Текст книги "Лето. Отпуск. Море"
Автор книги: Валерий Андронов
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Валерий Андронов
Лето. Отпуск. Море
1
Я прилетел в этот маленький городок у моря рано утром. Когда самолёт заходил на посадку, я увидел в иллюминаторе белый город, неторопливо спускающийся с предгорий к идеально круглой бухте. Восходящее солнце весело отражалось в этом природном зеркале, и меня охватило чувство счастья от предстоящего отдыха: тёплого и ласкового моря, бездумного валяния на пляже, дегустации местных вин, обязательной поездки в горы и прочих нехитрых радостей. Всего-то пять часов полёта, и уже позади вечно хмурое небо, постоянные дожди, унылые и бесцветные будни. Есть в этом ежегодном свидании с морем какая-то особая прелесть и новизна ощущений, что-то потаённое, долго ожидаемое и, наконец, состоявшееся. А вот если здесь жить постоянно то, наверное, пропадёт эта радость и превратится в обыденность.
Прилетел я один: остальные прибудут завтра, если всё будет нормально. Ещё три месяца назад я забронировал в гостевом доме с обнадёживающим названием «Зелёная долина» два двойных номера на всю нашу кампанию и прилетел, так сказать, на разведку. Проверить, всё ли так, как обещали: тихое место, ненавязчивый сервис, и до моря триста метров пешком. Из багажа у меня с собой была только сумка через плечо. На выходе из здания аэропорта поймал такси, и мы покатили на улицу Виноградную, в «Зелёную долину».
«А место, действительно, не самое шумное», – подумал я, когда машина остановилась у двухэтажного дома, до конька увитого плющом и стоящего в окружении платанов. Я расплатился с водителем, взял с заднего сиденья свою сумку и через калитку вошёл в дворик, отделённый от улицы невысоким забором. Огромный платан, росший прямо посередине двора, своими размерами наводил на мысли о Пушкине, русалках и говорящих котах. В тени дерева стоял круглый стол, за которым сидели хозяева дома – пожилая армянская пара, Артур и Ануш. А вот под столом и в самом деле сидели два очень больших кота и вопросительно смотрели в мою сторону. «Заходи, заходи, дорогой!» – радушно приветствовал меня Артур и, уловив мой взгляд, добавил: «Ты не бойся! Они не кусаются…»
Я поздоровался с Ануш и пожал руку Артуру – мы были уже знакомы, и часто общались в скайпе, пока обговаривали наш заезд.
– А где остальные? – спросил Артур.
– Завтра прилетят, – ответил я.
– Ну, хорошо! – решил Артур, выбираясь из-за стола. – Пойдём, дом покажу.
И повёл меня через увитую виноградом арку к дому. Возле входной двери, плотно закрытой, стояла в большом рыжем ведре почему-то искусственная и пыльная пальма: «От мамы осталась», – пояснил Артур, открывая дверь: «Давно выбросить надо, да вот рука не поднимается».
В доме было хорошо. На первом этаже – кухня с двумя газовыми плитами (но готовить можно и в летней кухне на улице), двумя огромными холодильниками «Siemens» и покои хозяев, куда мы, естественно, не заходили. По деревянной лестнице поднялись на второй этаж, и Артур показал мне наши комнаты. Всё чисто и без особых изысков: в каждой комнате – по две застеленные кровати с тумбочками, сплит-системы и телевизоры, на полу линолеум, на окнах жалюзи. «Wi-Fi везде», – гордо сообщил мне хозяин и предложил располагаться и быть, как дома, а сам пошёл вниз. Я бросил сумку на кровать и вышел на балкон. Синеватые холмы предгорья плавно стекали к морю, до которого, действительно, было метров 300-400. От моря в сторону гор поднимались извилистые улочки, сейчас изумрудно зелёные в лучах совсем недавно проснувшегося солнца. И над всем этим покоем и тишиной царил сладковатый запах цветущих акаций, к которому примешивался запах моря. Я вдохнул полной грудью ещё прохладный воздух и опять ощутил прилив радости, чуть ли ни эйфории. Но в соседней комнате зашумел фен, и этот звук мгновенно вернул меня с небес на землю.
Я вернулся в номер и снял с себя всё, в чём прилетел. Потом вытащил из сумки плавки, шорты и футболку, пластиковые шлёпанцы и сумку-кенгуру и обрядился совсем по-летнему. Спустился вниз, где получил из рук Ануш кружку с кофе и тарелку с бутербродами. Уселся в тени платана за столом и неторопливо («неторопливо» – это, наверное, самое главное отпускное слово) всё съел и выпил, под пристальными взглядами обоих котов. Сказал спасибо Ануш и отправился на свидание с морем. Вниз по Виноградной улице: мимо небольшого рынка, уже делового и горланящего на всех языках мира; мимо вездесущего отделения Сбербанка, ещё закрытого; через перекрёсток под белую арку и – дальше по сосновой аллее до самого моря. Попутно я заходил в небольшие лавчонки, торговавшие «колониальным» товаром: приценивался, торговался, с наслаждением выцедил стаканчик холодного вина, купил противосолнечные очки, – я всё больше и больше проникался духом отпуска, безделья и тихого счастья.
К морю, на набережную, я вышел под звуки Имперского марша из «Звёздных войн»: в какой-то лавке работали, похоже, верные сторонники Империи и демонстрировали отдыхающим свою мощь при помощи огромных динамиков. «Трам-там-тарам, Там-тарам-там-тарам» завывали трубы, в такт им били барабаны, и я, едва не чеканя шаг, подошёл к горбатому белому мостику через куцую речушку. С середины моста увидел плакат «Пляж Метро», и название мне понравилось, наверное, из-за полной оторванности названия пляжа от местных реалий. Отдал смотрительнице, женщине лет шестидесяти, плату за шезлонг, снял футболку и шорты и, как был в шлёпанцах, так и пошёл к воде. Пляж был галечный, народу немного. Я ещё постоял, покурил, посматривая на авианосец, который, словно гигантский рождественский торт с одинокой свечкой, маячил на горизонте прямо напротив входа в бухту. Над авианосцем, как маленькие чёрные мушки над тухлым куском мяса, кружили вертолёты. Зашёл в воду по пояс, шёпотом сказал: «Ну, здравствуй, море!» – и погладил его по теплой зелёной спине. Море ответило мне мурлыканьем и с тихим плеском потёрлось об меня набежавшей волной.
Нырнул, проплыл под водой метров пять-шесть, ушёл в глубину и выскочил оттуда на поверхность с диким воплем Тарзана. Саженками быстро добрался до красных буёв, которые отмечали границу дозволенного плавания, и там лёг на спину, положив ноги на соединяющую буи сеть. Лежал, качался, как в тёплой и уютной постели, смотрел в бирюзовое безоблачное небо и думал: «Ведь вот оно! Вот оно – запомни этот миг, это мгновение и упейся его сладостью и сохрани».
Обратно поплыл уже не торопясь, брассом, руками раздвигая зелёную воду и рассматривая подводный мир. На берегу прибой вовсю резвился с моими шлёпанцами, и я отобрал их у него, обулся и пошел искать смотрительницу пляжа. Нашёл её лежащей на точно таком же, как и у меня, шезлонге и принимающей солнечные ванны. Присел на пустой соседний шезлонг и сказал, махнув рукой в сторону входа в бухту:
– Позвольте представиться, мадам: меня зовут Грей. А что это там такое на горизонте?
Женщина приняла вертикальное положение и сняла солнечные очки. Потом приставила руку козырьком ко лбу, внимательно оглядела свои морские владения и, неожиданно для меня, громовым голосом вперёдсмотрящего рявкнула:
– На горизонте шестивёсельная шлюпка, сэр!
Я люблю женщин с хорошо поставленным чувством юмора, но этому анекдоту было уже лет триста.
– И всё-таки: что это там такое виднеется? – И я показал пальцем прямо на авианосец.
Она перевела на меня свои удивительно молодые голубые глазки и спокойно ответила:
– Да нет там ничего…
Вот это да! Она его не видела?! Или это у меня случился солнечный удар и, вслед за авианосцем в море, я вот-вот увижу стадо слонов, бредущих по пляжу?
– Но, как же так, мадам. – Опять начал я.
– Молодой человек! – Строго оборвала она меня на полуслове. – Со зрением у меня, в отличие от внешности, всё в полном порядке. Как и с головой, кстати, тоже. И если я говорю Вам, что там ничего нет, – значит, там действительно нет ничего.
– Меня зовут Грей, – напомнил я ей, осторожно намекая на возможность знакомства.
– А меня Ассоль, – отрезала эта начитанная язва. Опять нацепила на нос чёрные очки и вытянулась на шезлонге, потеряв ко мне всякий интерес. Но я на этом не успокоился: оглядел пляж в поисках следующей жертвы, и мужчина в бутафорской капитанской фуражке, уныло ковыряющий ногой гальку в полосе прибоя, показался мне подходящей кандидатурой. На мой вопрос «что Вы видит вон там?» (где именно, я для верности показал рукой), он ответил исчерпывающе просто: «Ничего я там не вижу». Ещё одна женщина, подвергшаяся опросу, ответила примерно так же. Больше экспериментировать я не рискнул, дабы не прослыть городским сумасшедшим, который пристаёт к отдыхающим на пляже.
Пообедал здесь же, возле пляжа. Недорогой комплексный обед: холодный борщ (очень вкусный), пюре с котлетами и компот. Вкус компота показался мне странным, и я не стал рисковать. Недалеко от столовой нашёл кофейню, где мне приготовили чашку неплохого «американо»: сидел под разноцветным зонтиком, пил кофе и, задумчиво покуривая, разглядывал плывущий в мареве авианосец. Озорной морской бриз ворошил мне волосы и заигрывал с пачкой сигарет, лежавшей передо мной на столике, пытаясь спихнуть её на пол. Бело-розовая набережная, белоснежный парапет, выполненный в стиле «а-ля Советский Союз», сквозь который пронзительно голубело море, – всё располагало к неге и отдыху, но в сердце у меня сидела заноза. Маленькая такая. Как авианосец на горизонте.
По дороге к дому, моё внимание привлёк фотограф, рельефом мускулатуры он не уступал даже нашему Коню. Явно местный парень, с бейджиком на груди, предлагал сфотографироваться всем желающим с белым попугаем, который понуро сидел у него на могучем плече. На бейджике было просто написано «Костя». Лицо у Кости было хорошее, открытое, без этого южного выпендрёжа и нагловатого оценивающего прищура. Я подошёл поближе и вступил в переговоры с подругой мастера (по бейджику – Жанной): что, по чём и как быстро. Оказалось, что цена весьма демократична, и единственный вопрос, который мне задали, звучал так: «Вас только с попугаем или по полной программе?» Мне стало любопытно, и я выразил свою заинтересованность именно полной программой. Тогда на меня надели зелёный камзол, на левый глаз натянули чёрную повязку, на голову – чёрную же треуголку, сунули под мышку костыль и посадили на плечо попугая. Вот в таком лихом виде меня несколько раз сфотографировали с разных ракурсов цифровой камерой и тут же скинули фотографии мне на телефон. Скорость, с которой всё это было проделано, настолько потрясла меня, что я даже отважился на чаевые, за что и был награждён карточкой постоянного клиента (50% скидка на все следующие фотографии). Фотографии я отослал своим друзьям (которые прилетят завтра) как вещественное доказательство того, что я здесь делом занят, а не просто так. Отец Иваныч показал в ответ большой палец, перевёрнутый вниз; Конь ответил радостной улыбкой; а Доктор прислал СМС с вопросом: «С тобой всё в порядке?»
2
Мы когда-то учились в одной школе: я, Игорь и Вовка. После школы я поступил в пед, Вовка – в мед, а Игорь и так был самый умный: он пошёл в армию, остался на сверхсрочную, дослужился до старшего прапорщика и, ещё относительно молодым, вышел на пенсию. Фамилия у Игоря была Трояновский, и кличку свою – Конь Троянский – он получил не только из-за фамилии, но и за любовь к футбольному клубу ЦСКА и сапогам «казак». Купив новые «казаки», Конь тут же самостоятельно присобачивал на них титановые подковы, потому что в «казаках» в первую очередь снашиваются каблуки, а ходил он в них и зимой и летом. Мне вот интересно: он и сюда в казаках прилетит?
Я, после окончания института, ни одного дня не отработал по специальности, а сразу же ушёл в квартирные брокеры, чем и зарабатывал на жизнь по сей день.
А вот Вовка Белов (здесь нет сомнений – только Белый), после окончания своего меда по специальности «наркология», превратился в Белого Доктора. Трудился в районном диспансере и оказывал посильную помощь местным алкоголикам и наркоманам. Он-то и привёл в нашу компанию ещё одного человека.
Это был Сергей Иванович. Он был старше нас на 15 лет, и, само собой, получил кличку Отец Иваныч. Иваныч страдал от застарелого алкоголизма и обратился за подмогой к нашему Доктору. Тот тоже был не дурак выпить и, после совместного распития литра водки и беседы по душам, спровадил Иваныча к Анонимным Алкоголикам. Белый Доктор был честным человеком и никогда не вводил людей в заблуждение по поводу возможности излечения от алкоголизма. Он всегда говорил своим клиентам правду – алкоголизм, как и наркомания, не лечится. Но есть вариант – сообщество АА. И, в случае с Иванычем, это сработало на 100% – он стал ходить на собрания АА, ну очень постепенно стал пить меньше, а потом и вовсе «завязал». Но рецидивы, как по секрету сообщил мне Доктор, всё-таки возможны.
Нельзя сказать, что мы дружили семьями. У меня и у Доктора были и жёны, и дети, а вот Отец Иваныч женат не был никогда. Я думаю, что именно это обстоятельство и держало Иваныча в нашей компании – одиночество. Мы были его семьёй: самыми близкими и друзьями, и детьми. Одиночество и сблизило их с Конём. Конь развёлся давным-давно. Жена Коня ушла от него очень быстро, как только поняла, что толку от такого мужа нет никакого. Конь подолгу где-то воевал, а когда возвращался домой, то его накрывал «отходняк» после хорошо проделанной работы. И тогда он беззастенчиво использовал Доктора: и как собутыльника, и как психотерапевта…
…По трансляции объявили, что самолёт совершил посадку, встречающих просят пройти, и я прошёл, чтобы обнять своих друзей. Они тесной группой двигались мне навстречу, а по бокам их сопровождали полицейские. Конь и Доктор с двух сторон крепко поддерживали под руки Иваныча, который, судя по всему, был мертвецки пьян. Ноги Иваныч переставлял самостоятельно, но глаза его были закрыты – то есть, он спал на ходу и даже периодически всхрапывал. Доктор с Конём довели Иваныча до ближайшего дивана, и с облегчением сбросили груз ответственности за это тело. Побросали в кучу сумки, пожали руки полицейским и хором сказали мне: «Здоро̀во!» Я посмотрел на ноги Коня – Конь был в казаках.
– А как его в самолёт пустили в таком виде? – спросил я.
– А это он уже в самолёте привёл себя в порядок, – зло ответил мне Конь.
– Так, вроде бы, сейчас в самолётах не подают, – я пытался до конца разъяснить совершенно невероятную ситуацию. – Или я чего-то не знаю?
– А у него с собой было, – сразил меня наповал Конь.
Оказывается, примерно через два часа полёта, Отец пошёл в туалет и пропал. Ещё через час обеспокоенный Конь разбудил Доктора, спящего сном невинного младенца, и они пошли к бортпроводнику. Тот «вездеходом» открыл дверь в туалет, где они и нашли потеряшку. Отец Иваныч мирно спал, сидя на унитазе, нежно прижимая лапами к груди пустую фляжку 0,7 литра из-под Chivas Regal. Доктор с Конём раздали около 300 долларов членам экипажа, чтобы замять скандал, и столько же принимающей стороне по прилёту.
– А как он на борт это пронёс? – продолжал я допрос.
– Вот и я хотел бы знать – как? – задумчиво ответил мне Доктор.
Я посмотрел на спящего кудесника. Выглядел Сергей Иванович потрясающе: на правой руке золотые часы невероятного размера, на толстых пальцах левой руки – две огромные золотые «гайки» и золотая цепь на шее, толщиной больше напоминающая собачий ошейник. Мокрая насквозь рубашка выбилась из штанов и едва прикрывала потное пузо.
– Ну, что? – спросил я, восхищённый результатами осмотра. – Давайте грузить? – И пошёл ловить такси…
Когда мы затащили грузное тело Иваныча через узкую калитку в дворик, Ануш только руками всплеснула, а коты дружно брызнули из-под стола в разные стороны. На шум прибежал Артур и стал руководить дальнейшей транспортировкой, сопровождая это командами «левее», «правее» и, наконец-то, после подъёма на второй этаж, «здесь бросайте». Потом Артур ушёл, а Доктор достал из своей сумки металлический несессер, покопался в многочисленных ампулах и выбрал одну. Сломал ей головку, с хрустом надорвал упаковку шприца и стал набирать в шприц прозрачную жидкость.
– Что ты хочешь ему колоть? – на всякий случай спросил я.
–То, что не запрещено, – деловито ответил Доктор. – А, значит, разрешено. Не ссы! Через шесть часов он будет как огурчик. Пережми-ка ему вену – а то мне несподручно.
Минут через десять мы спустились вниз: Артур сидел за столом под платаном, а Ануш суетилась в летней кухне. Я познакомил вновь прибывших с хозяевами, и мы втроём стали приносить им свои извинения за доставленное беспокойство.
– Да ладно, – махнул рукой Артур. – С мужчинами такое случается.
Ануш по-армянски что-то сказала Артуру – как будто бы песню спела. Артур, тоже на армянском, ответил ей длинной напевной фразой, в которой звучали строгие ноты.
– Артур, – не удержался я (надо было как-то разрядить обстановку). – Давно хотел тебя спросить, где ты так ловко научился по-армянски разговаривать?
– Э-э-э…, – Артур округлил на меня и без того круглые, как маслины, глаза. Потом сообразил. – Вах, маладэц! – и отбил мне «пять». – Садитесь за стол. Сейчас кушать будем.
После лёгкого и недолгого перекуса я повёл Доктора и Коня знакомиться с городом. Всё той же дорогой. Мимо тех же домов. На тот же «Пляж Метро». Мне было интересно, что скажут мои друзья, и скажут ли они хоть что-нибудь – увидят ли они то, что видел я? Конь увидел первым и матерно выругался себе под нос. Доктор проследил за его взглядом, снял очки, протёр их футболкой, снова надел и спросил у Коня:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
