Текст книги "Кто не дрогнет 001 (СИ)"

Автор книги: Валерий Седельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Давай за мной!

крикнул мне в ухо и бросился к высокому прилавку с охлажденным мясом, торопливо и неуклюже перепрыгнул через него и призывно махнул мне. –Да ну на хер!– с места стартуя, я, перемахнул к Вадику. Мой возглас был адресован здоровенному свежеиспеченному патлатому зомбаку направившемуся в мою сторону, явно заинтересованный моей персоной. Словно намереваясь обнять весь супермаркет, он раскинул в стороны свои громадные ручища и шатаясь из стороны в сторону направился ко мне. Едва я перепрыгнул через прилавок, вслед за мной протянулись окровавленные руки. Отшатнувшись от них и немного присев, я отвлекся на лежащее передо мной в жестяных лотках свежее мясо. Инстинктивно схватил лоток с индюшачьим филе и вытряхнул его содержимое в крепкий пакет. «Килов на пять!»– прикинул вес, даже в такой опасности внутри меня жил хомяк, деловой такой! Странно как-то?

Хватай тоже!

оглянувшись на друга, крикнул я. Вадик лихорадочно проделал такую же операцию с другим лотком, в его пакет полетели куриные головы с удивленно открытыми клювами. -Ты, что дурак? Ты, че тащишь? Кисель чертыхнулся и, размахнувшись изо всех сил, запустил тяжелый пакет в голову зомби пытавшегося дотянуться до ьнас через высокий прилавок. На этот раз, Вадик не сплоховал, он схватил огромную семгу и прижав ее к себе, как родную тёщу, бросился к боковой двери.

Уходим через пожарный выход!

бросил он, пробегая мимо меня. Остановившись у двустворчатой двери, Вадик сорвал красную контрольную пленку, отодвинул засов и распахнул настежь железные створки. Глядя на его силуэт в освещенном дверном проёме и восхищенный такой сноровке и сообразительностью друга, у меня на глазах закипела слеза, хотя прекрасно знал, что сейчас нас спасла его сногсшибательная трусость. 5. Как рачительно изменилась обстановка на улице! За сорок-то минут! Нет, привычный городской пейзаж с его современными многоэтажными домами и широкими проспектами, весь знакомый силуэт города никуда не исчез, все осталось на месте. Но, исчез тот деловой и суетящийся городской шум, на дорогах в разы стало меньше машин. От того тревожного спокойствия не осталось и следа. В разных концах улицы, люди с перекошенными от страха лицами бежали, стремясь как можно скорее найти убежище. Сейчас только это, как казалось, была единственная возможность спастись в зарождавшемся аду. На улице, тут и там появлялись шатающиеся фигуры. -Вадик!!! Валим домой, а то нас здесь схомячат!!! Пробежав квартал, мы натолкнулись на грандиозную аварию состоящую из жуткой мешанины железа и искалеченных окровавленных тел. Из очага катастрофы, через завалы покореженного металла, пошатываясь выбирались пострадавшие. Девушка, в модной короткой курточке, рукав которой был оторван, а вместо левой руки торчал острый обломок кости, совершенно не обращая внимание на своё увечье, хрипя двинулась к пожилому мужчине пытавшемуся выбраться через окно из зажатой в свалке «Нивы». Подойдя ближе, искалеченная девушка схватила за волосы водителя и оттянул голову на себя, впилась зубами в незащищенную шею. Пользуясь его беспомощностью, зомби с жадностью принялся объедать мужчину, выхватывая огромные кровавые куски плоти. На отчаянные крики несчастного, живо подтянулись еще пара мертвецов и вот, они уже втроем стали объедать живого человека. Неподалеку, стоял размалеванный кричащей рекламой троллейбус, передняя часть которого при столкновении с лежащим на боку грузовиком смялась словно картонная коробка. В ограниченном пространстве уцелевшей части салона, шла жестокая борьба, доносились отчаянные вопли. Из разбитого окна, находившегося ближе всего к месту столкновения ощетинившемуся разорванной в клочья обшивкой, на улицу вываливались изувеченные тела, не желавших покоя зомби и поднявшись на ноги походкой. Все остальные уцелевшие окна салона, были изнутри густо измазаны кровью. Парень лет двадцати, спасаясь от надвигающихся на него зомби, попытался залезть по лестнице на крышу троллейбуса. Уже добравшегося до верха, парня постигла самая фатальная в его жизни случайность: лихорадочно торопясь, он не донес ногу до уровня следующей лестничной перекладины и не найдя опоры сорвался, повиснув на руках. Чем не преминули воспользоваться алчущие человеческой плоти зомби, парня в мгновение ока схватили несколько пар рук и стащили вниз. Под сумасшедший крик жертвы его растерзали на асфальте. Под колышущейся массой тварей видна только нога несчастного в стремительно расползающейся черной луже крови. На женский крик ужаса, от разворачивающейся на глазах картины, несколько мертвецов оглянулись и мгновенно бросились к виновнице шума. Женщина в ступоре стояла на тротуаре прижавшись к рекламному стенду, не в силах стронуться с места ни на шаг, словно к нему приросла, и заворожено смотрела на неумолимо приближающуюся жуткую смерть.

Господи…

только и сумела вымолвить она. 6. Подходя к своему дому, мы увидели небольшую толчею у подъезда соседней пятиэтажки. Рядом стояли машины «Скорой помощи» и милиции. Все же, немного удалившись от многолюдной части города, сразу стало значительнее спокойно. Зеваки, все как один стояли задрав головы уставившись на второй этаж. Из разбитого окна одной из квартир, на улицу наполовину свисал мертвый толи парень, толи девушка. От тела, буквально нанизанного на острые осколки стекла, стекал вниз небольшой ручеек крови, расплываясь по стене темным пятном. Стоявшие у машин тетки причитали и требовали от милиционеров, чтобы те, хоть что-то сделали. -…Да, как его снять? Здесь МЧС-ников надо вызывать!– отмахивался от окружающих прапорщик,– Мы в квартиру попасть не можем, дверь нам не открывают, хотя вон, кто-то в окне маячит. Эй! Открывайте, а то сейчас ОМОН вызовем!.. Да как мы дверь выбьем, она у них бронированная! Женщина, идите отсюда! Действительно, позади пострадавшего, возились две фигуры отчего тело колыхалось и подрагивало, видимо они пытались его втащить обратно в квартиру. В этот момент внимание всех, кто был на улице, привлекли крики бьющейся в истерике женщины. Ее тащили откуда-то из близлежащих дворов двое молодых мужиков в оранжевых спецовках. Женщина, продолжая кричать, судорожно прижимала к себе окровавленного маленького ребенка. Бросившийся навстречу врач из «Скорой помощи» попытался подхватить ребенка, но обезумевшая от горя женщина еще крепче его прижала к груди. Ребенок вяло, словно рыба выброшенная на берег, открывал рот, а ручка безвольно болталась. На помощь врачу подоспела сестра, они вдвоем попытались успокоить убитую горем мать. Все так же безрезультатно попробовали забрать ребенка у нее. Но все же, им удалось усадить женщину в свою машину. Окружающие были шокированы. И все, в один момент, одновременно заговорили. Я обернулся к Вадику, тот был бел как мел, на лбу выступили капельки пота, нижняя губа отвисла, руки мелко дрожали. Вадик на некоторое время потерял дар речи. -Уф! Меня просто трясет, когда с детьми случается что-то страшное,– жалобно простонал он.

Прапорщик!

доктор усаживаясь в машину крикнул милиционеру,– Мы сейчас женщину увезем, а потом к вам! Давай, вперед Серёжа! Прапор в ответ махнул рукой.

Езжайте! Этому,

он кивнул на истекавшего кровью парня,– уже ничего не надо. «Скорая помощь» взвыла сиреной и выехала со двора. Стоя рядом с толпой местных зевак, я с удивлением услышал как стоявшие впереди старушки, только что вопящих на всю улицу по поводу творившегося вокруг смертоубийства, в данный момент, переключились и, сейчас спокойно обсуждают свои болячки и бытовую мелочь. -Ох, Валентина, вчера у меня было такое давление! Еле сбила… Должно быть из-за погоды… -А, что пьёшь то? -Так – карвалол, лозарел плюс, каптоприл… -А меня каптоприл уже не берёт… В этот момент, рядом, визгнула женщина, она словно рыба открывая рот, трясущейся рукой показывала на свисавшего из окна парня. Еще минуту назад мертвый, он вдруг ожил и теперь, пытался вылезти в окно, но осколки окна на которые было насажено тело не давали тому сдвинуться ни на сантиметр. В какой-то момент растревоженный большой осколок нависавший над парнем сорвался вниз и с сочным чавканьем прошил того сверху. Казалось, что мертвец даже не заметил пронзившего его насквозь стекла, он продолжал протягивать в сторону столпившихся под окнами людей окровавленные руки. От увиденного, я почувствовал, что в животе у меня как будто что-то перевернулось и к горлу подступила тошнота. В глазах закружилась темные мурашки, я схватил Вадика за плечо. -Вадик, меня сейчас стошнит… Пойдем домой… Не дойдя всего несколько метров до своего подъезда, мы подверглись первому на нас нападению мертвеца. Из-за грузовой «Газели» стоявшей на краю тротуара перед нами вывалилась мёртвая женщина или девушка, по ее виду сложно было определить возраст, растрепанная, в разорванной одежде, с обгоревшими руками. Она кинулась к Вадику, схватила его за полу куртки и потащила на себя пытаясь его обнять. Не оценив такого проявления радушия со стороны коренного населения областной столицы ( мёртвой его половины) к гостям этого славного города, Вадик, как нормальный человек, как потомок казаков – отважных покорителей Сибири, которые ради забавы ходили с одной рогатиной против медведей, возможно, хотел отбрыкнуться от внезапно воспылавшей к нему барнаулчанки со словами: «Отпустите меня, тётенька!». Но вместо этого, он позорно заверещал попутно испортив воздух в округе. Не выдержав такой реакции отрицания моего друга и чтобы избежать дальнейшего развития болезненного обострения между Вадиком и незнакомой незнакомки я сделал подсечку зомби заставив её грохнуться приложившись головой о заледеневшую мостовую. Вообще-то, сначала, я как простой обыватель, испугавшись, хотел дать дёру спасая свою драгоценную жизнь… но, вовремя вспомнил, что ключи от квартиры лежат в кармане у моего близкого друга, и … спас его. -«Ай лю-лю потом!»– крикнул я кинувшись к своему подъезду и увлекая Вадика за собой,– а пока, цигель! 7. Мы с Вадиком решили, закрыться в квартире и пока никуда не ходить, дня два-три. Но все же, в полдень сделали еще одну вылазку в магазинчик в полуподвале нашего дома. Затем затаились, как крыс… нет, всё-таки, как – клопики. Первым делом, в приготовление еды, употребили все скоропортящиеся продукты, затем, отварили все яйца, мясо: всех курей, свинину и говядину. Водка, так же, не была забыта, я сказал Вадику, что она тоже скоропортящаяся, но он яро поддержал мою шутку и сказал, что: ни одна бутылка не должна пропасть! К вечеру, на улице усилилась беспорядочная стрельба , время от времени стихающая, затем нараставшая с новой силой. Мы уже почти перестали вздрагивать от раздающихся душераздирающих воплей и отчаянных криков людей во дворах или из окон близлежащих домов. Незаметно, эти крики переросли в непрестанный страшный ор. Несколько раз мы становились невольными свидетелями жутких каннибаллических пиров хорошо видных в вечерних сумерках в светящихся окнах соседней пятиэтажки. В семь вечера, неожиданно, мигнув, погас свет. Господи, как мы с Кисилем перепугались! Слов нет! Вокруг зомби, а весь город утонул в темноте! В голове вновь возродились все детские страхи, в животе завозился подлый ливер. Но, слава Богу! Через три минуты подача электричества восстановилась вновь. Снова вспыхнувшие лампы в люстре выхватили из темноты перекошенное от ужаса лицо Вадика. Блин, если бы я не был сам так перепуган, то наверное описался от смеха… хотя, я это могу сделать и сейчас, но только уже из-за страха. Кстати, подача электричества хоть и была восстановлена, телевидение, радиовещание и мобильная связь разом прекратились, и приказали долго жить. За час до полуночи, страшный крик за стеной, подбросил меня с дивана на ноги, сердце бешено колотясь попыталось пробить в груди дыру и сбежать из этого трусливого тела. В течении получаса мы с Вадиком слушали вопли и грохот ломаемой мебели в квартире соседнего подъезда, пока все не стихло. Следующие три дня мы посветили поеданию уворованной Вадиком сёмги, пьянке, досужим разговорам и гаданию на гуще. -Твою же мать! Да, что же случилось-то? Раз на улицах, при таком коллапсе, нет – ни военных, ни милиции, вообще, живых людей – одни лишь трупы: лежачие и ходячие.

Знаешь, Антон, я даже предположить не берусь сколько времени, продлится это мракобесие,

Вадик глубоко вздохнул, немного помолчал собираясь с мыслями,– А может, правительство, все-таки возьмет ситуацию под контроль, может все образуется? -А по-моему, это все … полный звиздец! Ну вот, есть же на свете люди! Всю жизнь, правительство их обманывало и обворовывало, цинично плевало на них, а они до сих пор надеются на «доброго царя». Я покрутил пальцем у виска и посоветовал Вадику не маяться дурью, уж на наших родных правителей, надеяться может только круглый идиот. -Вот скажи мне, пожалуйста, Вадик, что для нас «отцы родные» сделали за годы правления с момента развала СССР? Стало легче жить? У тебя появилась уверенность в завтрашнем дне? А может ты слышал о снижении цен, хоть на что-то? -Просто, человеку всегда хочется верить во что-то хорошее, оптимистическое… -А ты знаешь оптимист от пессимиста отличается? -Конечно знаю, не дурнее тебя! Оптимист – это… -Пессимист говорит: «хуже уже не будет…», а оптимист отвечает: «не унывай, будет ещё хуже!». -Ха-ха! Ни фига себе, как ты все перевернул! Я потянулся вытянувшись во всю длину и протяжно зевнул. -Так что, «парни из Кремля», сейчас заботятся в первую очередь о себе родимых! А, уж о таких клоунах как ты, никто и не вспомнит, ну разве что, твои родители или та, вонючая синячка с огромным фингалом под правым глазом, которой ты третьего дня дал сотню на опохмел. Вадик, не строй иллюзий и не беси меня, спасать свою шкуру ты будешь сам! -Да ладно тебе, я же не совсем ещё идиот! -Да? Ну, а что с зомбаками будем делать, как бороться? Всё, что мы о них знаем, только из фильмов ужасов. Чтобы не сойти с ума в своем заточении, мы с утра до ночи гоняли обнаруженный на шкафу старенький ДВД и коробку с дисками. В первую очередь, нами были просмотрены фильмы про зомби, как материалы по изучению проблемы зомби-апокалипсиса. -Ну, а что еще делать? Давай исходить из того, что нам известно из фильмов: их укус передаёт инфекцию от которой человек, рано или поздно сам становится зомби, и мы, кстати, это видели. Ну, а нейтрализовать их можно выстрелом в голову, точнее – повредив мозг.

Выстрел в голову? Отлично! Теперь осталось достать наши стволы и проблема решена!

съехидничал я,– У тебя патроны какого калибра?

Ты чего придуриваешься?

возмутился Вадик,– Я же тебе теорию выдал, а головы, мы будем пробивать подручными инструментами. Ну, если получится. 8. Просидев три дня в добровольном заточении или вялой осаде, мы, наконец решили выбираться из города. В том, что до сих пор действуют поезда и междугородние автобусы мы не строили иллюзий, и дорога домой для нас закрыта. А пока: «…Все в сад…» То есть – за город, на природу. Состав отряда я формировал лично, при этом проявляя крайние дотошность и требовательность, и старался не отступать от своих принципов. В конце концов, поле долгих уговоров в команду был включен и Вадик. А? Что? Кто кого уговаривал? Ну конечно, Вадик – меня, он просил не бросать его и взять с собой. Шутка. Собрав все необходимое в рюкзаки и вооружившись железными ножками от кухонного стола, мы ранним утром спустились с балкона по связанным простыням, благо у нас второй этаж. Выбрали мы такой своеобразный способ эвакуации, так как подъезд был буквально забит мертвецами, во всяком случае, в дверной глазок были видны застывшие на площадке зомби. Спустившись и набросив на плечи рюкзаки, мы осторожно двинулись, настороженно вглядываясь в каждый проем открытой двери подъезда, на машины, кусты и детские площадки, где могли скрываться мертвецы.

Тоха!

заскулил Вадик встревожено,– за нами зомбаки увязались! Оказывается, наш побег не остался не замеченным, в нашу сторону с разных сторон двинулось как минимум шесть шатающихся фигур. -Бежим! И мы побежали. Пробежав мимо двух домов и свернув за угол в сторону магистрали, мы наткнулись на ту самую «Скорую помощь», которая четвёртого дня увозила из соседнего двора мать с ребёнком. В матовое окно салона, изнутри кто-то монотонно стучал пятернёй оставляя кровавые следы.

Не далеко они уехали,

заметил я.

С чего ты взял, что это, та самая «Скорая»?

усомнился Вадик. -Правое заднее крыло немного замято. Ну давай, двигаем дальше, вон, за нами эти шатуны так и шлёпают! 9. Небо над городом, где светило тёплое апрельское солнце, подпирали многочисленные столбы черного дыма, сверху медленно кружась опускались лёгкие хлопья пепла, покрывая под собой всё пространство. Люди встречались нам крайне редко, да и что толку, сейчас, все – всех и всего боялись, так что, вступить в сношения с ними, было невозможно, даже в торговые. Зато мертвецов хватало с избытком, оттого, мы, ну никак не могли завладеть машиной, стоило нам найти что-то подходящее, как тут же, рядом обнаруживался кто-нибудь из местной банды некро-хамов и начинал вести себя по-хамски – пытался нас заключить в крепкие объятия и откусить на память хоть кусочек тела, ну… или просто – убить. Из подъездов, из-за домов выползали мертвецы, истерзанные и изувеченные, обагренные кровью, с застывшими масками вместо лиц, с потухшими, остановившимися глазами. Они выбирались из своих, больше не нужных убежищ, трудом двигаясь и оступаясь на каждом шагу. Одни бесцельно брели по своим, только одним им ведомым маршрутам, другие застывали где-то нерушимыми статуями. Последние два дня, мы только и делали, что бегали по городу от живых мертвецов. Вчера, нам трижды пришлось отбиваться от этих оглоедов. Улицы города напоминали одновременно свалку и полосу препятствий: дороги перекрыты сгоревшими и полуобгоревшими искореженными в авариях автомобилями, многие были просто брошены. Все в полном беспорядке громоздилось, словно на огромной свалке. Вон, стоит автобус на крышу которого упал фонарный столб опутавший его проводами, вокруг основания этого столба – узлом завязанная «Тайота». Повсюду маячили мертвецы, на тротуарах валялись человеческие костяки различной комплектации, разлагающиеся трупы людей. Автобусная остановка смята словно картонная коробка, тут и там, на каждом шагу, на асфальте расплывались огромные темные пятна от впитавшейся крови. Не далеко от остановки толпилась группа зомби у перевернутой пассажирская «Газель». Из далека казалось, что рядом с микроавтобусом разбросаны мешки, с разбитых окон свисают тряпки, но скоро стало ясно, что мешки и тряпки эти, были человеческими останками. Мы медленно продвигались по умершему городу. Казалось, в городе не осталось ни одного метра асфальта, который не был окроплен кровью. Почти каждый фасад дома, был отмечен темными следами от пожарищ. -Тоха, ты обратил внимание, что все витрины магазинов разбиты? Ну магазины, это понятно – их грабили, а вот на хера было бить витражи библиотеки? -Ну-у… Может быть, у народа во время всеобщего писдеца, как-то резко повышается интерес к русской или зарубежной литературе?

Ай…мать твою!!!

Вадик в испуге отскочил от машины, оказалось – его попытался схватить за ногу мертвец, который был придавлен «Тайотой», из-под автомобиля торчала только одна потрепанная рука, пальцы скребли по асфальту срывая ногти. Пристанище для ночевки, мы начинали искать задолго до вечера, присматривали себе подходящую квартиру и заселялись в нее, благо сейчас, это было не проблематично. Хозяева приютивших нас пенат, в данный момент, легкомысленно разгуливали по улицам родного города, совершенно наплевав на свое движимое и недвижимое имущество, чем мы по-хамски и пользовались. На третий день, мы натолкнулись на группу людей пробивавшуюся на нескольких грузовиках и паре автобусах за город. После наших получасовых уговоров, сопровождаемых нытьём и жарким исполнением «Будённовской плясовой», мы убедили их, позволить нам, примкнуть к их экспедиции. Ехали они в поселок Рыбачий на берегу р.Оби. 10. Поселок находился от Барнаула не далеко и не близко – в сороках километрах, в стороне от трассы. По прибытии в поселок, люди расселились, кто к родственникам, остальные в пустующие дома, мы же с Вадиком устроились у одинокой старушки, которая с радостью согласилась принять нас на постой, сойдясь на оплате в качестве всемерной помощи в ведении личного хозяйства. Наш поселок, с помощью экскаватора отгородился от внешнего мира выкопав с трех сторон глубокий ров и насыпав вал. Тыл прикрывал крутой высокий обрыв над рекой. Река с избытком снабжала рыбой наш огрызок цивилизации. Еще одним ручейком продовольствия, а так же, материальных благ являлись наши фуражиры, которые разъезжали по округе выискивая склады, магазины, иной раз добираясь до города. Прожив в Рыбачьем полтора месяца мы решили, что уже пришло время собираться домой в Новосибирск. Когда мы здесь обустраивались, то честно предупредили главу посёлка, что заселяемся не надолго. Но все же, нахлебниками у приютивших нас людей мы не были и честно отрабатывали свой хлеб. Поначалу, когда мы строили планы возвращения домой, то собирались добираться в Новосибирск на машине, но наши разведчики (команда мужиков разыскивающих склады и базы продуктов и полезных материальных ценностей) говорили, что сейчас по дорогам можно проехать, разве только в составе вооруженной колонны. На трассах творилось чёрт знает что, то тут, то там завалы из машин, блокпосты на которых сидят непонятные личности, а одинокая машина с безоружными людьми – это стопроцентные смертники или рабы. Да, да, мир и цивилизация рухнули – и через два месяца появились рабы, блин, почему я не удивлён? Почему мы с Вадиком безоружные? Да потому что мы с ним – пришлые, впрочем не то, мы – временные. Нет, когда мы заступаем часовыми на ночное дежурство, нам выдают оружие, но на постоянное его ношение рассчитывать мы не можем. Ой, да и хрен с ним! С тех пор как мы здесь поселились инцидентов доходивших до применения оружия ни одного не было. А сейчас, появилась ещё одна существенная причина уходить из приютившего нас поселка. В пригородах Барнаула, находилось несколько зон, говорят, там, еще в марте, взбунтовались зеки, захватили оружие, перебили охрану и вырвались в город. Что они там творили, это уму не постижимо. Кто-то из них осел в городе, а часть, стали кочевать по округе терроризируя население, благо, что до нас ещё не добрались. – Позавчера соседняя деревня горела. Вадик, мне кажется, что мы, накануне грандиозного шухера!– я высказал другу свои опасения услыхав очередные свежие тревожные новости. Вадик встретил меня сегодня утром, неподалеку от нашего дома, после моего ночного дежурства. -И мне, что-то муторно. По-моему, наш отдых на Алтае подзатянулся. Я как-то остро затосковал по ОбъГЭСу, даже во сне его пару раз видел. -Действительно, загостились. Так, объявляю – мобилизацию! Ты, Вадик, вали на склад и вытряси у Петровны продуктов на дорогу, а я пойду домой, начну потихоньку собираться.

Ага, я мигом!

и тут же припустил вдоль улицы во все лопатки. «Беги Форест! Беги!»– с нежностью подумал я глядя на чикиляющего по пыльной дороге Вадика, а после, развернувшись пошёл готовиться к эвакуации. Брусчатый дом бабы Ани, где мы квартировали, находился на краю посёлка на берегу реки, и именно река являлась нашим путем возвращения домой. 11.

В доме было как-то непривычно тихо, обычно наша хозяйка несмотря на свой семидесятипятилетний возраст была довольно таки бодрой старушкой и с утра до вечера чем-нибудь да занималась по хозяйству, в общем – шуршала.

Бабань,

позвал я. Тишина. Я выскочил на задний двор, ни там, ни в огороде ее не было видно. «Наверное к соседке ушла»,– решил я и вернулся в дом. В это время появился запыхавшийся Вадик, с полной авоськой продуктов. -Тоха, смотри сколько я у Петровны выцыганил! Дай Бог ей здоровья!

Ай молодца!

похвалил я его,– Водку взял? -Не дала, подлая старуха! -Ну ладно, мы у бабы Ани попросим. -А где она?

Не знаю, я её звал,

ответил я вытаскивая из шкафчика наши нехитрые пожитки,– она не отозвалась. Вадик, загляни в её светёлку, может она прилегла отдохнуть, я ее искал, а к ней в комнату заглянуть, так не догадался. -Тормоз. -Не спорю…

Тоха!

заорал Кисель уже из её комнатки. Я бросил рюкзак и побежал в светёлку бабы Ани. Выглянув из-за спины Вадика, я увидел нашу хозяйку, она лежала на кровати неподвижно-мертво, торжественно сложив жилистые, за долгую жизнь натруженные, руки на груди.

Сковырнулась бабулька!

с жалостью прошептал друг.

Жалко, хорошая была женщина,

промямлил я и осёкся. В этот момент, кот, который мурлыча тёрся о наши ноги, выгнулся, вздыбил шерсть и, выкатив зеленые глаза в белой кайме, стал отступать вглубь дома, его шипение переросло в мерзкий гундосый вой. Ах, ёпт твою же!.. Наша мёртвая хозяйка уже не лежала, она медленно поднималась, спуская ноги на пол. Труп хрипло всхлипнул и открыл мёртвые глаза. От заячьего визга Вадика у меня заложило в ушах. Что он орал, я не помню, но надо отдать ему должное, Вадик первым соорентировался – вытолкнул меня из комнаты, захлопнул дверь в комнату и подпер её плечом.

Тохаа! Неси доску с гвоздями!!!

взвизгнул он. -А? Я сейчас! Я выскочил на задний двор, схватил первую попавшуюся доску, банку со старыми гвоздями и топор. Возвращаясь в дом, я споткнулся о порог и грохотом растянулся на полу прихожей. Выпущенный из рук топор, по инерции скользнул далеко вперед, а банка отлетев и ударившись о стену, упала прямо в дырку подпола, куда обычно ходил срать хозяйский кот. Передо мной на полу осталось с десяток кривых, словно черви, гвоздей.

Сейчас, сейчас…

лихорадочно повторял я, кинувшись собирать в руку ржавые гвозди.

Да быстрее давай!

взвыл Вадик, мёртвая старуха ощутимо толкала дверь с обратной стороны,– Ну чего ты возишься?!

Да бля, гвозди все старые – гнутые! Ай!

отчаянно завопил уже я, торопливо пытаясь выправить для начала хотя бы пару, то и дело попадая обухом топора по пальцам. Наконец заколотив дверь неугомонной старухи, мы смогли перевести дух. Стараясь не обращать внимания на скребущегося за дверью мертвеца, в изнеможении попадали на стулья. В который раз бздявая натура Вадика спасла мне жизнь. -Ты чего тормозил-то? Я тебе кричу, кричу, а ты как стоишь вкопанный… -Блин, я как кролик перед удавом замер…Взгляд у нее такой страшный, меня как будто сатана за яйца прихватил…Ни туда ни сюда…

Ну ладно, что дальше?

Вадик утомлённо закрыл глаза. -Ну, а что, планы у нас не меняются, собираемся и валим домой. Я сейчас до соседей, добегу, предупрежу, что бы значит бабульку нашу упокоили. А ты, вот что – трёх курей заруби, собери яйца и ставь всё это вариться.

Блин! Куры то у бабки – беговые, часа два будут вариться!

заныл Кисель. -Ничего, лучше сейчас на газе их сварить, чем в дороге с дровами мучиться. Баба Аня давно уже готовила все на печи, но про запас у нее в сенях стояла пара газовых баллонов, а уж теперь, в связи со сложившимися обстоятельствами, беречь газ уже не имело смысла. 12. -Тётя Ира-а!– я пытаюсь докричаться до соседки. Тётя Ира, женщина лет сорока – ещё неувядшая блондинистая красавица и отчаянная хохотунья с огромными голубыми глазищами. Была она энергична как и баба Аня, можно даже сказать – атомнее, эдакий – «энерджайзер» в юбке. Её практически нельзя застать на месте, она была везде и одновременно нигде. Тётя Ира постоянно носилась по посёлку и всегда первой узнавала все новости которые и разносила с небольшими дополнениями и немного приукрашая их.

Чего тебе Тоша?

неожиданно, заставив меня вздрогнуть, она выскочила сараюшки держась за правый глаз. -Тёть Ир, баба Аня-то – померла,– выдал я почти киношную фразу. В глазах тёти Иры, наряду с огорчением промелькнула искра радости – опять она первой узнала! Не подумайте, о ней плохо, просто она была – ужасно любопытно-азартной. Можно сказать – гиперактивной.

Ох, да как же это! Как же так!

запричитала она, отряхивая руки от птичьего помёта и еще какой то дряни. -Не знаю, может с сердцем что-то…– прервал я её,– Там она, мы её, тёть Ир, в комнате заперли и заколотили… И в этот момент похолодел, меня прошила страшная, просто потрясающая мысль о смерти нашей хозяйки, я её Вадику потом скажу, пусть родимый взбодрится! -Вы сходите до председателя, пусть её упокоят, животинку разберите по соседям.

О! Возьму себе Зойку, у неё молоко хорошее…

тётя Ира запнулась,– А вы что ж? Наследников у бабы Ани нет, живите. Теперь вы, можно сказать, завидные женихи!– она игриво подмигнула.

Мы, тёть Ир, уезжаем домой. За нами скоро вертолёт прилетит,

подбросил я очередную сенсацию неугомонной деревенской СМИ. Тебе пойдёт – «село не асфальтированное».

Ааа,

протянула поражённая кантри-красавица, грудь стала тяжело вздыматься, её сейчас просто распирало от груза новостей,– прощайте соколики! Она оттёрла меня бедром от калитки и попылила калошами по улице в сторону центра поселка.

До Анны Николавны побежу, ей всё подробно обскажу!

донеслось напоследок до меня. Анна Николаевна – это, бывшая управляющая сельпо, а тётя Ира при ней была продавцом. Вместе работали, рядом жили-дружили, в общем – подружки. -Блин, лишь бы не растрезвонила, что будто бы, это мы бабу Аню кокнули. 13. Вадик расстарался вовсю – в умывальнике уже лежали три освежеванные куриные тушки, на газовой плите варились яйца. -Я заморачиваться не стал – снял кожу с перьями, осталось выпотрошить. Ты прикинь, у бабули то, в погребе, два ящика водки, натурально – советской! «Столичной»!– Вадик указал окровавленной рукой на стоявшие у стола пыльные, окутанные паутиной ящики. Я тут же выхватил из ящика бутылку покрытую слоем благородной пыли, обмыл в умывальнике и сорвал жестяную пробку. -Ого! Один собой забираем, а то мало ли, промокнем – согреться или для обмена на продукты у диких аборигенов.

Тю, дикие аборигены предпочитают стеклянные бусы,

Вадик у нас очень начитанный и постоянно «блещет» своей сногсшибательной образованностью, эрудит проклятый! -А ты знаешь, я в детстве, думал, что уже сразу за городом, живут всякие там индейцы или туземцы бегающие в травяных юбках с копьями в руках. Ха-ха! -Ха-ха! А я думал, что за городом начинаются темные леса, с избушками на курьих ножках и бабками Ежками! Ну, да ладно, давай бабулю помянем, так сказать – за упокой! Когда мы подняли по третьей стопке, в сенях раздался жуткий грохот, заставивший нас изрядно перепугаться, в это время в дом ввалилась тётя Ира, виновница переполоха. Вид у неё был сногсшибателен: прическа в стиле а-ля «Тайфун Сицилия», видимо свежеуложенные волосы развеяло от скорости с которой она передвигалась и они теперь стояли дыбом, на лице лежал боевой макияж, ансамбль венчали праздничная зелёная кофточка и…О Боже! малиновые джинсы! В руках соседка держала два огромных «коришневых чимодана». Счастливо взвизгнув и грохнув об пол «чимоданами», она радостно выпалила: -Мальчики! Я еду с вами! Занавес… Сцена из «Ревизора» – все обалдев замерли…