял приемник. Несколько секунд я удивленно смотрел на него, потом пальцы разжались, и он упал на пол. Я вскочил, глядя на него, и никак не мог понять, откуда он взялся. Потом перевел взгляд на журнальный лист. Там все было по-прежнему, если не считать того, что на том месте, где раньше был нарисован приемник, зияла пустота. Осторожно я прикоснулся к лежащему на полу приемнику, поднял его и включил. Раздался голос диктора. Повернул ручку настройки. Голос диктора сменила поп-музыка. Начал лихорадочно вертеть все ручки. Приемник был настоящим и работал на всех диапазонах. Теперь-то Витька попляшет и Танечка будет моей. Она и смотреть не станет на его добитую "Ригу". Потом задумался: что я скажу своим предкам? Они ведь, хоть умри, не поверят, что я взял этот приемник с картинки. Скажут, стащил где-нибудь. Придется припрятать. А если увидят, скажу, что взял у товарища на время.

Зато вечером, видели бы вы, с какой кислой рожей смотрел на меня и мой приемник Витька. А Танька, так та ни на шаг не отходила от меня. Витька ныл: конечно, тебе хорошо, у тебя родители геологи. Зарабатывают много, чего хочешь купят. Это он, конечно, зря насчет заработков. Его папаша, слесарь, получает не меньше, чем мой. А его мать, главный инженер завода, и того больше. И покупать мне что-либо родители не очень разгонятся. Отец говорит: нечего баловать его, – то есть меня – и так скверно учится. Начнет работать – тогда другое дело, сам купит, что ему надо. А пока хватит и того, что имеет. Имеет!.. Спортивный велосипед – и тот целый год выклянчивал. Старик обещал: кончишь седьмой класс на четверки и пятерки, куплю. Пятерки. Хорошо, что вообще перевели, а то могли за милую душу и на второй год оставить.

Но велосипед из него я все-таки выбил. Вообще не подумайте, что они жадные, просто воспитывают меня.

Мое блаженство, наверное, продолжалось с неделю. Но однажды вечером Витька вылетел сияющим:

– Тань, пошли ко мне музыку слушать. Предки мне маг купили.

Танька поднялась, кинула на меня томный взгляд и исчезла в Витькином подъезде. Я со злости чуть не расколотил свой "Ленинград". Несколько дней ходил, как чумной, не зная, что предпринять. Стащить с картинки я не решался. Предки и так косо смотрели на мой приемник и спрашивали, когда я его отдам. Я выкручивался, как только мог. Да и не знал, получится ли еще раз эта штука с журналом. Но вот – ура! – вчера узнал, что предки подписали контракт на два года, и через неделю уезжают куда-то в Индию. Будут там искать нефть. Я терпел целую неделю, и вот у меня в руках новенький японский маг. Живу я теперь с бабкой, а ей запудрить мозги ничего не стоит. Целую ночь я не спал и записывал разные попсы. В школу, конечно, не пошел. Я ведь живой человек, и мне, как и всем людям, положено отдыхать восемь часов в сутки. Зато видели бы вы Витьку, когда я вечером появился во дворе со своим магом. Танька выписывала рок под мой маг, а Витька ходил вокруг, как лунатик. Когда же я подарил ей свой "Ленинград", он совсем скис. Знал, что не может подарить ей даже свою паршивую "Ригу", родичи с него шкуру спустят.

Так продолжалось до лета, а летом Витька устроился на работу. Во дворе начали поговаривать, что он собирается покупать мотоцикл. Я ходил и посмеивался, пусть вкалывает. А мотоцикл я буду иметь и без ежедневного торчания у станка. Мы вместе поступили на курсы мотоциклистов и вместе получили права. А осенью Витька купил "Восход" и гордо катал Таньку. Я молчал до поры, до времени. Пока еще не знал, каким мотоциклом обзавестись. И наконец остановился на "Яве" с коляской. К тому времени у меня набралась целая гора рекламных журналов и проспектов, и можно было выбирать, что душе угодно.

Вот тут-то и ждал меня первый "подводный камень": из журнала можно получить любую вещь, но без паспорта. Приемник и магнитофон тоже не имели паспортов. Но если они могли отлично обходиться и без них, то "Ява" никак не могла. Я не знал, как выкрутиться из этого положения. Потом меня осенило. Пришлось разыскать своего одноклассника, про него говорили, что нарисованное им, как живое. Он нарисовал мне техпаспорт. Я взял его и понесся в милицию оформлять бумаги и получать номер. А вечером появился во дворе на новенькой "Яве". Я с Танькой поехал кататься, она сидела в коляске, как королева, и крутила маг.

Целый месяц при встречах Витька отворачивался от меня и не разговаривал. А потом снова повеселел и стал куда-то вечерами исчезать. Я понял, что он замыслил что-то новое. К тому времени я бросил школу и целыми днями шлялся по улицам. Один раз вечером выследил Витьку. Оказалось, он ходит на курсы шоферов. Я вспомнил, как он хвастался, что его предки собирают на машину. Теперь дело, по-видимому, шло к концу, раз Витька пошел на курсы.

Меня уже несколько раз таскали в милицию, почему я не учусь и не работаю, а веду паразитический образ жизни. Недолго думая, я тоже пошел на курсы, как-никак учусь. Осваиваю профессию шофера, попробуй придерись ко мне. Да и Витька у меня попляшет. У меня будет такая машина – ахнет! Так и время быстрей текло, – днем на курсах, а вечером приходила со школы Танька и мы шли с ней гулять по городу или в кино.

Пролетела зима. А весной я пошел на автобазу – устраиваться на работу по направлению. Видели бы вы Витьку, когда мы столкнулись с ним в отделе кадров. На автобазе нам сунули пару раздолбанных "Газонов", и мы больше стояли, чем работали. Витька поскучнел, на машину еще, по-видимому, не хватало. Но вот по базе прошел слух, что скоро получим новенькие "Зилы". Мы с Витькой помчались к директору выпрашивать новые автомашины, но не добились. И вот машины пригнали на базу, возле них ходят счастливчики. Витька совсем сник. Я привязался к директору: а если будет еще пара машин, он нам их даст? Директор засмеялся: обязательно дам. Засмеялись и остальные. Все знали, что в этом году больше ждать нечего. Я молча отошел, больше мне ничего не надо было.

А на следующий день все ходили и цокали языками около двух новеньких "зилков". Пришел директор, постоял, почесал голову и, подозрительно посмотрев на нас с Витькой, ушел к себе. Видимо, узнавал, не пропали ли где машины. Потом, не поднимая большого шума, – кто откажется от двух бесхозных машин, – скрепя сердце, отдал их нам. Теперь и работать стало интереснее, не то, что раньше – день работаешь, неделю стоишь.

А Витька все-таки купил "Жигули", и теперь каждый вечер уезжал с Танькой кататься. Я подождал с месяц, и вот однажды, когда Витька стоял во дворе, поджидая Таньку, я аккуратно подкатил и стал рядом с ним на своем "кадиллаке". У Витьки сразу отвисла челюсть, а мы с ней уехали кататься. Витька был убит наповал, он знал, что ему меня уже никак не переплюнуть. Короче, месяц он ходил, как чумной, и кончилось это тем, что он чуть не угробил своего "зилка". Ну и шуму было на базе, чуть не отобрали у него машину. Еле уговорили директора, чтобы оставили.

Вижу, Витька всерьез влюбился в Таньку, а мне, по правде говоря, она и не очень-то нравилась. Я больше из спортивного интереса ее отбивал. Ну, понимаю, что Танька от меня так просто не отстанет, и я не стал ездить на своем драндулете. Сказал, что поломался. Некоторое время она за мной еще ходила, а потом перекинулась к Витьке. У него техника на ходу. А какой девчонке не лестно подкатить к кинотеатру на машине.

Так и шло все своим чередом, а тут я получил от предков письмо. Они решили остаться на второй срок, просили слушаться бабушку. Наверно, все еще считали меня маленьким. Хотя я им и вправду ничего не писал о том, как сейчас живу. Предки даже и не знают, что я работаю, и продолжают высылать деньги. А я зарабатываю не меньше их, если не больше. Да и работа мне по душе.

Немного спустя, мы с Витькой помирились. Сидел я как-то в гараже и ковырялся со своей техникой, тут Витька и нагрянул. Покрутился около машины и говорит:

– Дай попробовать, как она у тебя ходит.

А я и забыл, что она у меня "неисправна", дал ему ключи, на, езжай. Покрутился он по двору, а потом и спрашивает:

– Значит поломалась, не идет?

В общем, поговорили мы с ним по душам и расстались друзьями. Хотел я ему рассказать свою историю, а потом передумал. Зачем?

Так бы оно и шло, если бы я по своей глупости не связался с ребятами из физико-технического института. Как-то раз я обедал в кафе рядом с институтом. Со мной за столиком сидели трое ребят и о чем-то спорили. Я прислушался, говорили о том, что хорошо бы достать такую установку, как напечатана в журнале. На ней работать – одно удовольствие. Не то, что на той, что стоит у них в институте. Жуткий хлам. Никакой чистоты эксперимента. Сплошная грязь. Одни и те же результаты приходится проверять по десять раз. Я протянул руку и забрал журнал. Я-то знал, что такое разбитая техника. Сам недавно работал на добитой машине. Не работа, сплошное мучение. Один из них было возник из-за журнала, но я быстро поставил его на место. Слава богу, рост у меня без малого два метра, да и здоровьем не обижен. Не зря папаша меня в свое время заставлял заниматься физкультурой. Я посмотрел журнал, это был какой-то иностранный проспект. А в нем нарисовано черт-те что. Поговорил с ними, узнал, где работают. А под конец спросил:

– А что, если один мой знакомый возьмется сотворить такую. – Они посмотрели на меня, как на идиота. Я ничего больше не сказал и ушел, захватив журнал. Через неделю я снова появился в том же кафе. Эти ребята сидели за столиком и о чем-то болтали. При моем появлении они сразу замолкли. Из кафе вышли вместе. Предложил им закурить, взяли. Я залез в кузов и позвал одного из них. Тот хмыкнул, но полез. Сдернул брезент со штуки, которая стояла в кузове. Несколько секунд он ошалело таращил глаза, потом из его глотки вырвался какой-то нечленораздельный звук. Остальные мигом оказались в кузове. Я, глядя на них, чуть не расхохотался. Они, как курица над цыплятами, кудахтали над этой штуковиной. Подвез их к воротам, и помог разгрузиться. Обо мне они сразу забыли, я завел машину и потихоньку уехал.

На следующий день я снова был в этом кафе. При моем появлении мои знакомые как-то странно затихли. Я спросил:

– В чем дело? Или что-нибудь не так?

Они помялись, а потом один из них выдал:

– Понимаешь, институт отказывается платить, нет фондов. Но если твой приятель согласится, они будут пока выплачивать ему часть из своей зарплаты.

Я поинтересовался, сколько у них выходит в месяц и сколько стоит эта штуковина по их представлению. Разница была – ого-го! Я рассмеялся, – у меня друг получает больше трехсот в месяц и за такие вещи денег принципиально не берет. Делал он ее по заказу другого института, но те отказались. Вот она и осталась у него. А работал он для своего удовольствия, а не ради денег. Они как-то странно посмотрели на меня и исчезли. Даю голову на отсечение, они меня с моим другом считают не совсем нормальными.

После этого они с неделю не показывались в кафе. Потом появились опять. Весь обед молчали, а когда мы после обеда вышли в сквер покурить, привязались ко мне, чтобы я их познакомил со своим другом. Но меня не так просто сбить с толку, как им, наверно, показалось сразу, и поэтому они остались ни с чем.

Дня через два они все-таки показали мне в кафе один проспект, и через неделю получили заказ. Так повторялось несколько раз. Но потом они, очевидно, начали о чем-то догадываться. Не зря же, черт возьми, они подсунули мне этот проклятый журнал. Сейчас я лежу в трубе диаметром чуть меньше двух метров и пытаюсь понять, что же все-таки я сотворил. Оказывается ни мало, ни много, а что-то похожее на синхрофазотрон или нечто подобное. Одна труба, в которой я сейчас нахожусь, завивается в баранку диаметром больше километра. А к ней полагается еще комплекс зданий и разных там помещений. И все целиком – не меньше микрорайона, в котором я живу. Все это, конечно, уже заметили. Ведь я проделал фокус в пяти километрах от города. Прямо в кузове своего "зилка". От него, скорее всего, ничего не осталось. Потихоньку меня начал мучить голод. Время обеда давно прошло, а я собирался пообедать, как всегда, с ребятами из института. Кто же знал, что они подложат такую свинью! Поднявшись на ноги, я побрел по трубе, обходя диковинные стойки по ее центру. Это были, по-видимому, магнитные линзы, если я не перепутал чего-либо из того, что мне пытались вдолбить в школе. А раз есть такие устройства внутри трубы, то обязательно должен быть и вход, не будут же каждый раз резать трубу, чтобы попасть внутрь. Так я побрел внутри трубы, внимательно присматриваясь к стенкам, пока впереди не показалось что-то похожее на люк. Почти бегом я бросился вперед. Да, это был люк, но люк закрытый. Внимательно осмотрев его, я понял, что люк открывается снаружи, а изнутри его прижимали к стенке мощные кованные рычаги. Все они сходились к тому же мощному брусу, а через него проходил еще более мощный резьбовой вал и исчезал в стенке люка. Конструкция супермощная и голыми руками с ней не справиться. Все-таки, ухватившись за выступающий конец вала руками, я попробовал было его провернуть, да где там. Люк был задраен на совесть. Осмотрев еще раз вал, я обнаружил, что у него на конце есть шестигранник под ключ размера тридцать шесть, если я не ошибся. Был бы у меня такой ключ, мне наверняка удалось бы открыть люк. Но где взять ключ? В проспекте ничего подобного не было. В поисках чего-нибудь пожевать я его перелистал вдоль и поперек. Еды там не нашлось, и ничего похожего на ключ, насколько я помню, тоже. Так что выкрутиться при помощи картинки на этот раз мне не удастся. Опершись о противоположную стенку, я сполз по ней вниз, и так, полулежа-полусидя, начал размышлять: будут вскрывать или откачивать воздух? Да какой, к черту, воздух! Перво-наперво все это оцепят милицией, потом организуют неизвестно сколько комиссий. И уже они начнут миллиметр за миллиметром все ощупывать и обнюхивать. Когда-нибудь доберутся и до моей проклятой трубы, но мне это будет уже ни к чему. К тому времени я подохну от голода и, пожалуй, успею превратиться в мумию. Здесь довольно сухо. Я облизал пересохшие губы и тут почувствовал, что мне страшно хочется пить. Нет, от голода я не успею умереть, раньше дам дуба от жажды. Где-то я читал, что без пищи человек может продержаться около месяца, а без воды – не больше двух недель. Так что мне действительно скорей всего суждено превратиться в мумию. Вот удивятся, когда вскроют эту баранку и обнаружат меня здесь. Но до того, как я сюда попал, вряд ли додумаются.

С голода меня потянуло на сон. Странно, всех тянет на сон после сытного обеда, а меня – с голоду. Глаза мои начали слипаться, и все вокруг поплыло, как в тумане. Туман сгустился, и на месте люка возникло что-то вроде экрана, а на нем появилось лицо. Кому оно принадлежало, – мужчине или женщине, – я не понял. Губы шевелились, будто существо что-то говорило, только звука не было. Потом и он всплыл из какой-то глубины. Сперва слова невозможно было разобрать, все они сливались, как шум воды на перекате. Но вскоре я смог разобрать, что повторяется одна и таже фраза. И вот она всплыла полностью:

– ПОПРОБУЙ СОЗДАТЬ НУЖНУЮ ТЕБЕ ВЕЩЬ СИЛОЮ МЫСЛИ.

Я встряхнул головой, отгоняя сон, туман исчез, но фраза – фраза осталась. Она как бы продолжала висеть в воздухе и впивалась в мозг, отпечатываясь и закрепляясь там. Создать силою мысли. А как это? Представить, что ли?

Я сосредоточился и попытался представить. Где там, разная чепуха полезла в голову, а ключ не лез. По-видимому, мне на роду написано быть мумией. Плюнув на это занятие, я опять подступился к люку. Дьявольщина, без ключа здесь делать нечего! Как я ни пытался провернуть вал хоть немного, хоть чуть-чуть сдвинуть его с места, ничего не выходило. Примериваясь в очередной раз, я поднес руку так, как будто в ней был ключ. Пальцы будто ощутили холодок металла, рука – тяжесть. Возникли неясные тени в руке. Ну же, ну. Тени уплотнились, приняли очертания ключа, и вот уже он, поблескивая серебром, лежит у меня в руке. Не веря себе, я постучал по люку, тот отозвался металлическим гулом. Ключ настоящий. Накинув его на выступающий шестигранник, я приналег на него. Вал не поддавался, по-видимому, с той стороны закручивал кремальеру далеко не слабак. Рука начала автоматически искать трубу, чтобы надеть на ключ, ага, вот и она. Теперь вал поддался и начал поворачиваться. Рычаги потихоньку освобождали люк.

Вот он распахнулся. Я на свободе!

Словно боясь, что люк захлопнется, я выскочил наружу и попал в огромный зал, напичканный техникой. Но тут опомнился: журнал-то, из-за которого все стряслось, где лежал, там и лежит! Оставлять его здесь совсем ни к чему. Да и ключ с трубой тоже. Подобрав все, я снова задраил люк и отправился на поиски выхода. Выбравшись, наконец, из здания, я огляделся. Действительно, целый микрорайон. А вокруг – забор из металлической сетки. Ну и делов я натворил. Что-то теперь будет? И где мой "ЗИЛ"? Я обошел здание и вышел к тому месту, где, по моим предположениям, из него выходила труба. Ее не было, а был высокий земляной вал, уходящий вдаль, и никаких следов "ЗИЛа". Вот теперь-то точно будет мне за исчезнувшую машину. Как я объясню, где она? Но выбираться отсюда так или иначе надо. Покружив между зданиями, я направился к выходу с территории. Выглянув из-за угла, я обнаружил, что возле ворот уже стоят милицейская машина и мотоцикл. Значит, придется в другом месте перебираться через сетку, пока не оцепили.

Метнувшись за здания, я выскочил к валу и бросился вдоль него. Здесь милиции пока не было. Ограждающая сетка для меня не препятствие. Я мигом перемахнул через нее. Взвыли сирены. Сломя голову я бросился бежать прочь. Чертова картинка! Она еще и с охранной сигнализацией. Нет бы ей сработать, когда я за нее цапался. Тогда бы все осталось на своих местах. И машина была бы цела, и мне не пришлось бы прыгать через заборы и шарахаться от милиции, как преступнику. Выскочив через километр на дорогу, я тормознул попутку. Шофер что-то рассказывал, я насторожился:

– ...тарелка снизилась и все вокруг то ли туманом покрылось, то ли дымом. Потом рассеялось, и осталось что-то непонятное. Какой-то завод, корпуса огромные. Потом тарелка взлетела и исчезла. Милиции понаехало, все вокруг оцепили, и...

Господи, вот уже и очевидцы появились, и легенды сложили. Откуда-то и летающие тарелки взялись. Потом еще черт-те что придумают. Что же я наделал? Что я наделал?!