Текст книги "Россия ростовщическая. Банковские преступления от Российской Империи до Российской Федерации"

Автор книги: Валентин Катасонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Центробанки зомбируют экономику

Только что опубликованы два годовых доклада Банка международных расчетов (БМР): «BIS Annual Report – 2018» и «Annual Economic Report – 2018». Первый является традиционным отчетом о деятельности БМР за прошлый год. А второй посвящен анализу состояния мировой экономики и оценке ее перспектив. Остановлюсь на втором документе[5]5
  https://www.bis.org/publ/arpdf/ar2018e.pdf


[Закрыть]. Тон доклада достаточно минорный. В прошлом году стало замечаться замедление развития мировой экономики. Хотя по итогам прошлого года прирост мирового ВВП вроде бы был удовлетворительным – 3 %, но в этом году такого показателя достичь уже не удастся. В качестве факторов, замедляющих развитие экономики, называются усиливающиеся протекционистские тенденции в мировой торговле, замедление роста (и даже падение) производительности труда, снижение эффективности денежно-кредитной политики Центробанков и ускорившееся распространение в развитых странах так называемых «зомби-компаний». Остановимся подробнее на последнем из названных факторов.

Надо сказать, что термин «зомби-компании» стал уже обычным в документах БМР, а вот в СМИ он встречается достаточно редко. Под зомби-компанией (англ. Zombie company) принято понимать компанию, которая нуждается в постоянных финансовых вливаниях для того, чтобы продолжать свою деятельность. По определению БМР, «зомби» – это публичная компания, которой минимум 10 лет и у которой расходы на обслуживание долгов по займам превышают прибыль до уплаты процентов и налогов.

«Зомби» – компании, которые, согласно учебникам по экономике и руководствам, относятся к третьему классу заёмщиков. Заемщики первого класса способны как обслуживать долг (платить проценты), так и погашать его (выплачивать основную сумму). Ко второму классу относятся компании, способные обслуживать долг, но не в силах погашать его (спекулятивное финансирование). А третий класс – те, кто не способен не обслуживать, не погашать долг. Они существуют за счет привлечения новых займов. Это типичное выстраивание финансовой пирамиды, которая рано или поздно должна обрушиться. Зомби-компании продлевать свое существование могут лишь при условии нахождения новых кредитов и займов, причем условия по новым должны как минимум быть не хуже, чем по предыдущим. Любое ужесточение на рынке денег грозит смертью зомби-компаниям.

Рождение зомби обычно происходит на волне улучшение экономической конъюнктуры, им удается найти какую-ту нишу или «дыру» на рынке. Как правило, это стартапы, которым сумели наити начальный капитал под какую-то идею, в которую поверили кредиторы и инвесторы. Разочарование в идее может наступить уже через несколько месяцев после старта, но компания продолжает жить за счет рефинансирования своих обязательств.

Часть зомби – компании, которые некогда были успешными, но вошли в фазу перманентной стагнации. Из уважения к прошлому таких компаний их обычно величают не «зомби», а «ВВВ-компании», т. е. компании, имеющие кредитный рейтинг ВВВ (очень низкий, преддефолтный). В США, например, к таким «ВВВ-компаниям» сегодня отнесены General Electric, Ford и General Motors.

Можно сказать, что зомби-компании – «живые мертвецы», их руководство занято не тем, что по учредительным документам является их основной деятельностью, а поддержанием компании на плаву путем поиска новых дешевых денег. Можно сказать, что зомби-компании занимаются не развитием, а выживанием.

Первой страной, где рождение зомби-компаний стало массовым явлением, оказалась Япония. Это произошло после 1990 года, когда там лопнул «финансовый пузырь», в стране закончилось «экономическое чудо» и она вошла в фазу перманентной стагнации. В Японии, в отличие от других стран, многие зомби родились не как стартапы. Это бизнес, который некогда был динамичным и успешным, а после вхождения в фазу стагнации перешел в «замороженное» состояние. Многие сегодняшние японские зомби – компании, которые в «замороженном» состоянии находятся уже три десятка лет, из года в год живут с рейтингами ВВВ. Кстати, специалисты говорят, что термин «зомби-компании» впервые был применен в 2008 году в отношении японского бизнеса.

Зомби – феномен почти исключительно стран, которые относятся к разряду «развитых». Эксперты называют следующие страны, где наиболее высок процент зомби-компаний: Австралия, Бельгия, Канада, Германия, Дания, Испания, Италия, Нидерланды, Соединенное Королевство, Соединенные Штаты, Франция, Швейцария, Швеция и Япония. К этому списку еще надо добавить Китай. Примерно 20 % компаний, зарегистрированных на биржах в Шанхае и Шэньчжэне, относятся к категории «зомби».

Процент «зомби» неуклонно растет. По оценкам БМР, доля компаний-зомби в странах ОЭСР за последние годы достигла опасных двенадцати процентов. Другими словами, каждая восьмая фирма – потенциальный банкрот. В то время как 30 лет назад их доля составляла всего 2 %.

По данным Bianco Research, на конец 2017 года в индексе S&P 1500 доля компаний-зомби – 14,6 %; для сравнения, в эпоху Пузыря доткомов (период 1995–2001 гг.) их было меньше 4 %.

В 2016 году Европейский центральный банк около 10 % компаний в шести ведущих странах еврозоны отнес к категории «зомби». В 2007 г. их было только 5,5 %. В Италии и Испании доля таких компаний, по оценкам ОЭСР, и вовсе утроилась с 2007 г. В Италии в «зомби» числилось около 10 % работающего населения, им досталось 20 % всего инвестированного капитала в 2013 г. (последний год, за который доступны данные).

В докладе БМР «Annual Economic Report – 2018» отмечается, что любое событие на финансовых рынках может привести к тому, что начнется «массовый падеж» зомби-компаний, и он станет «триггером», который запустит новый мировой финансовый кризис.

В указанном докладе подробно объясняется очевидная причинно-следственная связь между ростом доли зомби-компаний и мягкой и сверхмягкой денежно-кредитной политикой Центробанков. Смягчение этой политики выразилось, во-первых, в снижении ключевых ставок Центробанков; во-вторых, в запуске программ «количественных смягчений» (КС). Под КС понимается запуск «печатных станков» Центробанков, продукция которых (деньги) шла на скупку ценных бумаг. В США было три программы КС, которые действовали в период с 2008 по 2014 гг. В результате скупки казначейских облигаций США и ипотечных бумаг активы ФРС США выросли с 0,8 до 4,5 трлн. долл. Следовательно, в экономику поступило дополнительно примерно 4,7 трлн, долл., денежная масса возросла почти в 6 раз. Свои программы запускали также ЕЦБ, Банк Англии, Банк Японии. По поводу последнего из них следует сказать, что накачивания экономики деньгами японский Центробанк стал проводить еще с 90-х годов прошлого века и проводит по сей день, предпочитая не называть это программами КС. Это, если так можно выразиться, modus vivendi (образ жизни) японского Центробанка. Примечательно, что закупает он не только государственные долговые бумаги, но также корпоративные бумаги (как облигации, так и акции).

Итак, после финансового кризиса 2007–2009 гг. в экономически развитых странах наступил «денежный социализм». Денег в экономику поступало все больше, а процентные ставки по кредитам были символическими. Деньги стали почти бесплатными. Это и стало питательной почвой для выживания и даже расширения сообщества зомби-компаний. Центробанки этих стран пытались несколько изменить вектор своей денежной политики, начать ее ужесточение. Но каждый раз останавливались, понимая, что даже незначительные ужесточения могут спровоцировать массовый «мор» зомби-компаний, что, в свою очередь, создаст «эффект домино»: «мертвецы» потянут за собой на тот свет и тех, кто еще пока жив. Прежде всего, инвесторов и кредиторов, которые давали деньги зомби-компаниям. Вот и ФРС США до мая текущего года пыталась осторожно ужесточать свою денежную политику. Ключевая ставка была поднята до 2,25-2,50 % (а еще в 2015 году она была всего 0–0,25 %). Проводилась продажа бумаг из портфеля ФРС США для некоторого абсорбирования избыточной денежной массы, делались заявления о следующих шагах по ужесточению (такие заявления тут же учитывались участниками финансового рынка, особенно при проведении фьючерсных сделок).

Но неожиданно в июне председатель Федерального резерва Джером Пауэлл и другие члены Совета управляющих ФРС заявили, что дальнейшее ужесточение приостанавливается. Более того, были сделаны откровенные намеки на то, что начнется новый раунд смягчений. Подобные же заявления были сделаны президентом ЕЦБ Марио Драги. Это помимо всего означает, что жизнь зомби-компаний продлевается. Это не может не вызывать раздражения со стороны «живых» компаний, которые небезосновательно полагают, что зомби забирают с рынка значительную часть денег, которая могла бы быть использована для финансирования реальных инвестиционных проектов.

Удивительно, но в докладе БМР преобладает описательный подход при изложении нынешней экономической ситуации в мире. Констатируется рост зомби-компаний и продолжение Центробанками мягкой («голубиной») денежно-кредитной политики. Вместе с тем не дается никаких рекомендаций, как сойти с этой скользкой дороги, которая ведет к глобальному финансовому коллапсу.

G-20 в Осаке: саммит двусторонних встреч

Только что завершился двухдневный саммит G-20 в Осаке. Его уже успели окрестить «саммитом двухсторонних встреч» лидеров Большой двадцатки, которые проходили на полях форума. Наиболее важными из них были встречи российского президента Владимира Путина и американского президента Дональда Трампа, а также китайского лидера Си Цзиньпина с тем же Трампом. Общее количество двухсторонних встреч не поддается учету. Достаточно сказать, что российский президент также провел достаточно обстоятельные встречи с хозяином саммита премьер-министром Японии Синдзо Абэ, а также первыми лицами Германии (Ангела Меркель), Великобритании (Тереза Мей), Франции [Эммануэль Макрон), Южной Кореи (Мун Чжэ Ин). И это не считая многочисленных разговоров «на ногах», которые не были запланированы официальным протоколом. Были также малоформатные встречи. Так еще накануне саммита была встреча лидеров стран БРИКС, после которой прошли более узкие переговоры РИК (Россия, Индия, Китай).

Напомню, что Большая двадцатка родилась в конце 90-х годов и окончательно оформилась после финансового кризиса 2008 года как форум многостороннего сотрудничества. Сегодня саммит уже напоминает площадку, где решаются вопросы преимущественно двусторонних отношений государств. С многосторонним сотрудничеством в рамках G-20 в последние годы все больше проблем. Они уже начались на саммите G-20 в Брисбене (Австралия) в ноябре 2014 года на фоне резко ухудшившихся отношений России с Западным миром. После того как президентом США стал Дональд Трамп, начавший активно перестраивать свои отношения с Китаем, Европой и Россией, общие договоренности всех стран Большой двадцатки стали просто невозможными. На саммитах в Гамбурге (июль 2017 г.) и в Буэнос-Айресе (ноябрь-декабрь 2018 г.) итоговые коммюнике стали носить очень расплывчатый характер, содержали благие пожелания без каких-либо конкретных обязательств стран-участниц.

В полной мере эта особенность последних саммитов проявилась и на встрече в Осаке. Основные вопросы, обсуждавшиеся на форуме были следующими: международная торговля; цифровизация экономики и общества; миграция; экология.

На пленарных заседаниях саммита мировая торговля стояла на первом месте повестки. Были констатированы негативные моменты, связанные с усилением протекционизма. Политкорректные участники встречи предпочитали избегать словосочетания «торговая война». Одним из ключевых терминов выступлений и заключительных документов саммита стали слова «реформа ВТО». Не очень, правда, понятно, что скрывается за указанной «реформой». Видимо, это слово-эвфемизм, означающее, что страны-члены ВТО должны соблюдать устав организации. Америку в контексте темы ВТО почти не упоминали, но, очевидно, что именно она является главным нарушителем устава, начав в одностороннем порядке резкое повышение импортных пошлин на китайские товары. Более того, Трамп несколько раз за время своего пребывания в Белом доме высказывал сомнение в целесообразности членства США в ВТО и даже в целесообразности существования самой организации. Видимо, у каждого участника саммита свое представление о том, что такое «реформа ВТО». Может быть, у Трампа это означает: ликвидация ВТО.

Обсуждение темы цифровизации было еще менее конкретным. «Цифра» стала очень удобной «палочкой-выручалочкой» для заполнения времени на многих официозных заседаниях и форумах, когда участники хотят уйти от острых вопросов.

Впрочем, в рамках темы «цифры» был все-таки затронут один конкретный вопрос. Это вопрос создания более эффективной системы налогообложения крупных цифровых корпораций. Речь идет о многонациональных цифровых гигантах, таких как Facebook, Google, Amazon, Apple. Участники форума согласились, налогообложение цифровых корпораций должно осуществляться исходя из того, в каких странах они получают основную прибыль, а не из того, где территориально располагаются их головные офисы. Впрочем, следует понимать, что подобного рода конкретные предложения рождаются не на самих саммитах «Большой двадцатки», а готовятся загодя на встречах «финансовых двадцаток» (министров финансов и глав Центробанков G-20). Данное предложение было подготовлено на «финансовой двадцатке», которая проходила в японском городе Фукуока за три недели до саммита в Осаке.

Финансовая двадцатка подготовила еще одно предложение, которое было включено в заключительное коммюнике. Речь идет о необходимости доведения до конца реформирования Международного валютного фонда, в первую очередь, о пересмотре квот стран-членов Фонда в соответствии с решениями 2010 и 2015 гг. Чтобы эти решения вступили в силу, нужна их ратификация странами-членами. Единственная страна, которая не ратифицировала пересмотр квот, – США. Они не желают этого делать, опасаясь утраты контроля над МВФ. Думаю, что резолюция, принятая в Осаке, не заставит Вашингтон провести ратификацию. Таких резолюций за последние годы на разных форумах принималось много, но «Васька слушает, да ест».

Тема миграции и беженцев не была центральной на саммите. Но в совместном коммюнике она нашла свое отражение. Лидеры стран G20 подчеркнули необходимость совместных действий для урегулирования проблемы массовой миграции. Конкретики, к сожалению, никакой.

Помимо «цифры» популярной «палочкой-выручалочкой» для «политкорректных» форумов становится тема экологии. Тема выигрышная в том плане, что большинство экологических проблем не решаются моментально, их можно назвать долгосрочными и сверхдолгосрочными. Этим вопросы экологии отличаются, например, от темы экономических и финансовых кризисов. Пожары кризисов надо тушить здесь и сейчас. На завтра отложить нельзя. На саммитах G-20 в 2008 году в Вашингтоне и в 2009 году в Лондоне было не до экологии, в мире бушевал финансовый кризис. И, надо отдать должное тогдашним саммитам, их решения по преодолению кризиса были предельно конкретными и единодушными.

А вот в Осаке весь второй день саммита был посвящен экологии. С жаром говорили о такой экологической угрозе, как пластиковые отходы. Все единодушно согласились с целью сократить до нуля выбросы пластиковых отходов к 2050 году. Уже почти ритуальной стала тема климата. Известно, что в Париже в декабре 2015 года проходила международная конференция по климату, на которой было соглашение по борьбе с климатическими изменениями. Оно предусматривает резкое сокращение выбросов так называемых «парниковых» газов (прежде всего, С02). Трамп, придя в Белый дом, сразу же заявил, что соглашение по климату «несправедливо» и «слишком обременительно» для Америки. Поэтому Вашингтон в соглашении участвовать не будет. И вот теперь на саммитах G-20 в Гамбурге, Буэнос-Айресе, а теперь и в Осаке начинается нытье лидеров некоторых стран (преимущественно европейских) по поводу того, что Парижское соглашение надо выполнять. Трамп на это нытье не реагирует. А президент Франции Эмманюэль Макрон на саммите в Осаке заявил, что не подпишет итоговое коммюнике, если в нем не будет упомянуто Парижское соглашение по климату, вступившее в силу в 2016 году. Соглашение было упомянуто, коммюнике Макрон подписал, но Трамп остался на своей твердокаменной позиции. От себя добавлю, что Парижское соглашение без Америки теряет свой смысл, ибо на США приходится, по разным оценкам, от 25 до 30 % всех эмиссий парниковых газов. Как выяснилось, из климатического соглашения хотят уже выйти и другие страны, например, Бразилия. Президент Франции Макрон пятницу на полях саммита беседовал с президентом Бразилии Жаиром Болсонару, пытаясь убедить его остаться в соглашении.

Можно видеть невооруженным глазом, что набор вопросов, обсуждаемых на саммите в Осаке, сильно отличается от тех реальных угроз и вызовов, с которыми сегодня, в 2019 году сталкивается мир. Это и взрывоопасная ситуация на Ближнем Востоке, это и резко усилившаяся гонка вооружений и возросшая угроза применения ядерного оружия, и Украина как очаг нестабильности в Европе, и экономические санкции США против России и других стран и т. п. Наконец, это угроза второй волны мирового финансового кризиса. Напомню, что Большая двадцатка для того и создавалась, чтобы предотвращать финансовые кризисы и ликвидировать их последствия. Конечно, в двухсторонних переговорах на полях саммита в Осаке все эти вопросы обсуждались. Но они почти не звучали на пленарных заседаниях. А это означает, что Большая двадцатка утрачивает свою эффективность. Некоторые ехидные критики последних саммитов G-20 говорят, что для того, чтобы «Большая двадцатка» возродилась, должен разразиться очередной мировой финансовый кризис.

ОПЕК+. В чьих интересах?

ОПЕК – аббревиатура, хорошо известная любому грамотному человеку. Она расшифровывается следующим образом: Организация стран – экспортёров нефти (англ. The Organization of the Petroleum Exporting Countries; сокращённо OPEC). Это международная межправительственная организация, созданная нефтедобывающими странами в целях контроля квот добычи на нефть. Часто рассматривается как картель. В состав ОПЕК входят 14 стран: Алжир, Ангола, Венесуэла, Габон, Иран, Ирак, Конго, Кувейт, Катар (с января 2019 вышел из альянса), Ливия, Объединённые Арабские Эмираты, Нигерия, Саудовская Аравия, Экваториальная Гвинея и Эквадор. Штаб-квартира расположена в Вене. Генеральный секретарь (с 1 августа 2016 г.) – Мохаммед Баркиндо.

Дата основания – сентябрь 1960 года. Начала функционировать с января 1961 года. Однако в первые годы была известна узкому кругу специалистов, поскольку на мировом рынке «черного золота» командовал нефтяной картель, называемый «семь сестер» (американские и английские компании). ОПЕК стала известной на весь мир в 1973 году, когда разразился так называемый энергетический кризис, который выразился в том, что в течение нескольких месяцев цены на «черное золото» на мировом рынке выросли в четыре раза. Все политики и эксперты почти в один голос заявили тогда, что это результат действий ОПЕК.

И с тех пор почти любые колебания цен на мировом рынке нефти связывают с действиями ОПЕК или отдельных ее членов.

Наша страна (сначала СССР, потом Российская Федерация) всегда была крупным экспортером «черного золота». С 1998 года стала наблюдателем в этой организации, но от членства воздерживалась. В конце 2016 года было заключено соглашение между Российской Федерацией и ОПЕК о сотрудничестве в деле регулирования цен на черное золото, которое начало действовать с 1 января 2017 г. Соглашение устанавливало лимит добычи для России, но было ограничено по времени (с возможностью пролонгации и пересмотра условий сотрудничества). Новая конфигурация получила название ОПЕК+. Подписание соглашения нашей страной диктовалось тем, что мы, будучи ведущим экспортером черного золота, можем повысить эффективность этого экспорта посредством повышения цен на нефть и пополнять нашу валютную кубышку. С тех пор соглашение ОПЕК+ несколько раз пролонгировалось (с некоторыми корректировками квот). Последнее соглашение действует в течение первого полугодия 2019 года.

На протяжении всего времени действия соглашения России с ОПЕК российские СМИ (за редкими исключениями) подавали его как весьма выгодную для нашей страны сделку. Мол, благодаря ОПЕК+ Российская Федерация сумела заработать дополнительные миллиарды и даже десятки миллиардов долларов. Да к тому же сберечь запасы «черного золота» в недрах. Лучше экспортировать меньше и дороже, чем больше и дешевле – вот простая логика российских сторонников ОПЕК+. Стали даже раздаваться призывы, что надо от сотрудничества с ОПЕК переходить к членству в указанной организации и совместно с Саудовской Аравией начать полноценно командовать мировых рынком «черного золота».

Голоса отдельных противников ОПЕК+ или сомневающихся были не слышны. А они были. И альтернативная точка зрения на ОПЕК+ прозвучала достаточно громко лишь в этом году. 11 февраля информационное агентство Neftegaz.RU. опубликовало интересную новость. Оказывается, еще в конце прошлого года глава Роснефти Игорь Сечин направил президенту РФ Владимиру Путину письмо с просьбой не допустить продления соглашения России с ОПЕК. Он назвал сделку по сокращению добычи нефти ОПЕК стратегической угрозой для России, полагая, что главным бенефициаром ОПЕК+ оказываются США.

В качестве аргументов, обосновывающих позицию руководителя Роснефти, он приводит следующие цифры и факты:

• доля российской нефти на мировом рынке падает. В 1990 г. она составляла 16,3 %, а сейчас она опустилась до 12 %;

• с 2007 г. добыча нефти в России выросла лишь на 10 %, в то время как в США, Бразилии и Ираке на 87 %, 50 % и 111 % соответственно;

• импортеры переключаются с российской нефти на другие сорта, перестраивают логистические цепочки.

Одним словом, российские нефтяные компании теряли свои позиции на мировом рынке, а сделка с ОПЕК лишь ускорила этот процесс. ОПЕК+ фактически создает возможности для американских компаний перехватывать ту долю мирового рынка нефти, которую Россия добровольно уступает, искусственно сокращая добычу и экспорт черного золота. Информационное агентство Neftegaz.RU. сообщает, что прямой рекомендации не продлевать соглашение с ОПЕК в письме не было, но вся логика письма подводила именно к такому выводу. Вместе с тем соглашение с ОПЕК было пролонгировано на следующие полгода.