Текст книги "Космический «Колпак»"

Автор книги: Валерий Анисимов

Соавторы: Игорь Волк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА XI

Смит слушал Рона, не перебивая. А когда тот закончил рассказ, сказал:

– Все очень похоже на правду.

– Похоже и не более?

– Да нет, я неудачно выразился. Все, конечно же, правда. Но я в нее не могу поверить, особенно в роль генерала в этой истории.

– У него просто не может быть другой роли. Теперь все сходится. И странности в его поведении легко объясняются. Он знал о предстоящем похищении Садлера и скорее всего способствовал тому, чтобы оно прошло успешно. Понятно, почему он выступал против «утечки» информации: ему не хотелось, чтобы шумиха началась раньше того, как дело будет доведено до конца. Ну, а если уж «утечка» неизбежна, то лучше всего использовать для этого зятя, которого легко контролировать. Вот только зять оказался слишком сообразительным и наблюдательным.

– Наблюдательным ты меня напрасно называешь.

– Не придирайся к словам. Как бы то ни было, а своим телефонным звонком ты круто изменил ход событий и вызвал огонь на себя. Причем Мерел, судя по всему, хорошо знает, что генерал привязан к тебе, поэтому не захотел портить с ним отношения – исследования еще не завершены. И на первых порах тебя пытались убрать таким способом, чтобы это выглядело в глазах тестя несчастным случаем. А когда выяснилось, что ты ходишь в любимчиках у господа бога, они стали действовать прямолинейней.

– Но как мог генерал согласиться на такое?! Я хорошо его знаю: он человек иного склада – любит жизнь, людей!

– Но, видимо, больше всего любит себя. Ты забываешь, что предложение Мерела мало походит на приглашение на званый ужин, на который можешь пойти, если захочешь, а можешь и отказаться. Предложение Стэнли можно только принять, другого варианта не существует. И генерал это хорошо понял. Как и то, что отказавшегося убирают!

– Генерал мог бы не бояться Мерела. Он ведь не какой-то журналист. Высокопоставленное лицо! Человек военный.

– Я читал в учебнике истории, что некоторые главы государств тоже были высокопоставленными людьми, – обронил Рон, – однако жизнь каждого из них оборвалась до чудовищного простым образом. А насчет альтруизма генерала, продолжил инспектор, – могу сказать одно: его наверняка хватило бы лишь на то, чтобы забронировать место своей семье в ковчеге Мерела. В общем, если бы все сложилось так, как было задумано, ты бы, Смит, жил один с прислугой в какой-нибудь Франции или Италии и наслаждался тем, что тебе принадлежит все вокруг.

– Но это же даже представить страшно!

– Тебе – страшно. Мерелу – нет! Но ведь никто, – с увлечением продолжал рисовать перспективы друга инспектор, – и не заставлял бы тебя жить в городе, где все напоминало бы об исчезнувших братьях по разуму. Расположился бы в каком-нибудь старинном замке. У тебя было бы свое натуральное хозяйство. А также самолет, паровоз и пароход. Захотел бы – слетал к дядюшке Мерелу на чай куда-нибудь в Занзибар. Или отправился бы поохотиться в «огромной» компании себе подобных (вдвоем или даже втроем) на львов. Красота!

– Ты все так расписываешь, что я уже начинаю изрядно волноваться, не сорвется ли замысел Мерела.

– Кто тебе сказал, что он может сорваться? Наоборот, все благополучно идет, правда, с небольшими осложнениями, к завершению.

– Но мы не должны такого допустить! – воскликнул Смит.

– Вот с этим, – подвел черту Рон, – я вполне согласен. Поэтому перебираюсь к тебе, а если быть точнее, к твоему приятелю на жительство. Надеюсь, он не будет в обиде. За моим домом ведется до сих пор наблюдение, и мне почему-то стало это неприятно.

– Конечно, Рон, живи здесь, – согласился Смит. – Ну, а что нам теперь делать?

– Думаю, прежде всего надо попытаться установить контакт с Макклоски и прощупать его – что он за человек.

– Да, – согласился Смит. – С этого надо начинать. А сейчас ложимся спать.

Раскладывая матрац на полу, Рон неожиданно рассмеялся.

– Что с тобой? – спросил Смит.

– Я вспомнил, – ответил инспектор, – что у мафиози переход на нелегальное положение называется – «перейти на матрацы». Точнее на скажешь.

На этих словах и закончился их вечерний разговор. А утром они приступили к выполнению намеченного плана.

Солнце поднялось над горизонтом, когда друзья заняли наблюдательный пост на площадке второго этажа супермаркета. Отсюда площадь была видна, как протянутая вперед ладонь.

Герберт, наверное, уже в десятый раз сверял свои часы с теми, что виднелись на высокой башне. Судя по всему, тот, кого он ждал, запаздывал. Наконец молодой человек стремительно сорвался с места. Подбежал к изящной девушке, поцеловал ее и увлек к машине.

Рон заметил:

– Обрати внимание, Смит, вон один «хвост», вот – второй, а там и третий. Только сдается мне, что третий вел девушку.

– Они его охраняют, как суперзвезду!

– Да, войти в контакт с ним невозможно. Позвонить тоже нельзя – телефон наверняка прослушивается. Остается девушка. За ней, правда, тоже следят, но я думаю, что это профилактическая мера. И потом у нас есть Дженни. Она не вызовет подозрений.

И дальше друзья решили действовать по новому плану. Для этого они встретились с Пикен.

Девушка внимательно выслушала их и произнесла:

– Поняла и все сделаю, как надо. Только как я смогу с ней познакомиться? Где?

– Это проще всего, – заметил инспектор. – Я уже кое-что выяснил. После встречи с Гербертом девушку проводил мой «хвост». Так что вот тебе первая зацепка – ищи ее в университетской библиотеке. Кстати, зовут ее Кэтрин Кэмпбелл.

В библиотеку Дженни и отправилась. Тут она после внимательного изучения студентов решила, что по данным Роном приметам подходит девушка в клетчатой юбке и легкой кофточке с отложным воротником. После такого вывода подошла к ее столу и села с журналом в руках напротив.

Через минуту Дженни спросила:

– Вы Кэтрин Кэмпбелл?

Кэтрин вскинула голову. Тогда Пикен быстро добавила:

– Не надо делать резких движений. Никто не должен догадаться, что мы с вами беседуем.

– Хорошо, – согласилась Кэтрин, не отрывая глаз от книги. – Я вас слушаю.

– Меня зовут Дженни. То, что я вам расскажу, возможно, покажется фантастикой, но я прошу поверить мне. Я и мои друзья идем на определенный риск, но у нас нет другого выхода.

И вкратце Дженни рассказала все, что знала об истории, связанной с открытием профессора Садлера. Кэмпбелл внимательно выслушала ее, ни разу не перебив, не остановив и не задав ни одного вопроса. А когда Пикен закончила монолог, долго молчала, потрясенная услышанным.

– Переверните страницу, – услышала она наконец голос Дженни. – А то может показаться, что вы заснули за столом.

Эти слова вывели Кэмпбелл из оцепенения.

– Послушайте, Дженни, – тихо спросила она, – вы уверены, что Герберт не в команде Мерела?

– Да. Мои друзья считают, что он абсолютно чист и даже не знает, что в его руках находится ключ к разгадке всей тайны.

Кэмпбелл еще немного подумала, потом, решившись, произнесла:

– Я согласна вам помочь. Но что мне надо делать?

– Необходимо все рассказать Герберту, – сказала Дженни, – и пусть он решает, как поступить. В любом случае можете рассчитывать на моих друзей. Только учтите, что за вами обоими установлено наблюдение. Все ваши телефонные разговоры прослушиваются. Подслушивающее устройство наверняка вмонтировано и в автомобиль Герберта, возможно, в его одежду, обувь, часы. Оно может находиться где угодно. И поэтому вы должны рассказать ему все в такой ситуации и таком месте, где были бы гарантии того, что находитесь с ним «наедине».

– Та-ак, – в растерянности протянула Кэтрин. – А как я смогу связаться с вами?

– Встретимся здесь же, в библиотеке. Если появится необходимость срочно сообщить что-либо, запомните телефон. – Дженни назвала номер. – Только будьте очень осторожны, звоните из автомата, установленного на улице. В разговоре не называйте никаких имен. Когда потребуется срочная встреча, вверните в разговор фразу: «Я уже отправила письмо маме». Это значит, что мы с вами встречаемся здесь через два часа. Поняли меня, Кэтрин?

– Да, поняла, – ответила Кэмпбелл. Потом несколько неуверенно сказала: Мне вдруг пришла в голову мысль, что я вынуждена верить вам на слово и у меня нет гарантий, что вы говорите правду.

– Ну, а если я говорю неправду, то вам, Кэтрин, ничего не грозит. Не так ли? – с улыбкой парировала Дженни. – Я ведь предлагаю спасти земной шар, а не уничтожить его. Это звучит убедительно?

– Да, вполне, – согласилась Кэтрин. – Я сказала, не подумав серьезно.

С этими словами Кэмпбелл собрала книги и направилась к библиотекарю, а затем к выходу. Выйдя в город, сразу спустилась в метро и поехала к Герберту. В квартиру его она вошла взволнованная. Ученый обратил на это внимание. Спросил:

– Что-нибудь случилось, Кэт?

– Нет. Я просто устала. Эти экзамены доконают любого человека. Но если ты действительно беспокоишься о моем здоровье и настроении, то сделай доброе дело – устрой пикник, отвези меня куда-нибудь развеяться.

– Это не проблема! – воскликнул Герберт. И, взяв ключи от машины с книжной полки, закончил: – Поехали!

Они приехали на небольшой, уютный пляж, спрятанный от людских глаз в уютной бухте и оставленный под надзор влюбленных. Тут Кэтрин предложила:

– Позагораем?

– Давай, – согласился Герберт, глядя на тучи, сплошной серой пеленой закрывшие солнце, и улыбаясь причуде Кэтрин.

Когда они разделись, она внесла еще одно предложение:

– И часы тоже сними. Я хочу, чтобы нам ничего не напоминало о времени.

Герберт послушно снял часы, положил их на одежду. Кэтрин оглянулась и произнесла:

– Мне не нравится это место! Пойдем вон туда, где виднеется маленькая площадка без камней, с желтым песком.

– Пойдем, – вновь согласился Макклоски. И наклонился, чтобы взять одежду.

Но Кэмпбелл остановила его:

– Пусть это барахло валяется здесь. Кто его тронет?! Ну, пошли скорее, а то стемнеет, пока ты пересчитаешь количество оставленных тобой носков.

На облюбованном ею месте Кэтрин опустилась на песок и тихо сказала:

– Мне надо с тобой серьезно поговорить.

– Кэт, – произнес в ответ Герберт, – ты сегодня задаешь мне сплошные загадки. Что же, наконец, произошло?

– Я не знаю, с чего начать. Это связано с твоей работой.

– С моей работой? – удивился Макклоски. – Очень интересно. Я тебя слушаю.

Кэтрин бросила в воду горсть песка. Подождала немного. И начала рассказ. Поведала все, что узнала от Дженни.

Герберт был потрясен рассказом.

– Чудовищно! – воскликнул он. – Но все, к сожалению, очень похоже на правду. А если это так…

Герберт не договорил.

– Что тогда? – спросила Кэтрин.

– Они не получат результатов моих опытов.

– И тогда их проведет и завершит кто-нибудь другой. Так может случиться, Герберт? – задала вопрос Кэтрин.

– Другой? Трудно сказать. Наверное, кто-то и сможет решить эту задачу. Не такой уж я гений, чтобы на мне оборвалось развитие науки. Но при других кандидатурах потребуется немало времени, чтобы выйти к тем границам, которых я уже достиг.

– Время-то у них есть, – произнесла Кэтрин. – А вот уходить в сторону не имеет смысла. Ты не сообщишь об итогах, и тогда они убьют тебя, найдут другого ученого, который сумеет завершить опыты.

– Что же ты предлагаешь? – спросил Герберт.

– Бороться! Надо каким-то образом перехитрить этих… – от возмущения Кэтрин не закончила фразу. Глаза ее загорелись, каждая черточка дышала негодованием. Она была так хороша в эти мгновения, что Макклоски почувствовал необычайный прилив сил и готовность сразиться с любым врагом.

– Ты права, Кэтрин, – согласился он. – Мы будем бороться. Только, – в Герберте взял верх трезвый ум ученого, привыкшего тщательно взвешивать поступки и решения, последовательно просчитывать варианты, – надо хорошенько все продумать, потому что любой неверный шаг может стоить нам жизни. Я говорю не только о нас с тобой. Речь идет о всем человечестве.

Герберт надолго задумался. Кэтрин решила не мешать ему и медленно пропускала струйки песка между пальцами.

Герберт повторил еще раз:

– Надо подумать…

Кэтрин предложила:

– Поедем в город. И дома ты, может быть, найдешь оптимальный вариант. Только прошу тебя, – тревога зазвучала в ее мелодичном голосе, – ни с кем, даже со мной, не говори о том, что решишь, по телефону. Да и в твоей квартире тоже. Там все прослушивается.

– Что ты сказала? – обрадовался Герберт. – Прослушивается? Так вот он выход!

И добавил:

– Я все решил. Слушай меня внимательно…

Всю дорогу Герберт молчал. Молчала и Кэтрин. Свой план они обсудили на берегу. Теперь предстояло его осуществить.

Когда на следующий день Кэт вошла в квартиру Герберта, ее ждал сюрприз – в комнате был празднично сервирован стол, в центре его красовалась бутылка шампанского.

– Что случилось, Герберт? – удивленно спросила она. – У тебя сегодня внеочередной день рождения?

– Нет, милая, – ответил Герберт. – Сегодня у меня событие, которое важнее любого дня рождения! Я одержал победу! Так что давай разопьем эту бутылочку шампанского, а завтра я заполню им для тебя целую ванну. Неплохая идея!

– Я бы искупалась, – заметила Кэтрин. – Но сначала хорошо было бы узнать причину твоей радости.

– Это большой секрет. Я не имею права говорить о нем. Так что подобных вопросов прошу не задавать.

– Опять что-то связанное с твоей работой? – деланно возмутилась Кэмпбелл.

– Кэт, не сердись. Есть строгое предписание не распространяться о том, чем мы заняты на службе, какой бы ничтожной ни казалась информация. Я-то знаю, что мои опыты – сущий пустяк по сравнению с тем, что делается, но и о них я не имею права тебе рассказывать. Лучше выпьем шампанского!

Они уселись за стол. Герберт откупорил бутылку и провозгласил:

– За удачу! Сегодня у меня действительно очень радостный день.

Когда они выпили. Кэтрин снова повела разработанную ими партию.

– И все же, Герберт… Ты знаешь, как я любопытна. Расскажи мне хоть немножечко о своей тайне.

– Нельзя, Кэт, – вновь ответил ученый.

Кэтрин надула губки. И высказала ревнивую догадку:

– Значит, здесь замешана женщина.

Ученый рассмеялся.

– Единственно, кто замешан в моих опытах, это обыкновенные белые мыши!

– Что же ты с ними сделал, что так этому радуешься?

– Я научил их жить в непривычных условиях. В условиях, которые для всех других мышей смертельны.

– Вот как! – удивилась Кэтрин. – И теперь ты будешь приучать людей. Я знаю, этим всегда заканчиваются эксперименты на животных.

– Сложный вопрос, Кэт. Все будет зависеть от тех или иных особенностей отдельного индивидуума. Во всяком случае, на сегодня только я один знаю принцип дозировки и способ использования моего изобретения. Гордись, милая!

И он подмигнул ей, показав при этом большой палец. Все, что они планировали высказать для невидимого слушателя, было сказано. Очень скоро выяснилось, что не зря.

На следующий день с самого утра в лаборатории Герберта появился генерал. С порога спросил.

– Как дела?

– Неплохо, – ответил Герберт. – Работа продвигается.

– В самом деле? – произнес генерал вопросительно. – Прекрасно. Передайте от моего имени вашей девушке, если она у вас есть, что ее избранник талантливый ученый.

– Девушка есть, – признался Герберт. – И я уже сделал ей предложение.

– И что она?

– Согласилась. Только просила не торопить со свадьбой – ей надо закончить университет.

– Ну что ж, чудесно. Вы наконец-то обзаведетесь семьей. Мужчина должен иметь крепкую семью и делать все для того, чтобы защитить ее от опасностей.

– Увы, от этого никто не застрахован.

– Есть люди, в руках которых имеются подобные гарантии.

– Я им очень завидую.

– Вы могли бы стать одним из них.

– Наш разговор о страховом обществе?

– Об обществе, но не страховом. Скажите, – произнес в раздумье генерал, чего вы ждете от жизни? К чему стремитесь, на что рассчитываете?

– Я, господин генерал, – ответил Герберт, – больше всего в жизни стремлюсь к покою. Понимаю, что это странно звучит в моих устах, если учесть, сколько мне лет. Но это так.

– Не самым большим недостатком вы страдаете, – заметил генерал. – Но земля так перенаселена людьми. Полагаю, они никогда не дадут того, к чему вы стремитесь. Хотя я могу предложить желанный покой. Вам, вашим детям, внукам, правнукам. Могу предложить и весь мир, прекрасный, цветущий, в котором ничто не будет грозить ни вам, ни природе – рекам, лесам, горам.

– Речь идет о билете в рай? – удивленно спросил Герберт.

– Нет, о пригласительном билете на торжественный вечер. После его завершения мы отправимся на яхту одного великого человека встречать утро новой эры!

– Я вас не совсем понимаю, господин генерал, – произнес Герберт.

– Сейчас поймете, – ответил собеседник Макклоски.

И генерал посвятил Герберта в планы Стэнли Мерела.

Ученый мастерски разыграл изумление, постепенно переходящее в восторг. А в конце якобы испугался. Спросил:

– А вдруг кто-нибудь в последний момент даст задний ход, и план рухнет?

Генерал снисходительно улыбнулся.

– Пусть это вас не волнует. В организации строгий порядок, и то, что вас беспокоит, исключено.

Герберт помолчал, затем задал вопрос, который, по его мнению, обязан был задать, чтобы у генерала не осталось каких-либо подозрений на его счет:

– А за что я удостоен такой чести?

– Вы правильно сделали, что спросили об этом. Наше общество мало походит на благотворительное. Каждый член его строго функционален. На вас тоже возложена определенная миссия: вы должны будете обеспечить защиту от «пост-радиации».

– Вы не поверите, господин генерал, но как раз вчера я закончил работу над использованием вакцины на человеке, хотя тут оказалось немало сложностей.

– Мы знаем об этом – заметил генерал.

– Но откуда, от кого?

– Пусть это останется маленьким секретом, – самодовольно улыбнулся генерал. – Кэтрин…

– Вам известно, как зовут мою девушку?

– Повторяю, мы знаем все. Так вот, Кэтрин ничего не надо говорить. Когда свершится то, что намечено, у нее просто не будет выбора.

– А когда это должно произойти? Мне важно знать, чтобы успеть завершить мелкие операции, хотя практически уже все готово для вакцинации людей.

– Времени осталось очень мало. За два дня вы успеете? Именно через два дня стартует ракетоноситель, который отправит в космос прибор, необходимый для приведения в действие «эффекта Садлера». Привезет его на космодром человек хозяина. И он же должен к 16 часам сообщить об успехе этой части операции в квадрат «С-М-15» собравшимся на яхте. На берегу моря его будет ждать заправленный вертолет. Видите, дорогой друг, насколько я откровенен с вами?

– Благодарю вас. И позвольте тогда спросить: а что с профессором, господин генерал? Он действительно серьезно болен?

– Нет, он уже не болен. Его нет в живых. Это ответ на ваш вопрос, что происходит с теми, кто хочет дать задний ход.

– Я все понял, – тихо произнес Герберт.

В этот же день, сидя на знакомом пляже, Герберт рассказал все Кэтрин. Дальше она понесла эстафетную палочку к Дженни.

Кэтрин сразу увидела ее, села рядом, разложила книги и тихо сказала:

– У нас всё получилось как нельзя лучше. Герберту удалось доказать свою незаменимость. И он получил приглашение на званый вечер. Устройство, приводящее в действие «эффект Садлера», еще не запущено. Ракета стартует через два дня. Что будем делать?

– Я сейчас отправлюсь посоветоваться с друзьями, – ответила Дженни, через три часа встретимся здесь – познакомлю тебя с их планом.

Спустя три часа девушки вновь сидели в читальном зале. Со стороны можно было подумать: подружки, готовятся к экзаменам. Но экзамены предстояли очень сложные.

– Мои друзья, – сказала Дженни, – считают, что мерзавцев надо брать с поличным. Для этого необходимо настигнуть их там, где они будут встречать утро новой эры. Инспектор полагает, что все произойдет на яхте Мерела, куда они, как говорил генерал, и направятся. Во всяком случае, за ними несложно будет проследить. Герберту предлагается провести операцию, которая может стать решающей: он должен вместо вакцины ввести гостям миллиардера снотворное. А Рон и Смит попытаются сорвать планы запуска в космос специального прибора, перехватить того, кто повезет его к месту старта. Потом мои друзья отправятся на помощь к Герберту. И постараются привести за собой «хвост» – одну очень интересную личность.

– Кого именно?

– Начальника разведслужбы. Он никак не найдет похитителей Садлера и взял под свой «колпак» Рона и Смита.

Кэтрин удивленно расширила глаза. А Дженни продолжила:

– В нужный момент они «попадутся» ему на глаза и… приведут на яхту, где будет намечен сбор будущих жителей земного рая. А там пусть он сам во всем разбирается.

– План хорош, – оценила Кэтрин. – Но только…

– Что – «только»? – спросила Дженни.

– Только я очень боюсь за Герберта, – призналась Кэмпбелл.