Текст книги "Чудо в перьях"
Автор книги: Валерий Герланец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Загадочные незнакомцы
Три утомительных перехода прошёл Хрум вместе со слоновьим стадом. На самом нижнем этаже джунглей царил душный и влажный полумрак. Солнечный свет, как ни старался, не мог пробиться сквозь густые кроны вечнозелёных деревьев и широкие, похожие на огромные причудливые зонтики листья лиан. Там, где кустарник стоял сплошной стеной, ощетинившись бесчисленными острыми шипами, продвижение стада и идущего вместе с ним странного зверька приостанавливалось, пока слониха Эка своими огромными тяжёлыми ногами не протаптывала коридор, по которому могли пройти все остальные. Встречавшиеся на пути вывороченные с корнем деревья слоны совместными усилиями оттаскивали в сторону.
Тоненький ручеёк, вдоль которого продвигались наши герои, вскоре исчез, но его пересохшее русло петляло между гигантских, облепленных мхом стволов, указывая верное направление к Большой Мутной реке. Хруму показалось весьма странным то, что за всё время пути им не повстречался ни один обитатель джунглей. Однако потом смышлёный зверёк понял, что всё живое распугивала тяжёлая поступь слоновьего стада – зверьё предусмотрительно убегало или пряталось в надёжных укрытиях. Даже живущие в верхних этажах джунглей обезьяны умолкали, едва услышав приближение слоновьего стада. Хотя какие неприятности могли принести им продирающиеся сквозь лесные дебри слоны? Ровным счётом никаких. Но срабатывал один из основных законов джунглей: бойся более сильного. Этот закон не касался только муравьев, которых безумно боятся абсолютно все, в том числе и слоны. Если на их пути вдруг возникала бесконечная колонна муравьёв-кочевников, они старались обойти её десятой дорогой. Потому что, когда на гиганта суши одновременно нападают миллионы хищных безжалостных крох, впиваясь в его тело, вытерпеть эту пытку невозможно.
По пути слоны попытались расспросить Хрума, кто он всё же такой и давно ли обитает в джунглях. На что зеленошёрстный зверёк с павлиньим хвостом говорил, что и сам очень бы хотел получить ответы на эти вопросы.
– Вас много – целая семья, – говорил он слонам, – а я один. Я никогда не видел своих сородичей и даже не знаю, есть ли они на свете.
– Одному очень трудно, – посочувствовал ему один из внуков слонихи Эки.
– И страшно, – добавил другой, отгоняя большими ушами надоедливых москитов.
– Обитатели джунглей называют меня «чудом в перьях», потому что я ни на кого из них не похож, – признался Хрум.
– Не вижу в этом ничего плохого, – проговорила Эка. – Быть чудом – здорово, потому что чуда ждут все. Это нечто поразительное, уникальное, необъяснимое.
– А я никогда не видел чуда, – обиженно произнёс один из слонят.
– А разве ежедневный восход солнца – не чудо! – привела пример слониха-вожак. – Самое настоящее чудо. Просто мы к нему привыкли и считаем вполне обыденным явлением…
После третьего перехода слоновье стадо подкрепилось и свернуло вправо от русла высохшего ручья. Перед этим слоны основательно намазали друг друга грязью из небольшого болотца, чтобы избежать постоянных атак насекомых, а Хрум попрощался и продолжил путь к Большой Мутной реке в одиночку.
Шустрый зверёк бежал до тех пор, пока и без того мрачные джунгли не накрыла своим звёздным пологом ночь. Именно в это время суток тропический лес оживал. Звери и птицы, ведущие ночной образ жизни, отправлялись на охоту, зажигали свои крошечные фонарики тысячи светлячков, начинали звонко стрекотать невидимые цикады, а какой-то зверь стал так истошно вопить, что Хруму захотелось завязать свои уши бантиком. Зверёк долго не мог заснуть. Он удобно устроился высоко над землёй, где лианы переплелись друг с другом, образовав подобие гамака, и, наконец, задремал.
Спал он чутко. То и дело его макароноподобные ушки поднимались и вращали круглыми помпончиками по сторонам, отыскивая источник звука. Своей собственной жизнью жил и хвост Хрума, который то спокойно лежал в гамаке, то подёргивался, то разворачивался веером и даже начинал светиться в кромешной тьме слабым мерцающим светом.
Ближе к утру крики ночных обитателей джунглей стихли. Где-то высоко в кронах, подпирающих небесную синь, появились первые солнечные лучи, которые так и терялись там, не имея возможности пробиться ниже. Хрум хотел было подняться по шершавому стволу ближайшей пальмы вверх, чтобы полюбоваться восходом солнца. Ведь не зря мудрая слониха Эка говорила, что каждодневное рождение этого светящегося небесного шара – самое настоящее чудо. Однако его внимание привлекли чьи-то шаги и голоса. Причём такие голоса он слышал впервые в жизни.
Из мангровых зарослей вышли два очень странных существа, передвигающихся вертикально на двух задних лапах. Таких Хрум раньше никогда в джунглях не видел и поэтому с нескрываемым любопытством наблюдал за их действиями. Одно из существ было без шерсти, а у другого иссиня-чёрная шерсть густо покрывала голову и сверху, и снизу, и по бокам. За спинами у незнакомцев висели похожие на плоды хлебного дерева мешки и какие-то штуковины с ровными, как стебли бамбука, трубками.
Зверёк втянул в себя запах, идущий от незнакомцев, и по его длинному тельцу пробежали мурашки страха и жуткого беспокойства. Странные существа остановились как раз под гамаком Хрума и стали внимательно рассматривать едва видимую тропу.
– Смотри, Чанда, следы, – сказал тот, у которого вся голова за исключением лба, глаз и носа была покрыта шерстью.
– Похожи на кабаньи.
– Здесь кабаном и не пахнет. Это след тапира, видишь, он петляет туда-сюда, туда-сюда… Точнее, самки тапира и её детёныша. А господин Шарма обещал нам за детёныша тапира…
– Солидный куш!
– И мы его вскоре получим! Он человек состоятельный и не привык разбрасываться словами.
– Это точно, господин Шарма, если пообещал, то железно, – проговорило лишённое шерсти двуногое существо, которого шерстяной называл Чандой. – Помнишь, за пойманного дикого слонёнка, помимо обещанной суммы он дал нам ещё бутылку виски. И какого – «Белая лошадь»!.. Так что, Хариш, будем ставить капкан здесь?
– Какой капкан? У тебя что, совсем башка не кумекает? Капкан может крепко поранить, а за раненого тапирёныша нам не дадут и гроша.
– Зато мяса наелись бы до отвала, – проговорил лишённый растительности Чанда.
Он сбросил на землю ружьё, затем заплечный мешок, из которого извлёк какое-то хитромудрое устройство с большой сеткой. – Вот она – наша фирменная ловушка. Уж она-то не подведёт!..
Хрум совершенно не понимал странную, не похожую на звериную, речь незнакомцев, но по интонациям и жестам на каком-то подсознательном уровне осознавал, что они затевают что-то очень нехорошее.
– Погоди, – остановил напарника Хариш, – здесь просматривается ещё чей-то след, который ведёт… вот к этому стволу…
Чернобородый приподнял голову и, столкнувшись взглядом с Хрумом, застыл в оцепенении. Его напарник посмотрел в том же направлении и тоже замер, как статуя. От неожиданности у Хрума глаза обрели размер чайных блюдец, ушки взвились вверх, зелёная шерстка встала дыбом, а хвост покраснел и стал подёргиваться из стороны в сторону.
– Кто это? – дрожащим голосом прошептал Чанда.
– Не-не-не знаю. Но его нужно поймать, – заикаясь от волнения, проговорил Хариш. – Ты представляешь, сколько отвалил бы нам господин Шарма, если бы мы принесли ему это чудо?
Но ждать, пока охотники набросят на него сетку, Хрум не стал. Он молнией взлетел по пальмовому стволу, оттуда по извилистому лиановому мостику перебрался на другое дерево, а с него на следующее. Совершать столь стремительные маневры ему помогали природная ловкость, присоски на лапках и, конечно же, замечательный хвост. «Эти существа совсем не похожи на зверей, – размышлял он. – Тогда кто они и что делают на нашей территории?»
Паря в воздухе, а где-то перескакивая с ветки на ветку или с одного громадного листа на другой, Хрум продвигался над руслом высохшего ручья в сторону Большой Мутной реки. Неожиданно одна из красивых пятнистых веток приподняла голову и уставилась на зверька остекленевшим взглядом, внимательно осматривая его от ушек-антенн до шикарного перьевого хвоста.
– Ты кто? – прошипел питон. – Ты не похож ни на одно животное, которое годится мне в пищу.
– Я действительно не гожусь вам в пищу, – оправился от испуга Хрум. – Потому что я не зверь, не птица, не рыба и даже не пиявка.
– А кто же ты в таком случае?
– Я – чудо в перьях. А чудо, как известно, есть нельзя. Категорически! Даже на вкус пробовать не советую! Потому что совершенно неизвестно, каковы будут последствия.
– Беги, куда бежал, – проговорил питон и, захлопнув глаза, вновь принял форму причудливо изогнутой ветки.
«Оказывается, быть чудом в перьях не так уж и плохо», – подумал Хрумик и, спрыгнув на землю, продолжил свой путь.
Но не успел он пробежать расстояние, равное половине слоновьего перехода, как оказался прижатым к земле чьими-то двумя сильными лапами, из которых угрожающе торчали острые когти.
Поход в «Затерянный рай»
-А-а-а-а-ау!!! – орал Майк, несясь со скоростью байка с высоченной водяной горки, то и дело взмывая в воздух на трамплинах.
– И-и-и-и-ой!!! Ай! Ой-ё-ёй! – словно автомобильная сигнализация, визжала Элиз, летя следом за ним к синеющей далеко внизу водной глади гигантского бассейна.
Сегодняшний день ребята решили провести в аквапарке «Затерянный рай», который находился в получасе ходьбы от их дома. Он был открыт всего два года назад для привлечения иностранных туристов и развлечения местных жителей. Фирма, которая его строила, постаралась использовать самые крутые и навороченные технологии водных и не только водных развлечений. Вот почему в любое время года здесь всегда было много детей и взрослых, решивших активно и весело провести время.
Издали аквапарк напоминал гигантского осьминога, разметавшего в разные стороны свои страшные щупальца. Именно по ним устремлялись вниз к водной глади огромных бассейнов многочисленные любители острых ощущений всех возрастов. Бесстрашные экстремалы могли прокатиться на остроносой торпеде, которая с высоты девятиэтажного дома начинала свой бешеный полёт к голубой лагуне, буквально кишащей злобными акулами. Другой аттракцион предлагал желающим встречу с водопадами, айсбергами и завершался в ледяной пещере. Любители сёрфинга могли попытать счастье «оседлать» многометровую искусственную волну, чтобы прокатиться на её пенном гребне. А малыши с удовольствием плескались в речке, на берегу которой был построен сказочный городок с многочисленными мостиками и фонтанчиками. Были и невероятно страшные аттракционы для подростков, у которых, несмотря на тропическую жару, буквально леденела в жилах кровь. Но жажда адреналина всё равно толкала их ещё и ещё раз приходить именно сюда.
Посетители «Затерянного рая» неизменно посещали океанариум, поражавший обилием уникальных подводных обитателей, всевозможные игровые площадки или пляж, где можно было поплавать наперегонки с шустрыми улыбающимися дельфинами.
В период изнурительной жары вряд ли можно было найти в городе лучшее место для получения заряда энергии, бодрости, незабываемых впечатлений и, конечно же, столь желаемой прохлады.
Сидя в надувной торпеде, Майк слетел с горки и плюхнулся в воду, подняв фонтан искрящихся на солнце брызг. Спустя мгновение прозрачную толщу воды разрезало транспортное средство его подружки. Вокруг сновали акулы, правда, морские хищницы были отделены от смельчаков надёжной прозрачной стенкой. Но издалека создавалась полная иллюзия того, что ребята бесстрашно плещутся вместе с ними.
– Вот здорово! – сказал Майк, выбираясь на берег.
– Классный аттракцион! – подтвердила Лиз. – И вообще, я обожаю скорость, когда ты словно пронзаешь пространство и время.
Майк протянул девочке руку и помог выбраться из воды.
– Если у тебя такая тяга к скорости, – сказал он, – быть тебе байкером.
– Родители в жизни не купят мне байк, – вздохнула Лиз. – Ты же знаешь, они не признают бензиновые моторы и пользуются только экологически чистым транспортом.
– Тогда давай прокатимся именно на таком транспортном средстве. Это новый аттракцион в седьмом секторе.
– И в чём прикол? – полюбопытствовала Лиз.
– Каждого из нас сажают внутрь огромного прозрачного и упругого шара, который сталкивают с горы, и он, набирая скорость, стремительно катится вниз, пока не оказывается в…
– И этот шар называется зорб, – перебила Майка девочка, давая тем самым понять, что чем-либо удивить её очень трудно.
– А откуда ты знаешь?
– Во-первых, по телику видела. А во-вторых, Рэй хвастался недавно, что катался на таком шаре. Ещё подколол: «Ты, Лиз, если вдруг решишься прокатиться на зорбе, обязательно возьми с собой запасные шортики… Мол, мало ли что может случиться».
– Вот придурок! – с нескрываемой злостью проговорил Майк. – Нравишься ты ему, вот он тебя и подначивает. И вообще, Рэй не будет Рэем, если никого не зацепит или не обсмеёт.
Получив незабываемые ощущения от пребывания внутри постоянно подпрыгивающего и катящегося огромного прозрачного шара, юные зорбонавты решили немного отдохнуть от активных экстремальных развлечений и отправились в океанариум. Там, в близких к естественным условиям жили многочисленные, подчас весьма экзотические обитатели южных морей.
Он располагался в подземной части аквапарка, поэтому, в отличие от наземных развлечений, здесь царили тишина и покой. Подводный мир настолько завораживал посетителей, что, разговаривая друг с другом, они переходили на шёпот.
Особенно поразил ребят зал медуз. За прозрачной стеной плавали полупрозрачные и цветные подводные создания, плавно шевеля длинными нитевидными щупальцами. Они удивляли своими причудливыми формами и размерами. Некоторые из них светились, напоминая праздничные китайские фонарики. Их неторопливые и одновременно величественные движения словно рождали музыку, похожую на органную.
– Как бы я хотело погладить вот эту, – ткнула пальчиком в стекло Лиз. – Или во-о-он ту красотку, мерцающую голубыми огоньками…
– Но ведь в твоём домашнем аквариуме есть медузы.
– Они обычные, а здесь – самые-самые красивые!
– Красота медуз обманчива, ведь почти все они ядовиты, – сказал Майк. – А самую ядовитую из них называют «морской осой». После прикосновения к её щупальцам человек умирает буквально через минуту. Яд этой медузы сравним только с ядом кобры.
– Да-а, не зря тебе дали кличку «Ходячая энциклопедия».
Этот день Лиз и Майк провели просто замечательно. Возвращаясь домой после прогулки по «Затерянному раю», они делились впечатлениями, вспоминая самые яркие и весёлые моменты, а затем вдруг завели разговор о своём будущем.
– С тобой так интересно, Майк, – восхитилась одноклассником Лиз. – Ты так много знаешь, особенно о животных. Наверное, ты пойдёшь по стопам отца и станешь учёным.
– Когда я вырасту, буду заниматься биотехнологиями, – как-то совсем по-взрослому сказал Майк. – А более конкретно, генной инженерией.
– Чем-чем?
– Ну, это наука такая, быстро развивающаяся. С её помощью можно создавать новые виды растений, клоны животных или бороться со страшными вирусными болезнями. Например, создать модель животного, которое бы обладало врожденной устойчивостью к вирусам… Но моя заветная мечта – научиться создавать запасные части для травмированных и неизлечимо больных людей и животных. Из тканей пострадавшего можно вырастить ногу, которую он потерял, здоровое сердце, почки и вернуть ему радость жизни.
– Какой ты молодец, Майк! Ты знаешь, чего хочешь, и точно идёшь к намеченной цели. Я уверена – у тебя всё получится.
– А у тебя, Лиз, разве не получится?
– А я пока не знаю, кем буду. Как-то не задумывалась.
– Выбрать будущую профессию – дело нелёгкое.
– Хотя, кажется, в первом классе я мечтала стать детективом. И вообще, мне нравятся профессии, которые связаны с риском, преодолением трудностей, непредсказуемостью.
– Тогда иди в спасатели или астронавты…
Лиз бросила улыбчивый взгляд на Майка и… испуганно вытаращила глаза. Странно, голос Майка, его шаги она продолжала слышать, но самого мальчика рядом видно не было. Совершенно! Он словно без следа растворился в воздухе.
В когтистых лапах Рыка
Хрум предпринял попытку выскользнуть из-под тяжёлых и цепких лап, но они сразу же прижали его к земле ещё сильнее.
– Р-р-разорву! – грозно прорычал их обладатель. – Ещё р-р-раз дёр-р-нешься – и тебе кр-ррышка!
На Хрума сверху вниз двумя весьма недружелюбными жёлтыми глазами смотрела рыжая, покрытая чёрными полосками, клыкастая морда. Её грозный вид вызывал неодолимое чувство страха, но маленький зверёк с ним справился, несмотря на своё достаточно незавидное положение.
– Кого это ты поймал, сынок? – рядом с полосатой мордой возникла ещё одна, только значительно крупнее. Взгляд её безжалостных, с лёгкой зеленцой глаз однозначно не предвещал ничего хорошего.
Но едва тигрёнок убрал свои передние лапы, чтобы похвастаться маме добычей, Хрум тут же задал стрекача. Интересно, а кто бы не задал, окажись он сейчас на его месте! С прытью, которой бы позавидовали даже самые шустрые белки, он сиганул на ствол ближайшей пальмы и резкими стремительными прыжками понёсся вверх по воображаемой спирали. Тигрёнок рванул вслед за ним, но в скорости подъёма явно проигрывал.
– Странный экземпляр, весьма странный, – бормотала себе в усы тигрица, наблюдая за происходящим. – Причём шустрый и зелёный, как ящерица.
Хрум легко добрался до первой спасительной ветки и, добежав до её края, прыгнул. Расставив в стороны все четыре лапы и распушив свой шикарный хвост, зверёк полетел к густой кроне соседнего дерева, в которой можно было легко спрятаться от преследователей. Однако до надёжной толстой ветки он немножко не дотянул и шмякнулся на глянцевую поверхность огромного листа, края которого напоминали пилу. Под весом Хрума лист стал угрожающе раскачиваться, пытаясь сбросить его прямо в лапы тигрицы-мамы, предусмотрительно переместившейся под то самое дерево. Хрум просто чудом не соскользнул вниз – от неминуемого пикирования его спасли присоски на лапах, которыми он буквально впился в пружинящий и вихляющий во все стороны лист.
В это самое время тигрёнок, добежав до края ветки, с которой прыгнула его недавняя добыча, в нерешительности остановился. Пальмовая ветка серьезно прогнулась, и, чтобы не потерять равновесие, хищный полосатик вцепился в неё всеми своими когтями. Прыгать вслед за Хрумом он не рискнул – уж слишком большим было расстояние, отделяющее его от убежавшей зеленошёрстной добычи с нелепым птичьим хвостом.
– Что мне теперь делать, ма-а? – с трудом удерживаясь на непослушной ветке, заскулил он.
– Спускайся вниз.
– Как?!
– Тем же самым путём, по которому взбирался, – сказала она и, уже обращаясь к Хруму, спросила: – Послушай, зелёный, а кто ты вообще такой? Что-то раньше я тебя среди обитателей джунглей не встречала.
– Я и сам не знаю. Но все называют меня Хрум-Хрумик или просто Хрум.
– А меня зовут Р-рык, – сказал тигрёнок, пятясь назад, к пальмовому стволу, по которому можно было спуститься вниз, где он чувствовал себя куда увереннее, чем на дереве. Однако, не пройдя и полпути, тигрёнок вдруг сорвался и, смешно кувыркаясь, полетел к земле. Тигрица бросилась на помощь малоопытному сынку, но она не понадобилась. Во время полёта тигрёнок всё же умудрился вцепиться когтями в узловатое «щупальце» лианы и, подтянувшись, взобрался на неё.
Где-то вдалеке раздались тревожные крики макак, загалдели какие-то птицы. Навострив уши, тигрица прислушалась, а затем глубоко втянула носом воздух – ей показалось, что он пахнет надвигающейся бедой. Однако вскоре обезьяний и птичий гвалт прекратился, и она успокоилась.
– Я мама этого летуна, – прорычала тигрица, а зовут меня Руфа. – Здесь в джунглях меня боятся все! Абсолютно все!
– Даже слоны? – полюбопытствовал Хрум.
– Зачем мне эта гора мяса с верёвкой вместо носа. Ведь существует масса других животных, которые куда питательнее и вкуснее слонов.
– Например, я.
– Мы, тигры, стараемся не есть неизвестные нам блюда.
– Но ведь Рык напал на меня.
– Просто в нём безотказно сработал инстинкт охотника, – объяснила Руфа. – Мы хищники и обязаны охотиться.
– И я сделал так, как меня учила мама. Пр-ритаился! Пр-рыгнул!! И сцапал!!!
– Получается, я чуть не стал твоим обедом. А ты не мог бы вместо меня съесть гроздь бананов или пощипать травку…
– Что, тр-равку?! – полосатая морда Рыка исказилась в гримасе, а его мать от таких слов даже подбросило вверх.
– Где ты видел, дурья твоя башка, чтобы тигры щипали травку? Меня тошнит от одного только упоминания о вегетарианской пище! – возмутилась Руфа. – Травка! Она ведь такая же зелёная, как ты… и эти отвратительные ядовитые ящерицы. Бр-р-р!
– Значит, зёленый цвет тиграм не по вкусу, – ударился в рассуждения Хрум. – Тогда какой же по вкусу?
– Мой любимый цвет – цвет кр-рови, – прорычал Рык.
– Правильно, сынок!
– Крови? А что такое кровь? Я никогда не видел кровь. Какая она? – сел на своего любимого конька – засыпать собеседников вопросами – Хрум.
– Она кр-расная и гор-рячая. Она появляется, когда мои остр-рые клыки впиваются в жер-р-тву. Кр-ровь опьяняет, делает тебя свир-репым и беспощадным.
– И в тебе тоже течёт кровь? – спросил Хрум.
– И во мне, и в маме, и в ланях, и в буйволах, и в маар-ртышках.
– А во мне?
– Наверное, и в тебе тоже… – неуверенно сказал Рык. – Я же не пр-ровер-рял.
– Если во всех нас течёт красная горячая кровь, значит, все мы братья по крови. Почему же мы должны друг друга съедать?
– Так заведено. Кто-то за кем-то охотится, ловит и ест, – рассудительно проговорила Руфа. – Таков закон джунглей.
– Но ведь это так ужасно – кого-то есть!
– Кто тебе сказал, что это ужасно? – удивилась тигрица. – Когда я ловлю и съедаю лань, мне очень даже прекрасно – я становлюсь сытой, ленивой и доброй. Чр-резвычайно доброй. Я даже начинаю мур-рлыкать…
– А каково тому, кого ты съедаешь?
– Гр-р! А с какой стати я должна думать о том, кем пообедала! Раз этот зверь не сумел от меня убежать, значит, такова его судьба. Скажу откровенно: печальная судьба.
– Я вот постоянно думаю: почему, чтобы кому-то стало хорошо, кому-то другому обязательно должно быть плохо? – печально вздохнул Хрум.
– Если звери убивают друг друга, значит, жизнь продолжается! – изрекла тигрица, нервно подёргивая крепким хвостом. – Слабаки в ней не выдерживают! Признайся, зеленошёрстный, тебе ведь трудно приходится? И знаешь почему?
– Почему?
– Потому что для того, чтобы жить в наших условиях, тебе не хватает свирепости!
– Свирепости?
– Да, да, самой обыкновенной свирепости. Те, у кого она есть, становятся хозяевами жизни, а остальные идут к ним в услужение или становятся их пищей.
– А ты, Руфа, свирепа? – спросил Хрум.
– Я? Да я самый свирепый зверь в наших джунглях. Видишь, какие у меня огромные клыки, какие острые когти. Одним ударом лапы я разламываю хребет буйволу или лани.
– А уж как я свиреп! – завизжал Рык и, не удержавшись на спасительнице-лиане, кубарем полетел вниз. Он ловко приземлился на все четыре лапы, встряхнулся, как после купания в реке, и завершил мысль так: – Мне даже самому страшно, как я свир-реп!
– И всё же ты меня не съел.
– Меня смутил твой непонятный внешний вид. А ещё хвост смутил… – признался Рык. – Недавно с голодухи мне пр-ришлось съесть павлина вместе с пер-рьями, так у меня тр-ри дня была стр-рашная изжога.
Руфа снова втянула носом влажно-горячий воздух джунглей и с тревогой в голосе сказала:
– Тянет дымом. Гр-р, не нравится мне это!
В то же мгновение над нашими героями пронеслась стая пёстрых древесных сорок, которые перепуганными голосами кричали:
– Горим! Горим! Пожар!
