Текст книги "Нейли"

Автор книги: Валентин Сычеников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Сычеников Валентин
Нейли

Валентин Сычеников

Нейли

Мой сосед, лежа в постели, вот уже несколько месяцев изучает трещины на потолке своей комнаты. Вместо того, чтобы просто взять и замазать их. И знаете, я приветствую это его право – не спешить. Потому что, как ни странно, именно для торопящихся очень многое происходит "вдруг".

* * *

Однажды Клоду показалось, что у Эйлин увеличились уши. Он привычно целовал ее в шею, мочку уха... когда возникло это нелепое ощущение. Переутомился решил Клод. Он откинулся на подушку, бросил в рот таблетку "томсина", закрыл глаза и уснул. Клод привык подчинять свои действия цели. Карьера – вот куда была устремлена его жизненная энергия. Учеба, армейские погоны (Клод уже в юности смекнул, что армейская карьера – наиболее благотечная) и, без сомнения – работа. Знакомства – только нужные, выгодные. Отдых – только самый необходимый. И труд, труд – до седьмого пота, до изнеможения. Короткое принудительное отключение – таблетка "томсина" была обычным средством. Наутро, вспомнив мимолетное ночное впечатление, Клод усмехнулся. Он привлек к себе жену, нежно поцеловал в губы. Показалось... что губы у Эйлин стали толще. Что за чертовщина! – Ты что, полнеешь, дорогая?– наигранно поинтересовался Клод.– Или я похудел?.. По крайней мере, я ощущаю некоторое нарушение в соотношении наших габаритов. Эйлин, буркнув: "рано еще как будто...", тем не менее бросила на мужа вопрошающий взгляд. Какую женщину обрадует полнота?! Эйлин скинула с себя халат, совершенно нагая выпрямилась перед зеркалом и принялась изучать свое тело... Инцидент скоро .забылся, и все пошло обычным, вальяжным чередом. Очередное утро, как всегда на побережье в эту пору, выдалось великолепное. Субтропическое солнце поднимало легкую дымку над океаном. Едва ощутимый бриз выгонял на водный простор однокрылые паруса яхт. Смиренно выстроились вдоль берега шеренги разнокалиберных заспанных пальм. Прилепившийся к бухте маленький курортный городок не торопился расставаться с сонной негой. Атмосферой расслабленности, томления была наполнена и небольшая вилла, снятая Клодом на время отпуска. Супруги в постели потягивали кофе, который всегда готовила Эйлин, добавляя в чашки чуть-чуть сухого шоколадного порошка, листали свежие журналы, прикидывали, чем бы сегодня заняться. Карабкаться в горы, скажем, или выйти на яхте в море, а если выйти – то просто позагорать или поохотиться на акул, которые что-то часто стали появляться у побережья, хотя, если охотиться, то не обойтись без Джека... а Джек всегда в своем амплуа: то занудлив до тошноты, то чрезвычайно шумлив и уж с ним-то встречаться особого желания не было, но без приторно-памятного Джека охоты все равно не получится... а просто загорать им надоело, так что лучше уйти в горы, хотя и там уже не раз бывали, других же развлечений здесь все равно нет и вообще – скукотища тут жуткая, хотя, конечно, они и ехали сюда именно для уединения – кстати, отпуск у Клода еще почти месяц и потому не махнуть ли им на день-другой в Нью сменить обстановку, повеселиться, а потом уж можно снова вернуться сюда, хотя, впрочем, Клод не в восторге от такой идеи и лучше уж он найдет компанию да проведет вечерок за бриджем, а Эйлин, в общем, тоже не очень-то жаждет развлечений в шумном городе, к тому же без мужа, но все-таки съездит в Нью к косметичке, массажистке, модельерше – пора "почистить перышки" и. кстати, проклятые туфли ей почему-то жмут, очевидно, обувщик что-то напутал, и она его проучит, мерзавца, а заодно и новую партию обуви закажет, а Клод-то может "гонять" свой бридж, тем более, что его даме не очень много радости от "мужичков"... Нагие их тела уже пресытились друг другом, и бесконечный диалог мог быть прерван лишь извне – отрывистым сигналом автомобиля, брякнувшим под окном. Клод тут же вскочил, выглянул наружу и прокричал: – Поднимайся, мы ждем тебя!– он обернулся к Эйлин и подмигнул: – Джек. – Чао, Джек!– Эйлин выбежала на балкон, едва успев прикрыться халатом.Какая прелесть, мне нужно в Нью, ты дашь мне свою машину! Как всегда, все дилеммы решаются закономерными случайностями. От прочих женщин, известных Клоду, Эйлин отличалась одним бесценным свойством – она поразительно быстро собиралась. Уже через полчаса Клод с Джеком остались одни. Они уютно устроились в креслах и, потягивая виски с содовой, повели неторопливый разговор, конечно, о работе. Джек, оказывается, ездил в Пост и прихватил оттуда кипу почты из Центра. Статьи, рецензии, отчеты, обзоры... телеграмма, что прилетает Френк – их руководитель и просто старый друг. Это известие их обрадовало. – А знаешь, Джек, – потирая руки, сказал Клод,– Френка, пожалуй, ждет награда... Насколько мне известно, наша игрушка скоро пойдет в серийное производство... – Чудненько,– хлопнул ладонью Джек,– надеюсь, нас тоже не обделят. – Жаль, что Эйлин уехала,– размышлял вслух Клод.– Она по-сестрински любит Френка и была бы рада ему. – Что ж, Френк будет в воскресенье, то есть, завтра. Если верить Эйлин она успеет вернуться к его приезду. Клод, тем временем равнодушно перебиравший почту, остановился на какой-то заинтересовавшей его бумаге. Джек заметил, что приятель не слушает его, дежурно спросил: – Что там? Клод ответил не сразу. Он покончил с чтением, поднял глаза от листка и рассеянно пробормотал: – Так, ничего...– еще минуту Клод сидел неподвижно, потом отметающе тряхнул головой:– Чушь какая-то!– Он швырнул листки на стол, встал, закурил, что делал крайне редко, отошел к окну. Джек поднял брошенную бумагу, пробежал глазами текст. – Н-да...– раздумчиво протянул он, еще с минуту размышлял, потом вдруг и с какой-то наигранностью захохотал:– Да брось ты, Клод! Это же пропаганда! О чем им рассуждать, если у них нет ничего, подобного нашей "Нейли"? Все это досужий вымысел, провозглашенный с высокой кафедры для того только, чтобы стращать дураков! Подумаешь, "необратимые физиологические процессы...",передразнил он, кривляясь,-"воздействие на центральную нервную систему..."– он подчеркнуто брезгливо покосился на статью.– Ты же видишь, этот умник добавляет, даже подчеркивает, что "такие процессы до конца не изучены". Какой черт, "до конца"! Они вовсе не изучены! Джек продолжал еще что-то говорить, хуля непрактичность, надуманность многих исследований. Клод не слушал. Задумчивость на его лице сменилась озабоченностью, даже тревогой. Он отвернулся от окна, блуждающий взгляд его пробежал по комнате, словно что-то ища, наткнулся на телефон. Клод ухватился за трубку, как утопающий за соломинку. – Алло, алло!– нервничал он, ожидая соединения.– Алло, Нью? Нью?! Паоло? Да, Паоло, это я , Клод. Слушай, Пасло, Эйлин еще не приехала? Да, да, она выехала утром и должна заявиться к тебе... Не перебивай! Нет, здесь великолепно... Да, совсем как в Италии... Так вот, Паоло, как только она явится – пусть немедленно позвонит мне. Понял? Да нет, все прекрасно... ничего не случилось... Извини, старина, мне сейчас некогда!– он положил трубку. – Клод,– настороженно обратился Джек,– что все это значит? – Я боюсь...– глухо произнес Клод и запнулся. – Но что случилось? Почему ты так взволнован?– недоумевал Джек.– Эйлин, мне показалось, была в прекрасном настроении... – Джек!– прервал его Клод, очевидно, на что-то решившись. Он глыбой навис над сидящим в кресле приятелем, вопрошающе глянул в его глаза.– А если мы облучились? – Ты что?– вздрогнул тот. Клод схватил друга за плечи. – Посмотри,– лихорадочно забормотал он,– посмотри на мое лицо... Ты ничего не замечаешь? Ничего? Посмотри!.. – Да ты что?– опешил Джек. – Ты не видишь?– не унимаясь теребил его Клод.– Ничего не видишь? А губы у меня не стали тоньше? А нос не вырос случайно?.. Наконец Джек сообразил. Его оглушительный хохот подействовал на Клода отрезвляюще. Он замотал головой, словно хотел вытрясти из нее мысли, как отряхивает влагу собака, вылезшая из воды, и вдруг сам разразился смехом. – Черт знает что!-выкрикнул Клод и поведал приятелю свои давешние подозрения.– Конечно, если я усыхаю – ее губы мне покажутся толще...

* * *

Эйлин не позвонила. Она вернулась, как и обещала, на другой день, с полным набором туалетов, тщательно ухоженная в лучших салонах, еще более прекрасная. Клод был особенно предупредителен к ней. Сначала ей это как-будто нравилось – какой женщине не польстит подчеркнутое внимание, но очень скоро она ощутила его навязчивость. – Ты сегодня слишком галантен, дорогой,– язвительно заметила она. – Ты не устала, милая?– корректно поинтересовался он, не поддаваясь на провокацию. – Нет. – Как съездила? – Нормально. – Что нового? – Листки календаря. Его вопросы разбивались о стену отчуждения. И это еще более настораживало. Нет, жена чем-то встревожена... Что-то почувствовала? Или это одно из естественных проявлений беременности? А может, он преувеличивает? И дергается в тенетах собственной подозрительности? Но нет, ее явно что-то тревожит... А холодна потому... Вдруг она догадывается о чем-то, но ждет, что скажет он? – У тебя что-то случилось?– Помимо воли этот вопрос вырвался у Клода вслух. – Нет, ничего... Слишком уж равнодушный ответ. И дополнение: – Впрочем, Лиззи куда-то запропастилась... – Как запропастилась?– безразличным эхом отозвался он, огорченный, что жена думает о посторонних. – Так – запропастилась... Я весь день ей звонила, но никто не ответил. – Ну, это ерунда, – подбодрил, включаясь, он.– Мотается по друзьям. – Но и друзья ничего не знают,– пожала плечами Эйлин. – Наконец, уехала куда-нибудь... – Он не отдавал себе отчета в том, что, успокаивая жену, прежде всего стремится утешить себя. Эка, мол, невидаль не оказалось дома старой подруги! Как будто впервые! Клод, наблюдая за Эйлин, вспомнил вдруг знакомство с нею, годы совместно прожитой жизни. Он всегда удивлялся ей – ее способности стойко переносить жизненные невзгоды, умению общаться с людьми (она обычно становилась душой компании), ее желанию и умению быть красивой, приветливой, ее незлобливости и даже какой-то обаятельной детскости характера. Да, Эйлин была ему настоящим другом, пылкой любовницей и преданной женой. Она переносила с мужем все тяготы его самозабвенного стремления, старалась помочь, поддержать... Ей скоро тридцать. Она давно мечтала иметь ребенка, но никогда не настаивала, молчала. И только когда он сказал, что подходит финал его многолетнему труду, когда он согласился – она так радовалась... – Кстати, Эйлин,– неожиданно для самого себя сказал он,– посмотри, что пишут о нас – шумят, понимаешь, на весь мир. Вот, один профессор...– Клод протянул ей газетную вырезку. Эйлин неторопливо прочла статью. Невозмутимо отложила ее в сторону, бесцветно произнесла: – Ты же знаешь, я в этом ровно ничего не смыслю... – К-как не смыслишь!– возмутился он.– В университете ты как раз этим... – О-о,– перебила она,– это было так давно – мой университет... – Но, наконец, во всех разговорах... – Милый, в разговорах я прекрасно ориентируюсь только потому, что всегда внимательно слушаю тебя!– Она сложила руки на груди и подняла на мужа свои красивые глаза, всем видом подчеркнуто выражая внимание. На счастье, звякнул телефон. – Френк вот-вот должен приехать...– извиняясь пояснил Клод и шагнул к аппарату. – Френк?!– Эйлин вскинула голову и, опередив, сняла трубку: – Алло! Клод следил, как менялось выражение ее лица: недоумение, испуг, отрешенность. Наконец, так и не промолвив ни слова, Эйлин положила трубку, произнесла: – Лиззи нашли в реке...– и добавила: – Клод, это самоубийство. – Почему? Лиззи...– сбивчиво промямлил он. – Потому что тогда – на полигоне – мы с Лиззи были вместе. В этот момент, пользуясь правом старого друга, без предупреждения вошел Джек. Он услышал последнюю фразу, вопросительно воззрился на Клода. – Должен тебе признаться, Джек,– тяжелым тоном заговорил Клод, – Эйлин была на последних испытаниях нашей "Нейли"... Примчалась в машине с Лиззи прямо на полигон... Сказать, что ждет ребенка... До взрыва оставались минуты... Они не успевали выехать из опасной зоны... – И ты?!– невольно вырвалось у Джека. – Мне не оставалось ничего иного, как отвести их в шестой блок – он ведь ближе всех к нам. Джек облегченно вздохнул: – Ну так блок защищен!.. – Да!– подскочил Клод.– И я даже порадовался, что он был пуст! Времени для размышлений не было, и только потом я вспомнил, что при наших испытаниях находиться в нем запрещалось! А тогда мне и думать об этом было некогда! – Но он защищен!– подчеркивая каждый слог, выдавил из себя Джек. Вспомни, мы сами не раз в нем укрывались... – Укрывались!– рявкнул Клод.– Но не при испытаниях "Нейли"! Наступила тишина. – Успокойся, Клод,– решился наконец Джек, – если даже туда и проникло облучение, доза была мизерной... Вспомни, мы сами не раз хватали лишку лучей... – Хватали!– Клод взвинчивался все больше.– Но то были не такие лучи! – Такие – не такие... – А это как раз другие!– уже теряя самообладание, взвился Клод и ткнул Джеку злополучную статью.– Это – не-из-вест-ны-е! Мы же ничего... ничего не знаем о них! Джек лихорадочно соображал, старался выглядеть спокойным. – Значит... – начал было он. – Значит, – вдруг перебила Эйлин, до того хранившая молчание и о чем-то размышлявшая. – Значит, теория этого профессора получила практическое подтверждение. Джек сперва отпрянул от нее, как от кобры, неожиданно появившейся перед носом. Но очень быстро испуг сменился сочувствием. – Нарушения психики? – осторожно и тихо поинтересовался он. – Не думаю, – раздражающе спокойно произнесла Эйлин. – Психика у меня вроде бы нормальная. Ее хладнокровная рассудительность возымела обратное действие катализатора, повлиявшего прежде всего на Клода. – Эйлин!– он подскочил к ней, схватил за руки: – Эйлин, это неправда! Этого не может быть! Это чушь всё! Чушь! Чушь! – он бросился к столику, схватил бумаги и начал ожесточенно рвать их.– Чушь! Гнусная пропаганда!Он снова метнулся к жене.– Эйлин, это неправда! Не верь этому! Как могла поверить Лиззи! И причем здесь все это?! Причем?! Эйлин стояла посреди комнаты не двигаясь, глядя невидящим взором перед собой. Ее голос звучал глухо, бесцветно, бесстрастно: – Вот именно – ни при чем. Лиззи не читала этой статьи. – Вот именно!– не видя противоречия, обрадованно подхватил Клод. – Эти бумаги секретны! Они касаются только нас... Она не могла читать, значит ничего этого нет! Не в этом причина. Значит, Лиззи... – Значит, у Лиззи это проявилось раньше и острей, чем у меня,– ледяным тоном оборвала его Эйлин.– Помнишь свою шутку насчет соотношения габаритов? Так вот – у меня действительно нарушаются пропорции тела. Я убедилась в этом в Нью, но не могла понять откуда это. А это от тебя... – Что ты говоришь, Эйлин!– Клод в ужасе попытался остановить ее. Но было поздно. Эйлин, долго сдерживавшаяся, необратимо срывалась к истерике. – От тебя, Клод, от тебя!– закричала она.– /И ты, и Джек, и Френк – все вы... губители! Бедная Лиззи. Это вы убили ее! Клод, крича что-то бессвязное, бросился к ней.

* * *

Уже возле самой дачи, снятой Клодом, Френка что-то остановило. Он никогда не смог бы объяснить – что именно. В подобных ситуациях он нечасто утруждал себя анализами – просто подчинялся интуиции. Так и теперь, ощутив внутренний толчок, он свернул к телефону-автомату, примостившемуся в нескольких шагах от виллы, и набрал знакомый номер. На другом конце провода откликаться не торопились. Френк терпеливо ждал. Здесь и застиг его Джек. – Френк, как хорошо, что я тебя перехватил, – с ходу выпалил он.– Не ходи туда, слышишь, не ходи! Эйлин и Лиззи, кажется облучились... Я тебе потом все объясню. Лиззи утопилась, с Эйлин что-то происходит. Ты же знаешь Клода – он безумно ее любит... А она любит его, себя, и он... К тому же она ждет ребенка... – От волнения и торопливости Джек говорил сбивчиво, но настойчиво.– Не ходи туда, Френк! И на кой черт ты подсунул в почту эту дурацкую статью?! Я сколько раз просил оградить нас от этой шумихи, пересудов... Френк бросил трубку, тряхнул Джека за плечи. Несмотря на сбивчивость его реплик, суть происходящего была ясна. – Молчи, дурак!– процедил Френк сквозь стиснутые зубы.– Если бы вас не кормили шумихой, поднятой вашими работами, вы бы пахали как озверелые? Мечтали бы бессонными ночами о лаврах завоевателей? Наслаждались бы страхом, нагнанным на весь мир?! То-то! Пора понять, наконец, что мы работники ужаса и удовлетворение получаем, видя этот ужас собственными глазами. – Не ходи, Френк, не ходи туда...– зацикленно и беспомощно лепетал Джек.

* * *

Эйлин, обессиленная истерикой, сидела на полу, привалясь спиной к шкафу. Округленные глаза ее остекленело блестели, а безостановочные причитания звучали бредово: – Юлий Цезарь во время Галльской войны взял крепость... Те люди долго защищались... Победив, он приказал отрубить кисти рук всем мужчинам. Да лучше бы он убил их! Тысячи безруких, неспособных нищих... – Я убью Френка!– рявкнул Клод, бросаясь к выходу. А вслед ему несся истеричный вопль Эйлин: – Тысячи нищих! Им оставалось только делать детей, чтобы те их кормили! А у нас и дети будут без рук! Цезарь умер, а человечество до сих пор медленно умирает – безрукое! Мутанты! Одна нога гиганта, другая карлика... Уши слоновьи, хвосты собачьи!.. Ха-ха-ха! Необратимые физиологические процессы!.. И дети такие же!.. Все уроды! Миллионы, миллиарды уродов! Ха-ха! Планета уродов!..

1975