Текст книги "Каникулы с невидимкой"

Автор книги: Валерий Гусев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава VIII
РАСТАЯЛА СНЕГУРОЧКА!

На следующий день, еще до обеда, Карлсон щелкнул подтяжками, ткнул в нас своим толстым волосатым пальцем и объявил:

– Поступаете в распоряжение Августа. И чтобы через два дня прибор был готов. Или я вас даром кормить должен?

Мы спустились в подвал, где Майский Август оборудовал лабораторию. Карпухин уже стащил туда все необходимое: всякие зеркала и железяки.

Август их осмотрел. Остался доволен и сказал:

– Подготовительную работу делаем здесь, а монтировать прибор будем в холле.

– Это уж твое дело, – согласился Карлсон. – Мне все равно, где невидимкой стать.

– Все, – сказал Август, – начали. Посторонних прошу покинуть лабораторию. – И непонятно добавил: – Для чистоты опыта.

Карлсон и Карпухин ушли.

– Вот что, ребята, – прошептал Август, когда затихли над головой бандитские шаги. – Я работаю над установкой, а вы занимаетесь шумовым оформлением. Все должно быть безупречно. Придумали вы хорошо, а сделать надо еще лучше.

– Постараемся, шеф, – важно заверил его Алешка.

– Нужно только дождаться, когда они из дома уйдут, – добавил я.

До обеда мы помогали Августу, а потом, когда Карпухин уехал за очередной добычей, Карлсон ушел командовать в мастерскую, а Баба Яга принялась колотить «грушу», мы объяснили Даше, что она должна делать.

Она все поняла, как-никак – невеста такого талантливого ученого! Но, к сожалению, оказалась такой же рассеянной. И это выяснилось гораздо позже.

Я наладил магнитофон, поставил его на «запись». И сказал:

– Начали!

Даша пробежала через весь холл к дверям. Алешка их распахнул и изо всех сил бухнул.

– Записал? – спросил он.

– Послушаем, – и я включил «воспроизведение».

Получилось не очень выразительно. Дашины шаги слышались слабо, зато дверь скрипнула и грохнула вполне путем.

– Тебе нужно, – сказал Майский невесте, – сапоги обуть. Чтобы шаги четче стучали.

Даша послушно переобулась. И мы повторили запись.

Получилось отлично.

Тогда мы вбили в пол недалеко от двери гвоздик, в незаметном месте, привязали к ручке леску. Протянули ее к камину. Попробовали.

Когда Алешка потянул леску, дверь послушно – вроде как сама собой – распахнулась. А когда он леску отпустил – послушно захлопнулась. С грохотом.

Нам понравилось. И мы позвали Майского – для демонстрации.

Он стал посреди холла. Алешка отошел к камину. Я включил магнитофон.

В комнате прозвучали торопливые шаги, распахнулась и захлопнулась дверь. Эффект получился славный: будто кто – то невидимый пробежал, стуча каблуками, и выскочил за дверь.

– Молодцы, – улыбнулся Майский. – Можете подавать заявку на изобретение.

– А у вас как дела? – спросил я. – Насчет заявки?

– Столик я уже собрал, – похвалился ученый. – Сейчас буду зеркала крепить.

Через два дня установка Майского была готова. Перед тем как монтировать ее в холле, мы собрались в лаборатории, как таинственные заговорщики.

Майский нарисовал на листке бумаги что-то вроде карты и стал объяснять Даше ее маршрут:

– Вот здесь – мы, поняла? Вот так идет дорога, через все поле. Вот здесь, на краю леса, она выходит на шоссе. Повернешь направо и пойдешь в поселок. Там есть телефон, сообщишь все, что знаешь, в милицию. Мы на тебя надеемся. Запомнила?

Даша внимательно рассмотрела схему и кивнула:

– Все ясно. Здесь – прямо, здесь – налево, тут – направо. Найду.

Майский еще раз ее проверил и сжег листок в пепельнице.

А мы пошли в свою комнату. Чтобы завершить подготовку к великому эксперименту.

Здесь нам никто помешать не мог. Карпухин отказался нас стеречь по ночам. Потому что мы все время, когда ложились, нарочно без умолка болтали о всякой ерунде, мешая ему спать. Он ругался сквозь сон, вертелся с боку на бок и, наконец, не выдержал и сбежал.

Да, по правде говоря, он здорово нам надоел. Особенно со своими узлами на шнурках. Иной раз он так прямо и ложился в одном ботинке, потому что не мог его снять.

И как-то Алешка сказал:

– А я догадался, чем они с Алехиным похожи.

– Чем? – спросил я.

– Они оба дураки.

Вот это верно. И мы этими их качествами успешно воспользуемся.

Мы открыли дверь в чуланчик и внимательно осмотрели встроенный стенной шкаф. Он был вместительный и почти пустой, одни только полки, как в вагонном купе. А на полках – старая обувь.

Мы ее сбросили на дно шкафа и все полки, кроме одной, вынули и поставили в угол.

– А она там не задохнется? – спросил Алешка.

– Щелку оставим, ей хватит, она маленькая.

И мы захлопнули дверцы шкафа.

Все было готово.

И настал ответственный день!

Вся банда, кроме Алехина, собралась в холле. Даже механики пришли. Еще бы! Волшебное превращение человека в невидимку! Неповторимый сеанс!

Посреди холла стоял круглый стеклянный столик, вокруг него – высокие зеркала, которые вращались с помощью рукоятки.

Пока все бандиты пялились на установку, я спрятал магнитофон за кресло, а Лешка незаметно протянул леску и отошел к камину.

– Я к этой штуке и близко не подойду, – сказал он, показывая на установку. – Растворишься еще – больно надо!

– А тебя никто и не спрашивает! – уточнила Баба Яга.

Майский заметно волновался, хотя в лаборатории уже проверял действие установки. Он вздохнул и развернул зеркала так, чтобы можно было войти меж них и стать на столик.

– Ну? – спросил он. – Кто рискнет?

– Конечно, я! – воскликнул Карлсон.

– Тогда я дам вам указания. Становитесь на столик, только...

– Что только? – забеспокоился Карлсон.

– Мне еще не удалось отрегулировать время действия прибора...

– Ну и что? – голос Карлсона дрогнул.

– Видите ли, – Майский задумчиво почесал нос. – Я не могу гарантировать, что через два часа вы снова станете видимым.

– А через четыре?

– Откровенно говоря, – «признался» Майский, – эффект недостаточно изучен...

– Да не тяни ты! – разозлился Карлсон.

– Может статься, что вы на всю жизнь останетесь невидимым.

– Еще чего! – возмутился бандитский шеф. – Карпухин, лезь на стол!

– Больно надо! – повторил тот Алешкины слова и отошел в дальний угол. Механики – за ним.

– Испытывай на себе! – решил Карлсон, ткнув Майского в грудь толстым пальцем. – Если ты настоящий ученый...

– Так мне же надо управлять установкой!

И тут послышался нежный голосок.

– А можно мне? – спросила Даша. – Я не боюсь.

– Правильно, – обрадовались бандиты. – Давай!

– Я против! – возразил Майский.

– А тебя никто и не спрашивает, – сказала Баба Яга. И повернулась к Даше: – Лезь на стол! Двумя ногами вместе!

– Ну хорошо, – нехотя согласился ученый. – Только накинь шубку. В зоне действия рефракции резко снижается температура воздуха.

Даша послушно надела дубленку и шапочку и смело шагнула на столик.

В комнате воцарилась тишина.

– Внимание, – сказал Майский. – Начинаю отсчет. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Пуск! – И он медленно завертел рукояткой.

Послушные его движениям зеркала стали поворачиваться друг к другу лицом...

Надо признаться, это было не только интересно, но и страшно. Будто и в самом деле живой человек превращался в невидимку.

Сначала из одной Даши стало их много-много. И каждая все меньше и меньше, будто она куда-то далеко-далеко и плавно уходила. А потом вдруг, когда зеркала дошли до нужной точки, Снегурочка... растаяла. Прямо у нас на глазах. Исчезла в Зазеркалье.

Стало еще тише. Потому что от волнения все перестали дышать. Только Карлсон сопел носом. С восторгом. И потирал жадные руки. И щелкал по пузу подтяжками.

И вдруг тишина прервалась стуком. Будто кто-то спрыгнул со столика на пол. А потом простучали шаги к дверям. Двери со скрипом растворились и захлопнулись.

Опять стало тихо. Даже еще тише, чем раньше.

– Стой! – первым опомнился Карлсон. – Держи ее!

И все бросились на улицу. В погоню.

– Интересно, – хихикнул Алешка. – Как это они собираются догнать невидимку?

– Быстро! – скомандовал Майский. – Пока они не опомнились.

Даша спрыгнула на пол – очень даже хорошо видимая – и помчалась в нашу комнату. Алешка смотал леску, я схватил магнитофон. А Майский что-то быстро сделал со своей волшебной установкой: по зеркалам побежала зеленая волна, и они потеряли свою способность к отражению.

– Ну и дураки! – засмеялся Алешка.

На крыльце затопало много ног, и погоня вернулась несолоно хлебавши.

– Ты это все подстроил! – закричал Карлсон на Майского. – Ну, ничего! Далеко не убежит – пурга начинается.

– Ее надо искать, – взволнованно прошептал Майский и стал, как Пьеро, заламывать руки. – Она замерзнет в снегах!

– Так ей и надо! – злорадно сказала Баба Яга.

– А что это с установкой? – вдруг спохватился Карлсон.

– Зеркала надо менять, – пояснил Майский. – Не выдержали низкой температуры.

– Значит, так! – Карлсон начал тыкать пальцем всех по очереди. – Ты – меняешь зеркала и дорабатываешь установку, чтобы работала так: хочу на час, хочу на неделю стать невидимкой. Ты, – это он сказал Карпухину, – стережешь этих оболтусов, – он показал на нас. – А вы, оболтусы, завтра же развалите вашу горку.

– Зачем? – взвыла Баба Яга. – Такая хорошая зимняя забава! Снегопад, снегопад...

– Так она по этой горке через забор маханула, мамочка! Они ведь для этого ее и построили.

А за окнами мгновенно стемнело, и в стекла стали биться хлопья снега. Началась метель.

– Надо искать Дашу, – сказал Майский.

– Вот теперь, – снова злорадно пропела Баба Яга, – она станет настоящей Снегурочкой. Сам виноват!

Майский опустил голову, скрывая улыбку.

Потому что Снегурочка в это вьюжное время уже улеглась в стенном шкафу и читала интересную книгу – «Человек-невидимка». Английского писателя-фантаста.

Наступила ночь. Такая же ответственная, как и прошедший день.

До двух часов мы с Алешкой не давали уснуть Карпухину, который опять улегся в нашей комнате. Приставали к нему с разговорами. Мечтали вслух, как он тоже станет невидимкой, войдет в самый богатый банк и выйдет из него с самой большой охапкой долларов.

Помучив его, чтобы крепче заснул, мы дождались, когда он захрапел, и пошли на цыпочках к Даше.

Она тоже спала. В шкафу на полке. Укрывшись дубленкой. Положив под голову книгу. И несмотря на рычащий храп Карпухина.

Мы тихонько разбудили ее. И спустились в холл.

Метель стихла. С неба светила яркая луна.

– Не заблудись, – шепотом сказал Алешка. – Дорогу-то помнишь?

– А как же: прямо, налево, направо. – Снегурочка застегнула шубку. – Счастливо оставаться. До скорой встречи.

Я тихонько отпер дверь, и мы вышли на крыльцо.

Даша сбежала по ступеням и, скрипя свежим снегом, побежала к горке. Взобралась на нее, обернулась, помахала нам рукой и исчезла за забором.

...Встретились мы с ней не скоро. Она, конечно, все перепутала и направилась совсем в другую сторону. Заблудилась и вышла к дому лесника. А потом опять началась злая пурга. И Даша целый день сидела в избушке, пила с лесником чай и ужасно за нас переживала. А потом отправилась в поселок и, конечно, опять заблудилась.

Но мы этого тогда не знали. Не знали мы и того, что это беспомощное существо опять попало в крутую историю...

Глава IX
ШПИОНКА ДАША

Сначала Даша уверенно шла по сильно заметенной дороге, на которую ее вывел дед-лесник.

– Иди, дочка, все прямо и прямо, – сказал он на прощание. – Никуда не сворачивай. И в аккурат упрешься в поселок. Там тебе и милиция будет, и телефон.

Шла Даша, шла, а дорога становилась все труднее. Сугробы все глубже, ветер все злее. Началась поземка, быстро стемнело. И Даша сбилась с дороги. Но все шла и шла, увязая в снегу, смахивая с разгоряченного лица холодные хлопья.

Когда она поняла, что окончательно заблудилась, далеко впереди показался свет. Сначала Даша подумала, что это светятся фары машины на дороге, и попыталась ее перехватить, барахтаясь по колени в сыпучем снегу. Но свет не менял своего места, а только, казалось, разливался все шире и шире над заснеженными просторами. И Даша решила, что это и есть поселок, где «тебе и милиция, и телефон».

Собрав последние силы, она с надеждой и радостью побрела на этот свет, не зная, что ждет ее там совсем другое...

Стало совсем темно. Даша начала мерзнуть, особенно холодно было рукам, потому что между варежками и рукавами все время набивался снег, когда она, не удерживаясь на ногах, падала в сугробы.

И вот, наконец, она наткнулась на высокий забор, за которым было светло, но ничего не видно. Даша пошла вдоль забора в поисках ворот или калитки.

Шла она долго. Дошла до угла, где забор свернул в сторону, и снова пошла вдоль него. И опять – угол и бесконечный деревянный забор. И вдруг – какое счастье! – в заборе попалась дыра. Двух досок на месте не было, они стояли рядом с дыркой, аккуратно прислоненные к столбу.

Даша вздохнула с облегчением и пролезла в дыру. И оказалась на какой-то странной территории. Вся она была уставлена столбами, на которых раскачивались под жестяными колпаками яркие лампы, а вокруг них кружились снежинки; вдали виднелся ряд длинных приземистых зданий без окон и дверей. Торчали какие-то вышки, поднималась высоко в небо какая-то мачта, и на самом верху ее мигал красный огонек.

А справа, ближе к забору, стоял небольшой домик, и окошко его приветливо светилось, а над трубой метался от ветра голубой дымок.

Даша обрадовалась, что всем ее трудностям и страхам пришел конец.

Но все только начиналось.

– Стой! Кто идет? – послышался вдруг откуда-то грозный голос. – Лежать! – и над головой Даши прогремела автоматная очередь.

Даша послушно плюхнулась на утоптанный снег.

Сзади послышались шаги, но замерли, – видно, кто-то ее разглядывал и раздумывал.

– Встать! Руки за голову! Вперед шагом марш!

Даша поднялась и, положив руки на макушку, пошла по направлению к уютному домику с трубой и светящимися окнами. Через несколько шагов она несмело обернулась: за ней шагали огромный тулуп и громадные валенки. С автоматом.

– Не оборачиваться! – сразу же последовал голос из тулупа.

Даша и «тулуп» подошли к домику, поднялись на крыльцо и вошли внутрь. Здесь была небольшая теплая комнатка. В углу ее стояла аккуратно застеленная железная кровать; топилась железная, раскаленная печка, потрескивая и выбрасывая на пол угольки. В другом углу, за столом, на котором мешали друг другу телефонные аппараты, сидел молодой офицер и с увлечением читал книгу.

Он нехотя оторвался от нее и поднял голову.

– Разрешите доложить, товарищ капитан, – сказал тулуп за Дашиной спиной. – Задержано на территории части подозрительное неустановленное лицо женского рода.

Капитан закрыл книгу и встал. Он был очень недоволен. Его увлеченное чтение прервали на самом интересном месте. Капитан безумно любил детективные романы, особенно про неуловимых шпионов. И сам, в глубине души, надеялся когда-нибудь задержать какого-нибудь небывалого бандита или разоблачить какого-нибудь великого вражеского разведчика. Да все как-то не приходилось. Но капитан не терял надежды.

– Так, – сказал он, нахмурившись. – Кто вы, гражданка, и как оказались здесь, на секретном объекте?

«Тулуп» между тем разделся и оказался щупленьким красноносым солдатиком.

– Как я рада вас видеть, – искренне сказала Даша капитану. – Я сейчас вам все расскажу. И вы, как офицер, нам поможете.

Такое обращение капитану понравилось, и он, придвинув один из стульев поближе к печке, приказал солдатику:

– Товарищ сержант, помогите девушке раздеться и налейте ей горячего чая.

Товарищ сержант принял у Даши дубленку, повесил ее на гвоздь у двери и, сняв с печки звенящий крышкой чайник, налил чаю в эмалированную кружку.

– Вы свободны, – сказал ему капитан. – Продолжайте нести караул.

Красноносый сержант снова напялил свой необъятный тулуп и, вздохнув, вышел из тепла на холод.

Даша села у печки, чувствуя, как всю ее охватывает долгожданное тепло, вцепилась в горячую кружку и начала свой рассказ. С самого начала.

Капитан сперва слушал ее с большим интересом, потом с недоумением, потом с недоверием, а под конец рассказа – с откровенным подозрением. Даже с двумя. Или эта девушка, думал он, так замерзла в зимнем поле, что у нее помутилось в голове, или... Или она нарочно пытается задурить меня. И проникла на территорию части не случайно, а с какой-то враждебной целью.

– Вот и все, – вздохнула Даша, отставляя пустую кружку. – Теперь позвоните, пожалуйста, в милицию, и поедем выручать моих друзей.

– Ничего не понимаю, – капитан встал и начал как маятник мотаться из угла в угол. – Что такое майский Дед Мороз? Разве так бывает? Что такое ученый август? Разве бывает август неученый? Невидимки какие-то, – он беспомощно пожал плечами. – Собачьи упряжки, ночевки в шкафу, воздушный шар с детьми, запчасти к иномаркам...

Он опять сел напротив Даши и потребовал:

– Повторите свой рассказ. Только пояснее.

Даша начала терпеливо и правдиво рассказывать все сначала. А капитан все время перебивал ее неуместными вопросами:

– Кто такой Август Майский? Это такая шпионская кличка? А почему какой-то лорд превратился в невидимую собаку? Карлсон без мотора, Баба Яга с карате... Детский утренник какой-то...

А на самом деле капитан уже выстроил свою версию. Кажется, судьба дала ему возможность разоблачить целую группу вражеских шпионов. Один из которых, под видом беспомощного существа, тайно проник на территорию части, но был задержан бдительным сержантом.

Даша устала объяснять капитану все то, что казалось таким ясным ей самой. Она устала бродить по глубокому снегу. Она устала волноваться за оставшихся в лапах Карлсона друзей. Ей безумно хотелось спать.

Капитан заметил это и, решив не выдавать своих подозрений, сделал вид, что он поверил всем ее словам, и предложил:

– Вы очень устали, Дарья Петровна. Ложитесь спать. А утром мы во всем разберемся на свежую голову. Отдыхайте.

Даша с облегчением улеглась на железную кровать, капитан укрыл Снегурочку своим полушубком и, дождавшись, когда она крепко уснула, снял трубку телефона.

– Товарищ полковник, – шепотом обратился он к командиру части. – Извините, что разбудил. У нас ЧП. На охраняемую территорию проникло постороннее лицо в виде девушки. Да, я ее допросил. И все выяснил. Если коротко, то так. В наших окрестностях появился невидимый майский Дед Мороз в августе. На воздушном шаре с детьми, Карлсоном и Бабой Ягой... Почему пьян, товарищ полковник? Никак нет, товарищ полковник. Слушаюсь, товарищ полковник. Жду вас, товарищ полковник. Есть!

Капитан положил трубку, вытер платком лоб и вызвал караульного.

– К нам выезжает товарищ полковник. Встретить его на КПП и проводить ко мне. Проверить все охраняемые объекты. Поднять по тревоге взвод охраны.

– Есть, товарищ капитан.

Караульный вышел, и тут же над воинской частью взревела сирена, заметались прожектора, послышались топот ног, звяканье оружия и слова команды.

А Даша ничего не слышала. Она безмятежно спала, совсем не догадываясь, что виной всей этой боевой тревоги было самое безобидное существо на свете. По имени Даша, по кличке Снегурочка...

Глава X
«ОБЪЯВЛЯЮ ПОБЕГ!»

Это Алешка так сказал в одно прекрасное утро. Потому что ни от папы, ни от Снегурочки не было никаких вестей в виде боевого отряда отважных спецназовцев. А нам уже так надоело наше сидение за забором! Да еще с дураками-бандитами и сумасшедшей старухой, которая упорно заставляла нас прыгать «двумя ногами вместе» и изучать боевые приемы всяких единоборств. Вот Алешка и сказал в одно прекрасное утро:

– Объявляю побег!

– На чем? – спросил я.

– На санках. В чистом поле.

– По очереди друг друга потащим, да?

– Лорда запряжем. Он здоровенный, как конь.

И я понял, что идея не так плоха. Главное – можно не бояться погони. Ведь на машине по снегу не проедешь. А на лыжах Лорда никто не догонит.

И Алешка стал его дрессировать. Это у него здорово получалось. Лорд понимал его с полуслова. И Бабе Яге эта новая зимняя забава понравилась. Она даже из старых ремней помогла сделать нам упряжь.

Скоро Алешка уже гонял по двору на санках и орал во все горло, как капитан на мостике корабля:

– Лево руля! Право руля! Вперед, Лордик!

Лорду эти гонки не меньше, чем нам, нравились. Ему ведь скучно жилось. А теперь столько развлечений. Да еще с хорошими людьми. Которые не жалеют для него добрых слов и вкусных остатков от обеда.

Обучая Лорда, мы совершенно забыли о том, что горки нашей – мостика через дубовый забор – больше нет, а ворота все время на запоре. Но Лешку это не смущало. Он был маленький оптимист. И считал, что в нужный момент образуется какая-нибудь щелочка, куда мы проскочим и помчимся на собачьей упряжке по просторам Белого безмолвия.

И вот, наконец, все было готово к очередному побегу. Мы собрали свои вещи, сделали запас продуктов – кто знает, сколько времени придется быть в пути. Алешка и Лорда не забыл: набрал в полиэтиленовый пакет косточек и других собачьих лакомств.

Майский бежать отказался. Он сказал, что даже такой сильной собаке не вытянуть нарты с тремя пассажирами. Лучше он подождет нас здесь, когда мы вернемся сюда со взводом ОМОНа. И разнесем это бандитское гнездо в пух и прах.

– Ладно, – согласился Алешка. – Ты пока работай над своей установкой.

Майский горько усмехнулся:

– Это ведь всего-навсего фокус.

– Вот и усовершенствуй ее. Сделай так: как на столик станет Карлсон, так пусть и растворится навсегда. Чтобы духу этого ворюги не было.

– Я подумаю, – обрадовался Майский. – Это интересная задача.

Все-таки он был настоящий ученый...

Когда у нас все было готово и мы ждали подходящего момента, Майский отдал нам свой компас.

– Чтобы не заблудились, – сказал он. – Компас – самый надежный прибор в житейском море.

Теперь мы все свободное время проводили во дворе. Поглядывая на ворота, выбирая подходящий момент. И никто из бандитов не обратил внимания на то, что и Лорд не вылезал из своей упряжи и таскал за собой по двору санки. Только Баба Яга частенько садилась на них и кричала, как ворона:

– Но! Пошел! В Лапландию! На поиски братца Кая!

Но Лорд ее не любил. И катал неохотно. А один раз даже сделал на полном ходу резкий поворот и вывалил Бабу Ягу в снег. По-моему, он натворил это нарочно.

– Тьфу, дурак! – выругалась сестрица Герда и ушла в дом колотить головой свои спортивные снаряды.

– Не в свои сани не садись, – прошипел ей вслед Алешка, распутывая упряжь.

А Лорд хитро поглядывал на него и весело скалил свои огромные белые зубы.

В это утро Карлсон опять куда-то поехал, на «Ниве». И сказал Карпухину:

– Я скоро вернусь. А ты не спускай глаз с этих невидимок. Помни – скоро среда, и мы получим за них приличную сумму.

– Копеек тридцать, – сказал Алешка. – За обоих.

– А тебя никто не спрашивает, – тоном своей сумасшедшей мамочки проворчал Карлсон. Сел в машину и уехал.

Карпухин запер за ним ворота и пошел в «пластмассовый» ангар осмотреть и подготовить воздушный шар. Оказывается, Карлсон нашел на него покупателя. И сегодня должен ему этот аэростат показать. И договориться о цене.

– Нужный момент настает, – торжественно сказал Алешка, когда мы спустились в лабораторию к Майскому. – Вы готовы, дядя Август?

– Готов! – и он показал нам острый железный крюк с привязанной к нему толстой веревкой.

Я их у него забрал и спрятал в Лордовой конуре.

Оставалось ждать.

Алешка был спокоен, а я волновался. Все-таки не каждый день приходится совершать побег на собачьей упряжке.

Полдня мы проторчали во дворе, в полной боевой готовности. Даже замерзли немного. Хотя погода была для побега самая подходящая. После очередной пурги ярко светило солнце в синем небе, сверкал искрами белый снег, было довольно тепло. А из печной трубы на крыше терема вился белый пахучий дымок. Ну, вот, скоро мы навсегда покинем это гостеприимное бандитское гнездышко. А потом разнесем его в пух и прах...

Вдали послышался автомобильный сигнал. И вскоре у ворот остановились две машины: «Нива» Карлсона и «Вольво» покупателя воздушного шара.

Карпухин побежал отпирать и открывать ворота. Майский шмыгнул к собачьей будке и засунул в нее голову. Лорд, запряженный в санки, с любопытством смотрел на него. Он, наверное, думал о том, что собаки любят заходить в человеческий дом, а вот чтобы люди лазили в собачий дом – это не часто случается. Стоит посмотреть.

Ворота распахнулись. Въехала «Нива», остановилась. Карлсон открыл дверцу и смотрел, как вслед въезжает красавица «Вольво», за рулем которой сидит красавец мужчина с трубкой в зубах.

Майский выхватил из будки крюк с веревкой и помчался в дальний конец двора. Там он забросил крюк на забор и стал на него взбираться. Получалось это у него, честно сказать, плохо. А еще честнее – совсем никак. Он подпрыгивал, срывался, висел на веревке, упираясь ногами в забор, – и все без толку... Как и было задумано.

– Стой! – заорал Карпухин и побежал к нему.

– Стой! – тоже заорал и побежал Карлсон.

В этот же момент мы плюхнулись в санки и тоже заорали:

– Лордик, вперед! Полный ход!

Лорд рванул с места так, что в лицо нам полетели комья снега, взрытые его сильными задними лапами.

Мы вылетели в распахнутые ворота мимо удивленного покупателя шара и помчались по укатанной дороге.

– Стой! – теперь уже нам, а не Майскому, который все еще перебирал ногами по бревнам забора, как сонная муха на стекле, заорали в один голос Карпухин и Карлсон.

Алешка, стоя впереди меня на коленях, подбадривал Лорда радостным визгом, и тот отвечал ему радостным лаем. Видно, ему тоже осточертела жизнь в бандитском логове.

Я обернулся.

Карпухин и Карлсон вскочили в машину... Но сзади них, перекрывая дорогу, стояла красавица «Вольво».

И пока они там кричали друг на друга и пытались разминуться во дворе, мы уже свернули с дороги в чистое поле. Здесь был твердый наст, и Лордик легко скакал впереди саней.

– Здорово, да? – повернулся ко мне сияющий Алешка.

Лицо его было все в снегу, глаза сверкали, щеки горели румянцем.

И я подумал, что ему нисколько неинтересен сам факт побега – ему нравилось нестись по полю на санках, которые тащит добрая, умная и сильная собака.

А погоня назревала.

Вскоре из мастерской вылетел Карпухин на снегоходе. Мы и не знали, что механики его починили. Снегоход, а не Карпухина. Карпухина не починишь. Он навсегда дурак.

Но этот дурак быстро нагонял нас. Конечно, одна собачья сила в натуре – это не то, что двадцать лошадиных сил в моторе.

– Гони, Леха, гони! – закричал я. – Карпухин на хвосте.

– Вперед, Лордик, вперед! – погонял пса Алешка.

Нам бы до леса успеть домчаться. Там Карпухин, среди деревьев и кустов, не больно-то разбежится. Опять придется ремонт снегоходу делать.

Но Карпухин нас нагонял. Быстро. Неумолимо.

Я на ходу зачерпнул пригоршню снега, слепил крепкий снежок и запустил его прямо Карпухину в лоб. Но это его не остановило.

Он приблизился сзади и стал нас обходить, а потом, оказавшись впереди, остановился, преградив нам путь и злорадно ухмыляясь.

– Накатались, птенчики? – спросил он. – Домой пора, в клеточку. Вармишель кушать.

А Лорд вдруг перешел с бега на шаг.

Но что это был за шаг! Пригнув лобастую голову, вздыбив на загривке шерсть, оскалив огромные, белее снега, клыки, Лорд, угрожающе рыча, шел на Карпухина.

– Не, – сказал Карпухин. – Я пошутил. – И так рванул с места, что чуть не вывалился в снег.

Алешка засмеялся:

Пригнув лобастую голову, вздыбив на загривке шерсть, оскалив огромные, белее снега, клыки, Лорд, угрожающе рыча, шел на Карпухина.

– А он, оказывается, не такой уж дурак.

Мы слезли с санок и пошли с ними рядом, давая Лорду отдохнуть. Снег был плотный, ровный, обдутый ветром и схваченный морозом – и мы почти не проваливались. И быстро дошли до леса.

Потом скрылись в лесу. Вернее, он надежно укрыл нас от погони.

Здесь снег был не такой плотный, как в поле. И идти стало тяжелее. Правда, он был не очень глубокий. Зато его много было на еловых лапах. И часто, если случайно мы задевали какую-нибудь елку, на нас обрушивался снежный водопад.

Но это были пустяки. Потому что мы вырвались и удрали от врагов и теперь пусть они не ждут от нас пощады. Один звонок по телефону и...

Правда, телефоны нам не попадались. Было много снега, заснеженных деревьев и кустов, было много пеньков в снежных шапках, похожих на громадные грибы. Были даже белки на ветках и снегири.

А вот телефонов не было.

– Надо было у Карлсона его сотовый спереть, – пожалел, что не догадались, Алешка.

А я спохватился:

– Стой! А куда это мы идем? Доставай компас.

Мы сделали привал. В зимнем лесу. Уселись рядышком на санки и стали вертеть компас. И спорить – куда показывает один конец стрелки, а куда – другой. Лорд тоже с интересом тыкался носом в самый надежный прибор в житейском море.

В конце концов мы договорились. Нашли общий язык. Особенно когда решили пообедать своими припасами.

После обеда мы стали замерзать, потому что не догадались захватить спички и не могли поэтому обогреться у костра. К тому же стало темнеть.

Пора выбираться к людям.

И мы пошли, поглядывая на стрелку компаса, обходя деревья, сугробы и пеньки.

Но все-таки, когда совсем стемнело, мы выбрались на дорогу. Она была узкая и пустынная. Зато здесь было немного светлее, чем в лесу. Наверное, потому, что в небе висела луна.

Теперь сбиться с пути мы не могли. Да и сбиваться было некуда. По краям дороги лежали высоченные сугробы, и путь был один – вперед.

Мы шли долго. И по очереди садились на санки. Но ненадолго – начинали замерзать. И уставать тоже. Мерзли, когда сидели на санках, уставали, когда шли пешком.

Только Лорду все было нипочем. Он деловито трусил укатанной дорогой и преданно оборачивался на Алешку, будто хотел сказать: не бойся, со мной не пропадешь, я тебя в беде не оставлю. Найду дорогу.

Наконец где-то далеко впереди показались слабые огоньки, и мы приободрились. И пошли быстрее, будто у нас прибавилось сил.

К тому же и сзади, когда я случайно обернулся, показался яркий бегущий свет. Машина! Теперь не пропадем.

Но мы не стали останавливаться, потому что на ходу не так мерзли, да и передние огоньки были уже совсем близко. Даже донесся запах печного дыма.

Лордик обрадованно взвизгнул и прибавил ходу. И весело залаял.

Впереди в лунном свете показался дом. И гостеприимно распахнулись его железные ворота. Вспыхнула над ними яркая лампа.

И в ее свете мы увидели стоящего в воротах Карпухина с дурацкой ухмылкой на глупом лице.

– Поворачиваем назад! – крикнул я.

Но поворачивать было и поздно, и бесполезно. Сзади уже на всю ширину дороги ослепительно светили фары Карлсоновой «Нивы».

Ничего себе прогулочка получилась...

– Ты Лорда не ругай, – сказал мне Алешка, когда мы понуро, под насмешками дурака Карпухина и его шефа, вошли во двор. – Если бы не он, мы бы совсем заблудились.

– Ага, – сказал я. – Благодаря компасу – самому полезному в мире прибору.

На крыльце нас встретил расстроенный Майский, и я сердито отдал ему компас.

– Не вышло? – сочувственно шепотом спросил он. И добавил с надеждой в голосе: – А вам там следы Дашеньки не попадались?