Текст книги "Неуловимый"

Автор книги: Валерий Еремеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Чем думаешь на воле заняться?

– Найдется чем. А что, есть предложение?

– Представь себе. Мне нужен человек, который мог бы… как бы это получше сказать… заменить меня в определенных ситуациях… Двойник… Ты подходишь. Ты еще сам не понимаешь, как подходишь. Форму ушей и носа, разрез глаз тебе изменит лучший пластический хирург в стране. Обо всем остальном природа уже сама позаботилась.

Подобного оборота Полярник не ожидал, хотя и мог бы догадаться после их позирования перед зеркалом.

– Шутишь?

– По-твоему, я притащился за пятьсот километров, чтобы поиграть в Петросяна? Я слишком ценю свое время, чтобы тратить его подобным образом.

– Хорошенькое дело. Хочешь, чтобы меня вместо тебя под волыны поставили?

– Не понял. Какие еще волыны?

– А что тут понимать. Кто-то хочет тебя шлепнуть, вот ты и ищешь, кого вместо себя в прицел всунуть.

– Никто меня не заказывал, если ты об этом. То, что я тебе предлагаю, с риском для жизни никак не связано.

– Тогда зачем?

– Зачем, зачем! – воскликнул Светлов, даже как будто досадуя на то, что ему приходится объяснять такие очевидные, на его взгляд, вещи. – Говорю же, что ценю свое время. Жалко его на всякую хрень тратить. Зачем! Достали все, вот зачем! Слишком известным становлюсь, понимаешь. Не, сначала все ништяк было. Спонсор, туда-сюда, все дела. Интервью всякие. Я сейчас смотрю, на части рвут. Мне ведь, если честно, кроме компа и тишины, ничего больше не требуется. А тут всем от меня что-то надо. Бабы вот эти тоже. Жена два раза на горячем ловила, пока не ушла. Я тебе про это рассказывал. Я ей в Испании виллу купил в качестве отступного. Сейчас там живет вместе с дочерью. Короче, запутался я совсем.

– Погоди. Твоему двойнику что, и баб твоих трахать придется?

– Нет. То есть, возможно, да, но это совсем не обязательно. По ходу дела разберемся. Главное, что я хочу сказать, – никакого риска для тебя в этом нет. Для меня, может быть, и есть. Риск оказаться в неловкой ситуации, если поймут, что я – это не я.

– Ну так, может, и не стоит со всем этим завязываться?

– Стоит, стоит. Поверь, я пока ждал, когда твой срок закончится, все взвесил. Стоит. Если приведенные доводы тебя не устраивают, считай это просто моей прихотью. Причудой. Понтами. Может же отечественный Билл Гейтс позволить себе двойника. Или нет? Хочу двойника!

Последнюю фразу Светлов произнес с плаксивой интонацией, причем было непонятно, пародирует он капризного ребенка или на него таким образом влияет выпитый коньяк. Скорее, и то и другое.

Полярник задумался. Слова Светлова звучали искренне, но он уже понял, что на эту искренность можно смело плюнуть и растереть.

– Спалимся.

– Не спалимся. Кому-кому, но только не тебе об этом говорить. Ты же пройдоха, каких поискать. Все на лету схватываешь. В компьютерной терминологии я тебя натаскаю. Походку освоишь, жесты. Вспомни, кого ты только ни изображал. Был и риэлтором, и квартиросдатчиком, и даже вон полярником. Разве не интересно побыть теперь и в моей шкуре? Хотя бы в плане расширения опыта.

– Все это, конечно, очень лестно, но настораживает. Знаешь, мне тоже частенько доводилось льстить «клиентам», чтобы убедить их поскорее расстаться с деньгами.

– Сам подумай, разве я похож на человека, которому угрожает опасность?

– Не похож, – вынужден был согласиться Полярник.

В самом деле, Светлов не вел себя так, как если бы ему было чего опасаться. Когда живешь в осаде, не станешь открыто колесить по стране. Не станешь заранее заказывать столик в ресторане, в лесу. И уж конечно, не сядешь у открытого окна спиной к дверям.

– Допустим, я приму твое предложение, – осторожно сказал Полярник. – Что я буду со всего этого иметь?

– Вот это уже деловой разговор. – Светлов довольно потер руки. – Ну, все расходы, связанные с операцией, понятное дело. Квартира от фирмы в хорошем районе со всей обстановкой. Тачка. И восемь штук баксов в месяц на карманные расходы. Будешь моим штатным двойником. Вернее, внештатным, потому что знать об этом буду только я, пластический хирург и Расулов Усман Ахмедович.

– Это твой водила, что ли? С дробовиком?

– Он самый. Только Усман Ахмедович не водила, а главный по организации моей охраны.

– А кто будет главным по организации моей охраны? Бизнесмен – профессия повышенной опасности. Тем более если бизнесмен успешный. Космонавты рискуют меньше. Сегодня тебе ничто не угрожает, а завтра – изрешеченная пулями машина, изуродованный труп и жалкое блеяние пресс-секретаря МВД, что вот, мол, работали профессионалы.

– Ты же не постоянно будешь мной. Только от случая к случаю. В остальном станешь вести свою обычную жизнь. Только чтобы никаких квартирных афер. Да, над гримом надо будет подумать, чтобы путаницы не вышло.

– Насчет обычной жизни? А как же документы с новой физиономией? Я – гражданин.

– Гражданин с грибами, блин. Да сделаем тебе новый паспорт, не беспокойся.

– Настоящий?

– А то какой же! С ментами в паспортном столе проблем не ожидается. У дяди Вити везде связи есть. Никто ничего не будет спрашивать. Так что, по рукам?

Полярник вспомнил об оставшихся снаружи парнях в спортивных куртках, о которых уже позабыл, потрясенный неожиданным предложением, и понял: расслабляться еще рано.

– А если не соглашусь, тогда что?

Ребяческий задор мигом исчез с лица Светлова. Теперь он стал похож на сильного матерого волка, который пока еще не рычит, но уже присматривается, с какой стороны половчее можно вцепиться в горло своей добычи.

– Ничего. Доедим шашлык, допьем коньяк, пожмем друг другу руки и разлетимся, как в небе воздушные шары. Долг вот только вернешь мне.

– Долг?

– Ну да. Долг на тебе висит. Большой.

– Что-то не припоминаю, чтобы я у тебя деньги брал.

– Ты дурочку-то не валяй. Или ты вопросом не задавался, почему, прямо скажем, такой не очень примерный урка, как ты, вдруг взял и ни с того ни с сего на досрочный условняк отбился? Думаешь, мне это даром обошлось? А я ведь еще и могу проценты включить, и на счетчик поставить. Сумму назвать?

– Сумму макакам в зоопарке будешь называть, а не мне. Я не просил меня освобождать. Мы с тобой контрактов не заключали.

– А зачем мне контракты? Я тебе что, банковский коллектор? Я действую другими методами.

– Отдашь меня своему Усаме Бен Ладену? – Полярник кивнул в сторону сидящего за соседнем столиком Расулова.

– Нет. Усман Ахмедович – человек с принципами. Пачкаться не будет. Он у меня для иного предназначен. А вот Валик с Маратиком – совсем другое дело. Еще те коллектора. Правда, по ночам домой должнику звонить не будут. Они приверженцы личного контакта. Ты даже представить себе не можешь, насколько личного.

Угроза была слишком очевидна, чтобы ее игнорировать. Единственное, что оставалось, так это попытаться совсем уж не потерять лицо.

– Ты действительно так хочешь иметь двойника? – примирительно спросил Полярник, понимая, что сделать вид, будто собирается сыграть в предложенную Светловым игру, ему все равно придется.

– Хочу. Очень.

– Восемь кусков в месяц можешь своим программистам платить. А двойник генерального директора – дело серьезное. Пятнадцать.

Взгляд Светлова смягчился. Он перестал походить на волка.

– Не наглей. Десять. Кроме того, ты забыл про квартиру и тачку. О долге тоже говорить не будем.

– О долге я и не говорю. Нет никакого долга и не было. А была исключительно твоя инициатива, дядя Витя.

– Хорошо, пусть так и будет. Пусть моя инициатива. По рукам?

Полярник пожал протянутую руку.

Они выпили в ознаменование сделки. Закусили. Потом выпили еще. Затем Полярник вышел в туалет. Дежуривший в вестибюле то ли Валик, то ли Марат увязался за ним.

В отделении с умывальниками Полярник, быстро осмотревшись, засек две благоприятные для себя вещи. Во-первых, слишком уж заманчиво блестел прямоугольник окошка, на котором не было решетки. Во-вторых, не менее заманчиво блестела обычная пол-литровая банка, оставленная кем-то, возможно уборщицей, на левой стороне умывальной раковины.

– Используй все, что под рукою, и не ищи себе другое, – вслух процитировал Полярник героя старого мультсериала «Вокруг света за 80 дней».

– Это что, стихи? – поинтересовался Валик-Марат, который тут же рядом с Полярником мыл для вида руки.

– Нет. Просто поговорка.

– И про что она?

– Да вот про это, – сказал Полярник, хватая банку и с коротким размахом опуская ее на голову Валика-Марата.

Банка треснула, разваливаясь на мелкие осколки, а Валик-Марат, не издав ни звука, повалился на пол. Полярник знал, куда и как надо бить, чтобы и противника отключить, и стеклом не пораниться. Вытерев руки о его спортивную куртку (все-таки получил пару небольших порезов), Полярник быстро открыл раму. Окошко было маленьким, но достаточным, чтобы просунуть в него плечи и зад. Так он оказался с левой стороны ресторана, где находились какие-то хозяйственные постройки. Колдовавший над мангалом повар не обратил на него никакого внимания. Полярник прошел дальше и столкнулся с еще одним работником, который спросил, какого черта он тут делает. Изображая пьяного – а он почти таким и был, – Полярник сказал, что ищет выход на другую сторону. Ему показали. Миновав расположенные в лесу обеденные домики и одну свадебную процессию, Полярник снова свернул в лес. Выйдя из леса метров через триста от ресторана, он неожиданно наткнулся на второго Марата-Валика. Тот стоял спиной, но Полярник все равно его узнал по спортивной куртке и бычьей шее. Наблюдая за дорогой, мордоворот расположился на кромке леса возле большого куста боярышника. Спрятался вроде как. Ожидал, наверное, что Полярник пойдет по Бродвею парадным маршем. Вовремя поднявшийся ветер шумел в верхушках деревьев и заглушал звуки шагов по палой листве. Вооружившись увесистым суком, Полярник подкрался к сидевшему в засаде и ударил по голове. Сук оказался гниловатым, при ударе сразу сломался, но и этого было достаточно. Парень рухнул лицом вниз. Полярник взял его за ноги и оттащил в лес. В его карманах помимо всего прочего обнаружился травматический пистолет с запасной обоймой. Пистолет Полярник разрядил, патроны забросил в лес. Потом, уже не выходя из-под защиты деревьев, пустился бегом к трассе. В том месте, где он выбрался из леса, располагался еще один ресторан, но на порядок скромнее, чем тот, где он только что обедал. А главное, что возле него стояли три машины такси. Полярник забрался в первое попавшееся.

– До Винницы довезешь?

– Заплатишь – довезу.

– Заплачу. Вези. И дай мобилу, позвонить надо. Заплачу, не бойся.

– Да ладно тебе, – обиделся таксист. – Так звони. Я что, кишкомот какой-то? Все равно у меня акция. Звонок на любой номер по пять копеек минута.

Полярник набрал одному ему известный номер.

– Это Полярник.

– Слава богу! А ты где? А то тебя потеряли. Тут какая-то суматоха в ресторане. Твой знакомый рвет и мечет. Это ты его человеку башку разбил?

– Что? Так вы все время рядом были?

– А ты решил, что тебя бросили? Ты где?

«В Караганде», – чуть было не ответил Полярник, но вовремя вспомнил, с кем разговаривает, и сдержался.

– Еду в город на такси.

– Хорошо. Отпустишь машину на конечной троллейбуса, у мемориала. Квартал пройдешь пешком. Потом тебя подберут.

Стерев из памяти номер, Полярник вернул телефон хозяину.

* * *

Неброский серый «ланос» доставил Полярника на одну из конспиративных квартир регионального управления Службы безопасности Украины. Там его ждал стол, уставленный бутылками и острыми закусками, а также грузноватый красномордый дядька с густыми, почти буденновскими усами.

– Давно не виделись, Владимир Федорович, – не без иронии произнес Полярник, когда провожатые оставили их одних.

Дядька проворно для своей комплекции подскочил к Полярнику и сильно ударил его по плечам, что должно было выражать крайнюю степень удовлетворения долгожданной встречей.

– Рад тебя видеть, капитан.

– Называйте меня Полярник. Мне как-то привычнее.

– Как скажешь.

Да… Полярник не являлся не только Виктором Светловым. Он также не являлся и квартирным аферистом-мошенником. Все это была лишь легенда, часть разработанной СБУ операции по внедрению своего человека в организованную группировку, возглавляемую уголовным авторитетом по кличке Рамс, который на тот момент пребывал в колонии, что, однако, совершенно не мешало ему руководить всем предприятием.

Учитывая высокую коррупционную составляющую в действиях многих сотрудников внутренних органов, их работу на криминальные структуры, операцию готовили с особой тщательностью – так что и следователь, и выносивший приговор судья ни минуты не сомневались, что имеют с настоящим аферистом.

Полярник свое дело сделал – ему удалось сблизиться с Рамсом и завоевать его доверие, благодаря чему был перекрыт канал, по которому переправлялись наркотики из Средней Азии и перехвачена крупная партия героина. Сам Полярник остался при этом вне подозрений и мог бы сделать больше, вот только Рамс вдруг возьми и умри. Никто ему в этом не помогал, умер он своей смертью от инсульта – из-за потери героина сильно переживал, что ли, но для Полярника результат оказался тем же. Оставаться дальше в колонии ему было нельзя. Слишком многим он наступил на горло, когда завоевывал доверие пахана. Теперь, лишившись покровителя, он очутился один в окружении людей, которые из скрытых недоброжелателей моментально превратились во врагов.

– Присаживайся, – пригласил Владимир Федорович, показывая в сторону стола.

– Благодарю, но я уже отобедал.

– В компании директора «КомпТрейда»? И что же Светлов от тебя хотел?

– Скажу. Только ответьте сначала, кто же все-таки меня из зоны вытащил: вы или он?

Собеседник чуть замялся.

– Ну, в общем, мы начали готовить твое освобождение, а тут как раз и Светлов нарисовался. Случайно в поле нашего зрения попал. Мы не стали ему мешать. Все, что он делал, совпадало и с нашими планами.

Полярник рассердился.

– Поэтому вы решили подождать, пока Светлов уладит все финансовые вопросы с начальством колонии. Да меня дважды чуть не прирезали, пока он этим занимался. Вы обязаны были вытащить меня в тот же день, как умер Рамс. Или перевести в другую зону, на худой конец.

– Так ведь не прирезали же, – отмахнулся Владимир Федорович, и в тот же момент его лицо словно окаменело. – И я что-то не понимаю, что у тебя за тон, капитан? Забыл, с кем разговариваешь? Я напомню.

– С вами забудешь.

– То-то же. А не мешали мы Светлову, потому что теперь у нас появилась возможность вежливо потрогать за задницу начальство колонии и спросить, а чего это они за деньги отпетых уголовников на УДО отпускают. И потом, Светлов – личность заметная. И что это за интерес у него к тебе такой?

Полярник почти слово в слово передал их со Светловым беседу в ресторане. Владимир Федорович задумчиво почесал голову. Это, видимо, не помогло, потому что он наконец сказал:

– Ладно, будем думать. Ты пока здесь поживешь, отдохнешь, а там решим, что делать дальше.

Отдыхал Полярник недолго. Владимир Федорович появился уже на следующее утро, улыбаясь во всю ширину своих усов.

– Ва-банк, капитан. Будешь двойником.

– Вы серьезно?

– А то! Причины следующие. Киберпреступность, особенно в последнее время, развивается в геометрической прогрессии. А мы в этом вопросе пасем задних. Бизнес Светлова находится в сфере компьютерных технологий. Ничего конкретного у нас против него нет, но кто знает. Возьмем его под свое крыло. Вторая причина касается лично тебя. Идея сделать пластическую операцию руководству очень понравилась. Многие из близкого окружения Рамса действительно наточили на тебя ножи. Так что новая морда лица тебе определенно пригодится. Уж больно старая примелькалась. Теперь еще раз о Светлове. Претензий к Светлову, из-за которых стоило бы его убивать, у блатных нет. Другие братья по цеху характеризуют его как человека мутного, себе на уме. Говорят, что он программист от Бога и мог бы стать первоклассным хакером, но уж слишком увяз в бизнесе.

– Разве нельзя быть одновременно и хакером, и бизнесменом?

Владимир Федорович пожал плечами.

– Есть мнение, что хакерство – это своего рода искусство. А искусством и бизнесом одновременно не занимаются. Случаются, конечно, исключения, но… не знаю.

«Много ты понимаешь в искусстве, – думал Полярник. – Полтора года изображать другого человека, да так, что комар носа не подточит, – вот это искусство. Это тебе не по клавишам стучать».

Глава 4. Двойник

Расулов был так удивлен, увидев Полярника в офисе «КомпТрейда», что его усы встали торчком, как у барона Мюнхгаузена.

– Виктор Сергеевич на месте? – спросил Полярник, напустив на себя важный, надменный вид, чем напугал миниатюрную секретаршу, которая приняла его за представителя контролирующих органов.

Это у него хорошо получалось. Одно время, когда в конторе его натаскивали быть Полярником, он ходил по организациям, выдавая себя то за пожарника, то за санитарного врача, то за налоговика, то даже за представителя радиологического контроля. Был такой случай.

– Минуточку. Я узнаю, может ли он вас сейчас принять, – ответила она. – Как мне вас представить?

– Оставить, Алла, – вмешался Расулов. – Этим господином я займусь сам.

Полярник подумал, что его сейчас спустят с лестницы, но Расулов просто слегка подтолкнул его в сторону двери, за которой, надо полагать, как сказочный кощей над златом, чах над своими компьютерами Светлов. В общем, так оно и оказалось.

Кабинет Светлова был большим и четко разграниченным на две зоны. Одна предназначалась для совещаний – в ней, кроме длинного овального стола и стульев, больше ничего не было. Другая зона отводилась под индивидуальную работу компьютерного гения. Стол в форме раздавленной катком на асфальте медузы был заставлен ноутбуками, мониторами и всевозможными гаджетами, о предназначении которых можно было только догадываться. Вокруг царил полумрак. Плотные шторы-жалюзи пресекали всякую попытку солнечных лучей пробиться внутрь. Освещение давала, во-первых, подсветка высокого плоского аквариума с пестрыми рыбками у противоположной стены, во-вторых, большая, в половину человеческого роста, черно-белая фоторепродукция, тоже подсвеченная, изображавшая мраморную статую завернутого в древний хитон человека в задумчивой позе, одна рука у него даже лежала на затылке.

Самого Светлова Полярник заметил не сразу. Сначала услышал его раздраженный голос.

– Какого черта, Аллочка! Я же просил. Чтобы никого…

– Это я, Виктор, – сказал Расулов.

– И я, – добавил Полярник, чтобы не стоять истуканом.

Кабинет тут же озарился ярким светом и стал напоминать операционную в анатомическом театре медицинского университета. То есть Полярнику так подумалось. Он никогда не был в анатомических театрах и не знал, какие там операционные. Из-за большого плоского монитора показалось озабоченное лицо Светлова.

– А, – протянул он и махнул рукой Расулову, чтобы тот оставил их одних. – Что пришел-то?

– Как что? На работу устраиваться. Внештатную. Решил начать новую честную жизнь. Или ты не рад?

Светлов глянул на него исподлобья. Представив, что у него после пластической операции будет такой же взгляд, Полярник в который раз подумал: а может, зря он сюда пришел? Решение, однако, принимал не он.

– Насчет работы тебе надо было две недели назад думать. А не в окошки сигать. Теперь все, поезд ушел.

– Не дуйся. Ты же меня загнал в угол, а я очень не люблю, когда со мной это проделывают. Теперь я пришел сюда сам, хорошенько все обдумав. Сам посуди: что лучше – когда человек принял решение из-под палки или самостоятельно, осознано?

Суровые складки на лице Светлова чуть разгладились.

– Ладно. Считай, что извинения приняты. Но я и правда передумал. Чушь это все. Двойник, шмавник. Не хочу. Так что, Полярник, как говорится, ставки сделаны, ставок больше нет.

Полярник даже как будто испытал облегчение.

– Может, оно и к лучшему. Значит, мой нос – а он у меня, ты уж извини, куда лучше, чем твой, – останется при мне. Нравишься ты мне, Светлов. Вот буду мутить схему, чтобы бабулетов из таких, как ты, вытрясти, тебя обойду. Успехов.

Полярник был уже у дверей, когда Светлов его остановил.

– Шутка. Ничего я не передумал. Просто помурыжить хотел. Решил, что тебя прижало, вот ты и прибежал ко мне назад проситься.

– Чушь. Кто это меня прижал?

– Мало ли. Деньги срочно понадобились.

– Ну, я же не побирушка. За то время, пока сидел, лохов меньше не стало. Смогу о себе позаботиться. Значит, соглашение в силе?

Светлов улыбнулся.

– В силе. Очень скоро ты простишься со своим расчудесным шнобелем.

– Скоро?

– А чего тянуть? Это и в твоих интересах. Валик с Маратиком твой фейс хорошо срисовали. Небось, по всей стране разыскивают.

– Ну, так дай им отбой.

– Не могу. Я их уволил. В тот же день. Теперь у них к тебе исключительно приватный интерес.

– Тогда ты прав. Действительно стоит поторопиться. Кстати, а где мой чемодан? Я его в том ресторане оставил.

– Ты имеешь в виду тот потрепанный кейс, который у тебя был? Но там же внутри ничего такого нет. Ты уж извини, но мы заглядывали внутрь.

– Ерунда. Главное, чтобы вы его не выкинули.

Кейс нашелся. После побега Расулов возил его в багажнике и в самом деле собирался выбросить, но как-то не доходили руки. Со счастливой улыбкой Полярник открыл его. Все было на месте. Зубная паста со щеткой, флакон с пеной для бритья, бритвенный станок и толстая книжка в твердой обложке.

– «Антология полярных исследований. Сборник статей, дневников, рассказов», – произнес Светлов, который был в курсе содержимого кейса. – Это еще зачем?

– На зоне один сиделец читал, после мне подарил. Так сказать, для знакомства с истоками. Там местами нудновато написано, но все по уму. Занимательное чтиво. Хорошо, что не выбросили, а то я еще не все прочел.

Прощание с носом и некоторыми другими частями прежнего лица Полярника произошло действительно намного раньше, чем он рассчитывал. В клинику пришлось лечь уже на следующий день – Светлов был так уверен, что Полярник никуда от него не денется, что обо всем договорился заранее, еще до того, как тот вышел на свободу. Сама же операция состоялась только через пять дней. До этого его наблюдали, брали анализы и держали на диете. Полярник скучал и никак не мог дождаться, когда же начнется его превращение в нового человека, хотя в глубине души самой операции побаивался, как и вообще всего, что связано с медициной, в особенности с хирургией. Ждал операции и одновременно боялся ее. Только после он понял, что сама операция во всей этой ситуации была наименьшим злом. Хотя бы потому, что, пребывая под анестезией, он абсолютно ничего не почувствовал. Ни боли, ни пространства со временем. Намного хуже стало после. Когда с него сняли повязку и он смог посмотреть на себя в зеркало, он понял, что в самом деле очень похож на Светлова. Только на Светлова, которого убили несколько месяцев тому назад, отвезли на Труханов остров и утопили в Днепре, а теперь он всплыл где-то в районе Черкасс. Физиономия была распухшая, местами темно-синяя, местами красная, с багровыми рубцами в области бровей и возле носа. Под глазами красовались огромные угольные круги. Уши? Лучше бы их вообще не было. Конечно Вениамин Маркович Гурович, хирург, проделавший с ним весь этот ужас, предупреждал, что поначалу он будет выглядеть не очень, но Полярник и представить не мог, насколько не очень. Настолько, что смог бы без грима участвовать в кастинге на роль главного монстра в фильме «Зловещие мертвецы возвращаются».

– Я сейчас вас буду убивать, – очень серьезно заявил он хирургу. – На части вас рвать буду. Зубами.

Вениамин Маркович ему сразу поверил. Побледнел. Протестующее замахал руками.

– Не волнуйтесь. Все прошло очень хорошо. Через два месяца будете как огурчик.

– Через два месяца!

– А может, и раньше. Конечно, раньше. Два месяца – это максимальный срок, – поспешил ответить хирург, на всякий случай прячась за спину Светлова, который тоже присутствовал при снятии повязок.

Светлов пожал плечами. Он и сам был не в восторге от увиденного.

– Вениамин Маркович отличный специалист, – сказал он то ли Полярнику, то ли самому себе. Для уверенности.

Хирург, поняв, что никто его убивать не будет, пока, во всяком случае, снова повеселел и сказал, что в ожидании заживления лица самое время заняться телом пациента.

– А что не так с моим телом? – насторожился Полярник.

– Уж не думаешь ли ты, что владелец и руководитель «КомпТрейда» будет разгуливать с лагерными наколками на шкуре? – поинтересовался Светлов.

Татуировок у Полярника было три, и только две из них сделали на зоне. Черный кот в шляпе как символ удачи и легкого вхождения в доверие к людям, – на левом плече, и с той же стороны, только ниже, на предплечье, – обвитая колючей проволокой горящая свеча, считающаяся у сидельцев своеобразным оберегом от всяческих напастей.

Последняя, на правой руке, сделанная очень давно в художественном тату-салоне, представляла собой объемную римскую цифру «семь». Ее Светлов видел во время их совместного пребывания в изоляторе, две остальные были сделаны позже. Очевидно, он рассматривал тело Полярника, когда тот лежал под наркозом. Сама мысль, что кто-то на него таращился в такой ситуации, была Полярнику неприятна.

Римская семерка Светлову так понравилась, что он решил сделать себе такую же в том же самом месте, а вот те мастюхи, что накололи Полярнику во время отсидки, пришлось сводить. Впрочем, сводить – это слабо сказано. Вениамин Маркович сделал ему самую настоящую пересадку кожи, чтобы от наколок и следа не осталось.

Две недели после издевательств над его телом Полярник провел в клинике, после еще полтора месяца реабилитировался дома. Двухкомнатная квартира с обстановкой, выделенная Светловым, находилась в высотке, построенной на левом берегу Днепра, неподалеку от железнодорожного моста. Расулов привозил еду, которую покупал в диетическом ресторане. Полярнику нельзя было ничего соленого и острого. Спиртного тоже было нельзя. Когда Полярник, несмотря на все диеты, стал набирать вес, – сказывался недостаток двигательной активности, – Светлов распорядился, чтобы ему притащили велотренажер, на котором Полярник должен был ежедневно накручивать не менее пятнадцати километров. Критически осмотрев тренажер, Полярник заявил: чем тащить сюда эту железяку, лучше бы привезли девочек. Расулов привез.

Отдельным развлечением для Полярника оказался сам Расулов, который показал ему, как менять внешность, используя такие атрибуты, как грим, накладные усы, очки, парик и головной убор. Полярнику подобрали образ, в котором он мог появляться в общественных местах, когда не играл роль Светлова.

– Прикольно, – сказал он, глядя на себя в зеркало. – Мне нравится. Жаль, что я тебя, Усман Ахмедович, раньше не знал. Может быть, тогда и на зону не попал бы.

Светлов сдержал слово и паспорт Полярнику справил. На новое лицо. Листая документ, Полярник увидел, что паспорт выдали в отделении внутренних дел далекого городка, где о существовании корпорации «КомпТрейд» мало кто догадывался, а если и догадывался, точно не знал, как выглядит Светлов.

Сам Светлов заглядывал почти каждый день. Рассказывал, какие словечки употребляет в той или иной ситуации, как жестикулирует. Дал несколько уроков по программированию, в основном налегая на терминологию, чтобы Полярник не ляпнул что-нибудь невпопад там, где не надо. Последнее, впрочем, Светлова не очень пугало. Он уже давно пользовался репутацией человека со странностями, от которого можно ожидать чего угодно, не только сказанной не к месту фразы.

– Все почему-то считают, что я немного того, – сказал он как-то, покрутив пальцем у виска.

– Немного? По-моему, это еще слабо сказано.

Светлов рассмеялся.

– Мне это не мешает. Наоборот, даже приятно. Когда человек гениален, – а это, как ты понимаешь, как раз мой случай, – он всегда будет выделяться из серой массы. Не захочет, а будет. Закон природы. Эйнштейна тоже кое-кто считал чокнутым.

Первым «выходом в свет» стала встреча Полярника с одноклассниками Светлова. На вопрос, почему сам Светлов не желает явиться на годовщину окончания средней школы, тот пробормотал что-то насчет сборища придурков, чем сильно удивил Полярника. При всех имеющихся странностях Светлов как-то не очень походил на человека, который мог быть в классе одной из «белых ворон», постоянно и безнаказанно осыпаемых насмешками и подставляемых перед учителями. Настаивать Полярник, однако, не стал.

– Ну, тогда тебе, может, стоит просто забить на эту встречу? Силой ведь никто не тащит, – предложил он.

– Мне, может, и стоит. Но не тебе. Для тебя это будет идеальным рабочим крещением. Проверкой твоих возможностей перед действительно серьезными мероприятиями. К тому же мне будет приятно лишний раз напомнить моим коллегам по школе, где теперь они и где я. Короче, кидай понты на полную, чтобы у них у всех от зависти глаза на лоб выкатывались.

По дороге на встречу Полярник ломал голову над тем, как себя вести, если разговор коснется тем школьного прошлого и ему станут задавать вопросы наподобие «а помнишь, как мы?..». Но все прошло на уровне. Полярник здоровался с теми, кто здоровался с ним. Прошлое, похоже, мало кого интересовало, все были зациклены только на настоящем, кто кем стал и какую занимает должность. Кого и как можно было бы при случае использовать. Полярник хвастал вовсю, глаза у присутствующих так и лезли на лоб, и скоро стало казаться, что он попал на собрание вареных раков.

Только под конец вечера произошел один инцидент. Устав от шума, он уединился на балкончике ресторана с некой Ларисой Буниной. Когда-то она считалась первой красавицей в школе, теперь же была просто симпатичной женщиной с грустной улыбкой. Рано вышла замуж, почти сразу после школы, за подающего большие надежды футболиста. Рано развелась, потому как футболист, вкусив первые плоды славы, похоронил все свои надежды в алкогольно-героиновом тумане. Опустившись на самое дно, еще долго после развода забегал к своей бывшей клянчить деньги на очередную дозу.

Второй муж – серьезный и спокойный человек, хозяин колбасного цеха, может, и мог бы составить женское счастье Ларисы, но только через год после женитьбы он в один прекрасный день отправился на работу, и больше его никто не видел. Лариса обратилась в милицию, но единственной подозреваемой в деле о пропаже мужа оказалась она сама. Брат мужа, он же близкий друг районного прокурора, написал на нее заявление, и Лариса несколько дней провела в камере. Выпустили ее только после того, как она отказалась в пользу родственников мужа от каких бы то ни было прав и на цех, и даже на автомобиль «мерседес», хотя куплен он был уже после свадьбы.