Текст книги "Хроника свободного падения"

Автор книги: Валерий Жмак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

"Коль Фролов собрался отстегивать с меня проценты от прибыли, почему бы ему, не взяться за дело поэнергичнее? – затягиваясь дешевой сигаретой на балкончике, мысленно возвращался к прошедшему рандеву с врачом Лавренцов, мы же только в конце недели созваниваемся и пытаемся определить график встреч. Невразумительно... Но известный психолог видимо знает, как и с чего начинать работу с пациентами. Не первый год занимается исправлением недостатков человеческих характеров, привычек и наклонностей".

Сделав для себя столь утешительный вывод, подполковник затушил окурок и стал оценивать проходящих внизу – вдоль узкой улочки женщин:

– Сутулая, почти горбатенькая... Жизнь, похоже, как и меня придавила. А эта идет на каблуках, не распрямляя колен, словно в ортопедической обуви. Представляет небось, что вышагивает по подиуму, наивная... О! Вот славный экземпляр! Молодая, стройная... Ой, что это у неё на плоской груди? Комсомольский значок, что ли? Нет, – огромная дешевая брошь. Ну-ну, понятно – для увеличения визуального объема или чтобы отвлечь внимание наблюдателя от катастрофического изъяна. Лучше бы подумала о силиконе, чем таскать бесполезный силумин...

Погожий день радовал глаз безоблачным, голубым небом. Даже слабый влажноватый ветерок не мешал наслаждаться редкой солнечной погодой. Устав выискивать недостатки у ничего не подозревавших дам, Лавренцов вернулся на кухню.

– До чего ж оперативная тетя! – удивился он, и обнаружив уже пришедший, обширный ответ от незнакомки. Усевшись на табурет, чекист раскрыл файл с письмом и принялся читать...

"Привет-привет!

Почему до сих пор одна? Да так уж сложилось. Девушка я, видимо, непростая... Причина, скорее всего в далекой юности – когда ровесницы бродили по дискотекам и выходили замуж, мы все больше об учебе думали. Как-то не встретился человек, с которым мне хотелось бы разделить судьбу. Те, кто просто заполняют пустоту, занимая не свое место – не устраивают. Чем лишь бы как-нибудь – лучше уж никак! Сколько я себя не уговариваю. Да и возраст уже не девичий, скоро двадцать девять...

В прошлом происходило многое, и на сегодняшний день сложились некоторые, относительно устоявшиеся взгляды, приобретенные с опытом и отшлифованные временем. А существующий на сегодняшний день в моей жизни вариант с мужчиной абсолютно не устраивает. Может быть потом, при случае и желании я о нем поведаю, но от оного субъекта мне не хочется рожать детей, это, возможно, случилось бы только от полной безысходности... Все нужно в жизни делать вовремя, особенно в отношениях между мужчиной и женщиной, а мой знакомый, назовем его так, вел себя не очень достойно...

Я, вероятно, покажусь тебе довольно жесткой и прагматичной, но это не совсем так.

Что-то я совсем расстроилась, сочиняя это письмо. Если не возражаешь, я, пожалуй, отправлюсь спать. Завтра буду с нетерпением ждать твоих писем.

Пока-пока".

– Действительно, непростая девушка... – пробормотал Аркадий и, состроив жуткую гримасу, передразнил тонким голоском: – "Я, возможно, покажусь тебе очень жесткой и прагматичной, но это не совсем так!" Гольный практицизм – аж глаза слепит! Все рассчитано, как у математика, или астронома...

Но, вместе с тем, достаточно простой, и откровенный стиль письма слегка успокоил и отогнал неуверенность, связанную с невозможностью восстановить в памяти ответственный момент зарождения переписки.

– Какая, в конце концов, разница, когда я и в каком состоянии написал. Судя по всему, мое первое послание не содержало пошлости и невежества. Ну и – слава Богу! Все что ни делается – к лучшему... – закончил он рассуждения любимой поговоркой.

Пробежав ещё раз строчки сообщения, неудачник поплелся в комнату к родному дивану. Несколько часов он провалялся, глядя в темный потолок и думая то о неожиданно завязавшемся знакомстве с непонятно откуда всплывшей барышней, то о докторе Фролове, то о неудавшейся карьере предпринимателя. Вспомнилась служба в бригаде морской пехоты, океанские походы на десантных кораблях, работа в военной контрразведке...

Многих друзей он растерял за свою жизнь. И, вроде бы ни с кем не ссорился – так, разбросала судьба кого куда. Поди сейчас, отыщи хоть одного! Из координат местонахождения некоторых, он знал только названия городов, где те дослуживали или оседали после выхода в отставку. Конечно, если поднапрячься, приложить усилия, используя связи и каналы, коих в арсенале бывшего фээсбэшника оставалось множество, кто-то и нашелся бы. Но, для обстоятельного поиска требовалось не только желание, но и столь же настойчивые, кропотливые действия. Чего-то в характере или намерениях Аркадия явно не хватало...

Вплоть до поздней ночи он неоднократно пытался дозвониться Семену, но трубку в квартире на Четырнадцатой Линии никто не поднимал. "Работать, что ли устроился? – недоумевал житель каморки, – а жену – Катьку, где вечерами черти носят?"

С Донцовым он познакомился и быстро сдружился, едва обосновавшись в местном отделе по борьбе с терроризмом. Серьезный и вдумчивый офицер, помогавший на первых порах разобраться в особенностях новой работы, сразу приглянулся открытостью, мягкой обходительностью, какой-то особой, внутренней интеллигентностью... Да и высокий профессионализм Семена бесспорно заслуживал уважения многих, работавших с ним бок о бок коллег. Вскоре нашлись общие интересы и у жен. Через полгода две семьи уже не мыслили справлять юбилеи и отмечать многочисленные праздники порознь друг от друга...

Время от времени, Лавренцов все же продолжал наведываться на кухню, пока начатая бутылка не оказалась на косой полке, в одном ряду с пустыми...

Глава III

Призрак Лейбница

Похмельный синдром становился привычным и неотъемлемым состоянием каждого утра.

– Ну что, Аркаша, спиваемся помаленьку? – вопрошал, продрав глаза, Лавренцов, – ничего-ничего, раз Фролов за меня взялся, все должно непременно исправиться и наладиться. Как-то не вериться, что на роду у меня написано закончить век в мутной среде алкашей, бомжей и прочих славных люмпенов. Семке вчера так и не дозвонился...

Стоя под прохладной струей душа, он снова вспомнил о письмах Александры, а, сварив утренний кофе и отломив ломоть черствого батона, запустил компьютер и заворожено уставился на фотографию незнакомки. Эта женщина понемногу начинала притягивать воображение. Ясность мысли, свободная и смелая манера вести диалог, интригующие намеки о прошлом и настоящем...

"Надо выпить и ответить молодой, меркантильной дамочке, – решил бедолага, – ведь чем-то переписка с ней, в конце концов, привлекает! Нет, точнее – развлекает..."

Аркадий всегда причислял себя к максималистам или, по крайней мере, желал таковым выглядеть. Свято уверовав в чудодейственные свойства простых человеческих чувств и не приходящую ценность духовной нравственности, он никогда не проводил параллелей между велением сердца, или как говаривал "компасом" души и материальными благами. "Если посчастливится познать любовь, уважение, привязанность, в лучшем смысле этого слова, – считал Лавренцов, – всего остального непременно можно достичь, добиться, приобрести... Но никак не наоборот!"

Да, в его жизни данный принцип не сработал, дал трещину где-то на полпути к финалу. В чем-то он винил себя, за то что, с головой уйдя в новое дело, словно ширмой отгородился от семейных проблем. В чем-то справедливо упрекал Валентину, не сумевшую терпеливо переждать его кризис – вынужденный переход от стабильно оплачиваемой работы к новому амплуа человека, живущего собственной расторопностью...

Но, не будучи большим знатоком женской психологии, Аркадий мог легко согласиться и с тем, о чем писала Александра. Она, так же как и он, безраздельно верила в судьбу и ничего из ряда вон выходящего в ожидании счастливой встречи с богатеньким "принцем" не было. Лишь слегка настораживала та агрессия и расчет, с которыми, не по годам опытная и рассудительная девушка нагружала его сознание в каждом письме. В своем третьем послании умудренный жизненными нюансами мужчина хотел предостеречь отважную соискательницу счастья во всемирной сети. Она рисковала привлечь к себе внимание в первую очередь тех мужчин, что западают на квартиры в центре Питера, на автомобили и неплохие заработки кандидаток. Однако написать очередное письмо он так и не успел...

До того, как присесть к компьютерной половине кухонного стола, и накропать опус настырной и знающей "подрывное" дело "революционерке", хозяин "каморки папы Карло" привычно опрокинул полбокальчика вермута и снова набрал номер друга. Через минуту, наконец, кто-то поднял трубку...

– Алло! Алло, Семен? – прокричал несколько раз Лавренцов, прежде чем услышал тихий, едва различимый голос его жены: – Катя привет, Аркадий беспокоит. Куда вы запропастились? Звоню уже два дня без передыху...

– Аркаша, это ты? – сдавленно прошептала женщина.

– Я... Ты чего такая? Болеешь, что ли?

– Аркашенька... Сеня... – Екатерина всхлипнула.

– Что Сеня!? Катюша, что у вас стряслось?

– Семен умер ночью в больнице...

– Как умер!?

Но из трубки доносился только женский плач. Офицер ФСБ побледнел и с минуту сидел, не воспринимая происходящего и не веря в услышанное. Наконец очнувшись, он вскочил с дивана и бросился одеваться...

Через полчаса сумасшедшей гонки по Петербургским проспектам, Опель выехал на Четырнадцатую Линию и, лихо завернув в один из дворов-"колодцев", тормознул у подъезда с ободранной дверью. Стремительно забежав по лестнице на третий этаж, Аркадий нажал на кнопку звонка...

– Его избили позавчера поздно вечером какие-то молодчики... – сквозь слезы объясняла открывшая дверь жена друга, – совсем недалеко от дома...

Подполковник с серым лицом прошел вслед за ней на кухню и присел на старый табурет. Два месяца назад они втроем скромно отмечали здесь юбилей тридцатипятилетие Екатерины. Смеялись, шутили, радовались встрече...

– Но за что? Почему? – не своим голосом вопрошал Лавренцов, ещё не понимая бесполезность своих вопросов.

– Разве теперь выяснишь? – отвечала убитая горем женщина.

– Кто-нибудь из наших помог? На врачей выходили?

– У него травмы внутренних органов несовместимые с жизнью... Лицо обезображено до неузнаваемости... Что было толку!?

Друг семьи, сидя напротив осунувшейся и внезапно сдавшей Кати, положил ладонь на её руку и слегка сжал. Отвернувшись к окну, он молчал. Вряд ли какие-то слова могли сейчас утешить её, отвлечь... Жили они с Семеном всегда дружно и даже Валька – его жена, частенько ставила в пример образцовую, с её точки зрения, супружескую пару. Пожалуй, в этом он не мог с ней не согласиться...

– Следствие работает? – наконец выдавил Аркадий, когда вдова слегка успокоилась.

– В больницу вчера приходил какой-то тип, расспрашивал меня. Милиция появилась на месте преступления только спустя полчаса, есть ли теперь какой-то смысл?..

– Мне, наверное, стоит позвонить Вале – пусть подойдет...

– Нет-нет, ненужно. Скоро должны подъехать родственники.

– Катюша, я могу занять у кого-нибудь денег...

– Ну что ты, Аркаша – не беспокойся. Кое-что у нас с Семеном оставалось, из Управления ФСБ обещали помочь – на похороны и на первое время хватит. А потом – я же работаю...

Бывший контрразведчик посматривал на бледное лицо Екатерины. Еще сравнительно молодая и весьма привлекательная женщина, уронив голову на грудь, смотрела куда-то в одну точку опустошенным, безразличным взглядом. Слегка погладив её бледные, тонкие пальцы, он встал и, прощаясь, тихо спросил:

– Когда похороны?

– Послезавтра. Придешь?

– Разумеется... Ты звони, если помощь какая нужна – я ведь все равно без дела... Целый день в одиночестве...

– У вас с Валентиной не наладилось? – скорее для приличия или, вспомнив о его семейных проблемах, спросила Катя.

Покачав головой, Лавренцов почувствовал легкий озноб и, подняв воротник, вышел за дверь...

Домой он ехал медленно, в правом ряду. Едва ворочавшиеся в голове мысли уносили в прошлое – туда, где они впервые познакомились с Донцовым, дослужились до нынешних званий, где стали настоящими друзьями, делили поровну невзгоды и редкие счастливые мгновения. Происходящее на дороге до сознания почти не доходило, и на одном из перекрестков чекист едва не угодил в аварию. Спасала неплохая реакция...

Ставить автомобили в гараж и возвращаться две остановки на метро не хотелось. Перед тем, как подняться в каморку, ссутулившись, он зашел в ближайший магазин и на последние деньги купил две бутылки мартини...

Об Александре Аркадий вспомнил уже заполночь. Мысли об ушедшем Семене не оставляли, и он раз за разом прикладывался к горлышку бутылки. Порядком набравшись и дойдя до кухни, опираясь о стенки узкого коридора, подполковник включил компьютер и обнаружил третье письмо, пришедшее от ушлой "охотницы"...

"Что же ты так долго безмолвствуешь Аркадий? Заставляешь девушку метаться по квартире, думать всякое, измышлять... Сердишься? Ладно, не дуйся. Давай дружить. Я действительно что-то не на шутку разошлась со своими теориями. Не обращай внимания, ведь речь идет не о расчетливости, как таковой, а о нормальной жизни в приемлемых, цивилизованных, человеческих условиях. На самом деле, у меня всего лишь слегка затянувшаяся депрессия.

Будем считать, что я не совсем серьезно все это писала. Так, глумилась... Безотносительные философские изыски, не имеющие практического подтверждения в реальной жизни. Кажется, у меня зарождается опасение, что такого рода изложения, могут укрепить в твоем сознании образ страшного монстра, запрограммированной машины, рассчитывающей каждый шаг и действие. Это не так, честно-честно!

Какие новости? Как, кстати, ты обычно проводишь выходные? Наверное, нам все-таки надо в реале подружиться. Телефон моей мобилы – 770028, звони в любое время. Договоримся о встрече..."

– Софья Перовская... Как все скверно... – проворчал Лавренцов заплетающимся языком и зажег сигарету, – так выпьем же за Лобачевского и Лейбница!

Надолго припав к бутылке, он допил остатки спиртного и, крякнув, с размаху запустил пустой емкостью в стену над газовой плитой. С ухмылкой глядя на разлетевшиеся по кухне осколки стекла, зло пробормотал:

– Это салют в память о друге и в честь гениев математики... Да пошла ты! Куда подальше...

Отвечать Лавренцов не стал. Забыв выйти из сети и выключить компьютер, он рухнул на диван и забылся мертвецким сном...

* * *

Утром отставной фээсбэшник проглотил две таблетки цитрамона и тут же запил их бокалом вермута. Снова упав на диван, он продолжал жаловаться самому себе на жизнь, ожидая пятничной встречи со спасителем – Фроловым:

– Одиночество... я остался в полном одиночестве... Вокруг меня абсолютный и холодный вакуум. Ни одной близкой души. Семен Донцов последний дорогой мне человек, покинул навеки. Ушел, не попрощавшись...

Механизм и последовательность тупого восприятия очередного удара судьбы, отшлифовались у Лавренцова за последний год настолько, что другие идеи, связанные с освоением каких-то продвинутых психологических защитных реакций, увязали где-то на уровне подсознания. О всевозможных тренингах и решительных действиях больная голова не помышляла и вовсе...

Неплохо было бы позвонить агенту по недвижимости – Ефиму Плотникову, из последних сил в одиночку удерживающему на поверхности болота его контору. Тот, по вполне объяснимым причинам уже неделю молчал, а желание самому лезть с расспросами и выслушивать монотонные ответы о плачевном состоянии агентства так и не родилось...

– Сергеич, здравствуй. Аркадий беспокоит... – пересилив себя, набрал он все же чуть позже номер их общего с Семеном приятеля – продолжавшего работать начальником одного из отделов Управления ФСБ, – ты уже в курсе?..

– Добрый день, Аркаша. Да, сообщили вчера, печальную новость...

– Не стало Семена... – протянул подполковник и поинтересовался: ситуацию по нашим каналам не прощупывал?

– Пытался... Звонил намедни одному знакомцу – оперативнику. Глухо, как в бронепоезде...

– Вот ведь времена... Убивают прямо на улице и будто так и надо! – в сердцах возмутился Лавренцов.

– Да уж... Тяжко терять лучших друзей ... – поддержал коллега и, помолчав, поинтересовался: – ты сам-то, как поживаешь?

– А! Не спрашивай... Похороны вроде бы завтра, Екатерина сказала. Приедешь, надеюсь?

– Само собой.

– Ну, тогда до встречи...

Продолжая держать в руке пищавшую короткими гудками трубку, чекист откинул голову на спинку дивана и, прикрыв глаза, восстановил в памяти лицо Донцова и происшествие, с которого началась их многолетняя дружба...

В первый же год работы в отделе по борьбе с терроризмом, Семена с Аркадием срочно командировали на Северный Кавказ, где во всю разгоралось кровопролитие первой чеченской кампании. В окрестностях одного из предгорных селений питерская бригада федеральных войск наткнулось на странные мины, обезвреживать которые молодым армейским саперам командование доверить не решилось. Единственным специалистом в небольшом коллективе, знавшим последние, западные разработки в этой области был майор Лавренцов. Опытного подполковника Донцова направили в горячую точку в качестве старшего группы.

Прибыв на место, бывший диверсант быстро разобрался с опасным сюрпризом – это был сыроватый американский аналог сложной и коварной русской системы "Охота". К каждому основному блоку, оснащенному сейсмическим датчиком, крепилось до восьми выпрыгивающих боевых головок мин, и злокозненные штучки должны были срабатывать продолжительное время, раз за разом унося жизни солдат и мирных жителей...

– Сколько ещё провозишься? – с тревогой в голосе спросил по рации Семен, у копавшегося неподалеку от тропы Аркадия.

– Минут сорок...

– Разведка сообщила о большой группе боевиков в пяти километрах. Двигаются в нашу сторону...

– Успею...

Оставив оружие, бронежилет и прочую амуницию у БМП, Лавренцов лежал возле очередного блока и, осторожно выводя его из рабочего состояния, еле слышно шептал пересохшими губами:

– Слава Богу, что чеченцам более доступны импортные прибамбасы, чем российские!.. Заокеанские "умники" комплектуют блоки малочувствительными датчиками. К нашей "Охоте" четрта-с-два подберешься... К тому же и разминировать её возьмется только умалишенный, потому, как она оснащается системой самоликвидации. Русскую хреновину можно обезвредить лишь как следует проутюжив сомнительное место танками – им осколки противопехотных мин по барабану. И даже после этого я не дал бы гарантии, что через недельку-другую кому-то не оторвет ноги по самые...

Он все-таки успел завершить опасную миссию, но с другого направления и чуть раньше предполагаемого времени подошло ещё около сотни вооруженных до зубов бандитов. Два офицера ФСБ с горсткой прикрытия из спецназа оказались в смертельном кольце. Заняв круговую оборону в лощинке на окраине села, они держались около двух часов, пока не стали заканчиваться боеприпасы. Тогда у Аркадия отчетливо промелькнула мысль о неотвратимости летального исхода короткого вояжа на Кавказ.

Впрочем, так бы оно и случилось, если бы не находчивость уже не раз бывавшего в переделках сослуживца. Старший группы, взяв с собой двоих бойцов, едва не ползком добрался до центральной улочки аула и, приставив дуло "Стечкина" к голове какого-то селянина, выяснил, где проживают местные старейшины. Через тридцать минут дело было сделано. Посланный к бандитам пожилой чеченец остановил наступление боевиков, объяснив, что старейшины взяты русскими офицерами в заложники. Еще через четверть часа из беспрепятственно покинувших опасную зону двух БМП старики были отпущены, а небольшой отряд уцелевших окруженцев продолжил путь и удачно вернулся в расположение основных сил...

Только к трем часам дня Аркадий проголодавшись, спустился в ближайший магазин и, купив десяток яиц, приготовил дома некое подобие яичницы. За трапезой он с равнодушием вспомнил о переписке с молодой женщиной и нехотя включил компьютер. Неторопливо выскоблив сковородку хлебной коркой, отставной фээсбэшник закинул её в рот и, запив нехитрый обед за неимением компота – вермутом, ещё раз пробежал взглядом несколько строк последнего послания Александры...

– Настало время решить, нужно ли мне все это, – пробубнил бедоносец, ежели и впрямь отказаться от всякого интереса в моей "насыщенной" и "славной" жизни – то кровля непременно съедет от безделья и горя в убогой лачуге. Что ж, в таком случае надобно отписать затейливой барышне...

Ссылаясь на якобы жуткую занятость, Лавренцов постарался выдержать в ответе непринужденный, дружеский тон.

– А что!? – грустно вопрошал ловелас-неудачник, отправляя объемный файл, – чем она для меня не "скорая помощь"? Должно же наше знакомство носить какую-то продуктивность.

Покончив с сочинительством, он вышел на балкон, и вдохнул полной грудью свежего воздуха. Женщины сегодня выбрали другую дорогу и по улице шныряли только алкаши с бомжами, внешний вид которых и так не поддавался критике. Мужчина выкурил сигарету, но измываться над убогими настроя не появилось...

– Конечно же я не подхожу молодой зануде в качестве богатого жениха, ну так развлекусь, развеюсь... Кстати, сколько у меня осталось денег?.. озадаченно ворчал Аркадий, выгребая последнюю мелочь из костюмных карманов. – Контрасты привлекают. Возможно, именно то, что она абсолютно другой человек, меня к ней и притягивает! Да, но вот с финансами у нас туговато, а если выразиться точнее – полный облом. Не мороженое же с ней в скверике кушать...

На следующий день предстояли похороны Семена и, возможно, встреча с Фроловым. А вот часть ближайших выходных он с удовольствием посвятил бы общению с подвернувшейся телкой. Дело оставалось за небольшой суммой наличности. Начать очное знакомство хотелось бы, по меньшей мере, в недорогом ресторанчике. И неожиданно вновь на помощь пришел спаситель-психолог...

Глава IV

Продвинутый пользователь

Греясь на балкончике в лучах теплого солнца, Лавренцов едва услышал доносившуюся из квартиры трель телефонного звонка. Поспешно подойдя к аппарату и сняв трубку, он сразу узнал бодрый голос Олега Давидовича:

– Приветствую, голубчик! Как самочувствие, настроение?

– Да, так... – неопределенно ответил Аркадий, опять ощущая себя подопытным кроликом, – хуже некуда...

– Да?.. – озаботился доктор, – так все плохо?

– Неприятности валятся на голову одна за другой...

– Ну, вот что... – решительно перешел к делу Фролов, – я, собственно, звоню, чтобы пригласить тебя сегодня в клинику. Меня неожиданно ангажировали выступить на завтрашнем симпозиуме, отказать не могу неудобно... Поэтому, давай-ка подъезжай сейчас. Свободное время ведь у тебя имеется – сам говорил, и я смогу выкроить часок-полтора...

– Хорошо, выезжаю... – обречено ответил отставной чекист, – минут через тридцать-сорок буду...

Все та же девушка-секретарша, узнав посетителя, заулыбалась и мягким голоском защебетала:

– Здравствуйте. Проходите, пожалуйста – Олег Давидович вас уже ждет. Помните, где его кабинет?

Стукнув пару раз костяшкой указательного пальца по массивной двери, Лавренцов вошел в знакомый кабинет. Главврач утопал в огромном кожаном кресле и, листая подшивку заумных, толстых журналов, делал пометки в блокноте. Оторвавшись от важного занятия, он строго глянул на вошедшего но, узнав риэлтора, расплылся в дружеской улыбке:

– Садись голубчик, что же ты застыл у входа!? Я вот вынужден впопыхах готовиться к выступлению. Как все это не вовремя!.. Не могли заранее предупредить... Как на счет мартини?

– Наливай. Если сам не против – поддержу...

– Что за напасть с тобой опять приключилась? – от чего-то почти весело спросил психолог.

Аркадий замялся, потом негромко объяснил:

– Да не со мной... Лучший друг в больнице умер. Завтра похороны.

Доктор перестал разливать вермут, сочувственно взглянул на пациента и тихо сказал:

– Извини, не знал...

Они подняли бокалы и, не чокаясь, сделали по глотку. С минуту в кабинете сохранялась тишина, нарушаемая лишь тиканьем огромных напольных часов, возвышавшихся в дальнем углу, между крайним окном и красивым, объемным аквариумом.

– Ну, а как ты вообще сам-то? – нарушил молчание Фролов.

– По-старому... Какие сдвиги возможны за пару дней!?

– Видишь ли, Аркадий... – задумчиво начал Олег Давидович, но сразу поспешил уточнить: – это в качестве небольшого напутствия для дальнейшего успешного процесса, так сказать, выздоровления. Ты должен понимать, что любое лечение становиться эффективным только в том случае, когда пациент помогает врачу избавить себя от недуга, понимаешь? А в данном направлении медицины это вдвойне важно!

– Постараюсь...

– Да уж, пожалуйста, постарайся! Надо как-то отвлечься, проявить интерес в чем-то, не знаю... Ну, в ремонте автомобиля или квартиры, например... Или, скажем, съездить, пожить на даче, поухаживать за деревьями. У тебя есть дача?

Подполковник на секунду задумался, вспомнив о загородном доме покойного отца. Полузаброшенным строением с небольшим участком земли всерьез никто не занимался много лет. Мачеха безвылазно жила в уютной городской квартире, они же со старшим Лавренцовым много раз строили планы по приведению фазенды в порядок, и даже приезжали туда с ночевками, но дело по настоящему так и не двинулось с места...

– Увы... – печально ответил Аркадий, – можно сказать – нет...

– Тогда попробуй провести время с друзьями... – выпалил врач, но осекся и через мгновение поправился: – можно с женщиной. Любовница имеется, надеюсь?

– Нет...

Хозяин кабинета безнадежно покачал головой и, поискав что-то на столе, рассеянно пробормотал:

– Пора секретарше устраивать разнос... Нет ли у тебя клочка бумаги?

Посетитель покопался в кармане и, выудив небольшой блокнот, стал листать его в поисках чистого листка. Старенькая записная книжка пестрила фамилиями, адресами и телефонами бывших клиентов агентства по недвижимости. Наконец, открыв букву "Ц", он наткнулся на нетронутую авторучкой страничку и неровно вырвал её. Фролов быстро написал на листочке несколько строк и вернул его хозяину. Тот с трудом прочитал, написанную мелким и кривым врачебным почерком первую строчку с незнакомым адресом...

– Там координаты, имя и фамилия одной отменной девушки. Образована, умна, красива, мягкий характер и, в конце концов, просто хороший человек...

– Брось, Олег! – возмутился клиент, – неужели я сам не в состоянии решить подобных вопросов!?

– Ну, так – вперед! – тот беспечно бросил записку в урну. – Считай поручение найти особу женского пола – первым этапом нашей совместной работы по выходу из кризиса.

– Даже не знаю, что и сказать...

– Что-то я не пойму, – подозрительно посмотрел на гостя доктор, – с женой, как сам признался, давно не живешь, и бабы при этом не интересуют?

– Ну, почему же!? Данный интерес еще, слава Богу, существует и здравствует! Даже на улице, иной раз, засматриваюсь на встречных длинноногих красавиц. Оглядываться, правда, не рискую – в моем возрасте с шейными позвонками надобно поаккуратнее...

– Вот и прекрасно – подцепи какую-нибудь модельку для развлекаловки!

– Есть у меня одна на примете... – неуверенно начал Лавренцов, познакомились по переписке...

– Как это по переписке? – удивленно вскинул брови Олег Давидович, подобное ещё практикуется?

– Да нет, ты не понял, – возрадовался риэлтор, впервые ощутив себя в роскошном кабинете хоть в чем-то докой. – Я просматривал анкеты на сайте знакомств в Интернете, ну и написал понравившейся тетке письмо. Она ответила, так и завязалось...

– Ах, вот оно что! Забавно... Расскажи поподробней, если не секрет. Не любопытства ради, интересуюсь...

Вкратце, не вдаваясь в подробности, потому, как и сам, многое помнил сквозь пелену алкоголя, Аркадий поведал приятелю историю переписки с Александрой. Обрисовывая бросившиеся в глаза наклонности и черты характера девицы, он с удовлетворением замечал по лицу собеседника реакцию, весьма схожую со своей.

– Да-а-а... – улыбаясь, нараспев протянул Фролов, – занятный экземпляр тебе попался. Ну что ж, отчасти даже завидую. Редчайшая в своих потугах и упорстве особь, просто – уникум. Хм... Интересный опыт – знакомство посредством Интернета! Надобно приобщить к моей практике...

– Достанется же такое "счастье", кому-то... – проворчал отставной контрразведчик, завершая повествование о новой подружке.

Но Олег Давидович, мысленно переключившись на что-то другое, вдруг наморщил лоб и с ещё большей заинтересованностью спросил:

– Голубчик, так ты, выходит, неплохо сечешь в компьютерах?

Гость неопределенно повел плечами и нерешительно ответил:

– Секу, – наверное, слишком громко сказано. Так, – на уровне продвинутого пользователя...

– Славно... Послушай-ка, у нас в клинике прилично поднакопилось компьютерной техники и настала пора подумать о своем собственном специалисте, а не вызывать за бешенные деньги пришлых мастеровых. Ты смог бы потянуть подобную работу?

– Как-то неожиданно... – смутился Лавренцов, – а как же моя фирма? Когда же её поднимать?

– Я не собираюсь заставлять тебя здесь дежурить как охранника, успокоил доктор, – будешь появляться пару раз в неделю. Кроме того, у тебя есть телефон, машина, если что – подскочишь...

– Что ж, попробовать можно...

– Чудесно! Поработаешь месячишко – считай испытательный срок для обеих сторон, а там посмотрим. Устроит – останешься.

– Договорились, – уже тверже изрек опытный компьютерный пользователь.

– Зарплата, конечно не директорская, но и обижать не стану.

Посетитель с интересом посмотрел в глаза доктору и тот, заметив немой вопрос, без обиняков расставил точки над "i":

– На время испытательного срока – четыреста Уродливых Екатеринок.

– Кого!? – настал черед подполковника удивленно уставиться на светило медицины.

Врач с улыбкой повторил, используя более доходчивую терминологию:

– Четыреста Условных Единиц, что не понятного? Баксов, одним словом.

– Теперь ясно, – вздохнул он.

– Держи аванс, – спаситель протянул две зеленые сотки, – в понедельник жду к десяти утра, вкратце очертим задачу.

– Тогда до понедельника... – не веря своим глазам, Аркадий вертел в руках доллары.

– Счастливо. И мой совет – не упускай охотницу за богатыми дураками. Приоденься, пусти пыль в глаза и развлекайся, – бросил Олег Давидович, снова погрузившись в подшивку журналов и тихо добавил, уносясь мыслями в работу: – все до единой девоньки, обремененные разными маниями исключительно занятны и нуждаются в моей помощи...

Всю дорогу до дома, неудачник ощущал волну давно забытого, приподнятого настроения. Безволие, прибившее к обочине жизни, на время отступило, на горизонте забрезжило нечто похожее на стабильную работу, а в кармане грели правую ляжку пусть небольшие, но деньги... Если бы не смерть Семена, то он, пожалуй, осмелился бы предположить, что темная полоса бытия пройдена и глаза вот-вот зажмурятся от ослепительно-яркого света удач и везения...