Текст книги "Наследство. Моя сиротка (СИ)"
Автор книги: Валентина Баева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Наследство. Моя сиротка
Валентина Баева
Глава 1
У обычных подростков, которые гуляют в соседнем двору, самая большая проблема это расставание, обман друга, ну или прыщ на носу. Но дети смотрящие вниз с окон приюта этих проблем не поймут.
Многим повезло, что не знают своих родителей, потому что расти среди наркоманов, пьяниц и проституток ещё то удовольствие. А сбежать отсюда и вовсе не кажется перспективно. Здесь кормят и есть крыша над головой. Да и что мы умеем?! Лишь пять процентов добиваются чего-то стоящего, а остальные просто выживают.
В детский дом № 9 меня определили, когда мне едва исполнилось девять. И о родителях лучше не спрашивать, да и что о них говорить? До сих пор от воспоминаний испытываю отвращение и страх, что отец вернётся за мной и я вернусь в тот наркопритон, что и в мыслях не назовешь домом.
В свои годы я могла рассказать все оттенки зависти, расставив их палитрой. Парк до сих пор мое любимое место, где можно наблюдать за людьми, что красиво играют роли в своей жизни. Например, вон там счастливые дети и их заботливые родители идущие по каменной дорожке, а на детской площадке старики с трепетом отряхивают коленки внуку. А в траве бежит упитанный щенок в руки к своей маленькой хозяйке.
И насмотревшись на чужую беззаботность, приходиться возвращаться к пьющей матери и к ее частым гостям – собутыльникам. В их числе были и мужчины, которые парой выгоняли меня за дверь, всучив кусок хлеба в руки.
И все бы ничего, только отец не желал бросать мать и часто срывался на нее от бессилия. Не жалея последних сил, что потратил на заводе, пытался силой объяснить матери ее аморальный образ жизни. Вот только от этого толку никакого не было.
Помню, как со страхом бросалась к отцу, что вновь избивал мать. Как кричала, умываясь слезами, не в силах смотреть на это. Я умаляла его остановиться, прекратить это насилие.
В целом, у меня получалось отвести гнев отца от матери. Только есть маленький нюанс. Ведь поняв, что от своей жены он ничего не добьется, принимался за мое воспитание, утверждая, что иначе пойду по ступам нерадивой супруги, которая и матерью себя не имеет право называть.
Не знаю, как объясняют другим детям по какой тропинке надо идти, но меня отец пряниками не кормил. Эти воспоминания ничем не вытравить из моей головы и закрыв глаза, могу описать каждую деталь моих уроков.
Вот я стою на коленях перед матерью, что скулит от новых побоев. И гладя ее засаленные волосы, вдыхаю пары свежего перегара. Сейчас и не вспомню, почему лила слёзы. Может от сострадания, а может потому что мать, но до сих пор ощущаю вкус жгучего страха.
За спиной слышала звуки тяжёлых шагов и в нос проникал едкий запах дешёвой сигареты, которую запомнила на всю жизнь.
Я цепенею от страха, вспоминая затихшие шаги за спиной, хриплое дыхание над головой и грубый бас, наставляющий на путь истинный. Лишь надеюсь, что такой жребий судьбы выпал только мне. Только меня отец хватал за рыжие космы и склоняя над лицом матери, задирал футболку, тушил остатки сигареты. Стиснув зубы, не смела звука проронить. И вовсе не на зло, а из принципа показать свою зрелость. Но о чем я говорю в такие юные годы?!
Говорят, воспоминания тускнеют. Ни хрена, скажу я вам! Это не жвачку засунули тебе в волосы и теперь вспоминая, ты смеёшься с подружкой, попивая шипучку на скамейке.
Каждый ожог пылает яркими красками, нагреваясь от прикосновения и память напоминает запах палёной кожи. И поверь, годы не позволяют забыть хоть единую деталь из тех моментов, что принято называть «семейный вечер». Один из которых и вовсе стоял перед глазами, стоит их прикрыть.
Этот вечер был последним, когда я видела те стены, смотрела на пропитые лица соседей, не стесняющихся перешёптываться. И мать, что смотрела на меня пустым взглядом, лёжа на полу.
Словно вспышки прожектора. Орущий отец, бледная мать, зеваки за дверью и люди в форме, выводящие меня из затхлого здания. И пройдя через десяток рук, тебя определяют вот в такой замечательный приют, называя это «дом».
Можно ли сравнить попадание в приют с переводом в другую школу? Только если отдаленно. И если вы думаете, что тебя встречают с радушием, разводя руки для обнимания, то хочу разочаровать. Как было наплевать на твое существование, так и в этих стенах с большой колокольни. Сыт, одет, здоров и славу Богу!
Контингент детей соответствующий. Такая мелочь как я забитые или пытаются из себя что-то строить, которых приземляют старшее поколение. Слово «дедовщина» будет звучать ласково в отношение здешнего порядка.
Только спустя годы, ты скажешь спасибо за внутренний стержень, закалённый в этом котле. Потому что живя за стенами, с надеждой в глазах на лучшее будущее, мечтаешь выбраться из этих стен, но за ними ещё хуже. Борясь с цинизмом и равнодушием, выгрызаешь место под, казалось бы огромным, солнцем.
И вы можете сказать: «Да что ж все так печально?!». Нет! Мы никогда не пожалуемся и не станем слагать легенды своей жизни так, чтобы душу рвало на части. У каждого здесь свое молчаливое прошлое.
Так что выросла я сорванцом, которую ещё поискать нужно! Душа компаний и один из главных заводил. Но осознав свою привлекательность, не стеснялась пользоваться тем, что хоть что-то досталось мне в этой жизни. Мальчишки шли на поводу моих капризов. И пусть все ссылаются на общепринятые образы рыжих волос в сочетании с зелёными глазами, называя меня ведьмой, но властью я пользовалась без зазрения совести.
Конечно, приходит день и каждый из нас переосмысливает свою жизнь, порой и не раз. Я не стала исключением, когда в наш приют перевели Ромку Богданова.
Все девчонки просто сошли с ума от него. Готовые поклоняться, как идолу и мечтая прикоснуться к красивому парню, что так умела преподносил себя. Он просто излучал из себя мужскую силу и выглядел не по годам взрослым, зрелым. Высокий, русый парень с резкими чертами лица и пухлыми губами, просто заставляют желать прикоснуться кончиками пальцев и провести линию вдоль скул. Это не говоря о глубоких оливковых глазах, в которых тонешь и молишь всех о том, чтобы и не вздумали спасать тебя. Разве можно сопротивляться в молодые годы такому магнетизму?
Ну конечно, он и мне безумно понравился с первого взгляда. Я желала, чтобы его мысли были заняты только мной. Не знаю, чем заслужила ответное притяжение и моя первая любовь оказалась без драмы безответных чувств.
Нам приходилось не легко. Мы просто выгрызали друг друга у других, желающих занять место возле каждого из нас по отдельности. Просто мыльная опера какая-то. Вперёд снимать культовый сериал.
Но спасибо им за это. Помогли понять, что это не банальные гормоны, а что-то намного сложнее, более существенное, стоящее борьбы.
Я видела в его глазах нежность и трепет ко мне. Бережливость к нашим отношениям и просто любовь, которой так не хватало мне все прошедшие годы.
Рома подошёл к нашим чувствам со всей серьёзностью, желая не повторять ошибок своего прошлого. Он моя опора, сила и слабость в одном флаконе.
Говорят, первая любовь самая сильная, которую невозможно забыть, которую будешь вспоминать с улыбкой или со слезами. Не знаю, что за эмоции буду испытывать я, сидя в кресле-качалке, но он точно будет моей памятью навсегда.
Глава 2
Год спустя
– Даш, пойдём быстрее! Иначе я его упущу! Может это мой шанс! – причитает соседка по комнате, своим звонким и требовательным голоском.
– Не опоздаем, Юль! Дай доглажу юбку. И румяна нанеси, а то бледная. Твой шанс накроется медным тазом.
Очередной богатей приехал пиариться. Каждый раз одно и то же и вообще мне не до этого очередного визитёра. Ромке через девять дней восемнадцать и он выпускается, а мне ещё три месяца здесь торчать.
– Я не бледная! Все, как хочешь! Я ушла! – взмахнула белым хвостом при повороте, и зашагала к выходу, демонстративно виляя узкими бедрами.
Она красивая девочка, грезящая о богатом муже, большом доме и куче детей. Судьба ее еще не сильно изранила и юная мечтательность вызывает у меня улыбку по отношению к ней. Даже немного завидно лёгкости ее характера и весёлому нраву.
– Да иду, стой уже, – натянула юбку, бросив последний взгляд в зеркало и побежала за Юлей.
Догнав, взяла под руку и подмигнула милой подруге. Люблю ее за искренность, что порой так греет душу.
– Говорят, тебя Ромыч бросает.
– С чего это? Он всего лишь выпускается.
Знаю откуда эти сплетни. Это все Ирка злорадствует. Никак не уймется влюбленная дуреха. Она таскается за Ромой с первого его появления, чем непомерно меня нервирует. Это она устраивала мне темные с появления Богданова. Все пыталась напугать. А может и покалечить?!
– Ну, любви на расстоянии не бывает. Да и динамишь его уже год, такие и недели не ждут. А сейчас свободу почувствует, – с сочувствием посмотрела подруга.
– Ты же знаешь, он сам настаивает пока не переходить эту границу. А мне что накинуться на него?! Я конечно не ханжа и не держусь за невинность, как за золотое руно, но и насиловать не буду, – смеюсь с выражения лица Юльки, что так артистично сгримасничала.
С самого начала отношений Рома решил, что поступать надо по старинке. Свадьба, а потом уж и секс. По началу мне казалось это правильным, романтичным и безумно благородным явлением. Но спустя время это стало тяготить. То ли это гормоны, то ли порыв чувств, но каждое касание молодого человека стало испытанием. Мне хочется его каждой клеткой. Попробовать, прочувствовать и просто утонуть в нем. И его сдержанность становится сексуальной пыткой и причиной раздражения.
Дойдя до главного здания с актовым залом, где сегодня намечено праздничное мероприятие, нас ожидал Рома. В неизменно облегающей футболке и низко посаженных джинсах, что так красиво сидят на его узких бедрах.
– О чем смеётесь красавицы? – Рома оттолкнулся от двери и хищно посмотрел на меня, от чего спёрло дыхание.
Знаю, как ему нравится, когда на мне белая блузка и красная юбка-карандаш.
– О тебе, милый. Юля считает, что ты не достаточно хорош для таких как мы! – слегка иронизируя взмахнула рукой.
Рома подошёл ко мне и, наклонившись, мимолётно поцеловал в губы. Но в эту игру играют вдвоем! Прильнула к мужскому телу и ноготками прочертила линию к поясу на джинсах, почувствовав как под рукой напрягаются мышцы.
– Конечно, милая, разве с вами можно тягаться? Пойдёмте, несравненные мои, там заняли места для нас, – напряжение в голосе сдает его состояние и мое внутренне я, несомненно, может ликовать.
Потянув меня за руку, втянул нас в забитый людьми актовый зал. Рома быстро отыскал друга, что так учтиво занял нам места. Но, к моему счастью, только два. Так что, с чувством своего триумфа, уселась на колени к Роме, не забыв слегка поерзать и удобно разместить свою пятую точку. Парня на долго не хватило и, обхватив мою талию, прижал к себе, надёжно зафиксировав. Но счёт точно два-один в мою пользу!
На сцене, после оглушающего визга микрофона, нас попросила о тишине и внимание Зинаида Ивановна. Статная женщина сорока пяти лет, напоминающая по внешности оперную диву. Мы так за спиной ее и называем: «Дива».
– Дети, у нас сегодня важный гость – Михаил Станиславович Орлов. Он хотел бы поздравить наших выпускников и пожелать им доброго пути. Поаплодируем!
Под громкие аплодисменты, на сцену вышел мужчина лет тридцати. Он не идёт, а словно плывет с поднятыми глазами, смотрящие на нас с высока. Идеальный костюм не скрывает его мощного тела с широкими плечами. Издалека видно, что в нем кроется сила и власть. Он словно сошёл из мужского журнала. Я ненароком всмотрелась в его строгое лицо, слепленное скульпторами. Мне стало не по себе от ледяного взгляда, брошенного на нас со сцены. Страх граничащий с любопытством, не может не взволновать.
Он никак не вяжется на фоне потускневших и пыльных декораций, что пережили здесь несколько поколений. Словно очутился здесь по недоразумению, по ошибке судьбы.
От осмысления происходящего на сцене меня выдернуло нежное касание по шее. Ромка залез под блузку и ноготком провел по чувствительной коже, вызвав смех от щекотки. Я залилась румянцем от прикованных к нам взглядов и намереваясь отомстить, плавно скользнула по коленкам. Рома привлек меня за подбородок и шепнул на ушко:
– Дашь, давай свалим отсюда. Не хочется смотреть на очередного толстосума. Можем уйти в город, там вчера включили фонтаны, – мурашки по коже от его голоса.
– Я не против, только надо теперь просидеть выступление, чтобы уйти незамеченными, – надула губки и приникла плотнее к парню.
В это время Михаил Станиславович заканчивал свою пламенную речь, причем по его лицу трудно разгадать хоть одну эмоцию. От такой картины высокомерия, мне захотелось сбежать прямо сейчас, как тому таракану, которыми он нас считает.
– Ром, я пойду, выйду в туалет, а ты за мной, – план быстро созрел у меня в голове.
– Встретимся у забора, – подмигнул и подтолкнул в направлении к выходу.
У двери, как из шляпы фокусника, появилась учительница по воспитательной деятельности – Нина Александровна, долговязая женщина с идеальным, как всегда, пучком на голове.
– Коболь, ты куда? Вернись на место! – прищурилась на меня своим пронзительным взглядом через очки и указала рукой в обратное направление.
– Мне надо в туалет, Нина Александровна! Вы же не предлагаете мне оконфузиться при всех!
– Быстро только!
Кинула взгляд на сцену, проскользнула мимо учителя и направилась к выходу. Открыла дверь и вдохнув свежую порцию свободы, спустилась по ступенькам мимо двух амбалов, криминальной внешности.
– Не учили здороваться? – пробасил один из лысых, перегородив мне путь.
Этот верзила не заставил испытать страх, ну только если отвращение. И что они здесь забыли?
– Не общаться с незнакомцами – это первый пункт, чему учат с пелёнок!
Амбал гаденько улыбнулся, отчего меня передернуло. Мне захотелось выругаться, но сдержалась и гордо посмотрела на наглую морду, не выказывая страха перед чудовищем.
– Смотри какая, Жор! – посмотрел на своего напарника и противно оскалился, оголяя неестественно белые зубы.
– Отстань от нее, они здесь все дикие, да и малолетки. Что с ними связываться?
Это правильно, это нормально! С дикими я полностью согласна, так как уже готова вонзить свои ноготки поглубже в эту толстую кожу, если придется конечно.
Но кажется верзила не согласен с другом. Его маленькие глазенки так и шарят по мне, не упуская ни одной детали. Как будто раздевает и от этих ощущений стало тошно и грязно.
– Да что нам будет?! – усмехнулся и подмигнул мне.
Мое тело напряглось, когда его рука взлетела в моем направлении и замерла от стального голоса за спиной.
– Тебе сейчас объяснить?
Гадкая ухмылка сразу слезла с лица здоровяка. А я заликовала и не смогла отказать себе в сладкой мести.
– Служить! – победно промурлыкала и сделала шаг в сторону.
Я уже почувствовала, как нервы отпускают меня и дышать стало легче, пока за спиной не обратились ко мне, настолько же грубо и властно.
– Стоять! – не напрягая голосовых связок, скомандовал мужчина.
Так командовать надо уметь, честное слово. Остановилась, как солдатик и повернулась к Михаилу Станиславовичу. Не лицо, а камень, только глаза выдают суровость, направленную в мою сторону. Меня словно окутал липкий страх. Ощущение, что скажет спрыгнуть и я секунды не помедлю, исполню.
– Как твое имя? – мужчина не сводит с меня своих голубых глаз и что-то не понятное плещется в них, заставляя не сводить с них взгляда.
– Дарья Коболь, – на автомате выдала всю информацию, только бы остаться в дали от него.
– О, Дашунь! Думал, уже не догоню. Ты чего здесь? – Ромка вышел из дверей и подошёл ко мне приобняв за талию.
Мой спаситель! Рядом с ним появилось спокойствие и уверенность в своей безнаказанности. Как будто чертёнок вылез из под скамейки и стал точить свои вилы.
– Культурно развиваюсь. Пойдём? – вздернула подбородок, и не дождавшись ответа, потянула Ромку за задние к нашему лазу в город.
Отдаляясь от стального человека, казалось, что освобождаешься от тяжелых оков, что так угнетали меня. От него надо держать как можно дальше. Хорошо, что спонсоры приезжают на один день и исчезают, словно их и не было.
Глава 3
– Чего они хотели? – с раздражением произнес Рома.
– Да-а, спросили как там Лиза Герардини, улыбается ли еще. Подсадишь?
Мы дошли до забора, где по выемкам всегда взбираемся наверх и спрыгиваем на другую сторону. Ромка оскалился в усмешке и протянул руки.
– Это любимое мое занятие. Давай сюда свою попу.
Хихикая, Рома подсадил меня, и когда перелезла, услышала, как он взбирается за мной. Спрыгнул рядом и неожиданно прижал к стене. Дыхание опалило щеку, нежный, требовательный поцелуй вскружил голову, заполнив ее розовым туманом. Меня сковало от желания, и когда я стала настойчивее прижиматься к мужской груди, Рома немного отстранился, не опуская рук с талии. Его грудь вздымается так часто, словно минуту назад пробежал кросс. Отдышавшись, мы посмотрели друг на друга.
– Это то, о чем я думаю? – спросила Рому, утопая в затуманенных глазах.
– Нет, я не поменял своего решения, – поцеловал в носик, и потянул к парку с фонтанами.
– Над нами уже смеются, – решила атаковать мужчину. – Да и к чему это целомудрие? Мы уже год вместе, мы любим друг друга! Ну, в конце концов, мы уже взрослые! – начинаю злиться на него.
– Дашенька, не злись, – прижал к себе поближе, не сбавляя ход. – Мы взрослые и потому надо поступить как положено. Ну, куда мы денемся друг от друга?
– Вот и смысл тянуть то, что мы оба хотим и все равно к этому придем? Я что, запятнаю твою добродетель? – остановилась возле входа в пар и взглядом потребовала объяснений.
– Ну, какая ещё добродетель?! – усмехнулся. – Я не хочу, чтобы у нас было как у родичей. После совершеннолетия устраиваюсь на работу. Уже нашел. Ты эти месяцы доучишься в детдоме и мы, как положено, распишемся и родим рыжую бестию, как ее мама.
Я вроде понимаю его желания и разделяю их. Но чувство, что он просто не уверен во мне, не дают мне покоя. Со стороны боюсь представить как это выглядит. Словно совращаю и принуждаю сделать что-то опрометчивое и плохое.
– Если все дело в штампе, то ты прекрасно знаешь, что расписаться можно и до совершеннолетия.
– Дело не в печатях, дело в нас. Зачем повторять ошибки, которые до нас делали другие? – заправил выбившийся локон за ухо и ласково посмотрел на меня.
Сложно под таким взором не сломаться его воле. Мне просто хочется быть ещё ближе к человеку, которого люблю. Хотя я не могу вспомнить, чтобы один из нас признавался в своих чувствах. А может нам и не нужны слова для очевидных вещей?! Нет. Мне бы хотелось услышать невинное признание. И именно от него.
– Ты просто боишься жить! – выдала на одном дыхании.
– А ты слишком импульсивна, родная. И тоже боишься! – усмехнулся и потянул дальше в парк.
– Я ничего не боюсь!
– Боишься, что такой классный мужик как я не останется без ласки тут, пока ты там взрослеешь. И не спорь! Но успокою тебя, детка, этот образец безупречия просто обезумел от тебя, пусть ты и не идеал! – попытался свести все в шутку.
– Небожитель, спустись на землю! – стукнула этого зазнайку в плечо. – Я просто готова и хочу перейти с тобой на новый уровень, и не надо придумывать того, чего нет, – взмахнула рукой в воздухе в неопределенном жесте.
Сели возле фонтана и Ромка обнял за плечи и привлек к себе. Теплый ветер ласкал кожу, а редкие лучи солнца, пробивающиеся через кроны деревьев, блестят на воде огоньками. В такие моменты не хочется спорить. Запах Ромы укутывает меня и успокаивает. Рядом с ним как в тихой гавани, из которой не хочется уходить. Все переживания остались там, за невидимым барьером, что так ловко возвели.
– Ты говорил о какой-то работе. Расскажешь? – легла поудобнее на плечо, вырисовывая иероглифы на мужской ладони.
– Пока не могу сказать, со временем.
– Что за секреты?
– У меня нет от тебя тайн. Просто сейчас не могу рассказать. Ты мне доверяешь?
– Да, – не кривя душой, выпалила, словно ждала этого вопроса.
Но предчувствие, слово красный сигнал тревоги, не даёт покоя. Надеюсь, что это игра воображения и я просто накручиваю себя.
Мы так и просидели на скамейке, болтая о планах, мечтая и шутя. Вернулись как раз к концу выступления. Юлька злилась и не могла выговориться, что принц и шанс на будущее отверг ее.
С ее слов, толстосум просто не подпустил ее и на шаг. Посмотрел с высока, и не поведя бровью, отвернулся и ушел после своего выступления. Вот такой провал ее попытки обрести счастье. Но ей ещё около двух лет жить здесь, так, что шанс не последний завоевать спонсора. Отчаянная и бескомпромиссная Юля готова на все. Я точно знаю, свои попытки она не бросит.
Выслушав тираду подруги, отправились спать. Сон и не думал идти ко мне. Может я устала от неопределенности? От неуверенности в себе? Или ещё хуже, от неуверенности в нем. Мне хотелось бы побороть свои страхи, но одной мне с ними не справиться. Я должна быть уверенна в нас! И я уверенна…! Наверное…
