Текст книги "Да эти вампиры совсем озверели! (СИ)"
Автор книги: Валентина Колесникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Да эти вампиры совсем озверели!
Колесникова Валентина
Глава первая
Легко ли найти работу студентке, только что получившей диплом? Очень легко… официанткой там… или уборщицей – вакансий прям завались! Но вот так, чтобы по профилю – очень трудно. Я бы даже сказала – невозможно.
– Сколько вам лет? – голос в трубке казался милым и слегка глуповатым. Я тут же представила себе некую блондинку секретаршу с пятым размером груди, фанатеющую от собственных сэлфи.
– Двадцать два, – честно отрапортовала я, осознав, что совершила глобальную ошибку. В трубке повисло напряженное молчание, а затем мне незамедлительно и с явной улыбкой на устах продекларировали:
– Опыт работы от пяти лет, мне жаль, но вы не проходите.
И гудки… Ненавистные, раздражающие гудки!
– Да вы шутите? – я чуть ли не сломала трубку, с силой сжав ее в руках, – тут опыта нет, тут не рожала еще, здесь молодая, а значит скоро замуж… Декретные…
Очередной поиск вакансий успехом не увенчался, каждый новый звонок вызывал еще более сильное раздражение, но я не сдавалась, ведь рыжие не сдаются! Никогда! Наверное… и это не точно…
После очередного звонка я не выдержала, нагло наглотавшись валерьянки. Им, видите ли, подавай сэкс-бомбу, причем обязательно замужем и с детьми, молодую, так, чтобы до тридцати и чтобы непременно подобную особу содержал муж, ибо зарплата не очень, но знание трех языков обязательно.
– Да вы с какой планеты вообще свалились? – я нервно дергалась при каждом шаге. Они серьезно? Чтобы муж содержал? Что за гендерная чушь? Я работать хочу, развиваться, общаться с иностранцами, а не вот это вот все…
Под вот этим всем я подразумевала маленькую студию на окраине Питера, которую родители смогли мне купить в кредит, и теперь каждый день звонят мне с надеждой услышать долгожданное – я работаю, чтобы перебросить груз ипотеки на мои плечи. Я не против, я очень даже за, потому что не каждая семья может позволить себе квартиру в Северной столице, пусть даже студию, пусть даже на окраине города. На что денег хватило – то и взяли, но, чтоб вас, я работать хочу!
Работа переводчиком в последнее время как-то не шибко оплачивается. Люди с моими талантами востребованы, но и конкуренция просто бешеная, а это значит, что некоторые работодатели могут влиять на уровень заработной платы, прекрасно понимая, что на безрыбье и рак – щука.
Взяв небольшой перерыв, я вышла на балкон, тут же хватаясь за голову.
– Чего нос повесила, соседка? – как я и говорила ранее – купили квартиру где смогли. А смогли в таком муравейнике, что мужик из дома напротив мог чудесным образом разглядеть мое нижнее белье, если я вечером не занавешу окна.
– Жизнь – отстой! – проорала я, кусая губы, – им подавай восемнадцатилетнюю многодетную мать замужем за олигархом, которая готова банально ради отдыха от бытовухи сбегать из дома на работу и работать там за бутерброды! При чем желательно рост под метр восемьдесят, грудь третьего размера и в глазах интеллект не особо должен просвечивать.
– Смотрю, дела совсем не очень, да? – на сей раз сосед напротив не стал осыпать меня своим сарказмом, видимо понял, что меня лучше не трогать, – а ты хоть кем работать хочешь?
– Переводчик я! – чуть ли не рыдая, я залпом выпила крепкий чай, тут же выплюнув кипяток обратно в кружку, – ай! Больно-то как… Больно…
– И чего переводишь? – хмыкнув, сосед закурил одну из своих дешевых сигарет, смотря на то, как я сдерживаю слезы из-за внезапного ожога. Кстати, симпатичный сосед… Я бы даже сказала очень…
– Я три языка знаю – английский, китайский и французский.
– Даже китайский? – удивился слегка засаленный мужчина из еще одной квартиры, но чуть выше от меня, – скажи что-нибудь! Удиви старика!
Ну, я и удивила… Послала несчастного на грубом китайском в такие дали, что любой леший бы обзавидывался.
– Это ты меня куда сейчас отправила? – тихо прошептали сверху, явно чуя неладное.
– Это я так поздоровалась.
На самом деле с китайским у меня всегда были большие проблемы – это очень сложный язык с множеством правил и дополнений, при этом я молчу про диалекты, которых просто тьма. Я много лет билась лбом о стену, пытаясь запомнить невероятное множество иероглифов, но как бы ни старалась, все в пустую. Для этого языка необходимо повышать уровень своих знаний, а для этого необходимо уехать в Китай хотя бы на год, а желательно на два – и то не факт, что китаец тебя поймет. С английским и французским особых проблем не было, я довольно часто общалась с иностранцами, проводила экскурсии и практиковала языки через специальные разговорные приложения, а так же немного жила заграницей. Эх, хорошее было время, зато теперь работу не найти, а все так хорошо начиналось!
В общем, утро понедельника у меня не задалось.
Прошерстив еще несколько вакансий в интернете, я немного изменила анкету, напрочь убрав графу с датой окончания института, затем, выждав отклика, удивилась голосу в трубке.
Грубый, мужской, уставший…
И говорил он на английском… А потом на французском и, к моему ужасу, на китайском… Вот тебе и собеседование – сразу в омут с головой? Ну ладно, как будто мы лыком шиты, и не такое можем!
Спокойно обсудив детали работы, а так же возможность встречи, я наконец воспылала долгожданным пламенем надежды – меня пригласили на личную встречу! Ура, свершилось чудо, кому-то стало плевать на возраст и на то, что грудь у меня несчастного второго размера, а не два бидона, как многие того желали (да и я сама не против, если честно, но тут уже как природа дала, да гены сработали). Наскоро собравшись, я привела волосы в порядок, уложила рыжую капну в высокий хвост, поправила зеленое платьице и упорхала на улицу впитывать солнечные лучи, позитив и счастье. Прямо перед выходом я услышала какие-то странные шаги у соседей сверху… Они были какие-то… тяжелые? Словно человек тянул нечто большое за собой, а потом попытался аккуратно бросить в дальний угол, но не вышло – грохот стоял такой, словно кто-то упал со стула с бетономешалкой в руках.
А затем тишина. Странно, но да леший с ним – все равно все в новом доме ремонт делают, тут и не такие звуки бывают.
Несмотря на выбранный для жизни район, а так же на множество плюсов его расположения относительно метро, имелась у этих новостроек одна громадная проблема – время. Время, уходящее на дорогу ради того, чтобы добраться до работы и обратно. Четыре часа моей жизни в сутки пролетали в пути – метро, маршруточка, быстрый и бодрый шаг на своих двоих. Мимо мелькали люди, проезжали машины, люди спорили, кто-то громко смеялся, кто-то украдкой целовал возлюбленную за углом, а я же неслась вперед, надеясь на то, что не растеряю по дороге весь свой оптимизм.
Как же я тогда ошибалась, мать моя женщина.
Фирма оказалась довольно крупной, точнее ее филиал имел большие заказы с заграничными поставками товаров, поэтому им требовался человек, способный не только понимать клиента, но и общаться с ним на достаточно хорошем языковом уровне.
На входе в офис меня встретила довольно милая девушка, она быстро объяснила, что меня пригласят на собеседование в течении десяти минут.
То, как меня окинули взглядом мне не понравилось. Но я решила не обращать на это особого внимания, а зря-я-я…
Жизнь не справедлива, а мир – тем более!
Из кабинета моего возможного будущего директора вышла… Огромная грудь. Понимаете – просто грудь, без особых намеков на остальное тело. Ее размеры были столь велики, что в глаза носителя этого кошмара ты уже не смотришь – просто застываешь, как вкопанная, не в силах осознать, что такое вообще существует.
Видели уточек? Тех, что в парке? Так вот – это следующая остановка, на которой я задержалась взглядом. А помните раньше брови напрочь сбривали? Во-от! Вот это именно тот вариант!
Я нервно передернулась, та девушка, что пригласила меня пройти в кабинет – тоже как-то не шибко была рада предыдущей кандидатке, да и сам директор так же казался не в восторге.
Решив блеснуть знаниями и умениями прямо с порога, я мигом заговорила на французском… Мужчина средних лет спокойно отвечал, переходил на другие языки, внимательно смотрел мою анкету, а потом…
– Соня Сергеевна, – голос его был печальным. Настолько печальным, что Аленушка, плачущая о братце Иванушке даже рядом не стояла, – ваше резюме довольно хорошее и ваше владение языками нам очень подходит, но вы же понимаете…
Он медленно и обреченно кивнул в сторону уходящей блондинки с шикарными формами от пластического хирурга.
– Понимаю, – печально ответила я, проигрывая в этом бою по всем фронтам.
Ну не наградила меня природа формами, и деньгами, чтобы это исправить – тоже. В любом случае, даже если я стану много зарабатывать, я ни за что не стану себя менять. Мне нравится мой в меру высокий рост, я люблю свои слегка рыжеватые волосы, бледную кожу, мигом сгорающую под палящими лучами солнца и глаза разного цвета. Кстати, именно за эту особенность в школе меня часто дразнили, называя Ведьмой, но они даже не представляли, сколько радости это вызывало в моем девичьем и по-детски наивном сердце.
Не пытаясь скрыть своего разочарования, я тихо попрощалась, оставила в анкете свои контактные данные, которые у меня взяли чисто ради приличия, не особо искренне пообещав перезвонить.
– Вот ведь ужас, – резко выдохнув, я замерла на месте, глядя в одну точку. Мимо пробегали люди, больше похожие на муравьев или хомячков, крутящих огромное колесо под названием “Мир”. Интересно, а есть ли еще во вселенной миры? Другие, не такие, как наш? Может там, где-то в космосе, есть еще одна девочка Соня, только что получившая высшее образование и жаждущая, наконец, найти достойную работу, а не вот это вот все…
Вскоре в голове наступил самый настоящий хаос из мыслей, сменившийся тишиной. Я просто шла вперед, думая о том, что временная работа официантом не так плоха, в принципе можно поискать место, где принимают иностранцев, почему бы и нет…
В этот самый миг меня что-то остановило…
Странное мельтешение сбоку, со стороны пешеходного перехода.
Слегка повернув голову, я заметила, что светофор был сломан, машины мчались на большой скорости, и на тротуаре застыла старенькая немощная бабушка с большими пакетами в руках. И как только тащит их, ума не приложу.
Раньше я бы прошла мимо, не понимаю, что так сильно меня привлекло. Все же она могла подождать, когда какой-нибудь воспитанный мужчина переведет ее через дорогу, но к сожалению воспитанностью у тех, кто стоял рядом не пахло, на бабулю никто не обращал особого внимания, а она, видимо в силу своей застенчивости, просто мирно вздыхала, перетаптываясь на месте.
Ну что за мир такой, ей Богу…
– Вам помочь? – мой голос заставил ее встрепенуться. Видимо она не ожидала, что с ней заговорят.
– Ой, да что ты, милая, – а лицо при этом такое доброе, мягкое. Надо же, я так давно не встречала настолько светлых людей, которые словно излучают из себя лучики солнышка. Улыбка нежная, именно что бабушкина. Я мысленно на миг перенеслась в деревню, когда каждое утро находилась в ожидании пирожков с капустой, а потом быстро уплетала их за обе щеки, сидя за общим столом, где мы собирались всей семьей, – не стоит, я перейду. Вот сейчас машины пройдут и все будет хорошо.
Я постояла рядом, понаблюдала за тем, как машин меньше не становилось, да и на переходе больше никого не появилось, чтобы попросить помочь перейти дорогу.
– Давайте свои пакеты, а то вы так до самого вечера стоять будете.
Я тут же взяла из рук бабушки два пакета и…
Да вы издеваетесь, что ли? Она там кирпичи везет?
– Не тяжело ли тебе, деточка? – а голос при этом такой тонкий, нежный… Уж больно тонкий для такого Шварценеггера!
– Что вы, бабушка, не тяжело, – пропыхтела я, чувствуя, как полиэтиленовые ручки врезаются в кожу пальцев. Да когда уже эта дорога закончится?
Мы медленно переходили дорогу, я внимательно следила за машинами, послала куда надо на чисто русском одного бешеного водителя, но все же перевела старушку …
– Ох, спасибо тебе, родная! – улыбалась божий одуванчик, с легкостью забирая у меня пакеты. Оба сразу… при чем так, будто в них лежал просто воздух. Я что, сплю? Эта бабушка в прошлом была атлетом? Что-то не заметно, если честно, – спасибо, деточка. Так выручила старушку, так помогла! Я дальше сама, ты не переживай…
И главное вздохнула так печально, смотрит как бы невзначай… Черт, моя совесть, что ты со мной делаешь?
– Вам далеко до дома идти? – смилостивившись, я вновь взяла два пакета в руки, узнав, что идти этому божьему одуванчику к ближайшему повороту, а там уже и дом стоит. Отлично просто! Это замечательные новости! Если по дороге найду приличного мужчину, то отдам пакеты ему – пусть выполняет свой долг!
Но, как часто это бывает – жизнь не справедлива, мужчины не совсем мужчины, а бабушка старенькая, да по дороге все время охала.
– Давай присядем на пять минуток, девочка, – и, прихватив себя за спину, она тут же села на пустую скамейку, тяжело дыша, – тебя как зовут, спасительница моя?
– Соня, – ответила я, присаживаясь рядом. Все же отдых и мне нужен был – руки онемели, да что такое в этих пакетах? – а вас как?
– Елена Сергеевна я, – голос старушки на мгновение показался мне более уверенным… да и смотрит она теперь на меня как-то иначе… Странно… Взгляд стал совсем другим, более ярким, живым и… каким-то голодным… ну, домой придет – поест, – а что ж такая юная девушка делает в такой глуши? Да еще и одна совсем?
– Работу ищу, – печально вздохнув, я слегка дернулась, стоило Елене Сергеевне как бы невзначай коснуться моей ладони. Как странно, она такая холодная – ледяная! А на улице тело, лето в самом разгаре. Да и кожа бледная… Видимо болеет чем-то, все же возраст не малый.
– А что такая печальная? Ты вон какая молоденькая, красивенькая… аппетитненькая, а чего-то нос повесила. Ты смотри, с такими эмоциями кровь в жилах стынет, горечью отдает…тьфу!
Какая кровь? Какие жилы? О чем она вообще? И главное опять смотрит так… словно сожрать хочет… Глаза горят, губешки трепыхаются… Пойду-ка я отсюда… как бы так аккуратненько сбежать?
– Да ты не волнуйся, найдешь ты свою работу. Не сегодня, так завтра. А что умеешь делать-то?
– Я переводчик, – зачем-то ляпнула я, пытаясь казаться дружелюбной. Получалось не очень и по ходу дела бабуля это заметила, – три языка знаю.
– Это ж какие-енто языки-то? – и вот вроде говорит с характерной хрипотцой, да только наигранно как-то. Что же меня так напрягает? С другой стороны – бабушка и бабушка, только почему-то эта самая бабушка пакеты несет своими старыми ручонками похлеще молодого бойца вес поднимая.
Когда я ответила на вопрос, тонко намекая на то, что пора бы нам уже идти дальше и меня дома ждут, как…
– Да ты совсем сошла с ума? – я взревела так, словно меня ужалила ядовитая оса размером с доброго кролика. Она МЕНЯ УКУСИЛА! Эта старая карга грызанула меня прямо в плечо и дала деру! Нет, это вообще нормально? – А НУ СТОЙ! СТОЯТЬ ГОВОРЮ!
Я бы и рада была ее поймать, да только перед глазами все резко пошло кругом, тело повело немного в сторону и последнее, что я увидела перед тем, как потерять сознание – это сверкающие пятки улепетывающей в закат старухи.
Вот и перевела через дорогу божью тварь… Как же больно!
* * *
– Я даже не знаю, с чего начать, – врач скорой помощи, сдав меня на радостях в приемный покой ближайшей больницы мигом дал деру. Да, такое, видимо, даже среди медиков редкость. Дежурный доктор довольно уставший на вид и сонный мигом очнулся, стоило ему увидеть мою рану, – это что?
– Это зуб… – я рыдала… искренне так, подвывала…
– Вижу, что зуб, – не веря своим глаза, доктор внимательно осмотрел обломок белого цвета, торчащий из моего плеча, – и чей он?
– Бабушкин, – пролепетала я…
– Это твоя бабушка тебя так… наградила? – чую, скоро на отделении появится очередная байка, вот только с моим участием, да еще и в главной роли.
– Чужая! Чужая бабушка! – я откровенно рыдала, умоляя вынуть из меня эту дрянь и дикую мерзость, смотрела на доктора печальными глазами полными искренних слез и дикой боли, – я ее через дорогу перевела! Хотела помочь сумки до дома донести, а она меня… меня… во-от…
– Да я и сам вижу, что бабушки нынче… голодные ходят… – мужчина средних лет, женат. Кольцо на пальце он не снимал очень давно, так как я обратила внимание на бледную полоску на пальце под самим украшением. Мужчина имел довольно шершавые ладони, приятно пах и… чего-то я как-то есть захотела… Прям очень… прям вот очень-очень…
Странная жажда сдавила горло, но лишь на время, пока человек сидел со мной рядом. Стоило ему отъехать от меня на своем катающемся стуле, как чувство дикого голода немного ослабло.
– Да ты не скалься, – тихо заметил врач, – радуйся, что голову не отгрызли, а то в последнее время черти-что происходит. Но что бы бабушка… да еще и зуб сломала в плече… Я многое в своей практике повидал, но ты у меня такая первая.
И, гнусненько рассмеявшись, доктор тихонько протянул мне стопку салфеток, утереть мои бесконечные крокодильи слезы.
– Вообще странный клык, – заметил мужчина, рассматривая осколок в медицинском латке, – длинный такой, беленький. С каких пор у наших бабушек такие зубы хорошие?
– С тех самых, как эти самые бабушки человечину едят! Вот что у нее было в тех пакетах, а? Я их еле-еле поднять смогла, а она ничего, бежала, да еще и в припрыжку!
Но доктор ничего мне на это не ответил, он только лишь обработал рану, приклеил довольно вонючую повязку к коже вокруг укуса, и заполнил множество листов формата А4, видимо для отчетности.
– Вадим Георгиевич! К вам опять лампососы пожаловали!
– Кто? – не сразу поняла я, уставившись на вбежавшую в смотровую хохочущую медсестру.
– Да эти… кто на спор лампочку в рот сует, – пояснил Вадим Георгиевич, обреченно посматривая в потолок, – а может ну их, а? Давай ты сама, Мариш. Сил моих больше нет эти лампочки из людей доставать. Долго они еще спорить будут?
– Не долго, – печально вздохнула медсестра, – на этот раз они собаку привели…
– Ну так и пусть чешут в ветеринарку со своей собакой! Я-то здесь причем?
– Собака пострадала вместе с хозяином… Только хозяину лампочку… ну… не туда воткнули… Кажется, бедный парень очень хотел выиграть спор, так что сидеть он теперь не может…
То, что высказал Вадим Георгиевич впечатлило даже медсестру, что уж обо мне говорить. Куда там лампочку засунули? Они серьезно? Ну и работа у докторов, что ни день, то очередная история. Теперь еще и я с клыком у них появилась…
– Эй, вампиреныш, – хмыкнул напоследок мужчина, подписывая мне несколько бумаг, – смотри, не помогай больше бабушкам. А то видишь, какие все нынче нервные стали…
– Ага, приму к сведению…
И, пройдя по коридору мимо компании довольно подвыпивших подростков, я узрела-таки несчастную таксу в обнимку с хозяином, лежащем на кушетке попой кверху. Медсестры в сестринской старались дико не хохотать, но получалось с трудом, я же чувствовала, что в ближайшие несколько лет и близко ни к одной милой бабушке не подойду. Даже если она слезно будет умолять меня ей помочь!
Не помню, как я ехала домой – перед глазами все словно туманом скрыто. Иногда мне казалось, что сознание куда-то выпадает и тело идет само чисто по инерций, пользуясь мышечной памятью.
Стоило мне зайти в подъезд, как в лифте я встретила соседа… Кажется, это был тот самый мужчина из квартиры сверху…
Как странно от него пахнет… Железом каким-то… И так сразу есть захотелось, кто бы знал… бефштексика бы мне… да с кровушкой…
Клацнув от удовольствия зубами, я тут же прервала все попытки соседа заговорить со мной, вышла из лифта, с трудом открыла дверь квартиры и тут же громогласно упала в кровать не раздеваясь при этом и не снимая обуви.
Плевать. На все плевать! Я спать хочу, а желательно таблетку для амнезии. Р-раз – и все забыла! И нет больше этих странных травмирующих воспоминаний о бабушке с этими чертовыми пакетами и обломанным зубом!
ГЛАВА вторая
– Мамочка, со мной все хорошо! – эти слова я хотела сказать в трубку, когда раздался звонок из родительского дома, но… не судьба…
– Тебя правда старушка покусала? – гнусный смех на том конце провода принадлежал брату. Иногда это исчадье ада бесило меня настолько сильно, что я искренне полагала – его усыновили. Причем аист, принесший сей подарок моей семье был не только пьян, но умудрился по дороге люльку уронить, раз пять, не меньше! – ну ты даешь, сестра… Я знал, что тебе не везет по жизни, но что бы так…
Бесит. Тяжело вздохнув, я медленно потянулась в кровати, вспоминая, что прошлым днем даже раздеться не успела. Став шарить под одеялом ногами, я тут же осознала, что…обуви на моих ногах не было.
Платья, кстати… тоже… Оно висело в шкафу, где и должно было быть. Туфли стояли на полке в коридоре, где им и место. Посуда вся вымыта… Как странно, я забыла закрыть за собой дверь и некто особо добрый решил убрать мою квартиру, заодно и помочь с переодеванием? Ну не могла же я сама во сне все это сделать, или просто уже не помню?
– Эй, Сонька! – раздалось в трубке. Брат активно пытался привлечь мое внимание, но получалось не очень, – родители хотят к тебе приехать, посмотреть, как ты живешь.
– Ой, да ладно, – зевнула я, – мы с тобой прекрасно понимаем, что они просто хотят от тебя подальше сбежать. Ты же у нас такой громогласный, что сил нет. Как дела, кстати? Подтянул английский?
Языки в нашей семье больная тема. Все дело в том, что я родилась с природным талантом к изучению, а вот брату так не повезло, он с английским не дружит от слова совсем. Вообще. Никак! За это родители довольно часто его ругали, поражаясь, насколько разными могут быть дети в одной семье и почему им приходится оплачивать ему репетитора, в то время как я сама со всем справлялась. Сразу понятно, что это не укрепляло нашу с ним братскую/сестринскую любовь. Зато у него хорошо выходило работать с компьютерами и что-то там программировать. Родители в этом ничего не понимали, да и не особо обрадовались, когда его пригласили работать в одну крупную иностранную компанию, браузером которой пользуется полмира. Брат на сей счет не долго возникал, но от работы не отказался, с большим удовольствием переехав жить заграницу. После этого наши с ним отношения немного наладились, я подтягивала его в английском, а он помог родителям купить большую, я бы даже сказала огромную, квартиру. Вот только те все равно припоминали ему репетиторов…
Может, нас обоих усыновили? Я, конечно, люблю маму с папой, но иногда совсем их не понимаю. Брат часто страдал из-за этого, но держал в себе обиду. Став чуть старше внутренняя замкнутость вошла в привычку и вытянуть из него важную информацию становилось все сложней и сложней.
– Ты надолго к родителям? – прошептала я, осознав, что за окном уже далеко не рассвет, а полуденное солнышко. Это сколько же я проспала?
– Через два дня улетаю, – голос Димы изменился, стал более серьезным. Таким, к которому я уже давно привыкла, – знаешь, они мне опять припоминают этих несчастных репетиторов и то, что я дурак.
– Дим, смирись, – вновь шепнула я, чувствуя, как горло сдавливает каким-то странным спазмом, – что-то я так пить хочу… Знаешь, Дима, ты для мамы с папой очень многое сделал. Я и половину не смогу сделать того же, что и ты. Ты стал мужчиной – сильным и уверенным в себе, способным заработать и обеспечить свою семью. Ты у меня потрясающий брат! Правда!
Повисло молчание в трубке, затем я услышала какое-то сипение и после этого брат повесил трубку.
Плачет, мой миленький нежный братик. Стоит мне его похвалить, как он тут же кидается в слезы и это при том, что он почти под два метра ростом. Люблю его.
Тем временем горло сдавливало все сильнее. Какая странная тянущая боль. Может заболела?
Прыснув лекарство, я почувствовала, как спазм заметно уменьшается, уходит боль и уже было обрадовалась своему состоянию, как сверху у соседа вновь что-то упало. Да что он там делает? Еще и этот странный запах железа…
Никак не могла избавиться от этого непонятного мне привкуса во рту. Да что со мной происходит?
Рана под повязкой сильно ныла, встав перед зеркалом, я стала медленно отклеивать медицинский пластырь и снимать марлевую основу, которая все же присохла к окровавленной ране.
Четкий укус, конкретный такой! Прям вся челюсть отпечаталась! Нет, чтобы как у вампиров – две аккуратненькие точечки, так нет же! От клыка до клыка, да с клыком осталась!
Вернув повязку на место, я предварительно смазала кожу вокруг раны специальным кремом, который мне выписали в приемном покое, проверила почту, на которую должны были скинуть результаты анализов крови и мазка, печально вздохнула и вновь вышла на балкон.
– Привет, соседка, – мужчина напротив выглядел очень уставшим, бледным. Впрочем, как и всегда. Черные волосы свисали лохматой копной, слегка кучерявились, взгляд казался воспаленным – опять работал до самого утра.
– Ты вообще спал сегодня?
– Нет, – печально зевнув, мужчина, чье имя я так и не знала, указал молча в сторону повязки, – это тебя так на собеседовании приложили? Что, послала начальство на чисто китайском и не успела увернуться от самозабвенно летящего в тебя словарика?
– Меня бабушка укусила! – рявнув, я тут же многострадально взвыла, рассказав эту невообразимо печальную историю, – представляешь? Иду я, никого не трогаю! Помочь решила, а она меня со всей дури грызанула! Да еще и зуб сломала! Надо мной пол отделения хохотало, хотя потом к ним пришли лампожуи… или лампососы…
– Кто-кто там пришел? – бабка, сидящая под окнами на лавочке, как всегда внимательно подслушивала любой разговор, – Слышь, Семеновна! Тут это, пенсионная реформа уже дает о себе знать! Кажись скоро на нашу пенсию всех подряд жрать станем! Вон, уже есть первая жертва!
– Да ты че, Марковна! – с первого этажа послышался знакомый скрипучий голос. Анна Семеновна очень любила свою соседку, вечно сидящую на лавочке, а уж как сплетни пообсуждать это вообще всегда пожалуйста, – ну нет, я людей есть не хочу! У меня челюсть вставная… хотя если взять мясорубку…
– Блин, я на седьмом этаже живу, бабушки! – мне даже орать не приходилось, эти две старые карги и так все чудесным образом слышали, – хватит подслушивать!
– Вот еще! Тут такие новости, а ты нас гонишь? Шиш тебе, жертва пенсионной реформы!
Сбоку послышалось хоровое хрюканье, отдаленно похожее на человеческий смех, сосед сверху вообще впал в историку, переходя на более высокие ноты, я от стыда сползла на пол, а сосед напротив нервно курил свои отвратительные сигареты, пытаясь, видимо, сдержать икоту. С ним словно что-то странное происходило, он будто бы злился… На бабушек, что ли? Подумаешь, они, конечно, бред несут, но на то они и бабушки – им вообще все позволено и только попробуй слово поперек вставить, тут же клюкой по попе получишь.
– Слушай, ты осторожней с бабушками, – успокоившись, сосед откинул назад свои взъерошенные волосы и я впервые за долгое время увидела его лицо. Боже, а он… красивый… Но уставший до одури. Честно сказать, я уже очень давно испытываю странные чувства всякий раз, как слышу его голос. Будто бы наваждение – не логичное, не понятное, но… наваждение… – а то видишь, они от голода уже совсем с ума сошли. Как плечо? Сильно болит?
– Эй, Рыжая Сонька! – Семеновна не дала мне ответить, перебив еще в самом начале, – а че, правда прям зуб свой сломала? Эх, везучая была бабка, с зубами! У меня вон вообще полные съемные протезы, с ними мяско не пережевать толком.
– Ну так та же на особой диете, питательной! – поддержала подругу соседка с первого этажа и в нашем дворе вновь разразился старческий гогот.
– Болит, – ответив, я заметила, как сосед дернулся, будто надеялся другой ответ услышать. Смотрит так пристально… да что не так-то? – со мной что-то не то? Ты так смотришь, словно у меня за спиной черти стоят, а на голове рога выросли.
– Я просто спать хочу дико, – отмахнулся мужчина, – всю ночь уснуть не мог, на твой стриптиз смотрел. Красивое у тебя белье, кружевное, прозрачное…
Да что б тебя…
На мгновение замерев на месте, я тут же высказала все, что думаю по поводу этого хама, этого дома и всех соседей вместе взятых! При чем орала я это на всех известных мне языках, включая русский!
– Я прям завидую, – печально вздохнули еще одни соседи сверху, – ты хотя бы можешь кружевное носить, а мне так не удобно…
– За твоим милым пузиком белье и так не видно, – мягко прошептал мужчина, явно целуя свою девушку в ушко.
Кажется, молодая пара въехала в наш дом совсем недавно. Девушка была беременна, ее муж работал как проклятый, почти сутками, а жили они в маленькой однокомнатной квартирке, которая по площади была как моя студия. Кошмар – вот вам и доступное жилье!
– Видно – не видно, а хочется! – обижено пролепетала та, – ну ничего, вот рожу и сразу пойду по магазинам!
– Ага, по магазинам она пойдет! – расхохотались молодые мамочки откуда-то сбоку, – до ванны дойди сначала, пока твое чудовище спит в кроватке! Ты когда родишь, примерно первый год жизни своей прелести себя собой чувствовать вообще не будешь! Вампиром станешь, начнешь бредить от хронической усталости и недосыпа! Но ничего, мы тебя поддержим! Сами в такой же ситуации оказались!
Все вокруг тут же подключились к разговору, а я думала лишь о том, что это полная жесть – жить в этом доме. Пусть и среди более-менее хороших людей, но…
Но так не правильно.
– Слушай, а я когда встала с кровати? – спросила я напоследок, как раз перед тем, как сосед затушил сигарету и собирался вернуться в квартиру.
– Примерно в два часа ночи. Ты поднялась и стала мыть окна. Я сразу понял, что с тобой что-то не то. Бубнила что-то на своем французском, потом стала раздеваться, вещи аккуратно складывать и завалилась спать. Я тебя звал, но ты не отзывалась.
Приплыли… Божечки, я схожу с ума. Стоп… Какие еще окна?
Спросить я не успела – сосед вернулся в квартиру, а я резко обернулась, внимательно разглядывая идеально чистую поверхность пластиковых окон. Ого… Это правда я сделала? Может та бабушка и правда ядовитая была? Надеюсь, я не стану теперь так каждую ночь все вокруг себя драить?
Весь день я пыталась прийти в себя – выходило не очень. Меня часто клонило в сон, побороть это чувство я уже не могла, поэтому самозабвенно завернулась в одеяло и включила маленький телевизор. Там что-то вещали, но я не особенно всматривалась. Руки дрожали, ноги тоже. Все тело мерзло, словно за окном была зима, а не лето с его редкой для Питера жарой. Значит, меня знобит.
Выпив несколько таблеток, прописанных доктором, я все же смогла уснуть, но не на долго.
Пить… как же хочется пить…
