Текст книги "Проклятые "М" (СИ)"

Автор книги: Валерий Шатров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

  -Ладно нет так нет, скажи вот что еще. Сколько этих вот– потрясает стопкой аккуратных заплаток пять на пять – можно нашить?

  – Нашить можно сколько угодно, только работать будут первые две. Если спороть, то нашивка теряет свойства.– Опять за меня отвечает нач кафедры, будто я немой.

  -Ладно хорошо, можете идти курсант Веселов, с вашими нашивками мы еще будем разбираться. Следующего вызывайте.

  – Это последний товарищ полковник. – Снова нач кафедры, и чего ему сегодня неймется?

  Построение и подведение итогов почти и не запомнилось. Начальник аттестационной комиссии много говорил, перейдя постепенно от разбора полетов к полит агитации. В обоих предметах он разбирался как свинья в апельсинах, однако его мнение подкреплялась тремя большими звездами, а значит он прав.

  Куда больше запомнилась церемония выпуска, вручение диплома, удостоверения и новой формы. Ну и естественно проездных до места нового назначения... Распределение уже давно прошло, все эти экзамены и проверки по сути профанация и дань уважения старым традициям. М потенциал не сильно меняется со временем. А значит уже посреди обучения можно понять, на что способен тот или иной эМ спец. Вскрыв конверт с предписанием сначала подумал, что это шутка. Адрес простой, штаб центрального военного округа. Что я там забыл вчерашний сержант сегодняшний эМ специалист десятого ранга? Не аналитик предсказатель, ни стратег, что мне там делать? Нашивки на командирские кителя подшивать? Славяна тоже послали к черту на куличики, он зачем то понадобился космо-воинам в Плесецке. Вот и развела нас судьба в разные стороны, глупо было надеется на возвращение обратно, эМки везде нужны, а у нас в роте и так уже был один.

  Глава 9.

  Поезд напевал свою песню, мерно убаюкивая. На купе требование не распространялось, а впрочем, не жил хорошо и нечего привыкать. Место досталось не на боковине и то ладно. Нижнее, по ходу движения поезда. Хочешь спи, хочешь в окно смотри, главное пистоль не пролюби. Кто та светлая голова, что обязала всех эМок носить ПММ, осталось неизвестно, во избежание проклятий в его адрес информацию скрыли. Ведь наше проклятие может и исполниться, только для этого надо знать точно имя ну или фамилию. Мне такой подвиг не светить, как и многими другим, но вдруг не выявился талант за время обучения? Впрочем, новшества зачастую проверенная временем практика, успевшая позабыться. Офицерам и прапорщикам вновь вменили в обязанность ходить только по форме, хоть на службе хоть в отпуске. Вновь появился страх перед карателями аппарата власти. Нескончаемое военное положение развязала руки многим ведомствам. Площадные крикуны и узники как сами собой исчезли, точнее по старой памяти рванули в распрекрасный Лондон. Хотя некоторые как будто и вовсе исчезли, и дело даже не в карателях, просто время такое, не до них всем стало. Народ куда охотней верил, что вот та толпа зомби повинна во всех несчастьях, чем собственно правительство, ну а то, что мы эту толпу обычно оперативно закатываем в асфальт, еще добавляет очков гаранту. Мол, мы о вас заботимся, меры принимаем. Единственная реальная оппозиция, это как раз игруны. В крупных городах им никто разгуляться не даст, а вот глубинка кажется целиком и полностью на их стороне. Точнее там, где нас нету, там и почет и слава. В общем, все не так просто, во власти и то рядом с гарантом мелькает 'Энергетик', как прозвали главного советника по эМ проблемам. Вроде как тоже силой отмечен, хотя о чем только люди не болтают.

  В поезде на меня косились пожалуй решительно все проходящие мимо. Поездатыеполиционеры долго и нудно рассматривали незнакомое им удостоверение и разрешение на постоянное ношение. Их особенно напрягала четвертая страничка, где среди прочих обязанностей были еще и права, в том числе и привлекать в случае необходимости представителей правопорядка, военных и прочих граждан. Пункт мифический выделенный жирным шрифтом, на деле попробуй, привлеки хоть кого ни будь, ведь необходимость подразумевает собой начинающейся прорыв. Граждане наученные горьким опытом, скорее всего, зададут стрекоча и будут абсолютно правы, да и толку от них, как от козла молока. Молодая пара студентов, подсевшая во время стоянки на одной из тех безымянных станций, названия которых забывается через пять минут, смотрели на меня словно два кролика на удава. Из-за них даже кусок в горло не лез, думал, накуплю себе разносолов по случаю подъемных да отпускных, да как наверну с аппетитом да со вкусом. А эти так смотрят, того гляди лужу напрудят. Впрочем, через пару часов они вышли, их место занял смешной очкарик с невероятно большим и пористым носом картошкой. Слава богу, он уткнулся в книжку и меня старательно не замечал. Ехать мне было не так чтобы долго, всего девять часов, а потому решил за лучшие сидеть и смотреть в окно. Проклятый, как есть я проклятый, простая поездка в поезде и то испытание. Ничего решительно плохого ни для кого еще не сделал, а все уже мечтают, чтобы меня не было. Не отдохнуть и не расслабиться.

   Мелькавший за окном пейзаж давал надежду, можно было думать, что все по-прежнему, прорыв чудища и монстры, это все выдумки разносчиц слухов и сплетен. Беззубые старухи, что сидя на лавочках возле подъездов перемывают кости всем жильцам дома, а заодно от скуки придумывают или додумывают что ить эдакое. Но нет, монстры, к сожалению, самые настоящие, некоторые даже под людей рядятся.

  Покинув поезд одним из последних, неспешно отправился пешком до дома. Впереди было десять суток отпуска, и хотелось сполна насладиться долгожданной свободой. Однако хорошее настроение быстро улетучилось, стоило только повернуть на главную улицу. Как выглядят шрамы войны, пускай и затягивающиеся знаю не понаслышке. Стекла уже почти везде были вставлены, лишь местами еще можно отыскать фанеру в окнах. Судя по всему остовы сгоревших машин уже убрали, а вот воронки только сейчас принялись заделывать. Стены хранят отметины от осколков и подпалин, кое – где явно потрудилась магия. И злоба, черная злоба, давящая на сознание текущая со всех сторон. То ли прорыв произошел незамеченными, то ли здешние военные опоздали, однако гражданские более не питали любви к эМ специалистам. Сзади стали собираться неопределенного возраста парни, до призывного, более точно сказать тяжелей. Этого еще мне не хватало.

  Остановившись, стал ждать их приближения, их и без всякой силой раскидать не проблема, но всеже не стоит вот так сходу в драку лезть. Как-никак присягу давал, обещал защищать и так далее. Парни немного смутились, и обошли по дуге, якобы они просто шли по своим делам, вот только надо быть совсем идиотом, чтобы в это поверить. Осмотревшись по сторонам, увидел на другой стороне улицы спешно удаляющийся пеший полицейский патруль. Стараясь не выпускать из вида парней, решительно зашагал к ним. Полицейские словно пытались скрыться от меня, пришлось даже перейти на легкий бег.

  – Стоять! Раз два, круу-гом! Товарищ старший сержант, вы и ваш напарник переходите временно под мое командование. – Полицаи,вздрогнув, переменились в лицах, мы все знали, что имею такое право, уж кто-кто, а эти уже в курсе. Пожарные, спасатели всех мастей, даже охранники, все могут быть привлечены вояками на время, а то и вовсе мобилизованы военкомом.

  – Да не боись, воздух можете не портить, от вас всего-то и требуется, объяснить вон тем недорослям, что нападать на военных дурацкая идея. Можно внезапно и белые тапки примерить. Альтернатива переговорам с подрастающим населением, это совместный со мной арест, по подозрении в связях с террористами. Только вы вот что еще учтите, хоть это и мой родной город, но я скоро уеду, а вы останетесь. Если уж на эМку рука подымается, то на полицаев и подавно. Ну что понятна ситуация?

  – Да понятна, а точно скоро уедешь?

  – Так, стоп! Я с тобой в нарядах не стоял, на брудершафт не пил. Не уедешь, а уедите. И да, скоро, очень скоро. Если все понятно, то бегом выполнять.

  Бежать конечно не побежали, остатки гордости не позволяли, однако парней остановили и принялись прям на месте что-то втолковывать. Чем тот спектакль закончится, желания узнавать не было. Я впрямь решил что уеду сегодня же вечером, озлобыши не проблема, хуже будет если кто посерьезней решится. М-да, не так уж и неправ был тот, кто обязал ходить с пистолем. Мой родной город стал чужим, серым каким то, угрюмым. Конечно, в начале весны затруднительно рассмотреть красоту алей и тихих улочек, но не во внешней стороне дело. Люди менялись, сколько меня не было дома? Почти два года, и за это время так все испоганилось. Чуть ли не на каждой стене знак игрунов, понятный только тем, кто владеет силой. Любое энерго воздействие оставляет след, не знаю, как дела обстоят в иных мирах, но на земле это чувствуешь. Внешне вроде как и нет признаков, однако вставочка поперек горла становится когда приближаешься к месту где было смертоубийство при помощи внутренней силы для нанесения такого знака. Если что попроще творилось, не так остро, но тоже ощущения присутствует. У всех по-разному проявляется, кто-то даже может определить, что именно за существо лишилось жизни, например кошка или собака.

  Если здешние игруны так вольготно себя чувствуют, значит дело дрянь, не сегодня завтра могут в открытую выйти, народ подбивать свергнуть режим мешающий жить вечно и свободно. И ведь найдутся бараны что пойдут за ними. Вот только нет и не будет вечной жизни этим баранам, да и про свободу игруны говорят свою, баранов это тоже не коснется. Что поделать, баран он только то что ему нравится слышит, да собачий лай и волчий вой различает. Все остальное ему до фени. Подумав как следует, изменил немного маршрут, поначалу хотел сначала домой, затем к военкому отметиться, но раз пошла такая пьянка, то придется наоборот.

  Глава 10.

  Военкомат еще больше подтвердил опасения. Окна закрыты железными ставнями, по периметру ходит патруль, даже КПП появилось. Впрочем, в случае чего, все это мало поможет. Дежурный, проверивший документы и вписавший фамилию в журнале посещений выглядел уставшим, и немного нервным. Мой десятый ранг, пускай и самый низший среди эМок, уже позволял говорить с младшими офицерами на ты, но так просто старые привычки не изжить.

  – Товарищ лейтенант, скажите что происходит?– обратился к дежурному, он явно из 'наших', из боевых.

  – Да песец, товарищ происходит. Скоро всем нам одна большая наступит.– помолчав, раздумывая говорить или нет, ответил тот.

  – Прорыв или игруны?– уточнил на всякий случай.

  – Игруны устраивающие прорывы, раз за разом в черте города. Полицаи их трогать не хотят, за свои шкуры переживают, нас слишком мало. Плюс прокурор палки в колеса вставляет постоянно.

   – Тащ лейтенант, как же так? Если известно, что есть игруны, надо доложить наверх да вызвать подкрепление. Прочесать все вокруг да прижать гадов, да и потом как так вызывающие прорыв? Разве это возможно?

  Дежурный посмотрел на меня как на последнего идиота, однако всю усталость во взгляде как рукой сняло.

  – Ты скажи, давно с Центра прибыл?– вопрос вроде как простой, да и на требовании четко написано когда на службу и можно понять что нет. Однако задан.

  – Ну разве не очевидно что раз в отпуске то нет, только приехал. Мать хочу повидать, да и вообще посмотреть, что дома происходит.

  – Ну тады слушай раз недавно. Игруны наловчились как то наводить прорывы, что да как это к ним. Первоможайск к примеру сейчас одна сплошная зона. Все и гражданские и не очень, все в котле оказались. Считай одних боевых потерь на роту потянет, а стоял то три. Как стало ясно к чему дело идет, залили все огнем сверху да забором обнесли, теперь вот отстреливают все что оттуда, или туда лезет. Всех кто внутри остался, не успевших пробиться, всех списали как безвести. Теперь, похоже наш черед, ведь ясно дело, игруны постарались, больше некому.– Летехе видимо надо было выговорится, плевать он хотел на безопастников или разглашение. Рамка сканер подтвердила, что сила есть, и документы в порядке, по базе прошло подтверждение, значит свой, а раз свой, то можно все как есть рассказать. Так наверное он думал, а может ему все просто осточертело, кто знает?

  Военком спокойным образом выслушал мой доклад о прибытии, и также спокойно поставил 'прибыл убыл'. Тоже видимо все ему надоело.

  – Товарищ полковник! Разрешите вопрос? А какая обстановка в городе? По пути просто видел... знаки.

  Военком откинувшись на стуле внимательно всмотрелся в меня, словно сканер личности. Легкая полуулыбка, серые мешки под глазами, и полная безнадега упрятанная где то внутри.

  – Месяц, уже месяц жду специалиста навроде тебя чтобы доказать, Еремин не сошел с ума. Игруны мне не мерещатся и знаки далеко не просто граффити. И что получаю, случайно залетевшего на огонек Веселова, и то которого берут в штаб очередным папка-носцем. Молчи, в курсе куда тебя переводят да и тебя помню, ты вот что лучше скажи.– резко придвинувшись ко мне горячим шепотом продолжил– готов послужить не только родине, но и родному городу? Вычисли гнездо, приведи хоть мертвого хоть живого игруна, чтобы меня наконец услышали, чтоб дали наконец подкрепление. Поможешь, или как все ваши сбежишь, прикрываясь требованием к сытой кормушке?

  – А помогу, почему не помочь, но и нарушать не стану. Не привык как то нарушать, но насчет сытой кормушки это вы зря товарищ полковник. Завтра с утра в вашем распоряжении на оставшиеся девять суток.

  – Ну что ж посмотрим...ладно свободен.

  Домой прилетел через десять минут. Не выйдет насладиться жизнью, уж больно поганая обстановка вырисовывается в городе. Вроде все всю знают, а ничего не делают, полицаи вообще делают вид, что ничего не видят и не слышат. Знаки явно игрунские объявляются обычным граффити, будто не насмотрелись уже на их художества. Ведь наверняка отсылались изображения с докладом, еще и летехины слова все никак из головы не шли по поводу намеренных прорывов. Что-то сильно не так в Датском королевстве.

  Кто всегда ждет, кто всегда любит, конечно мама. Так что радость при моем появлении была самая настоящая. Отец тоже не скрывал своих чувств, многие, в конце концов, возвращались домой в цинке. Казалось, они знали наперед о моем приезде, стол был организован в мгновение ока. Бесконечные вопросы с обоих сторон, мамины обо всем что не так уж и важно, отца больше по службе. Он был горд, пускай в небо его больше не пускали, по здоровью, он видел себя во мне. О чем не стесняясь говорил в слух.

  Почти прозрачное облако кислоты накрыло его машину, изодранные в лохмотья легкие, поврежденные глаза и множество переломов полученных уже после падения, все это должно было прикончить его тогда, однако он на одном упрямстве и сам выжил и товарища беспомощного вытащил, после госпиталя вновь хотел вернуться в строй. Но не дали, оформили пенсию по инвалидности, вручили медаль за спасение товарища, да отправили в долгий-долгий отпуск, в запас. И таких как отец, каждый второй на линии. В тылу всякие есть, но на линии люди меняются, становятся лучше или погибают от случайного попадания, когда в грудь, а когда и в спину. Коллектив все же может воспитывать и еще как может.

  Моя форма конечно немного смущала отца, но в итоге он махнул рукой, эМ так эМ. Ну а мама видимо и не знала, или очень хорошо делала вид. Не заострял на этом внимание, не хотелось никому портить настроение тяжелыми разговорами. В конце концов времени у меня не так уж и много чтобы пообщаться с любимыми. Еще бы поговорить с той, что обещала ждать. Трубку она не брала, на смс не отвечала, хотя это в духе Ленки. У нас с ней не то чтобы любовь, скорее дружба и постель. Однако хотелось бы и ее увидеть, ну или хотя бы узнать, что жива здорова. С ней весело, интересно, но вот с трудом представляю нас под одной крышей, да еще с общими детьми. Уйдет к другому, что ж, обидно будет, но стреляться или вешаться по этому поводу не буду. В конце концов, и сам виноват, редко звонил, Ленка слишком свободолюбива и независима.

  Выйдя из ванны, душ душем, но против ванны все одно не то, и вытирая голову махровым полотенцем, поинтересовался.

  – Ма, о Ленке ничего не слышала? Не могу дозвониться, трубку не берет.– ответом мне стала напряженная тишина.

  -Погибла? – уже тише уточнил, за время обучения в центре внутренний голос интуиции стал слышен четче, и он давно нашептывал, что Лену больше не увижу.

  -Сынок, ты пойми...– Начал было Отец, но был остановлен на полуслове.

  -Пап, не надо, я все понял. Что ж, я так и думал. Ладно, не будем о грустном, лучше скажи, как там Николай Николаевич поживает?...

  Скользкие темы пытались обходить, не всегда получалось. Уж слишком неспокойное время выпало на наш век. И все же хорошее настроение осталось с нами до конца вечера, мама расстроилась, что с утра убегу в военкомат, да и вообще так ненадолго заехал. Оставшись один на один с отцом, завел разговор о игрунах в городе и обстановке в целом. Зомбоящик и интернет, как выяснилось, и близко не передают реальную картину, хотя это и не новость. По мнению отца, единственный кто трепыхается, это военком, да и тот связан по рукам и ногам. Всех людей комендантская рота, да калеки и инвалиды с ранеными в больничке. Особо не повоюешь, рядом с городом еще есть узел связи, да саперы, точнее их объединенный ППД. Людей там по логике тоже не много, а те что есть, сейчас защищают сами себя. Заград рота, одна из тех, что обязана затыкать собой прорывы, в первую очередь защищает АЭС, оно и логично. Доберись игруны до нее, дел могут таких наворотить. Вот и выходит, что город считай брошен, людей ведь везде не хватает. Самая большая территория обернулась огромной головной болью для штабных. Прорыв, возникший где ни будь при Урале, оперативно не заткнешь. Новые станции М радаров конечно хороши, спору нет, но не все сильны, у них тоже есть зоны покрытия и они точно также требуют ухода, грамотно обученного персонала и электроэнергию, много электроэнергии. К тому же их еще не так много, вдруг такой комплекс не отстроишь. Мобильные комплексы немного выручают, но они еще более близоруки, чем их стационарные братья. Выходом из ситуации могло бы стать народное ополчение, да только власть очень уж не хотела вооружать население, полагаясь на части оперативного реагирования. У нас ведь идет операция по сохранению мира, какого-то одного определенного противника нету, чтобы одним ударом положить всем конец. Мы в обороне, и пускай старый расчет, один к трем, до сих пор актуален, нас такими темпами дожмут года через два край три. Мы все чаще начинаем использовать разные ухищрения, автоматические турели, боевые платформы, боевых дронов. Все что может сохранить жизнь личному составу, все идет в дело. Слыханное ли дело, дали добро не вести борьбу за живучесть до последнего, при первых же признаках можно покидать горящие машины или долговременные огневые. Но можно, не значит что покидаем, голову враз не переделаешь, все также находятся герои, что до последнего вздоха ведут огонь из горящей брони, до последней капли стоят у станкового, пулемета сдерживая очередную волну. Есть те, кто подрывает себя и врага, стремясь нанести как можно больше урона. По телевидению таких вот почему то не показывают, новое время новые реалии. Единственный кто вещает правдивые сводки, начинает доклад старыми словами. -Говорит Москва...

  Луч света в царстве абсурда, работающий фоном проектор показывал новое ток шоу, тема стрижка собачек за и против. Возможно тем самым пытаются разрядить, а может и впрямь сошли с ума. Один канал из сотни давал похожую на правду информацию о ходе боев и последствиях прорыва, но и он кажется, немного сглаживал углы. Плохо это или хорошо? Наверное нормально, во всяком случае лучше жаренных сообщений или розовых уси-пуси лившихся с иных новостных лент. Отдельно можно было слушать Космос двадцать четыре, хотя новости оттуда тоже были далеки от радостных или оптимистичных. Висевшие на орбите, наконец то смогли наладить нормальную полноценную связь с землей, и изредка обрушивали 'огонь с небес' по указанным координатам, но это не хирургический скальпель, это мясницкий нож применяемый в самом крайнем, как например в Первоможайске.

  Долго мы проговорили с Отцом, многое из того что слышал мне сильно не нравилось, администрация фактически самоустранилась, занимаясь откровенной ерундой. Полиция по сути начала защищать сама себя, без видимых на первый взгляд причин. Безопасники вроде и вовсе как испарились, правда их и раньше не особенно видно было, не та служба чтобы афишировать свое присутствие. Народ напуган, за последние два месяца три малых и один средний прорыв и все в черте города. И каждый раз жертвы среди гражданских, закономерное возмущение властью и последующая агитация свергнуть действующую 'неустановленными лицами', последние отец произнес с горькой усмешкой. Из всех военных, комендант с ротой да военком с охраной. И то эту парочку постоянно одергивают сверху, не давая развернуться, хотя комендант больше делает вид, чем действительно пытается что-то делать. Отец дал по мне дельный совет, заявится к глав полицаю и не слезать с него пока не даст людей в распоряжение, все одно патрульные заняты не делом, а одной видимостью, изображают так сказать бег на месте.

  Глава 11.

  Утро выдалось морозным, зима не смотря на март месяц, все никак не хотела сдавать позиции, за ночь подтаявший накануне снег прихватило лядиной коркой, и теперь надо было глядеть под ноги, чтобы ненароком не поскользнуться. Но несмотря на трудности пути, к военкому прибыл заранее, как и положено к семи утра. Впрочем, у военкомовских рабочий день начинался с восьми, да и то теоретически. Час пятнадцать пришлось ждать у закрытых дверей прежде чем появился зам, он долго не мог понять как ему вести себя по отношению ко мне, выгнать вроде как нельзя, а зачем я пришел он был явно не в курсе. Зато он был нужен мне, его оборона построенная на: не положено, не знаю, не велено, была сломлена удостоверением эМ специалиста и именем Военкома. Помявшись он все же признал право отдавать приказы.

  Первое что интересовало это места прорывов с прилагаемым фотоотчетом , тут вспомнил свое пренебрежения к подобного рода процедурам и готов был признать что горячился считая это пустой тратой времени. Все три вели в мир 'Блэйзер', кровавый пир расчленёнки, мечей, бронестрингов и садомазо атрибутики. 'Мародеры', твари с торчащими в позвоночном столбе иньектарами, и вживленными в остатки рук полукруглыми клинками, истинно радовались любому ранению. Железные маски, посаженные на болты прямо на живую плоть вместе с шипастым ошейником позволяла прожить довольно долго. Пули и осколки наносили тварям меньше урона, чем холодное оружие, внутренние органы у тварей были защищены плотной тканью, в условиях городского боя, такой противник становился очень опасным. Я с ними уже сталкивался, и до сих пор считаю их одними из наиболее отвратных тварей. Хуже только 'строги' приведенных почитателями 'кваки'. Одно дело наблюдать их в мониторе, даже пусть в шлеме или капсуле, совсем иное видеть их в реальности, чуять запах заживо гниющей плоти и полное отсутствия страха перед гибелью. Но мародеры всего лишь пристяжь для 'госпожи'. Эта тварь куда опасней своей свиты вместе взятой. Невероятно ловкая и быстрая, она порой могла увернуться от короткой очереди, сама же посылала красные зазубренные лезвия в виде узорчатых крестов, способные перерубить человека пополам, или оставить на танковой броне глубокую зарубку. Смешно, но эти кресты весьма ценны и желанны, одна госпожа на земле способно выпустить почти три десятка прежде чем выдохнется. В очередном 'мудром' наставлении говорилось, что необходимо измотать тварь позиционным боем и только когда она перейдет в ближней бой, концентрированным огнем уничтожить ее. Ну а кресты собрать и сдать в особый отдел либо командиру в случае гибели особиста. Кто-то сумел протоптать тропинку в тот безумный мир боли и страданий.

  Покончив с изучением подробностей нападений, еще больше поверил словам летехи о причастности игрунов к этим прорывам. Слишком много совпадений, темное время суток, глухой переулок, одни и те же твари. Долгие затяжные бои, с последующим поиском уцелевших. Мародеры держаться на земле почти трое суток, и за это время способны устроить адский кошмар отдельно взятому дому. Лишившись госпожи они, как правило, вначале разбегаются в панике, но отдышавшись, начинают действовать самостоятельно. Горе тем, кто попадется им на пути, деньги или иные ценности их не интересует, только кровь, страдания и ужас. Чем беспомощнее жертва, тем им слаще жизнь, если это можно назвать жизнью. В плен их брать смысла не имеет, все что можно из их анатомии уже известно, а на контакт они не идут. Иное дело госпожа¸ эти твари в женском обличье смерти все же боятся, взявший в плен может смело рассчитывать на звезду героя. Очень уж они нужны командованию для исследований. Вообще существовал целый перечень тварей, которых настоятельно рекомендовалось брать живьем, не считаясь с потерями. Правда это там наверху готовы положить хоть взвод, хоть роту ради одной такой твари, здесь на 'земле' было иное мнение на этот счет. Если было хоть малейшие сомнение в безопасности, подранков уничтожали наверняка, закидывая гранатами, сжигая из ранцевых огнеметов, либо дырявя шкуру из пулеметов. Какой ни будь обсидиановый голем, или сапфировый раптор, мог на последнем издыхании порвать в клочья неосторожно приблизившихся, ну а легендарный контролер и вовсе обернуть поражение в свою маленькую победу.

  – Ну что, увлекательные комиксы? – раздался голос военкома из-за спины. Фотографии мародеров и их жертв, лежащих вперемешку с объяснительными и рапортами, и впрямь жутковатая копия веселых картинок.

  -Да нет, скорее думаю. Обычно прорывы каждый раз разные и не такие частые. Ну понятно город не маленький, но по меркам остальных прорывов окна очень близко и часто открывались. Еще странность, обычно десять мародеров на одну госпожу. Дюжина этих ведьм идут на одного козлоногого. Так меня учили во всяком случае, а здесь нестыковка – жестом показываю на отчет похоронной команды.– Почти сотня мародеров, и две три госпожи. То ли прорыв такой не типичный, то ли на свободе как минимум десяток тварей бродит.

  – Так они уже сдохнуть должны были, все иномирные дохнут, почему эти-то должны выжить?– Удивился военком, святая простота.

  -Товарищ полковник, вы уж извините, но вы очень сильно ошибаетесь. Многие твари прекрасно себя чувствуют тут, особенно если найдут укромное местечко под себя и пищу. Твари Блйзера, любят темные сырые коридоры, жрут в основном сырое мясо. Так что им найти убежище не проблема, коллекторы или подвалы какие.

  – Ну а еда питье? Вряд ли в магазине их отоварят, если только охрана из дробовика.

  – Тащ полковник, есть основание, предполагать, что прорывы не спонтанны, а устроены игрунами и имеют своей целью заполучить тварей в союзники. Если это так, то с едой и водой у ведьм все в порядке.

  Военком задумался на минуту, взвешивая все за и против, но в итоге согласился, что это возможно. В конце концов, есть нейтралы и лояльные, но есть и явные враги, примкнувшие к игрунам. Почему бы местным не попытаться самим выйти на контакт с тварями. Факт в общем известный, пускай и нечастый.

  -Ну допустим каким то чудом они это умудрились провернуть, тогда какие твои предложения по этому поводу?

  – Идти в полицию, прямиком к начальнику. Требовать дать всех людей кто на ногах, разбить на патрули. Каждому патрулю по одному 'кристаллу', и облазить каждый подвал, каждый чердак, во все коллекторы заглянуть, особенно в заброшенные. Везет, что холода еще стоят, в лесу особо не спрячешься. По возможности привлечь кинологов и с ними прочесать старый город. Там много частных домов, возможно, они там прячутся, хотя это и менее вероятно. Осмотреть квартиры допризывников, предлогов хоть отбавляй. Вчера малолетки чуть не напали посреди белого дня, чем не повод?

  – Ага под шумок свои проблемы решить хочешь, не одобряю, но и не препятствую...

  – Да плевать я хотел, мягко говоря, строго выражаясь, на тех молокососов, дело в ином. Как раз допризывники, могут нас вывести на игрунов, ну там: сочувствие ущемленным, борьба с кровавым режимом, недобитые националисты, и вся остальная песня с припевом.

  -Ладно, сам предложил сам и выполнять будешь. Возьмешь Алексеева и Васильева, а то засиделись поди, да не стесняйся с ними. Парни они не плохие, только пока не пнешь, ни в жизнь не пошевелятся. Если что найдешь, мне доклад немедля, у дежурного возьмешь рацию. А так связь через каждые три часа, крайний выход в нули... Ночевать где будешь, дома или тут в дежурке?

  -Дома пока, а там как пойдет, может сам себя накрутил, а в итоге все окажется парой птенцов фанатиков да совпадением на совпадении. Вопрос, а где этих неплохих парней искать?

  – Известно где, в комнате отдыха небось разлагаются.

  Алексеев оказался плотным, как бочонок кудрявым живчиком и водителем служебного соболя единовременно. Васильев представлял собой два метра костей. Но ладони широкие как лопата, а лицо решительное и не затемнено сомнениями. Сойдет за сопровождающего, что у него с боевой подготовкой бог его знает, но внешний вид грозный, да и нет силы страшнее, чем тупой и решительный обезьян.

  Водитель младший сержант Алексеев А.А. самым натуральным образом довел меня вечными: а как, а почему, а зачем? Пришлось даже немного припугнуть его. Ничего такого, просто достал дополнительный магазин, произвел замену стандарта на зеленый луч. Иногда самая простая демонстрация силы, заставляет людей проникнуться серьезностью момента. Хорошо хоть Васильев молчал по большей части.

  Глава 12.

  Сидевший внизу дежурный полицай, завел уже знакомую песню, не знаю, не положено, не велено. Уже полез было за волшебным удостоверением, как зазвонил прямой телефон, голос в трубке дал добро на пропуск, и дежурный заметно расслабившийся даже улыбнулся нам вслед. Начальник городского ОВД Мызников С.Н. исходил потом и страхом, воняло от него и тем и другим за километр. Желтые с прожилками капилляров глаза беспорядочно метались по комнате, он явно, что-то хотел скрыть, особенно его нервировали вопросы касаемо пропавших иномирных гостей. Еще сам не понимая зачем принялся изводить его вопросами о них.

  – Знаете, есть нерушимая аксиома. Многие иномирные твари приходят в наш мир, соблюдая некоторые закономерности. Как например мира Блайзер, каждые десять Мародеров приводят одну госпожу, каждые двенадцать этих сук, тащат одного козлоного за собой. Если мародеров девять то госпожа не прорвется, если ведьм будет одиннадцать, козлоногий также не сможет. Но против почти трех сотен трупов мародеров, всего шесть женских тел, итого в сухом остатке недостача почти двадцать четыре тела. Ну пусть даже в каждой волне была не ровно сотня, чуть меньше, то как минимум должно лежать в морге двадцать одно тело с ярко выраженными вторичными женскими половыми признаками. И вот что еще интересно, судя по всему, бой был затяжной. А о крестах подлежащих обязательной сдаче, в рапортах ваших сотрудниках ни слова, они словно испарились. Вопрос, куда делись тела и кресты? И кто в этом виноват?