Текст книги "Не убоюсь я зверя"

Автор книги: Валентин Леженда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Я вот по какому делу…

Короткий перерыв закончился, и на сцену вышла следующая группа, нарезающая технограйндкор. Мне пришлось повысить голос:

– Скажи мне, отец Тэтлиш к тебе случайно не заходил?

– Заходил, – кивнул Мардук.

– Когда?

– Вчера. – Бармен старался не смотреть на меня. – Понимаешь, Паромщик, его убили.

– Что?!

– Какой-то отморозок вчера ночью застрелил его прямо на том месте, где ты сидишь.

– Как выглядел убийца?

– Весь в черном, лицо скрывала пылевая сетка. Я было решил, что это обыкновенный любитель пришел послушать классику. Ребята вчера нарезали кавера «Иммортал» и «Батори». Народу было вдвое больше, чем сегодня.

– Кто забрал тело?

– Коронеры СБ, кто же еще.

Я опоздал. Винить было некого. Даже если бы я очень сильно поспешил, то все равно бы не успел. К тому моменту, как я встретил Дэмиена, отец Тэтлиш был, скорее всего, уже мертв.

– Ладно, загляну в следственный крематорий.

– Погоди.

Я обернулся:

– Что еще?

– Он кое-что просил тебе передать.

Значит, священник знал, что его убьют.

– Это мнемописьмо. – Мардук пошарил под прилавком. – Вот, возьми…

И он незаметно сунул мне в руку маленький шестиугольный кристалл.

– Спасибо.

Я расплатился и быстро вышел.

Мнемописьмо. Значит, информация была настолько важна, что за нее пришлось заплатить жизнью.

Что ж, кто бы ни убил отца Тэтлиша, убийцу я достану. Причем сегодня же. Но главное сейчас мнемописьмо.

Нужно было найти тихое, спокойное место и там раскрыть его, лишь бы запись не повредилась.

Дав запрос спутнику, я быстро получил нужные сведения.

Бегущая строка сообщила мне, что тело отца Тэтлиша доставлено в двести шестьдесят девятое отделение Городского следственного крематория, труп еще не сожгли. Через сетку я послал от своего имени запрет на кремацию и через пятнадцать минут был на месте.

Казалось, тело еще не остыло. Отец Тэтлиш выглядел как живой. Но неизвестный ублюдок знал, куда стрелять, так что даже будь на месте убийства бригада реаниматоров, они бы ничего не смогли сделать.

Две маленькие выжженные дырочки, одна во лбу, вторая в груди. Внутри наверняка был один пепел.

– Кумулятивный игольник, – со знанием дела пояснил сопровождающий меня коронер.

– Я хочу, чтобы вы сняли с сетчатки трупа изображение, последние две минуты жизни.

– Не уверен, что получится, – пожал плечами судмедэксперт, – стопроцентной гарантии дать невозможно, мозг полностью сожжен. Сомневаюсь, что там что-то осталось.

– А вы попробуйте.

– Сейчас сделаем.

Тело перевезли в лабораторию. Техномедики засуетились, включился нейросканер.

– Вам повезло, – через пять минут с улыбкой сообщил коронер. – Кое-что нам все-таки удалось записать.

И он передал мне маленький мягкий диск.

Время поджимало, поэтому пришлось снять комнату в первом попавшемся отеле. Можно было, конечно, добраться до территории Домината, но я не хотел упустить убийцу.

Клерк за бронированным стеклом кабинки здорово удивился, увидев, что я один, без сопровождающей девицы. Но, заметив перчатку, никаких лишних вопросов задавать не стал.

Я снял номер на полчаса. Дольше задерживаться был не намерен. Следовало выследить и уничтожить убийцу, если только неведомый заказчик уже об этом не позаботился. Что ж, найдем и заказчика, вопрос лишь во времени.

Номер был маленьким и скудно меблированным. Кроме вращающейся гравикровати и громоздкого древнего озонатора, ничего не было.

Озонатор, как водится, не работал. Даже окно и то искусственная голограмма: пошлый морской пейзаж с чайками и отдаленным шумом несуществующего прибоя. Но большего заглядывающим сюда парочкам и не требовалось.

Я отключил светящийся потолок, задействовал «глушилку» (комната наверняка была напичкана электронными шпионами) и только после этого, достав из кармана мнемописьмо, поспешно его активировал.

Шестиугольник замерцал.

Прямо посередине комнаты возник отец Тэтлиш в своем обычном коричневом комбинезоне – облачении священника церкви «Того Кто Грядет».

Отец Тэтлиш улыбнулся:

– Здравствуй, Паромщик, значит, меня все-таки убили.

– Сожалею, – ответил я.

– Ну конечно же, ведь ты все равно бы не успел вмешаться. Я обратился к тебе слишком поздно, старый дурак…

То, с чем я сейчас разговаривал, не было живым человеком. Всего лишь его ментальная копия, искусная, очень близкая к оригиналу, но все же копия.

Отец Тэтлиш умер, его мозг был уничтожен, сознание угасло, но перед смертью (наверняка ощущая ее приход) он успел записать это мнемописьмо. Запись стоила огромную сумму, но священник, по-видимому, располагал ею.

Изображение было настолько четким, что иллюзия присутствия казалась практически абсолютной. Здесь явно работал мнеморежиссер высшего класса.

Итак, передо мной отец Тэтлиш, который вчера ночью был убит.

В мнемописьме записана его душа.

Интересно, как бы отнеслись к подобному древние богословы Земли? Признали бы они, что отец Тэтлиш умер, или же, пока его душа существует отдельно от тела, этого человека можно считать по-прежнему живым?

Скорее всего, богословы сочли бы сей парадокс происками дьявола и, возможно, оказались бы не так уж далеки от истины.

– О чем задумался, Паромщик?

– Об одном парадоксе.

– Я догадываюсь: тебя смущает, что я мертв.

– Вовсе нет. Ведь я и раньше знал, что подобное может случиться. Но столкнуться с ментальной копией в реальности… ведь мы были знакомы столько лет, и вдруг…

– Не беспокойся за меня, я наверняка уже на небесах по правую руку от архангела Врат.

– Скорее уж на подступах, – попытался пошутить я.

Отец Тэтлиш снова улыбнулся:

– Вот видишь, ты уже принял все как есть. С тобой всегда было легко, Паромщик.

– Мне о многом нужно тебя спросить…

– Нет, сначала о главном. Как ты уже догадался, меня уничтожили, чтобы не допустить нашей встречи. Но они не учли, что я заранее подготовил мнемописьмо. Не стану говорить, во что оно мне обошлось, ибо это уже не имеет значения. Я поступил правильно, и цель достигнута. Мы, несмотря ни на что, встретились.

– Ну да, – усмехнулся я.

– Случилось нечто невероятное.

Отец Тэтлиш сделал паузу, словно не зная, с чего начать.

– Скажи, ты что-нибудь слышал о пророчестве?

– О, их десятки…

– Я имею в виду самое главное пророчество!

– Не понимаю, о чем ты.

– Пророчество о человеке, от которого ЗАВИСИТ ВСЕ! – взволнованно проговорил священник.

– Кажется, я начинаю понимать. Это часть вашей веры? Ведь ваша церковь больше всех близка к христианству, к его древнему аналогу, некогда существовавшему на Земле.

– Ты прав, Паромщик, – кивнул отец Тэтлиш.

– И что за пророчество?

– Однажды среди нас должен появиться человек, в котором будет заключен весь наш мир, все наши судьбы и все наши жизни.

– Красивая легенда.

– Нет, не легенда.

Я удивленно посмотрел на священника.

Отец Тэтлиш казался мне всегда достаточно рассудительным человеком, не склонным к излишнему религиозному мистицизму. Конечно, я беседовал сейчас не лично с ним, а с его матрицей, но тем не менее было ясно, что он говорит совершенно серьезно. Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО в это верит.

– Продолжай.

– Мы ждали знамения, и знамение пришло. Он появился.

– Когда?

– Трудно сказать. Знамение указывает не на факт его рождения, а на то, что сила начинает вливаться в него. Он все больше осознает свою зависимость! от окружающего мира, но не знает, что может на него влиять. Этот день близок, день великого откровения. Он не сразу поймет, сколь велико его могущество. Пройдет год, может, два, но это непременно случится…

Я не верил тому, что слышал.

– Неужели ты говоришь о… втором пришествии?!

– Нет, – гневно отрезал священник, – ты меня не понимаешь, ибо далек от нашей веры. Это не Бог и не Сын Божий, это обыкновенный человек, как и любой из нас. Просто ему предопределен уникальный дар и тяжелое, страшное испытание, которое изменит очень многое.

– Предопределено кем?

– Я не могу тебе сказать.

Загадки, недомолвки… старая песня… старая, как весь этот прогнивший мир.

Я с сожалением посмотрел на тень мертвого человека:

– Я готов поверить тебе, ибо ты рисковал своей жизнью ради этого и в конце концов ее у тебя отняли. Что я должен сделать?

– Найди его быстрее их.

– Их? Кого ты имеешь в виду?

– Триумвират.

– Серые крысы? Им что, и об этом известно?

– Им известно все. Каждый у них на крючке. Они обладают властью. Верховный протектор – марионетка.

– Я знаю.

– А знаешь ли ты, что у них есть один уникальный человек? Они старательно прячут его от любопытных глаз. Но именно с его помощью им удалось узнать о пророчестве.

– Что за человек?

– Он может читать чужие мысли.

– Бред.

– Поверь мне, я говорю правду.

Возможно ли подобное? Если да, то это катастрофа. Баланс нарушен. Но почему доминаторы ничего не сделали, не вмешались, не провели коррекцию и тем позволили Триумвирату слишком много? Скрыть от нас что-либо практически невозможно. Практически…

– Я убью читающего мысли.

– Потом, Паромщик, потом. Главное сейчас не допустить, чтобы тот, от которого зависит все, попал к ним в руки.

– А что случится тогда?

– Они обретут абсолютную власть. Контролируя его, контролируешь весь мир.

– Как же они смогут его контролировать, если он, по твоим же словам, всемогущ?

– Есть способы, мне ли тебе говорить. Тем более что он еще не обрел всю полноту силы. Он уязвим, ибо пока не знает о своем предназначении. Если они доберутся до него быстрее, нас ждет катастрофа.

– Поясни!

– Я уже говорил, от него зависит ВСЕ. Если он погибнет, погибнем все мы.

– Мудрено, особенно для пророчества.

Я задумчиво глядел в искусственное окно, бирюзовый прибой меланхолично набегал на желтый песок. Несуществующая идиллия.

– Ты все-таки мне не веришь, Паромщик?

– Не в этом дело.

– Тогда в чем?

– Ты втянул меня в опасную игру.

– Теперь ты понимаешь, почему меня так спешили устранить?

– Да, теперь понимаю.

– И что ты намерен делать?

– Для начала прикончу того ублюдка, что прожег тебя в нескольких местах.

– Это неверный путь.

– Пусть так, но я пройду его до конца. Изображение оплыло, мнемописьмо мигнуло и через секунду автоматически свернулось.

Все, получасовой лимит исчерпан.

Теперь поговорить с отцом Тэтлишем можно лишь через сутки, когда зарядятся внутренние батареи кристалла.

Что ж, сутки – целая уйма времени, и я знал, на что его потратить.

ГЛАВА 3

Странно, но я совсем забыл о диске, который мне дал в крематории коронер. Диск с записью того, что убитый священник видел перед смертью.

Оказавшись на улице, я достал из кармана маленький мягкий цифровой носитель и сжал его в правой руке.

«Длань» мгновенно считала информацию, загрузив ее в память «Циклопа». На контактной линзе возникло нечеткое изображение. Я задействовал фильтры.

Последние три минуты жизни отца Тэтлиша состояли из плохо сохранившихся отрывков.

Вот блестящая стойка бара, вот одутловатая рожа Мардука, еще какие-то люди… пальцы священника, сжимающие спостер с любимым бренди. Вот он поворачивается. Дальше следует провал и последний из сохранившихся кадров: рука с необычной формы пистолетом. Ублюдок стрелял в упор.

Лицо убийцы скрывала пылевая маска. Я сделал секторальное увеличение, желая подробней изучить пистолет, и только тут заметил номер на руке незнакомца.

Цифры были видны вполне отчетливо, стандартная маркировка.

Отца Тэтлиша убил киборг.

– Попался! – усмехнулся я и снова задействовал компьютер, связавшись с секретной сеткой СБ.

Без сомнения, киборг принадлежал компании «Импланта», иначе и быть не могло. Только они специально маркировали свою собственность особым девятизначным номером.

Еще через пару минут я получил доступ к его метке.

Убийца по-прежнему находился в городе, в его северной части. Вживленный в изделие маяк с потрохами выдавал его. Знал ли об этом сам киборг, было неведомо.

Бесцеремонно расталкивая толпу, я быстро направился к самой скоростной ленте тротуара.

Все-таки я был не прав, называя киборгов изделиями. Они не являлись машинами в полном смысле этого слова. Скорее уж наполовину.

Многие из малоимущих слоев населения страховали себя в «Импланте». Деньги те действительно платили немалые. А суть страхового контракта была в том, что в случае насильственной смерти тело человека подвергалось заморозке и наиболее хорошо сохранившиеся части становились собственностью компании. Их использовали для создания полулюдей-полумашин, основанных на живой плоти. Это было намного дешевле, нежели полностью конструировать робота с искусственным интеллектом.

Мозг человека был наиболее ценным материалом, поэтому пострадавших доставляли в больницы как можно быстрее. Для этого в их тела заранее вживлялся особый маяк, сигнализирующий о нарушении функций жизнедеятельности организма. Люди знали об этой унизительной хирургической операции и все равно подписывали выгодный контракт.

Я хорошо был осведомлен о грязной стороне этой страховки, ибо когда «Импланте» не хватало материала, особые эмиссары целенаправленно убивали застраховавшихся, причиняя их телам минимальный вред.

Этих охотников за головами мы, доминаторы, уничтожали в первую очередь, однако вольных стрелков, желающих поработать на «Импланту», не убавлялось.

Риск был велик, но и плата соответствующая.

Киборг находился на одном месте.

Его сигнал не перемещался, из чего я заключил, что он развлекается в одном из районов Соблазнов.

Северная часть Литтон-сити, так называемый Элизий, славилась колоссальной сетью индустрии развлечений. И чего тут только не было: экзотические наркотики, жрицы любви на любой вкус, тотализатор, где можно было поставить на кон даже собственную жизнь.

А чего стоила знаменитая «Галерея самоубийц»! Ей-богу, было бы время, и я непременно заглянул бы туда. Там есть на что посмотреть. В «Галерее» собирались придурки, желающие прилюдно свести счеты с жизнью. Способ собственного умерщвления они, как правило, позволяли выбирать зрителям, а в таковых никогда недостатка не было.

И сейчас, проходя мимо, я заметил, что огромная «Галерея» буквально забита людьми. По всей видимости, очередной придурок собирался снести себе полчерепа из древнего помпового ружья. Во всяком случае, так сообщал информационный дисплей у входа.

Толпа надсадно ревела, играла шарманка, шоу было в самом разгаре.

Но я спешил дальше.

Зона поиска сужалась.

Не все знали, что существовала и темная, нелегальная сторона Элизия.

«Черная лотерея», «Колодец ножей», «Однорукий палач» – эти развлечения были опасны для психики и оттого вдвойне желанны. Многие любители острых ощущений оставались потом калеками на всю жизнь, ибо даже достигшая небывалых высот современная медицина оказывалась бессильна.

Невероятно, но я лично знал человека с сожженной напрочь нервной системой.

Парень попробовал себя в «Черной лотерее», и ему не повезло, но зато он получил массу непередаваемых ощущений. Теперь парень этот постоянно слышал у себя в голове гул адского пламени, а перед его глазами клубился всепожирающий огонь. Людей он практически не видел, только их тени, проступающие сквозь пламя. Передвигался он при помощи робота-поводыря.

Самое страшное, что этот человек нисколько не сожалел о содеянном. Если бы жизнь дала ему второй шанс, он все равно поступил бы так же…

За определенную плату в Элизии можно было убить человека.

Способ выбирал клиент, руководствуясь собственной изощренной фантазией. Услуга предоставлялась в так называемом «Лабиринте», полностью автоматизированном подземном комплексе, нашпигованном всевозможными ловушками.

Причем все делалось на вполне законных основаниях.

Жертвы добровольно шли на смерть, подписывая соответствующие документы. Это были либо смертельно больные, жаждущие скорого избавления от мук, либо члены малоимущих семей, которых родственники элементарно продавали агентам Элизия. Платили за «овец» много, так что нехватки в материале не ощущалось…

Убийца сидел в джи-клубе городских кибер-панков, расположенном в самом центре района развлечений.

Место пользовалось плохой репутацией, так как тут часто нелегально торговали человеческими органами.

У входа в клуб дежурили два здоровенных бугая с явными следами биомодуляций на громоздких, раздутых от мышц телах. Один был полностью лысым с вытатуированной на голове черной перевернутой пентаграммой, второй носил алый панковский ирокез. Вооружены ультразвуковыми ранглерами.

Чтобы попасть в джи-клуб, нужно было сперва принять особый наркотик, иначе внутрь не пускали.

Глаза секьюрити настороженно изучали мою фигуру. Затем сладкая парочка заметила сенсорную перчатку и тут же потеряла ко мне всякий интерес.

Беспрепятственно войдя в клуб, я сразу же понял, зачем нужно принимать при входе психотроник. Интерьер внутренних помещений не блистал оригинальностью. На голых бетонных стенах висели многочисленные эхо-экраны, воздействующие на психику, но не на такую, как у меня, а заранее подготовленную галлюциногеном.

Невозможно себе даже описать словами те фантастические картины, которые видел вошедший.

Хитрая псиэлектроника стимулировала воображение даже у тех, у кого оно отродясь отсутствовало, и реальность мгновенно растворялась.

В длинных коридорах клубился белый туман. Я на всякий случай задействовал дополнительные воздушные фильтры защитного поля. Скорее всего, здесь распылялась какая-то химически активная гадость.

Посетители располагались в огромном сводчатом зале, где клочья тумана лениво стелились по полу.

Было тут человек двести, не меньше.

«Циклоп» быстро подсчитал плотность и выделил прицелом нужного мне человека. Вернее, лишь наполовину человека.

Киборг сидел в компании такой же полумеханической девицы, как и он. На обоих массивные маски, шланги от которых уходили куда-то вниз. Такие же маски были на большей части посетителей.

Все почему-то упорно смотрели на стену, где висел огромный матовый эхо-экран. Без сомнения, там происходило что-то невероятно захватывающее воображение. Многие время от времени восторженно вскрикивали, тут же делясь впечатлениями с соседями.

От всего, что я видел, отдавало абсурдом, но мое сознание и восприятие не были изменены. Этих людей не следовало судить слишком строго. Здесь собрались аутсайдеры, и они сами вправе решать, на что потратить свою жизнь.

Я медленно двинулся к объекту.

Окружающие меня не замечали. Однако требовалась осторожность, ибо я не хотел повредить блок памяти киборга, там наверняка содержалась интересующая меня информация.

Внезапно убийца резко сорвал с лица маску и в следующую секунду выстрелил из игольника. Тепловой луч прожег насквозь стоявшую рядом со мной девушку.

Не издав ни звука, та рухнула мне под ноги.

Я выхватил пистолет, но для прицельного огня было слишком людно. Прицел на линзе лихорадочно метался из стороны в сторону. Я отключил автоматическую наводку, кинувшись за исчезнувшим в толпе киборгом.

Посетители по-прежнему находились в глубоком трансе, паника возникла лишь в том месте, где лежала мертвая девушка.

Я вошел в один из окутанных туманом коридоров, следуя за удаляющейся меткой. Убийца еще несколько раз выстрелил, но, очень быстро осознав тщетность своих попыток, бросил оружие, намереваясь пробиться ко второму выходу из клуба.

Было заметно, что наркотик здорово мешал ему ориентироваться. Киборг несколько раз натыкался на глухие стены. Возможно, воображение обманчиво подсказывало ему, что повсюду его ждут спасительные выходы.

В коридорах было людно, я по-прежнему не мог применить оружие.

Через несколько минут стало ясно, что он уйдет. Тратить время на повторные поиски я не собирался, тем более что убийца наверняка попытается затеряться под землей среди парий, где ему за небольшую плату удалят метку-маяк.

Пришлось воспользоваться перчаткой.

«Жнецы», как всегда, сделали все за считанные секунды.

Одна из стен клуба с грохотом осела, и две сверкающие полосы заточенной стали разрубили беглеца пополам.

Киборг был мертв.

Где-то уже выла сирена патруля СБ. Я наклонился и, сорвав с головы убитого искусственные волосы, легко сдвинул затылочную панель.

Скорее всего, произошло короткое замыкание, потому что мозг буквально изжарился. Блок памяти казался неповрежденным. Я легко выдернул из зажимов прозрачный прямоугольник. Осмотрел его с двух сторон. С подобной моделью мне доводилось сталкиваться впервые.

Ну что ж, посмотрим.

Я зажал накопитель памяти в перчатке и… ничего. Вся информация оказалась стерта.

Хитро.

Так вот, значит, почему случилось замыкание. Программа самоуничтожения. А иначе и быть не могло.

Как же я сразу не догадался?

Можно было особо не стараться и просто отстрелить ублюдку голову.

В проломе стены возникли вооруженные до зубов эсбэшники. Черная блестящая униформа и синие треугольники на рукавах. Патрульная служба.

– Все в порядке, – бросил я, – расследование Домината.

Неудача меня не огорчила, ибо и так было ясно, чьи указания выполнял убийца.

Жаль, но память киборга была бы отличной уликой, впрочем, думаю, еще представится случай как следует прижать доктора Морта. Наша скорая встреча теперь неизбежна. Но обвинять кого-либо пока рано, нужны неопровержимые доказательства, чтобы вплотную заняться Триумвиратом.

На обратном пути я все-таки не удержался и решил заглянуть в «Галерею самоубийц».

Народу значительно поубавилось.

На нескольких сценах уже лежали накрытые пластиком тела.

Тела будоражили воображение опоздавших. Наиболее яркие моменты сегодняшнего шоу можно было приобрести в записи по вполне умеренной цене.

Я прогулялся по спиральной лестнице «Галереи».

Живых самоубийц оставалось всего лишь трое. Рядом с двумя толпился любопытный народ. Граждане до хрипоты спорили с психами по поводу способа сведения счета с жизнью. У сцены, на которой стоял третий ненормальный, не было ни одного человека.

Я заинтересовался, подойдя ближе.

Увидев меня, самоубийца оживился.

– Доминатор! – весело осклабился он. – Я не боюсь ни тебя, ни твоих дьявольских машин.

Я улыбнулся:

– Похвально.

Псих заметно приободрился:

– Скажи мне, доминатор, а как работает эта твоя штука?

– Ты имеешь в виду «длань»?

– Ну да!

– Сенсорно – дистанционное управление.

– Только и всего? – Ненормальный был явно разочарован.

– Ну не совсем…

– А что еще?

– Мануальный контакт на расстоянии.

– Телепатия?

– Не совсем. «Жнецы» настроены на излучение мозга хозяина. Реагируют безупречно.

– А зачем тогда перчатка? Я пожал плечами:

– Для более точного управления. В конце концов, не я это придумал…

– А зачем вы вообще нужны?

– Ты что, с неба упал?

– Я мало интересуюсь тем, что происходит вокруг.

Веселый малый, однако.

– Ну расскажи хотя бы в общих чертах!

Ишь ты, какой любопытный. Псих психом, а мыслит вполне логично.

– Мы равновесие. Мы стоим выше всех, выше СБ и Триумвирата.

– Врешь!

– Я без проблем могу убить любого из них.

– Даже Эвана Брюстера?

– Конечно.

– Послушай, – самоубийца подбежал к краю сцены, но силовое поле оттолкнуло его назад, – убей этого гада для меня, а?

– Я подумаю.

– Спасибо. Знаешь, мне даже легче как-то стало.

– Что, неужели передумал кончать с собой? – искренне удивился я.

– Не-а, – мотнул головой псих, – в любом случае меня живым отсюда уже не выпустят.

– Ну это как посмотреть.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну я скажу, и тебе сразу же позволят идти на все четыре стороны.

– Слушай, скажи им, друг, я передумал умирать.

– Точно?

– Точно! Я лучше сдам себя на органы, за это хоть деньги платят приличные.

– У тебя есть кому их оставить?

– Ага, жене и брату, он в СБ служит.

– Ну ладно…

Я посмотрел по сторонам, пытаясь обнаружить кого-нибудь из служащих, но поблизости никого, кроме обычных зевак, не было.

Пожав плечами, я достал криопистолет и выстрелил в генератор защитного поля.

Невидимая преграда тут же исчезла. По сцене поползли языки изморози. Самоубийца проворно спрыгнул вниз.

– Фух, спасибо, друг.

– Как тебя угораздило?

– Да понимаешь, – доверительно сообщил ненормальный, – надоело все… Перенаселенность, на улице тебя запросто могут пристрелить, воздух отравлен, радиация выше нормы. Через несколько лет все пойдет прахом. Так зачем жить?

– И ты решил зарегистрироваться в «Галерее»?

– Ну да. Поначалу все шло как надо. Ну там контракт и прочее, а в конце обман. Денег-то не платят!

– Надо было заранее выяснить.

– Надо было, – угрюмо согласился самоубийца.

Мы спустились на первый уровень. Накрытые тела уже убрали к немалому разочарованию присутствующих.

– Как тебя зовут? – спросил я.

– Алгрин.

– Профессия?

– Оператор коммуникационных линий.

– Меня беспокоит один вопрос, – признался я, – собственно из-за этого я и решил к тебе подойти.

– Какой вопрос?

– Почему рядом с тобой не было зевак?

– Тут все просто. – Алгрин рассмеялся, и это несколько не вязалось с тем, что он собирался тут совершить. – Я желал принять яд, а эти кретины требовали, чтобы я размозжил себе голову о силовой барьер.

– Но таковы правила.

– Меня не предупредили.

– Нужно было внимательней изучать условия контракта.

Мы вышли на улицу.

– Идем, угощу тебя чем-нибудь, – предложил я, заметив яркую вывеску бара.

Несостоявшийся самоубийца не возражал.

Я заказал выпить, заказал покрепче, чтобы мужик окончательно пришел в себя.

– Тебе от меня определенно что-то нужно, – через некоторое время заявил он, впрыскивая в вену четверть порции купленной мною текилы.

– Ты коммуникационный оператор, и я хочу у тебя кое-что выяснить.

– Спрашивай, в конце концов, я твой должник.

– Что ты знаешь о посланиях?

– О чем? – Алгрин испуганно моргнул.

– Об отрывках из Библии, время от времени возникающих на информационных накопителях.

– Фух. – Руки у него дрожали. – А я думал, у меня крыша едет. Да, я знаю, о чем ты говоришь. Посторонние сигналы. Их невозможно заглушить. Они идут из изолированного от всей системы источника, причем источника колоссальной мощности.

– Его можно как-то отследить?

– Уже пробовал. – Алгрин виновато улыбнулся.

Я, конечно, превысил свои полномочия, но посоветоваться ведь не с кем. Вокруг одни машины, я единственный живой оператор всей Восточной информационной ячейки города. А обратишься к начальству… еще, чего доброго, сочтут за психа…

И не без оснований, подумал я, а вслух спросил:

– И что ты выяснил?

Алгрин беспомощно развел руками:

– Источник посланий призрак. Его не существует, вернее, даже не так… Сигнал поступает одновременно из тысячи мест, поэтому его невозможно вычислить. Причем кодировка… – Он подался вперед. – Я такого еще ни разу не видел за все годы работы. Это не наша кодировка, и ее невозможно заблокировать.

– Что значит не наша кодировка? – удивился я.

– Последовательность логов не та. Ну, ты ведь не специалист, поэтому так просто не объяснить.

– А ты попытайся.

– Нет… гиблое дело.

– Я ведь купил тебе выпивку.

– Все равно. Этот сигнал определенно механического происхождения. Не глюк и не блуждающий вирус… Скажем так, где-то находится мощнейший, допустим, компьютер, не уступающий нашим сетевым нагнетателям. Но принцип его работы совсем иной.

– Более совершенный?

– Возможно.

– Искусственный интеллект?

– Да, но искусственный интеллект, во многом превышающий наш, поэтому система не может препятствовать вмешательству.

– Сбоев из-за посланий не было?

– Нет, и это самое удивительное. – Глаза оператора горели. – Словно тот, кто их шлет, заранее знает, что надо быть осторожным и не причинять вред.

Да, сломав систему, Литтон-сити за считанные секунды можно было бы превратить в ад. Очень полезная встреча.

Я оставил Алгрина в баре, где тот постепенно доходил до ручки. Алкоголь лишь слегка сдерживал его психическое расстройство.

Чем я мог помочь ему?

Хотя, может, и справится, кто его знает.

Однако дать гарантию, что он снова не окажется в «Галерее», я бы не рискнул.

Ситуация с посланиями по-прежнему оставалась неясной. Но я почувствовал некую пока незримую связь между ними и регулярно происходящими «нарывами».

Настало время кое с кем переговорить.

Из всех доминаторов для предстоящей беседы я выбрал Танатоса и Клото.

Они отличались редким благоразумием, хладнокровием и одновременно странно дополняли друг друга. Если Клото была всепожирающим пламенем, то Танатос, пожалуй, подходил для роли вселенского льда.

Предложение встретиться я послал им, как только отвязался от самоубийцы.

Подтверждения пришли одновременно.

Коллеги были не против.

Местом для предстоящего разговора я выбрал безлюдную окраину города, где постоянно шли бои между уличными бандами.

Земля в этом месте недавно горела и, судя по обугленным полуразрушенным зданиям и черным остовам наземных автомобилей, здесь выясняли отношения вольные стрелки.

Этих мы практически не трогали, ибо можно было нарушить устоявшийся баланс городов. Вольные стрелки опасны лишь поодиночке, но когда они собирались в группы, то уничтожали, как правило, только друг друга.

Танатос появился раньше, чем Клото.

Сначала из переулка выкатились его «жнецы» и лишь затем появился хозяин. Я было чуть не спутал чужих помощников со своими, которые (я знал наверняка) находились в двух кварталах от места встречи.

– Что, Паромщик, снова воду мутишь? – Танатос был как всегда в своем игривом репертуаре. – Вечно тебе на месте не сидится.

Этот здоровый добродушный парень с короткой стрижкой просто источал симпатию, этакую ауру дружелюбия. Но на самом деле был хладнокровным профессиональным убийцей, опасным, как язычок лазерного скальпеля. Не исключено, что в прошлой жизни он был отъявленным головорезом из какой-нибудь банды.

Мы соприкоснулись перчатками.

– Видишь, я выбрал для своих ребят твою любимую форму. – Доминатор с гордостью указал на своих «жнецов». – Мне и самому они такими больше нравятся.

Я пожал плечами:

– Дело твое.

Тан задумчиво оглядел апокалипсический пейзаж.

– «Проклятая сотня» резвилась?

– Похоже на то.

– Что же они тут не поделили?

– Может быть, женщин? – предположил я первое, что пришло в голову.

– Кстати, о женщинах, – усмехнулся Танатос, указывая мне за спину.

Я обернулся.

От сгоревшей бензоколонки к нам шла Клото.

– Ух… – с шумом выдохнул Тан.

– Скучаете, мальчики?

Клото. Об этой женщине тайно мечтал каждый доминатор. Но она была неприступна, как крепость. Всегда одна. Внешне холодна, а внутри огонь. От шеи и до самых ног плотно затянута в кожу. О да, там было что затягивать. У Клото не фигура, а произведение искусства. Ни одной неверной линии.

Безупречна.

Кто-то однажды предположил, что она, возможно, искусно замаскированный андроид. Не советовал бы я этому шутнику слишком распускать свой язык, у Клотильды были острые зубки и скорая на расправу правая рука.

Наши перчатки соединились.

– А где твои киски? – весело поинтересовался Танатос, нагло рассматривая коллегу.

– Охотятся неподалеку.

Клото изящно шевельнула мизинцем. В конце улицы блеснули полированной сталью два огромных железных барса.