Текст книги "Семь-три. Оператор"

Автор книги: Валентина Седлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Но все оказалось не так, как рисовалось в смелых мечтах. Фредди появиться не торопился, ребят своих они тоже не увидели, поэтому оставалась угроза того, что те первыми случайно наткнутся на них. И здравствуй, разбор полетов. В общем, куда не кинь – всюду клин. От нечего делать, девчонки зашли в кафе, расположенное чуть по диагонали от дома Фредди. Через стеклянную витрину, не тронутую морозными узорами, была прекрасно видна машина Фредди. Они заказали себе по жульену и по чашке крепкого кофе, и стали добросовестно пялиться на улицу, надеясь, что старания будут вознаграждены, и они успеют заметить человека, который сядет в темно-синий Жигуленок.

Внезапно Ленка отставила железную плошку с недоеденными грибами в сторону и пробормотала что-то неразборчивое, но крайне выразительное.

– Что такое? – спросила ее встревоженная Кристина.

– Да так, одного знакомого увидела.

– Так подойди, поздоровайся!

– Этот парень не из тех людей, знакомству с которыми я рада. Тьфу, черт! Все настроение испортил. Мало мне Фредди, так еще этот призрак из прошлого замаячил. Нарисовался, ластиком не сотрешь! Тьфу!

Кристина обернулась и оглядела улицу. Народа в этот час было весьма прилично, все торопились с работы домой, и понять кого именно имела в виду ее подруга, не было никакой возможности. Осознав бесполезность своего занятия, Кристина бросила взгляд на машину Фредди, и похолодела. Нет, не может быть. Померещилось. Она потрясла головой.

– Что такое?

– Да показалось, что машину одного своего знакомого увидела.

– Так подойди! – ехидно предложила Ленка, пародируя диалог минутной давности.

– Знаешь, она принадлежит человеку, с которым мне явно не хотелось бы пересекаться. Ни сейчас, ни когда-либо еще.

– Слушай, мать, что-то нам сегодня с тобой везет на нежеланных типажей. Может, уйдем отсюда, пока еще кто-нибудь не появился? Или будем упорствовать?

– Будем упорствовать.

– Знаешь, смешно мы, наверное, сейчас со стороны выглядим. Две страшилищи с красными носами, уставившиеся в витрину и гордо повернувшиеся задним фасадом к барной стойке.

– Ничего, с них не убудет, потерпят наш вид сзади. Кстати, может быть, еще что-нибудь заказать?

– Честно говоря, я так волнуюсь, что мне сейчас кусок в горло не лезет.

– А по тебе не скажешь.

– Принимаю, как комплимент. Но могу честно признаться: у меня сейчас сердце колотится с такой скоростью, что в ушах сплошной бум-бум-бум стоит. Слышу, как кровь толчками расходится. Скажешь нормально? Так и гипертоником стать недолго.

– Ой, черт побери!

– Что такое?

– Это действительно его машина! Я не ошиблась!

– Ты про кого говоришь?

– Видишь, слева через две машины от Фреддиной жестянки красный Опель? В него только что парень сел, вон, видишь, уже с места трогается. Я теперь точно уверена, что это именно он и никто иной! Я никому об этом не рассказывала, в общем, это долгая история. Этот тип – мой бывший любовник. Мерзкий, как рептилия, и приставучий, как жвачка. Я до сих пор содрогаюсь, когда вспоминаю, как мы с ним жили. После того, как я его выставила, решила, что буду жить только одна. Никаких мужчин! То, что у меня Лесничий появился, это на самом деле чудо, и всецело его заслуга. Я ведь после Юрки даже запах мужской на дух не переносила!

Ленка слушала горячую, сбивчивую речь Кристины, и из-за того, что у нее внезапно перехватило дыхание, ничего не могла сказать. Так и сидела, подобно выброшенной на мелководье рыбе, безмолвно открывая и закрывая рот.

– Ленка, что с тобой? Что, сердце прихватило? Эх, не надо было кофе заказывать, лучше бы сок выпили!

– Кристя, со мной все в порядке. Не беспокойся. Так говоришь, твоего бывшего бой-френда Юрой звали?

– Да, Юра. Фамилию не помню, вернее, так и не удосужилась ее спросить. Мы же всего около месяца с ним покувыркались. Больше я не выдержала.

– И этот Юра ездит на красном Опеле. Иногда занимается тем, что бомбит. Берет недорого, поэтому от клиентов отбоя нет. Машину водит уверенно, с азартом.

– Да, все так. Но откуда ты…

– Кристя, его полное имя Юрий Загребняк. Я тебе про него рассказывала. Помнишь, тот парень, который еще не хотел со мной на рынок ездить? И требовал, чтобы моя мать обслуживала и обстирывала его на правах полноправного зятя?

– Как?

Теперь пришла пора Кристины ловить ртом воздух. Это что же получается? У них с двести сорок восьмой был один любовник на двоих?

– Подожди, я все никак в себя не приду.

– Немудрено. Я сама в шоке.

– Так что же выходит? Юра сначала был со мной, а потом ушел к тебе?

– Сейчас точно скажу. Ты когда с ним пересеклась?

– В феврале. А в марте выставила его вон.

– Так. Получается, что в конце марта он уже знакомится со мной, в апреле переезжает, а аккурат в июле получает пинка под зад.

– Ничего себе совпадение!

– Что-то в последнее время их слишком много, не находишь? В таком количестве я в них не верю. Если память меня не подводит, а мне на нее жаловаться пока грех, Юрка познакомился со мной, когда я ехала после смены домой. Я даже в метро зайти не успела. Наступил мне на ногу, мило извинился, даже какой-то букетик купил, чтобы я его простила. Проводил практически до дома, вызнал мой телефон. А со следующего дня принялся по нему названивать. Так все и случилось, собственно говоря. Поэтому отсюда наклевывается первый вывод о том, что знакомство наше было отнюдь не случайным. Он подготовился ко всему заранее. Ждал, пока мы выйдем из Теремка, пока разбредемся, кто куда, чтобы я осталась одна, без сопровождающих.

– Но зачем?

– Видимо, сильно ты его зацепила. Вот он и решил через меня выйти на тебя. А я-то все никак не могла понять, что его так моя работа интересует, списывала все на природное любопытство. А он про Спасение часами был готов слушать, особенно про моих коллег по работе и про то, какие у нас порядки. Это потом он выпендриваться начал, гнал пургу, что мне там делать нечего, что операторы как пить дать со спасателями спят, вроде как ревновал меня к нашим экипажам. В общем, полная ахинея и сто бочек арестантов.

– Но почему? Что я такого сделала?

– Уязвила по полной программе больное мужское самолюбие, только и всего. Хотя может быть, я и ошибаюсь, и он вовсе не хотел через меня к тебе подобраться. Просто решил заменить в постели одного оператора Спасения другим. Ну, может быть, влекут его безумно девушки этой профессии, кто ж его знает! А может быть, лелеял мысль, что когда-нибудь ты увидишь его в моем обществе и пожалеешь, что так с ним обошлась в свое время. А тут неувязочка вышла. Второй раз по носу дали. И кто! Опять оператор Службы спасения! Так что не удивлюсь, что вдруг выяснится, что он сейчас к какой-нибудь очередной нашей девушке подкатывает.

– Слушай, а что он здесь тогда делал?

– Подожди, а ведь это действительно вопрос! Когда я его заметила, он заходил вон в тот подъезд.

– А я его засекла, когда он выходил оттуда.

– Если судить по тому, как припаркован Жигуль, то восемь из десяти, что именно в этом подъезде обретается Фредди.

– Получается, что они знакомы между собой?

– Выходит, что так. Юрий щедро снабжает его информацией, полученной в свое время от нас, а Фредди потом изгаляется над нами в канале. Оба рады по уши. Фредди показывает другим помехам, что он крут безмерно, и знает о Спасении и операторах то, о чем они и ведать не ведают, а Юрий млеет оттого, что его бывших девушек склоняют на все четыре стороны. Мстит он нам так своеобразно.

– Интересно, что он так быстро слинял? Зашел в подъезд и сразу же вышел?

– Видимо, Фредди дома нет. Кстати, можем сегодня же проверить, так это или нет. У наших ребят рации сейчас однозначно на приеме работают, так что если он будет выходить в эфир, они его засекут. А если его действительно нет дома, то все, финальный акт поимки засранца переносится на неопределенное время.

– Тогда нам с тобой нет смысла больше здесь торчать. Раз его машина стоит перед домом, а его самого там нет, то это значит, что Фредди отправился куда-то в пешем порядке. В лицо он нам неизвестен, поэтому когда он вернется домой, мы его не опознаем. Дохлый номер. Единственный для нас шанс на него взглянуть, если Фредди, перед тем как в подъезде скрыться, как в кино про плохих шпионов, к машине подойдет, и чего-нибудь из багажника возьмет. Или сигнализацию проверит, если она в этой консервной банке имеет место быть. Так что мы тут можем торчать хоть до второго пришествия. Все без толку.

– Тогда что, оставляем все на откуп нашим мальчикам?

– Ты считаешь, что нам лучше оставить все, как есть? Пускай сами с ним разбираются, как планировали?

– Думаю, что это будет лучшим вариантом.

– А про Юру им расскажем?

– И как ты себе это мыслишь? Если расскажем, придется автоматически признаться, что мы их сегодня не послушались и вместо того, чтобы сидеть дома, как положено примерным девочкам, отправились на место преступления играть в сыщиков. Честно говоря, слушать Олежкины вопли у меня нет никакого желания. Да и как-то не тянет расписывать ему моральные качества моих бывших кавалеров. Он у меня и так ревнивец тот еще. Потом неделю дуться будет.

– Иван меня тоже по головке не погладит.

– Так что, молчим, как пленные партизаны?

– Молчим.

– Ну, смотри, я на тебя рассчитываю. Если одна из нас рот откроет, второй несладко придется.

– Я понимаю. Не беспокойся. Главное, что мы теперь кое-что об этом знаем. А когда знаешь, уже не так страшно.

– Это ты верно подметила.

Удача в этот день была явно на стороне подружек, и они успели вернуться по домам и принять безмятежный вид как раз минут за пятнадцать до прибытия своих ребят. Раскрасневшиеся от мороза щеки и носы замаскировали пудрой, шарфы и свитера попрятали обратно по полкам. Комар носа не подточит.

Что Ликвидатор, что Лесничий оптимизмом не сияли, на все вопросы отвечали, что завтра, мол, разберутся с Фредди окончательно и бесповоротно, а вот пока бы ужина горячего отведать, уж больно день тяжелый выдался. Да отдохнуть бы хорошенько перед завтрашней разборкой. Девушки ни в чем не перечили, и вообще вели себя на удивление тихо и мило. И каждую подспудно грела мысль, что их вояж прошел куда результативнее, чем у мужчин. Могут, значит! И мы не лыком шиты!

А на следующий день выяснилось, что Ликвидатор свалился с высокой температурой, Бегемот ничем помочь не может и занят всю вторую половину дня, поскольку везет свою жену к ее маме, которая живет где-то у черта на куличках на границе Московской и Ярославской областей, и из всей боевой команды остается один Лесничий. Олег, простужено хрипя в трубку, кричал, что если Иван отправится к Фредди без него, то будет последней сволочью, поскольку как тогда он, Ликвидатор, получит с этого типа свой должок за Лену?

Так что после получаса длительных переговоров было решено, что Фредди, так и быть, поедут валить не сегодня, а завтра. Планировалось следующее: Олег режет на мелкие кусочки кабель диполя, Фредди поднимается на крышу, чтобы выяснить, почему его никто не слышит, и тут-то попадает в дружеские объятья Лесничего и Ликвидатора, а если получится, то еще и Бегемота, которые популярно объяснят, как нехорошо пугать операторов Службы спасения и хамить в канале.

Лесничему больше всего не нравился финал предполагаемой расправы, поскольку он все еще лелеял мысль о том, что Фредди удастся привлечь по уголовке за преследование. Но в чем-то Ликвидатор был безусловно прав, поэтому Иван пошел у него на поводу, и скрепя сердце дал добро, на силовое решение проблемы.

Предстоящий день надо было чем-то занять, и с согласия подруги Иван позвонил своей сестре Ольге. Та обрадовалась приглашению зайти в гости, и пообещала, что постарается освободиться где-то сразу после четырех. Так что Кристина занялась готовкой и уборкой, а Иван побежал по магазинам за недостающими ингредиентами для солянки по-московски и рыбного салата. Хотя он и сам неплохо готовил, но до кулинарных шедевров Кристины ему было далеко. Все равно, что сравнивать яичницу с настоящим украинским борщом.

На Кристину напала какая-то странная вялость. Она делала все на полном автопилоте, совершенно ничего не чувствуя: ни радости по поводу предстоящего знакомства с сестрой Лесничего, ни удовлетворения от успеха вчерашней вылазки. Иван ничего не заметил, поскольку до конца еще не привык к своей Снежной королеве, и не мог с лету определить, что это: обычная для ее характера отстраненность или упадок сил и начало депрессии. Она в десятый раз протерла поверхность кухонного стола, и с каким-то внутренним остервенением поняла, что ужасно скучает по дому. По своей маленькой уютной квартире. Где нет никого, кроме тех, кто всегда рядом, ее верных целлулоидных и фарфоровых подружек. Где можно часами валяться, уставившись невидящим взглядом в потолок, и никто не будет приставать с дурацкими расспросами. Где она полноправная хозяйка, и не чувствует себя живущей на чемоданах.

Все, с завтрашнего дня она переезжает обратно. Как только узнает, что Фредди больше не опасен, сразу же пакует вещи, и вперед.

Отъезд предполагал, что придется расставить все точки во взаимоотношениях с Иваном, окончательно прояснить их для обеих сторон, но Кристина предпочитала сейчас об этом не думать. Судя по всему, Иван решил, что она здесь надолго. Это видно по всему: как он ведет хозяйство, как просит что-либо сделать по дому. Он привык к ней. А Кристина от него уже устала. Не от него, как от личности. А просто от постоянного мужского общества. Да еще с такой степенью близости друг к другу. Для человека, который всю свою сознательную жизнь стремился к одиночеству, это совсем не удивительно. Но как она будет объяснять это завтра Ивану? Он наверняка обидится. Он же для нее про свою жизнь забыл, уже какую неделю с этим Фредди возится, чтобы ей, Кристине, не страшно было ходить по улицам. А она в ответ: извини, дорогой, мне все надоело? Не звони, не приходи, надо будет – я сама тебя найду?

От этих мыслей Кристина чувствовала себя последней дрянью. Но измениться тоже не могла. Даже ради Ивана. Больше всего на свете сейчас хотелось забиться куда-нибудь в темный уголок, и чтобы никто ее не беспокоил. Хождение в гости никогда особо не нравилось, поэтому она не чувствовала и десятой доли того душевного подъема, который испытывал Лесничий при одной только мысли о том, что сегодня он увидит свою сестренку и познакомит со своей девушкой.

Хлопнула дверь, вернулся Иван. Он с разбега влетел в кухню, даже не успев переобуться, что вызвало у Кристины внутреннюю обиду – она тут полы моет, а ему все равно. Лесничий быстро расфасовал по полкам холодильника содержимое пакетов, спросил, не нужна ли помощь, и получив заверения, что спасибо, нет, с чувством выполненного долга отправился в комнату смотреть телевизор.

Там шла какая-то старая комедия. Вроде бы даже «Гудзонский ястреб» с Брюсом Уиллисом. Несмотря на то, что Кристина плотно прикрыла кухонную дверь, она превосходно слышала, что происходит сейчас на экране. И с каждой минутой закипала все больше. Разве так сложно понять, что ее сейчас все раздражает: громкие звуки, пустые разговоры?

Она в сердцах грохнула кастрюлей об стол. Ни капли не полегчало. Может быть, пока не поздно отменить сегодняшнюю встречу? Если Ольга такая же общительная, как и ее брат, Кристина от них обоих на стенку полезет.

В итоге, кое-как закончив возиться со стряпней, она заперлась в ванной. Водные струи успокаивающе катились по спине и груди, а Кристина сидела, наслаждаясь теплом, и совершенно потеряв счет времени. Добавила в ванну несколько капель жасминового масла, и на какое-то мгновение показалось, что она находится в каком-то восточном храме, с приторно-сладким от ароматических свеч воздухом, с шоколадно-коричневыми тонами стен, старыми деревянными скульптурами и бумажными фонариками.

Из состояния медитации, навеянного убаюкивающей водой, ее вывел стук в дверь. Иван спрашивал, не пора ли ей выходить, а то еще чего доброго превратится в девушку-амфибию. Кристина ответила, что пусть не волнуется, она сейчас появится, но про себя решила: завтра – ходу отсюда. Иначе она точно не выдержит и сорвется. Еще не хватало, чтобы ей указывали, сколько времени проводить под душем.

Когда еще через два часа раздался звонок, и на пороге появилась обещанная Ольга, Кристина едва нашла силы изобразить приветливую улыбку. Она была, что называется на взводе, и разве что не искрила от внутреннего перенапряжения.

Но, как ни странно, Ольга ей понравилась. Она больше слушала, чем говорила, и когда Иван начинал ее расхваливать, мягко и тактично закрывала эту тему, либо переводила беседу на другие, более приятные для нее предметы. Если в самом начале посредником и заводилой общения выступал Лесничий, то через час он стал для этих двух не более чем необходимым предметом интерьера. Они общались на неведомом ему языке, и сознание ухватывало лишь обрывки фраз. Тенденции нового сезона. Асимметричный край изделий. Жабо снова в моде.

Чтобы не мешать женщинам и не прерывать разговор, Иван отправился на кухню готовить чай. Было одновременно и весело, и обидно. Весело оттого, что он абсолютно точно вычислил для себя, каким будет сценарий сегодняшнего дня, и как именно поведут себя друг с другом его девчонки. И обидно из-за глупого ощущения покинутости. Находясь рядом с ними, Иван чувствовал себя так, словно их разделяет не стол, а сотни световых лет. Обе не сильно заинтересованы в том, чтобы впустить чужака в свой внутренний мир. И то, что для одной он брат, а для другой – бой-френд, дела абсолютно не меняет.

Когда он вернулся в комнату с тремя чашками дымящегося ароматного чая на подносе, его ждал неприятный сюрприз. Девушки, оказывается, собирались минут через десять отправиться на квартиру Кристины. Одна жаждала посмотреть кукольную коллекцию, вторая хотела ее показать во всей красе. Сглотнув невесть откуда взявшийся в горле ком, Иван натянуто улыбнулся. Перечить что одной, что другой сейчас было дохлым номером. Ладно, Ольга, она не в курсе последних событий, но Кристина-то ведь прекрасно знала, что не следует пока этого делать! С другой стороны, вероятность того, что Фредди сейчас сидит где-то поблизости от ее квартиры и ждет, когда Кристина появится дома, ничтожно мала. На дворе уже самая настоящая зима, хотя и ноябрь, а ждать подряд две недели, круглосуточно дежуря, не сводя глаз с подъезда, это даже законченному маньяку не под силу. Пришлось одеваться, хватать обеих под руки, заталкивать в машину и везти к Кристине.

Когда Кристина открыла дверь своей квартиры, на нее сошло такое блаженство, что и не описать. Она дома! Как давно она мечтала об этой минуте! Ой, а пыли-то сколько накопилось! Безобразие. Ну, ничего, осталось совсем чуть-чуть потерпеть, и дело в шляпе. А как она все перемоет, вычистит…

Ольге здесь очень понравилось. А уж когда она увидела игрушечных красавиц, то минуты две не могла ничего сказать от восторга. Просто стояла и переводила взгляд с одной на другую. Затем настал черед рисунков и набросков. После этого Кристина явила на свет ту самую книгу, с которой началось ее помешательство на кукольных нарядах. Она называлась «Самая полная иллюстрированная история костюма», весила килограмма под два, и закрывала собой почти половину стола. Тут девчонки окончательно ушли в разговоры про свои тряпки, совершенно забыв про Ивана. Нечего сказать, приятный получился вечер в кругу семьи.

Кристина, казалось, совершенно успокоилась. От утренней депрессии не осталось и следа. Да, давненько она не встречала такого интересного человека, как Ольга. Она ведь ненамного старше ее самой, а сколько всего уже успела достичь! И какие у нее захватывающие планы на будущее! Даже слегка завидно становится. Ольга живет в совершенно ином мире, где царствует тафта и крепдешин, парча и бархат, где никто даже не догадывается о том, что существуют такие подлецы, как Фредди, и самое горькое разочарование, какое только может случиться, – это провал коллекции или неодобрительные высказывания критиков.

Уже собираясь уходить, Ольга вдруг, словно вспомнила о чем-то, прекратила воевать с непослушными сапогами на каблуках, упорно не желающими застегиваться, и сказала: «Вот бы попробовать совместить французские бальные платья и современную деловую одежду! Забавный, наверное, коктейль получится».

Кристина замерла, как охотничья собака, почуявшая дичь. А ведь действительно, в этом что-то есть! Брать от бальной моды только отдельные детали: широкие кружевные манжеты, например. Или те же рукава-буф. И накладывать на строгий деловой костюм. А что, если по спине пиджака пустить шнуровку, имитируя корсет? Или вообще оставить пиджак без рукавов, чтобы было лучше видно покрой белоснежной блузки. И рукава этой блузки сделать с прорезями, чтобы через них проглядывала полупрозрачная вставка из шифона. Может быть, даже с тонкой вышивкой. А если использовать синтетику, то…

Аж руки зачесались. Так, что ей надо? Альбом с отдельными листами для черчения. Они неплохо выдерживают даже акварель, и от воды не сильно коробятся. Еще что? Комплект фломастеров? Или все же цветные мелки? А, лучше и то, и другое.

Лесничий, глядя на то, каким огнем загорелись глаза его Снежной королевы, понял: зацепило. Теперь пока не сделает то, что задумала, к ней можно даже не подходить. Все равно пустая трата времени. Она его не услышит.

Кристина и Ольга обменялись телефонами и решили созвониться где-нибудь через недельку-другую. В машине они тоже не угомонились, и все щебетали и щебетали о чем-то. Иван даже не пытался вслушаться в их трескотню.

Ольгу он довез до самого подъезда. От предложения зайти и выпить кружечку чего-нибудь горячего, они с Кристиной дружно отказались, поскольку хотели попасть домой до начала нового фильма из серии «Звездные врата». Единственный, кстати сказать, сериал, от просмотра которого не отказывалась ни одна, ни другая сторона.

Теперь в машине повисло молчание. Кристина сидела на переднем сиденье, улыбалась своим мыслям, и совершенно не обращала внимания на человека за рулем. От осознания собственного бессилия хоть как-то преломить эту ситуацию, Ивану хотелось выть. Ну почему она такая холодная! На какое-то мгновение Ивану показалось, что он смог растопить ее сердечко. Оказалось, что это было всего лишь приятное заблуждение. Ну и что с того, что Кристина познакомилась с миром физической любви, она не перестала быть из-за этого замкнутой и отстраненной. А ему это – как камень по стеклу. Он хочет, чтобы Снежная королева всецело принадлежала ему. Но он, увы, жестоко ошибся. Королева по факту своего рождения не может кому-то принадлежать: ее удел лишь время от времени снисходить до подданных, жалуя их своим обществом. Она – не источник, к которому можно припасть в любое время дня и ночи, чтобы утолить жажду, она – выдержанное вино, которое пьют только по большим праздникам. Не об этом он мечтал. Но исправить уже ничего нельзя. Он влюбился в эту сумрачную недотрогу. Она победила. Теперь он ее раб. Потому что она оказалась сильнее его. В отличие от Ивана Кристина не зависит от чувств так, как он, и вполне может удовлетвориться своей прежней жизнью отшельницы. Сегодня он это понял со всей беспощадной очевидностью этого факта. Стоило только увидеть, как засияли ее глаза, когда она встала на пороге своей квартиры. Она скучает по ней и отчасти по своей прежней жизни, а значит, легко переступит через то, что у них было, и вернется домой, как только минует угроза нападения со стороны Фредди. Значит, завтра. Что ж, у него есть еще одна ночь. И видит Бог, он не потратит ее зря!

* * *

День расправы с Фредди выдался хуже некуда. Вовсю мела метель, на дорогах собрались приличные заторы. Половина автовладельцев не успела сменить летнюю резину на зимнюю, и теперь отчаянно трусила, плетясь со скоростью не выше сорока километров в час, чтобы машину не занесло. Дороги с трех-четырех полос сузились за счет сугробов на проезжей части до двух, дорожная техника не справлялась с уборкой. Так что на место Лесничий, Ликвидатор и Бегемот прибыли только где-то часам к восьми вечера.

В этот день Фредди в канал не выходил, но, судя по тому, что его машина торчала у подъезда, напоминая собой маленький айсберг, был дома. Посовещавшись, ребята решили, что ждать еще один-два дня смысла не имеет. Поэтому вне зависимости от того, выйдет ли он сегодня в эфир или нет, Фредди надо валить.

Взяв все необходимое, они поднялись на крышу. И остановились, как громом пораженные. Диполя больше не было! Куда-то исчез и кабель, уходящий вниз. Судя по тому, что ничьих следов на крыше не было видно, Фредди провернул это загодя. Скорее всего, вчера.

Лесничий, как единственный, кто хоть как-то мог объяснить свое появление в чужой квартире, придумав подходящую легенду, отправился туда, где еще позавчера обретался Фредди. Вышел через три минуты с крайне удрученным видом. Как пояснила открывшая ему дверь женщина, ее жилец вчера съехал. Куда – не сказал. Заплатил полностью. Как его зовут? Не знает. С ним всегда муж говорил. Она жильца и не видела ни разу. А где муж? В командировке. Сегодня утром уехал. Когда вернется? Через два месяца. Как с ним связаться? Да никак. До ближайшего переговорного пункта двести километров. Письма и то с трудом доходят. Он же на вахте.

Вот тебе бабушка и Юрьев день! Прошляпили. Ликвидатор от избытка чувств со всего маха приложился кулаком по ближайшему дереву, и вмиг оказался засыпанным пушистым снегом, слетевшим с потревоженных веток. Ведь еще вчера Фредди был здесь. А теперь начинай все сначала. Снова определяй место передачи, снова устраивай утомительную охоту с портативными рациями. Столько усилий впустую! И что самое неприятное, он снова может ударить исподтишка, придумать очередную каверзу против девчонок. А у Ленки через неделю мама возвращается. До этого момента кровь из носу надо с ним разобраться.

Лесничий оглядел свое приунывшее войско. Ликвидатор потирал ушибленную руку и матерился сквозь зубы, а Бегемот внимательно рассматривал заснеженную копейку Фредди.

– Что-то думается мне, что он за этой рухлядью не вернется.

– Но ведь все же машина!

– За гроши досталась, свое отъездила, нужное дело сделала – и адью.

– Но тогда неувязочка остается.

– Какая же?

– Если Фредди отсюда съехал, то как он свои вещи на новое место перевозил?

– Такси взял. Или новую машину себе нашел. Это-та засвечена. И он это отлично понял. Наш Фредди отнюдь не дурак, а умная и хитрая сволочь. После всех своих манипуляций он с сегодняшнего дня снова превратился в невидимку: где он живет, мы не знаем, на какой машине ездит (если ездит) – не ведаем.

– И что теперь делать?

– Снимать штаны и бегать. Ставить здесь засаду, я думаю, нет никакого резона. Что-то мне подсказывает, что в этих окрестностях мы его больше не увидим. Остается слушать эфир и мотаться по городу. И вот вам, братцы, задачка на дом: где мы прокололись? Откуда он знал, что за ним ведется охота?

– Мы не могли засветиться. Это точно.

– Ты в эфир не выходил, ни с кем не общался, когда его выслеживал?

– Да ты что, только на приеме работал!

– И несущую не включал? Само собой, случайно? Палец соскользнул, например?

– Ну, было пару раз. Так откуда ему знать, что это я по его душу околачиваюсь?

– По силе сигнала. Один раз заметил, что кто-то поблизости с рацией балуется, потом второй раз засек, решил, что все это неспроста, тем более что Резидента к тому времени завалили. Чутье у него, как у любого маньяка, весьма обостренное. Как бы самому на охотников не нарваться. Благо, что грешков за ним побольше, чем на Резиденте числится. Поэтому он просто взял и свалил, оборвав последние ниточки, которые к нему вели: съехал с квартиры и бросил машину. Нате, мол, подавитесь.

– Что мы девчонкам скажем? Они нас ждут, думают, мы их обрадуем. А тут такие вести. Ленка же меня запинает и сама за ним на охоту отправится. Она же у меня в этом плане ненормальная. Как я ее уговаривал сегодня дома остаться – это же просто Маппет-шоу какое-то. Как я ее теперь удержу!

– Если мы со своими женщинами справиться не можем, то Фредди, выходит, нам вообще не по зубам, – ехидно заметил Лесничий.

– Ты ее не знаешь, так как я, вот и не говори. А с Фредди я за все посчитаюсь. У меня с его долга каждый день проценты капают. Я их ему в полном масштабе предъявлю. Не поленюсь!

Производственное совещание подошло к концу, тем более что стоять на морозе, щурясь, чтобы в глаз не залетела шустрая снежинка, было весьма некомфортно. Пронизывающий ледяной ветер тоже счастья не прибавлял. Поэтому удрученные неудачей охотники, в последний раз взглянув на бывший дом Фредди, пожали друг другу руки и расселись по машинам. Делать здесь действительно больше было нечего.

А Кристина в это время вовсю паковала вещи. Она хотела сделать это до прихода Ивана, чтобы, когда он придет и скажет ей, что они разобрались с Фредди, немного посидеть за столом, отметить это радостное событие (в основном только ради того, чтобы не обидеть ребят), а потом по-быстрому свалить домой. Еще ни разу в жизни она не жила в таком напряжении, как в этот месяц. Даже когда сдавала вступительные экзамены в архитектурный. Даже когда защищала дипломный проект. Она заслуживает нормального человеческого отдыха, чего бы по этому поводу не думали другие. Жаль, конечно, Лесничего. Судя по его поведению в последние дни, он к ней здорово прикипел и совершенно не желает, чтобы она уезжала. Но наступать на горло собственной песне, даже из-за Ивана, Кристина не хотела. Кроме того, он обещал, что если она об этом попросит, он откажется от притязаний на ее счет, и они расстанутся друзьями. И Кристина очень рассчитывала на это обещание.

Ленка же испытывала противоречивые чувства. С одной стороны ей очень хотелось услышать, что Фредди больше не будет стоять у нее на пути и окончательно успокоиться на этот счет. Но подобный вариант развития событий ее все же не совсем устраивал. Ведь в итоге так и не ясно, что связывает Фредди и Юрку Загребняка, где они познакомились, почему решили мстить им с Кристиной именно таким образом. И если они так насолили Юрке, то почему к Теремку и к ней домой приезжал именно Фредди, а не он? Кишка тонка? Решил все чужими руками сделать?

Известие о том, что Фредди чрезвычайно своевременно улизнул от расправы, повергло девчонок в шок. Кристина молча размышляла, отправиться ли ей домой, несмотря на возможную угрозу повторного появления Фредди, или все же пока оставаться с Иваном. Ленка возбужденно ходила из комнаты в комнату, ругала Фредди и растяп-мужиков, грозила помехе всеми мыслимыми и немыслимыми карами и громко вопрошала у потолка, за что ей все это досталось. Ликвидатор сначала следовал за ней. Потом понял, что смысла в этом нет никакого, уселся на диван и лишь движением головы сопровождал Ленкины хаотичные перемещения по квартире. Слегка успокоила ее лишь бутылка полусладкого Токая, которую Олег заблаговременно купил в «Ароматном мире», предвидя подобный всплеск эмоций. Хотя, надо отметить, что Ликвидатор до последнего боялся, что опорожненная бутылка может полететь ему в голову. Ленка представляла собой тайфун в юбке, ядерный взрыв в миниатюре и племя команчей на тропе войны одновременно.