Текст книги "Каникулы в бухте пиратов"

Автор книги: Валерий Гусев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– А череп на колодце?

– Он его нарочно там поставил. Чтобы нас напугать. Чтобы мы к колодцу не подходили.

– Заботливый какой… Зачем он только туда шастает?

Мы пошли к себе. Алешка быстренько, поглядывая в окошко, накидал этюд под названием «Море без горизонта», чтобы было чем отчитаться перед Арчилом. Этюд получился простенький – Алешка закрасил весь лист бледно-голубым. Вышло очень красиво. Кстати, Арчилу потом рисунок очень понравился. Он даже выпросил его у Алешки и повесил в сакле. «Какой хороший картина, да! Как хочешь смотри – вверх ногами, двумя боками, все равно красивое море и красивое небо, да!» – вот как он оценил этот творческий изыск моего братца.

Закончив с рисованием, Алешка выдвинул ящик тумбочки, что-то достал из него и, разложив на столе, гордо спросил:

– Ну, Дим, что скажешь?

Я посмотрел. А что тут скажешь? Ну, лежат на столе три куска пенопласта. Тут много не скажешь.

Зато Алешка нашел, что сказать. Вернее, приказать:

– Когда Арчил вернется, выпросишь у него его «турундыку». Под твою ответственность.

Глава VII
ГОНКИ ЗА ЛИДЕРОМ

– Понимаешь, Дим, – вещал с глубокомысленным видом Алешка. – Черные монахи – это одно. А грабежи на трассе – это совсем другое. Понял?

Мне оставалось только кивнуть. Притворяться я уже давно научился.

– И хоть одно – это одно, но другое – это не другое. Понял?

Обижаешь, братец, как не понять. Одно это одно, другое это другое. А все вместе – манная каша на воздушном шаре. Что ж тут непонятного.

Но Алешка меня раскусил.

– Ты все врешь, Дим. Ничего ты не понял. – И снова очень доходчиво пояснил: – Одно – это одно. Другое – это другое. А все вместе – это…

– Третье? – робко предположил я.

Алешка безнадежно вздохнул. И переложил на столе три кусочка пенопласта.

– Ну теперь-то, Дим, все ясно?

Я промолчал. Только покивал послушно.

– Три разных кусочка, Дим, это одно. А когда они все вместе – это, Дим, совсем другое.

Алешка пересел в парусиновое кресло, которому так и не довелось совершить полет на воздушном пузыре имени гр. Крякутина, подпер ладонью щеку и стал объяснять, как умный Шерлок Холмс туповатому доктору Ватсону. В надежде, что я все-таки наконец-то пойму, что он имеет в виду.

– Один кусок, Дим, я подобрал у ограбленного автобуса. Второй я нашел у поворота на нашу дорогу. А третий… Дим, ты следишь за ходом моей мысли? А третий там, где съезд на заброшенную дорогу.

– И что? – как доктор Ватсон, задал я тупой вопрос, что как бы подчеркнуло остроту ума новоявленного Шерлока Холмса.

– А то! Помнишь, что охранник Воробей говорил Володе?

– Он много чего говорил.

– Ага, а ты, Дим, мало что услышал. Подслушивать тоже надо уметь! Он сказал, что грабители распатронили одну коробку. Для проверки.

– Ну…

– А как упаковывают телевизор в коробке?

– Ну, там всякие блоки вкладывают из пенопласта…

– Наконец-то! – обрадовался Алешка так, будто я рубль нашел. – Они, грабители, люди неаккуратные. Кусок пенопласта отломился. Это был первый кусок, который я нашел. А второй я увидел…

– Все ясно! Ты как Мальчик-с-пальчик по белым пенопластовым камушкам дорогу нашел.

– Вот! Значит, они, Дим, что делают? Они, Дим, грабят и увозят награбленное.

– Ну, это я и без тебя знаю.

– А как увозят, ты не подумал, Дим? Тогда я тебе открою тайну. У них – все свидетели так говорят – машина с распахнутым орлом…

– Ну?

– Дим, не притворяйся! Ты давно все понял.

– Ну, конечно. Я давно все понял, – покивал я, делая умный вид.

Но Алешка в него не поверил. И медленно, раздельно произнес:

– Это хитрая машина, Дим. Орел у нее нарисован на одном боку, а самолет…

– На другом, – подхватил я. – А я что говорю!

– Это я говорю, – усмехнулся Алешка. – А ты притворяешься. Вот слушай. Они забирают груз и уезжают на «орле» в одну сторону. Так? Приезжает милиция. «Куда они поехали?» «Туда!» А на самом деле они давным-давно развернулись и поехали обратно. И мелькнули другим своим бортом – понял? – самолетом. Никто ничего и не замечал, только водитель автобуса на самолет внимание обратил.

Мне стало совсем интересно.

– А дальше?

– А дальше они сворачивают на нашу дорогу. А с нее на ту, по которой никто не ездит.

– Понял! И уезжают за границу.

– Во дает! – восхитился Алешка. – Ну ты артист на манеже цирка! Да нет же – они едут в монастырь!

Хорошо, что я сидел. А то бы так и грохнулся.

Но я не стал спорить, а просто повертел пальцем возле виска.

Лешка тоже спорить не стал. Но из уважения к старшему брату, который благодаря ему чуть было не улетел в Турцию, у виска пальцем крутить не стал.

– Посмотрим, – сказал он довольно мирно. – Ты только мопед достань.

Ох, этот мопед. Турундыка, словом. Он заводится только на ходу, с горки. Арчил садится на него, кричит: «Который на дороге – брысь на сторона!», отталкивается обеими ногами и мчится под горку. Где-то посередине пути мопед выстреливает, как пушка, а потом начинает реветь, как голодный слон.

Как он только его в городе заводит? Впрочем, что там, в городе, горок, что ли, нет?

– Ладно, – сказал я. – Попробую.

Мне удалось уговорить Арчила. С трудом, но удалось. Конечно, я не стал распространяться, зачем нам нужен его мопед. Наплел, что мы хотим немного прокатиться по пустынной горной дороге. Полюбоваться на козлов-архаров и набрать орехов со старого дерева.

– Тебе здесь орехов мало, да? – спросил Арчил. – Кататься хочешь, да?

В общем разрешение мы получили. Но ехать он приказал очень медленно. А когда, интересно, его турундыка ездила быстро? Если только в своей далекой молодости. И то один раз, наверное.

Мы прямо у сакли уселись на мопед – я за рулем, Лешка сзади.

– Который на дороге – брысь на сторона! – выкрикнул Алешка. Наверное, был уверен, что без этих волшебных слов мопед не заведется.

Мы поехали. Если, конечно, развивающую мопедом скорость – пойти шагом – можно назвать ездой. Позади нас развевался длинным хвостом дымный шлейф. Мопед надрывался, трещал, стрелял, но все-таки ехал.

Алешка всю дорогу болтал ногами. И языком заодно. Я, правда, ничего из его болтовни не слышал. Да я и не прислушивался – не до того было. Все-таки горная дорога.

Но вот мы добрались до того места, где уходила к морю заброшенная дорога. Капитан Володя, помнится, говорил, что там когда-то случился обвал и она стала непроезжей. Так вот ничего подобного! Да, она была крутая и извилистая. Да, по ее обочинам громоздились обломки камней. Но – по обочинам. Будто кто-то старательно убрал эти камни с проезжей части – расчистил путь к морю. Но вот кто?

Я выключил двигатель, и мы, притормаживая, катились под горочку. Дорога петляла. Что там, за очередным поворотом – не видно. И я не один раз подумал: куда и зачем мы лезем? Может, не надо?

А ведь точно – не надо было. Это стало ясно, когда дорога все-таки кончилась – поперек нее стояла нерушимая скала. А перед ней еще более нерушимый страж – человек в камуфляжной форме и с автоматом.

– Стоп! – твердо заявил он. – Проезда нет!

– А мы пешком пройдем, – высунулся из-за моей спины Алешка.

– Нечего вам здесь делать! – и страж демонстративно поправил на плече автомат.

– Как это нечего? Мы купаться приехали! Из Москвы!

– Вот на этом? – глянув на нашего «железного коня», изумился охранник.

Интересно, а что он тут охраняет? Песок на пляже?

Мы слезли с мопеда и начали «качать права».

Охранник довольно терпеливо слушал нас – молча, но поигрывая автоматом. А потом высказался:

– Кругом! Шагом марш! Здесь запретная зона.

Мы переглянулись. Алешка подсказал мне взглядом, что нужно делать. Я ответил ему глазами: «Вас понял, приступаю к выполнению!»

– Ну ладно, – сказал я как старший. – Раз нельзя, значит, нельзя. Вы только помогите нам мопед завести.

– А он заводится? – удивился охранник.

– Иногда. Но только на ходу, – пояснил Алешка. – Вы не подтолкнете? А то он, – кивок в мою сторону, – слабосильный.

Охранник вздохнул: ну что с ними, с этими детьми, поделаешь? Главное – чтобы они поскорее отсюда умелись.

Он закинул автомат за спину. Алешка уселся за руль, скомандовал:

– Раз, два – взяли! Пошла тележка! Которые на дороге – брысь!

Я добросовестно потолкал немного мопед вместе с охранником, но очень быстро «запыхался и устал» и незаметно отстал. А когда они все трое – Алешка, «конь» и страж в камуфляже – скрылись за поворотом, помчался назад. К той самой скале, которая нерушимо преграждала проезд.

Да, проезд она преграждала. А вот проход – в ее толщу, был. Правда, его тоже как бы не было. Наличествовала только стальная дверь. Запертая на два гаражных замка.

Я их даже трогать не стал – вдруг тут еще и сигнализация. Да и времени в обрез: как бы у охранника не возникло подозрений. И помчался вдогонку.

Догнал я их, в самом деле запыхавшись, на самом верху, у перекрестка. Они там стояли втроем: молчаливый мопед, виноватый Алешка и рассерженный охранник.

– Все ты врешь, – услышал я слова стража. – Ни фига он у тебя не заводится! Он только под горку у тебя катится! Вот и катитесь отсюда!

А мы и рады! Выкатили мопед на нормальную дорогу, докатили до уклончика и спокойненько завелись. А охранник, небось, возвращаясь на свой таинственный пост у железной двери, услышав наш треск и тарахтенье, не раз за автомат схватился. Да, досталось ему поработать. Алешка здорово его погонял – он нарочно не включил передачу, а без этого никакой, даже мопедовский, двигатель не заведется…

Мы немного отъехали и остановились.

– Железная дверь в стене, – коротко доложил я.

– Едем к Володе, – коротко высказался Алешка. – Мне почему-то кажется, что именно здесь грабители складывают украденное.

Мне, правда, так не казалось, но спорить с Алешкой я давно уже отвык.

И мы поехали в город.

В Майском получился облом. Капитана Володи на месте не оказалось. Как нам вежливо объяснил дежурный, он находится «в местной командировке».

– Обедает, что ли? – уточнил Алешка.

Дежурный за Володю не обиделся:

– Он у нас уже целый месяц не обедает.

– Банду ловит! – ляпнул Алешка.

– Шли бы вы отсюда, – вежливо попросил дежурный.

Мы ушли. Решили пошататься по городу. Ведь мы тут ничего еще не видели. Ну и ничего особенно там не было. Хоть и хорошее название – Майский, но городок был пыльный, одноэтажный в основном, и каждый дом за высоким каменным забором. А за забором – фруктовые деревья, виноград и злые кавказские овчарки.

Наконец мы вышли на главную площадь, недалеко от вокзала. Вот здесь стояла, явно гордясь изо всех сил своим ростом, многоэтажная гостиница. Она называлась коротко и странно – «Отель». Перед ней был газончик со скамейками и фонтаном. Воды в фонтане не было. Только в центре его торчал голый мальчик из камня, душил в руках, прижимая к груди, здоровенную каменную рыбу, из пасти которой торчала ржавая трубка. Зато за мальчиком стоял запачканный птицами памятник. Наверное, поэту. Потому что одну руку он задрал высоко и в сторону, а в другой держал распахнутую книгу. А, может, это был не поэт. Может, это артист, который читает со сцены плохо выученные стихи. Впрочем, памятник был так запачкан и так постарел, что догадаться о профессии того, кому он поставлен, было трудно.

Мы уселись с мороженым на скамейку, как раз напротив входа в гостиницу, где за стеклянной дверью мелькала какая-то фигура в парадной форме. Ну прямо адмирал, не меньше.

И тут к подъезду подъехала шикарная открытая машина, похожая на маленький двухместный катер. Острый нос, низкое ветровое стекло и какой-то флажок на носу. За рулем сидел красавец-мужчина в белоснежном костюме и в громадной соломенной шляпе. Он закурил сигару и посигналил. Адмирал за дверью вдруг куда-то метнулся, кого-то позвал, и из гостиницы вышел… Кто бы вы думали? Тот самый охранник автобуса со смешной фамилией Воробей. С пластырем на лбу.

Мы немедленно с самым независимым видом подтянулись поближе.

Воробей, совершенно по-птичьи повертев головкой, предельно вежливо подбежал к машине и склонился к водителю. Красавец-мужчина что-то тихо спросил. А Воробей подобострастно выпалил:

– Моя смена. Пятнадцать часов. Фургон с партией компьютеров.

– Ты что орешь, дурак? – рявкнул на него красавец в соломенной шляпе.

– Виноват! – Воробей прижал руку к сердцу. – Очень рад вас видеть.

– Действуй, – небрежно махнув рукой, красавец отпустил этого Воробьишку.

И тут же к машине подбежал адмирал в парадной форме – это швейцар оказался, – распахнул дверцу и помог красавцу, как старичку, выйти из машины. И так же бережно поддерживая его под локоток, сопроводил в гостиницу.

А Воробьишки и след простыл.

– Все ясно, – мрачно сказал Алешка. – Воробей никакой не охранник. Он у них наводчик. И еще: готовится новое ограбление на трассе.

Мы опять дунули в милицию. Дежурный был уже другой, не такой вежливый. Зато очень толстый и добродушный. Все, что бы мы ни говорили, он воспринимал с заливистым смехом:

– Во дают пацаны! Вот насмотрелись боевиков! Лучше бы родителям помогали!

– А мы и помогаем! – рассердился Алешка. – Вы позвоните в Москву, в Министерство внутренних дел, полковнику Оболенскому.

– Прямо сейчас – разбежался! – Дежурный устал смеяться по такой жаре.

– У вас служебный справочник есть? – выступил я. – Проверьте.

Тут толстый милиционер из последних сил ухмыльнулся и, чтобы отвязаться от нас, достал из сейфа справочник.

– На «А» искать? – спросил задумчиво.

– На «О», – терпеливо уточнил я.

Лейтенант-дежурный полистал страницы, по одной из их повел пальцем сверху вниз. Палец застыл, и он чуть удивленно сказал:

– Есть Оболенский, действительно полковник.

– Это я, я! – в горячке завопил тут Алешка. И все испортил.

Дежурный смерил его с головы до ног и презрительно заявил:

– Ну, если ты полковник, то я – генерал.

Тут уже я не выдержал, выпалил:

– Вы даже капитаном не будете, товарищ лейтенант.

И мы вылетели наружу.

Хоть бы наши попутчики Вадик с Владиком попались, что ли… Только они наверняка с Володей, в местной командировке. Где-нибудь в засаде сидят, фургон с орлами караулят…

Что делать? Время-то уже на исходе. И мы подобрали покруче (в смысле уклона) улочку, разогнали наше транспортное средство и поехали (шагом) к предполагаемому месту происшествия.

На выезде из города нас обогнал фургон, в кабине которого на пассажирском месте, как нам показалось, сидел Воробей. Алешка замахал руками и что-то заорал, пытаясь привлечь внимание водителя. Но тот взглянул сердито и погрозил кулаком…

Ехали мы долго. И конечно, опоздали. На трассе, у того самого перекрестка, где мы были с капитаном Володей, нам навстречу попался фургон с орлом и лайнером на бортах.

Значит, бандиты уже сделали свое черное дело. Догнать их нам не по силам, да и зачем? Помешать мы им все равно не можем.

Тем не менее, мы двинулись следом за фургоном.

Он быстро исчез вдали. Но это нас не смутило – мы знали, где он свернет.

Наверное, так и было. Потому что на повороте на ту «плохую» дорогу мы увидели двух мужиков с автоматами. Они стояли как часовые. Охраняли съезд к морю. И мы независимо проехали мимо них.

Обратно в город мы не поехали – кончился бензин.

– Чего-нибудь придумаем, – успокоил меня Алешка. – На буксире поедем.

Но редкие попутные машины на наши просьбы не останавливались. Да и кто решился бы взять на буксир мопед с двумя пацанами?

На наше счастье вскоре за поворотом послышалось звонкое цоканье копыт и появился маленький, серенький, ушастенький ослик. Он бодро цокал по дороге и тащил за собой двухколесную тележку, в которой дремал седобородый дед.

Вот с ним мы договорились. Правда, хитрый Алешка не сказал, что у нас кончился бензин. Объяснил, что наша турундыка заводится только с буксира.

Седобородый дед порылся в тележке, нашел обрывок веревки. Поехали.

Хорошо ехали, даже немного быстрее, чем своим ходом. Правда, дед все время оборачивался – мол, когда же мы наконец заведемся. Так и не завелись.

У своего поворота отцепились, дорога шла все время под горку. Мы так и вкатили на свою территорию.

– Которые долго гуляют, – ворчливо встретил нас Арчил, – тому обедать не дают.

Но, конечно же, он накормил нас до отвала. Он вообще очень вкусно готовит. «Какой ты такой джигит или мужчина, если не можешь шашлык жарить, да?»

Однако, посоветовавшись, мы с Алешкой решили ему о своих приключениях и подозрениях не рассказывать. После такого рассказа он наверняка запер бы нас в сакле. К тому же наш снежный человек и сам зачем-то лазает в монастырь. Откуда мы знаем – зачем?

Но узнаем. Хотя, по правде говоря, мы и так слишком много знаем…

А поздно вечером случилось что-то загадочное.

Мы засиделись у Арчила в сакле. И уже собрались было идти к себе, как вдруг под окном что-то загрохотало, будто случился горный обвал.

Арчил рывком сдернул со стены карабин и выскочил наружу. Мы за ним. Особо большого обвала не случилось – рухнула аккуратно сложенная под окном поленница. Будто кто-то пытался влезть на нее, чтобы заглянуть в освещенное окно.

Арчил обошел все кругом, осмотрел, вернулся в саклю.

– Сам упал, – сказал он, подумав. – Плохо сложил Арчил. Не будете ночью бояться?

Еще чего!

Но спали в эту ночь мы беспокойно. И я подумал: либо кто-то за нами присматривает, либо наблюдает…

Глава VIII
ВЕЛИКИЙ УЧЕНЫЙ

Завтракали мы на своей веранде. Я поднес к губам чашку с кофе, но Алешка вдруг схватил меня за руку.

– Стой! – взвизгнул он таким голосом, что я подумал – кофе отравлен! Рука моя дрогнула.

Но кофе тут был ни при чем. Алешка уставился в море.

– Смотри!

По морю к Песчаной косе неспешно, как всегда, плюхала шаланда «Тропик». Вот она скрылась за косой. Надолго. Мы закончили завтрак, искупались, помогли Арчилу сложить поленницу, а «Тропика» все не было.

Но он появился. Вышел из-за косы и потрюхал к острову. Сейчас он шел еще медленней. Но есть ли какой груз на его палубе – отсюда нам не разглядеть.

– Что ж, – задумчиво произнес Алешка, – зайдем с другой стороны.

– Куда зайдем? – машинально спросил я, провожая взглядом «Тропик», неуклонно приближающийся к острову.

– В монастырское подземелье.

– И с какой же стороны?

– С морской.

А ведь верно! Как же я сам-то не сообразил…

Мы быстренько докидали дрова, крикнули Арчилу в дверь сакли: «Мы – на рыбалку!» и помчались к лодке.

Я сел за весла, Алешка – за руль. Пройдя по нашей стороне вдоль косы, мы обогнули ее кончик и пошли обратно к берегу, уже по «чужой» стороне.

– Дим, – прошептал Алешка, – ты греби и не оборачивайся – мы с тобой плаваем себе и никому не мешаем. А я все рассмотрю.

Но ничего он не рассмотрел. В конце концов мы выбрались на берег, и никого там не увидели. Мы даже потрогали железную дверь в скале. Тишина и безлюдье. И страж куда-то провалился.

– Охрану сняли, – сказал я. – Значит, нечего там охранять.

– Ничего, – с угрозой в голосе произнес Алешка, – мы их все равно достанем.

– Надо все-таки Володе рассказать.

– А как? Опять ехать в город на палочке верхом?

Да, уж. Ехать не на чем, автобусы здесь не ходят, да и денег у нас далеко не полные карманы. Задачка…

Но задачка, как часто в жизни бывает, решилась сама собой. Как только Арчил накрыл очередной щедрый стол в сакле, с берега раздался автомобильный сигнал, и капитан милиции Володя на своем «уазике» едва не врезался в наш любимый дом под кличкой бунгало.

Он помахал нам от машины и выволок из нее рыболовную сеть. Полную, однако, не рыбы, а дынь и арбузов.

– Правильно приехал, – улыбаясь, сказал Арчил, – прямо к обеду. И правильно привез. – Он взвалил сеть на плечо и отнес ее в саклю.

Володя привез нам привет от папы, а Арчилу целую стопку газет.

Мы сели обедать. Про обед я рассказывать не буду. Кто был на юге, тот знает, как там обедают местные жители, особенно, если в доме дорогой гость. Ну а кто не знает, для того описать это пиршество довольно трудно.

Скажу только, что арбузы и дыни мы уже ели, тяжело отдуваясь. А у Лешки его собственный живот стал на арбуз похожим. По форме и по содержанию. По содержимому, точнее.

После обеда Арчил сел просматривать местную прессу, а мы с Володей пошли на море. Искупались, забросили с причала удочки.

И мы рассказали ему все, что нам удалось узнать.

– Я сразу догадался, что это вы меня спрашивали, – сказал Володя. – Потому и приехал. Ну их, эти удочки, не до рыбалки. Давайте-ка сплаваем за косу.

Это мы с удовольствием!

Сплавали. Володя осмотрел окрестности, тоже потрогал железную дверь и сказал задумчиво:

– Да, надо брать… Но как?

– Какие проблемы, командир? – спросил Алешка. – Вызывайте спецназ, спасателей с «болгаркой» – и вперед.

– Не так-то все просто… – пробормотал Володя. – Не наша епархия.

Но объяснять он ничего не стал. Только строго нас предупредил: больше сюда ни ногой. Иначе в два счета – на самолет, и…

– А мы сюда больше и не собирались, – обиделся Алешка. – Мы с третьей стороны… – Но вовремя прикусил язык.

Капитан Володя строго и с подозрением взглянул на него.

– Между прочим, – наябедничал Алешка. – Если бы ваш толстый лейтенант послушал нас, то вы их взяли бы на месте преступления. С поличным. Если бы ваш лейтенант…

– Он уже не наш, – перебил его Володя. – Уволен по служебному несоответствию.

– Расстроился, наверное? – спросил я с сочувствием.

– Как же! Заявил: «Подумаешь! Я в охрану устроюсь! В пять раз больше получать стану!» – и хлопнул дверью.

Да, нам эта проблема хорошо известна. Папа не раз говорил о подобных случаях.

– Номер легковой машины вы, конечно, не запомнили, – вздохнул капитан Володя.

– Конечно, запомнили! – возмутились мы с Алешкой. И продиктовали цифры с буквами.

Он достал мобильник и куда-то позвонил.

– Слушай, Игорек, – попросил он дружески, – пробей мне один номерок. Ага, владельца установи. Жду, звони. Ага, на мобилу.

Мы забрались в лодку и вернулись к своему причалу.

– А где рыба? – спросил Арчил.

– Рыба, Арчил, – ответил Володя, – пока что не попалась в наши сети.

Мы проводили капитана до машины. И тут заверещал его мобильник.

– Да, слушаю. Это точно? Что-то непохоже. Ладно, Игорек, спасибо.

Володя сунул мобильник в карман и посвистел задумчиво.

– Не сходится? – спросил догадливый Алешка.

– Вы ничего не напутали?

– Здрасьте! Мы оба номер запомнили!

– Странно. Эта машина принадлежит…

– Нашему папе? – поспешил Алешка.

– Да нет, – Володя даже не улыбнулся. – Она принадлежит одному очень уважаемому бизнесмену. Он держит торговлю всякой электроникой.

– Ну и что? Вот он ее ворует и продает!

– Это вряд ли. У него огромный оборот в торговле. Станет он еще всякую мелочь воровать. Господин Злобин очень серьезный человек. Он такими делами вряд ли бы стал заниматься.

– А может, ему денег не хватает, – предположил Алешка. – Вот он и подрабатывает.

– Ладно, – закончил разговор сильно озабоченный Володя. – Разберемся.

Вечером опять поднялся ветер. Делать было нечего, и мы забрали к себе газеты, которые привез Арчилу Володя. Конечно, ничего мы там читать не собирались, кроме анекдотов и кроссвордов. Алешка особенно сканворды любит, я иногда просматриваю его отгадки и узнаю очень много нового. Прямо открытия для себя делаю. Вопрос: «Крупное пресмыкающееся южных стран». Ответ моего братца: «Бигимот». И все остальное в том же духе. Но главное – все у него сходится. «Бигимот» с «пирикрестком».

Алешка вдруг затих над газетой и громко засопел. Значит, что-то его очень заинтересовало.

Он дочитал какую-то статью до конца, нахмурился и спросил сам себя:

– А кто такая эта Мамаладзе? Дим, прочитай, тебя это тоже касается.

Вряд ли. Про меня в газетах не пишут. Но попробуй от него отвяжись…

Заметка называлась интересно: «Тайное становится явным?» А дальше было еще интереснее, потому что корреспондент Никитин писал о нашем монастыре.

«История Черного монастыря полна загадок и тайн. И дело не только в том, что его обитатели, так называемые черные монахи, вели довольно необычный образ жизни. Они, как известно, активно противостояли набегам диких племен, охраняли наш край от захватчиков. Вооруженные самострелами, которыми великолепно владели, они наводили страх на всех, кто отваживался посягнуть на независимость нашего народа. Их обычай собирать пробитые стрелами черепа врагов, конечно, у современников не может вызвать одобрения, но в ту пору он служил грозным предостережением каждому, кто с огнем и мечом вторгался в их владения.

Повторяю, дело не только в этом. Сам монастырь, вырубленный в скале, это сплошная тайна. Уже много лет пытается ее разгадать наш крупный ученый А. Мамаладзе. Дело в том, что проникнуть в монастырь практически невозможно. Древние строители обеспечили его надежной защитой от вторжения, используя такие природные явления, как приливные и отливные течения, а также сгонные и нагонные воздушные потоки. Собственно говоря, вход в монастырь находится в подземелье, которое практически все время залито морской водой.

А. Мамаладзе удалось вплотную приблизиться к разгадке тайны. И мы надеемся, что в скором времени он поделится ею с нашими читателями.

Кстати, Черный монастырь много лет назад объявлен заповедным объектом и считается национальным музеем, посещение которого пока не представляется возможным. Но А. Мамаладзе полагает, что в недалеком будущем этот уникальный музей примет первых посетителей».

Вот так фишка! Многое становилось понятным. В том числе и загадочная фраза Володи: «Это не наша епархия». Но кое-что стало еще непонятнее.

– И кто такая эта самая Мамаладзе? – повторил Алешка.

Тут уж я не сдержался и расхохотался во все горло:

– Ребенок! Это же наш Арчил!

– А Мамаладзе причем?

– Это его фамилия.

Алешка помолчал, а потом сказал:

– Вполне возможно.

Вскоре мы узнали, что капитан Володя получил санкцию на осмотр обнаруженной нами базы, а точнее – входа в монастырь через железную дверь. В музее ему выдали ключи. Дверь быстренько вскрыли, милиционеры ворвались в подземелье: «Лежать! Руки за голову!»

Но никто их не послушался. Потому что слушаться было некому. Не было там ни жуликов с бандитами, ни краденого товара.

– Что-то вы напутали, ребята, – сказал нам капитан Володя с явным огорчением.

– Это не мы напутали, – дерзко ответил Алешка, – а вы не распутали. Но мы распутаем.

Погода установилась славная. Солнце весь день висело над морем, которое даже как-то побелело от его тепла. Мы купались до одури и здорово порыбачили. После всех бурь и ветров рыба так проголодалась, что бросалась, как ненормальная, даже на пустой крючок.

Мы сидели в лодке довольно далеко от берега. Ведерко, которое мы взяли для улова, было полно бычков.

– Дим, – сказал Алешка. – Давай их нажарим и пригласим Арчила. Пусть полакомится. А то все шашлыки да шашлыки…

– Он не любит рыбу.

– Он ее ловить не любит. О, смотри! Старый знакомый!

Неподалеку от нас бурлил морскую гладь своим тупым носом подозрительный катер «Тропик».

И не просто бурлил. А явно в нашу сторону. Я схватил весла, Лешка смотал удочки, и мы на всякий случай дали деру.

Однако не вышло. Катер догнал нас. Мой старый приятель Чиж подцепил нашу лодку остролапой кошкой, и нас взяли на абордаж. В две секунды мы очутились на палубе неприятельского судна, а еще через секунду – в его трюме, где нас встретил в окружении банды своих головорезов красавец-мужчина в белоснежном костюме и в широкополой шляпе. Господин Злобин собственной персоной.

– Ну, рассказывайте, – он уселся поудобнее и закурил сигару.

– Автобиографию? – «наивно» уточнил Алешка.

Ох, как я за него боялся. Особенно из-за его острого язычка.

Но Злобин добродушно кивнул.

– Можно и автобиографию. Для начала.

– Автобиография у меня скромная, – просто начал Алешка. – Из детского сада выгнали за хулиганство. А из школы – за теракт.

Злобин поднял брови, пыхнул сигарой.

– А вот это интересно. С этого места поподробнее, пожалуйста. Что за теракт?

– А я Крысу в шкафу директора запер, – невинно сообщил Алешка. – Он дверцу открыл, а она на него как заорет, как набросится! И глобусом его по башке!

– Крыса? Глобусом? Да еще и наорала?

– Да, она такая вредная, на всех орет. А иногда шваброй по ногам…

– Крыса? – совсем прибалдел Злобин. Даже сигару свою изо рта выронил.

– У вас брюки горят, – вежливо, но не спеша заметил Алешка.

– Черт! – Злобин постучал по коленке. На его прекрасной белой штанине на самом видном месте красовалась обгоревшая по краям дырка. – Крыса? – Не мог он опомниться. – Она что, дрессированная, ученая?

– Да какая ученая? – Алешка пренебрежительно дернул плечом. – Два класса начальной школы.

Бандиты переглянулись. Один покрутил пальцем у виска, а другой проворчал вполголоса:

– Придурки какие-то.

Алешка услыхал, обиделся:

– Ничего не придурки! Крыса как Крыса. Тридцать лет, крашеная блондинка…

– Так это кликуха такая! – догадался один из бандитов. – Баба, что ли?

– Женщина, – ледяным тоном уточнил Алешка. – Хоть и вредная, но женщина. Уборщица в нашей школе.

– Так, так… – врубился наконец-то и Злобин, поглаживая колено и поглядывая на дырку. – А как же она в шкафу оказалась?

Алешка пожал плечами.

– Там учебные пособия всякие хранятся, она и залезла за чем-то. А я как раз мимо проходил, меня на педсовет вызывали. Ну я ее и запер.

– И что же? – ехидно улыбнулся Злобин, думал – поймал-таки пацана на брехне. – Она так молча там и сидела? Не кричала?

– Еще как кричала. Только ее никто не слышал.

– Это почему?

– А в это время вся школа кричала. Мы праздник Непослушания отмечали.

Видно ведь, что врет, но как красиво!

Злобин, кажется, устав от Алешки, повернулся ко мне.

– Ну, а у тебя какая автобиография?

– У меня она совсем простая, – скромно ответил я. – Из детского сада меня не исключали, Крысу в шкаф не запихивал…

– Но что-нибудь взорвал, – ехидно дополнил Злобин.

– Не много, – сказал я и даже смутился от вынужденного признания. – Всего два офиса и один «мерс».

– Придурки, – опять констатировал тупой бандит.

– Придуриваются, – уточнил Злобин. – Ну-ка, расскажите, зачем вы оказались в зоне секретной базы? И кому о ней сообщили?

– Какой базы? – одновременно удивились мы. – Мы купаться ехали. А там какой-то дурак с автоматом стоял, а мы…

– Какой дурак дежурил в это время? – строго спросил своих Злобин.

– Я дежурил! – выступил вперед тот самый дурак. – Точно, шеф, они придуриваются. А я их драндулет полкилометра в гору толкал…

– Я с тобой еще поговорю, – многозначительно пообещал Злобин и повернулся к нам: – Так кому вы сообщили про базу?

– А я вас знаю, – классно ушел я от ответа. И не дал ему опомниться: – Вы – господин Злобин, коммерсант. Я вас по Москве знаю.

– От кого? – если бы у него во рту снова была сейчас сигара, он и ее бы опять выронил. Но сигары не было, а жаль. А то бы вторая дырка на белоснежных штанах красавца-мужчины – для симметрии – получилась.

– От бати, – просто пояснил я. – Вы с ним в одном клубе пьянствовали.