Текст книги "Становление трейдера. Часть 2"

Автор книги: Валерий Гаевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Они вышли к остановке трамвая, на радость Владимира или на беду, на остановке стояла «Аннушка» – трамвай ресторан.

– Лиз, а давай прокатимся на «Аннушке», это так прикольно, ездить вокруг Чистых прудов и посасывать коктейль.

– Давайте, – Лиза еще не перешла с Владимиром на ты, но ей очевидно, данная ситуация начинала нравится.

Они сели в трамвай– ресторан и стали рассматривать меню.

И так что будем, есть, пить, – по-отечески спросил Владимир.

– Мне, мороженное.

– А что ни будь выпить…?

– Если не много шампанского.

Владимир заказ мороженное и шампанское Лизе, а сам себе взял, сто грамм армянского коньяка и овощной салат. И вот «Аннушка» погромыхивая колесами, повезла новых знакомых вокруг пруда, а они улыбаясь, продолжали рассказывать друг другу всякие дурацкие истории, из своей жизни, изредка посматривая в окно, где по глади пруда скользили лодочки с отдыхающими.

– Я вот Володя, учу, учу французский, а он у меня не учиться, – вытирая салфеткой свои пухлые губы от сладкого мороженного, рассказывала Лиза очередную историю про себя, – и не учиться и все…, даже родители репетитора приглашали, хоть застрелись, не учиться и все… Папа меня даже в прошлом году отправил со своей теткой в Париж, чтобы я на месте почувствовала красоту языка… Ой, смотрите Володя, парень из той вон лодки вывалился…

Владимир взглянул в окно и действительно увидел, как юноша в одежде плавает рядом с лодкой, в которой сидит растерявшаяся девушка.

– Напился, наверное…

– А может быть он из-за любви, в воду прыгнул, – хитро заулыбалась Лиза.

–Ну что же французский…, вы в Париже, конечно, овладели им? – делая вид, что его совсем не интересует разговор про любовь (чтобы не спугнуть девушку), Владимир вернул разговор про французский язык.

– Что вы…, мы с папиной теткой с утра до вечера по магазинам ходили и нам некогда было заниматься французским…, там такие магазины… «Галерея Лафайет…»

Часа полтора они катались на трамвае «Аннушка» вокруг чистых прудов, поедая мороженное и попивая коньяк с шампанским, когда Лиза вдруг очнулась и растерянно сказала.

– Ой, наверное, уже нотариальная контора закрылась, давайте я пойду Володя.

И Володя, с сожалением, ему так было хорошо сидеть с Лизой в этом веселом трамвае, пошел провожать Лизу к нотариусу. Контора была еще открыта, и они вошли туда в месте, и Владимир решил подождать Лизу, но вышла толстая, вся в золотых украшениях тетка (нотариус) и попросила Владимира выйти, сообщив ему, что процедура вступления в наследство займет не меньше часа и присутствовать могут только наследники. И поэтому Владимиру ничего не оставалась, как записал телефон Лизы, и двигать на биржу. По дороге на Мясницкую улицу, где располагалось здание биржи, Владимир шел через Чистопрудный бульвар, смотрел на пруд, где также катались на лодочках отдыхающие, и думал. «Как быстро все заканчивается приятное, веселое, безмятежное… Вот только что так здорово проводил время с такой молодой, красивой брюнеткой… и все, остались только воспоминания, как красивый сон, да еще номер телефона, которым наверняка, я никогда не воспользуюсь. Самые приятные минуты в жизни – это случайное знакомство с женщиной. А потом, если ты даже захочешь ее увидеть, то начнется. То она учит французский, то она собирается в Париж, то она прилетела вчера из Парижа и очень устала, то у нее месячные и болит голова, то она (Ура! ) наконец с тобой готова встретиться, но у тебя оказывается куплен билет в оперный театр именно на этот день, и ты идешь вечером с женой на спектакль ( который, как говорит супруга давно ждали ). И все, потом начинается зима, потом ты встречаешь другую девушку на улице, ничуть не хуже Лизы, и окончательно ее забываешь и через несколько лет ты вообще не помнишь кто это. И ее телефон в записной книжке не говорит тебе ровным счетом ничего». «Интересно, какая цена сейчас на ваучер, – Владимир уже проходил памятник Грибоедову, – наверное, больше десяти тысяч, тогда посмотрю до конца торгов, куда будет развиваться тенденция. Если вниз сразу весь свой пакет продам, если вверх, то может быть, на завтра оставлю».

Когда Владимир вошел в торговый зал, то его ждало страшное разочарование, он увидел на табло цену, которая повергла его в шок. Цена последней сделки была шесть тысяч семьсот рублей! Его охватила паника, он метнулся к маклеру и закричал, – «продам лот в четыреста ваучеров». Маклер принял его заявку и через пять минут, мужик похожий на пасечника, купивший его лот, отсчитывал Шацкому два миллиона шестьсот восемьдесят тысяч рублей. Выходило, что он заработал на этом повышении цены только четыреста долларов, вместо двух тысяч девятьсот, если бы он продал свой пакет с утра по тринадцать тысяч рублей за ваучер. Сразу, после его продажи чеков, цена пошла вверх, и к закрытию торгов на бирже, цена одного ваучера была семь тысяч пятьсот рублей! «Твою мать, что же я такой бестолковый, – сокрушался Шацкий по дороге домой, – нет чтобы продать все чеки с утра по максимальной цене, а я это сделал тогда, когда цена совсем упала… Это все Боб, – «тренд теперь задан теперь только вверх, вижу цену в двадцать тысяч рублей…».

В течении всего лета цена на чеки колебалась от шести тысяч рублей до восьми тысячи, и больше не поднималась к тринадцати тысячам рублей. Боб не выдержал и продал свой пакет в размере семисот чеков, по восемь тысяч рублей штука, не дождавшихся своих вожделенных двадцати тысяч.

Владимир с Бобом, кроме ваучеров, стали заниматься еще валютой, покупаю доллары или дойч марку на бирже и продавая их у «обменников». Работа была доходная, но очень опасная, потому что около обменных пунктов валюты, крутились, откровенно уголовные элементы. Однажды у Владимира, около обменного пункта, цыганская девочка в возрасте десяти лет, вырвала у него сто долларов и скрылась в подворотни старого дома. Преследуя ее, Владимир, столкнулся с группой цыган, которые вылезли из всех щелей этого дома (как тараканы), и с криками, размахивая палками поперли на него. Ему пришлось ретироваться. Как -то раз возвращаясь домой, после торгов на бирже, а Владимир тогда жил на проезде Серебрякова, станция метро «Ботанический сад». На него в сумерках из кустов, не далеко от его дома, выскочили двое здоровенных парней, со словами, -«Стой, разговор есть». Владимир бросился бежать. На пересеку ему кинулся третий, Владимир не растерялся, в руке у него был уже зажат газовый баллон (Владимир его купил сразу, после нападения на Боба и всегда носил с собой). Когда они сблизились, и третий (грабитель, так считал Владимир) протянул к нему руки, он резанул его ядовитой струей в открытые глаза. Владимир еще заметил, что у парня были белесые ресницы и брови. «Бляяяя» -завыл малый, получив газовую струю в рожу, и начав кружиться как волчок, одновременно сдирая с кустов листья и прикладывая их к лицу. «Бляяя…, ничего не вижу …», – дальше Владимир, не стал вслушиваться в матерные слова, а прибавил ходу и через пять минут ввалился в свою квартиру на четырнадцатом этаже. Его всего трясло, через две минуты его вырвала, и он без сил повалился на кровать, радуясь тому, что его жена с сыном были на даче, « а то перепугал бы их до смерти своим видом и поведением», – рассуждал Шацкий, потихоньку приходя в себя.

После этого случая Владимир купил еще два баллона. Один баллон был с перцовым наполнителем, а другой, со слезоточивым газом. Он удвоил бдительность и свое внимание к окружающим, как на бирже, так и у «обменников», и по дороге домой. Притом теперь он не сразу ехал домой, а гулял минут двадцать по улице или в метро, как Штирлиц, отрываясь, как он думал, от «хвоста».

В поездки они с Бобом больше не ездили, поскольку эти поездки потеряли смысл, цена на чеки в крупных городах страны была такая же как в Москве. Табачные дилеры, не хотели им продавать за дешево ваучеры, -«заявив им, что они теперь сами будут торговать чеками на бирже». И Владимиру теперь приходилось крутиться одному, в основном бегая по Московским вокзалам, скупая ваучеры в ларьках и палатках, расположенные в этих местах. В среднем, ему удавалась покупать от сорока до пятидесяти ваучеров по цене ниже шести тысяч рублей за штуку. Это приносила ему прибыль от двадцати до тридцати долларов в день. В целом он был доволен своей деятельностью, но скупка чеков изо дня в день падала. Ближе к осени, купить в привокзальных ларьках тридцать ваучеров стало не реально. Уже и пяти долларам в день Владимир был рад. Главное, – убеждал он себя, – не терять динамику».

Александр, в этот период, вообще отошел от покупки– продажи ваучеров. На него было совершенно второе нападение, когда он возвращался домой с биржи. В этот раз его сильно избили, разбив лицо в кровь и повредив челюсть. Денег у него было украдено в сумме миллиона рублей, что было по курсу, где-то девятьсот долларов.

– Что же ты не воспользовался газовым баллоном, – спрашивал его в сердцах, Владимир, – у тебя же он всегда с собой?

–Шацкий, ты видать очень умный…, как можно воспользоваться баллоном, если на тебя в подъезде напали сразу несколько человек и повалив на пол начинают бить ногами в лицо…

–Они что, тебя ждали уже в подъезде или зашли за тобой в подъезд?

– Уже ждали, – тяжело вздохнув, ответил Боб, держась рукой за свою вспухшую челюсть.

– А вот как… значит, эти уроды тоже меняют свою тактику, сначала отслеживают, сразу не нападают, а потом устраивают засаду.

– Я временно ваучерами заниматься не буду, – опять тяжело вздохнув, сказал Александр, – а то в третий раз чувствую, убьют. – Отдохну пока, может чем ни будь еще займусь или что ни будь придумаю, звони Володя, что и как, телефон мой домашний знаешь…

И Владимир остался один в этом не простом мире спекуляции ваучерами, в жесткий период перехода России к капитализму и первоначальному накопления капитала.

Теперь работа Владимира заключалась в том, что он к обеду приезжал на привокзальную площадь Белорусского вокзала и начинал обходить палатки, спрашивая у продавцов ваучеры. Таких мест по скупки ваучеров у него было четыре. Белорусский вокзал, Киевский вокзал, а иногда это был, либо Курский вокзал, либо метро «Петровско– Разумовская, к тому времени, у метро организовался стихийный вещевой рынок, ну и Владимир, среди толкающей публики, спрашивал чеки. Работа была нервная и потная. Владимиру приходилось рассчитываться за ваучеры прямо на улице, притом иногда в окружении нескольких человек, которых он убедил продать свои ваучеры. Покупка чеков в ларьках на привокзальных площадях была более цивилизованная, там Владимир мог сразу купить десять, а то и двадцать чеков за раз, из одних рук, притом его часто приглашали зайти в палатку, потому что уже знали в лицо. А здесь на рынке…, в суматохе, в толкотне, иногда под дождем, Владимир покупал один, два, может иногда ему удавалась купить пять чеков, но в целом скупка ваучеров на рынке была очень опасная. Вот ваучер, Владимир покупает его у не знакомого человека, вот деньги, все на глазах людей, все кругом видят, чем он занимается. Но тем не менее, Владимир больше любил покупать чеки на рынке рядом со станции «Петровско-Разумовская», чем в ларьках при вокзалах. Причина крылась в том, что торговцы в палатках были осведомлены о ценах ваучерами на бирже, в то время как продавцы на рынке понятия не имели, сколько стоит чек на сегодняшний день, поэтому Владимиру было легче манипулировать с этой группой продавцов. Если цена на бирже была семь тысяч пятьсот рублей за ваучер, а в палатках отдавали за семь тысяч, то на рынке можно было купить чек от шести тысяч рублей, и даже ниже.

Наступила осень. Московская дождливая осень. С низкими серами тучами, медленно проплывающими над головой, время от времени прыскающие на тебя водой, как из пульверизатора, холодными струйками дождя. Владимир к этому времени имел капитал более пяти тысяч долларов и каждый день продолжал мотаться, по вокзалам и рынкам с целью покупки ваучеров. Валютой он почти не занимался, так как цена доллара в этот период начала даже снижаться, а к осени стабилизировалась на уровне тысяча двести рублей за один американский рубль. Владимир, хоть и был доволен своим результатам, но себя корил, -«Вот, работаю с утра до вечера, как последний феллах ( крестьянин в арабских странах)… , нет, чтобы два года назад, когда миллион рублей был у меня в кармане, валюты накупить и затаиться…, а в место этого, каких то накупил мудовых мест, на дурацких биржах. Два года назад доллар стоил где-то пятьдесят рублей. И я мог иметь, не напрягаясь, не подставляя себя под удары бандитов, двадцать тысяч долларов! Да во истину говорится, кому Бог дает, а дурак не берет».

Телефонный звонок, вывел Владимира из раздумья.

–Привет Шацкий, – это был Александр. – Как дела?

– Голова еще цела…, и верхняя и нижняя…

– Все по рынкам бегаешь…?

– Саш, а что прикажешь делать, семью надо кормить.

–Ну и сколько у тебя сейчас в день получается …?

–Когда, как. Но в среднем, долларов десять вытягиваю.

– Это значит, в месяц триста грина берешь…, так?

–Нет, триста не получается. Долларов двести-двести пятьдесят.

– Значит двести долларов и такие риски, на хрен тебе такая работа нужна…

– А у тебя что, Боб, есть другая идея? – ехидно спросил Владимир.

– Значит, слушай меня внимательно. На днях, я положил три тысячи долларов в «Русский дом Селенга» под триста процентов годовых! Представляешь? Это двадцать пять процентов в месяц…

– Сколько же это получается, – никак не мог сообразить Владимир, из-за охватившего его возбуждения.

– Семьсот пятьдесят американских рублей в месяц! И никакой тебе беготни… И самое главное, никаких тебе бандитов.

–Что-то процент ломовой…, а кинуть не могут?

– Наверное, могут. Мы же в какой с тобой стране живем?

– В дикой…

–Правильно, Вова. – Поэтому я сейчас занимаюсь тем, что нахожу различные компании, которые очень высокие проценты платят, приезжаю к ним, смотрю их учредительные документы…

– И что?

– Вот нашел «Русский дом Селенга», положил туда деньги. Но только на один месяц, а потом… Потом Шацкий, я свои деньги переброшу в компанию «Роника», там тоже не слабый процент, а потом в «Тандем», и так буду двигаться, маневрируя свои средствами и тасуя компании. – Я здесь на досуге подсчитал, что если я начну шевелиться всеми своими деньгами и, мне удастся взято за год триста процентов, то через год у меня будет двадцать пять тысяч американских рублей!

–А ты в этой, как ее «Селинге», в любой момент деньги можешь забрать или надо там твердо держать, три, четыре, шесть месяцев… год?

– В «Селинге», вообще фантастика, можно положить бабло, на один день…

–Класс! Саш, это просто Эльдорадо, ты мне открыл сейчас глаза.

– Ну, тогда узнай, где у тебя ближайшее отделение «Русского дома…» и закидывай туда деньги, но только не всю сумму, и на короткий промежуток… – Все звони, как и что.

Владимир, после звонка Александра, тут же взял калькулятор в руку и начал считать. У него получалось, что если он положит в «Селенгу», даже, половина своей суммы, то за месяц получит шестьсот пятьдесят долларов! «Ух, какие бабки рядом валяются, только бери. А я напрягаюсь на этих вонючих рынках, вокзалах, каждый день себя подвергаю риску. Все решено, с завтрашнего дня начинаю заниматься по схеме Боба».

Но до «Селенге», Владимир не дошел, ночью заболел сын, пришлось вызывать скорую помощь, острый аппендицит. Операция, реанимация, сплошные переживания, когда все было позади, прошло целых три недели, и Владимир наконец вспомнил про «Русский дом Селенга». Но прежде, чем отнести деньги, он позвонил Александру.

–Ты чего, – сразу набросился на него Александр, – до сих пор деньги, а «Селенгу» не положил, я уже собираюсь забирать оттуда бабло, а ты что говоришь…, а сын болел, а-а-а, ну это другое дело, тогда туда деньги и не неси. Почему спрашиваешь, да я тут нашел вообще фантастическую компанию «Башкирский бензин» называется. Пятьсот процентов годовых! – Сейчас деньги из «Селенги» заберу и туда переложу, если хочешь, вместе пойдем.

– А что она собой представляет, эта компания, «Башкирский бензин»?

– Открылась две недели назад в Москве, до этого работали несколько месяцев в Уфе. Находиться на Тверской улице, в самом центре Москвы, значит, сразу не кинут. Торгует форвардными контрактами на бензин. Компания зарегистрирована в городе Уфе. Документы, я смотрел, вроде в порядке. Думаю, можно попробовать, тоже на короткий срок сунуть…

– Александр, а что такое форвардные контракты?

– Но это вроде, как фьючерс…

–Фьючерс… Саш, а это что такое?

– Темный ты Шацкий, а еще докторскую писал.

– Кандидатскую…

– Один хрен, докторскую, кандидатскую, все равно темный. Форвард – это контракт на будущую поставку товара, понял…?

Владимир ничего не понял, но ответил, что «понял».

–Хорошо, давай послезавтра встретимся в центре зала станции метро «Театральная» в десять часов утра, а завтра я деньги заберу из «Русского дома Селенга», и вперед,

пощупаем теперь «Башкирский бензин».

И вот Владимир с Александром, стоят перед дверьми Московского офиса биржи «Башкирский бензин». На доске объявлений было написано, -«что срочные контракты, на нефть, на бензин, на мазут, продаются в не ограниченном количестве на втором этаже в комнате номер пять. И подпись генерального директора биржи, Бориса Милявского. В комнате номер пять, две симпатичные девушки, стали предлагать нашим друзьям различные форвардные контакты на нефть и ее продукты переработки с различными датами поставки. Владимир с Александром посмотрели динамику роста цен за предыдущие месяцы и удивлено посмотрели друг на друга. Цена на бензин росла больше двадцати пяти процентов в месяц!

– Я тебе говорил, – возбужденно жестикулировал Боб, – что «Башкирский бензин», лучше, чем «Русский дом Селенга». Двадцать пять процентов в месяц, а если через сложный процент, это не меньше четырехсот процентов годовых, притом это бензин, который всем нужен. Это даже лучше, чем валюта. Валюта за год выросла в три раза…, а здесь, четыреста процентов!!!

–Но валюта показывает определенную динамику роста, а здесь еще ничего не ясно, как ты любишь говорить.

–Верно, Шацкий, но… – и Боб поднял свой указательный палец, к верху, – валюта за последние месяцы не растет, а бензин растет, как былинный герой, не по дням, а по часам. Причем, – Боб теперь поднял два пальца к верху, – Башкирскую биржу возглавляет талантливый предприниматель Борис Милявский. – Я здесь, на днях, вычитал в газете «Коммерсант», что он начал проводить на биржи торги техасской нефтью… представляешь? Ему доверяют даже…, американцы!

Через тридцать минут, Владимир, стал обладателям, десяти срочных (форвардных) контрактов на «Башкирский бензин-1» со сроком поставки через три недели, на сумму два миллиона четыреста тысяч рублей. А Боб купил двадцать контрактов на башкирскую нефть, мазут, дизель и бензин, всех по пять, тоже со сроком поставки через три недели.

–Зачем, ты так разнообразно затарился, – спросил Владимир, Боба, аккуратно пряча свои контракты в боковой карман куртки.

– Посмотрим, какой из контрактов, через три недели даст большую прибыль?

–Саш, понятно, что, контракт на бензин…

– Шацкий, сам знаешь, пока не проверишь, ничего не ясно. Только эмпирическим путем можно понять, что дает большую прибыль. – Если через три недели, я увижу, что это будет бензин, тогда всеми имеющими средствами войду в бензин, по ноябрьским форвардам.

– А зачем терять три недели, когда и сегодня можно было купить на все…

–Что же ты на все не купил…

–Стремно, как-то на все деньги покупать то, что еще не очень понимаешь.

– Значит тебе Шацкий стремно, а мне выходит не стремно.

Через три недели они опять находились в офисе башкирской биржи. Десять контрактов на «Башкирский бензин» принесли Владимиру прибыль, почти в двадцать процентов, и он заработал за три недели четыреста долларов! У Боба прибыль была поменьше, но контракты на топочный мазут, дали ему прибыль больше, чем контакты на бензин.

– Вот Шацкий, видишь, мой подход к покупки форвардных контрактов, показал, что сейчас надо покупать октябрьские контракты на топочный мазут, потому что они быстрее растут в цене и рост этот связан с началом отопительного сезона в стране.

Теперь благодаря проведенному мониторингу Александра, они накупили срочных контрактов на топочный мазут, с поставкой на октябрь месяц. Владимир в этот раз купил на три миллиона рублей, а Боб на шесть миллионов!

Через месяц Владимир закрыв свои контракты на топочный мазут, получив доход в шесть сот восемьдесят долларов, а у Боба чистая прибыль была одна тысяча триста шестьдесят американских рублей!

– Вот так Шацкий, – потирая возбужденно свои руки, говорил Боб, – надо работать, а не бегать, высунув язык, каждый день по рынкам и ларькам и общаться с кавказцами Я чувствую, мы с тобой наконец схватили, за хвост золотую рыбку. Я сегодня, накуплю ноябрьских контрактов на топочный мазут, на восемь миллионов пятьсот тысяч рублей!

Владимир, глядя на Александра, тоже купил ноябрьских контрактов, на топочный мазут, на пять миллионов рублей.

Но через месяц, почему-то цена срочных ноябрьских контрактов, на топочный мазут, выросла всего на четыре процента несмотря на то, что отопительный сезон еще не кончился. В то время как, контракты на бензин, поднялись на двадцать восемь процентов! Владимир довольствовался прибылью всего в сто шестьдесят долларов.

– Боб, как же мы с тобой опростоволосились…, набрали этого мазута…, твоего топочного. – Опять операция пять ноль два получилась. Такими деньгами вошли, а весь пар ушел в гудок, – сокрушался Владимир.

– Ладно…, Шацкий, не верещи как баба, ну бывают промахи. Теперь понятно, что лучше работать по бензину. – Предлагаю, – после двухминутного молчания, начал говорить Александр, – купить на все деньги декабрьские контракты на бензин.

Опять наши друзья накупили срочных контрактов на тринадцать миллионов рублей, и приготовились получить через месяц прибыль в районе двадцати пяти процентов.

У Владимира теперь свободного времени стало больше, и он встретился со своим приятелем Олегом, с которым они поддерживали дружеские отношения, еще с института Африки. Встретились у него дома в квартире, расположенной не далеко от Киевского вокзала. Врезали водки, грамм по сто пятьдесят, закусили маринованными грибочками, балычком…, и начали обсуждать вопросы, волнующие людей, тех лет. Куда идет страна, вернуться ли коммунисты, что будет с рублем, какой курс доллара будет через год.

–Ладно, Олег, про это говорить, – заплетающим языком перебил его Владимир, ты скажи, что там в институте Африки происходит…

–А что там происходит, – подливая водку в рюмку Владимира отвечал Олег, -денег не платят, народ разбегается. Я вот уже зарплату два месяца не получал…, не знаю прямо что и делать, как жить дальше?

–А у тебя, -закусывая водку квашеной капустой, спросил Владимир, -деньги свободные есть…?

– Да есть у моей жены накопления…, долларов восемьсот.

– Вот и отлично, слушай сюда… тут есть такая компания…, башкирский бензин называется до тридцати процентов можно в месяц поднять.

– В валюте…?

–В валюте! Давай еще по одной, и я тебе все расскажу.

Они выпили еще, и Владимир рассказал своему приятелю, чем он занимается последнее время.

– Ну, ты Шацкий молодец…, крутишься, вертишься, семью кормишь. Значит говоришь в этом башкирском бензине можно нормальные деньги поднять…, но тогда я еще денег подгоню. У брата своего займу, у матери…, может долларов тысячу еще наберу, тогда у меня около двух тысяч будет. Хватит этого для операций с башкирского бензина?

– Конечно, хватит, давай прямо завтра, нет завтра у нас воскресенье, значит в понедельник. Подтягивайся к двенадцати часам на Тверскую улицу, дом пять, перед театром Ермоловой, я там тебя буду ждать.

Олег, с подачи Владимира, тоже накупил срочных контрактов на башкирский бензин на два миллиона четыреста тысяч рублей. И стали ждать результат. Он чуть ли ни каждый день звонил и все спрашивал Владимира, – «… мол, точно получим двадцать пять процентов или не точно, а то брат спрашивает, мама спрашивает…, а я не знаю, что отвечать». Этими вопросами он так надоел Шацкому, что тот был уже не рад, что связался с Олегом. «На хрен, я ему это все рассказал и втравил его… Это вот с пьяна все. Хотел помочь приятелю, а получил головную боль», – злился Владимир на себя.

Пришло время фиксировать прибыль, и вот уже трое приятелей, нервно переступая с ноги на ногу, ожидают перед офисом «Башкирского бензина» результат закрытие декабрьских контрактов. Результат был в целом не плохой, семнадцать процентов прибыли за месяц. Владимир с Александром, довольные получали свои деньги. Еще бы, Владимир заработал почти восемьсот пятьдесят долларов, а Боб еще больше. Только Олег, подсчитывая свою прибыль, сидел надув губы.