Текст книги "Спасение (СИ) "

Автор книги: Валентина Кислицына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

сделать.

Кира посмотрела на него, Рома пододвинулся к ней и обнял за плачи одной рукой, а она

обвила руками его талию. Наклонившись, Рома поцеловал сестру в волосы.

– К-хм.

Они оба подняли головы и увидели Бориса Маркова. Кира посмотрела на отца усталым

взглядом, понимая, что ей не отвертеться от разговора с родителем.

– Я вас оставлю, – сказал Рома и ретировался.

Марков сел рядом с дочерью и посмотрел в стену, пытаясь подобрать слова, с которых

он мог бы начать разговор с ней. Кира уткнулась в свой стаканчик с кофе и просто ждала,

в глубине души надеясь, что он сейчас встанет и уйдѐт.

– Что ж, – Марков почесал затылок, теряясь перед собственной дочерью, которой

пришлось столько всего пережить по его вине. Он это прекрасно понимал, хоть Кира и

отказывалась это признавать. – Я рад, что ты жива.

– Благодаря человеку в этой палате, – жѐстко отрубила Кира.

– Если бы вы с самого начала послушали меня…

– Я не могла тебе верить! – взорвалась Кира. – Больше никогда не смогу!

– Я делал это для всех нас, Кира! Тебя никогда не было в моѐм плане, но ты ведь не

можешь сидеть на месте и всегда попадаешь в неприятности! Когда Рома сказал, что ты у

Волкова, я думал, что… – Марков не смог договорить, шумно выдохнул и махнул рукой.

Кира впервые за долгое время взглянула на своего отца и поняла, что он чуть ли не

наполовину поседел за время, пока они не виделись, а на лице залегли морщины и тѐмные

круги под глазами.

– Твой брат с огромным трудом смог убедить Волкова не убивать тебя сразу, как только

он тебя увидит. Хотя, думаю, убивать тебя и не стали бы, – Марков покачал головой. –

Уроды.

Кира молча смотрела на него и впервые после смерти матери осознала, что не она одна

горевала по ней. Она не видела отца после похорон, не говорила с ним, она просто

убегала, пыталась сделать ему ещѐ больнее, чем было. Не понимала, что нужна ему, он

нуждался в еѐ поддержке, ведь она единственное, что теперь у него было.

– Пап… – Марков повернулся, и Кира вдруг крепко обняла его за шею и всхлипнула. –

Прости меня. Прости за всѐ. Я такая дура.

– Это ты прости, что держал всѐ в тайне. Даже твои поиски велись тайно операми из

моего отдела, я просто не хотел, чтобы кто-то знал, иначе тебя было бы труднее найти.

Хотя, искали всѐ равно не там, никто не думал, что тебя потащат в Питер. Даже Роме было

ничего не известно. Прости, родная.

– Пап, – Кира вдруг расплакалась. – Я хочу забыть всѐ это, просто забыть и начать

заново. Я дам показания и выступлю на суде, но потом мы забудем это.

66

– Договорились.

Они просидели в коридоре до тех пор, пока не проснулся Андрей, Кира тут же ушла к

нему.

– Как ты? – спросила она, садясь на кровать рядом с ним.

– Нормально, – он сжал еѐ руку и улыбнулся. – А ты?

– Ну… Я поговорила с роднѐй…

– Сколько же я спал?! – Андрей наигранно удивился.

Кира улыбнулась.

– Кажется, очень долго.

– Да уж. И что?

– Я кое-что поняла. Вернее, я очень многое поняла, – девушка улыбнулась грустной

улыбкой.

– Иди сюда, – Андрей поманил еѐ к себе, она наклонилась, и он поцеловал еѐ в губы. – Я

рад, что всѐ наладилось.

– Андрей, у меня вопросы, – тихо сказала Кира, серьѐзно глядя на него.

– Знаю, – он кивнул. – Сейчас?

– А когда? – она не повышала на него голос, но в еѐ тоне послышалось напряжение.

– Ладно. Я знаю, что должен был раньше рассказать обо всѐм.

– Это не важно, я тоже много о чѐм должна была сказать. Я просто хочу знать, что это

было?

– Александр Волков был моим другом. Мы учились в одном университете в Москве.

Вот так я и нажил себе проблем.

– Что произошло?

– Ну, учились мы на разных факультетах, но вращались в одних кругах и в одной

компании, очень сблизились, а когда учѐба подходила к концу, я посветил его в свои

планы относительно открытия собственного бизнеса. Ему идея понравилась, он пообещал

поговорить об этом со своим отцом и помочь мне с деньгами. Так и вышло. Поначалу всѐ

было прекрасно, старший Волков взял меня под свою опеку, но со временем я понял, что

мне не нравятся его методы решения проблем, – Андрей покачал головой. – Я понял, с кем

связался, когда уже было слишком поздно, его деньги были вложены в дело, и отступать

было никак нельзя. Я сказал ему о том, что не хочу больше находиться под его

покровительством, или «крышей», выражаясь его языком. Тогда мне предъявили счѐт на

довольно круглую сумму. Я понял, что выбора у меня нет, и отдавал ему деньги частями,

как мог, при этом ещѐ продолжая развивать дело. Сама понимаешь, с младшим Волковым

отношения тоже в гору не пошли, а когда долг его отцу оказался выплачен полностью и

старик умер, он решил, что я ему что-то должен. И тут вспоминается песня «Если друг

оказался вдруг…» – Москвин невесело усмехнулся. – Думаю, не убил он меня только

потому, что помнил о студенческих годах, когда я несколько раз спасал его от различного

рода неприятностей.

– И если бы не было меня…

– Если бы не было тебя, был бы кто-нибудь другой, кто без зазрения совести сдал бы

меня ему. Я не герой, Кира, я бы не сел в тюрьму, а выполнил все его условия. Поэтому,

мне повезло, что это была ты.

– А если бы я не сказала? Если бы я снова испугалась?

– Ты бы этого не сделала, – Андрей уверенно посмотрел на неѐ. – Ты просто не могла

так поступить, даже если бы не любила меня, потому что ты знаешь, кто такой Волк и на

что он способен. Да и если бы не знала, всѐ равно бы не смогла, потому что это ты.

Андрей сел и Кира осторожно обняла его за шею.

– Я так тебя люблю, ты даже представить себе не можешь.

– Могу, родная, ещѐ как могу, – он закрыл глаза и зарылся носом в еѐ волосы, крепко

обнимая одной не примотанной к телу рукой.

67

Уголовный процесс по делу группировки растянулся на несколько месяцев, но

благодаря показаниям Киры, Андрея и ещѐ нескольких свидетелей, имена которых

остались тайной следствия, так как эти свидетели очень опасались за собственн ые жизни

и жизни своих родных, все формальности были улажены максимально быстро. Назначили

дату судебного разбирательства. Всѐ происходило без зрителей и журналистов, были

только судья, прокурор, адвокат для соблюдения формальностей, свидетели, ну и конечно

сами преступники, находящиеся под стражей.

Перед началом судебного заседания Кира, Андрей, Рома, Стас и Борис Марков

прибыли в здание суда. На девушке не было лица, она слишком нервничала перед новой

встречей с тем, кого одновременно боялась и ненавидела.

– Кира…

Она резко обернулась и посмотрела на Андрея ничего не видящим взглядом.

– Всѐ нормально, – сказала она тихо.

– Не волнуйся, я буду там с тобой, просто смотри на судью или на прокурора, ладно? –

он взял еѐ лицо в ладони и коротко поцеловал в губы.

– Она справится, – заверил Рома их обоих.

Борис Марков посмотрел на часы.

– Пора.

Они зашли в зал суда, где пока ещѐ никого не было, кроме прокурора и адвоката,

которые раскладывали свои бумаги на столах, и сели на стулья в первом ряду. Андрей

держал Киру за руку, на безымянном пальце которой красовалось подаренное им в знак

помолвки золотое кольцо.

Через несколько минут открылась дверь и в зал в наручниках ввели Волка, Тараса и

ещѐ одного члена группировки, имя которого Кира не знала, но видела его несколько раз.

Когда их заперли в небольшой камере, у девушки пересохло во рту, а тело решило вдруг

скинуть температуру на пару градусов. Андрей крепче сжал руку Киры и обеспокоено

посмотрел на неѐ. Еѐ взгляд был прикован к Волкову, который, несмотря на своѐ

положение, нагло ухмылялся прямо ей в лицо. Когда Кира перевела взгляд на Тараса, он

облизнулся и сделал пошлый жест с помощью языка и собственной щеки. Кира закрыла

глаза и сделала глубокий вдох, чтобы сдержать все свои эмоции, затем медленно

выдохнула и посмотрела на Андрея, а затем на Стаса, который, повернувшись к

заключѐнным, делал вид, что чешет глаз… средним пальцем.

– Детский сад, – послышался голос Маркова, который сидел рядом с Кирой. – Ты как?

– Я могу уйти сразу после дачи показаний?

– Можешь, – отец кивнул ей. – Приговор всѐ равно не вынесут сегодня.

– Почему? – спросил Андрей, не довольный таким развитием событий.

– Слишком большое дело, – ответил ему Стас с видом знающего человека. –

Неизвестно, сколько времени понадобится судьям, чтобы учесть все доказательства,

показания свидетелей, взять во внимание смягчающие обстоятельства и так далее.

– Я надеюсь, ты это для примера сказал? Какие к чѐрту смягчающие обстоятельства?! –

взвилась Кира.

– Для примера, но есть адвокат… – Рома посмотрел на солидного мужчину в деловом

костюме. – Этот мужик часто контактировал с Волковым. Будь готова ко всему.

– Почему его допустили до дела? – Кира посмотрела на отца.

– Потому что он не преступник, – Марков тяжело вздохнул. – Он тот, кто их покрывает.

А они имеют право на защиту, даже безнадѐжные имеют на это право, к сожалению.

– Сухими им не выйти, – сказал Андрей Кире, и поцеловал еѐ в висок. – Не переживай.

В зале появилась женщина в чѐрной мантии судьи, и суд начался. Андрей давал

показания первым, Кира внимательно слушала каждое его слово и смотрела на него не

отрываясь, чтобы не думать о том, что находится в одном помещении с монстрами,

испортившими жизнь многим людям.

68

Кира давала показания после Ромы. Когда еѐ вызвали, она встала и подошла к

небольшой деревянной кафедре. То, как еѐ трясѐт, видели все. После того, как судья

уточнила еѐ паспортные данные, прокурор начал допрос.

– Итак, расскажите о том, как вы впервые встретились с Волковым Александром

Витальевичем.

– Всѐ началось из-за того, что его люди убили мою мать…

– Протестую! – возразил адвокат. – Ваша честь, нет никаких доказательств того, что

мои подзащитные причастны к убийству Виктории Марковой.

– Вообще-то, есть, – сказал прокурор. – Кира Борисовна, в ходе следствия, дала

показания, которые помогли определить личности тех членов группировки, которые были

исполнителями данного убийства.

– Она умерла на моих глазах, – почти прошептала Кира и облизала пересохшие губы.

– Расскажете, как это было, если сможете? – спросила еѐ судья.

– Это есть в деле, – сказал с места Рома, но Марков шикнул на него.

– Я расскажу, – сказала Кира, но голос у неѐ дрожал; Андрей сжал кулаки. – Я была

дома, когда мама приехала с работы, позвонила и попросила меня спуститься, чтобы

помочь ей занести пакеты с продуктами. Отец был на работе, поэтому я спустилась вниз.

Когда я вышла из подъезда, то услышала шум тормозящей машины, а потом увидела

чѐрный тонированный внедорожник. Из одного окна высунулась рука с пистолетом и… -

Кира прикусила губу, потому что у неѐ задрожал подбородок. – Мама стояла возле своей

машины, закрывала багажник, и она даже не видела… – девушка всхлипнула и быстро

стѐрла слѐзы, которые катились из глаз. – Я побежала к ней, но было слишком поздно, в

неѐ выстрелили несколько раз из пистолета с глушителем, потом машина уехала. Я успела

запомнить номер ещѐ до того, как всѐ случилось.

– Да, именно по номеру нашли машину, которая принадлежала Сергею Калашникову по

кличке Калаш, он являлся «ликвидатором» в группировке до того, как его приговори ли к

пожизненному лишению свободы, – уточнил прокурор.

– Кира Борисовна, мы можем продолжать допрос? – спросила еѐ судья.

– Да, – ответила она, вытирая остатки слѐз.

– Что было дальше?

– Поскольку мой отец вѐл расследование по делу Волкова и его группи ровки, я знала,

кто стоит за этим. А через день в нашем почтовом ящике появилась записка, там было

написано «Предупреждения кончились».

– Протестую, это мог написать кто угодно, – снова вставил адвокат.

– Ага, только кому угодно не нужно заниматься такой фигнѐй, – Кира усмехнулась,

глядя на адвоката.

– Прошу соблюдать порядок! – вставила судья.

– Извините, – пробормотала Кира. – Мне продолжать?

– Продолжайте.

– После этого я была одержима идеей посадить Волкова и всех его людей любой

ценой… Мой друг, Станислав Манилов, смог прослушать телефонный разговор и узнать,

где должен был находиться Волков…

Кира рассказала всю свою историю, иногда сбиваясь из-за вопросов адвоката, который

всеми способами старался сбить еѐ с толку, но прокурор, который уже успел

проникнуться сочувствием к девушке, всѐ время заставлял его отступить. Когда она

закончила, то тут же извинилась перед судом и буквально вылетела из зала, не в силах

больше находиться там. Следом за ней вышел Андрей.

– Эй, иди сюда, – он крепко прижал еѐ к себе, буквально укутывая собой. – Ты молодец,

я тобой горжусь. Теперь всѐ. Всѐ закончилось.

– Я поверить не могу… – прошептала Кира и тихо всхлипнула.

– Почему ты не сказала мне про маму?

69

– Я не могла вспоминать это, мне ужасно, – еѐ голос сорвался тихим плачем. – Я даже

не помню, как я оказалась рядом с ней, я помню только кровь и крик… А когда приехал

Рома, господи, он был в ужасе! – Кира стиснула зубы, сдерживая рыдания. – Он плакал,

как ребѐнок, я никогда не видела его плачущим…. Я хочу, чтобы они все просто

передохли, я так этого хочу, ты себе не представляешь! – она всѐ же не смогла удержаться

и громко всхлипнула.

Андрей крепко прижимал еѐ к себе, гладя по голове и шепча что-то успокаивающее, но

прекрасно понимал, что больше ничем не может ей помочь, отчего ему было по-

настоящему тошно.

Окончательный приговор был вынесен через несколько месяцев. Всех троих, Тараса,

Волка и их товарища, приговорили к пожизненному лишению свободы. Остальных членов

группировки судили позже, и приговоры были не такими суровыми.

Спустя три месяца после вступления приговора в силу, Волков скончался в своей

камере от сердечного приступа. Позже нашли Тараса, он повесился. Борис Марков

прекрасно понимал, что они ушли из жизни не сами, но уже не стал ничего выяснять, и

уволился из органов, чтобы полностью посветить себя своим детям.

Эпилог.

– Что ж, я вас поздравляю, все бумаги в порядке, можете забирать его.

Кира подпрыгнула на месте и захлопала в ладоши, как маленькая. Андрей только с

улыбкой покачал головой.

Они прошли в палату, где в кроватке лежало маленькое новорожденное чудо, слегка

посапывая во сне. От ребѐнка отказались ещѐ до рождения, и он остался в больнице.

Андрей узнал об этом совершенно случайно от своего знакомого, жена которого работала

в роддоме, и, недолго думая, предложил Кире усыновить ребѐнка. Они были женаты уже

несколько месяцев, поэтому проблем с оформлением документов не возникло и всѐ

сделали максимально быстро. Сегодня они забирали своего сына домой.

Кира осторожно завернула спящего малыша в тѐплое покрывало, взяла на руки и

посмотрела на Андрея блестящими от слѐз глазами. Она была так счастлива и растрогана

видом спящего младенца, что у неѐ тряслись руки, но отдавать ребѐнка мужу или кому-то

из медсестѐр она категорически отказывалась.

– Ты до машины дойдѐшь? – спросил Андрей, когда они вышли из палаты.

– А ты сомневаешься? – удивилась она.

– Я просто вижу, что ты сейчас лопнешь от счастья, – он наклонился к ней и поцеловал

в лоб. – Я тоже.

– Я так тебя люблю, – прошептала она. – Ты лучший человек в этом мире.

– Я стараюсь, – ответил он. – И я тоже очень тебя люблю.

Кира не могла иметь своих детей, и он никогда даже не думал упрекать еѐ в этом, но он

знал, как она хочет быть матерью, и сам всегда мечтал стать отцом. Пусть ребѐнок был не

их по рождению, но для них он уже был как родной. Они были рады, что могут сделать

доброе дело, забрать себе это маленькое брошенное чудо.

Дома их уже ждали родители Андрея, отец Киры и Рома со своей новой пассией. Когда

Кира и Андрей зашли в квартиру, все буквально замерли, прислушиваясь к каждому их

шагу. Андрей снял обувь, взял у Киры малыша, подождал, пока она разденется, и они

вместе вошли в гостиную. Мать Андрея восхищѐнно вздохнула и прикрыла рот руками,

отец Киры хотел что-то сказать, но она шикнула на него, призывая не шуметь.

– Он проснулся, – сообщил ей Андрей, глядя на малыша. – Привет, маленький.

70

– Всѐ, дайте мне посмотреть на внука! – пробасил Борис Марков и направился к

Андрею.

– А мне подержать, – сказала мать Андрея и тоже подошла к сыну.

Кире пришлось отойти, потому что всем хотелось посмотреть на малыша, потрогать

его или подержать. Рома подошѐл к ней и обнял.

– Поздравляю, малявка.

– Спасибо, большой брат, – она легко ударила его кулаком в грудь.

– Ты счастлива?

– Да. И думаю, я это заслужила. Мы оба, – она посмотрела на своего мужа.

– Знаешь, в первый раз в жизни мне не хочется с тобой спорить.

71