Текст книги "Мамины рассказики"
Автор книги: Валерий Екимов
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Пенка
Четвёртая подслушка-рассказ
– Послушай, Валька, – подскакивает крепыш лет восьми от роду к младшей, чуть больше валенка, сестрёнке, стоило той протиснуться в тяжёлую входную дверь из сеней в дом, – отдай лучше сама, по-хорошему…
Эх, только-только после тысячедневного лихолетья фашистской оккупации оправилась деревушка Верещено, та, что в Шимском районе Новгородской области-губернии, от невзгод и разрухи. Немного в ней сохранилось более-менее пригодных для жизни хат-избушек – ох, немного. Хотя линия фронта вроде б прошла стороной да главный жаркий бой за переправу через многоводную реку Шелонь у районного города всего-то в пяти верстах от них был, деревне рикошетом немало бед досталось. Но дом бабы Дуни под защитой старых яблонь и слив, выросших глухой стеной вокруг него, выдержал и её с детьми (тогда пятилетним Коленькой и двухлеткой Валюшкой) в глубоком погребе уберёг, спас. Он и теперь неприметно в сторонке стоит средь выросших ныне вокруг него коттеджей да вилл. Чуть весной запоздаешь приехать к нему – вся лужайка перед ним прорастает молодыми побегами плодоносных деревьев. Ничто им не помеха. Да и то верно: жизнь продолжается!
– …Что отдать? – пряча руки за спину, бойко звенит в ответ черноглазая малышка.
– Да яйцо, яйцо отдай, – ухмыляется брат.
– Какое ещё яйцо?
– Да куриное, ку-ри-но-е, – тянет по слогам. – Оно тебе всё равно без надобности, что ты с ним делать-то будешь?
– А ты – что? – подозрительно сужает глаза чумазая, со свежей ссадиной на лбу сестрёнка…
Эх, и вечно-то её где-то носит, и вечно-то она во всякие истории попадает. От горшка два вершка, а всё туда же – командует… Командирша! Мать её, Евдокия Михайловна, баба Дуня, тридцатилетняя солдатка-вдовушка, бывало, безнадёжно махнет на неё рукой, бросив в её сторону:
– Векша – она и есть векша!
Что б это значило?..
Теперь уж не спросишь!
Известно лишь, что дочка в карман за словом ответным не лезла: чуть что не по её выходит – тут же, невзирая на возраст того, кто перед ней, выдаст в ответ что-нибудь такое-разэтакое, а потом ещё и споёт победоносно себе под нос:
Валенька, Валенька —
чуть побольше валенка…
Какая была Валенька?..
Маленькая!..
За два послевоенных года любознательная шестилетка (на вид и того моложе) излазила все окрестности деревни вдоль и поперёк – от озера Ильмень в трёх километрах на юге до развалин старой церкви на погосте в двух километрах на север. И в какие только передряги в этих своих путешествиях она не попадала, прочно войдя в сознание соседей и родственников, коих у неё почитай вся округа, как главный возмутитель покоя! Впрочем, именно за эту беспокойность и любили Валю, потому как весело с ней, интересно, ведь она же Векша – «в каждой бочке затычка»: ничего не упустит, никому спуску не даст, везде правду-матку срежет.
Смешно.
Потешно.
Но ничего-то не изменится с тех пор, немало бед через ту «правду» ей достанется в жизни.
– …Да ладно тебе, – неожиданно отступив, миролюбиво выдыхает брат. – Я же видел, как ты из сеней бабы Фени только что тайком вылезла.
– И что? – хмурит смоляные брови девчушка.
– Как – «что»? – снисходительно улыбается Колька. – Яйцо, значит, у несушек умыкнула.
– Неправда, неправда! – возмущённо звенит на всю избу Валентина, готовая в очередной раз вступить в бой за правое дело.
Так и бросилась бы в атаку на брата, если б не руки, спрятанные за спину.
– Да тише ты, тише, – нарочито испуганно, выглядывая в окошко, шепчет необычно упитанный для послевоенных лет широкоплечий мальчуган, гроза местных озорников-беспризорников. – А то мамка услышит, отберёт, никому не достанется.
– А что ты врёшь всё?.. – переходя на всякий случай на шёпот и выдавая тем самым себя, сверкает глазами чернобровая. – Ничего я не умыкала, мне баба Феня сама разрешила взять.
– Да я что, я ничего, так просто, подумалось, что ты сырые яйца всё равно не любишь, потому как они грязные, противные, в курином помёте, – состроив брезгливую гримасу, перечисляет Колька. – К тому же оно наверняка в твоей жаркой руке уже испортилось, стухло, но я б его… ради твоего же блага мог бы спасти – съесть, чтоб совсем не пропало. Ты ж знаешь: у меня в животе всё переваривается. А взамен свою половинку пенки с топлёного молока отдам: будешь одна есть, без меня.
– Не-е, – неуверенно тянет сестрёнка, достав из-за спины руку с «испорченным» яйцом. – Хитрый какой: враз обманешь, знаю тебя!.. – качает головой. – Не переживай за меня, я его, пока мамки нет, сварю.
– Да как ты его варить-то собираешься, бестолочь? – дав от досады сестре лёгкого подзатыльника и вытаращив глаза, с жаром выдыхает Колька. – Печь со вчерашнего вечера не топлена, мать строго-настрого наказала без неё ничего не делать – дров и так почти не осталось, а на дворе ещё только март, холодно.
– Не твоя печаль, – по-взрослому усмехается Валенька, но, поразмыслив слегка, добавляет: – Вот если и молоко своё отдашь, тогда…
– Да отдам, отдам! – перебив её, нетерпеливо машет рукой Колька. – Ты ж знаешь, что не пью… топлёное молоко, не люблю. Просто приходится пить, раз нет ничего другого, сила нужна, чтоб и тебя, кстати, из разных историй вытаскивать…
Что верно, то верно! Малышка хорошо усвоила преимущество иметь старшего брата, к тому ж действительно крепкого, не по годам сильного, смелого и… безотказного, готового в любой ситуации прийти к ней на выручку. А она, чуть что не по ней выходит, – и надо, и не надо – тут же бежит к нему за помощью: разобраться с обидчиками.
– …Конечно, не любишь, – смеётся девчушка, не среагировав на намёк брата об его утренней разборке с соседскими мальчишками, которые никак не хотели попадаться к ней в руки при игре в «жмурки». – За обе щеки в прошлый раз уплетал, один глоточек лишь мне оставил.
– Так то в про-о-шлый, тогда у тебя яйца не бы-ло, – серьёзно так тянет Николай и, как бы случайно взглянув в окно, испуганно вскрикивает: – Ой, гляди-ка, мамка, мамка идёт да ещё с бабой Феней! Видать, по твою душу.
– Где?.. Не может быть!.. – испуганно таращит глаза малышка и, спешно протянув ему драгоценную находку, выдыхает скороговоркой: – Бери, бери скорей, быстро, но помни: молоко и пенка – мои…
Колька молча коротким натренированным движением бьёт скорлупу об стол и, даже не удосужившись очистить образовавшееся отверстие, одним глотком выпивает всё содержимое яйца. Валька от удивления даже рот открыла: как же ловко это у него вышло!
– …Гляди-ка ты, – не дав ей опомниться, безэмоционально бросает парнишка, снова прижавшись левой щекой к стеклу, якобы выглядывая на дорогу, – назад пошли, видать, забыли что.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
