355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Валерий Ильичев » Гильотина для палача » Текст книги (страница 4)
Гильотина для палача
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 02:20

Текст книги "Гильотина для палача"


Автор книги: Валерий Ильичев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Официантка, согнув руки в локтях, как профессиональная бегунья рванулась в запасному выходу. По договоренности высокий парень-охранник должен присоединиться к ней и бежать в сторону ожидающий их в парке машины. Но когда она поравнялась с ним, Болт резко вскинул вверх руку с пистолетом и выстрелил ей в висок. И мгновенная смерть навсегда освободила Сильву от осознания того, что Куб жестоко предал её любовь к нему.

А Болт, вопреки договоренности с Кубом, бросился через весь зал в сторону парадных дверей. Беспрепятственно выскочив на улицу, он поспешил удалиться от кафе, подгоняемый приближающимся воем милицейской сирены.

Операция по задержанию Луня прошла успешно. Масть сердито пререкалась с остановившим её машину сотрудником ГИБДД. Кондратов, наблюдая как она естественно возмущается проводимым досмотром, с восхищением подумал: "Талантище! А сидящий рядом с нею Лунь явно ничего не подозревает. Даже после обнаружения вазы он спокойно реагирует на предложение проехать в отделение милиции. Посмотрим, что будет дальше".

Но внезапно произошел сбой. Лунь заявил, что два дня назад купил вазу возле комиссионного магазина у неизвестного лица. Все попытки заставить его изменить эту версию не дали результата. И лишь когда эксперт – криминалист заявил, что снятые с ладони и пальцев Луня отпечатки совпадают со следами, обнаруженными на месте убийства антиквара Лунь понял, что ему не выкрутиться. Он потребовал встречи с адвокатом и отказался отвечать на дальнейшие вопросы. Когда Луня уводили в камеру, в коридоре к нему подскочила рыдающая Масть:

– Это я виновата. Прости, Володя!

Два дюжих сержанта оторвали Масть от задержанного и оттеснили в сторону. Лунь великодушно махнул рукою в сторону любовницы:

Ладно, не бери в голову. Я ни в чем не виноват. Крови на мне точно нет. Так что выкручусь! Скоро увидимся. А ты пока учись ездить по правилам!

Последняя шутка не развеселила Масть. Она продолжала искренне рыдать, забавно размазывая растекшуюся с ресниц тушь по щекам.

И глядя на безутешно всхлипывающую от обиды агентессу, Кондратов понимал, что ему предстоит нелегкое объяснение с этой женщиной.

От неприятных размышлений Кондратова оторвало сообщение о покушении на Кучума в летнем кафе. И он срочно отправился на место происшествия. Ему хотелось лично убедиться, что человек, натворивший в последние дни много кровавых дел – мертв.

Утро следующего дня началось для Ильина необычно. К нему в кабинет зашел дежурный Шилов и объявил:

– Из ГУВД, с Петровки, 38 приехали сотрудники инспектировать боевую и служебную подготовку. Хотят начать с вас – сыщиков. Я уже сообщил Полухину и Сергееву. Остальных нет на месте. Бери табельное оружие с запасной обоймой и иди в кабинет к начальнику. Возможно, они и знание материальной части будут проверять.

В коридоре Ильин столкнулся с Полухиным и Сергеевым, который ворчал, что работникам из управления делать нечего и они только отвлекают сыщиков от серьезных дел. Ильин был с ним согласен, но заранее смирился с неприятной формальной процедурой. Однако, войдя в кабинет начальника, Карпова, Ильин понял, что все не так просто и кому-то из них троих приготовлена ловушка. Об этом нетрудно было догадаться: кроме розовощекого лысоватого майора из отдела боевой и служебной подготовки там находились Кондратов и знакомый Ильину подполковник из службы собственной безопасности.

"Уж эти двое к проверке знаний материальной части оружия явно не имеют никакого отношения. Кого же они, интересно, будут сейчас брать под предлогом проверки оружия? – терялся в догадках Ильин. – Я за собой вины не чувствую. Так за кем же они все-таки явились? За Полухиным или Сергеевым? Неужели ни один из них не подозревает ловушки?"

Ильин взглянул на коллег, но их лица не выражали ничего, кроме откровенной скуки и раздражения.

"Сыщики хреновые, а ещё в профессионалах числятся, – подумал он и тут же себя одернул. – А может, я все накручиваю и это обычная плановая проверка? Ну нет, вон как у Кондратова глаза блестят. И Карпов сильно нервничает".

Проверив оружие Сергеева, начальник сухо сказал:

– У тебя, старина, как всегда, все в порядке, можешь быть свободен, а теперь твоя очередь, Полухин.

И по тону, которым он произнес эту фразу Ильин понял, что охота идет именно на Полухина. Ничего не подозревающий сыщик подошел к столу и передал пистолет Карпову. Но подполковник вместо того, чтобы приступить к осмотру, резко выдвинул ящик стола, бросил туда оружие и облегченно вздохнул.

– В чем дело? Я арестован? – растерянно спросил Полухин, только сейчас сообразив, что попал в ловушку.

– Нет, но для разговора, который нам с тобой предстоит, лучше, чтобы у тебя не было оружия.

С этими словами подполковник службы собственной безопасности вставил кассету в видеомагнитофон. Нажав кнопку он повернулся и встал так, чтобы видеть лицо Полухина. Объектив видеокамеры зафиксировал сначала интерьер комнаты, почему-то задержавшись на столе, уставленном всевозможными деликатесами и винами. Затем передвинулся и уставился на широкую постель, где занимались любовью мужчина и женщина. Длинные волосы женщины растрепались, закрыв половину её лица. Когда она откинула их, Полухин грубо выругался и шагнул к телевизору. Подполковник преградил ему дорогу.

– Стоять! – крикнул он.

Полухин замер, часто дыша, не в силах оторвать взгляд от погасшего экрана.

– Мы, Полухин, людей воспитывать должны, – жестко произнес Карпов, а ты в своей семье разобраться не можешь! Позор, да и только. Я от тебя, говоря откровенно, такого не ожидал!

Полухин пропустил нравоучения Карпова мимо ушей и повернулся к Кондратову:

– Твоя работа, подполковник?

Кондратов лишь пожал плечами.

– Ребята поехали на обыск к скрывающемуся после перестрелки в кафе Болту и там эту видеокассету обнаружили. На ней запечатлен сам хозяин. Кстати, на этой пленке и другие сцены есть, где он не только с твоей Любашей забавляется. У него, видно, хобби такое – себя на пленку снимать в лучшие моменты своей жизни. Вот и посуди, я все это подстроил или так сложились обстоятельства.

– Они под меня как мента копали?

– Нет, это мы первым делом выяснили. Болт даже не знал, кто муж твоей Любаши. Мы с ней откровенно беседовали. Это случайное знакомство: Она в дождь голосовала на улице. Он её подвез. Ну и пошло... Никакого криминала чистый секс. Так что, как говорится, проверено – мин нет. Могу подписаться: "Кондратов".

– За что ты меня так ненавидишь?

– Брось, Полухин, при чем здесь я? Не меня же с твоей женой на видеокамере в постели засняли. А вот Любаша тебя люто ненавидит и за твои побои, и за то, что с другими бабами путаешься. Это, заметь, не я сказал, просто цитирую её показания по памяти. Можешь прочесть протокол допроса, если желаешь.

– Значит, она ещё и грязью меня облила, паскуда?

– Не надо так горячиться, Полухин. Мы у тебя потому и ствол отобрали, чтобы ты глупостей не наделал.

– Это ты зря, Кондратов. Видишь этот кулак? Я её, стерву, и без пистолета убью, если понадобится.

– Ты мне кулак не показывай, у меня свой есть, не меньше твоего. А вот изъятый у тебя пистолет мы на всякий случай недельку у себя подержим. Любаше твоей порекомендовали пока спрятаться от тебя подальше. Так что не советую её искать. Ну, ты теперь в порядке? Можно тебя отпускать?

Тут вмешался сотрудник службы собственной безопасности:

– Ты, Полухин, к Кондратову претензии имеешь, а зря! Это я настоял, чтобы тебе кассету показали для профилактики. Сам посуди, если твоя баба к первому встречному в постель ныряет, то криминальные элементы этим могут воспользоваться и будут тебя держать на крючке. Ты горячку не пори, к бабе своей и пальцем не прикасайся, а подай на развод. Поверь, это самый лучший выход. По себе знаю, два раза разводился. И ничего.

Когда Полухин молча пошел к выходу, Карпов вслед ему бросил:

– Смотри, Витя, не натвори глупостей, а то отвечать за тебя придется. А мне всего два года до пенсии.

После ухода Полухина наступила тишина, которую нарушил Ильин:

– Может, зря ему пленку показали? Ведь можно было просто сказать об измене жены. А то он ушел сам не свой.

Кондратов покачал головой.

– Поверь мне, Ильин, мы все правильно сделали. Жену его предупредили, она скроется. Посоветовали ему мирно развестись. Пистолет изъяли, чтобы он не натворил чего-нибудь. В конце концов он взрослый человек и сам должен отвечать за свои поступки.

Кондратов поднялся, дав понять, что их миссия окончена. Но Карпов не хотел их отпускать:

– Вы, ребята, очень спешите? А то у меня в сейфе бутылка коньяка после дня рождения осталась. И закусить кое-что найдется.

Но подполковник из службы собственной безопасности покачал головой:

– Нет, мы спешим, дел у нас много. А, ты, Карпов, не беспокойся. Я доложу об этом проколе начальству в мягкой форме и неприятностей у тебя не будет. Но этого рогоносца к серьезной работе не допускай. Пусть пока мелкими жалобами и заявлениями занимается. Надеюсь, все обойдется. Сам решишь, когда ему оружие возвратить.

В коридоре Кондратов остановил Ильина:

– Похоже, раскрытие убийства антиквара движется к завершению. Осталось лишь задержать Болта и Гроша. Тут у меня все обложено: везде, где они могут появиться, их ждут. Думаю, скоро мы их возьмем. А сейчас мне предстоит одно неприятное дело. Так что, извини, до встречи. За успех выпьем попозже, когда все окончательно разрешится.

– А что за дело? Может, помочь?

– Нет, Ильин, это касается меня и одной женщины. Нам с ней и решать.

– Вот уж не думал, что такой опытный ловелас, как ты, снизойдет до душещипательных оправданий перед дамой.

– Тут случай особый. Ну ладно, я пошел. Скоро, надеюсь, свидимся.

Кондратов отправился на встречу с Мастью, объясняться по поводу ареста Луня. Ему предстояло не только оправдаться, но и сделать все, чтобы Масть не замкнулась в своей обиде и не отказалась от дальнейшего с ним сотрудничества. А задача эта была не из легких.

Кондратов заранее приехал на конспиративную квартиру с цветами, бутылкой шампанского и коробкой конфет. Масть появилась в назначенное время, минута в минуту. Увидев накрытый стол, завелась с пол-оборота.

– Значит, праздновать собрался, Кондратов? Уж не по поводу ли того, что любимый мною человек в камере мается? А я без него места себе не нахожу?

Кондратов заранее подготовился к обороне и сказал примирительно:

– Да, досадная вышла промашка. Вины своей не отрицаю. Но давай сначала разберемся, где мы с тобой допустили ошибку.

Признание вины и показное раскаяние сделали свое дело. По крайней мере, Масть готова была его выслушать.

– И ты, Масть, и я добросовестно заблуждались, считая Луня лишь посредником в сбыте вазы. А оказалось, что он, как знаток антиквариата, сам участвовал в грабеже. Этого мы просчитать не могли. Тем более что Лунь беззастенчиво врал тебе – своей возлюбленной, утверждая, будто в квартире антиквара никогда не был.

Взглянув на покрывшееся пятнами лицо агентессы, Кондратов понял, что попал в цель: "Это Масть вряд ли стерпит: любимый ею человек самым бессовестным образом обманул ее". И закрепляя успех, Кондратов продолжил:

– Вот и получается, Масть, что, обманывая тебя, Лунь сам вырыл себе могилу. Знай мы, как обстоит дело, придумали бы что-нибудь, отмазали бы его. А теперь давай подумаем, как можно ему помочь в сложившейся ситуации. У меня есть друзья в Министерстве юстиции и я помогу отправить его в зону недалеко от Москвы. А для тебя добьюсь разрешения на свидание с любимым.

Потом в знак примирения открыл шампанское, разлил по бокалам и предложил:

– Давай выпьем, чтобы Луню там было не очень уж тяжко.

Масть выпила и отвернулась, чтобы Кондратов не заметил слез в её глазах. Но не выдержав, Масть внезапно всем телом прильнула к Кондратову, уткнувшись лицом ему в грудь. Затем подняла заплаканные глаза и робко попросила:

– Возьми меня, Кондратов. Я же знаю, ты давно глаз на меня положил. А мне так плохо сегодня, так тоскливо.

Отвергнуть Масть как женщину означало потерять ценного агента. К тому же Кондратова давно влекло к этой красивой, молодой женщине. "Наплевать мне на инструкции, если они мешают делу. Что будет, то будет!"

Масть поспешила его успокоить:

– Ты не думай, я чистая, всегда предохраняюсь и регулярно проверяюсь. Так что ни спида, ни другой заразы от меня не подцепишь.

И Кондратов, отбросив последние сомнения, стал медленно раздевать женщину. Потом взял на руки, как ребенка, и перенес на диван. Он понимал, что ей нужны не любовные игры, не испепеляющая страсть, не чувственные наслаждения, а нежность и сочувствие. Поэтому своими осторожными прикосновениями он ласкал скорее её душу, чем тело. И женщина, оценив деликатность этого грубоватого с виду сыщика, испытывала к нему сейчас безграничную благодарность...

Приехав после встречи с Мастью в Главное управление внутренних дел, Кондратов, ещё не дойдя до своего кабинета, встретил в коридоре секретаршу начальника – Людмилу.

– На ловца и зверь бежит, – сказала она. – Тебя только что полковник искал по-срочному. Зайдешь или сказать, что ты на особом задании.

– Врать нехорошо, – наставительно ответил Кондратов, подняв вверх палец. – Пойду на съедение к начальству, а ты потом будешь меня оплакивать. Ведь будешь? – и Кондратов пожал руку молодой женщины, дав понять, что ценит её расположение.

Полковник встретил Кондратова неприветливо, считая, что суровость неотъемлемое качество начальника любого ранга.

– Слушай, Кондратов, уж не думаешь ли ты, что я за тебя преступления раскрывать должен? Бегаешь неизвестно где, а тут такое творится, только успевай крутиться.

Кондратов хотел было возразить, что, сидя в кабинете, трудно поймать преступника. Однако новости, которые он услышал, отбили желание тратить время на бесполезные дискуссии. Оказалось, что почти одновременно поступили сообщения о местонахождении и Болта, и Гроша. Как он и полагал, сообщение о Гроше пришло из Московской области. Местные сыщики информировали, что Грош появился в деревенском домике, куда приехала несколько дней назад его жена Галина. А вот местонахождение Болта явилось для Кондратова довольно неожиданным. Выяснилось, что после ликвидации официантки-киллера, убившей Кучума, он отправился прямиком к одной из многочисленных любовниц, запечатленных на видеопленке.

"Этот любвеобильный кобель поступил опрометчиво. А иы считали, что проверка его связей – формальное мероприятие. Видимо, некуда было деваться. И он решил укрыться у одинокой женщины с ребенком. Теперь Болт в ловушке".

Ход мыслей сыщика прервал полковник:

– Ну что, Кондратов, к какой группе хочешь присоединиться?

– Поеду брать Болта, а с Грошем и без меня справятся.

– Это почему же?

– Не станет Грош стрельбу открывать при любимой жене и ребенке. Наши ребята его легко возьмут.

– А Болту, по-твоему, плевать на любовницу и её ребенка?

– Точно сказать не могу, но думаю, что именно так. Поэтому поеду брать Болта.

– Тем более, что это близко. И не надо тащиться за сотню километров!

Кондратов с трудом удержался, от дерзкого отпора начальству и поспешно вышел из кабинета. Группа захвата уже выехала на задержание Болта и Кондратов боялся опоздать к началу операции.

Подъехав к дому, где скрывался Болт, Кондратов понял, что его опасения сбылись. Ему некогда было выяснять, каким образом Болту удалось обнаружить группу захвата. Но это произошло и обстановка осложнилась: вооруженный пистолетом Болт грозил убить любовницу и её сына, если начнется штурм. Группой захвата командовал низкорослый майор, казавшийся квадратным из-за широких, непомерно развитых плеч. Он знал Кондратова по прошлым операциям и, увидев его, сразу подошел:

– Слушай, Кондратов, хорошо, что ты приехал. А то начальства тут хватает, а толку нет. Все суетятся, а взять на себя ответственность никто не хочет. Отдай приказ на штурм, и мы этого типа через две минуты тебе к ногам положим. Я знаю, ты мужик смелый...

"Он что меня, как пацана на "слабо" взять хочет?" – рассердился Кондратов и отпарировал:

– А что делать с женщиной и ребенком, взятыми в заложники?

– Так, похоже, он нас просто пугает. Да и брать мы его будем через окна, только сделаем вид, что штурмуем дверь.

– Не надо никакого штурма. Но торчать тут до утра и уговаривать его сдаться и у меня желания нет. Так что пусть снайпер его снимет.

– Ты, Кондратов, нас не держи за пальцем деланных. Я что, по-твоему, об этом не думал? Видишь окна квартиры на третьем этаже, где он засел? А на крыше соседнего пятиэтажного дома мой снайпер уже полчаса сидит. Но с крыши видна только одна комната. А вторая, где он засел и держит заложников, выходит на пустырь. Так что его невозможно оттуда взять.

– Значит, надо выманить его в ту комнату, которая под прицелом снайпера.

– И как же это сделать? Может, телеграмму ему послать?

– Ты не иронизируй. Сам обижаешься, когда в твои дела лезут. Вот и я этого не люблю. У тебя своя кухня, у меня собственные кулинарные рецепты. Ты мне только скажи, в квартире есть телефон?

– Я об этом уже подумал и номер телефона установил. Только аппарат находится как раз в той непросматриваемой снаружи комнате.

– Ну, а телевизор где находится?

– Вроде бы в той, которая под прицелом.

– Мне надо не "вроде", а со стопроцентной точностью. Давай поднимемся к твоему стрелку.

Дом был старый, без лифта, и Кондратову пришлось поднапрячься, чтобы не отстать от майора, легко перемахивавшего сразу через три ступени. Взяв у майора бинокль, Кондратов направил его на окно квартиры, где засел Болт. "Все в порядке. Телевизор находится в этой просматриваемой отсюда комнате на тумбочке в левом углу. Чтобы к нему подойти, надо пересечь метров пять простреливаемого пространства. Снять бандита опытному снайперу не составит никакого труда".

Кондратов повернулся к майору.

– Давай номер телефона!

Майор молча протянул клочок бумаги с цифрами.

Кондратов посмотрел на часы.

– Ну что, майор, пусть твой стрелок приготовится. Сейчас по телевизору новости передавать начнут. Минут через пятнадцать, не позднее, я подведу его под выстрел.

– Пару бутылок коньяка с тебя, если сорвется.

Подыграв майору, Кондратов не без задора сказал:

– Годится, но если твой паренек промажет, ты ставишь четыре.

– Согласен. Но он не промахнется. Так ведь, Витек?

Молодой белобрысый паренек повернул к ним бледное лицо с крупными веснушками на пухлых щеках и в знак согласия кивнул. Потянулись медленные минуты ожидания.

"А парнишка-то нервничает, – заметил Кондратов. – Это у нас с майором за долгую службу психика деформировалась: нам преступника убить, что высморкаться. А у парня скорее всего первая операция".

И, словно прочитав мысли Кондратова, майор взял у снайпера винтовку.

– Дай-ка я сам, а то придется лихому сыщику четыре бутылки коньяка ставить. Напьется, а мне отвечать.

Паренек молча отдал майору оружие и стал суетливо вытирать потные ладони о защитного цвета штаны. Майор повернулся к Кондратову:

– Ну что, я готов. Минут десять уже прошло. Твоя очередь работать, опер.

Кондратов вновь взглянул на часы: Немножко рановато, но ждать больше не буду", – решил он. Достав мобильный телефон, набрал номер. Вопреки ожиданиям Болт сразу схватил трубку.

"Это хорошо, значит, волнуется и сразу поверит моим словам".

– Привет, Болт, это подполковник Кондратов из МУРа, помнишь такого?

– Ну и что ты хочешь? Чтобы я сдался? Не дождешься! Сам знаешь, грехов на мне много. Пойдете на штурм, бабу с ребенком замочу. Да ещё пару твоих ментов прихвачу с собой на тот свет, чтобы не скучно было в аду.

– Все ясно. А теперь послушай, что я говорить буду. Штурм для тебя в любом случае – верная смерть. А дадут тебе "вышку" или нет, ещё неизвестно. К тому же демократы мораторий на смертную казнь объявили. Так что есть резон сдаться, Болт.

– А пошел ты, Кондратов...

Подполковник хмуро слушал отборную брань. "Ну что же, этот тип вряд ли сдастся. Рисковать жизнью заложников и наших ребят не буду. Только бы он не бросил трубку".

Дождавшись, когда Болт на мгновение замолк, Кондратов сказал то, ради чего и затевал эти обреченные на неудачу переговоры:

– Перестань лаяться, Болт. Лучше включи телевизор и послушай, что о тебе по НТВ говорят. Эти телевизионщики из тебя прямо-таки Робин Гуда сделали.

Кондратов услышал, как стукнула брошенная на стол трубка и, приложив бинокль к глазам, увидел как Болт поспешил в ту комнату, где стоял телевизор. Бандит успел включить его, но появившуюся на экране дикторшу он уже не увидел: посланная майором пуля размозжила бандиту затылок. До пятого этажа, где они находились, запоздало долетел звон разбитого пулей оконного стекла. Майор нарочито спокойно начал чехлить винтовку. Но явно нервничая, поспешно отдал винтовку молодому снайперу.

– На, возьми, упакуй, а потом почистишь как следует, – и, повернувшись к Кондратову, севшим от волнения голосом спросил: – Откуда ты знал, что сработает?

– Каждый жаждет прославиться. – Сыщик пожал плечами. – Неважно какими делами.

– Только не я! – махнул рукой майор. – Мне за мою известность жулики давно голову отвернуть обещали. Ну ладно, будь здоров! Спасибо за помощь! Коньяк поставлю по первому требованию, не зажилю, ты меня знаешь.

Кондратов кивнул и полез в люк чердака. Сейчас, когда с Болтом было покончено, ему действительно захотелось выпить. Но он чувствовал, что такая возможность появится у него ещё не скоро. Ему надо было срочно ехать в Управление и готовиться к допросу Гроша, которого вскоре должны доставить.

А в это время на другом конце города Николай Бутов встревоженно всматривался в телевизионный экран. Голос диктора захлебывался от возбужденного восторга:

Эту операцию по освобождению заложников можно считать наиболее удачной из проведенных спецслужбами в последнее время: бандит был застрелен, а женщина и ребенок не пострадали.

Николай Бутов подбежал к телевизору в надежде лучше рассмотреть застреленного киллера. Словно подчиняясь его жгучему желанию, объектив видеокамеры наехал и показал крупным планом неподвижно застывшее лицо Болта. "Нет сомнений: это тот самый мужик – участник кровавой бойни в бане, мне надо прямо сейчас ехать на Петровку 38 и рассказать все, что видел. Может быть тогда Володька "Дутый" перестанет являться мне во сне каждую ночь и взывать о возмездии. Иначе я просто чокнусь!"

И Бутов решительно направился к выходу.

Когда Кондратову доложили о появлении нового свидетеля по делу об убийстве в бане, он с трудом поверил в столь явную удачу: "Скоро привезут Гроша и этот чудом уцелевший очевидец будет очень кстати. Хотя и без его показаний вряд ли Грош после гибели подельников будет долго запираться. Тем более, что крови на нем самом нет. Надо будет добиться от него признания уже сегодня".

Кондратов был уверен в предстоящем успехе.

А Куб, узнав ближе к вечеру о гибели Болта, вздохнул с облегчением: "Повезло: менты сделали за меня черную работу. Теперь им меня не достать: все концы оборваны. Сильву только жаль. Ничего была девочка. Но долго её прятать я тоже не мог".

Куб налил в стакан шотландского виски. Впервые за долгие месяцы он позволил себе потревожить больную печень. Но сейчас ему было наплевать на собственное здоровье. Он знал, что тоска по Сильве не скоро отпустит его душу: "Становлюсь сентиментальным. Старею. Видно пора на покой!"

И эта мысль напугала его больше, чем страх перед возможным возмездием.

На следующее утро не успел Кондратов зайти в свой кабинет, как к нему без стука зашел подполковник из службы собственной безопасности. Вид у него был хмурый и испуганный:

– Хорошо, что застал тебя, Кондратов. Неважные новости. Десять минут назад сообщили, что наш друг Полухин переусердствовал. Разыскал свою жену у одной из её подруг и начал учить уму-разуму кулаками и ногами. В результате женщину даже до больницы не успели довезти: скончалась по дороге. Полухина прямо там на месте и задержали. Плачет и клянется, что убивать не хотел. Я к тебе зашел предупредить. Нам надо продумать линию защиты, если начальство начнет наезжать.

– Зря нервничаешь. Показав Полухину видео, мы с тобою ни одной статьи закона формально не нарушили. Так что не бери в голову.

Успокоенный подполковник вышел из кабинета. Глядя ему вслед Кондратов подумал: "Сам чуть не каждый день кого-нибудь досаждает своими подозрениями и придирками. А коснулось лично, то испугался неприятностей. А Полухин дурак сам себе жизнь сломал. Ну развелся бы – и все. Так нет, гордыня взыграла. Подставленный им фирмач наверняка обрадуется, узнав, что его обидчик сидит по – соседству?"

Кондратов с досадой покрутил головой и набрал номер телефона Ильина:

– Привет, Валентин, спешу обрадовать. Дела по убийству антиквара и кровавому побоищу в бане можно считать раскрытыми. Вчера Грош во всем признался. По его словам антиквара убила Дина, а хозяйку вазы – Болт, который вместе с Кучумом замочил ещё четырех человек в бане. Но сам понимаешь: на мертвых все можно свалить. Правда, нашелся свидетель, уцелевший в кровавой заварухе в бане. Он подтвердил показания Гроша, который теперь пойдет по мокрым делам лишь как соучастник. Ну и за покушение на нашего Пашина отвечать придется. Так что считай, мы с тобою хорошо потрудились и можем отдохнуть.

– Это не ко мне, а к моему начальнику подполковнику Карпову. Уговори его дать мне недельку. А то он расщедрился лишь на один день и то с условием, что я поеду навестить Пашина в больнице.

– Это хорошо. Передавай бедолаге привет. Скажи, что мы за него рассчитаемся. Ну все до новой встречи.

– Чем позже, тем лучше, Кондратов. А то от твоих дел у меня седые волосы появляться начали.

– Тебе пойдет, Ильин. И сейчас девки на шею вешаются, а молодому с проседью в волосах сыщику и вообще прохода не дадут.

И захохотав над собственной шуткой, Кондратов положил трубку.

Ильин поднялся и направился к выходу: он не любил бывать в больницах и горечь вынужденного визита лишь смягчало возможность сообщить Пашину приятные новости о крахе всех его врагов.

Пашин лежал с забинтованным горлом, и было ясно, что говорить он не может. Увидев Ильина, обрадовался и приветливо махнул рукой.

– Привет, Пашин. Извини, раньше выбраться к тебе не мог: в закрутке были. Кондратов и все наши сыщики передают тебе привет. Ты не дергайся, выздоравливай. Убийство антиквара мы раскрутили и твоего обидчика Гроша вчера повязали. И с Кучумом, организовавшим нападение на антиквара кончено: его свои же братки за беспредел пристрелили.

Заметив, как Пашин оживился и занервничал, пытаясь что-то спросить, Ильин по-своему истолковал его нетерпение и добавил:

– А о том, что ты отпустил эту девку, Дину, не беспокойся! Неприятностей у тебя не будет: нашли мы её. Вернее то, что от неё осталось. Убил её Кучум. Позабавился напоследок в постели, а потом придушил, чтобы она его не заложила.

Пашин побледнел и закрыл глаза. Ильину даже показалось, что парень потерял сознание, и он хотел бежать за медсестрой. Но в этот момент Пашин открыл полные слез глаза. И столько было в его взгляде тоски и отчаяния, что Ильин невольно поежился.

Пашин вяло поднял руку и махнул в сторону двери, давая понять, что хочет остаться один. Ильин молча покинул палату.

Выйдя за железную ограду больничного двора, Ильин заметил стайку ребятишек, стоящих на краю тротуара. Они завороженно смотрели на огромную, многоцветную радугу, рапростершуюся над городом словно надежный гигантский мост. Любуясь редким для города чудом природы, Ильин с горьким сожалением подумал: "И почему только все возвышенное и прекрасное в этом мире так быстро и бесследно проходит?"

С трудом оторвавшись от благодатного успокаивающего растревоженную душу зрелища, Ильин направился в сторону виднеющейся вдали станции метро. Прежде чем войти во внутрь, ещё раз посмотрел на небо и разочарованно увидел, что радуга уже поблекла, растворившись в бездонном небесном пространстве...


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю