Текст книги "Librum Tenebrica"

Автор книги: Валерий Белоруков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

17.

Орки отпраздновали победу, но вскоре успокоились. Вспомнились былые ссоры, они уже не были единой силой с волей Оркатума в головах. Большой Орк молчал, а жажда драки не отпускала.

18.

Орки дрались между собой, отряды эльфийских мстителей уничтожали отдельные отряды, озлобившиеся духи леса ловили заблудившихся. Гоблины теперь оказались в полурабском положении, особо не жалуясь на это, ведь с такими сильными покровителями и ненавистным гномам «навешать можно!»

19.

Орда распадалась. Кланы объединились вокруг своих лидеров и разбредались. Некоторые попали в ловушки и больше о них никто не слышал.

20.

В итоге поселения эльфов объединились и смогли выбить орков из Ильтэ. Они бежали снова за горы, но часть из них осталась в предгорьях, либо же ушли на юг. Некоторые племена остались с гоблинами в пещерах, некоторые в горах одичали даже по орочьим меркам.

21.

Было решено никогда не заселять Ильтэ, оставив его руины в качестве напоминания о том, что гордыня приводит к падению.

22.

Настал 1 год Второй эры, названной эльфами, как Время падения Син Атир.

Темная эпоха

Падение.

Лето, 1617 год Первой империи. (эльф.) 3 год Второй эры

В глубине бытия, в самой страшной тьме, живут ханериты – искаженные порчей и ветрами Черной звезды могущественные сущности, попавшие туда из иных планов. Ханериты из-за древних обид и амбиций тянулись к разрушению Даумара.

1.

Линия за линией, штрих за штрихом появлялись из-под уголька. На желтоватой бумаге множество черточек объединялись в руины крепости. Схематично были изображены виселицы у разрушенных ворот, увешанные телами. Над замком были нарисованы множество галочек, обозначающих птиц.

Художник отложил уголек и отошел, чтобы оценить композицию целиком. Результат его удовлетворил. Омыв руки от следов угля, он накинул плащ и надел княжеский венец на голову. Впереди ждали скучные обязанности правителя.

Было раннее утро, солнце едва освещало землю.

– Снова не спалось? – советник Матье всегда каким-то образом оказывался в главном зале раньше князя, даже если тот просыпался среди ночи от кошмаров.

– Да, Матье, снова плохой сон.

Князь Харик рано унаследовал престол. В свои девятнадцать он уже шесть лет как правил княжеством Девитас, сначала под регентством верного Матье, а затем уже самостоятельно, назначив своего воспитателя советником.

Юноша был высок и тощ, венец придерживал длинные черные волосы. В серых глазах был какой-то нездоровый блеск, под ними же залегли тени бессонниц.

Харика мучили кошмары. В них он видел войны и разрушения, чудовищ, которые терзали тела, и слышал алчный смех. Этим смехом заканчивались сны, от него он и просыпался. А затем шел рисовать то, что ему снилось.

По правде говоря, рисование намного больше нравилось князю, чем управление мелким княжеством. Соседи были гораздо крупнее, сильнее и богаче. Харик боялся, что кто-то из них однажды решит присоединить к себе Девитас.

Харик молился Великой Матери, чтобы этого не случилось.

Советник и князь общались о делах насущных, пока дверь зала не распахнулась. Вошедший герольд поклонился и объявил:

– Делегация из Каир Дун.

Харик вздохнул. Каир Дун – богатое княжество по соседству, полное плодородных земель и умелых ремесленников. Они торговали практически со всеми княжествами, объединив множество городов на территории бывшей Империи во влиятельную торговую гильдию. С Каир Дун считались все, даже самые мощные и большие регионы.

Делегация вошла. Шесть человек в богатой одежде, украшенной золотым шитьем и драгоценными камнями.

– Ваше величество, – они поклонились, – Мы к вам с торговым предложением.

Суть предложения была такова: не территории Девитас была древняя железорудная шахта. Сталь, сделанная из этой руды, получалась настолько качественной, что девитасское оружие считали честью приобрести даже князья, посылая послов с самых дальних уголков. Торговля оружием была основной статьей дохода Девитас. Каир Дун же желали покупать руду, что нанесло бы удар по всей экономике княжества.

После долгих переговоров, Харик все же отказался. Продавать руду означало оставить множество людей без работы, и оружие продавать было выгоднее, чем руду. Спесивые делегаты разозлились на князя, пообещав разорвать торговлю с Девитас, если им откажут, но князь разозлился и твердо отказал, прогнав делегацию прочь.

Решение легло тяжелым грузом на сердце князя. В Каир Дуне закупалась пшеница, вино, соль и ткани. И влияние Каирдунской гильдии было таково, что вряд ли появится возможность закупать это всё у других соседей. Князь понимал, что теперь настали тяжелые времена.

2.

Народ Девитаса голодал. Пшеницы, выращиваемой на полях княжества, не хватало на всех, а пищи, закупаемой у независимых торговцев, было мало, ведь всю торговлю контролировала Каирдунская гильдия.

Сон князя стал еще хуже. Каждую ночь он видел смерть и разрушения, просыпался с криками ужаса и больше не мог уснуть.

В одну ночь всё было иначе.

Харик шел по полю, озаренному ярким летним солнцем. Он видел улыбающихся крестьян, что работали в поле; они махали ему рукой или кланялись, что-то благодарно говорили. Юноша шел к окраине поля, где начинался лес.

Войдя в лес, князь смотрел на резвящихся животных, слушал пение птиц. Вскоре он вышел к поляне, усыпанной цветами.

– Я ждала тебя, – послышался чудесный голос, услышав который, князь ощутил чувство абсолютного покоя и радости.

– Ждала меня? Кто ты?

Перед Хариком возникла дева. Он не мог оценить ее возраст, воспринимая ее то как юную девушку, то как взрослую женщину, то как умудренную годами матрону. Она посмотрела на него глубокими синими глазами, в которых читалась бесконечная любовь и мудрость веков:

– Мать всех людей.

Харик почувствовал, как его охватила дрожь и ослабли ноги. Он упал на колени и на взгляд помутнел от навернувшихся слез. Выдержать такое величие рядом с собой было невозможным для любого живущего на Даумаре.

– Харик, сын мой, – ее рука легла ему на голову, нежно согревая, – Я вижу твою чистоту, я вижу, как твой добрый народ мучается из-за жадности моих заблудших детей. Слушай меня, слушай и внимай: мне – вашей Матери – тяжело, но Каир Дун должен пасть от ваших мечей. Не бойся – павшие от ваших рук попадут в мое царство. Когда Каир Дун падет, многие люди вздохнут с облегчением – и это будет доказательством того, что я не покинула вас, и, как всегда, наблюдая и помогаю вам.

– Мама… – князь поднял заплаканные глаза.

– Сынок, – Великая мать улыбнулась и наклонилась к нему, поцеловав в лоб.

В этот момент Харик проснулся. Ему казалось, что он до сих пор чувствует прикосновение губ Мадрхиг. Он, как обычно, пошел рисовать свой сон, но из-под уголька как-то само по себе вышло нечто, что по мнению князя оскорбляло Великую мать. Он смял лист и отбросил в сторону.

Князь оделся и ушел в главный зал. Его удивило, что Матье, как обычно, не ждал его. Князь сел на трон и стал думать о том, как собрать такие силы, чтобы разбить Каир Дун.

Через какое-то время пришел Матье:

– О, ты уже здесь? Я думал, еще рисуешь.

Князь посмотрел на советника. И со всей серьезностью сказал:

– Мы должны атаковать Каир Дун.

Матье посмотрел на князя с удивлением, но Харик пересказал свой сон.

– Это был не просто сон. Все было слишком реально. Даже реальнее, чем все мои кошмары. Великая мать говорила со мной, она направила меня и весь Девитас. Собери священников, им нужно знать. Они разнесут эту весть, воодушевив народ тем, что князь говорил с Мадрхиг. Но о сборе военных сил – ни слова.

Матье отправил людей за священнослужителями высокого сана. На совете священники отнеслись к новости с недоверием, считая себя более достойными для внимания Матери, чем князь, но против ничего не посмели высказать. Они покинули дворец, но разносили весть не особо рьяно, лишь формально и сухо рассказав это пастве.

Князь выехал на конную прогулку. Тем временем Матье прошел в княжеские покои. Он полистал княжеские рисунки, хмуро разглядывая ужасные изображения смерти и бедствий. Положив их на стол, он же собрался уходить, но его внимание привлек смятый лист в углу комнаты. Советник развернул рисунок и увидел на нем полуобнаженную девушку, страстно приоткрывшую рот и томно смотрящую с листа. Матье поджал губы и обратно свернул лист, положив его на место. Происходящее ему не нравилось.

3.

Весна, 1617 год Первой империи. (эльф.) 4 год Второй эры

Оружие ковалось, рекруты набирались. Княжество готовилось к войне. Матье говорил князю, что Каир Дун разобьет это войско, но Харик утверждал, что Великая мать защитит и поможет.

Множество мужчин со всего княжества были призваны в войско. Тысячи человек были готовы выступить, но не имели понятия, ради чего их оторвали от семей. Немногочисленные поля были полузаброшены – теперь там в основном трудились старики, женщины и дети.

Весной Харик собрал всё войско и выступил перед ними с речью:

– Мужчины Девитаса! Мы идем на войну! Не ради добычи, не ради завоеваний, но ради Великой матери, что, как вы знаете, явилась ко мне и приказала наступать на Каир Дун! – солдаты начали переглядываться, и это не ускользнуло от внимания князя. Он неодобрительно посмотрел на первосвященника Спирона, но продолжил речь, – Да, если вы этого не слышали раньше, то сообщаю сейчас: Великая мать явилась ко мне в ночном видении и дала священную цель: разбить Каир Дун, наказав таким образом заблудших в алчности людей. В бой поведу вас не я, но сама Мадрхиг!

Солдаты зашумели, но без особого воодушевления.

И затем войско выступило.

Следующей ночью войско разбило лагерь. Ночью, когда Харик уже спал, ему снова было видение. Он стоял посреди белоснежной пустоты и слышал лишь нежный теплый голос:

– Сын, первосвященник Спирон – самозванец, он не благословлен мною. Накажи его, и через боль он очистится, вознесется ко мне. Он ослушался тебя и не разнес твою благую весть, а значит подвел и меня.

Князь проснулся. На лбу, где несколько месяц назад Мадрхиг оставила свой поцелуй, было ощущение тепла. Он встал с кровати и накинул плащ.

– Стража!

Через мгновение в шатер вошли стражники с алебардами.

– Арестовать Спирона.

Удивленные стражники лишь отчеканили «Так точно!» и вышли. Князь сел на край кровати и склонил голову, погрузившись в размышления, но вскоре его прервали голос капитана.

– Ваша светлость, первосвященник Спирон арестован. Будут еще приказания?

– Приготовьте столб и костер. На рассвете он будет сожжен за предательство.

– Вы уверены, сир?

– Капитан, ты ставишь под сомнения мои приказы?

– Никак нет!

– Тогда ступай.

Капитан поклонился и вышел.

Ночь отступала. Харик вышел из шатра и в сопровождении двух пеших рыцарей пошел к месту сбора людей. Солдаты вокруг переговаривались, глядя на прикованного к столбу Спирона, одетого лишь в льняную рубаху.

Князь обратился к войску:

– Граждане! Этот человек обманом получил самый высокий духовный сан в Княжестве! Он не был благословлен Великой матерью, а потому в ее глазах он самозванец. Она сама сегодня ночью поведала об этом и попросил через боль очистить его! Спирон, что ты можешь сказать в ответ?

– Мальчишка! Ты путаешь сон с явью! С чего бы Великой матери говорить с юнцом, который только и делает, что орет по ночам да рисует нелепые картинки? – Спирон плюнул в сторону князя, за что моментально получил удар кулаком по лицу от ближайшего стражника.

– Я вынес вердикт, – князь посмотрел с презрением, – Спирон, лжепервосвященник Великой матери, предатель и лжец, приговаривается к смерти через сожжение.

– Нет! Нет, прошу вас! Простите меня, князь! – вся дерзость исчезла, по щекам старика бежали слезы.

– Спирон, не мне тебя прощать, но Мадрхиг. И она велела очистить тебя для входа в ее царство. Прими свою судьбу достойно, – Харик кивнул солдатам, принесшим связки хвороста. Они разложили топливо вокруг столба, а князь взял факел и поднес его. Влажное от утренней росы дерево долго не хотело разгораться, но всё же затлело и вспыхнуло слабым огоньком.

Костер разгорался медленно, обжигая ноги первосвященника. Он кричал и дергался, но цепь крепко держала, лишь кандалы рассекали запястья в кровь.

Пламя все разгоралось, медленно пожирая плоть старика. Он не мог умереть от удушья из-за малого количества дыма, потому мучился долго, пока не потерял сознание от боли. Князь молча смотрел на его муки, пока костер не погас, оставив обгорелый остов тела на столбе. Никто из солдат не осмелился уйти или хотя бы заговорить.

– Я обрел особое предназначение, я был выбран Великой матерью, – бормотал князь, – Я ее новый святой.

В том, что ему понравилось смотреть на мучения человека, он себе не признавался.

4.

Через месяц войско Девитаса пересекло границу с Каир Дуном. Всё началось с налетов на несколько деревень, чьи амбары и подвалы были разграблены. Войско, чей моральный дух был низок с самого начала кампании, воодушевилось: грабежи и насилие развеселило солдат.

Князь, проведший всю жизнь в крепости, живя в вечных кошмарах и рисовании, ожесточался. Он жаждал новых побед, пусть даже над безоружными крестьянами.

После очередного налета он с наслаждением вдыхал запах крови и дыма. В деревне был небольшой храм Великой матери, его он велел не разрушать, но, помня о том, что даже первосвященник был нечист, приказал собрать всех служителей и собственноручно их казнил. По его мнению, он делал благое дело – очищал их, как Спирона, через боль и отправлял во владения Мадрхиг.

На воротах храма прибили доску с надписью: «Волею Пророка Великой матери храм очищен». Так прозвали Харика его солдаты.

Войско продвигалось вглубь страны, уже сражаясь с мелкими армиями местных дворян, легко задавливая их числом, но застряли у замка Флакаил. Не имея опыта в осаде, князь сначала бросил все войско на стены с лестницами, но потеряв множество солдат от ливня стрел, града камней и волн раскаленного песка, он скомандовал отступление. Защитников было меньше, это и обмануло неопытного князя, проигнорировавшего слова опытных командующих. После этого он доверил им устроить штурм.

Были построены таран, манголеты и башни, войска тщательным образом проинструктированы и подготовлены. Через неделю осады начался штурм. Хорошо защищенное войско уже несло минимальные потери про атаке. Башни подошли к стенам, из-за манголетов отряды вырвались в бой, штурмуя стены, пока таран наносил под воротам гулкие удары.

Пока шел бой на стенах, ворота пали, и новая волна войск ворвалась внутрь, сметая защитников у ворот. Вскоре стены были заняты, а последние враги во главе с лордом засели в донжоне.

В донжоне разбили двери топорами, и Харик вошел внутрь с вооруженным отрядом своих рыцарей.

– Добрый день, лорд. Назовитесь, я хочу знать, кого разбил, – серые глаза Харика смотрели с насмешкой, он упивался своей силой.

Лорд – статный мужчина лет сорока, с легкой проседью на висках – выпрямился, и хотя он был ниже долговязого князя, казалось, что превосходит его на голову.

– Моё имя – Каэдмон Лавакх. А твое имя мне известно – ты разбойник, лжец и еретик, – на насмешку князя, гордый лорд ответил холодным презрением.

– Ах, вот оно как! – князь наигранно засмеялся, пытаясь скрыть, что он оскорбился, – Тогда твои разведчики ни на что не годятся. Я – князь Девитаса Харик, Пророк Великой матери, что принес избавление вашим прогнившим землям.

– Вот об этом я и говорил – самозваный пророк. Мальчишка, я вызываю тебя на бой. Как мужчина с мужчиной. Исполни последнюю волю мертвеца, если у тебя есть хоть какая-то честь.

Рыцари Харика посмотрели на своего сюзерена с опаской. По законам рыцарства, отказаться от вызова благородного человека означало опозорить своё имя. Князь это понимал, как и то, что ему – худощавому художнику, измученному бессонницей – не выстоять против зрелого воина. Но если отказаться, то войска разбегутся, потеряв всякое уважение к князю. Юноша плюнул на пол:

– Да будет так!

Лорд Лавакх засмеялся:

– Тебе стоило убить меня, как только ты вошел, вшивый князь вшивого княжества.

Князь и лорд обнажили мечи, стоя в круге, образованном из людей. Князь встал на колени и мысленно воззвал к Великой матери. Каэдмон смотрел на это, скептически подняв бровь.

Харик просил Мать дать ему сил для сражения, направить его клинок. И она отозвалась. Лоб обожгло со страшной силой, из глаз князя потекли слезы боли, но он не издал ни звука. Теплый голос прошептал:

– Его голова окажется на алтаре моего храма. Это твой дар мне, это твоя жертва. Очисти его душу от неверия, сын мой.

Воодушевленный князь поднялся на ноги и крепко сжал рукоять меча.

– Начнем, – коротко бросил он.

Лавакх с боевым кличем бросился на юношу, атаковав каким-то замысловатым финтом. Рыцари уже мысленно увидели пронзенного князя, но клинок лорда не достиг цели. Никто не заметил, как меч князя пронзил грудь Каэдмона. Позже кто-то говорил, что это сопровождалось ослепительной вспышкой, а другие твердили, что юноша не такой слабак, каким кажется, третьи же утверждали, что лорд сам подскользнулся, но таких было мало.

Князь вытащил клинок из груди хрипящего лорда, а когда тот упал на колени, то один ударом снес ему голову, взял ее за волосы и вышел из донжона.

Рыцари взяли стражу лорда в плен, ожидая получить за них выкуп у их семей.

Харик с головой в руке, с брызгами крови на лице вошел в храм Великой матери. Внутри его встретили испуганные священники.

– Святотатство! – закричал один из них, но тут же был убит.

Князь закрыл двери и, игнорируя застывших или всхлипывающих священников, прошел к алтарю и положил на нее голову. После он обернулся и сказал:

– Глядите на меня, заблудшие братья! Я – истинный служитель Великой матери, ее Пророк и карающая длань! Сегодня радостный день – я принес вам очищение, принес вам истину взамен той лжи, в которую верили вы. Это не ваша вина – такую же ложь вам твердили всю жизнь иные. За это я не могу вас карать, – он обвел взглядом толпу. Он видел, как большинство успокоилось, немного расслабилось. И продолжил, – Но вы несли эту ложь дальше! Вместо того, чтобы смиренно молиться и просить у Великой матери истины, вы продолжали лгать! Ваши души грязны, и я пришел их очистить!

Через несколько минут из храма вышел Харик, залитый чужой кровью. После на двери храма прибили доску с надписью «Волею Пророка Великой матери храм очищен».

5.

Воины Харика ликовали: они взяли замок, полный богатств и провизии. Войско пировало, а князь заперся в покоях убитого лорда и молился. Лоб нестерпимо горел. Поцелуй Матери постоянно давал о себе знать с тех пор, как он воззвал к Ее помощи во время поединка.

После молитвы князь лег в постель и уснул, оставив восстановление ворот и защиту нового владения лорду Героту, который был опытнее остальных в военном деле.

Ему снился сон. Он находился посреди раскаленной пустыни, но ему не было жарко, лишь Поцелуй Матери нестерпимо горел. Но вот повеял прохладный ветерок, несущий запах моря. Но откуда взяться морю посреди пустыни?

Неизвестно как перед юношей возникла Она. Одетая в легкую тунику, она стыдливо прикрывала округлую полную грудь и улыбалась князю.

– Мадрхиг молода, Мадрхиг невинна, Мадрхиг развратна, Мадрхиг древняя, как мир. Она любит своих детей и хочет, чтоб они тоже любили друг друга. Она хочет, чтоб они любили себя, свою жизнь, что есть Её подарок. Её поцелуй – напоминание, что надо любить и себя тоже. Харик, прими себя и свои желания, живи полной жизнью, наслаждайся и радуйся, пока заблудшие воздерживаются и хлещут себя плетьми, подавляя желание любить и быть любимыми.

– Кто ты? Разве Мать не заповедовала быть скромными и держать себя в чистоте? И где мы?

Дева улыбнулась:

– Я Мадрхиг.

Сзади юноши раздался голос:

– Я тоже Мадрхиг, – обернувшись, он увидел ветхую старуху.

– И я Мадрхиг, – этот голос раздался справа. Там стояла прекрасная женщина с ребеноком в руках. У ребенка были темные волосы и блестящие серые глаза. Маленькие ручки почему-то были измазаны углем.

– Все мы – Мадрхиг, – раздался целый хор женских голосов. Харик с удивлением обнаружил, что стоит на берегу моря, а его окружает целая толпа женщин разных возрастов. Многие с детьми, с сероглазыми мальчиками, чьи руки были измазаны углем.

Дева, что говорила с князем первая, продолжила:

– То, что записано в книгах ваших священников, большей частью ложь и неправильно истолкованные слова Матери. С тех эпох, когда Мать часто обращалась напрямую, языки менялись, с ними менялось и понимание текстов. В итоге их смысл был искажен множество раз. Для того, чтоб это исправить, ты и нужен. Ты – избранник Мадрхиг, ее Пророк. Ведь теперь тебя так называют? Правильно делают.

– Так что же мне делать?

– В вашем замке есть юная дева, дочь лорда. Она молода, прекрасна и ждет любви. Дай ей любовь во имя меня и себя, ведь ты тоже в ней нуждаешься. Она прячется в подвале, потому что боится твоих рыцарей. Но тебя она не испугается. Дай себе волю, и Поцелуй Матери будет нежно греть, а не обжигать твоей сдерживаемой страстью. Иди к ней сейчас, мой жених.

– Мой сын, – повторила Мать с сыном на руках.

– Мой внук, – сказала Старуха.

– Мой брат, – улыбнулась совсем маленькая девочка.

– Мой слуга, – сказала властная Матрона.

– Мой повелитель, – эти слова принадлежали раздетой девушке, сидящей у его ног.

– Проснись, – хором сказали они. И князь проснулся.

Он встал с широкого ложа, оделся и пошел к подвалу. Отворив двери, он вошел внутрь. Идя между полок со всякой снедью, он внимательно вслушивался, освещая себе путь факелом. Вскоре он услышал мирное сопение спящего человека. Возле бочек с вином дрожащий свет факела выхватил образ юной девушки, лет шестнадцати. Длинные светлые волосы обрамляли чистое невинное лицо. Одета она была в дорогое зеленое платье, но с несколькими пятнами и разорванным сбоку. «Видимо, убегала» – подумал Харик.

Он присел рядом и мягко дотронулся до ее худого плеча, от этого прикосновения к пышущей жизнью и теплом плоти его словно ужалило какой-то неведомой силой. Она открыла глаза, встрепенувшись, и собиралась закричать, но князь жестом показал вести себя тихо.

– Кто вы? – тихо спросила она.

– Я не причиню тебе вреда, – как можно мягче ответил князь, но на вопрос не ответил, – Давно тут сидишь?

– Когда стало понятно, что папа проиграл битву… Ты захватчик?! Где мой отец?

– С ним все в порядке, – Харик боялся испугать ее и потому солгал, – Ему позволили уехать.

– И он бросил меня?! – ее карие глаза широко раскрылись от ужаса.

– Ему пообещали, что тебя никто не тронет. И я намерен сдержать это обещание.

– Так кто ты?

– Я – Пророк.

– Пророк? Какой еще пророк?

– Пророк Великой матери, конечно же.

– Так это ты напал на нас?

– Я был вынужден.

– Вынужден? То есть, тебя заставили? Кто?

– Великая мать, конечно же.

Девушка посмотрела на него с сомнением, нахмурив темные брови.

– Ты мне не веришь?

– Нет. Никто бы не поверил.

– Я докажу.

– Как?

– Знаешь, как я узнал, что ты здесь?

– Ну?

– Великая мать мне сказала.

– А может, ты просто проголодался, а, князь?

– Ты знаешь, кто я. Замечательно.

– Да, только ты не такой, каким я тебя представляла.

– А каким ты меня представляла?

– Ну… – девушка задумалась, – Я думала, ты старый. И что ты большой и сильный, как мой отец. Иначе как бы ты нас победил?

– Сила в вере в Великую мать, – юноша улыбнулся так мягко, как мог, – Она направляет меня и дает силы побеждать.

– Ну… понятно, да.

Юноша встал и подал ей руку.

– Пойдем? Тебе как минимум надо бы переодеться.

Она вздохнула и осмотрела свое платье.

– Да, пожалуй.

Они вышли из погреба, оказавшись в пустом зале. Она шла, поджав губы и смотря в пол, он же бросал взгляды в ее сторону, стараясь не дать ей это заметить.

– Так как тебя зовут, принцесса?

– Виктания Лавакх.

– Мое имя Первый пророк Великой матери князь Девитаса Харик Дорх.

– То есть, просто Харик.

– Для такой милой леди можно и так.

Она впервые улыбнулась.

– А куда уехал папа?

– В Дунагард, вероятно.

– Ну, наверное.

– Мы пошлем ему весточку, что с тобой все в порядке. Мы и так многое взяли, чтобы требовать выкуп за тебя, так что вы скоро воссоединитесь.

– Как же ты добр! – юноша услышал в ее голосе сарказм, но никак не отреагировал.

Они подходили к жилым комнатам. Она остановилась возле одной из дверей, князь открыл ей двери и шутливо поклонился. Она зашла внутрь, а он окликнул ближайшего стражника.

– Передай всем, что за разговоры о смерти лорда будет смертная казнь. Девчонка должна считать, что он был отпущен на волю и уехал в Дунагард. Ясно?

– Так точно, Ваша светлость!

– Иди.

Стражник ушел. Через пятнадцать минут из комнаты вышла Виктания. Взамен рваного зеленого платья на ней было темно-синее.

– Что дальше, Харик?

– Я бы отпустил тебя спать.

– Я не хочу, мне страшно.

– Почему?

– Тут столько чужих людей. Но если хочешь, иди спать, я посижу у себя до утра.

– Я уже спал сегодня.

– Тогда, может, поедим? Я хоть и сидела в подвале, но ничего не ела.

– Отличная мысль. Сейчас всё устрою.

Харик распорядился принести лучшее, что найдется. Вскоре на столе стояло несколько блюд, которые приготовил личный повар князя. Здоровый бородач, которого можно было бы принять за разбойника, был отличным кулинаром и заодно дополнительным телохранителем князя, потому отправился вместе с войском.

Князь и леди какое-то время молча ели. Когда они закончили с основным блюдом, князь разлил по бокалам вино. Сделав глоток, Харик откинулся на стуле и спросил:

– Как ты?

– Уже лучше. Стало спокойнее. Странно.

– Что странно?

– Ну, ты захватчик, агрессор. Захватил мой дом, повсюду твои люди. Я должна ненавидеть и бояться тебя. Но мне совсем не страшно.

– Это потому что я не агрессор, и не захватчик. Я несу свет истины, и ты видишь его во мне – свет нашей Великой матери. И он тебя успокаивает.

– Ну… Может быть.

Они еще долго сидели. Девушка заметно захмелела, тогда как князь не чувствовал опьянения.

– Харик… Я хочу спать… Позови мне служанку, пусть наберет мне ванну.

– Здесь нет твоей служанки.

– А где она? – девушка быстро заморгала, в глазах появился блеск, – Анна… Она… Вы ее…

– Нет, нет, – поспешил успокоить ее Харик, – Она или убежала, или прячется, потому что когда мы пришли, то здесь не было никаких служанок.

– А, ну хорошо… Но ее надо найти. Ну, завтра, не сейчас. Тогда я просто пойду спать, – Виктания делала длинные паузы между слов, а ее язык заплетался. Она встала из-за стола, сделала пару шагов, но ноги подкосились и ей пришлось опереться о стену, чтобы не упасть.

– Давай я тебя проведу.

– Давай… Ой, как стыдно. Я никогда не пила столько вина.

– Ничего страшного. Пошли.

Он приобнял ее за талию и повел к комнате.

– Леди… Так себя вести не положено… князь, – пробормотала она и попыталась вырваться, но лишь потеряла равновесие, и князю пришлось ее ловить.

– Так! Ведите себя спокойно, леди. Я вас провожу из благородных побуждений, – но мысли князя уже путались из-за ее безумно пьянящего запаха.

Дойдя до комнаты, он отворил дверь и проводил леди внутрь. Усадив ее на ложе, он выпрямился и замер. Девушка неотрывно смотрела на него.

– Харик, ты чего? Теперь оставь меня.

Но в ответ он несильно толкнул ее, заставив упасть на спину, а сам забрался сверху и впился в ее губы своими. Девушка попыталась увернуться, приговаривая «Уйди!», но он не слушал, пытаясь руками залезть под платье. В итоге в один момент она сильно укусила его за щеку. Харик удивленно отстранился. Лицо девушки раскраснелось, волосы растрепались.

– Ты! Животное! Я – леди, а не солдатская проститутка! Ты не смеешь так со мной обращаться, будь ты хоть трижды князь и пророк!

В ответ Харик дал ей пощечину. Девушка заплакала. Харик нежно погладил ее по голове и сказал:

– Прости… Прости. Вино в голову ударило. Такого не повторится.

– Уходи, – ответила она, – Просто уходи. Завтра оба будем трезвыми и забудем это.

6.

Прошло три дня. Войско укрепилось в замке, фуражиры терроризировали окружающие деревни. Скоро нужно было выдвигаться дальше.

На третий день Виктания спросила у Харика, отправил ли он письмо ее отцу, тот солгал, что отправил.

Вечером лорды во главе с князем собрались на военный совет, обсуждая план дальнейших действий.

– Здесь, здесь и здесь, – Герот указывал места на карте, – вражеские замки. Если мы будем тратить силы на них, то быстро истощимся. Элемента внезапности уже нет, я уверен, что весь Каир Дун в курсе, что мы разоряем их земли. Поэтому крепости буду максимально укреплены. Мы должны совершать внезапные атаки на разрозненные силы врага, не теряя людей осадах.

– Да, лорд, – Харик кивнул, – Но лучше бы собрать всю их армию в поле и разбить одним ударом.

– Мой князь, – вступил в разговор Матье, – их объединенная армия в разы больше нашей. Нас просто уничтожат, а затем пойдут на Девитас, забрав его территории со всеми замками, деревнями и рудниками.

– Великая мать поможет…

– Всё же не стоит так рисковать.

– Ладно, Матье. Тогда что ты предложишь?

– Я соглашусь с лордом Геротом. Нужно атаковать малые силы противника, после отступая в поисках новой цели.

Харик на секунду задумался.

– Ладно, будь по-вашему.

Отметив цели и пути продвижения на карте, лорды отправили разведчиков и стали собирать войско. На рассвете выступали.

Во Флакаиле оставляли отряд для защиты. От полноценной осады они не защитят, но отбить небольшую атаку они были способны.

Сны князя не успели сформироваться в полноценный кошмар, когда его разбудили. В комнату ворвался запыхавшийся солдат, который тяжело дыша сообщил:

– Ваша светлость, мы в осаде.

Князь резко встал с кровати, быстро оделся и пошел взглянуть со стен на осаждавших.

Судя по количеству костров, к замку подошла большая армия.

– Почему разведчики не сообщили об их приближении?! – прошипел князь, обращаясь к стоящему рядом Героту.

– Думаю, их поймали. Иного объяснения не может быть.

К счастью, войско было собрано к утреннему выходу, поэтому воины были готовы к бою.

Харик вернулся в донжон. Положение дел признали критическим, было решено сражаться до конца. Князь в ярости вышел из зала и двинулся в свои покои, чтобы помолиться Мадрхиг. В коридоре он встретил Виктанию, которая спросила, что происходит. При виде нее Поцелуй Великой матери нестерпимо пылал, еще больше распаляя гнев князя.

– Нас осаждают, – коротко ответил он, – Радуйся.

Он подошел к ней ближе, влекомый ее запахом. Поцелуй обжег яркой вспышкой так сильно, что он вскрикнул, схватившись за лоб, и упал на колени.

– Харик! Что с тобой?

– Поцелуй матери… Он горит, – всхлипывая, пробормотал князь, – Не могу терпеть…

Девушке стало жалко его.

– Пошли, я отведу тебя к лекарю, – она попыталась поднять его, – Тебе нужна помощь, бедный мальчик.