Текст книги "Умри, чтобы жить"

Автор книги: Валентин Силич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

– Не подходи ко мне!!! Нет… не-э-эт!!!

Одним прыжком монстр преодолел двухметровое расстояние. Ухватив девушку за развороченный бок, долго смотрел в белые от ужаса и боли глаза, а затем впился зубами в обескровленные губы, рыча от наслаждения. Обескровленное тело тяжело обвисло в лапах. На изодранных губах погибшей, словно в насмешку, проступила улыбка. Вызванная судорожным спазмом, она заставила чудовище взвыть от бешенства. Отшвырнув тело в сторону, монстр долго смотрел на него. Затем принялся ломать и рвать то, что еще недавно было так очаровательно в своем огненном танце.

Чуть в стороне в алой луже сиротливо лежала, набухая густой кровью, зеленовато-бурая банкнота… Мумия, доставившая жертву, стояла перед экраном двумя этажами ниже. Нокс не пропустил ничего из того, что произошло наверху. Остановив кадр, полюбовавшись на разодранный язык и расцарапанную физиономию босса, он злорадно усмехнулся. Выставил торчком средний палец и злобно ткнул им в застывшую на экране окровавленную морду! Беззвучно погрозив изображению, щелкнул кнопкой и направился к лифту. Шеф ведущей корпорации по изготовлению энергокристаллов все свободное время отдавал своему пристрастию. В секретной лаборатории, расположенной на одном из уровней лабиринта, проводились жуткие опыты над людьми и мутантами. Макс сам стал жертвой своего кровавого хобби. Изучая мозг в попытке разгадать старую как мир загадку – природу бессмертия, он уже полгода медленно мутировал, превращаясь в одно из собственных созданий! Последнее время его совершенно не интересовали дела корпорации. Всем заправлял Нокс, осторожно прибирая к рукам нити власти.

Он был тем, кто подал идею создать исследовательский центр. В разных уголках города стали пропадать ученые, физики, ведущие нейрохирурги и врачи. Все, кто хоть как-то был связан с исследованиями мозга и структур ДНК. Люди, однажды попавшие в лабораторию, отправлялись из нее, только в мир иной. Счастлив был тот, кто сумел ускользнуть сам. Клетки с зараженными, мутирующими людьми стояли вдоль одной из стен центра. Ученые и врачи могли выбирать, работать им или отказаться! С недавних пор возникла мысль, что корпорация вполне обойдется одним главой. Болезнь Макса прогрессировала. Во время одного из участившихся приступов босс придушил и сбросил с лестницы секретаршу. Деньги в очередной раз заткнули рты, но именно тогда пришло решение! Укус рыслина занес в его кровь яд, так считал Макс, и в этом заблуждении его твердо поддерживали. Теперь шеф медленно и неуклонно деградировал, повторяя путь своих жертв. Заместитель гадал, как долго еще продлится обратимая реакция. Может, стоит добавить еще одну дозу вытяжки? В дополнение к той, что он так ловко подсунул в любимый эклер шефа. Нокс здорово рисковал, обставляя затем несчастный случай. Операция была обыденной. Они только начали, когда веко зверя, получившего мизерную долю наркоза, дрогнуло. Нокс, ожидавший этого момента стоя в изголовье, попросил подать скальпель. Макс протянул руку, и… клыки с хрустом впились в нее. Это произошло полгода назад, а сейчас, идя по коридору, легко можно было представить картину, которая откроется через мгновение. И точно. Расслабленный голый человек лежит в ванной, выставив из воды ступни с загнутыми когтями. Подвижные кости лица уже должны принять свое нормальное положение. Вскоре ничто не будет напоминать о том монстре, что прячется до поры до времени под маской Макса Контонели.

Встретив раздраженный взгляд шефа, заместитель быстро доложил:

– Сад приведен в порядок, а у ваших питомцев на ужин свежая отбивная.

Заметив недовольную гримасу, мгновенно перестроил тон:

– В лаборатории все готово. Новорожденных крысят около дюжины, но пока трудно сказать, сколько выдержат перерождение. В этой связи хотел бы предложить новый метод…

Макс нетерпеливо махнул рукой, обрывая Нокса:

– Я не ласполозен сегодня заниматься лаболатолией!

Он закрыл глаза и свесил набок язык, с которого еще сочилась сукровица.

– Мм… босс. «Ужам» удалось унести контейнер с кристаллами. Их почти схватили, но я вернул погоню, когда получил предупреждение о внеплановой бомбежке. Буквально за миг до удара! Необходимо что-то решить с охраной периметра, они бомбят в последнее время без всякого графика! Это может грозить нам потерями. Я боялся за ваших крыс и… уверен, воров засыпало в тоннеле! Наши потери в энергокристаллах составили…

– К цёлту клисталлы! Клысы, они все зывы?

– Сожалею, босс! Погиб прайд, обе крысы и охотник. Камера удачно схватила момент последнего прыжка! Просто потрясающие творения, шеф! В них чувствуется душа их создателя!

– Да! Я создал их! Мой гений! А кто ответит за их гибель?!

– Виновный уже наказан, босс! У ваших созданий отменный аппетит!

Макс довольно усмехнулся, кивнув уже почти человеческой головой:

– Они похозы на меня, я цувствую их, цувствую лодство насых дус! Плоклятье! Бомбить так близко от лаболатолии! Я заплесцяю!

– Они не знают о лаборатории, шеф… Нам надо придумать небольшую сказочку.

– Вот ты до завтла и плидумай!

– Разумеется! Вам не о чем волноваться!

Спустя час, оставив посапывающего Макса в руках старой массажистки, чем-то напоминающей одну из горбатых любимиц хозяина, Нокс спустился в лабораторию, расположенную на километровой глубине. Окинул пристальным взглядом зал и, не найдя, к чему придраться, подошел к ближайшей клетке. Громадное существо напряженно смотрело на него немигающим взглядом. Ничто не напоминало в этом уродце того юркого маленького охранника, к шустрым рукам которого липло все без разбора. Нокс подсунул ему бутылку дорогого вина с подмешанной вытяжкой рыслина. Был уверен, что к утру емкость опустеет. Глазок видеокамеры зафиксировал начало превращения. Как же он хохотал, демонстрируя этот фильм охраннику, посаженному в клетку, едва проявились первые признаки мутации.

– А ведь ты помнишь меня! Хочешь еще выпить? Тогда мозги отшибет гораздо быстрее, а?

Злодей скрипуче рассмеялся. Язык жертвы дрожал, выдавая его бессильную ярость.

– Помнишь?! Помнишь, черт меня возьми! Значит, поживешь подольше!

Спустя полгода зараженные начинали медленно терять возможность внятно выговаривать слова. Спустя еще три месяца разум деградировал, сохраняя лишь крохотные искорки сознания. Мутация превращала людей в двуполых монстров, способных к воспроизведению. Каждые два года по обеим сторонам груди у рыслинов появлялся нарост-почка. Достигнув размеров большого кокоса, она отслаивалась. Злобные твари носились с ними по вольеру, пытаясь спрятать. Прикрывали своими телами и отдавали, только когда применялся болевой шок или газ. Нокс был потрясен, обнаружив в почке новорожденную особь. Крохотная копия взрослого мутанта чем-то походила на крысенка. Макс, пылая к хвостатым тварям материнской любовью, загорелся идеей вырастить крысу ростом с теленка. Он затеял перестроить под питомник подземные тоннели. Но его план провалился. Хвостатые твари упорно не желали вырастать больше чем средняя собака. Макс решил, что для дальнейших опытов ему нужен сильный телепат! Именно поэтому его так интересовал неуловимый «уж».

– Это он! Я это точно знаю! Он вычисляет все ловушки и водит нас за нос! Ты должен придумать, как его поймать! Слышишь! Найди мне его!!!

Заместитель согласно кивал, но не спешил отлавливать вора. Его занимала более привлекательная идея: хвостатые монстры, глодающие тело своего создателя! Скоро! Очень скоро! Надо только подождать! Тиграны! Его звери! Они раскроют тайны подземелья, отыщут спрятанные в их глубинах сокровища. Нокс заскрипел зубами, глядя в угол лаборатории, где в клетке лежал мертвый тигран. Что-то среднее между черным ягуаром и гризли, с редким змеиным рисунком, струящимся по гладкой шкуре. Всего несколько часов назад глаза животного горели ярким, золотым светом. Слишком поздно стало понятно, что это за свет. Зверя доставили в лабораторию тяжело раненым. Второго убили, несмотря на приказ взять живым. Нокс готов был перестрелять охранников. Осатанев от бессилия, он выхватил пульсар. Трясущийся боец, закрываясь от выстрела, сунул пойманный трофей прямо ему в лицо. Черная как ночь малышка храбро скалила зубы и яростно шипела, выпустив тонкие кинжальчики когтей. Несмотря на пару полученных царапин, Нокс расхохотался. Вот это подарок! Зов действует!!!

Щенок тиграна спал, опутанный проводами. Тихо мерцала аппаратура, фиксируя каждый вздох, каждый толчок крови, каждый импульс, проскакивающий в сонном сознании. Человек знал, зверь его не просто понимает, он способен ответить! В его столе три года лежит пленка. Единственное свидетельство той ночи, когда животные вырвались на свободу. Просматривая ее, он внимательно изучал действия зверей.

Дежурный лаборант, явно подчиняясь командам стоящего за его спиной вожака стаи, с безумным взглядом открывал двери клеток. Затем остановил диск вентилятора ломом и держал лопасти, пока между ними, унося в зубах потомство, а на спинах раненых сородичей, проскальзывали тиграны. В таком положении он и был найден, когда в помещение ворвалась охрана. Будущий глава корпорации с восторгом и ужасом изучал кадры, на которых вожак долго смотрел в глазок видеокамеры, скаля страшные клыки, а затем одним ударом лапы свернул его! И вот наконец будет получен ответ на главный вопрос. Злодей дразнил зверя, надеясь вызвать ответную реакцию.

– Я знал, что вы живы! Знал! Это я сделал вас сильными! Ни одна тварь подземелья не справится с тиграном! Вот подлатаю твои раны и стравлю вон с той тушей! Выстоишь против рыслина?!

Лысая голова кивнула в сторону другой клетки и получила в ответ ленивый зевок зверя.

– Скалишься, ладно! А что ты искал здесь, дружок?! Может, это?

Нокс шагнул в сторону и дернул тяжелую шторку. Под ней оказалась прозрачная полусфера, плотно прикрывающая маленькое тельце крепко спящего тигранчика. Зверь дернулся и глухо рыкнул, не в силах оторвать наполненный болью взгляд от спящего детеныша!

– Твоя дочь! Конечно! Не волнуйся за крошку! Я с нее пылинки сдувать буду. Она даст жизнь новому поколению тигранов! Теперь понятно, как исправить ошибку в твоей голове. Ты будешь первым в ряду моих новых слуг! Зов действует и приведет еще многих твоих сородичей назад, ко мне…

– Ты глуп, человек… убийственно глуп! Веришь, что наделенное разумом существо добровольно станет рабом?! Я дам ответ только на один вопрос. Братья по неволе никогда не будут сражаться между собой! Мы рождены здесь, и у нас один враг – ты! Берегись! От тебя уже несет смертью! Она скоро явится! Тиграны придут, ты прав… придут на зов! Зов крови погибших…

Лошадиные челюсти клацнули. Жуткий страх на миг обдал леденящей волной… потом все прошло!

Этого мгновения он ждал долго! Тигран заговорил с ним! Свободно! Сознательно! Уверенно! Образ мысли был четким, ясным…

Дико выла сирена. Пронзительно верещали крысы, ревели рыслины, бестолково носились люди. Человек стоял, не замечая ничего! Внезапно хищник напрягся, его взгляд вспыхнул ярким золотым огнем, затем зрачки потускнели и глаза закрылись. С глубоким вздохом тело вытянулось, открыв взгляду вспоротое когтями брюхо. Зверь предпочел умереть сам! Отстаивая право разума, на выбор.

– Он… издевался… грозил мне… мне?!

Все живое в лаборатории содрогнулось от хриплого вопля. Костлявые руки остервенело трясли прутья решетки. Огромное животное лежало неподвижно. Угрожающе оскаленные в смертельной гримасе клыки служили, казалось, последним предупреждением человеку, но тот не понял жутковатого намека!

– Выключить проклятую сирену!

– Это автоматика, док!

– Автоматика? К черту вашу автоматику! Проклятье! Дорн, опять!!!

Нокс в ярости выхватил обломки маяка и затряс ими перед носом ученого.

– Опять?! Почему они ломаются?

– Аппарат не идеален, он вызывает вспышки бешенства у попавшихся зверей, но его можно починить. Мне необходимо время.

– Время… время! У меня нет времени! Зов нужен мне сейчас! Вчера, а не завтра!

– Но я не могу работать один. Моих помощников… Вы обещали, что их не тронут!

– Они сами себя тронули! Никто не заставлял жрать наркотик! Теперь сидят в клетке! Идиоты! Можете сходить и полюбоваться на их рожи! Скоро в них не останется ничего человеческого! Вам придется подыскать других, и побыстрее!

Ученый устало потер лоб и равнодушно взглянул в бледно-водянистые глаза начальника.

– Думаю… мне легче самому нажраться дури. Так, кажется, вы выражаетесь? Я устал, босс! Смертельно устал. Устал жить! Если вам нужны результаты, то дайте возможность нормально работать! И… не давите на меня!!!

Нокс от удивления сделал шаг назад. Вечно тихий профессор вдруг обрел голос! Даже самый трусливый зверь обретает храбрость, будучи загнанным в угол. Нокс всегда помнил об этом и потому примирительно произнес:

– Успокойтесь! Не стоит горячиться! Мы перенервничали. Думаю, вам необходимо выспаться и отдохнуть. Эта неделя… она всех добила. Слишком напряженный график. Решено! Отдых, два… нет, три дня! А за это время подыщем новых сотрудников. Скажите только, в какой сфере они должны специализироваться. Тогда смогу более точно выполнить ваше пожелание.

– Электронная радиофизика! Нужен хотя бы один электронщик! Думаю, проблема заключена в длине волн, на которых звучит сигнал. Эхо лабиринта как-то влияет на диапазон. Гасит наш и накладывает свой фон! Необходимо время, чтобы все проверить. Простите, я немного погорячился…

– Ерунда! Отправляйтесь к себе! Это не приказ. Это пожелание. Вы выглядите очень усталым. Отдохните! Мы не будем восстанавливать маяк сейчас, когда на зов летят все, у кого чуть больше двух извилин! У меня нет времени, но я его дам. Месяц, Дорн! Я даю целый месяц. Вы найдете выход, уверен!

– Клянусь, босс! Вы не пожалеете! Я создам новый прибор!

Провожая взглядом семенящего прочь ученого, Нокс презрительно скривил губы:

– Конечно, создашь! Создашь и отправишься на корм крысам! Зов будет звучать как реквием твоему гению!

Глаза начальника приобрели ледяной оттенок, и лаборант, заметив его взгляд, шарахнулся в сторону, влетев в клетку, из которой вынесли тело погибшего зверя.

– Прибери там! Если уж вошел…

* * *

Дарк стремительно шел по длинному коридору, надвинув на глаза белую шапочку. Объемный комбинезон скрыл тело, а свернутое в кокон одеяло – клешни. Со стороны казалось, что врач несет какой-то тюк! В палате, укрытый с головой одеялом, тихо посапывал док, получивший дозу обезболивающего. Перед тем как заснуть, профессор успел описать все выходы из лаборатории.

– Я сам буду решать, жить мне или умереть! Прощайте, док!

Лицо Дарка почти полностью скрыла хирургическая повязка. Он сосредоточенно делал вид, что поправляет расползающийся в его руках сверток, напряженно шаря взглядом по сторонам. У дверей лифта оживленно болтали две медсестры. Та, что стояла спиной, была знакома. Пару раз девушка оборачивалась, скользя по Дарку рассеянным взглядом, и каждый раз, опережая ее, он приподнимал плечи, уткнувшись носом в тюк. Лифт выпустил трех охранников в полной боевой амуниции.

– Док, скорее, мы вас ждем.

Звонкий голос звучал настойчиво, и беглец решился. Старательно загораживаясь одеялом, он шагнул в кабину.

– Вам… наверх?

Дарк согласно кивнул, и створки, тихо шурша, сомкнулись за его спиной. Еще дважды лифт останавливался и девушка молча нажимала кнопку. Входили и выходили люди, перебрасываясь редкими фразами.

– Извините! Спецперевозка. Пожалуйста, воспользуйтесь соседней кабиной.

Беглец напрягся, только шорох и легкая вибрация нарушали тишину.

– Капитан… расслабьтесь. В кабине больше никого нет.

Он развернулся и натолкнулся на взгляд огромных встревоженных глаз.

– Я видела телеграмму. Связист мой земляк. Это подло! Подло и бесчеловечно!! Не дать ни единого шанса! Неужели нет никакой надежды?

– Док сказал, никакой… Я верю старику! И знаете, не испытываю желания превратиться в подопытного кролика! Стать препаратом для микроскопа?!

– Мне очень жаль…

– Именно поэтому вы мне помогаете?

– Нет! Каждый человек имеет право на выбор! Однажды они уже забрали его у вас… и я прошу прощение за них за всех!

Дарк смотрел в огромные, как бездонное небо, глаза, медленно погружаясь в синеву, закипавшую слезами.

Взвыла сирена, и хрупкая нить, протянувшаяся меж ними, оборвалась.

– Это общая тревога! Если заметили ваше отсутствие, нам не пробиться через центральный выход!

Словно подтверждая слова девушки, хрипло заскрежетал динамик.

– Капитан Ричардс, приказываю оставаться на месте! Не оказывайте сопротивления и подчинитесь командам ближайшего патруля! Повторяю…

Беглец повернулся:

– Можете сказать, что я угрожал.

Девушка отчаянно замотала головой, из-под шапочки тут же выбились непослушные завитки. Лифт остановился, медсестра ухватилась за кокон одеяла, делая вид, что поддерживает его.

– Осторожнее, док! Ради всего святого, несите осторожно!!! Расступитесь! Трещина в реторте, опасность отравления!

Охрана, стоящая перед лифтом, отпрянула. Один солдат заглянул внутрь и на вопрос офицера отрицательно покачал головой. Дарк уходил по коридору, спеша за своей спасительницей, продолжавшей освобождать путь звонким голосом. Наконец, открыв одну из дверей, она устало прислонилась к стене.

– Нам надо подняться еще на два уровня, но там не пройти…

– Спасибо, милая!… Уходите. Мое общество становится небезопасным. Этим ребятам придется попотеть, чтобы вернуть меня! Живым я сдаваться не собираюсь! Еще раз прошу, уходите! Расскажите только, что находится на этом уровне, и бегите отсюда!!

– Причал для флаеров, но сейчас там нет ни одного! Возможно, они и не будут искать здесь! Площадка обрывается в пропасть. Единственная тропа перекрыта, там круглосуточный пост. Дарк, это дорога в одну сторону!!

– Для меня любая дорога в одну сторону! Полная свобода выбора… понимаешь?

Девушка всхлипнула и зашагала вперед. Они миновали еще несколько коридоров и остановились у массивной стальной переборки, блокирующей проход.

– Когда она откроется, сработает сигнализация. У нас будет всего пара минут.

Плита отъехала с глухим лязгом. Беглец на мгновение замер, прищурившись от ярких лучей. Кожа ощутила тепло и легкое дуновение ветра. Свою спасительницу он на площадку не выпустил, лишь осторожно протянул клешню, и она сильно сжала ее двумя руками. Слезы текли непрерывным потоком по ее щекам. Так, прощаясь, они простояли несколько секунд. Прохладный горный ветер приятно холодил разгоряченное тело. Казалось, сама свобода гордо взирает на мощь и великолепие природы! Величественно и грозно рокотал водопад, обрушивая вниз тонны воды. Стремительно кружил и пенился водоворот, с ревом прорываясь сквозь узкое горло ущелья. Торжественность момента была нарушена выбегающими солдатами. Охранники обступили его полукругом. Однако их появление не беспокоило беглеца. На пороге между жизнью и смертью ему было абсолютно плевать, сколько их там, пришедших по его душу. Дарк неторопливо стянул комбинезон. Покрытое чешуей тело, вмиг омытое брызгами водопада, влажно замерцало под лучами солнца. И он, стоя на самом краю уступа, над клокочущей бездной, повернулся, давая возможность хорошо рассмотреть себя.

– Я капитан Ричардс! Офицер по особым поручениям… президента! А это… – Огромные клешни медленно прошлись по телу и вытянулись навстречу преследователям. – Это награда за верную службу! Вы хотите отобрать у меня последнее, что осталось? Лишить права на собственный выбор? Право на свободу?! Разве не это право дает нам конституция?! Мне самому решать, жить или умереть!

Вперед шагнул побелевший от увиденного кошмара молодой офицер:

– Не делайте этого, Ричардс! Они сказали, что смогут помочь…

– Вам солгали…

Беглец приложил к голове огромную клешню, отдавая в последний раз честь. В ответ офицеры и солдаты, все как один, вскинули руки, салютуя падающему в пропасть телу героя.

* * *

Удар страшной силы выбросил Эйву на середину шахты. Еще не осознав, что падает, она вдруг совсем рядом увидела Барка, тянущего к ней руки. Висящий над бездной силуэт напарника пропал, поглощенный тьмой, а его крик все летел и летел, наполняя душу смертельным ужасом.

– Эйва-а-а!!! Эйва-а-а…

Натянувшийся трос резким рывком на секунду прервал полет, но острый край падающего обломка легко рассек тонкую стальную нить и скользящим ударом отбросил тело в сторону. Обрывок, свернувшись замысловатой петлей, зацепился за вывернутую опору, торчащую из стены, а через мгновение петля затянулась, и девушка зависла над бездной, раскачиваясь как маятник. Казалось, сама судьба колеблется, сохранить жизнь этому скомканному телу или отправить его дальше вниз, в черную бесконечность. Все стихло, лишь тяжелые капли начавшегося дождя равномерно падали на поверхность полуразрушенной площадки.

Сначала пришла боль… Сознание тяжело билось в ее липких тисках, не в силах пробиться на свободу. Дробь дождя по металлу медленно проникала сквозь вязкое покрывало беспамятства. Сухие губы жадно ловили влажные капли. Шевельнувшись, Эйва вскрикнула и обмякла, окутанная чернотой болевого шока. Второй раз в себя она пришла намного быстрее. Дождь, молотя по лицу, привел ее в чувство. Неимоверным усилием девушка включила свои магические способности, оценивая повреждения. Она попыталась достать антик. Пальцы, липкие от крови, неуклюже ощупывали кармашки пояса. Наконец, прижав ампулу к шее, резко надавила на ее основание. Боль стихла. Сознание прояснилось. Двумя сильными рывками Эйва вправила вывих локтя. Несколько раз глубоко вздохнула, выравнивая сломанные ребра. Затем быстро и осторожно уложила ключицу, ощущая подушечками пальцев легкий хруст. Голова начала плыть под действием лекарства. Эйва легла и закрыла глаза. Если ей уготовано погибнуть в ближайшие сутки, пусть это свершится во сне. Антик отрубил все болевые рефлексы. Она ничего не почувствует, даже если ее разгрызут на тысячу мелких кусочков. Через сутки сознание вернулось. Густой мрак, ничего, кроме равномерного стука дождевых струй. Эйва обшарила руками пространство и вздрогнула, обнаружив себя на самом краю площадки. Пришлось включить Зонд, луч сразу обнаружил тоннель, закупоренный обвалом.

– Вот и ответ, почему я до сих пор жива…

В глубине завала сканер показал интенсивное шевеление. Кто-то с упорством рыл ход. Оценив свои силы, Эйва пришла в уныние. Идея использовать результат чужих усилий не выдерживала критики. В таком состоянии она не победит в схватке. Тем временем темп рытья ускорился. Зверь явно почувствовал ее пробуждение. Прислушиваясь к шорохам тоннеля, она ползала по площадке, внимательно осматриваясь. Путь наверх был отрезан! Пара сорванных пролетов держалась на честном слове. Включив и пристегнув факел к запястью, девушка легла на живот, пытаясь рассмотреть проходы нижнего уровня. Лестничный серпантин был сорван и здесь. Лишь на противоположной стене торчал большой кусок обломанной площадки. Оценив расстояние, Эйва быстро смотала трос, выясняя его длину. Оставшегося обрывка должно хватить где-то на половину пути. Если раскачаться с достаточной силой, можно рискнуть. Скрежет и сопение, сдобренное нетерпеливым рыком, усилились. Отстегнув карабин от пояса, Эйва крепко затянула конец троса на опоре. Мутило от голода и слегка от страха. Натянув перчатки с магнитным зажимом, она решительно скользнула вниз. Большая часть пути была уже пройдена, когда трос дрогнул от первого удара. Задрав голову, натолкнулась на жуткий взгляд. Хозяин тоннеля, пробив проход в рекордные сроки, возвышался над площадкой массивной бугристой тенью. Висящий на запястье факел хорошо освещал человека. Зверь гулко и раздраженно рыкнул, явно протестуя против ее ухода.

– Может, еще извиниться? Убирайся к черту! Ай… Оставь трос, урод! Не хочется тратить на тебя стрелы, но…

Новый рывок качнул канат, едва не сорвав с крюка!

– Чтоб… твою лохматую душу, скотина!

Девушка висела, словно паук на паутинке. Голодная слюна падала мимо нее частыми вонючими хлопьями. Тварь жарко дышала, с шумом втягивая воздух.

– Убирайся! Иди покопай, может, найдешь еще что-нибудь!

Лохматое чудовище недовольно заворчало, затем встряхнулось, обрушив вниз целый водопад. Эйва качалась над пропастью. Удары мощных лап рвали трос, непроизвольно помогая висящему телу. Последний рывок, и зверь над головой злобно взвыл, провожая взглядом летящую фигуру. Перчатки, включенные на всю мощь, звонко клацнули о металл. Отважная акробатка держалась почти на кончиках пальцев. Не отключая магнит, медленно вскарабкалась на площадку и несколько минут лежала, жадно хватая воздух. Из глубины открывшегося тоннеля тянуло гнилью и сыростью. Глянув вниз и убедившись, что без троса больше никуда не добраться, Эйва шагнула вперед. Пыльные занавеси липкой паутины мгновенно облепили с ног до головы. Тоннель был похож на множество других, но еще дряхлее и запущеннее. На рыхлых стенах росли колонии светящегося мха, издавая густой терпкий запах. Девушка на ходу сжевала пару пищевых капсул, щедро запив клейкую массу водой. Зонд нащупал долгожданную развилку, когда она уже падала от усталости. Небольшой зал был заполнен ящиками и кучами сгнившей ветоши. Из него убегало в разные стороны четыре прохода. Вокруг по-прежнему стояла оглушающая тишина. Эйва заползла в небольшую нишу, разворошив ветошь. Сон сморил ее через секунду.

* * *

Пара золотых орлов невесомо парила в безоблачной синеве. Подхваченные воздушным потоком, птицы плавно возносились вверх, распахнув громадные крылья. Провожая немигающими взглядами заходящее светило, пристально окидывали взором взъерошенные бока гор и берега бешеной стремнины, вырывавшейся из ущелья. Разделившись на два потока, клокочущая порогами река в этом месте делала резкий поворот.

Неожиданно один из орлов взорвался клекотом, привлекая внимание второго. Две молнии метнулись с небес, стремительно рассекая прозрачный воздух. Что-то тяжелое слабо ворочалось на мелководье, скользя по влажным валунам, покрытым слизью водорослей. Огромные конечности вспарывали дно, подтягивая к берегу изломанное тело. Ударил порыв ветра. Клешня угрожающе щелкнула, заставив орла отпрянуть в сторону. Существо, оставляя кровавый след, пробралось меж острых обломков к скальному уступу и забилось в глубокую щель. Свернувшись в клубок, оно замерло, надежно укрытое со всех сторон. Его сердце остановилось на рассвете, несколько минут оно не билось, пока наконец робкая трель проснувшейся птахи словно встряхнула тело, и сердце вначале тихо, а потом все сильнее и громче стало отсчитывать удары. Возможно, именно в этот миг умер человек Дарк Ричардс и родился мутант. Трансформация завершилась полностью, изменилась даже речь. Голос, слегка картавя, перекраивал шипящие звуки. Существо ощупало присосками лицо, изучая себя нового. Жуткий рев вырвался из панцирной груди. Нечто стояло в ущелье и по-звериному выло, задрав к небесам обезображенную голову. Внутри него боролись два начала! Человек хотел умереть, зверь жить!

Прошло время. Дарк стал находить удовольствие от обладания новым телом, послушным, ловким, сильным. После жестокой битвы с горным львом он, стоя над поверженным хищником, окончательно примирился с собой. Словно все шестеренки наконец встали на свои места! Он прожил в ущелье почти полгода.

Страшное зарево осветило однажды небо. Растекаясь огненной лавой, оно полыхало несколько недель, выжигая все живое. Дарк лежал в дальнем углу пещеры, прикрыв голову клешнями. Организм впал в спячку, замедлился ритм сердца, затормозился ток крови. Постепенно все улеглось, только по ночам иногда сияли зарницы. Он очнулся через месяц и долго лежал прислушиваясь. Что-то было не так. Следя за лучом солнца, пробравшимся в укрытие, вдруг понял. Там, снаружи, стояла абсолютная тишина! Лишь отдаленный рев горного потока и легкий свист ветра меж скал. К лаборатории Дарк вышел через две недели. Легко отыскал незаметную на первый взгляд звериную тропу и, поднявшись по ней, около часа наблюдал за входом. На площадке одиноко стоял обвитый плющом флаер. Он осторожно выбрался из укрытия и стремительно пересек открытое пространство. Дверь шлюза тихо поскрипывала от порывов ветра, ударяя по чему-то мягкому. В воздухе пахло смертью…

Дарк потянул створку и отшатнулся. Закрыться ей мешала рука человека в буром заплесневевшем халате. На погибшем не было ни единой царапины, только в незащищенных местах на коже ярко проступали мутновато-ржавые пятна. Первый признак излучения, открытого учеными в самом конце войны. Уже не скрываясь, он вошел внутрь. Чуткие ноздри уловили удушливый, чуть сладковатый трупный запах. Полуразложившиеся останки лежали везде. В коридорах, в кабинетах, там, где застало их излучение. Царство мертвых… никем и ничем не потревоженное! Дарк обследовал три уровня, везде смерть и тление! Несколько дней пришлось потратить на переноску тел в братскую могилу, устроенную им в глубокой расщелине у скалы. Что-то человеческое, таившееся глубоко внутри, внезапно и властно заявило о праве на сострадание, не позволяя оставить погибших без погребения. Он осматривал очередное помещение, когда внезапно за спиной хриплый голос прокаркал:

– Стой где стоишь! Подними руки и повернись… медленно…

Еще не веря в чудо, Дарк поднял взгляд и увидел измученное лицо с длинным белым шрамом над бровью и горящие лихорадочным блеском глаза. Выражение ярости сменилось в них откровенным ужасом.

– Кто… ты или что ты? Ты зверь или…

– Я… Джарг! И я… ИЛИ!

Усмешка прозвучала довольно глухо. Ему не удалось четко выговорить собственное имя. Он нервно провел языком по тонким губам и повторил:

– Я Джарг… и я хочу помочь!

Человек смотрел на стоящее перед ним жуткое существо и, понимая, что с пришельцем не справится, напряженно спросил:

– Зачем ты уносишь трупы?

– Вовсе не для того, чтобы съесть! Хотя, кажется, именно эта мысль пришла тебе в голову?!

Вздох облегчения раздался в напряженной тишине.

– Они не заслужили такой смерти.

– Люди возомнили себя богами и получили то… что получили!

– Ты не можешь судить…

– Я! Даже больше, чем кто-либо другой! Но спор этот ни к чему не приведет! Время разбрасывать камни прошло! Настало время собирать… всходы…

Несчастный тяжело дышал, прислонившись к стене, оружие медленно выскальзывало у него из рук.

– Присядь, солдат, ты плохо выглядишь, отдохни, а мне надо похоронить остальных.

– Ну-у… не перетрудись! Нас мало, тех, кто пережил взрыв. Так что придется сделать небольшой перерыв… подождать последнего.

Незнакомец хрипло рассмеялся своей мрачной шутке и, согнувшись от сильного кашля, неестественно посинел. Джарг успел подхватить обмякшее тело. Сжав голову умирающего присосками, закрыл глаза и сосредоточился. Он никогда не пробовал делать такое с человеком, но найденному у реки мокрому, израненному барсуку сумел помочь. Глубокая рана на боку зверя затянулась на глазах, а ведь он просто гладил животное, пытаясь облегчить его страдания. Неблагодарный грызун почувствовал себя лучше и, попытавшись укусить спасителя, убежал. Так и теперь, знакомое покалывание легко стекло с конечностей, и в растерянных глазах страдальца сверкнула искра благодарности.